Текст книги "Сумасшедшая обезьяна (подлинная эволюция человека)"

6

Тотемизм – система организации первобытных сообществ, открытая порядка двухсот пятидесяти лет назад. Ученые, исследуя верования коренных австралийцев, а также североамериканских индейцев, обнаружили у них довольно странную религию. Она была подробно описана, после чего стала достоянием публики. Спустя еще некоторое время ученые с удивлением выяснили, что практически во всех известных религиях и мифологиях человечества содержатся следы, атавистические признаки тотемизма. В результате было установлено, что тотемизм является самой первой религией человечества, если так можно сказать, «проторелигией», которая предшествовала всем остальным религиозным системам.

Для начала кратко опишем, что такое тотемизм. Сам термин был впервые употреблен английским путешественником Дж. Лонгом в 1791 году, который заимствовал его у северо-американского племени оджибва, на языке которых totem означает: знак, герб клана, а также название животного, которому данный клан поклоняется как божеству. Часто в племени (Австралия) имеется несколько групп с разными тотемами (иногда разделение происходит по половому принципу), в ряде случаев, как в Северной Америке тотем является индивидуальным, т. е. у каждого члена племени имеется свой тотем. Вообще в качестве тотема может выступать что угодно – ветер, дождь, гром, вода, железо (Африка), части животных или растений (голова черепахи, желудок поросенка, листья дерева и т. д.), но чаще это животные или растения. Так, например, североамериканское племя оджибва состоит из 23-х родов, каждый из которых считает своим тотемом особое животное (волк, медведь, бобр, карп, осетр, утка, змея и т. д.); в Гане (Африка) тотемами служат смоковница и стебель маиса. В Австралии, где тотемизм особенно процветает, даже вся внешняя природа распределена между теми же тотемами, что и местное население. Так, у австралийцев из Маунт-Гамбир к тотему вороны принадлежат дождь, гром, молния, тучи, град, к тотему змеи – рыбы, тюлени, некоторые породы деревьев и т. д.; у племен в Порт Маккай солнце относится к тотему кенгуру, луна – к тотему аллигатора.

Как бы то ни было, основным признаком тотемизма является то, что тотем считается родоначальником, общим предком данной социальной группы, а каждое конкретное животное этого вида – кровным родственником любого члена группы. Если тотемом, например, служит белка, то она считается действительным прародителем данного рода, а каждая существующая в настоящем белка – сородичем.

Многие племена верят, что после смерти каждый человек обращается в животное своего тотема.

Согласно традиционным представлениям, тотемное животное сохраняет особые отношения с этнической группой. Так, если тотем является опасным хищником, он обязательно должен щадить свой род. В Сенегале и Гамбии туземцы убеждены, что скорпионы не трогают своих «потомков». У бечуанов (Ботсвана), тотемом которых служит крокодил, так велико убеждение в его благосклонности, что если человека укусил крокодил (и если даже на него только брызнула вода от удара хвостом крокодила), он изгоняется из рода, как явно незаконный его член.

Практически во всех тотемистических сообществах существуют специальные ритуальные танцы (при этом пляски часто имеют целью подражание движениям и звукам тотемного животного), а также его маски, используемые во время обрядов. В ритуальных целях широко используются шкуры тотемных животных, перья и т. д.

Люди вообще внешне всячески пытаются имитировать тотемное животное. Так, у племени омаха (Северная Америка) мальчики рода бизона завивают на голове два локона волос, наподобие рогов тотема, а род черепахи оставляет 6 локонов, в уподобление ногам, голове и хвосту этого животного. Ботока (Африка) выбивают верхние передние зубы, чтобы уподобиться быку, своему тотему и т. д

У того же племени омаха (тотемом которого был бизон), умирающего заворачивали в шкуру бизона, лицо окрашивали в цвет тотема и обращались к нему: «Ты идешь к бизонам! Ты идешь к своим предкам! Будь крепок!» У индейского племени зуньи, когда приносят в дом тотемное животное – черепаху, ее приветствуют со слезами на глазах: «О бедный погибший сын, отец, сестра, брат, дед! Кто знает, кто ты?»

