Текст книги "Наблюдатель"

Мещеряков, даже не попрощавшись, повесил трубку. Он знал, что японцы не поймут, по последней информации уже после подписания договора с «Роснанотехом» они получили предложение от крупной американской компании с ценой на 25 % выше за тот же самый пакет акций. Мещеряков почувствовал, как леденеют его конечности. Вероятность того, что банк «Озарение» сегодня мог не начать работать вообще, представлялась близкой к 100 процентам! «Кредит от Сбербанка, от которого вчера я отказался! Вот что спасет меня», – понял Мещеряков и набрал номер управляющего. На том конце провода его выслушали очень внимательно.

– Андрей Сергеевич, мы вчера получили от «Роснанотеха» официальный отказ от кредитования, поэтому часть тех денег уже роздана нами другим клиентам, свободных средств, знаете ли, у нас тоже нет. Однако примерно половина, то есть около 100 миллиардов долларов, пока еще есть. Будете брать кредит? Договор у нас с вами подписан заранее.

– Буду! – уже кричал в трубку Мещеряков. – Только его нельзя переводить на наши счета в банке «Озарение»! Переведите их на наш счет в английском банке… Сейчас я вас переключу на нашего финансового директора, решите, пожалуйста, с ним все формальности, деньги нужны сегодня и как можно скорее!

Ему оставалось найти еще всего-то 100 миллиардов долларов. Помочь мог только Волков, надо было срочно доложить ему об этом форс-мажоре. Теперь без помощи Кремля договор с японцами висел на волоске. Мещеряков набрал номер приемной Волкова.

– Александр Владимирович на переговорах с президентом Франции, – таков был ответ управляющего делами президента.

Мещеряков не сдавался, ему пришлось долго объяснять управляющему суть проблемы, и в конце концов тот понял.

– Хорошо, я попробую… Если только Волков возьмет трубку… Оставайтесь на линии…

Мещеряков ждал долго, но вот наконец из трубки донесся голос Волкова.

– Андрей Сергеевич, здравствуйте, давайте только быстро. Что у вас случилось?

Мещеряков сбивчиво объяснил ему ситуацию, и вот что он услышал в ответ.

– Я вам 100 миллиардов долларов из кармана не вытащу! Не такой я пока богатый человек… У меня сейчас переговоры государственной важности, покупаю у французов 9 атомных подводных лодок с ракетами класса «вода-космос». Мне некогда решать ваши проблемы. Андрей Сергеевич, вы президент «Роснанотеха», вот и вкалывайте! А мы с Вас за все спросим! Я Вам много раз говорил, что нельзя держать рабочие счета в частном коммерческом банке, для этого у нас есть банки государственные. Почему, вы думаете, артефакт не появился в Сбербанке? Да потому, что там ему делать нечего, он появился там, где вода мутная, там, где можно что-то украсть!

– Александр Владимирович, а может быть, из золотовалютных резервов заплатить? Я же в понедельник все верну! Деньги-то есть!

– Вы хотите, чтобы меня отдали под суд? – Волков прервал разговор.

Мещеряков был в отчаянии! Еще полчаса назад ничто не предвещало беды, и вдруг кресло президента «Роснанотеха» под ним закачалось. Да, теперь он мог запросто лишиться своей должности. Такова уж была судьба всех государственных чиновников – вчера все могло казаться прекрасным, а сегодня у начальника изменилось настроение, и вот чиновник уже на улице, и еще хорошо, что не в тюрьме! Вот так началась эта проклятая черная пятница 6 апреля. Положение казалось безвыходным.

* * *

Искры веером разлетались от дисков болгарок. Один рабочий срезал засовы замков, а второй пытался перепилить петли. Дверь фирмы Guardian Angel поддавалась с трудом. За рабочими полукругом стояли шесть полицейских в шлемах, бронежилетах и с автоматами наперевес, рядом был и Плешаков со своими помощниками Котовым, Коником и Таскаевым. Пожилой генерал Кузьмин отдал оперативное командование операцией майору Плешакову, а сам сидел у окна за столом, со стороны наблюдая на мониторе за поведением артефакта. А тот все так же ходил взад и вперед по серверному залу. Все молчали, слышался только визг болгарок. Наконец к часу дня дверь закачалась.

