Текст книги "Наблюдатель"

31. Тестировщик номер 1

В пятницу вечером, когда Наблюдатель тестировал Мишу на жизнь, тот одновременно вел еще несколько сеансов с β-тестировщиками. Все они имели первый, то есть очень низкий, приоритет доступа к Мишиным ресурсам, а значит, с каждым из них Миша общался, используя только долю процента своего интеллекта. Одним из тестировщиков был президент России Александр Владимирович Волков. В конце рабочего дня перед выходными он выделил время на первый сеанс с роботом-советником. Им двигало желание составить о Мише свое собственное мнение, потому что он по возможности старался во всем разбираться сам. От своего предшественника Зайцева он слышал, что Миша якобы не оправдал его ожиданий в построении моделей современной мировой экономики; в то же время многие коллеги Волкова Мишу хвалили. Сначала Волков внимательно прочитал инструкцию по тестированию, в конце которой он нашел крупную кнопку «Начать сеанс». Волков нажал на нее указателем мыши, ввел полученные из «Роснанотеха» логин и пароль, и на экране возник аватар мультяшного синего медведя.

– Здравствуйте, Александр Владимирович! Меня зовут Миша, поздравляю вас с началом β-тестирования! Можете задавать первый вопрос, – произнес стандартную приветственную фразу синий медведь.

Волков улыбнулся и задал свой первый вопрос.

– Здравствуй, Миша, а ты знаешь, кто я такой? – задал Волков заранее заготовленный вопрос.

– Вы человек.

– А еще…

– Млекопитающий, – не моргнув глазом, ответил Миша.

Этот ответ смутил Волкова, он уже собирался задать более конкретный наводящий вопрос о своей должности, но в этом контексте он выглядел уже совсем как-то неуместно – какие могут быть должности у млекопитающих? Тогда Волков уже просто спросил напрямую.

– А ты знаешь, что я президент Российской Федерации?

– Конечно.

«Вот, только начал тестирование и тут же нашел у него недостаток – путает президента и млекопитающих, это ведь всего лишь робот», – с досадой подумал Волков, открыв на своем компьютере окно текстового редактора для составления отчета о тестировании. Там он и зафиксировал это свое замечание под номером 1.

– Хорошо, – продолжил Волков, снова заглянув в список заранее подготовленных им вопросов, и задал второй, действительно достойный президента вопрос. – А скажи мне, Миша, Россия, рассматривая блок НАТО в качестве вероятного противника, агрессора и даже врага, держит значительную часть своих золотовалютных резервов в казначейских облигациях США, главного члена этого блока. Разве врагам дают взаймы?

– Врагам взаймы давать не надо, – отвечал Миша, – в случае начала военных действий со своим должником Россия в любом случае потеряет деньги, которые дала ему в долг. Если в войне победит Россия, то разрушенная до основания экономика должника не позволит поверженной стране расплатиться. Если победит должник, то он как победитель в кратном размере вычтет из суммы своего долга размер убытков, которые Россия все-таки успела ему нанести. В общем, вести войну против своего должника – это все равно, что стрелять по своему собственному кошельку.

– Миша, значит, ты советуешь продать казначейские облигации США и вернуть назад наши деньги?

– Будет или не будет война с НАТО, деньги советую забрать.

– Но куда тогда вложить эти деньги?

– Александр Владимирович, инвестируйте золотовалютные резервы в российскую экономику, – отвечал Миша.

– Но наши ведущие предприятия сейчас уже имеют доступ к кредитам американских и западноевропейских банков под низкие проценты, – сказал Волков.

– Александр Владимирович, давайте посчитаем, – предложил Миша. – К примеру, Россия купила казначейские облигации США, приносящие доход 5 % в год. Казначейство США под какой-то небольшой процент одолжило полученные от России деньги своим родным американским банкам. А те, в свою очередь, одолжили те же самые российские же деньги российским предприятиям под 7 %. Ставка кредита в 7 % для российских предприятий действительно считается низкой, на внутреннем рынке занять деньги под такие проценты невозможно. Александр Владимирович, казалось бы, американские банки выступают в качестве благодетелей российской экономики, но в целом в цепи таких перекредитований российская экономика не зарабатывает 5 % годовых, а теряет 2 % годовых. Поэтому лучше сами кредитуйте российские предприятия под 7 % в год, тогда в целом для экономики России эффективность от инвестиций золотовалютных резервов вырастет на те же самые 2 %, которые сейчас оседают в Штатах.

