Текст книги "Сумасшедшая обезьяна (подлинная эволюция человека)"

А пока вернемся ко второму пункту наших «доказательств» – нарушениям работы описанных нами контуров: патологиям личности и иным «душевным болезням», которые могли бы пролить свет на природу личности и ее взаимодействие с остальной психикой.

5

Если описание наших контуров верно, то нарушение работы какого-либо из них должно вызывать симптомы, описанные и известные в виде неких психических заболеваний.

Следует сразу сказать, что в понятиях «психическая норма» и «болезнь» не существует четкой границы. Переход представляет собой некий градиент, плавное перетекание одного в другое. Патологией в психиатрии начинает считаться та стадия психического нездоровья, когда отсутствие адаптивности индивида к социуму доходит до того, что он не может самостоятельно себя содержать, а также те случаи, когда он становится опасен для себя и (или) окружающих. Другими словами, критерием служит вполне утилитарный признак. Если же говорить об «особенностях», т. е. отклонениях от усредненной нормы, то ими обладает едва ли не большинство индивидов. Поэтому известная врачебная шутка о том, что здоровых людей в принципе нет, а есть только недообследованные, как нельзя более подходит к вопросам психического здоровья.

Насколько мы помним, контуры КВ и ККВ находятся в тесной взаимосвязи. Контролер курирует работу Хранителя и отвечает за адаптивность индивида к социальной среде. Однако контроль может быть как сильным, так и слабым. В соответствии с этим, у Хранителя может быть больше или меньше свободы. Что из этого следует? Если контроль слабый и у Хранителя имеется излишек свободы, то мы имеем в наличии такие черты характера, как: болтливость, безответственность, неспособность ставить цели и их добиваться, инфантилизм, бездеятельное и бесплодное фантазерство, отсутствие самодисциплины, плохая способность к обучению, лень, «бездумные» поступки, неспособность просчитать их последствия, плохая память на события. Если, напротив, контроль развит чрезмерно, то превалируют иные качества: перфекционизм, боязнь совершить ошибку, отсутствие фантазии и чувства юмора, напряженность, нетерпимость к иной точке зрения, склонность рассматривать все в черно-белых тонах (или-или), авторитаризм, роботизированность действий, нежелание считаться с чувствами и мнением других людей, злопамятность. Однако все перечисленное нами находится в пределах нормы и отражает изменчивость человеческих характеров. Что же случается, когда дисбаланс оказывается очень сильным и переходит в патологическую стадию? В случае чрезмерного ослабления работы контура ККВ можно наблюдать: неконтролируемые потоки речи, неспособность к сосредоточению и обучению, полное отсутствие самоконтроля, склонность делать то, что первым придет в голову, асоциальность, девиантное поведение, патологическая (бесцельная) лживость, неспособность видеть причинно-следственные связи и извлекать «уроки» из прошлого опыта, криминальные наклонности. В том случае, если Контроль, напротив, усиливается настолько, что переходит в патологическую стадию, мы видим: неправильную, напряженную или механистическую, бесстрастную речь, доходящую порой до косноязычия, склонность к садомазохизму и аутоагрессии, выражающейся в аффектированном аскетизме и самоистязании, склонность к созданию «сверхценных идей» с последующим безоглядным служением им, выливающимся в готовность жертвовать чем и кем угодно ради их осуществления, патологическая жестокость, властолюбие, отсутствие склонностей к творчеству и фантазии, неспособность понимать юмор, вспышки неконтролируемой агрессии, криминальные наклонности.

При всей разнице перечисленных нами качеств в обоих списках присутствуют «криминальные наклонности». В данном случае это свидетельство того, что при сильной разбалансировке контуров у индивида отсутствует способность к социальной адаптации. Противоположности сходятся, асоциальными в итоге оказываются и тот и другой. Способность к социальной адаптации имеется только тогда, когда контуры находятся в относительной гармонии.