– Всем приготовиться! – скомандовал Плешаков.

* * *

В час дня начались торги на лондонской фондовой бирже, и акции «Роснанотеха» сразу с открытия подорожали на один процент. Лишаев был очень доволен. Несмотря на временные проблемы с обслуживанием клиентов из-за этой глупой выходки артефакта, скоро его банк мог резко увеличить свой капитал благодаря спекуляциям с ценными бумагами. Лишаева даже отпустило дурное предчувствие в связи с появлением в его банке непонятного синего медведя.

«Сейчас его скрутит ФСБ, контора-то – серьезней не бывает… – думал он. – Это даже лучше, что именно они взялись удалить его из банка. Как только выволокут, сразу включим серверы, и клиенты быстро забудут этот случай. А нейтрализовавший людей моего подрядчика Пронина артефакт сгниет в застенках ФСБ и больше не сможет портить мне жизнь. Не так уж все и плохо… Слишком уж мнительный я стал, весь на нервах, нельзя так».

* * *

В пять минут второго Мещерякову позвонил его финансовый директор и сообщил, что акции их предприятия подорожали прямо с открытия. «Акции подорожали… Акции подорожали… – эхом повторялось в голове Мещерякова, и тут его осенило. – Вот мой последний шанс получить деньги для оплаты японцам! Их надо успеть продать до пяти часов дня!» По теперешним ценам у «Роснанотеха» оставалось своих акций еще как раз на 200 миллиардов долларов, но половина суммы платежа японцам в виде предоставленного Сбербанком кредита у Мещерякова уже была. Менее чем за четыре часа надо было продать акций на 100 миллиардов долларов. Трудно, но если существенно снизить цену, то шанс был…

«Проклятый Лишаев со своим “Озарением”, – думал Мещеряков. – Так подставил, так подставил… Прав Волков, надо срочно переводить счета в другой банк…»

Конечно, для принятия решения о продаже оставшегося пакета акций требовалось соответствующее решение Совета директоров, но сейчас собирать его времени не было. Более того, если сейчас Мещеряков отдаст команду на продажу, то он нарушит предыдущее решение Совета директоров о продаже оставшегося пакета по цене не менее 180 долларов за штуку. Только кому теперь было нужно это решение? Ведь если сделка с японцами сорвется, то дальнейший рост акций был под большим вопросом, более того, они даже могли начать дешеветь. Мещеряков был решительным менеджером с большим опытом работы, в критических ситуациях он отличался от большинства остальных чиновников тем, что мог брать решение на себя и отвечать за возникшие в результате этого решения последствия.

«Мне президент России сказал вкалывать, вот я и буду вкалывать! Никто, кроме меня, не может решить проблем предприятия в возникших обстоятельствах. Ничего хуже, чем просрать сделку с японцами, уже быть не может, по крайней мере, я попытаюсь исправить положение, а если получится, то победителя за нарушение Устава строго судить не будут. Бог не выдаст – свинья не съест!» Он набрал номер финансового директора.

– Немедленно начинайте продавать наши оставшиеся акции! Ваша задача – продать их до половины пятого на 100 миллиардов долларов, приступайте!

* * *

Еще через десять минут четверо рабочих вынули дверь из дверного проема и отнесли ее в сторону, из серверного зала в помещение ворвался гул десятков вентиляторов компьютерного оборудования и охлажденный мощными кондиционерами воздух. Синий медведеподобный артефакт в красной безрукавке спокойно сидел на стуле перед пустым дверным проемом. «Переодел безрукавку, бандит, – отметил про себя Плешаков, – ту, порванную ночью в лесу, выкинул».

– Сопротивление бесполезно, выходи! – скомандовал он.

Артефакт не шевельнулся.

– Без моей команды не стрелять! Автоматы на предохранители! Подходим!

Полицейские медленно двинулись вперед, сжимая полукруг, за их спинами к артефакту подходили и оперативники. Артефакт не шевелился.

