Текст книги "Сломленный бог"

Глава 16

Двенадцать Кровавых Солнц вызвался сам пересечь город и забрать семью Адро, но остальные решили, что лучше пойти сообща. На ползущих не распространяются гхирданские предписания – так, по крайней мере, утверждал Двенадцать Кровавых Солнц. Кари стало жаль бедных охранников из Эшданы, которым вздумается помешать ползущему находиться на улице.

Кари и Адро по старой привычке держались в тени. С отливом Бифосы покинули город, лишь временами слышался их отдаленный гул. Улицы были почти пусты.

Но не совсем. Впереди троица эшданцев. Кари нырнула в проем, стискивая нож, но Двенадцать Кровавых Солнц поплыл им навстречу как ни в чем не бывало, выпевая что-то хором червей. Трое мужчин замерли, попав в сети заклятия.

– Проходите свободно, – кивнул ползущий. – Они не слышат вас и не видят. Их восприятие теперь у меня. – Словно речь шла о чем-то, что можно взять в руку. Трое мужчин незряче таращились в ночь. Кари заинтересовало, что их заставил увидеть Двенадцать Кровавых Солнц вместо искомой добычи. Послал брести в уме по пустым улицам Ушкета? Или кое-где пострашнее? У одного задрожали губы, будто он собирался что-то сказать. Надо быть начеку. Ползущий с такой же легкостью мог проделать все то же самое с ней. Убить ее или Адро одним брошенным словом.

Вот и жилище Адро. Высокие и узкие дома напомнили ей гвердонский Гетис-Роу. Правда, здешние лестничные колодцы сверху открыты – такие вентиляционные шахты, предназначенные охлаждать здание изнутри в ильбаринскую жару. Но строили их, когда Ушкет был далеко от несущего прохладу моря. Теперь с черепицы малоприятно сочилась вода.

Наверх беглецы поднялись без происшествий. Адро дважды постучал в дверь, секундная пауза – и опять двойной стук. Условный сигнал. Дверь распахнулась мигом, за ней показался невысокий мужчина. Прелестное, точно слепленное из керамики лицо портили пестрящие на шее и левой щеке пятнышки.

– Хвала богам! Как ты…

Тут он увидал Карильон. Увидал и возвышавшегося за ней Двенадцать Кровавых Солнц.

– Адро! Что происходит?

– Тысяча извинений за беспокойство, – сказал ползущий, скользя мимо Рена.

Зайдя внутрь, Адро живо стал набивать сумки одеждой и другими пожитками.

– План поменялся, любимый, – пояснил он Рену. – Мы уезжаем сегодя же ночью.

Рен потащил Адро в соседнюю комнату, где они коротко, сердито пошептались. Перед тем как Рен плотно закрыл перед ней дверь, Кари заметила там детскую кроватку.

Она оглядела скромную квартирку. На вешалке сохла одежда. В печи тлели угольки. В невымытой кастрюле покрывались коркой остатки еды. На полке кусочек голубого жадеита, близнец ее потерянного сувенира из Маттаура, доставшегося после неудачного грабежа. Она попыталась представить, каково здесь живется Адро, и перед глазами встал образ в идеальных тонах, как на старинной картине. Адро и Рен разговаривают у огня, на полу играется розовощекий ангелочек. После пары дней такого уютно-домашнего быта она бы уже полезла на стенку.

Спор Рена и Адро зазвучал громче.

– Надо скорее идти, – сказал Двенадцать Кровавых Солнц, – пока нас не обнаружили.

Кари встала у окна рядом с ползущим. Чуть дальше по улице – ведьма в доспехах и четверо гхирданских солдат.

– Дерьмище божье. Можешь колдануть на них?

Ползущий уставился на ведьму, и воздух стиснуло напряжение, грозовой раскат – незримое столкновение двух воль. Обычно люди неровня чарам ползущих, но фарфоровая маска откинулась, как от удара.

– Их защищают могучие чары. Какой способный мозг. – Черви зачавкали, словно он облизывал губы, только на всем теле, и Кари в этот момент без дураков захотелось его поджечь. – Я задержу их. – Он подплыл к квартирной двери и прочертил на дереве огненную сигиллу.

Из спальни показался Адро, к нему жался светловолосый ребенок. За ними Рен нес матерчатый сверток.