Возникает вопрос – а могут ли быть нарушения в самом нижнем контуре – контуре «В», т. е. могут ли быть патологии, связанные с изменениями Воспринимающего субъекта? Естественно, могут. Несложно догадаться, что таким нарушением является аутизм, когда происходит искусственное и экстремальное сужение поля восприятия. Примечательно, что проблема состоит не в том, что перестают или начинают плохо работать воспринимающие органы, а в том, что мозг отказывается обрабатывать весь объем поступающей в него информации. По тем или иным причинам он не справляется с этим, в результате чего включается защитный механизм: происходит либо дискретизация поступающей информации с последующим отсечением ее большей части, либо при малейших сигналах перегруженности – полное отключение мозга от окружающего мира на некоторое время. Впрочем, зачастую работают сразу оба эти механизма.

Примечательно, что существует и обратный процесс – расширения восприятия. В частности, его осуществляют при помощи психоделиков. Одним из наиболее известных препаратов, оказывающих подобное действие, является ЛСД. В 60-е годы XX века эксперименты с данным веществом были весьма популярны, особенно в США (позже они были запрещены и частично возобновились лишь спустя 40 лет). Существует множество литературы, описывающей опыт принятия ЛСД – как учеными, так и литераторами, эзотериками и прочей интересующейся публикой (напр., книги Т. Маккены, О. Хаксли и др.). Самое главное в приеме данного психоделика состоит в том, что происходит, как уже говорилось, «расширение восприятия». Мозг начинает воспринимать те сигналы, которые ранее им отсекались и игнорировались. Звуки приобретают удивительное разнообразие и объемность, человек становится способен отчетливо слышать даже едва различимые из них. Глаз способен видеть огромное количество цветов и оттенков, мир вокруг кажется удивительно ярким и красочным. То же происходит с другими органами чувств. Многие отмечают, что под воздействием ЛСД у них появляется новое видение стоящих перед ними проблем. Ученые и другие творческие люди под воздействием наркотика находили решение задач, которых не могли найти годами. Все это происходит оттого, что на мозг обрушивается лавина информации, в результате чего он переходит в экстремальный режим работы, задействуя резервы и развивая запредельную мощность. С одной стороны, это дает те выгоды, о которых мы говорили, но это же ведет к быстрому истощению системы и ее «поломкам». В свое время похожее происходило с компьютерными процессорами. На ранней стадии развития компьютерной техники у процессоров не хватало мощности для решения стоящих перед исследователями задач. Находились «умельцы», которые могли программными средствами «разгонять» процессор, в результате чего он начинал работать чуть ли не в 2 раза быстрее. Правда, жизнь такого процессора становилась во много раз короче. Нет ничего удивительного в том, что похожее происходило и с мозгом, «разогнанным» с помощью ЛСД. Через довольно быстрое время наступали связанные с этим «последствия», которые и послужили причиной тотального запрета ЛСД как сильнодействующего наркотика. Примечательно, что до своего запрета ЛСД довольно широко использовался в психиатрии. С его помощью пытались лечить душевные расстройства, в частности, была целая программа лечения аутизма при помощи ЛСД. Есть целый ряд свидетельств, что лечение в некоторых случаях было успешным.

Пока мы вели речь только о дисбалансе работы контуров, об их перегрузке. Однако нарушения этим не ограничиваются. Нарушения в работе соответствующих контуров могут быть вызваны и их выходом из строя, «поломкой». Это уже иная стадия, характеризующаяся явной патологией. «Поломка» обычно выражается в том, что сигнал не проходит нормально, а в соответствии с той или иной причиной разрывается. Происходит распад контура на две или более частей, которые продолжают (по крайней мере, некоторое время) работать в автономном, «разорванном» режиме. В психиатрии это носит название диссоциации.