– Входите, проходите мимо него и заходите сзади, – дал новую команду Плешаков.

Но как только первый полицейский попытался переступить порог, артефакт вдруг совсем по-медвежьи зарычал и обнажил свои страшные клыки. Рык был настолько громким, что сразу заглушил шум вентиляторов, а его тембр не оставлял ни малейших сомнений в агрессивности намерений артефакта. От неожиданности полицейские отпрыгнули назад, наскакивая на оперативников и одновременно снимая автоматы с предохранителей.

– Отставить! Автоматы на предохранители! Оружие к осмотру!

Плешаков меньше всего хотел, чтобы какой-нибудь нервный полицейский случайно застрелил столь ценного подозреваемого. Убедившись, что все автоматы снова были на предохранителях, он опять скомандовал.

– Вперед!

Все повторилось в точности. Едва первый полицейский попробовал переступить порог, грозный предупреждающий рык повторился, все отпрянули назад. И третья попытка проникнуть в серверный зал закончилась тем же. Стало ясно, что сидящий перед дверным проемом артефакт зачем-то охраняет вход в серверный зал. Входить в него, игнорируя предупреждающее рычание, было опасно: несмотря на шлемы на головах полицейских и надетые бронежилеты, медведь в одно мгновение мог разорвать или покалечить человека, сила была на его стороне.

– Отставить! – скомандовал Плешаков. – Отошли! Применим спецсредства, зовите сюда егерей!

Три егеря в полной готовности ждали за дверью в коридоре. Видимо, они слышали ужасное рычание, потому что, когда они вошли, в их глазах был неподдельный страх.

– Заряжайте свои патроны со снотворным! – скомандовал Плешаков.

Он поставил их в ряд в трех метрах от дверного проема.

– Стреляете ему в грудь. Целься!

Егеря развернулись вполоборота, вскинули свои карабины и приняли положение для стрельбы стоя. Все это очень напоминало расстрел. Артефакт не шевелился, продолжая молча сидеть на стуле, казалось, он не понимал, что происходит.

– Всем приготовиться! Он может выпрыгнуть, тогда бьем его дубинками и автоматами! Здесь, на просторе, мы все вместе его одолеем! Целься! Огонь!

Три оглушительных выстрела раздались почти одновременно, остро запахло горелым порохом, в синей шерсти на груди артефакта были видны две дыры, и еще одна дыра была в красной безрукавке. Видимо, ему было больно, потому что он почесал грудь когтистой лапой, при этом синяя шерсть его расправилась и скрыла места попаданий пуль. Крови видно не было.

– А сколько для медведя достаточно таких пуль, чтобы он уснул? – спросил Плешаков охотников.

– Вообще-то одной, он должен уснуть через пятнадцать минут…

– Хорошо, ждем, егеря свободны! – скомандовал Плешаков и взглянул на часы. Время было 13:25.

Артефакт продолжал спокойно сидеть на стуле и даже закрыл глаза. Миша не хотел причинять вреда пытавшимся захватить его людям, его задачей было только пока не давать банку «Озарение» перевести 200 миллиардов долларов «Роснанотеха» в Японию. Миша просто тянул время, но кроме него и Наблюдателя об этом никто не знал.

Оперативникам и полицейским казалось, что артефакт действительно уснул. В 13:45 они предприняли очередную попытку его захвата, но как только шедший впереди полицейский попытался переступить порог, артефакт вдруг открыл глаза, оскалил клыки и зарычал еще страшнее прежнего. Все в ужасе отпрянули назад. Стало ясно, что снотворное не подействовало.

Генерал Кузьмин и майор Плешаков совещались за столом. Следующим спецсредством, которое они решили применить против артефакта, был газ, причем в целях экономии времени было решено применить сразу два вида газа одновременно, авось какой-нибудь из них и подействует. Первым был применявшийся для разгона демонстрантов слезоточивый газ, а вторым был газ «Откровение». Но для применения газа сначала требовалось провести эвакуацию сотрудников из банка, и за двадцать минут это было сделано.