– Давайте, идем же, – подогнала их она, ступая к двери.

Адро и Рен не пошли. Только посмотрели друг на друга, безмолвно решая, как быть. Сейчас они могли бы выдать Кари и этим спастись самим.

Двинулся Рен. Он протянул руку в комнату, доставая капитанскую шпагу.

– Адро придется нести Аму, – сказал он, – бери ты.

Он вручил клинок Кари.

Наружу вылезли через крышу.

Из четверых Кари была самой быстрой. Почти как дома здесь, на неровной круче. На Адро лежал драгоценный вес ребенка, что, казалось, возрастал, преумножался вблизи краев четырехэтажного обрыва. Рен тоже двигался осторожно, у него был кашель, говоривший о затяжном заболевании. Дважды ему приходилось останавливаться, чтобы отдышаться, пока Кари вела их поверху через город. Двенадцати Кровавых Солнц рядом не было – ползущий просочился в водосточную трубу и теперь скользил по земле в одном с ними темпе. Она два раза замечала его внизу в сиянии колдовских чар.

Здесь, наверху, навигация давалась легко: позади – Утес, впереди – залитое луной море, справа бугрилась цитадель. От Кари требовалось только прокладывать маршрут, пригодный для совместного путешествия. Она забегала вперед, отыскивала галереи над затопленными улицами и промежутки между домами, которые беглецы могли перепрыгнуть.

Закованной в броню чародейке за ними не поспеть.

В отличие от ее подручных.

Один из них выскочил прямо на крышу. Перед Кари высветилось его лицо – молодое, до ужаса похожее на ребенка Адро. На нем доспехи из разнородных частей, и свое оружие парень сжимал столь же неуклюже, как она – шпагу капитана. Увидев Кари, он зарычал и набросился, широко размахивая клинком. Она тоже выставила шпагу, но болванка оказалась тяжелее привычного, и Кари, неловко парировав, потеряла равновесие в сшибке. Он снова атаковал, и она увернулась, танцуя на черепице. Даже без направляющего и стерегущего Шпата она здесь в своей стихии. Высота и коварные неровности ее не пугали. Менее ловкий парень попытался кинуться за ней, но поскользнулся.

Она ткнула шпагой сверху вниз, вкладывая весь вес, и, едрить вашу мать, это было ужасно. Лезвие впилось, погрузилось вовнутрь, и парень издал отвратительный клекот. Изо рта прыснула слюна с кровью. Он заскулил, заколотил ногой по черепице, уцепился Кари за плечи, шаря по лицу.

Кровопролитие ей не в новинку, но такое – впервые. Будучи воровкой, она обычно резала и убегала. Быстро полоснуть острым лезвием – остановить ретивого стражника или пробиться на свободу, чтоб не схватили. Возможно, какой-нибудь резаный истек потом кровью или у кого-то загноилась рана и он умер от заражения, но не ошиваться же ей близ места преступления, выясняя итог. Режь и беги.

И когда она стала Святой Карательницей, все тоже проходило иначе. Для начала она точно знала, кого убивает. Шпат был способен показать все, что бы ни произошло в Новом городе, и она наблюдала негодяев воочию. Судила сама с непогрешимым всеведением бога. Когда же выходила карать, это напоминало игру. Вся власть принадлежала ей, освященной и неуязвимой, а они, по большей части, были всего лишь люди. Сейчас не так. Ей придется потрудиться – стать рядом с ним на колени и посильнее нажать, чтобы добить. Непонятно, как это сделать быстро и безболезненно. Надо смотреть в глаза, полные смятения и страха. А что видит парень при взгляде на женщину, которая отняла его жизнь?

Он еще стонал, медленно умирая, когда подошел Адро и погнал Кари дальше:

– Идем! Идем же!

Адро отвел Кари в пожухлый садик на крыше, Рен уже ждал там с ребенком. Трясся, мучительно сдерживая кашель, чтобы не выдать их, – другие бандиты явно рыскали неподалеку. По свисавшей веревочной лестнице беглецы спустились на улицу. Двенадцати Кровавых Солнц ни следа. Адро взвалил на себя ребенка, как мешок, Кари с Реном припустили за ним. Вдалеке за Утесом розовело сияние. Скоро рассвет. Пока что комендантский час играет им на руку, но с приходом зари появятся новые глаза, простые жители из безысходности выйдут искать себе билеты на выезд. Надежда только на скорость. У Кари уже ломило ноги. Дыхание то и дело сбивалось, и с каждым шагом боль простреливала правое легкое. Окровавленная шпага висела в руке мертвым грузом.