Вначале рассмотрим диссоциацию контура ККВ. Это то, что носит название «раздвоения личности». Однако есть нюанс. Дело в том, что классическая диссоциация личности, описанная еще Р.-Л. Стивенсоном в образах доктора Джекила и мистера Хайда, затрагивает не только контур ККВ, но и контур КВ. Мы это опишем под названием «синхронной диссоциации» позднее. Сейчас же обратим внимание на диссоциацию только контура ККВ. Что происходит при ней? Итак, диссоциация – это распад на две и более частей. Получается, что у нас возникает два (и больше) Контролера. Что из этого следует? А следует то, что образуются два центра контроля, оценки, создания ценностей и событийной памяти. Типичный пример подобной диссоциации описан в хорошо всем знакомом произведении Толкина «Властелин колец» в образе Горлума. В нем живет две сущности: одна глуповатая и добрая, а другая – злобная и жестокая. При этом сбоев в контуре КВ нет, поскольку нет амнезии, связанной с речевой и «мыслительной» деятельностью каждой из сущностей (при переходе от одной к другой). Восприятие и мыслительный процесс не нарушены, лишь оценки событий диаметрально противоположны. Ярчайшее доказательство тому – постоянный диалог и спор, который ведут эти две сущности между собой. Однако это образ вымышленный. Но есть и примеры гораздо более реальные. Одним из них является великий русский писатель Ф. М. Достоевский. Личность его неоднократно привлекала внимание исследователей. Не был исключением и основоположник психоанализа З. Фрейд, который написал отдельную работу, посвященную исследованию личности Достоевского как типичного невротика (З. Фрейд «Достоевский и отцеубийство»). Известно, что Достоевский страдал эпилепсией. В частности, в упомянутой работе Фрейд исследует причины болезни писателя и приходит к выводу, что она носила невротический характер, а не являлась результатом органического поражения мозга. Впрочем, желающие могут самостоятельно посмотреть эту сравнительно небольшую по объему работу, а мы вернемся анализу контуров.

Достоевский являет нам типичный пример диссоциации контура ККВ. По сути, содержание всех его произведений есть непрерывный, многостраничный спор между его двумя «альтер-эго» – «темным» и «светлым» началом. Герои его произведений представляют собой не что иное, как разные модификации этих двух основных начал, варианты их дальнейшего развития, «двойников» с разным социальным «бэкграундом» и т. п. Естественно, подобный спор не может ничем закончиться: он неразрешим, а потому бесконечен. Но такое бесконечное противостояние себя с самим собой выматывает и совершенно лишает сил. Не случайно в романах Достоевского такое количество героев истерических, находящихся «на грани», или, как это называет сам писатель, в состоянии «надрыва». Естественно, что подобное напряжение (особенно если оно постепенно усиливается) должно как-то разрешиться. И оно разрешается болезнью или эпилептическим припадком – как и было в жизни самого Достоевского. Контур ККВ от возникшего в нем неразрешимого конфликта перегревается и попросту отключается. Примечательно, что непосредственно перед эпилептическим припадком, как свидетельствуют современники, у Достоевского всегда наступал период неконтролируемой речевой активности, что вполне понятно, исходя из нашей схемы. Вероятнее всего, в результате этой неконтролируемой и интенсивной речевой активности перегревался уже и контур КВ. Из-за его отключения возбуждение переходило на мышцы, в результате чего возникал эпилептический припадок, выражавшийся в неконтролируемых мускульных сокращениях и последующей амнезии временных от-резков, непосредственно предшествующих припадку. Интересное наблюдение. После отключения компьютера в результате перегрева последние данные чаще всего также не сохраняются.