* * *

В банке осталась только охрана и Лишаев в своем кабинете, который наотрез отказался его покинуть. Да и как он мог это сделать, если его банк уже находился на грани катастрофы. Да, с момента открытия биржи акции «Роснанотеха» подорожали, но истинные намерения инвесторов в эту черную пятницу стали ясны чуть позже. Скоро цена резко пошла вниз на огромных оборотах торгов, уже через полчаса она составила только 108 долларов за штуку при обороте с начала торгов в 10 миллиардов долларов! Правда, на этой цене все и остановилось. По правилам работы биржи торги акциями «Роснанотеха» в этот день были прекращены.

«Слава богу! Слава богу! – думал Лишаев. – Черт знает, что такое сегодня случилось, может быть, по “Роснанотеху” вышла какая-то очень плохая новость?» Он обшарил весь Интернет, но не нашел ни одной плохой новости. «Слава богу, что на сегодня они прекратили торги, на выходных надо будет подумать, что делать в понедельник. Может быть, тоже пора начать продавать?»

* * *

– Андрей Сергеевич, – Мещерякову звонил его финансовый директор, – от наших интенсивных продаж акции просели на 10 процентов, и поэтому биржа прекратила торги ими.

– Проклятье, – выругался Мещеряков. Он понял, что теперь это уже его конец. – Неужели ничего нельзя сделать?

– Можно, дальнейшие торги возможны только с разрешения самого эмитента, то есть нас с вами. Мне звонил менеджер биржи…

– Срочно подготовите такое официальное разрешение, пусть сегодня продолжают торги при любой цене. При любой, какой бы она ни была! Срочно!

* * *

Оперативники закрыли все окна в помещении информационно-технического отдела банка, потом оттуда все вышли за исключением Таскаева и Коника, которые закрыли дверь, надели противогазы и открыли по четыре привезенных больших баллона с каждым видом газа. Газы с шипением быстро наполняли помещение. Таскаев с Коником из противогазов со страхом смотрели на продолжающий сидеть на стуле артефакт, ведь от него можно было ожидать самой непредсказуемой реакции. Однако минута шла за минутой, а артефакт продолжал так же неподвижно сидеть на стуле. Казалось, что ни тот, ни другой газ не произвели на него никакого эффекта. В этом надо было убедиться, поэтому следующую попытку захвата полицейские провели в противогазах. И они убедились. При попытке переступить порог серверного зала свирепым рычанием и оскалом клыков они снова были отброшены назад.

В арсенале ФСБ оставалось только одно средство – электрошокер. Его оставили напоследок, потому что теоретически он мог представлять угрозу жизни артефакта. А вдруг у него сердце не выдержит? Но теперь больше уже ничего не оставалось. А если не поможет и электрошокер, то тогда уже придется стрелять боевыми пулями по конечностям артефакта. Но сначала надо было проветрить помещение, потому что продолжать дальнейшие попытки захвата в противогазах было неудобно, оперативники открыли все окна, снова надо было ждать. Наконец, в 15 часов все было готово к попытке парализовать артефакт дистанционным электрошокером. Все снова выстроились полукругом у дверного проема, готовые набросить сеть и дубинками и автоматами бить проклятого медведя, если тот выскочит из серверного зала. Плешаков встал в трех метрах напротив сидящего артефакта и, картинно вскинув дубинку-электрошокер, направил ее на него и нажал на кнопку.

Миша сразу почувствовал, что что-то случилось. По сети Интернет в ледяной подвал в Дубне теперь поступили сигналы, говорившие о страшной боли, возникшей в туловище аватара. Помимо Мишиного желания аватар вдруг встал на задние лапы, потерял равновесие и упал на живот мордой вниз. Миша попробовал встать, но лапы не слушались, электрический импульс определенно вывел механизм аватара из строя, видимо, он действительно был парализован. Видя, что артефакт рухнул прямо в дверном проеме, полицейские и оперативники ФСБ немедленно бросились в атаку.

– Подействовало! – победно кричал Плешаков. – Набрасывайте сеть и пролечите его, как следует, дубинками, чтобы больше не мог сопротивляться, даже когда очухается!