Каждый миг она ждала, что прогремит выстрел, что гхирданские бойцы перекроют дорогу. Либо худшее – сверхъестественная хватка колдовского паралича заморозит ее в истукана и, неспособную вмешаться ни во что, насильно заставит смотреть.

Вон там! Там, над крышами, возвышались мачты небольшого парусника. Причем голые, как деревья зимой, ни единой снасти, но это был точно корабль, как и обещал ползущий. Они помчались по улице Синего Стекла, уже бултыхаясь в воде. По колено, по пояс, по плечи – а потом отвратительные пальцы Двенадцати Кровавых Солнц сковали ее запястье и подняли Кари на палубу этого отверженного судна.

Равнодушно улыбнулась маска:

– Итак, в Кхебеш!

Как только корабль тронулся с места, Кари рухнула на колени. Ни парусов, ни весел, ни мотора – лишь колдовство. Палубные доски прогнили и набухли от воды – это вообще не корабль, а ожившие, поднятые волшбой с морского дна останки крушения. Внутри кособоких планок копошились бледные жгутики – и до нее дошло, что древесина источена могильными червями. Весь корабль – это единый ползущий.

С неправдоподобным изяществом мертвое судно отчалило из Ушкета, забирая в узкие каналы – затопленные улицы. Кари пошла вслед за Адро с семьей в каюту и присела к липкой переборке.

– Эй, Кари.

Она забыла, как разговаривают.

– Почти как в старые времена. Мы выбрались. Мы ушли.

Двенадцать Кровавых Солнц просочился сквозь стенку каюты, складываясь перед ними в прежнюю форму. Извивающиеся червяки позабавили девочку, и ей захотелось сунуть ладошку в скользкую кучу, но Рен привлек ее к себе и крепко обнял.

– Где гримуар? – задал вопрос ползущий.

Кари замешкалась на долю секунды. Чертова книжка – ее единственный рычаг давления, но насчет честности ползущих она иллюзий не строила. Потом придется вести очень продуманную игру, но прямо сейчас необходимо сотрудничество.

– У капитана Хоуза. На «Розе».

– Тогда небольшое отклонение от курса. – Червивый корабль вздрогнул и лег на другой галс. Двенадцать Кровавых Солнц рассмотрел ребенка и наклонился поближе. Фарфоровая маска изменилась, стала похожа на клоунскую.

– Попозже мы с тобой поиграем, малышка, – произнес он и снова распался.

– Хоть разок бы от этой погани не пробрало до печенок, – пробормотала Кари.

Рен взял на руки Аму, прижал к себе, потом передал Адро и протянул руку Кари.

– Адро часто о тебе говорил, но я не думал, что мы когда-нибудь повстречаемся.

– Угу, ну, в общем, вот она я.

– У Адро доброе сердце, и он поверил тебе – теперь мы в твоих руках. – Рен окинул взглядом прогнившую каюту. – Еды я взял мало, а впереди неблизкое путешествие. Будем надеяться, эти червелюды питаются не только телами покойников.

– Не уверена в этом, но мы можем пристать к берегу до того, как начнется голод.

– До того, как начнется голод, – эхом повторил Рен, глядя на девочку на руках у Адро. – Прекрасно.

– Да ладно тебе, Рен. Мы снялись с Утеса. – Адро ухмыльнулся. – Это такое же приключение, как те, про которые я рассказывал. Кари, подойди сюда, познакомься с Амой как положено. – Ама была меньше, чем Кари в ту пору, когда ее отправили к тете Сильве. Она почти ничего не помнила с тех времен, разве что свое замешательство от того, что все вокруг так круто переменилось. Взрослые люди, не спросясь, переиначили весь ее мир по совершенно непонятным причинам. Отправиться жить в деревню неподалеку от Гвердона не совсем то же самое, что поневоле уплыть на корабле из червей в сумасшедший поход на остров чародеев, но для ребенка, быть может, и то и другое одинаково странно. Ама пялилась темными глазенками на Кари. Кажется, Кари не так очаровала ее, как ползущий, – ну, на это не следует обижаться.