Фигура Достоевского примечательна еще и тем, что проливает свет на причины возникновения диссоциации. Вероятнее всего, к диссоциации должна быть врожденная предрасположенность, но сам факт чаще всего возникает в результате травмирующих событий. Это может быть сильный стресс, испытанное со стороны других лиц насилие (как физическое, так и моральное) и проч. В случае с Достоевским этим травмирующим моментом был смертный приговор, вынесенный ему в юности за участие в подпольном революционном кружке. Напомним. Достоевский наряду с другими участвовал в тайном обществе Петрашевского. После того как кружок был раскрыт, а его участники арестованы, состоялся суд, на котором большая часть участников подпольного общества была приговорена к расстрелу. Царь помиловал осужденных, но им об этом не сообщили, а устроили инсценировку казни – со всеми приготовлениями, барабанным боем и т. д. Им даже надели мешки на головы и привязали к столбам, возле которых должны были расстреливать. И лишь в последний момент объявили волю монарха, что расстрел заменен каторгой (в случае с Достоевским – десятилетней). То, насколько данное событие сильно повлияло на писателя, можно судить хотя бы по тому, что он впоследствии постоянно возвращался к данному эпизоду в своих произведениях, а в романе «Идиот» даже подробно его описал. Из десяти лет Достоевский пробыл на каторге шесть – среди убийц, бандитов, разбойников и прочих «душегубов». Творчество его изменилось кардинально. До описанных событий Достоевский был создателем сентиментальных рассказов об «униженных и оскорбленных», где главным героем был «мечтатель», пребывающий в мире грез, заменявших ему реальность. После каторги – это всегда рассказ о происшествиях из ряда вон выходящих. Почти во всех произведениях Достоевского этого периода имеется криминальный сюжет, в центре стоит убийство одного или большего количества людей. Герои истеричны, постоянно находятся «на грани». Надо сказать, что и сам писатель постоянно находился «на грани», мало того, он писать мог только в таком состоянии, и зачастую именно для того чтобы писать, сознательно вгонял себя в безвыходное положение. Одним из таких способов для него стала игромания. Его поездки в Баден-Баден и игра в рулетку заканчивались, как правило, крупными проигрышами, в результате чего он мучился безденежьем, постоянно искал выход из создавшегося положения. Так первый свой роман, принесший ему мировую славу («Преступление и наказание»), он написал, сидя в гостинице, за которую у него не было денег заплатить. В результате крупного проигрыша он не мог купить даже свечей, поэтому писал при свете огарка, экономил не только на свечах, но и на еде.

Впрочем, было бы неверным объявлять главной причиной диссоциации травматические события. Явная предрасположенность проявлялась у писателя и раньше. В частности, в романе «Двойник», который вышел в печати до событий, связанных с подпольным кружком петрашевцев, явно прослеживается наметившаяся двойственность в натуре писателя, разделение его «я» на «светлую» и «темную» стороны. Впрочем, как указывает Фрейд в своей работе, травматические воспоминания шли у Достоевского еще из детства и были связаны с фигурой неуравновешенного и деспотичного отца.

Как бы то ни было, описанное выше недвусмысленно говорит нам о том, что под воздействием неблагоприятной социальной среды контур ККВ писателя начинал работать в «аварийном» режиме, обостряя признаки диссоциации, делая более явным и интенсивным внутренний диалог между двумя половинами «я» (что и находило отражение в произведениях Достоевского). Впрочем, несмотря на всю увлекательность темы, данная книга посвящена не творчеству Достоевского, поэтому вернемся к описанию патологий.