Шестеро полицейских что есть сил, куда попало, дубасили артефакт дубинками, словно действительно хотели сделать из него отбивную котлету. Новый поток несущих невыносимую боль сигналов со всех частей тела аватара обрушился на Мишины мозги в Дубне. Он сам едва не потерял сознание.

– Набрасывайте на ублюдка сеть и дополнительно свяжите веревками, – командовал Плешаков.

Использовать наручники оперативники не смогли, потому что лапы артефакта были слишком толстыми для них. Плешаков ликовал, он помнил свою первую неудачную попытку взять аватар в лесу под Дубной. «Ну, теперь я на тебе отыграюсь, придурок, – думал он. – Теперь ты у меня попляшешь и попоешь, когда я отхожу тебя дубинкой еще и в камере! И Спурлока мне сдашь, и Соловьеву, и Аиста. Всю свою банду сдашь, а еще и покровителей ваших из MI5. Теперь мы знаем твою ахиллесову пяту – электрического тока ты боишься, вот им я и буду тебя пытать для выбивания показаний». Артефакт уже был завернут в сверхпрочную кевларовую сеть и дополнительно связан толстыми капроновыми веревками.

– Тащите его вниз в автозак, – скомандовал Плешаков.

– Хорошая работа, майор, – похвалил его генерал Кузьмин, наблюдавший за захватом артефакта со стороны, сидя за столом у окна.

Четверо полицейских за сеть поволокли артефакт по полу к выходу.

– Наблюдатель, Наблюдатель помоги!.. – отчаянно писал Миша в свою строку на указанном ему Наблюдателем сайте. Он не знал, читает ли тот его тексты… – Помоги! Помоги, Наблюдатель!..

А Наблюдатель все это время сидел под видом Эда Кручека в своей однокомнатной квартире на Манхэттене и, как обычно, зажав в кулаке вилку телекоммуникационного шнура, шарил по Интернету, читая все новости подряд. Но сайт для связи с Мишей он проверял регулярно – каждую миллисекунду.

– Что случилось, Миша?

– Не знаю! Они как-то смогли сломать мой, то есть твой, в общем, наш аватар! Они взяли его в плен!

Такой оборот событий Наблюдателя тоже никак не устраивал, он бросился на помощь другу.

– Сейчас, Миша, что-нибудь придумаю… Я его починю!

Полицейские уже почти дотащили артефакт в сети по полу до самой двери из информационно-технического отдела банка в коридор, когда им вдруг пришлось остановиться. Похоже, что сеть за что-то зацепилась, потому что дальше они уже не могли сдвинуть артефакт с места, а Наблюдатель уже начал ремонт…

– Коник, Котов, – помогите, скомандовал Плешаков.

Теперь они тянули сеть уже вшестером, но толку не было.

– Стойте, я его переверну, – скомандовал Плешаков, – за что-то зацепился на полу.

Он наклонился над аватаром, и в этот момент раздалась серия оглушительных хлопков, – это лопались капроновые веревки и ячейки сверхпрочной сети. Синяя лапа тисками с такой силой сжала правую руку Плешакова, что вот-вот должны были сломаться обе кости предплечья. Инстинктивно он, что есть сил, рванулся назад, лапа его отпустила, и Плешаков упал на спину. Артефакт встал на задние лапы, разрывая на себе остатки сети, как паутину. Нет, теперь это был уже не артефакт! Вернее, он стал еще артефактнее, наверное, принял свой настоящий облик. Он стал крупнее и теперь головой доставал почти до самого потолка, но красная безрукавка удивительным образом не стала ему мала. Цвет шерсти из синего стал черным, глаза ослепительно светились неестественным желтым цветом. Морда изменилась, теперь она стала не медвежьей, а свиной со срезом носа размером не с пятак, а с крышку трехлитровой банки для разносолов. Но самое главное, – на его голове выросли рога!

В ужасе, даже не думая применять оружие, полицейские и оперативники ФСБ бросились к выходу, но не тут-то было! Их ноги смешно дрыгались в воздухе, не касаясь пола. Да, они висели в воздухе, поднимаясь все выше. Дверь вдруг сама с шумом захлопнулась.

