Текст книги "Сумасшедшая обезьяна (подлинная эволюция человека)"

3

Итак, вернемся к нашему утверждению, которое мы озвучили ранее.

Процедура инициации лежит в основе большой части культуры человечества. Литературные, кинематографические и др. произведения современного мира строятся на архетипах, неразрывно связанных с древними обрядами.

Надо заметить, что данное утверждение явилось следствием долгих раздумий и попыток выделить эти универсальные архетипы. Изучая этнографическую литературу, мифологию древних народов, обычаи примитивных племен, я вольно или невольно сравнивал их с тем, что мы имеем в литературе и искусстве на протяжении исторического времени и пришел к выводу, что в основе большинства литературных произведений – фольклорных, или принадлежащих перу авторов разных времен – лежит, по существу, описание все того же обряда инициации. С развитием цивилизации, конечно, обряд утрачивал свое глобальное значение, терялась связь с древними корнями, но архетипы (как своего рода универсальные клише) оставались и остаются актуальны, поскольку переход из одного качества в другое – это процесс, характеризующий жизнь человека в целом, а данные архетипы как нельзя лучше отображают именно переход с одной ступени развития на другую.

Процесс выделения универсальных архетипов занял длительное время, но в конечном итоге он был завершен и предстал в окончательном виде. Во многом здесь помог анализ такого жанра, как волшебная сказка, а также известная работа В. Проппа «Исторические корни волшебной сказки».

Именно с особенностей волшебной сказки мы и начнем разговор об универсальных архетипах.

Сюжет любой волшебной сказки строится почти всегда по одному лекалу. Герой, побуждаемый какой-либо причиной, отправляется в путь. Причиной зачастую является стремление добыть невесту – что не удивительно, поскольку после обряда посвящения во взрослые воины мужчина имел право выбирать себе женщину. Другими причинами могли быть: необходимость сразиться с каким-нибудь злобным существом вроде дракона или Кощея Бессмертного, поиск важной для героя вещи (семья, родители, знание и т. п.). Далее герой попадает в темный, дремучий лес, или в какую-то другую необычную местность (что является метафорой измененного состояния сознания). По дороге он преодолевает разные препятствия, проходит через множество испытаний. В них он должен не только проявить навыки воина и охотника, но и показать свои лучшие человеческие качества – храбрость, ответственность, верность слову, способность быть настоящим другом. Помимо решения сложных задач, связанных с «прохождением дистанции», он должен также проявить умение распознавать встретившихся по пути «друзей» и «врагов» («свой/чужой»). Это могут быть люди, которым герой помогает и которые затем сопровождают его на пути и помогают уже ему. Часто это те, кто обладает неким талантом, которого нет у главного героя – например, персонаж, обладающий очень тонким слухом, или чудовищной силой, или умеющий очень быстро бегать. Это могут быть и животные – Серый Волк, Медведь, Лиса, Мышка, Конек-горбунок и т. д. (отголоски тотемистических верований, когда зверь был покровителем рода, а в более поздние времена – когда у каждого воина было свое собственное животное-тотем, которое, к слову, он часто в виде своеобразного бонуса должен был обрести в процессе инициации).

Символическая смерть героя и его последующее возрождение (как в обряде инициации) тоже нашли свое широчайшее отражение в сказках и мифах. Часто герой погибает (или умирает вследствие каких-то фатальных обстоятельств) во время пути, и его воскрешают – либо священное животное (ворон, орел, волк и т. д.), либо обретенный во время пути друг. О символическом значении живой и мертвой воды я писал в одной из предыдущих глав. Подобно тому, как это происходит в мифе об Осирисе, мертвая вода сращивает разъятого на части героя (части эти уже сложены «по-новому»), а живая вода – возвращает к жизни. Действительно, когда инициируемый «умирал», то его сущность разбирали на части, на своего рода «кирпичики», из которых потом складывали уже нового, другого человека («кирпичики» выстраивали несколько иным образом, чем они лежали прежде). Таким образом, в результате данного символического действа человек вроде бы оставался прежним («кирпичики» те же), но в то же время становился совсем иным. Этнографическая литература дает нам примеры так называемого «перепекания» детей, который был распространен, в частности, у славянских народов в древности. Для этого их, как тесто, «месили», а затем, будто каравай хлеба, помещали в печь и делали вид, что выпекают из них нечто новое. Нетрудно увидеть, что смысл данного действа состоит в том же, в чем он состоял во время смерти и последующего воскресения бога Осириса. В сказках это сохранилось в виде кочующего из сюжета в сюжет эпизода, когда Баба Яга (или еще какой нехороший персонаж) пытается в гастрономических целях засунуть пришедшего к ней героя в печь. Для этого героя заставляют сесть на «лопату» (деревянное орудие, с помощью которого хлеб «сажали» в печку). Вероятно, со временем (после возникновения земледелия, оседлости и совместного проживания) обряд инициации потерял свою насущность, а еще позже вообще забылся, трансформировавшись в сказках (или слившись с каннибалистскими мотивами) в попытку сказочного злобного существа «сожрать» главного героя.