Одним из наиболее известных психических заболеваний является «мания величия», при которой человек ассоциирует свое «я» с некой известной, значительной личностью. Это может быть как реально существовавший исторический герой (Наполеон, Юлий Цезарь, Английская королева и т. п.), так и выдуманный (король гномов, темный эльф, предводитель клана вампиров и т. п.). Суть этого нарушения состоит в том, что человек, испытывающий настоятельную необходимость в уважении, любви окружающих и повышении собственной значимости, но не имеющий при этом возможности добиться их в реальной жизни, выбирает себе некий образ и идентифицирует себя с ним. Случаев таких описано достаточно много, в том числе и в художественной литературе (напр., «Записки сумасшедшего» Н. Гоголя). Надо сказать, что такого рода «фантазии» отнюдь не редкость и для вполне психически здоровых людей. Очень часто это происходит в подростковом возрасте, когда имеется острая необходимость в оценке и признании, но возможности их получить нет. Нередко подростки фантазируют на тему того, что они не родные дети в семье (взаимоотношения в которой их по какой-либо причине не устраивают), что их «перепутали в роддоме», а на самом деле они потомки знатной фамилии и т. п. Похожие вещи происходят с поклонниками разных игр в «фэнтези», напр., в героев книг Толкина (или, скажем, «Звездных войн»), когда участники представляют себя эльфами, гномами, джедаями и другими фантастическими существами и даже собираются на специальные «сборища», где живут бытом избранных персонажей. Суть всех этих явлений примерно одна, разница состоит лишь в степени. Если человек может объективно оценивать реальность и не считает себя всерьез хоббитом Фродо, то его времяпровождение подпадает под разновидность, хотя и весьма эксцентричного, хобби. Разница в этом случае примерно такая же, как между «комплексом Наполеона» (человек маленького роста, стремящийся во что бы то ни стало пробиться на первые роли) и настоящей манией величия, когда человек реально считает себя французским императором.

Итак, причины мании величия кроются, вероятно, во врожденной предрасположенности к диссоциации, а также в травматическом воздействии, которое в данном конкретном случае выражается в унижении личности (напр., обстоятельствами жизни), невозможностью реализоваться и получить заслуженное признание, уважение и любовь окружающих.

Другие мономании (мания преследования, одержимость чистотой и порядком и т. д.) довольно многочисленны, но в их основе лежат одни и те же принципы (о них речь ниже), поэтому рассмотрим лишь некоторые из них. К слову, в клинической практике часто подобные мании (мания преследования, мания величия и проч.) рассматриваются как частные случаи более общего заболевания – паранойи. Впрочем, в психиатрии очень часто болезни классифицируются и диагностируются лишь на основе симптомов, без серьезного анализа генезиса заболевания – по одной лишь причине: генезис психиатрами не определен. Другими словами, у большинства психических болезней до сих пор четко не выявлены причины и механизмы возникновения. Мы же в нашем исследовании (как вы уже успели убедиться) пойдем другим путем – не от симптомов, а как раз от причин и генезиса. Естественно, насколько нам это удастся.

В основе мании преследования лежат «фантазии» (бредовые идеи) относительно того, что кто-то преследует больного с целью воздействовать на него, причинить вред или убить. Вариантов бреда бесчисленное множество – от шпионов и коварных инопланетян, решивших начать свое вторжение на Землю почему-то именно с личности больного, до неверной жены, изменяющей ему направо и налево. Если взглянуть на данное проявление психического нездоровья с позиции функционирования наших контуров, то становится очевидным, что пугают человека не шпионы и инопланетяне, а неизвестность, которую сознание затем уже облекает в кровь и плоть – в зависимости от того, какие передачи человек смотрел по телевидению, или какие читал книги. Выходит, неизвестность возникает тогда, когда свои «прямые обязанности» не выполняет прогностическая функция сознания. Человек не в состоянии полноценно анализировать свой жизненный опыт, наблюдения над окружающими людьми и на основании этого делать выводы, прогнозирующие будущие события. Возникает чувство неизвестности, затем страх.

Примечательно, что патологическая зацикленность на чистоте и порядке имеет те же корни. Навязчивое стремление мыть руки и соблюдать стерильную чистоту подразумевает под собой страх получить серьезный ущерб от микробов. Наведение порядка, превратившееся в манию – расстановка предметов симметрично, помещение каждой вещи «на свое место» – есть тот же самый страх неведомого и неожиданного. Не умея избавиться от постоянного беспокойства по поводу неизвестного будущего, человек начинает акцентировано наводить порядок в настоящем. То есть перед нами тот же самый страх будущего, что и в других случаях. Из этого можно сделать вывод, что у человека не все в порядке с анализом жизненного опыта и прогностической функцией сознания. Другими словами, дает сбои тот же самый контур ККВ. Однако знаний о самом факте наличии сбоя слишком мало. Каковы причины и механизм этого сбоя? Только попытавшись ответить на данный вопрос, мы внесем некоторую ясность в проблему.