Пережитки этих верований встречаются даже в современной Европе. Еще в начале XX века у южных славян при рождении ребенка старуха выбегала с криком: «Волчица родила волчонка!», после чего ребенка продевали через волчью шкуру, а кусок волчьего глаза и сердца зашивали в рубашку или вешали на шее. Для полного закрепления родового союза с тотемом используются татуировки, шрамирование, обрезание, нанесение иных отличительных знаков на лицо и тело.

Один из важнейших признаков тотемизма – это то, что тотем является строжайшим табу. Табу можно перевести как «священный запрет». Иногда к тотему избегают прикасаться, даже смотреть на него. Если это животное, то обыкновенно избегают убивать его, употреблять в пищу, одеваться в его шкуру. Если это дерево или другое растение – избегают рубить его, употреблять на топливо, есть плоды и даже иногда садиться в его тени. Убийство тотема требует такого же наказания, как убийство сородича. Известно, что в древнем Египте постоянно по поводу убийства тотемов возникали кровавые распри между номами (единица административного деления в Египте).

При нахождении трупа тотемного животного члены племени выражают соболезнование и устраивают ему торжественные похороны.

Австралийцы из Маунт-Гамбир (Южная Австралия) убивают тотемное животное только в случае голода и при этом выражают сожаление, что убили «своего друга, свою плоть». Даже племена, допускающие употребление в пищу тотема, стараются употреблять его в умеренном количестве (центральная Австралия), избегают убивать его во сне и обязательно дают животному возможность спастись.

Несмотря на столь почтительное отношение к тотему, периодически члены рода все же убивают тотемное животное и торжественно, при соблюдении целого ряда обрядов и церемоний, съедают его, чаще всего без остатка, с костями и внутренностями. Подобный же обряд имеет место и в том случае, когда тотемом является растение. Другими словами, главным средством для общения с тотемом является вкушение его тела. При этом считается, что само приносимое в жертву животное не только не противится убийству, а совершает акт самопожертвования и само жаждет быть съеденным своими поклонниками. Во многих примитивных сообществах данные ритуалы сохранились почти без изменений, а современные мировые религии сохраняют явные следы этой древней системы.

С течением времени, естественно, тотемизм претерпевал изменения. С возникновением оседлости, земледелия и прочих существенных новшеств данная система утрачивала актуальность и подвергалась распаду. Отдельные ее части адаптировались новыми мировоззренческими системами, а также фольклором, образуя следы, по которым теперь можно реконструировать первоначальное состояние системы.

Считается, например, что натирание тела кровью тотема обратилось со временем в раскрашивание и аналогичные обычаи. Важным средством для использования магического покровительства тотема считается его постоянное близкое присутствие. Поэтому тотемные животные часто специально откармливаются в селенении (например, у горцев Формозы (Тайвань), которые содержат в клетках змей и леопардов, или на о-ве Самоа, где разводят при домах угрей). Как полагают ученые, впоследствии отсюда выработался обычай содержать животных в храмах и воздавать им божеские почести (как в Египте и других классических странах античности).

Например, нивхи (север России) ежегодно торжественно убивают медведя во время так называемого медвежьего праздника и убежденно говорят, что медведь сам подставляет удобное место для смертельного удара. Большинство ученых считает обычай периодического вкушения тотема прототипом позднейших жертвоприношений антропоморфным богам, сопровождавшихся съедением жертв. Впрочем, принесение в жертву не всегда сопровождается поеданием жертвы. Например, племя зуньи (юго-запад США) раз в год отправляет процессию за тотемными черепахами, которых, после самых горячих приветствий, убивает и хоронит мясо и кости (не вкушая) в реке, чтобы они могли затем вернуться к вечной жизни, что во многом напоминает широко известные обычаи Древнего Египта по мумификации и сохранению тела умерших.

Вообще большинство современных религиозных представлений имеет свое начало в тотемизме. Это и родство божества с человеком (божество – отец своих почитателей), и разного рода табу, и запретные и не запретные животные (позднее – «чистые» и «нечистые»), и жертвоприношение животного с обязательным последующим поеданием, и содержание соответствующих животных при жилищах (напр., животные-божества в храмах Египта), и власть религии над социальными отношениями, и месть за оскорбленное тотемное божество.

