Текст книги "Полный курс русской литературы. Литература первой половины XX века"

Основные особенности изображения революционной действительности у Вс. Иванова:

1. Восстание изображается как веление времени, как мощное движение народных масс, повествованию придан эпический размах (например, перечисление в конце народов и представителей разных сословий, принявших участие в восстании);

2. Исторические события рассматриваются в процессе своего непосредственного движения, создается «эффект присутствия», читатель как бы становится участником описываемых событий. Средства создания подобного эффекта: а) отсутствие прямых авторских оценок, б) отрывистый, «телеграфный» стиль, напоминающий сводки из разных мест театра военных действий, в) речь персонажей, передаваемая подробно, со всеми диалектными и другими особенностями;

3. Моральное противостояние борющихся сторон: обреченность находящихся в бронепоезде офицеров и солдат и вера в свою «мужицкую правду» партизан, готовность ради своих убеждений пожертвовать жизнью;

4. Интернационализм, «наднациональность» этой «правды»: образы китайца Син Бин-у, «разагитированного» американца;

5. Символичность изображаемых событий и образов (костры, которые жгут партизаны вдоль железнодорожных путей, поедание пищи Обабом, щенок – своего рода символ того мизерного количества человечности, которое еще осталось в Обабе и Незеласове, сам образ бронепоезда – бездушного и грозного механизма, уничтожающего жизнь неизвестно ради какой цели и т. д.).

Бабель Исаак Эммануилович

1894.1(13).07. – родился в Одессе в семье торговца-еврея.

Первые рассказы опубликовал в журнале «Летопись». Затем, по совету М. Горького, «ушел в люди» и переменил несколько профессий.

1920 – был бойцом и политработником Конной армии.

1924 – опубликовал ряд рассказов, позднее составивших циклы «Конармия» и «Одесские рассказы».

1928 – опубликовал пьесу «Закат» (поставлена во 2-м МХАТе).

1935 – пьеса «Мария».

Перу Бабеля принадлежат также несколько сценариев.

Повествуя о бойцах и командирах Конной армии, Бабель рисует не только «истинных» защитников революции, но и анархически настроенную казачью вольницу, где чужеродным выглядит герой-рассказчик – интеллигентный юноша, для которого гражданская война была школой мужества и революционного самосознания. Критика того времени, отдавая должное таланту и значению творчества Бабеля, упрекала его в натурализме и апологии стихийного начала. В «Одесских рассказах» Бабель рисует жизнь дореволюционной еврейской бедноты, находя в обиходе мастеровых и мелких торговцев экзотические черты и сильные характеры. Мастер короткого рассказа, Бабель стремится к лаконизму и четкости. Цветистый, перегруженный метафорами язык его ранних рассказов в дальнейшем сменяется строгой и сдержанной повествовательной манерой. Произведения Бабеля переведены на многие языки.

1941 – был репрессирован, затем расстрелян.

В распоряжение штаба начдива Савицкого прибывает новый боец. Савицкий необыкновенно весел, красив (высок ростом, ярко одет, увешан орденами, благоухает духами и мылом) и суров (он пишет приказ о наступлении и возлагает всю ответственность на командира «вплоть до высшей меры»). Новоприбывший даже завидует немного «железу и цветам этой юности». Савицкий интересуется, грамотен ли боец. Получив от него, кандидата права Петербургского университета, утвердительный ответ, смеясь, называет молодого человека «киндербальзамом». «И очки на носу! – весело кричит Савицкий. – Шлют вас, не спросясь, а тут режут за очки».