Волков стеклянным взглядом смотрел на экран с аватаром синего медведя, его пытливый разум отказывался верить в столь неожиданный и невероятный вывод Миши, но не мог найти ошибки в цепи этих столь простых умозаключений. «Получается, министерство финансов одалживает деньги американцам в ущерб интересам национальной экономики?» – думал он, но вслух сказал.

– Миша, я не экономист, я юрист по образованию. Обсужу на днях этот вопрос с нашим министром финансов, но мне кажется, что ты не прав. Казначейские облигации очень ликвидны, мы можем продать их в любой момент, поэтому, когда настает очередной финансовый кризис, мы продаем облигации и вырученные деньги используем как подушку безопасности, одалживая их попавшим в капкан долгов западных банков российским предприятиям. Мы их просто перекредитуем. Чем мы будем перекредитовывать наши стратегические предприятия, если золотовалютные резервы уже будут розданы им же как кредиты?

– А зачем их перекредитовывать? – спросил Миша. – Просто продлите им сроки возврата кредитов.

«Да, действительно, – с досадой подумал Волков, – этот мой вопрос оказался глупым».

– Значит, все-таки продавать казначейские облигации?

– Да, для принятия такого решения есть и другая причина, – вдруг продолжил с экрана синий медведь, – долги США по облигациям федерального казначейства – это самая большая финансовая пирамида в мире размером в 30 триллионов долларов, которая пока еще не развалилась. В случае потери инвесторами доверия к доллару как к мировой резервной валюте, которая, однако, не обеспечена никакими материальными ценностями, доллар начнет снижаться на рынке FOREX по отношению к остальным мировым валютам. На новые выпуски облигаций покупателей будет все меньше, но казначейство будет продолжать исправно гасить свои облигации, срок которых истек, – ведь обязательства по ним у американцев в долларах, а напечатать их они могут сколько угодно. Свободная долларовая масса в мире станет расти, а еще быстрее будут расти ожидания инвесторов ее дальнейшего роста, и они будут совершенно правы. На рынке казначейских облигаций наступит кровавая баня, инвесторы бросятся их продавать друг другу, их цена может упасть даже ниже номинала, падение доллара на FOREX ускорится. Но сильно упасть ему не дадут центральные банки других стран: при низком долларе падает реальная заработная плата американских рабочих, а это снижает себестоимость производимых ими продуктов и делает их более конкурентоспособными на мировом рынке. Это не устроит правительства остальных стран-экспортеров и Россию в том числе. Никто из них не позволит, чтобы реальная зарплата американского рабочего стала ниже зарплаты европейского, китайского или российского рабочего. Ведь в этом случае произведенные в этих государствах товары становятся неконкурентоспособными по сравнению с американскими. Центральные банки этих стран начнут скупать доллары с рынка, начав эмиссию своих национальных валют, ведь они тоже могут напечатать своих собственных денег сколько угодно. Золотовалютные резервы мировых центральных банков стремительно вырастут до невероятных пределов и будут состоять из изъятых из обращения долларов. В мировом масштабе тенденция роста свободной денежной массы долларов сменится тенденцией роста массы всех валют, а это ускоренная инфляция. Деньги станут обесцениваться. Таким образом, следующий финансовый кризис может начаться снижением доллара, а закончится обесцениванием денег в мировом масштабе. Рано или поздно этот сценарий неизбежен – пирамида рухнет. Вопрос лишь в том, когда это произойдет.

– Теперь все? – спросил Волков.

– Ответ закончил, – подтвердил Миша.