– Где вы ее подобрали?

– Ее нашел Рен, – сказал Адро, раскачивая девочку на колене, – но мы не поминаем те дни, да? – Ама засмеялась, и Кари задумалась, хорошо ли маленькая девочка запомнила Божью войну и падение Ильбарина и что она уже понимает. Ребенок внезапно показался Кари таким ранимым, совершенно не осознающим, каким опасностям подвергается. Из одного разгромленного богами края они плывут в другие опустошенные земли, и кто бы знал, на кого наткнутся в пути. Кари представила, как Ама несется по тому склону возле горной часовни – и тут себя проявляет богиня. Пальцы, сухие колючки, рвут на части нежную детскую плоть.

Ама опять засмеялась, и Кари заставила себя улыбнуться.

Рен зашептал что-то Адро, тот встал и вынес Аму на палубу. Отсюда было слышно, как он заглядывает в другие каюты на этой гнилой, червивой лохани.

– А когда нападет Гхирдана, – спросил Рен, – ползущий нас защитит?

Когда, а не если. Она попробовала его ободрить:

– Конечно. Наверно. Послушай, как только мы выйдем в море, то сразу поплывем как можно дальше от Утеса. Мне надо попасть в Кхебеш…

– Паравос ближе и куда безопаснее.

– Такова сделка. Сперва в Кхебеш.

– Когда-то давно, – мягко промолвил Рен, – я был слугой в доме префекта девятого округа Ильбарина. Когда перед ее судом представали особо сложные дела, где было замешано волшебство, то префект диктовала мне письма к чародеям Кхебеша. Величайшие мировые ученые, говорила она, в наши злосчастные времена они мудрее богов. – Рен развел руки знаком для отвода зла. – Разумеется, в храм Всевидящего она тоже писала, но все уже знали, что бог сошел с ума, и ответы его жрецов мы выкидывали, не читая.

– А кхебешские чародеи отвечали на письма?

– Часто от них приходили ответы – мудрые и толковые наставления. А пару раз нам присылали чародея с белым посохом и огромной книгой. Чародей ничегошеньки не делал, только пялился на всех, бормотал и царапал пометки в своем томе. Он меня крепко разочаровал: рыночные заклинатели могли вызвать демона и заставить огни плясать вокруг площади – это, конечно, впечатляло намного больше. Но однажды чародеи перестали к нам приплывать, и ворота Кхебеша оказались закрыты. Вот тогда я и убедился в их истинной мудрости – они предвидели надвигавшуюся войну и спрятались от нее.

– У меня есть ключ к их воротам.

– Адро так и сказал. – Рен провел пальцем по коротко стриженным седоватым волосам. Кари заметила, что у него порваны обе мочки ушей – он носил серьги, и кто-то их вырвал. – Я знаю людей, что, спасаясь с Ильбарина, попытались пристать в Кхебеше, но ворота оставались закрыты, и им пришлось возвращаться. Вот я и думаю – какие ж там люди, раз не открыли дверь перед несчастными, бегущими от безумных богов.

По взгляду он вроде бы хотел что-то добавить, но разговор прервал детский крик. Кари вскочила, подхватывая капитанскую шпагу, но Рен не суетился и выходить не спешил.

Адро пришел назад, девочка ревела навзрыд у него на руках.

– Показалась луна, и она увидела, где мы.

– Давай возьму ее. – Ама перекочевала от одного родителя к другому, по-прежнему вскрикивая и жалобно лепеча. Истошно сотрясаясь всем телом снова и снова. – Она боится воды, – укачивая, объяснил Рен.

– Есть другая каюта, – проговорил Адро под рыдания дочери. – Завалена морскими трофеями и другим барахлом. Я ее вычищу. Припасов нет нигде. Капитан здешнее безобразие не потерпит. Он будет орать на червей, пока палубу не отдраят до последнего пятнышка.

Адро погладил Аму по голове, и девочка начала утихать.

– Ступай разбери в каюте, – сказал Рен. – И продолжай искать подходящую ей еду.