Квартирьер, размещающий новенького, виновато ретируется как только приводит его на двор, где уже живут несколько казаков. Он сообщает им, что бойца к себе они принять обязаны, «и без глупостев, потому этот человек пострадавший по учебной части». Один из казаков немедленно выкидывает сундучок новенького за ворота, а потом поворачивается к нему «задом и с особенной сноровкой» начинает «издавать неприличные звуки». «Истощив свое нехитрое умение», казак отходит. Новенький собирает свои рукописи и дырявые обноски, усаживается в другом углу двора и пытается читать газету с речью Ленина. От голода и непрекращающихся приставаний казаков он ничего не понимает из прочитанного – «излюбленные строчки шли… тернистою дорогой и не могли дойти». Новенький требует у хозяйки поесть, но та отвечает: «Товарищ, от этих дел я желаю повеситься». Парень поднимает с земли чужую саблю, догоняет и режет последнего хозяйкиного гуся, расхаживающего по двору, и заставляет-таки старуху приготовить птицу. Увидев его «беспощадность», казаки между собой решают, что «парень подходящий». «Казаки стали ужинать со сдержанным изяществом мужиков, уважающих друг друга, а я вытер саблю песком, вышел за ворота и вернулся снова, томясь». Казаки приглашают его к котелку со щами, называют «братишкой», интересуются, о чем он читал в газете. Новенький зачитывает им вслух «громко, как торжествующий глухой» ленинскую речь. «Я читал, и ликовал, и подстерегал, ликуя, таинственную кривую ленинской прямой». Старший из казаков, Суровков, выслушав статью, говорит: «Правда всякую ноздрю щекочет, да как ее из кучи вытащить, а он [Ленин] бьет сразу, как курица по зерну». Все вместе постояльцы отправляются спать, «согреваясь друг о друга». Новенький видит приятные сны, и «только сердце, обагренное убийством, скрипело и текло».

Сашку, общественного пастуха, за кротость прозвали Христом. В четырнадцать лет он заболевает сифилисом. Происходит это так. Его отчим, Тараканыч, уходит на зиму в город Грозный в плотницкую артель и берет Сашку к себе в помощники. Через неделю работы, в субботу, отчим с Сашкой пьют чай. В раму стучит побирушка. Тараканыч приглашает ее зайти и ложится с ней. Заметив смущенного Сашку, побирушка предлагает и ему «не побрезговать старушкой». Тараканыч оделяет побирушку костями с обеда и серебряным пятачком. Через две недели обнаруживает себя «дурная болезнь», мужики кое-как перемогаются зиму, а весной уезжают в родную станицу. «Тараканыч и Сашка шли полями. Земля лежала в апрельской сырости. В черных ямах блистали изумруды. Зеленая поросль прошивала землю хитрой строчкой. И от земли пахло кисло, как от солдатки на рассвете. Первые стада стекали с курганов, жеребята играли в голубых просторах горизонта». По дороге Сашка просит отчима отпустить его в пастухи, мотивируя тем, что «у пастухов жизнь великолепная, все святители из пастухов вышли». Тараканыч не соглашается, а высмеивает пасынка: «Сашка-святитель, у богородицы сифилис захватил». Дома отчим узнает, что его дети умерли неделю назад от сыпного тифа. Тараканыч «сел к столу и затосковал, – и тосковал до самого сна, ел мясо и пил водку и не пошел по хозяйству. Он храпел у стола, и просыпался, снова храпел. Вечером мать ложится с отчимом спать. Сашка «не спал и видел, как бы во сне, хату, звезду в окне и край стола и хомуты над материной кроватью. Насильственное видение побеждало его, он поддавался мечтам и радовался своему сну наяву. Ему чудилось, что с неба свешиваются два серебряных шнура… к ним приделана колыска… Она качается высоко над землей и далеко от неба, и серебряные шнуры движутся и блестят. Сашка лежит в колыске, и воздух его обвевает. Воздух, громкий, как музыка, идет с полей, радуга цветет в незрелых хлебах. Сашка радовался сну наяву и закрывал глаза, чтобы не видеть хомутов над материной кроватью». Сашка вызывает Тараканыча во двор и требует, чтобы тот мать не трогал («у нее и ноги чистые, и грудь чистая… за что ей страдать при таком теле»). Он просит, чтобы отчим рассказал ей о своей болезни, а то он сам расскажет. Тараканыч пытается откупиться от Сашки, угрожает убить, но потом решает, что проще отпустить пасынка в пастухи. Сашка нанимается к казакам, славится на всю округу своим «простодушием». Его все ценят, мужики ведут с ним разговоры, бабы «прибегают опоминаться от безумных мужичьих повадок» и любят его, несмотря на болезнь. Сашка пробыл четыре года на войне, потом перебирается в станицу Платовскую под начало Семена Михайловича Буденного, с ним и воюет в Первой Конной армии. Сашка брал Царицын, бился под Воронежем, под Касторной и у Генеральского моста на Донце. «В польскую кампанию Сашка вступил обозным, потому что был поранен и считался инвалидом». Там с ним и познакомился автор и даже переложил свой сундучок на его телегу. «Нередко встречали мы утреннюю зарю и сопутствовали закатам. И когда своевольное хотение боя соединяло нас – мы садились по вечерам у блещущей завалинки, или кипятили в лесах чай в закопченном котелке или спали рядом на скошенных полях».