Волков задумался. Для отчета ему надо было оценить этот диалог с Мишей, который начался с вопроса, можно ли давать в долг врагам, а закончился обсуждением целесообразности хранения золотовалютных резервов в облигациях казначейства США. Из Мишиных ответов следовало, что в случае войны с блоком НАТО Россия рисковала потерять резервы или их часть вне зависимости от результата военных действий. В случае потери у инвесторов доверия к доллару Россия теряла значительную часть покупательной способности резервов за счет мировой инфляции. В случае отсутствия таких катаклизмов, как война и финансовые кризисы, Россия имела эффективность инвестирования золотовалютных резервов в бумаги казначейства США на уровне минус два процента годовых. Получалось, что при любом возможном сценарии развития событий Россия оставалась в убытках. «Зачем тогда министерство финансов так упорно настаивает на увеличении доли резервов в американских облигациях? – думал Волков. – Насколько я помню, сейчас у нас куплено этих бумаг на 800 миллиардов долларов, два процента от этой суммы составляют 16 миллиардов – столько экономика России отдает американцам каждый год за право инвестировать в их облигации. Абсурд какой-то! А что, если кто-то в минфине сидит на “откате” даже всего в 1 % в год от этих 16 миллиардов? А как поверить? Нет, тут что-то не так, ведь очень многие страны покупают эти бумаги, есть инвесторы намного крупнее России. Неужели всех их американцы посадили на “откаты”? Нет, не может быть, американцы взяток не дают, это известный факт». И вдруг Волкова осенило, он понял, что минус два процента годовых – это просто плата за надежность инвестиций в эти финансовые инструменты! «Надежность ведь бесплатной не бывает!» – понял Волков, юрист по образованию. Он снова открыл текстовый редактор и записал свое замечание номер 2: «Слабо разбирается в проблемах мировой экономики, советы дает спорные и, возможно, даже неправильные».

Волков снова заглянул в свой вопросник. Третий его вопрос звучал так.

– Миша, несмотря на все предыдущие антиалкогольные компании, потребление спиртных напитков населением только растет. Что ты можешь посоветовать?

– Сначала правительству надо определиться, какая из двух несовместимых друг с другом задач для него приоритетнее – получение прибыли бюджетом от продажи акцизов на алкоголь или снижение его потребления. Предыдущие антиалкогольные компании провалились, потому что при их планировании приоритет все равно оставался за прибылью. А прибыль может расти только при условии, что народ будут пить все больше и больше, поэтому вы имеете вполне закономерный результат. Если же правительство все же решится сократить эту очень доходную статью бюджета, тогда делайте так, как все развитые страны мира, – просто повышайте цены на алкоголь и ограничивайте время и места торговли.

– Но ведь тогда появятся теневые производители алкоголя! – возразил Волков.

– Борьба с ними – это задача спецслужб.

– Но ведь в полиции тоже много пьющих!

– Увольняйте пьющих полицейских.

– Но кто тогда будет работать! – воскликнул Волков.

– Непьющие полицейские.

– Но ведь народ будет травиться суррогатами!

– Алкоголики, конечно, отравятся, но ведь их судьба в их собственных руках. Зато молодое подрастающее поколение станет пить меньше, и в будущем алкоголиков среди них тоже станет значительно меньше.

Волков больше не стал возражать, он записал в свой отчет третье замечание: «У советника слишком простое в своей рациональности мышление вплоть до жестокости к людям». «А ведь это, конечно, закономерно, – думал Волков, – это ведь робот, чувство сострадания ему не знакомо». Он задал четвертый вопрос.

– Миша, откуда извне для России исходит наибольшая военная угроза?

– От исламских экстремистских террористических группировок, стремящихся овладеть ядерным оружием, Александр Владимирович.

– Разве? Ведь блок НАТО уже владеет ядерным оружием и стоит у самых границ России!

– Стоит, но военной угрозы от него для России нет.

– Да что ты? Откуда мы можем знать, что у них на уме? Сегодня угрозы нет, а завтра будет, может быть, и России посоветуешь вступить в НАТО?

– Это повысило бы обороноспособность при одновременном снижении расходов на оборону, а значит, высвободившиеся средства можно было бы использовать для повышения уровня жизни людей. Я не могу себе представить ситуации, что страны – члены НАТО начнут агрессию против одного из своих членов.