Надо заметить, что обрывки изначального мифа об умирающем и воскресающем боге дошли до нас в огромном количестве вариантов. При этом с утратой значения самого обряда сюжетные линии получали новое объяснение, накладывались друг на друга.

Но не будем отвлекаться на долгие предисловия и перейдем к сути вопроса.

В процессе прохождения инициации действуют определенные герои (или силы). Они образуют универсальный набор архетипов, которые присутствуют в любом произведении, отображающем переход из одного качества в другое. Отдельные архетипы могут накладываться друг на друга, но в целом их набор всегда неизменен. Вот он.

1. Герой

2. Наставник

3. Друг

4. Оппонент (Враг)

5. Идеал

6. Хранитель

7. Жертва

8. Глупец (Дурак)

9. Проповедник (Оракул)

10. Грешник

11. Двойник

12. Транслятор

13. Трикстер

Теперь поясним, что это такое.

Пространство мифа (художественного произведения) представляет собой путь, который должен пройти Герой. На этом пути он встречает других персонажей, а также разного рода препятствия и испытания. Преодолевая эти испытания, Герой доказывает свою готовность к переходу в иное качество. Необходимость этого перехода является основой конфликта в произведении. Она порождает цепь событий, представляющих собой последовательное воспроизведение обряда инициации, на которое, в свою очередь, нанизывается вся «драматургия» произведения. Важными элементами «дистанции» всегда являются: подготовка к пути, преодоление препятствий, прохождение через «темный лес» (т. е. состояние измененного сознания, депрессия, душевный кризис и т. п.), «смерть» и обретение новой жизни, утверждение в новом статусе.

Теперь кратко о перечисленных типах.

Первым в списке значится Герой. Как нетрудно догадаться, это тот, кто проходит инициацию. В процессе преодоления «дистанции» Герой перемещается из одного ка-чества в другое. Его старая сущность умирает, а новая рождается. Но задача Героя заключается не только в том, чтобы пройти весь путь, но и в том, чтобы понять, кто есть кто (свойчужой), т. е. кто друг, кто враг, кто наставник и т. д. – т. е. пройти путь осознанно и увидеть мир по-другому. Именно поэтому в мифах (и, соответственно, в художественных произведениях) часто бывает много Двойников, Оппонентов и других персонажей.

Номер два. Наставник.

Это образ, который служит своего рода катализатором для главного героя, помогает ему познать важные истины. Он также может остерегать героя в ключевые моменты, давая советы. Это, как правило, посвященный, учитель. Примечательно, что в самой инициации Наставник участия не принимает. Он всегда находится за пределами «дистанции», его незримое присутствие проявляется в виде навыков, привитых Герою, а также в виде истин, открытых ранее, а теперь пригождающихся на практике. Изначально это учитель, подготавливающий Героя к испытанию.

Персонаж № 3. Друг.

Друг – это тот, кто сопровождает героя на пути. Функция друга – помогать, не дать потеряться в ирреальности (сказочном лесу). Отсюда он часто максимально приземлен. Чаще всего в роли Друга выступает какое-либо животное. Но им может стать также и человек: например, младший брат (сестра), кто-либо более низкого положения (простолюдин, вор, оруженосец и т. п.). Часто герой обретает друга (друзей) в процессе пути, т. е. ему важно проявить умение – увидеть, кто может стать другом, и сделать его таковым. Изначально Друг был тотемом, которого Герой должен был обрести в процессе инициации. На раннем этапе развития тотемизма обретение состояло в том, что, пройдя все положенные испытания, Герой в итоге становился полноправным членом племени, участником тотемной группы. На более позднем этапе развития тотемизма Герой обретал свой личный тотем, индивидуального помощника на всю оставшуюся жизнь.

Следующим персонажем (№ 4) является Враг (оппонент).

Враг – это злая сила (или ее воплощение), противостоящая Герою. По существу, это источник (объективация) злого умысла, это тот, кто расставляет на пути испытуемого все препятствия. Именно с ней Герой борется во время своего пути. Важное замечание. Сам Враг не принимает участия в инициации. Как и Наставник, он выведен за пределы основ-ного сюжета. По существу, это антитеза Наставнику. Если Наставник помогает, то Враг мешает.