Беня Крик по прозвищу Король, «налетчик и король налетчиков», пишет письмо богачу Эйхбауму, владельцу шестидесяти дойных коров, письмо с требованием денег (двадцать тысяч). Эйхбаум оставляет три подобных письма без ответа, и Беня решает действовать. Ночью он с восьмью товарищами пробирается на двор Эйхбаума и одну за другой прирезывает шесть прекрасных коров. После этого из дома выбегает сам хозяин, просит налетчика пройти в дом, где передает ему искомые деньги. Однако через два дня Беня без предупреждения возвращает все до копейки и является с визитом. «Он был одет в оранжевый костюм, под его манжеткой сиял бриллиантовый браслет». Дело в том, что во время налета Беня случайно увидел дочь Эйхбаума Цилю, влюбился и пришел просить ее руки. «Слушайте, Эйхбаум, – сказал ему Король, – когда вы умрете, я похороню вас на первом еврейском кладбище, у самых ворот. Я поставлю вам, Эйхбаум, памятник из розового мрамора. Я сделаю вас старостой Бродской синагоги. Я брошу специальность, Эйхбаум, и поступлю в ваше дело компаньоном. У вас будет двести коров, Эйхбаум. Я убью всех молочников, кроме вас. Вор не будет ходить по той улице, на которой вы живете. Я выстрою вам дачу на шестнадцатой станции… И вспомните, Эйхбаум, вы ведь тоже не были в молодости раввином. Кто подделал завещание, не будем об этом говорить громко?.. И зять у вас будет Король, не сопляк, а Король, Эйхбаум…»

Беня добился своего, «потому что он был страстен». Прожив три месяца с молодой женой в Бессарабии, он возвращается, чтобы выдать замуж свою сорокалетнюю сестру Двойру, изуродованную Базедовой болезнью, за щуплого мальчика, «купленного на деньги Эйхбаума». После венчания к Бене подходит молодой человек «от тети Ханы» и доносит ему, что новый пристав затевает на Беню облаву именно в день семейного торжества. По словам посыльного, даже «шпики начали бояться. Они сказали: если мы сделаем сегодня облаву… так Беня рассерчает, и уйдет много крови». Но приставу дороже его самолюбие, он считает, что там, где есть «государь император, там нет короля». Беня спокойно выслушивает сообщение, за молодым человеком отправляются трое Бениных друзей, которые возвращаются через полчаса. «Вот и все».

На свадьбу сестры Беня выставляет шикарное угощение – «все благороднейшее из нашей контрабанды», гости напиваются и веселятся. Отец Бени, старый биндюжник, вдруг замечает невдалеке за домами дым от пожара. Гости хотят смотреть на пожар, но, огорченный тем, что «ему нарушают праздник», Беня никого не выпускает. Наконец появляется тот самый молодой человек, что был у Бени в начале вечера. Он извещает Короля, что горит полицейский участок. Беня с двумя товарищами отправляется смотреть на пожар. Оказывается, что пристав начал облаву на Беню Крика, но, отойдя шагов пятнадцать от здания полиции, заметил, что оно занялось пламенем. Под шумок разбегаются и арестованные. Проходя мимо пристава, Беня притворно сочувствует ему. Когда он возвращается домой, гости уже разошлись Только Двойра не собирается спать. Она подталкивает оробевшего мужа к дверям спальни и смотрит на него «плотоядно, как кошка, которая, держа мышь во рту, легонько пробует ее зубами».

По предложению автора реб Арье-Лейб рассказывает о Бене Крике, «о молниеносном его начале и ужасном конце… и почему один Беня Крик взошел на вершину веревочной лестницы, а все остальные повисли внизу, на шатких ступенях».