Волков и сам не верил, что от НАТО для России могла исходить реальная военная угроза, захватнические войны давно ушли в историю. Но Россия продолжала противостоять НАТО чисто в политических целях, ведь при наличии образа стоящего у самых границ внешнего врага правящая партия выглядела в глазах избирателей защитницей Отечества, а это повышало лояльность не слишком политически подкованного электората. Волков записал четвертое замечание: «Может давать политически неграмотные советы, желательно разработать механизм фильтрации ответов в виде цензуры».

Уже начиная уставать после напряженного рабочего дня, Волков задал пятый вопрос из своего вопросника.

– Миша, руководство «Газпрома» год от года выплачивает само себе все более и более крупные премии, которые уже в сотни раз превышают даже мою зарплату. Мне кажется это неправильным, а что ты думаешь об этом?

– Руководство «Газпрома» является чисто исполнительным техническим органом, в отличие от руководства коммерческих организаций оно не принимает стратегических решений, все решения принимаются в правительстве, которое и несет за них фактическую ответственность. Поэтому их ежегодные многомиллионные бонусы, конечно, не соответствуют уровню возложенной на них ответственности. Многие российские граждане трудятся намного больше и эффективнее руководства «Газпрома», а материальную компенсацию получают в тысячи раз меньше. Для руководства «Газпрома» это просто узаконенная «кормушка», созданная на эксплуатации государственных, то есть принадлежащих всему российскому народу, газовых месторождений. Еще одной причиной усердия чиновников от «Газпрома» по повышению собственных бонусов является развернутая в стране борьба с коррупцией. Доходы чиновников от использования своего служебного положения в личных целях падают, поэтому они стремятся компенсировать это ростом легальных доходов в виде больших зарплат и бонусов. Решение о начислении и выплате бонусов руководству «Газпрома» принимают не состоящие в его штате государственные чиновники. Поэтому ищите коррупционные откатные схемы возврата руководством «Газпрома» части полученных бонусов этим чиновникам.

– Вот тут, Миша, я с тобой полностью согласен, – довольно сказал Волков, – пора прекратить это безобразие! Я прикрою эту кормушку, она позорит нашу правящую партию в глазах избирателей.

Замечания в отчет о тестировании при ответе Миши на этот вопрос Волков не записал. Он взглянул на список оставшихся трех вопросов. Было уже поздно, дома ждали жена и дети, но он решил продолжить и задал шестой вопрос – о борьбе с коррупцией.

– Миша, правительство и Государственная дума уже много лет ведут борьбу с коррупцией среди российских чиновников, а результаты оставляют желать лучшего. По оценкам некоторых независимых исследовательских агентств, уровень коррупции не только не снижается, а даже растет. Что ты можешь мне посоветовать?

– Александр Владимирович, коррупция неистребима, как и воровство, желание украсть то, что плохо лежит заложено в самой человеческой природе. Однако вы правы в том, что уровень коррупции можно и нужно значительно снизить. Если вы действительно хотите добиться здесь реальных результатов, то начните с себя.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил Волков.

– Дело в том, что коррупционер знает, что он вор и что, беря взятку, он совершает противозаконный поступок. Чтобы успокоить свою собственную совесть, коррупционер должен найти для себя хоть какое-то оправдание и обычно находит его в своей уверенности или даже в точном знании того, что вышестоящие над ним чиновники взятки берут. Он думает: «Им можно, а мне нет? А чем я хуже их? Если я не воспользуюсь возможностью брать взятки, как они, то останусь в дураках, а ведь скоро меня могут снять с этой должности!» Совесть его успокаивается. Поэтому начинайте борьбу с коррупцией с самого верха. Я знаю, что вы взяток не берете, тогда посмотрите на тех чиновников, которые находятся в вашем прямом подчинении. Вы уверены, что и они не берут, не брали и не будут брать?

– Ну, полной уверенности в этом у меня нет, особенно что касается того, брали они взятки до того, как я стал президентом, или нет, – ответил Волков.