Персонажем № 5 является Хранитель.

Хранитель – это тот, кто «охраняет» путь или сакральные знания. Как мы уже выяснили, ни Наставник, ни Враг сами не взаимодействуют с Героем непосредственно на пути. От их имени с ним взаимодействуют Хранители. По существу, это слуги Наставника или Врага, а в более широком смысле – адепты добра или, соответственно, зла. Хранители добра – помогают Герою. Хранители зла – мешают.

Персонаж № 6 – это Идеал.

Идеал – это не что иное, как внешняя идея, побудительный личный мотив, толкающий героя в путь. Другими словами, это та «морковка», которую получает лично Герой в результате всех своих усилий. Идеал так же, как Наставник и Враг, выведен за пределы пути. Проще говоря, это то, что Герой получает в результате перехода на новый уровень бытия. Чаще всего в роли Идеала выступает женский образ, т. к. по прохождении обряда инициации неофит имел право жениться. До прохождения обряда не только женитьба, но и сексуальные контакты были строжайше запрещены. В свете этого становится понятно, почему большинство произведений заканчиваются именно свадьбой.

В качестве Идеала могут также выступать: восстановление справедливости, изгнание врагов, обретение богатства, счастливой жизни. Но в любом случае это всегда будет некая «личная выгода» Героя от успешного прохождения пути и обретения нового статуса.

Персонаж № 7. Транслятор.

Данный персонаж – это некий пассивный объект, являющийся носителем важной для Героя информации. Он не участвует в событиях, происходящих с Героем на пути напрямую, он не противодействует и не помогает ему, он абсолютно нейтрален. Его основное назначение – донести до Героя некую информацию. Что с ней делать, решает сам Герой. В зависимости от его решения информация становится положительной или отрицательной. В самом общем виде это некий знак в окружающем мире, который Герой должен увидеть и «прочитать». Это могут быть следы, ведущие Героя к Другу, или просто в нужном направлении, амулет, напоминающий о доме и оберегающий силой рода, «магический» предмет (вроде кольца или «волшебного» зеркала, как в известной сказке). Знаменитый камень с надписью, встречающийся Герою на распутье, – это тоже Транслятор. Сюда относится также клубок, указывающий Герою путь, «волшебная» книга и т. п. Как правило, это – неодушевленные предметы.

Персонаж № 8. Проповедник (оракул).

Проповедник – это тот, кто видит и знает больше, чем Герой. Он дает Герою необходимые советы в ответ на задаваемые вопросы. Проповедник также пассивен. Его задача – осуществлять связь с «иными мирами» и «иными сферами» (в отличие от Транслятора, у которого исключительно земная природа). Проповедниками (в отличие от Трансляторов) являются живые персонажи.

Персонаж № 9. Жертва.

В самом общем виде Жертва – это тот, кто поддался на происки Врага и не смог пройти инициацию. Жертва не проходит инициацию в силу обстоятельств, не знания каких-то нюансов (информации), искренних заблуждений, требований долга и т. п. Жертва – это всегда результат невнимательности или заблуждения. Жертва – персонаж, «застрявший» на пути. Герой может спасти Жертву, помочь ей.

Персонаж № 10. Глупец (дурак).

Глупец – это тот, кто оказался во власти Врага (и, соответственно, не прошел инициацию) благодаря своим дурным качествам (лени, жадности, зависти, трусости и т. п.). Глупец – это, в первую очередь, нестойкий человек, поддавшийся искушению. От Жертвы отличается злонамеренностью, т. е. попадает в беду по собственной вине. Глупец – это также персонаж, застрявший на пути. Герой может его исправить личным примером.

Персонаж № 11. Грешник.

Грешник – тот, кто сознательно выбрал путь зла и перешел на сторону Врага. В от-личие от Жертвы и Глупца (статичных персонажей), Грешник активен, выполняет роль Хранителя зла. В отличие от обычного Хранителя, Грешник может раскаяться (естественно, под воздействием Героя) и вернуться в лоно добра.

Персонаж № 12. Двойник.