Любая сложная самоорганизующаяся система при возникновении неполадок на том или ином участке действует следующим образом. Поврежденный участок просто выключается из цепи: в ход вступает либо резервная подсистема, либо сигнал идет, минуя вышедший из строя участок. Система при этом продолжает работать, хотя ее производи-тельность, безусловно, снижается. То же самое мы наблюдаем в работе наших контуров.

Причин, которые приводят к выведению из строя тех или иных участков, всего две:

1. Органическое поражение,

2. Работа данного участка приводит к отрицательному (травматическому) эффекту для организма.

Впрочем, если речь не идет о травмах, полученных в результате внешнего воздействия (происшествия, аварии, несчастные случаи, отравления, алкоголизм, наркомания и проч.), то для того, чтобы указанные причины вступили в действие, нужна врожденная предрасположенность к этому. Природная слабость определенных «участков» приводит к тому, что при стрессовых нагрузках они выходят из строя. Другими словами, где тонко, там и рвется.

Травмирующими моментами для психики могут быть воспоминания о стрессовых ситуациях или неприятных событиях. Воскрешая их в памяти, человек словно заново переживает эти эпизоды, что еще более травмирует психику. Каков защитный механизм в данном случае? Естественно, блокировка травмирующих воспоминаний, т. е. амнезия. Именно это мы наблюдаем в качестве одного из самых распространенных защитных механизмов человеческого организма. При этом блокируется доступ к травмирующему вос-поминанию, само оно из памяти не стирается. Поэтому в состоянии гипноза все же есть возможность добраться до травмирующих воспоминаний (что в современной психологии и психиатрии составляет важную часть терапии). К слову, не следует смешивать подоб-ные случаи с амнезией, вызванной интоксикацией (напр., алкогольной). Здесь, судя по всему, механизм совершенно иной. Под воздействием сильной алкогольной интоксикации «функция записи» событий (за которую отвечает контур ККВ) попросту отключается – впрочем, вместе с другими функциями этого контура (контроль, планирование), а также другого контура КВ («спутанное сознание», невнятная речь, нарушение «внутреннего монолога»).

Примечательно, что амнезией сопровождаются и случаи так называемого диссоциативного расстройства личности, или как его еще называют, синдрома множественной личности. Но об этом мы поговорим подробно несколько позднее, поскольку данное расстройство затрагивает и уровень ККВ, и уровень КВ. Именно поэтому в дальнейшем я его буду именовать «синхронной диссоциацией личности». А пока отдельно поговорим о нарушениях в контуре КВ.