В настоящее время тотемизм является единственной формой религии во всей Австралии. Он господствует в Северной Америке и найден в большом количестве в Южной Америке и Африке, среди неарийских народностей Индии. Пережитки его существуют, как уже отмечалось, в религиях и поверьях всех цивилизованных народов. В Египте тотемизм процветал еще в историческое время. В религиозных воззрениях Греции и Рима следы тотемизма присутствуют также в большом количестве.

Многие роды имели эпических героев, носивших имена животных (напр., баран, собака и, т. д.). Мирмидоны (древние фессалийцы, жители Греции, описанные Гомером в «Илиаде», их предводителем был Ахилл), считали себя потомками муравьев. В Афинах воздавали культ волку, и всякий, убивший волка, обязан был устроить ему похороны (отсюда же происходит поклонение Капитолийской волчице как покровительнице города Рима). В Риме также поклонялись дятлу, который был посвящен Марсу, и не употребляли его в пищу. Римские патриции использовали в своих родовых гербах семейные тотемы, т. е. изображения различных животных (быков, львов, рыб и т. п.) Помимо общих религиозных воззрений, тотемизм диктовал такие важные установления, как неприкосновенность жизни сородича и вытекающую из нее обязанность мести, недоступность тотемного культа для лиц чуждой крови. Он также предписывал обязательную наследственность тотема в мужской или женской линии, а также правила половой регламентации. Данная регламентация является весьма примечательной, так что на ней следует остановиться подробней. Если говорить коротко, то суть данной регламентации в большинстве случаев сводится к тому, что называется экзогамия. Экзогамия – это строгий запрет на браки и половые сношения между лицами, принадлежащими одному тотему. Другими словами, это запрет на любые сексуальные проявления внутри рода. Это одно из основных табу, которое соблюдается весьма скрупулезно. Нарушение карается смертью или изгнанием из рода (что зачастую в условиях первобытного общества было равнозначно смерти).

Попыток объяснить сущность тотемизма, а также причины его возникновения было много – от Спенсера и Леббока, Фрейзера, Пиклера и Сомло до Вилькена и Тэйлора. Однако, ни одна из предложенных ими теорий не объясняла толком, каков был генезис тотемизма и какую функцию он играл в обществе. Одни объясняли его возникновение тем, что первобытные люди именовали соплеменников по названиям животных, а потом путали, кто есть кто. Другие видели его суть в том, что дикарь переносил отношения человеческого общества на природу, наделяя ее теми же качествами, которые есть у людей. Фрейзер выделял, например, магический компонент тотемизма, утверждая, что запрет на убийство тотемистического животного есть результат договора между племенами – кто какое животное не должен убивать в целях сохранения пищевой базы и вообще сбережения окружающей среды. Тэйлор особо обращал внимание на культ предков и веру в переселение душ. Впрочем, нет необходимости подробно останавливаться на этих попытках, достаточно сказать, что они были неудачными.

Так в чем же заключается сущность тотемизма и каково его происхождение?

Для начала определим четко, чем характеризуется данная система.

1. Все члены сообщества считаются потомками тотемистического животного, которое почитается как божество, покровитель и прапредок всего племени. Данное животное является объектом жесткого табу – его убийство настрого запрещено. Вместе с тем периодически практикуются ритуальные убийства тотемистического животного с последующим вкушением его плоти.

2. Имеются тотемы племенные, семейные, а также индивидуальные. В разных примитивных сообществах по всему свету распространены тотемы разного уровня.

3. Браки, а также сексуальные контакты между индивидами, принадлежащими од-ному тотему, как правило, строжайше запрещены (экзогамия).