Двойник – это некая овеществленная модель возможного поведения Героя, или иных персонажей. В некотором смысле двойниками Главного героя можно считать Жертву, Глупца и Грешника, поскольку они показывают то, что может произойти с Героем. Однако приведенные персонажи – сюжетообразующие, они обладают самостоятельностью, они могут двигаться дальше в сюжете. Двойник же всегда выполняет исключительно иллюстративную функцию. Его задача – показать варианты развития главного Героя и других персонажей. Причем это не обязательно какие-то негативные сценарии. Например, очень часто как в мифах, так и в художественных произведениях встречается мотив, в котором показана возможная «счастливая» жизнь главного героя. Это может быть какое-нибудь «царство женщин», где он является всеобщим любимцем, земля глобального процветания, где в избытке еды, питья и иных удовольствий. Но, поглядев в это «зеркало», Герой идет дальше, поскольку для него это конец развития, место, где человек стареет, даже не замечая этого. Таким образом, оказывается, что без развития, без пути, без обретения иного качества жизнь – не жизнь. Именно это и должен показывать такой двойник, в этом заключена его основная функция.

Как уже говорилось, двойники могут быть не только у главного героя, но и у других персонажей. «Размножение» действующих лиц в произведении возможно только при помощи создания двойников. Если бы не существовало такого персонажа, как Двойник, то абсолютно во всех произведениях было бы максимум 12 персонажей.

Персонаж № 13. Трикстер.

Один из важнейших персонажей. Трикстер – это тот, кто поступает неправильно, непредвиденно, даже на первый взгляд глупо. По существу, этот персонаж – источник разного рода неожиданностей, поступков «против здравого смысла», «назло». Происходит это из вредности, озорства, желания перевернуть все «с ног на голову». Трикстер – это своего рода джокер из карточной колоды, и его единственное предназначение – генерируя нестандартную ситуацию, дать развитию сюжета новые возможности. Без данного элемента (Трикстера) рассматриваемая система – замкнутая, все компоненты в ней определены и занимают свое четкое место. Но жизнь – процесс не линейный, это всегда открытая, саморазвивающаяся система. В соответствии с этим, Главный герой должен быть готов к нестандартным ситуациям, видеть те возможности, которые они предоставляют.

Название «Трикстер» является общепринятым термином. Происходит оно от имени индейского вождя племени, героя «Мифа о Трикстере». Обнаруженный и записанный этнографом и антропологом Полом Радиным, этот миф произвел странное и вместе с тем очень важное воздействие на исследователей. Миф повествовал о вожде племени по имени Трикстер. Основной смысл произведения заключался в том, что он представлял собой «перевертыш». Трикстер абсолютно все делал наоборот, прямо противоположным способом тому, как это принято. Например, вождь обязан быть сдержанным, строго следовать установленным обычаям – скажем, воздерживаться от сексуальных связей накануне военных действий, соблюдать пост. Он должен строить лодку определенным, устоявшимся веками способом, почитать предков и т. д. Трикстер же абсолютно не сдержан, он предается плотским утехам накануне военных действий, чревоугодничает, строит лодку «шиворот-навыворот», фамильярно обращается с памятью предков и т. п. Собственно говоря, это «антигерой» в чистом виде. Следы присутствия такого персонажа есть во всех культурах, в любом национальном фольклоре. В русском это «Фома да Ерема», которые поступают прямо противоположным здравому смыслу способом. Это «Дурак, который все делает не так», это известный персонаж народного театра Петрушка, это другие действующие лица ярмарочных райков, это скоморохи (организующие данные представления).

В силу того, что данный персонаж в столь рафинированном виде был обнаружен именно в эпосе о Трикстере, имя индейского вождя стало нарицательным.

Внешне Трикстер (сейчас мы говорим уже о термине, а не об индейском вожде) часто также выглядит необычно. Однако здесь надо четко понимать, что подразумевается под словом «необычно». Это должно быть явление довольно обыденное, широко распространенное (чтобы иметь для всех универсальное значение), но в то же время достаточно редкое в ряду себе подобных. Например, рыжие были, с одной стороны, явлением обыденным, но с другой, достаточно редким среди блондинов, брюнетов и шатенов. Явлением такого же порядка было и рождение близнецов. С одной стороны – происходит постоянно, но при этом все же достаточно редко. Кроме того, двойственность этого явления вполне находилась в русле мышления в бинарных оппозициях (близнецы как две противоположности). По этой причине Трикстер очень часто описывается как «рыжий» (Петрушка), «рябой», «хромой», «картавый» и т. д., или выступает в виде близнецов. Последний вариант достаточно распространен в мифологии и литературе. Это и знаменитый «двуликий» Янус, и близнецы греческой мифологии Кастор и Поллукс, давшие название зодиакальному созвездию Близнецов, и Твидлдум и Твидлди из английского детского фольклора, и клоуны Бим и Бом, и «двое из ларца» из русской сказки, и множество других.