Кари ненадолго присела, слушая, как редеют всхлипы Амы. Ветхий корабль скрипел, и на каждый скрип черви отвечали шелестом заклинаний, удерживающих их на плаву. Все вокруг Кари вдруг стало невообразимо непрочным, особенно Ама. Нижние боги, неужто Адро действительно безмерно глуп или безмерно храбр, чтобы любить такое хрупкое существо? Если по пути в Кхебеш попадется хоть одно безопасное место, она с радостью высадит там Адро вместе с семьей. А сама исчезнет, как раньше, и возьмет с собой не больше, чем сможет нести так, чтоб в одной руке держать нож.

Она вспомнила, как ругалась со Шпатом, уже два года назад. Когда он был жив, когда Черные Железные Боги посулили ей свою силу. «Я не хочу, чтобы от меня все зависело, – заявила она ему, – я хочу уехать. В открытое море, в места, где меня никто не знает». Навсегда отделаться от своей фамилии – от всех богов, всех ужасов и обязательств, к ней прилагавшихся. А Шпат утверждал, что ей надо остаться.

«Кроме Гвердона есть еще столько всего! – втолковывала она. – Божья война грохочет далеко не везде».

Это больше не правда. Все меньше и меньше мест, куда пока не дотянулись сумасшедшие боги, все меньше нетронутых ими людей.

Надо было, Шпат, нам с тобой уехать, подумала она. Но тот спор он выиграл вчистую. Они забрали себе силу богов и с пользой применили ее, переделали город. А после он выиграл снова. Она осталась и опять была в ответе за все. Святая Карательница охраняла жителей Нового города – но ей это давалось легко. Ей ничего не могло навредить, и никакие обещания ее не связывали. Если что-то и задевало, проявление насилия или несправедливости – ну, или старые счеты, не сведенные в Мойке, – в ее власти было разить небесною карой. Она себя не щадила, надолго пропадала без сна, шла на страшный риск, кидалась в бой против всевозможной жути, однако была хозяйкой своим поступкам. И обладала силой, позволявшей все это вынести.

«Доберись до Кхебеша, – сказала она себе. – Найди способ помочь Шпату. Потом возвращайся. Выкинешь Гхирдану, теперь уже окончательно». На ум опять забрел прежний образ – Адро и Рен в своей скромной квартирке, только в этот раз Кари представила, что они живут в Новом городе, в сохранности и счастье. Ама, резвясь, бегает по улицам, лазит по башням, беспечно смеется. Все под присмотром Святой Нового города, не знают войны и горя.

Эту мысль надо отложить и запомнить. Шпату понравилась бы такая картина. Кари поделится ею с ним, когда доберется домой.

Корабль вновь заскрипел. На пороге каюты показался Двенадцать Кровавых Солнц:

– Возникла проблема.

Она вышла вслед за ползущим. Глядя на Ушкет в лучах рассвета, Кари могла рассмотреть весь протянувшийся перед ней несчастный город. Глыбу цитадели из белого камня, окрашенную зарей в нежно-розовый. Новую гавань, уродливую, как грубо зашитая рана. Все густо выпачкано илистой жижей. А слева – длинное побережье погибших кораблей.

Черный дым. Откуда-то возле «Розы». А может – может быть, от самой «Розы»?

Слишком далеко, точно не скажешь.

– Ох. – Теперь собственный голос показался Кари тонким и детским. «Роза» была ее домом. А она навлекла на корабль беду. Вечно ты все портишь. Она поискала какие-либо признаки того, что капитан еще жив. Его непременно должны были забрать в трудовой лагерь под Ильбарином. Значит, она придет на выручку – потребует у ползущего помощи и вытащит капитана оттуда. Хоуз наверняка выжил.

– Гримуар уничтожен? – учтивый голос Двенадцати Кровавых Солнц выражал сочувствие и искреннюю заботу, однако Кари была уверена – ползущий уже готов списать свои убытки. Без гримуара врата Кхебеша не отворятся, для ползущего не будет толка ни в ней, ни в ком другом на борту.

– Он цел. Капитан спрятал книгу! – Она вложила в ответ столько пыла, сколько удалось наскрести. – Но нам придется отойти назад.

Судно плавно развернулось, бесполезный руль шарахнул по корпусу, мачты вздрогнули, сотрясаясь от внезапной смены курса. Они не столько идут по морю, сколько их везут в деревянном ящике. Плавучем гробу.