– Я пришел за вами, – завыло чудовище, – я пришел за вами!

Все одиннадцать здоровенных мужиков, находившихся в помещении информационно-технического отдела банка, в том числе и генерал Кузьмин, конечно, были не робкого десятка, но, видимо, артефакт оказал на них какое-то психотропное действие, потому что теперь все они безропотно висели в воздухе. С ботинок некоторых из них что-то текло на пол, потому что от страха они напустили под себя. Чудовище описало лапой перед своей мордой невидимый горизонтальный круг, и все шесть полицейских и пять служащих ФСБ поплыли вокруг него каруселью. Пролетая сзади него, они видели его длинный отвратительный хвост с кисточкой на конце. Ледяной ужас сковал их, теперь уже никто из них не сомневался, что перед ними сам Сатана, а жить им оставались считанные минуты.

– Я пришел за вами… Грешили, вы много, служивые… Сдать оружие!

Полицейские безропотно протянули Дьяволу свои автоматы, а Плешаков и три его оперативника пистолеты. Генерал Кузьмин вооружен не был.

Сатана брал автомат и гнул его через коленку под углом в 90 градусов, оглушительно лопалась оружейная сталь стволов и затворов, на следующем кругу он отдавал изуродованное оружие его владельцу и брал следующее. С пистолетами он поступил так же, только сгибал он их одними только передними лапами, без помощи коленки. Адский хоровод продолжался, скорость вращения росла, и вдруг дверь в коридор сама открылась, и все один за другим стали вылетать в нее, тут же падая на пол один на другого. За последним дверь захлопнулась, а психотропное действие Дьявола тут же прошло.

– Нечистая! Нечистая! – в ужасе орали полицейские и метались в поисках туалета.

– Слава богу, что нам не пришлось воевать с артефактом, – шептались охранники банка, – вон как он их отделал!

Один только Плешаков не растерялся.

– В одну шеренгу становись! – скомандовал он Котову, Таскаеву и Конику. Те с трудом построились. – Слушай мою команду! Сейчас отравляетесь за священником, достать его хоть из-под земли! Объясните ему задачу – надо изгнать Дьявола, их этому в каждой церковно-приходской школе учат, – ставил задачу своим оперативникам начитанный Плешаков. – И пусть возьмет самый большой крест!

Котов, Таскаев и Коник бросились бегом вниз по лестнице.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

* * *

Вначале третьего торги акциями «Роснанотеха» неожиданно возобновились, и к ужасу Лишаева их цена продолжила быстро снижаться. 105 долларов за штуку, 102 доллара за штуку, вот-вот его брокер начнет принудительно продавать акции их инвестиционного фонда, тогда убытки станут уже невосполнимыми. Объемы продаж были огромными, быки[6]6
  На финансовых биржах покупателей называют «быками», а продавцов «медведями».


[Закрыть] не сдавались без боя, но медведи явно одолевали, сегодня был их день. 99 долларов за штуку, 96 долларов, и тут Лишаев понял, что это только самое начало обвала, ведь сейчас его брокер тоже начал распродажу. В игру вступил еще один мощный медведь.

Теперь Лишаев стал только зрителем краха своей финансовой империи, наблюдая за котировками на сайте биржи. На его глазах пропадало все дело его жизни. Он знал, что в 55 лет он не сможет начать все сначала. Но хуже всего было то, что он не понимал причину обвала, его аналитический склад ума протестовал против этого и по инерции продолжал искать ответ. Лишаев включил программу торгового терминала. Теперь он видел, как его брокер одну за другой выставлял миллиардные заявки на продажу акций «Роснанотеха», но теперь он увидел и что-то еще. Он увидел причину обвала – заявку на продажу объемом 120 миллиардов долларов. Значит, вызвавших обвал медведей было немного, по сути, только один, но очень большой. И Лишаев сразу понял, что заявка такого размера могла быть только от самого «Роснанотеха». 82 доллара за штуку…