Прежде чем приступить к анализу компонентов тотемизма, обратим внимание на один важный момент. Тотемизм возник не сразу и существовал на протяжении очень длительного времени. Естественно, его компоненты имеют различный возраст и отражают состояние общества на тот или иной момент. По существу, тотемизм, как система, представляет собой слоеный пирог, каждый из слоев которого был создан в разные эпохи по разным поводам и, плюс ко всему, из разного материала. Поэтому, анализируя систему, следует помнить о том, что у ее появления может быть не одна причина, а как минимум несколько, шедших по времени одна за другой. Я акцентирую внимание на этом, поскольку данные соображения будут играть важную роль в нашем дальнейшем изложении.

Начнем с первого пункта.

Тотемизм возник как естественное продолжение тех взаимоотношений, о которых мы говорили в этой и предыдущей главах. Напомним.

После того, как линия Homo отделилась от линии австралопитековых, развитие пошло по пути освоения ниши падальщиков. Орудийная деятельность развивалась применительно к необходимости разделки туш и расщепления костей в целях добычи костного мозга. От поисков вдоль побережий останков убитых хищниками или погибших по иной причине животных гоминиды постепенно перешли с своеобразному симбиозу с хищниками семейства кошачьих – таких, как лев, леопард, гепард. Орудийная деятельность была в данных условиях направлена на то, чтобы оперативно (опережая других падальщиков) разделать добычу и унести в укрытие. Ареал распространения Homo в это время практически полностью повторяет ареал распространения крупных кошачьих. Со временем климатические условия менялись. Расселившиеся на стадии Homo erectus по всему свету, гоминиды попали (предположительно, на территории Аравийского полуострова и Ближнего востока) в зону опустынивания, из которой не могли выйти в виду естественных причин. Крупные кошачьи ушли на юг, либо вымерли. Сформированные навыки по существованию в симбиозе требовали поисков нового симбионта, каковыми и стали стайные хищники семейства псовых. Однако то, что псовые охотились в стае и добычу доедали, требовало иной стратегии поведения. От пассивного скэвенджинга гоминиды были вынуждены перейти к скэвенджингу активному. Однако данная стратегия была слишком затратной, и ее постепенно вытеснила стратегия «сотрудничества». Первоначально часть добычи стаи забиралась при помощи все того же активного скэвенджинга, но с использованием мимикрии. Для того, чтобы подойти ближе и забрать часть добычи, гоминиды имитировали поведение членов стаи, маскировались под них внешне при помощи различных подручных средств (использование фрагментов шкур, движений, повадок), а также отбивая свой запах, натираясь глиной или землей с использованием запаха хищников (добавляя в глину или землю их выделения). Постепенно «кооперация» делалась более тесной, в результате чего гоминиды могли участвовать в охоте как члены стаи и принимать участие в дележе добычи. Психологически подобная мимикрия выразилась в том, что произошло расщепление обитаемого мира на две части. Первая часть мира представляла место обитания людей (жилища, женщины и дети, прилегающие к селению территории); вторая являла собой ту часть, где мужчины превращались в «волков», членов охотничьей стаи. Возникает «феномен границы».

Исходя из всего сказанного, становится ясно, что тотемизм явился вполне логичным «законодательным» закреплением существовавших общественных отношений. Первое, на что хотелось бы обратить внимание, это «жертвы», которые приносятся тотемистическому животному, а также строжайшее табу, связанное с убийством этого животного. Причины в предлагаемой нами логике понятны: убивать животное нельзя, поскольку он является подателем жизненных благ. Не будет его, не будет и охотничьей добычи. Вместе с тем «жертва» символизирует принцип честного распределения. Нельзя забирать всю добычу себе, не оставляя ничего симбионту. Если все забрать, то довольно скоро тот погибнет. Кроме того, основной принцип сотрудничества состоит в том, что помимо совместной работы присутствует и взаимовыгодное распределение результатов труда. То есть если нарушить принцип честного распределения, то распадется и сам симбиоз, поскольку для партнера исчезнет смысл такого сотрудничества. Таким образом, фактически «жертва» – это доля симбионта при распределении результатов совместной деятельности. Именно поэтому даже позже, когда тотем уже трансформировался в фигуру магического покровителя, он все равно как бы оставался виртуальным участником дел племени, в виду чего продолжал получать свою честную долю при распределении благ.