Думаю, с происхождением и формой воплощения понятия «Трикстер» все более или менее ясно. Вопрос в другом. Для чего изначально потребовалось Трикстера придумывать? Зачем нужен такой персонаж? И почему он в том или ином виде присутствует практически в каждом художественном произведении, в любой мифологической системе? У скандинавов это Локи, у греков – Гермес и Автолик, в странах, где распространен буддизм, – Хетэй (или, как его еще часто называют, «танцующий Будда») и т. д.

Итак, зачем нужен подобный персонаж?

Первое. Трикстер и только Трикстер является источником юмора в любом произведении. Без Трикстера смешное в принципе невозможно.

Второе.

Трикстер с помощью неожиданных поступков (как следует из мифа о Трикстере, «поступков наоборот») открывает новые возможности, новые пути достижения цели, которых раньше Герой не видел. Каков же механизм этого действа?

Дело в том, что пока человек находится «внутри системы», он не видит ничего, кроме самой системы. Чтобы увидеть еще что-то, надо выйти за ее пределы. Построение «антимира», «мира наоборот», и по форме и по содержанию отрицающего имеющуюся систему, позволяет взглянуть на нее со стороны. Как мы уже говорили в одной из предыдущих глав, антимир – самый простой способ создать альтернативу существующей системе (все то же самое, только наоборот: верх становится низом, черное – белым и т. д.), а соответственно, дистанцироваться и взглянуть на систему под новым углом.

Напоследок хотелось бы сказать еще вот о чем. Помимо сказок, мифов и других жанров фольклора, в основу которых положены события, происходящие во время обрядов инициации, существует и другой разряд всем хорошо известных произведений. Это сказки для самых маленьких. Например, сказки «Репка», «Теремок», «Курочка Ряба», «Колобок» и т. п. Их предназначение отличается от предназначения волшебных сказок, поскольку данные произведения ориентированы на другую возрастную группу. Их функция – знакомить самых маленьких с важными абстрактными понятиями, которые им пригодятся в будущем. Например, сказка «Теремок» знакомит с понятиями много/мало, большой/маленький. Содержание сказки, как все помнят, предельно простое. В теремок поочередно приходят мышка, заяц, лиса, волк. Вновь приходящие звери становятся все больше, пока последним не появляется медведь. Места остается мало, медведь большой, в результате теремок разрушается. Сказка, кроме того, строится по кумулятивному принципу, т. е. на каждом новом этапе повторяется то, что было сказано ранее, а в конце добавляется что-то новое. Кумулятивный принцип нужен для того, чтобы облегчить запоминание и развить долгосрочную память. Кроме того, каждый из героев перечисляется вместе со своими полными именами и неотъемлемыми атрибутами. Таким образом, ребенок запоминает формулы, в соответствии с которыми следует представляться тем, кто встретится ему на пути. Древний человек не мыслил себя как отдельную личность. Его «самость» определялась в первую очередь принадлежностью к той или иной социальной группе. Поэтому представление было примерно следующим: «Такой-то из рода такого-то, сын такого-то, живущего там-то». Вся эта информация играла важную роль в коммуникации между племенами. Именно поэтому в сказке «Колобок» главный герой даже поет целую песенку на эту тему:

 
Я – Колобок,
По амбарам метен,
По сусекам скребен,
На сметане мешен,
В печку сажен,
На окошке стужен…
 

Чем не представление в полном соответствии с предписанными правилами? Кроме указанного, «Колобок» еще и сказка, которая учит отличать своих от чужих, быть настороже, чтобы не попасть, подобно герою сказки, в беду по собственной невнимательности. Сказка «Репка» обучает понятию о системе, в которой каждый элемент нужен и важен, даже самый маленький (как мышка). Только работа всех частей системы (дедка-бабка-внучка-жучка-кошка-мышка) может привести к желаемому результату.

О том, что не следует совать свой нос в то, в чем ты пока ничего не понимаешь, говорит сказка «Курочка Ряба», где повествуется о деде и бабе, которым курочка неожиданно снесла золотое яйцо. Не найдя ничего лучшего, они стали пытаться его разбить, но у них ничего не вышло. Тогда появилась мышка – «хвостиком вильнула, яичко упало и разбилось». Другими словами, все оказалось намного проще, чем думали дед и баба. В утешение курочка снесла им обычное яйцо, с которым они, видимо, знали, что делать.

Как мы видим, детские сказки были своего рода учебными пособиями древних людей. Вкупе со сказками, мифами, легендами, которые рассказывали об обрядах инициации, о деяниях предков, об устройстве мира они помогали нашим пращурам ориентироваться в окружающем мире.