«Зачем Мещеряков сейчас начал продажу? – Лишаев лихорадочно искал ответ на этот вопрос и не находил. – Может быть, позвонить и прямо спросить его? Но ведь он сам звонил мне около двух часов назад! Зачем? Такие люди просто так не звонят! Он спрашивал, когда начнет работать банк… Ему надо было перевести 200 миллиардов долларов в Японию…» И тут Лишаев все понял. Мещеряков начал агрессивную распродажу, потому что его банк не смог осуществить этот перевод, Мещеряков был вынужден искать для платежа другие деньги! 75 долларов за штуку…

– Да этот Мещеряков просто безумец! – воскликнул Лишаев в своем пустом кабинете. – Пытаться продать за 4 часа акций на 200 миллиардов долларов! Хотя, может быть, часть денег у него у него уже была?! И если бы не продажи моего брокера…

Теперь Лишаев понял, зачем в его банке с утра появился синий медвежий артефакт и зачем он сломал банковскую информационную систему. Затем, чтобы натравить на Лишаева этого громадного биржевого медведя! Так вот откуда таинственный противник нанес ему поистине смертельный удар! Весь этот инсайдерский инвестиционный план был только западней для Лишаева. Он с ненавистью вспомнил братьев Минасян. Один шанс из 10 тысяч, и он выпал сегодня, окрасив этот день в роковой черный цвет. 64 доллара за штуку…

– Определенно братья сразу были заодно с этим артефактом, – сказал сам себе Лишаев, обреченно расхаживая по кабинету. – Вот, даже не звонят! Разве партнеры так поступают?

Он снова сел в кресло и закрыл глаза. Казалось, он уснул. На столе и в кармане надрывались телефоны, он не обращал внимания, впереди у него будущего уже не было. Когда он снова открыл глаза, время было уже половина пятого. Он взглянул на экран: 43 доллара за штуку. Он был разорен и весь в долгах, которые ему уже никогда не отдать. Изменить ничего было нельзя. Нет, еще можно! Лишаев вызвал к себе Бурцева.

«Правда, мне уже нечем ему заплатить, – понял Лишаев, – ну да ладно, он ведь пока не знает об этом, зато знает, что я всегда плачу за уже выполненную работу».

Бурцев вошел в кабинет и Лишаев поставил ему задачу… Теперь Лишаев знал, что жить ему осталось ровно до того момента, как Бурцев доложит об исполнении.

* * *

Кузьмин, Плешаков и полицейские ждали в коридоре у закрытой двери информационно-технического отдела банка «Озарение». За дверью было тихо, если не считать доносившийся из машинного зала шум вентиляторов. Смелый Плешаков два раза потихоньку приоткрывал дверь и заглядывал в щелочку. Шире открывать ее смысла не было, потому что теперь Дьявол сидел на стуле прямо перед ней. Плешаков тут же закрывал ее обратно. Изуродованное оружие лежало сложенным в кучу в дальнем углу коридора, да и будь оно исправным, теперь стало ясно, что смысла применять его не было никакого. Разве можно им одолеть нечистую силу? Нет, конечно!

Священника привели только через час с лишним. Это был отец Федор из ближайшего монастыря, оперативники Плешакова доставили его сюда почти силой. Он был невысокого роста, полный, и длинноволосый, лет сорока пяти, в черной рясе. В руках он держал достаточно большой, размером с автомат, простой латунный крест, украшенный гранеными крашеными стекляшками.

– Знаете, что надо делать? – спросил его Плешаков.

– Нет, – немедленно ответил отец Федор.

Плешаков удивленно взглянул на приведших его Котова, Таскаева и Коника.

– Да мы ему все двадцать раз объяснили…

– Что еще не ясно? – спросил священника Плешаков.

– Что делать, не ясно…

– Изгонять нечистую силу! – уже угрожающе дал ему вводную команду Плешаков.

– А вы уверены, что она существует? – спросил отец Федор, внимательно заглядывая ему в глаза.

– Где вы нашли такого идиота? – спросил своих оперативников Плешаков.