Тот советует: «Забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень. Перестаньте скандалить за вашим письменным столом и заикаться на людях. Представьте себе на мгновение. что вы скандалите на площадях и заикаетесь на бумаге… Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули небо к земле. А папаша у вас биндюжник Мендель Крик. Об чем думает такой папаша? Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде, об своих конях – и ничего больше. Вы хотите жить, а он заставляет вас умирать двадцать раз на день. Что сделали бы вы на месте Бени Крика? Вы ничего бы не сделали. А он сделал. Поэтому он Король, а вы держите фигу в кармане».

В юности Беня пришел к «авторитету» Фроиму Грачу, заявил, что хочет «прибиться к его берегу» и предложил попробовать себя в деле. Налетчики созвали совет и решили попробовать Беню на Тартаковском. Тартаковский был богач по прозвищу «полтора жида» – из-за огромного роста и веса. Второе прозвище его было «девять налетов», потому что налетчики уже девять раз побывали у него. Десятый налет выпал на долю Бени Крика. Арье-Лейб говорит: «У Тартаковского душа убийцы, но он наш. Он вышел из нас. Он наша кровь… Пол-Одессы служит в его лавках». Однажды, спасаясь от громил, он встретил похоронную процессию с певчими и, поинтересовавшись именем покойника, узнал, что хоронят его. «Десятый налет на человека, уже похороненного однажды, это был грубый поступок». Беня понимает это. Он пишет Тартаковскому письмо с вымогательствами. Тот направляет Бене ответ с заверениями в своей дружбе и предложением не заниматься ерундой, но почта не успевает доставить письмо по адресу. В назначенный день Беня с четырьмя товарищами в масках врывается в контору Тартаковского. Самого хозяина там нет, за него остался некий Иосиф Мугинштейн, «холостой сын тети Песи, куриной торговки». Беня требует, чтобы Мугинштейн открыл кассу, тот выполняет просьбу. В контору врывается пьяный Савка Буцис, он размахивает руками, нечаянно стреляет и попадает Мугинштейну в живот. «Нужны ли тут слова? Был человек и нет человека. Жил себе невинный холостяк, как птица на ветке, – и вот он погиб через глупость. Пришел еврей, похожий на матроса, и выстрелил не в какую-нибудь бутылку с сюрпризом, а в живого человека». Беня клянется гробом своей матери, что убьет своего товарища Буциса. Беня отправляется в больницу, угрожает врачам, дает понять, что лично заинтересован в том, чтобы Мугинштейн выжил, но врачи оказываются бессильны. Тартаковский поднимает крик на всю Одессу, но «резонные люди» объясняют ему, что «полиция кончается там, где начинается Беня». Беня приезжает к матери Мугинштейна, застает у нее Тартаковского и заставляет его выплатить тете Песе пять тысяч единовременно за потерю кормильца и положить ежемесячную пенсию в пятьдесят рублей. Сам Беня предлагает тете Песе свою жизнь, просит у нее прощения, твердит, что ошибается даже Бог. Беня устраивает Мугинштейну похороны настолько роскошные, что мало кто из самых богатых и именитых граждан Одессы мог похвастаться такой церемонией. «Городовые в этот день одели нитяные перчатки. В синагогах, увитых зеленью и открытых настежь, горело электричество. На белых лошадях, запряженных в колесницу, качались черные плюмажи. Шестьдесят певчих шли впереди процессии». Сам Беня приезжает на кладбище и на могиле Иосифа говорит речь о «честном труженике, который погиб за медный грош… Иосиф… видел в своей жизни пару пустяков… Он погиб за весь трудящийся класс. Есть люди, уже обреченные смерти, и есть люди, еще не начавшие жить… Есть люди, умеющие пить водку, и есть люди, не умеющие пить водку, но все же пьющие ее. И вот первые получают удовольствие от горя и радости, а вторые страдают за всех тех, кто пьет водку, не умея пить ее. Поэтому, господа и дамы, после того, как мы помолимся за нашего бедного Иосифа, я прошу вас проводить к могиле неизвестного вам, но уже покойного Савелия Буциса». Два могильщика несут к соседней могиле некрашеный гроб. Беня бросает в могилу Иосифа первую лопату земли, переходит на могилу Савелия. Следом за Беней переходят и сотни людей, присутствовавшие на похоронах. Потом он заставляет кантора пропеть и над Савкой полную панихиду. Живой Савка вряд ли мог и мечтать о таких посмертных почестях.