Какие симптомы возникают при диссоциации контура КВ? Как мы помним, данный контур отвечает за конструирование «дополненной реальности», за деятельность Хранителя, обеспечивает внутренний монолог, звучащую речь. Несложно догадаться, что если контур распадается на две или более частей, то возникают симптомы, обычно приписываемые традиционной психиатрией шизофрении. Это всевозможные «голоса», что-то непрерывно говорящие, советующие и даже приказывающие. Если пользоваться нашей терминологией, можно сказать, что проблема коснулась фигуры Хранителя. Он потерял контроль над базой словархетипов, часть из них начала свободно вылезать наружу и в качестве неуместных «свободных ассоциаций» возникать в сознании. Другими словами, Хранитель оказался ослаблен и дезориентирован, в результате возникает то, что носит название «спутанного сознания». В том же случае, если фигура Хранителя подверглась диссоциации, т. е. распаду на несколько отдельных (в большей или меньшей степени способных к самостоятельному существованию) контуров, то возникает то, что обычно называют «голоса». В отличие от «синхронной диссоциации», когда человек идентифицирует себя поочередно с каждым «голосом», говорящим в настоящее время, при повреждении только контура КВ этой идентификации не происходит (ведь контур ККВ не диссоциирован), поэтому «осколки» Хранителя воспринимаются как «внешние», посторонние голоса, каким-то образом проникшие в сознание человека. То есть нарушается нормальное течение внутреннего монолога, который превращается в непрерывное взаимодействие с бесконтрольными «голосами». При сильном разрушении контура КВ и значительной потере связи с реальностью возможно возникновение галлюцинаций, появляющихся в результате хаотичного «выплывания» из хранилища образов-архетипов. Как известно, одним из важнейших диагностических признаков шизофрении является иллюзия нахождения под внешним воздействием. Люди, страдающие шизофренией, иногда описывают свои ощущения, словно производимые ими действия не были инициированы ими или не пребывали под их контролем. Такие ощущения иногда сравнивают с состоянием робота, находящегося под чьим-то влиянием. Вероятнее всего, самопроизвольное и хаотичное «выплывание» образов архетипов (т. е. часть деятельности Хранителя, находящаяся не под контролем контура ККВ) воспринимается как осуществляемое помимо воли действие, как нечто, привнесенное извне и навязываемое кем-то или чем-то.

Еще один тип нарушений, связанных с контуром КВ, – это фобии. Описанных в клинических исследованиях фобий огромное множество. Если определять кратко, то фобия – это симптом, выражающийся в иррациональном, неконтролируемом страхе, или в переживании излишней тревоги в неких ситуациях или в присутствии (ожидании) некоего явления или предмета. Источником фобии может стать практически что угодно – от землетрясения, полицейских и вторжения инопланетян до кошки, газонокосилки или дверной ручки. Важно отличать фобии от обычных страхов, которые порой бывают тоже весьма сильными. Если ребенка укусила собака, то последующий страх собак вряд ли можно назвать фобией. Это просто предосторожность, возникшая в процессе обретения опыта (в данном случае – негативного). Помимо этого, люди обладают целым рядом врожденных страхов, что серьезно помогало им выживать в непростых условиях. К таким страхам можно отнести боязнь змей (от укуса ядовитой змеи можно умереть), боязнь высоты (падение с большой высоты = смерть), боязнь воды и т. п. К слову, некоторые ученые полагают, что такая реакция, как боязнь щекотки, выработалась в качестве защитного механизма против ядовитых насекомых и паразитов, став своего рода сигналом для того, чтобы стряхнуть с себя собирающееся укусить или проникнуть в организм насекомое. Это все страхи объяснимые и естественные, многие из которых свойственны не только человеку. Фобии же – это страхи иррациональные, не объяснимые с помощью обычной логики, с привлечением здравого смысла.

Не составляет особого труда догадаться, что механизм создания фобий такой же, как и при блокировке травмирующих воспоминаний. В результате некоего травмирующего события (доступ к воспоминанию о котором зачастую оказывается тоже перекрыт) сознание блокирует некие архетипы, ассоциативно связанные с ними образы и понятия. Если травмирующее событие уже прошло (соответственно, его уже нет), то предмет, с которым по ассоциации связано травмирующее событие, периодически может появляться в поле зрения и воскрешать нежелательный архетип. Отсюда возникает страх встречи с ним, т. е. фобия. Впрочем, следует заметить, что фобия в большинстве случаев возникает тогда, когда есть «неполадки» возникают с прогностической функцией контура ККВ. Субъект не в состоянии спрогнозировать вероятность своей встречи с нежелательным предметом и следовать плану по его избеганию. Неизвестность порождает безотчетный страх. Упоминание данного понятия в речи кем-либо тоже вызывает соответствующую реакцию. Фобии довольно распространены и являются одним из типичных случаев в психотерапии. О причинах подобной распространенности мы поговорим ниже, а теперь перейдем к диссоциативному расстройству личности (или синдрому множественной личности) и причинам, по которым он может возникать.