Далее. Зависимость от «сотрудничества» с тотемом являлась для первобытного сообщества объединяющим фактором. Появился четкий маркер: свой/чужой.

Следующий пункт. Отправляясь на охоту, как мы помним, охотники психологически превращались в «волков» (отсюда – архетип оборотничества) и всерьез считали себя полноправными членами стаи. Главный волк, вожак стаи, был естественным авторитетом, объектом уважения и подчинения.

Вероятнее всего, идея об общем тотемном предке для всего племени появилась тогда, когда мужское сообщество стало проживать совместно с детско-женским, по крайней мере, не ранее того момента, когда была установлена взаимосвязь между половым актом и последующим рождением ребенка. Произошло это довольно поздно, поскольку очень многие мифы доносят до нас версии о причинах беременности женщин совершенно иные (напр., что в нее вошел дух, что она съела что-то и проч.). С появлением института отцовства отцом ребенка и вправду стал «волк». Однако в силу того, что к этому времени тотемизм уже находился на стадии распада (см. ниже) и многие вещи уже стали неактуальными, произошло некоторое дистанцирование от идеи оборотничества, и тотем начал почитаться не в виде непосредственного предка (отца), а в виде далекого общего прародителя.

Таким образом, из пункта первого не проясненным у нас остается лишь момент, касающийся периодического ритуального убийства тотемного животного.

Каковы же могут быть причины появления подобного ритуала?

Действительно, как еще отмечал в своем исследовании Фрейд, отношение к тотему амбивалентно. С одной стороны, тотем почитается как божество, с другой – происходит его убийство. Однако, если мы присмотримся повнимательнее, то станет ясно, что никакой амбивалентности здесь нет. Дело в том, что в убийстве в данном случае нет ни злобы, ни агрессии. Перед нами типичный пример невольного «натягивания» современных морально-этических ценностей на представления первобытных людей. В современном понимании убийство – безусловное зло, главный из христианских грехов. Именно поэтому убийство автоматически рассматривается как агрессия, желание зла тому, кого хотят убить. Именно на этом фундаменте (вкупе с пренебрежением того факта, что понимание связи деторождения с половым актом возникло намного позже появления тотемизма, а соответственно, института отцовства) Фрейд построил свою известную теорию «об убийстве братьями деспотичного отца». Это «убийство» послужило основой Эдипова комплекса, т. е. амбивлентного отношения к отцу – с одной стороны, боязни, уважения, восхищения, а с другой – желания его убить и самому занять его место. И опять мы видим, как психология современного невротика искусственно «натягивается» на представления наших далеких предков. Повторюсь – в акте убийства для первобытного охотника не было ни злобы, ни агрессии. Убивая животное на охоте, он делал это по необходимости. Даже современные австралийцы, убивая во время охоты какое-либо животное, обязательно извиняются перед ним за то, что по необходимости отняли у него жизнь. Так каков же тогда смысл ритуального убийства тотемного животного?

Во-первых, это могла быть регулировка численности хищников. Чрезмерное возрастание количества «волков» ведет к существенному, а иногда катастрофическому сокращению пищевой базы. Однако столь далеко идущие умозаключения вряд ли были свойственны нашему далекому предку. Вероятно, это могло иметь место, но в более поздние времена, а не на стадии формирования тотемизма.

Во-вторых, это приобретение качеств употребляемого в пищу животного, ощущение единства с ним. Известный принцип «симпатической магии» (о которой речь будет идти в следующей главе), когда, в частности, близость к предмету означает овладение его свойствами. В основе подобного подхода лежит «аффективное» (дологическое) восприятие, которое характерно для не до конца расщепленного сознания. Однако возникновение желания овладеть чьими-то качествами уже предполагает наличие этого «идеала». К тому же возможность переноса качеств говорит о том, что речь идет о сознании, в котором имеются представления о «качествах», т. е. абстрактные понятия, а это никак не период формирования тотемизма. Получается, что обе перечисленные причины «присоединялись» к главной позже, когда основное ядро тотемизма уже существовало.

Но тогда какова та основная причина?

После тщательного анализа я пришел к выводу, что такой причиной мог быть запрет на каннибализм.