В тот день, по слухам, Тартаковский решил закрыть свое дело. Ни кантор, ни хор, ни погребальное братство не просили денег на похороны. «Люди, тихонько отойдя от Савкиной могилы, бросились бежать, как с пожара». Шепелявый Мойсейка, сидевший рядом с Арье-Лейбом, на стене кладбища, первым называет Беню Крика Королем.

В рассказах И. Бабеля перед читателем предстает героика революционных лет. Романтический элемент в них ярко выражен, часто романтическая эстетика выступает на первый план. В частности, образы создаются при помощи следующих приемов:

1. В центре повествования оказывается романтический герой-идеалист (различные его модификации представлены в рассказах: «Мой первый гусь» – интеллигентный «книжный» юноша, «Сашка Христос» – образ «народного заступника», «юродивого», два рассказа о Бене Крике – образ стоящего вне общества бандита и налетчика).

2. Главным проявлением личностного начала, «поступком», считается способность героя подняться над этическими и моральными нормами той среды, из которой он вышел (так «киндербальзам» из рассказа «Мой первый гусь» «обагряет свои руки убийством», преступая нравственный императив интеллигенции о недопустимости убийства; в том, что объектом убийства избирается гусь, а не человек, можно усмотреть авторскую иронию, которая заявлена уже в самом названии, где гусь назван «первым»; Сашка из рассказа «Сашка Христос» принимает решение уйти в пастухи и жить праведно, тем самым «выламываясь» из своей среды; Беня Крик, у которого отец был бендюжник и вел соответствующую его социальному положению жизнь, отказывается следовать его примеру и предпочитает стать королем налетчиков; в этих поступках скрыт «бунт личности» против общества, что лежит вполне в рамках романтической эстетики; при этом совершенно не важно, каково значение поступка – убийство гуся или звание «Короля», не важно и его содержание, т. е. кем человек становится в результате – праведником или бандитом, важен поступок сам по себе).

3. Утверждение права «сильной личности» (право это признается обычными людьми, «обывателями», живущими в соответствии с установлениями и законами общества: «киндербальзама» признают красноармейцы и даже просят почитать статью Ленина, к Сашке ходят «поговорить» о жизни мужики, а бабы – за «утешением», Беня Крик получает прозвище Короля).

4. Богоборчество (Сашка по прозвищу Христос берет на себя функции народного «утешителя», Беня Крик во время своей речи на кладбище откровенно пародирует стиль Экклезиаста: «есть время разбрасывать камни и их собирать, есть время раскрывать объятия и уклоняться от них и т. д.», т. е. принимает на себя роль пророка).

5. Милостивое и справедливое отношение к обыкновенным людям, принятие на себя роли «судии», судящего «неразумных сих» (герой рассказа «Мой первый гусь» не держит зла на насмехавшихся над ним красноармейцев, но, показав им «на что способен», начинает их просвещать; Сашка, зараженный венерической болезнью, не озлобливается и «жалеет» людей; Беня Крик восстанавливает «справедливость», «наказывая» своего товарища Савку Буциса, а также устраивая роскошные похороны тому же Савке и случайно застреленному конторщику).

6. Утверждаемое «торжество духа» над «материей» («киндербальзам» не имеет никакого имущества, лишь жалкие обноски и рукописи; Сашка Христос живет «на лоне природы» пастухом, покинув домашнее хозяйство; Беня Крик так же легко расстается с деньгами, как и приобретает их – тратится на похороны Савки и конторщика Мугинштейна, «покупает» для своей сестры, изуродованной базедовой болезнью, мужа; недаром в рассказах описана своего рода «дуэль» между ним и богачом Тартаковским, которая оканчивается победой Бени, а Тартаковский принимает решение навсегда уехать из города; содержание рассказов подспудно проводит мысль о том, что стяжательство, власть денег – ничто, а непреклонная воля личности, сила и дерзость добывают счастье быть самим собой и славу героя).