Подбежал заметивший дым Адро:

– Там «Роза» горит?

– Не знаю. – Ильбарин снова разросся перед ними, будто Утес источал некое злокозненное тяготение и волок их обратно.

– Мы ненадолго, – упорно заявила Кари не только Адро с Двенадцатью Солнцами, но и себе. – Только захватим капитана и книгу – и сразу в путь. Прямо в Кхебеш.

Адро вытащил из кармана коробок, показывая Двенадцати Солнцам, что хранит его, несмотря ни на что.

– Мы высадим твоего ползуна, как только ты нас туда привезешь.

Двенадцать Кровавых Солнц не ответил. Ползущий затрясся, а с ним весь корабль. Вокруг поднялось многоголосое шипенье и шкворчанье, словно от куска сала на сковородке. Корабль замедлился, почти остановился. Неожиданно чары ползущего перестали толкать их вперед, отдавая на милость соленой зыби.

– Двенадцать Солнц?

Вода за бортом побелела от плоти червей. Корабль дал течь, черви повыпирали наружу изо всех щелей и досок, полились белесыми потоками. Она увидела, как клубки червей отделялись от корабля, свиваясь в новые формы, наподобие угрей или дельфинов.

– Что происходит? Я достану вам книгу, клянусь! Не…

– Тысяча извинений. – Человеческое подобие слетело с Двенадцати Солнц. Ползущий рухнул ничком, изблевывая себя через фальшборт в мутную воду.

– Кари, что он творит?

Кари попыталась удержать Двенадцать Кровавых Солнц, но черви проскальзывали между пальцев или лопались сгустками слизи. Не существовало способа помешать ползущему снова ее покинуть. Корабль проседал, скрипел – колдовство прекращало его поддерживать. Они оседали в воду, нижнюю палубу начало заливать.

Рен, кашляя, выкарабкался на палубу, прижимая Аму лицом к себе, чтобы девочка не смотрела на океан. Они не так далеко от берега, расстояние преодолимо вплавь, но здесь коварные воды. Кари представила, как их тела прибивает к «Розе», как их подбирают и цепляют на себя Бифосы.

Последний червяк оставил корабль. Они одни на тонущей развалюхе. Но отчего ползущий так резко сбежал? Она повертела головой, высматривая на подходе гхирданскую канонерку или…

Вон там.

Вон там, в небе.

Снижается к ним кругами. Лениво, неспешно, простирая невероятно широкие, как грозовые тучи, крылья. Он спускался ниже и ниже, и Кари почувствовала тепло, излучаемое драконьим брюхом, намек на гибельный огонь в утробе.

Ближе и ближе. Она разглядела бронированные бока рептилии, гигантские когти, гладкий змеиный хвост. Разглядела челюсти, их крокодилью улыбку. Глаза уставились на нее – не на корабль, на нее саму, – и нельзя было сдвинуться с места. Ужас пригвоздил ее к палубе, хоть вода уже начала проступать между досок.

Ближе и ближе. Шпага выпала из безвольных рук. Где-то далеко Адро носился туда-сюда, искал оружие, искал спасение. Все что угодно, но перед пастью дракона они бессильны. Прикрыв собой Аму, Рен присел в ожидании пламени.

Ближе, но огня так и нет. Небо, один сплошной дракон, давило на нее. Купол из чешуи и мускулов, костей и жара, ужасный в своей беспощадной неотвратимости. Это не бог, не порождение сверхъестественного, такое как кракен, подчиненное незримым силам, связанное потусторонними заповедями. Нет, дракон столь же материален, столь же свободен, как сама Кари, но бесконечно сильнее, бесконечно могущественнее. Тверд, как гвердонские колокола.

Ближе, и ее омыло драконьим запахом – пота, сажи и тухлого мяса. Он заложил еще круг, ударил крылами на повороте, и ураганный ветер вздыбил волны, что, сталкиваясь, прокатились над гибнущим судном. Затрещала древесина – корабль мотнуло, погружение ускорилось.

Дракон парил, заполняя собой весь мир. Но Кари не упадет перед ним на колени и взора не отведет. Бежать некуда, отбиться способа нет. Ни один бог не протянет сюда свою милостивую длань, и в запасе не осталось уловок. Лишь ее непокорность – смотреть прямо в драконий глаз и сказать в последний раз и навсегда: пошел ты на хер!