– Тогда решительно меняйте их на тех, в ком будете уверены полностью, и поставьте им задачу сделать точно такую же селекцию их прямых подчиненных. В этом случае очищение пойдет сверху. Потенциальный коррупционер будет знать, что его вышестоящее начальство взяток не берет. Тогда если возьмет он сам, то среди своих коллег он будет «белой вороной». Стадное чувство уже не может успокоить совесть, а это очень мощный сдерживающий фактор. Если же вы оставите на своих местах подчиненных, в порядочности которых вы не уверены на 100 %, то морально вы будете соучастником их коррупционной деятельности, потому что могли пресечь ее, но не пресекли. Вот что я имел в виду, предлагая вам начать борьбу с коррупцией с себя.

– Но ведь тогда придется сменить весь чиновничий аппарат, в том числе и очень опытные кадры! – воскликнул Волков.

– Весь, не весь, а многих придется сменить. Не начав уборки, нельзя очиститься от грязи.

Волков задумался. В принципе, совет ему понравился, смущало два обстоятельства. Во-первых, все его усилия по масштабной кадровой чистке могли оказаться напрасными, если следующий президент не будет столь же принципиальным борцом с коррупцией. Во-вторых, прошлый президент Зайцев, преемником которого был Волков, сейчас как раз был его прямым подчиненным, и Волков точно знал, что раньше Зайцев использовал свое служебное положение в личных целях, хотя и не в виде прямых взяток. Вместе с тем одним из условий назначения им Волкова своим преемником было то, что Волков никогда не тронет прошлого президента, и Волков это условие принял. В общем, совет Миши Волкову понравился, хотя и оказался невыполнимым для него. Замечания в отчет по этому Мишиному совету Волков не написал. Он задал предпоследний, седьмой вопрос.

– Миша, много лет назад один из моих предшественников запретил в Москве игорный бизнес. Для игорных заведений отвели две специальные зоны, некоторые компании построили там казино и гостиницы, но в целом процент освоения выделенных территорий очень мал, игроков мало, владельцы казино жалуются, что терпят убытки, что их инвестиции оказались неудачными. Казна теряет деньги, потому что теперь собираемость налогов с игорного бизнеса близка к нулю. Что делать?

– Отменить решение вашего предшественника, оно оказалось ошибочным. Решение было принято на фоне обострения отношений с Грузией, а тогда большинством игорных заведений владели выходцы оттуда. Формально при принятии такого решения делалась ссылка на опыт высокоразвитых государств, у которых игорные заведения разрешены только в специально отведенных «резервациях». Но, во-первых, к их «резервациям» гражданам доехать не составляет никакого труда, а в России они расположены, по сути, в голой степи без всякой инфраструктуры. В российских игорных «резервациях» государственные законы действуют очень условно, это зоны влияния мафии, и живут там по их понятиям. Желание играть на деньги и испытывать при этом острые ощущения у части населения заложено генетически, но какой нормальный человек поедет в российские игорные «резервации», даже если он по натуре игрок? Зачем таким людям ехать в легальные криминогенные игровые зоны на край света, тем более, если они хотят играть каждый день. Они объединятся в закрытые клубы и будут продолжать по-тихому играть в тех же городах, в которых живут, только казна с этого ни каких налогов уже не соберет. Во-вторых, в высокоразвитых странах тоже далеко не всегда принимаются правильные решения. Нельзя жить по двойным стандартам: с одной стороны проявлять «заботу» о людях, ограничивая им возможность проиграть деньги, а с другой – давать им же возможность играть и проигрывать сколько угодно, даже не выходя из дома. Я имею в виду игру на FOREX и на фондовых биржах по Интернету, которая является совершенно легальной и даже поощряемой государствами. Там любой инвестор одновременно является и игроком, который может делать ставки как на рост, так и на снижение котировок акций, а чтобы не было недостатка в острых ощущениях, то у брокера можно еще и одолжить денег для увеличения ставок. Причем одолжить можно в несколько раз больше, чем стоимость активов на брокерском счету, выигрыши и проигрыши могут быть огромными, а вероятности их на большом множестве финансовых инструментов и на длинных интервалах равны.