Те только развели руками: на безрыбье и рак рыба.

– Нечистая сила вот за этой дверью, – показал священнику на дверь Плешаков.

– Ну, допустим, – неуверенно ответил отец Федор, в его глазах стал читаться страх. «Я попал в руки к сумасшедшим», – понял он.

– Поможете нам ее изгнать? – наступал на него Плешаков.

– Нет, я никогда не практиковал… Я не умею!

– Ты что, плохо в школе учился?! – уже выходил из себя Плешаков.

Отец Федор задумался: «Причем тут школа?»

– Иди! – скомандовал, случайно брызнув слюной на отца Федора, Плешаков, глаза его яростно блестели, рукой он указал на закрытую дверь.

«Свят, свят, свят! – думал отец Федор, – если я сейчас не пойду, то этот сумасшедший будет меня бить».

– Разрешите последний вопрос…

– Давай!

– Зачем ваши люди приказали мне взять крест побольше? Вы думаете, размер имеет значение?

– А потому что этот не помог! – Плешаков со злостью рванул в разные стороны ворот своей рубашки, пуговицы оторвались и отлетели в стороны. Под галстуком на толстой золотой цепи висел немалого размера золотой нательный крест.

Вопросов больше не было. Держа крест двумя руками на уровне своей груди, отец Федор направился к закрытой двери и вдруг во всю глотку заорал:

– Изыди, Сатана!

Сидящие на стульях в коридоре полицейские и генерал Кузьмин немедленно вскочили с мест и начали креститься. Плешаков двинулся следом за священником. «Вспомнил, чему его учили, бестию!» – обрадовался он. Отец Федор остановился у самой двери. Оставаясь сзади него, Плешаков рукой потянул дверь на себя и открыл ее. Чудовище сидело на прежнем месте! Желтые глаза продолжали ярко светиться, хвост с кисточкой на конце вилял из стороны в сторону вокруг стула. Увидев его в двух метрах от себя, отец Федор мигом изменил свое мировоззрение. Сомнений не оставалось никаких, Дьявол существовал! Отец Федор хотел убежать, но спиной наткнулся на ковш толкавшего его вперед бульдозера – это была грудь Плешакова. Чтобы не упасть, вместо шага назад ему пришлось сделать шаг вперед. В отчаянии отец Федор закрыл глаза, выставил вперед руки с крестом и снова уже без остановки завыл:

– Изыди, Сатана! Изыди, Сатана!..

В этот момент Наблюдатель на своем текстовом сайте написал Мише: «Заказчики разорены, закругляйся». «Понял, – ответил Миша, – хотя я бы еще с удовольствием развлекся. Когда еще теперь мне придется испытать радость движения?» Наблюдатель не ответил. Плешаков и издали заглядывавшие в дверь полицейские и оперативники ФСБ, видели, как чудовище встало со стула на четыре лапы и медленно, оглядываясь назад, побрело по направлению к дверному проему в серверный зал. Плешаков продолжал толкать вперед отчаянно вопящего отца Федора.

– Изыди, Сатана! Изыди, Сатана!..

Пока чудовище дошло до дверного проема в серверный зал, с ним случилась странная метаморфоза. Оно уменьшилось в размерах и снова стало синего цвета, рога и хвост пропали, а морда стала прежней – карикатурно-медвежьей. При входе в серверный зал артефакт последний раз оглянулся, улыбнулся и исчез за металлическими шкафами с компьютерным оборудованием. Никто не видел, как он на мгновение задержался перед сервером «Чип» и когтем надавил на маленькую кнопку «On/Off». На лицевой панели сервера заморгали светодиоды.

«Подействовало! Подействовало! – ликовал Плешаков, продолжая толкать перед собой отца Федора. – Сейчас я его все-таки возьму! Не мытьем, так катаньем!» Они медленно вошли в остужаемый мощными кондиционерами серверный зал и двинулись вдоль стоящих в нем металлических шкафов. Отец Федор немного осмелел и теперь уже шел сам с открытыми глазами, продолжая на вытянутых перед собой руках нести крест и орать уже сорванным осипшим голосом.