Когти вонзились в борт, цепляя увечную лохань за ребра обшивки, и дракон вытащил из воды весь корабль целиком. У червивого судна не хватило бы прочности надолго, но перелет до земли короток. Дракон выронил их в грязь, очередной разбитый корабль в ряду прочих, разлагающихся на берегу.

Потом рептилия плавно скользнула, опускаясь на сушу, чуть выше от них. Хвост саданул Кари, швыряя ее на палубу, вышибая воздух из легких. Крылья сложились на огромных боках.

На борт гуськом взошли персонажи ее ночных кошмаров.

Первой – ведьма в доспехах, ее руки увивали, потрескивая, чары. Она отошла в сторону, пропуская тех, кто поднимался следом, и стала позади всех.

Дол Мартайн, оттеснив кончиком меча Адро и Рена от Кари, велел им не сопротивляться. Забрал у них Аму. Тут произошла потасовка – Адро принялся отвешивать удары, но врагов было слишком много, и его свалили. Ама завизжала при виде отцовской крови на палубных досках.

Наконец вот он, Артоло, уроженец Гхирданы. Могучие руки в перчатках стиснули верхнюю перекладину трапа. Здоровяк был крупнее, чем помнилось. Он зашагал к ней по палубе, стальная обивка сапог выдирала щепки из гнилой древесины.

– Привести его, – приказал Артоло.

Хоуз у них. По трапу взошли еще два гхирданца, волоча капитана. Лицо у Хоуза было в крови, нос сломан. Копоть и кровь облепили щеки. Каждая фаланга его пальцев была перебита, кисти рук болтались, как листья морского растения. Окровавленные губы шевелились – послание, молитва? – Кари не разобрать.

Артоло вынул драконозубый нож.

– В нашу прошлую встречу, Карильон Тай, я обещал прикончить твоих друзей. – Он сорвал амулет с ее шеи. – Обещал прикончить твою семью.

Он покачал затупленный нож на ладони, а затем ударил Хоуза навершием в лоб. Старик пошатнулся, упал. Никто не двинулся с места.

Артоло навалился Хоузу на грудь и снова взмахнул кинжалом. А потом еще раз.

Дол Мартайн удерживал Адро. Кари, с мутной головой, поползла вперед. Она тонет, тонет в кошмаре.

Еще один взмах.

Ни звука, кроме мясистых шлепков плоти и кости о дерево. Шума бьющих о берег волн. Низкого, утробного смешка дракона.

Мир не сдвинулся с места, но надломился.

Артоло встал. Пронаблюдал, как с пальцев капает густая кровь.

– Тебя, – прохрипел он, – я тоже обещал прикончить.

Внутри нее что-то лопнуло, затапливая яростной, гневной энергией. Злоба, как перетертый жгут, закрутилась внутри нее, хлеща во все стороны. Кари стремглав подхватила шпагу, замахнулась ей, как дубиной.

Вся техника, которую показывал Хоуз, забыта. Она жаждала одного – размозжить Артоло череп. Вскрыть его, как тогда в Новом городе. Сломать, как он сломал Хоуза.

Свирепость атаки застала Артоло врасплох. Он отскочил назад, перебросив драконий нож из руки в руку. Подначивая ее нападать. Балансируя, она перебежала скользкую от крови палубу, чувствуя, как проминаются проеденные червями доски. Рубанула, и он опять уклонился. Его красная рожа насмехалась над ней, дурачилась. Кари как бы со стороны осознавала, что с пляжа за ними наблюдает громадный дракон, что Адро и Рен скорчились сзади, а Эшдана заключила поединщиков в круг, подбадривая своего главаря порвать Карильон на части, что Утес, возвысившись над горизонтом, сокрушил ее мечты о побеге.

Все вокруг, даже дракон, отдалились. Нарисованные декорации.

Ничего больше нет, кроме Артоло и драки.

Она переступила лужицу крови Хоуза. Мертвые глаза выкаченно пялились на нее. «Прости, капитан».

Кари знала, что идет на смерть. При ней нет алхимических средств, способных уложить всю охрану, нечем остановить чародейку, и, на всякий случай, тут рядом еще хренов змей – дабы просто обреченное положение превратилось в окончательный, всецелый и несомненный финиш.