«Он прав, – подумал Волков, – в чистом виде двойной стандарт. Я могу отменить это решение и поднять собираемость налогов, потому что не являюсь преемником того, кто его принял». Первый раз он записал положительный отзыв на Мишин ответ в отчет о тестировании. У Волкова от усталости уже начала болеть голова и слипались глаза – ведь каждый день практически без выходных на посту президента ему приходилось трудиться по 16 часов в сутки, но он все-таки задал свой последний восьмой вопрос.

– Миша, с момента развала СССР, несмотря на все наши усилия, Москва и многие другие российские города задыхаются в автомобильных пробках. Как нам преодолеть это наше проклятие XXI века?

– Конечно, надо развивать общественный транспорт и дорожную инфраструктуру. Но я хочу назвать еще несколько мер, которые могут помочь решить проблему и которыми вы, люди, почему-то почти не пользуетесь. Проблема будущих пробок начала закладываться градостроителями в виде слишком плотной застройки еще несколько сотен лет назад, потому что тогда никто себе не мог представить такого большого количества машин. А вы сейчас продолжаете ее усугублять, производя так называемую точечную застройку на любом свободном городском клочке земли. В результате возник острый дефицит парковочных мест, а ваши дороги превратились в парковки. У вас теперь не машины паркуются на краю проезжей части дорог, у вас теперь дороги проложены через сплошные парковки. Из-за этого проезжие части сужаются в два раза, а пробки неизбежны. К подъездам ваших домов теперь не может подъехать ни «скорая помощь», ни пожарная машина. Снижайте плотность застройки и стройте на освободившихся местах платные муниципальные стоянки, а если ситуация позволяет, то и подземные и многоэтажные стоянки и гаражи. Даже в центральной части городов не все дома являются исторической ценностью. Выселяйте оттуда жильцов, выкупайте здания у владельцев и сносите их. В спальных районах продолжайте строить «народные» гаражи и стимулируйте граждан покупать в них машиноместа. В общем, на несколько лет сосредоточьтесь на стояночном и на гаражном строительстве в шаговой доступности от места жительства населения. Новые многоэтажные дома стройте только с подземными гаражами или даже с несколькими первыми этажами под гаражи из расчета не менее полутора машиномест на каждую квартиру. После этого запретите эксплуатацию всего автотранспорта, если владелец не может предъявить сертификат на право собственности гаража или стоянки на свое транспортное средство или заключенного договора аренды на машиноместо. Запретите парковку вдоль дорог и во дворах, нещадно штрафуйте нарушителей. Если вы сделаете это, то появится сразу три мощных «антипробочных» фактора:

1. Припаркованные машины перестанут мешать участникам дорожного движения и пешеходам, проезжая часть расширится до двух раз.

2. Сниженная плотность застройки уменьшит на ней количество строений, которые могут являться целями поездок водителей, поэтому плотность трафика автотранспорта снизится.

3. Часть населения не захочет или не сможет купить машиноместа для ночных стоянок личного автотранспорта и оплачивать дневные парковки. Такие люди или снизят количество поездок, или вовсе продадут свои машины.

Муниципалитеты будут получать прибыль от платных стоянок и смогут направить ее на социальные нужды населения, а города избавятся от удушливого смога выхлопных газов и потери времени миллионов водителей и их пассажиров на простои в бесконечных пробках.

«Нет, электорат не поймет такого плана борьбы с пробками, – сразу решил Волков. – Как я могу заставить пенсионера покупать гараж, если ему едва хватает денег на изделия отечественного автопрома, и то только с помощью государственной программы утилизации старого металлолома? Советник говорит, что часть населения откажется от частного автотранспорта, но ведь это означает очередной кризис в автопроме!» И он записал в отчет о тестировании отрицательную рецензию на этот ответ, еще раз указав на необходимость цензуры советов.

Не в силах больше ничего ни думать, ни делать, Волков решил закончить свой рабочий день, встал и вышел из кремлевского кабинета. Через 10 минут на скорости в 170 км в час по перекрытой полицией трассе он доедет дома на окраине Москвы.