О данном явлении мы еще не говорили в этой книге, тем более что каннибализм будет подробно освещаться в 9 главе. Поэтому здесь мы лишь скажем следующее.

В естественной природе каннибализм – достаточно распространенное и вполне обычное явление. Как уже упоминалось, с биологической точки зрения жизнь взрослой особи гораздо ценнее жизни детеныша, поскольку взрослая особь может уже принести потомство, а детенышу для этого еще надо вырасти до определенного возраста. Довольно часто каннибализм связан с регуляцией численности популяции. Когда пищевой базы недостаточно для того, чтобы прокормить все потомство, самка (напр., у крыс) съедает «лишних» детенышей. В условиях голода и реальной угрозы жизни каннибализм также довольно распространен. Не исключение в этом смысле человек. Тем более что экстремальные условия, заключающиеся, например, в резком изменении климата, ставили вид на грань исчезновения, а в подобной ситуации в целях выживания все средства хороши. Есть и еще один фактор, который также будет обсуждаться ниже. Дело в том, что в опи-сываемые эпохи одновременно существовал вовсе не один вид гоминид (т. е. прямоходящих приматов). Были и неандертальцы, и денисовцы, еще не вымерли до конца «гейдельбергцы» и «эректусы». Кроме того, самих представителей Homo sapiens существовало далеко не одно сообщество. Случаи каннибализма были отмечены антропологами, которые ряд находок (напр., в городе Крапина, Хорватия) интерпретируют как остатки каннибалистских пиршеств. Ряд ученых указывает на случаи, когда сапиенсы охотились на неандертальцев, имея при этом явные гастрономические цели. Кроме того, из этнографической литературы широко известно, что каннибализм даже на протяжении исторического времени шествует рука об руку с нашим видом. Каннибализм был обычным явлением среди примитивных племен Африки, Южной Америки, Австралии и Индонезии вплоть до XX века. При этом это не было актом агрессии или каких-то особо злобных ритуалов, канни-бализм имел абсолютно бытовой характер, т. е. преследовал прежде всего продовольственные цели. Естественно, при этом практиковался и ритуальный каннибализм – поедание пленников, захваченных во время военных столкновений, а также употребление в пищу знатных умерших соплеменников с целью приобретения их выдающихся качеств.

Запрет на каннибализм, если смотреть с биологической точки зрения, является актом непозволительного (в условиях агрессивной среды) расточительства. Речь не идет о целенаправленном умерщвлении соплеменников, а об употреблении в пищу тех, кто уже и так умер. Ни одно животное, кроме человека, не практикует погребение умерших. Возникает резонный вопрос – для чего? Оставим этот вопрос для следующей главы, а пока отметим лишь, что запрет на употребление в пищу себе подобных был недифференцированным в силу того, что само мышление первобытного человека было не достаточно расщеплено. Если запрет касается только живых, а не тех, кто уже умер, то существует достаточно большое искушение сделать живого мертвым и таким образом удовлетворить голод. Вероятнее всего, запрет вначале распространялся на живых, но в силу ужесточения табу начал распространяться на любое употребление в пищу себе подобных. Дело в том, что чем сильнее запрет в обыденной жизни, тем труднее нарушить его в экстремальной ситуации. Другими словами, чем категоричней табу, тем «экстремальней» должна быть ситуация, чтобы преодолеть силу запрета.