«Прости, Адро. Надо было со мною не связываться. Мне тебя не спасти».

Но Артоло лишь человек. Даже не человек, а говно. Если последним делом в жизни она сумеет его пришибить, то спокойно это переживет. Если можно так выразиться.

«Прости, Шпат. Я так старалась. Очень-очень».

Ей приходилось держать Артоло на расстоянии вытянутой руки. Вплотную он был для нее слишком силен. Кари постоянно двигалась, выставив шпагу, финтила острием, чтобы не дать ему приблизиться. На любом другом корабле она бы четко знала, что делать – лезть наверх. На «Розе» уцепилась бы за снасти или вспрыгнула на планширь, ступая по бортику с ловкостью кошки. Увы, идиотское червивое корыто слишком прогнило для таких номеров. Палуба и то держится на везении.

Артоло попробовал захватить ее кисть, чтобы выломать из руки шпагу. Она вывернулась, как могла полоснула клинком, но оружие слишком медленное, слишком тяжелое, и он опять уклонился, отступая назад.

Артоло то и дело перекидывал нож из руки в руку. Знакомый уличный трюк – заставляет угадывать, где окажется нож, откуда придет атака. Мяч отяжелел, как чертова книжка, с таким весом долго ей не управиться. Сейчас она бы все отдала за дар Хранимых Богов. Сила, скорость и огненный меч – Святая Алина за неполных пять секунд порубала бы Артоло в котлету. Черт, по идее, можно было бы рискнуть и поставить на Алину даже против дракона.

Возможно, мысль об Алине отразилась у Кари на лице, потому как Артоло замешкался, всего лишь на миг. Она воспользовалась свободой и сделала выпад, вкладывая в атаку все…

…и Артоло несуетливо отступил в сторону. И врезал ножом ей в бок. Драконий зуб был затуплен и глубоко не воткнулся, но все равно был тверже стального прута. Кари распласталась, шпага вылетела – не достать, в рот попали щепки и шкурки червей.

Она перекатилась, но Артоло уже стоял рядом.

Занес кинжал.

– Прадедушка, – возопил он, – это та, что помешала мне отыскать оружие Черного Железа! Это та, что прогнала нас из Гвердона! Дарю тебе ее сердце!

Кинжал шмякнул о палубу. Руки Артоло неожиданно утратили силу, перчатки сплющились и обвисли. Он взревел животным, бешеным ревом.

– Ведьма!

Вокруг закованной в броню чародейки потрескивали колдовские искры. Охрана попятилась.

– Не убивайте ее! Это Карильон Тай, – воскликнула ведьма. – Она очень ценна живой! Я про нее знаю все – ее семью, ее способности. Она – Предвестница Черных Железных Богов, алхимики отдадут за нее целое состояние!

Кари опешила – откуда чародейке все это известно? – но на изумление пала узкая тень надежды. Она пока что не умерла.

Дракон по-змеиному подкатился вперед.

– Карильон Тай? Серьезно? – Ящер захохотал оглушительным громом. – Ого, да это розыгрыш века! – Дракон хихикнул и покачал могучей головой.

– Она моя, я ее прикончу! – ревел Артоло.

– Нет, внучочек, – произнес дракон, внезапно холодно и без малейшего юмора, – она принадлежит мне. Интересно, как она управляла этим кораблем? – Дракон опустил могучую голову к палубе и принюхался. Порыв ветра чуть не сшиб Кари с ног.

– А-а. Черви. – Он протянул это слово, завершив низким гулом. Улыбку рептилии очертило пламя.

– Что за… что мне с ней тогда делать, Прадедушка? – спросил Артоло.

– Спрячь, пока не решу, как с ней быть. Приставь к работе в своем лагере. Там-то у тебя все в порядке, Артоло?

– Конечно, Прадедушка.

– Хорошо. – Драконья голова повернулась к ведьме: – Ты вовремя вмешалась. Хвалю. Но… ты ведь только Эшдана, а воспротивилась велению члена моей семьи. Должен ли я напомнить тебе твое место?

Лицо чародейки скрывала маска, но она склонила голову и стала на колени перед драконом. Прадедушка удовлетворенно буркнул.