Необходимость в запрете на убийство себе подобных вполне понятна, особенно если учитывать снижение численности вида в условиях изменившихся климатических условий. Однако здесь встает другой не менее важный вопрос – как отличить «своих» от «чужих». При этом данный вопрос совсем не праздный, поскольку декларирует правило: на кого можно «охотиться», а на кого нет. Принадлежность к тотему в первую очередь устанавливала, кто «свой». Известно, что собственно «людьми» большинство примитивных племен считает именно тех, кто входит в их сообщество. То есть это те, на кого распространяются все «табу» и прочие запреты. Все остальные «людьми» в полном смысле не являются и, соответственно, их не касаются те же запреты, что и членов тотемного сообщества. К слову, следы этих установок мы можем наблюдать в современной жизни. С особой яркостью это проявляется в идеях национализма, фашизма, расизма, политике апартеида, имперской избранности и проч. Именно в силу того, что разграничение «своих» и «чужих» стало насущной потребностью, без которой сообщество не могло существовать, этому вопросу было уделено столь пристальное внимание. Как известно, каждый клан или примитивное племя имеет свою уникальную знаковую систему, позволяющую произвести идентификацию. Это и татуировки, и шрамирование, и украшения, и одеяния, и проколы кожи, и даже специфические увечья, причиняемые намеренно во время обрядов инициации – вариантов существует бесконечное количество. Запрет на убийство тотемистического животного в данном случае совпадает с запретом на убийство соплеменников. В силу того, что табу объединяет то и другое, все (в соответствии с особенностями первобытного мышления) становятся «соплеменниками».

Ритуальное убийство тотемистического животного, практикуемое периодически (как правило, раз в год), как ни странно, находится в этой же логике. Любое табу актуально только тогда, когда запрещается что-то, что «очень хочется» сделать. Это очевидно, иначе и запрет вводить было бы не надо. Однако в результате действия такого запрета возникает то, что в психологии носит название «фрустрации». Причем чем дольше действует запрет, тем больше нарастает напряжение и желание его нарушить. Если это сравнивать с паровым котлом, то вполне можно сказать, что со временем давление пара внутри (подогреваемое огнем желания) приведет к тому, что котел взорвется. Нарушение запрета будет носить неконтролируемый характер, и восстановить после этого табу в прежнем виде будет очень сложно. Для того, чтобы сбросить пар, нужен, как известно, предохранительный клапан. Именно роль такого клапана и выполняет ритуальное убийство тотема. Надо сказать, подобный «сброс напряжения» для истории цивилизаций не такая уж редкость. У славян, например, вплоть до XX века широко праздновали Святки (в христианской традиции время от рождения до крещения Христа). Среди святочных обрядов, помимо «колядования», было и святочное «хулиганство». В последний день святочной недели молодежь раскидывала у соседей поленницы, запирала сараи, выпускала скотину – одним словом, совершала действия, которые в обычные дни квалифицировались как серьезное нарушение общественного порядка. Однако в эти дни подобные действия не возбранялись. Можно еще вспомнить эротические игрища на Ивана Купалу, которые можно также воспринимать как своего рода «предохранительный клапан» при существовавших запретах на проявления эротического толка в повседневной жизни. Подобного рода праздники, выполняющие функцию «спускания пара», имеются во всех культурах – и в эпоху Античности, и в Средние века.

Теперь перейдем ко второму пункту из перечисленных нами в качестве признаков тотемизма, а именно – к тому, что тотемы существуют разных уровней: племенные, семейные и индивидуальные. Объяснение здесь довольно простое. Дело в том, что когда система тотемизма стала неактуальной (а это произошло отнюдь не за один день), то начался процесс, как говорят антропологи, ее разложения. Другими словами, утрачивая прежние причины своего существования, система адаптировалась к новым условиям, начиная выполнять иные функции. Поясним.

Со временем жизнь древних гоминид менялась. С развитием орудий охоты, зарождением скотоводства и земледелия их зависимость от «тотема-подателя благ» стала значительно меньше. По мере ослабления первоначальной мотивации в тотемизме превалирующей становится функция самоидентификации. Именно поэтому постепенно появляются тотемы отдельной семьи, а позже и индивидуальные тотемы. По существу, это что-то вроде «ангелов-хранителей» семьи и отдельного индивидуума. Данный процесс отражает постепенное развитие индивидуального сознания. Тотем племени придавал уникальность племени, тотем семьи – уникальность именно этой общественной единице, а индивидуальный тотем, в свою очередь, обозначал уникальность отдельного индивида. Этот процесс шел параллельно с развитием речи и абстрактного мышления, о чем мы подробно будем говорить дальше.

Соответственно, появление тотемов семейных и тем более индивидуальных происходило на стадии разложения тотемизма, отражало его последние стадии существования.

А теперь пришла пора поговорить об экзогамии.