Текст книги "Наблюдатель"

Истокин едва успел написать заявление на отпуск, как с заднего входа со стороны комнаты отдыха опять раздался стук. Истокин открыл. За дверью стоял один из оперативников Плешакова.

– Старший лейтенант Коник, – представился он, предъявляя раскрытое удостоверение сотрудника ФСБ. – Разрешите войти?

– Входите.

– Мы сейчас отвезем вас в аэропорт, – сказал, обращаясь к Истокину, Коник, – одевайтесь.

Истокин снял с вешалки свою куртку.

– Эээ, Алексей Николаевич, газ оказал на вас замедленное действие в виде провалов памяти, – с сожалением констатировал Мещеряков. – Еще вчера вы вроде бы все помнили. Определенно, вам нужен восстановительный отдых. – Он подошел к встроенному шкафу в комнате отдыха и вынул из него вчерашний маскировочный костюм «Истокина»: противогаз, грязный синий халат и пылесос. – Вспоминаете эти вещи?

Истокин с изумлением смотрел на них и отрицательно качал головой.

– Ой, как крепко вас зацепило, голубчик, – продолжал Мещеряков, – ну да ладно, бог даст – оправитесь, одевайте прямо на костюм, только галстук снять не забудьте.

Истокин не стал спорить, но когда он натягивал на себя этот халат, то нахлынули воспоминания о том, как в наркологическом отделении лондонской социальной больницы он надевал казенную пижаму, которую до него носило множество других больных, и которая была ему мала. Халат, напротив, оказался даже велик и скрывал почти все брюки.

– Надевайте, – Мещеряков протянул Истокину противогаз.

Истокин неумело надел его на голову.

– Теперь берите в руку пылесос, а старший лейтенант понесет вашу куртку. Ну, Алексей Николаевич, давайте прощаться.

– Я же еще не собрался, – промычал из-под противогаза Истокин и бросился паковать в сумку ноутбук.

– Да, проверьте: паспорт, телефон, зарядные устройства, банковскую кредитную карту. Билет вам куплен электронный, вот еще ваша электробритва из комнаты отдыха, – помогал Мещеряков.

Наконец сборы были закончены.

– Присядем на дорожку, – скомандовал Мещеряков.

Все трое сели, Истокин прямо так, не снимая противогаза.

– Ну, с богом! – опять скомандовал Мещеряков, вставая. – Старший лейтенант, пылесос верните сегодня вечером в мой кабинет.

– А у меня стекла изнутри запотели, – вдруг пожаловался Истокин.

– Они всегда запотевают, но сейчас для вас это даже еще лучше, вас не смогут опознать даже по глазам, – Коник взял Истокина за кисть руки. – Не волнуйтесь, я буду вашим поводырем.

Истокин почувствовал, что Коник двинулся куда-то вперед, потянув его за руку. Так они и шли, взявшись за руки, Коник уверенными шагами чуть впереди, а за ним семенил специалист по дезинфекции в противогазе и с пылесосом в руке. Наконец они остановились. Истокин догадался, что они ждали лифт.

– Не волнуйтесь, граждане, – вдруг услышал он голос Коника, – это добровольные курсы по обучению труду в противогазе, никакой опасности нет.

– Ах, вот почему он с пылесосом! – раздался женский голос. – Знаем мы ваши добровольно-принудительные курсы, наверняка во внерабочее время! У вас сейчас рабочее время или вы с ночной смены? – Истокин понял, что она обращается к нему. Коник предупредительно сжал его ладонь, Истокин молчал, Коник тоже.

– Да у него стекла запотели, он, наверное, там скоро задохнется, – воскликнул уже почти у самого уха Истокина тот же женский голос. Он от неожиданности вздрогнул.

– Гражданка, не мешайте работать, – решительно вступился Коник. – Противогаз снимается по команде «Отбой газы», а не когда стекла запотели. Мы как раз и отрабатываем этот случай.

Тут, к счастью, Истокин услышал звук раскрывающихся перед ним дверей лифта, видимо, их пропустили вперед. Коник подтолкнул его в лифт. Внизу они вышли из административного здания, преодолели ступеньки крыльца, кто-то перед ними открыл дверь машины.

– Когда сядете, противогаз не снимайте, – послышался голос Коника.

Он помог Истокину нащупать дверной проем и сесть на заднее сидение, дверь захлопнулась. Автомобиль ФСБ охрана выпустила с территории «Роснанотеха» без досмотра, еще через три минуты Коник разрешил Истокину снять противогаз. От яркого солнечного света Истокину пришлось прищурить глаза. Мягко шурша шинами, черный «Мерседес» мчался в аэропорт Шереметьево.

* * *

В понедельник 2 апреля в районе 12 часов дня Олег Рублев получил очередную шифровку с Лубянки. Прочитав задание, Рублев усмехнулся и снова набрал номер Мэтью Лича.

– Еще раз приветствую, мистер Лич, советник российского посольства Олег Рублев беспокоит.

– Добрый день, мистер Рублев.

– У меня для вас есть информация от заинтересованной стороны.

– Слушаю.

– Сегодня рейсом… в Хитроу из Москвы прибывает Алексей Николаевич Истокин. НАСТОЯЩИЙ (задание в шифровке требовало акцентировать это слово). Цель поездки – туризм. Документы в порядке. Это все.

– Спасибо, мистер Рублев.

– Удачи, мистер Лич.

Генерал Кузьмин решил довести эту информацию до Лича просто для того, чтобы продемонстрировать, что ФСБ поняла все, на что намекала MI5 своим сюжетом с двойником Истокина. Еще MI5 должна была понять, что пребывание Истокина в Англии будет контролироваться ФСБ, а помощь английских спецслужб тоже желательна. Как и британские контрразведчики, русские действовали только намеками.

Мэтью Лич понял этот намек по-своему. Давно он не был в столь глупом положении! Он чувствовал себя, как обделавшийся ребенок. Русские давали понять, что бывший подследственный MI5 никакого отношения к Истокину не имел. А еще они каким-то образом были заодно с его начальством, которое позволило сбежать двойнику, – недаром ведь Себастьян Росс с самого начала был так пессимистичен в отношении плана Мэтью Лича. Нет никаких сомнений, Росс заранее знал, что их задержанный – не настоящий Истокин. Знал и дал Личу подставиться и попасть на деньги! «Какую игру ведут русские вместе с моим начальством? – думал Лич и не находил ответа на этот вопрос. – А может быть, пропавший двойник Айстокина был таким же фантомом, как и созданный русскими артефакт синего медведя в Дубне?» Да, Мэтью Лич тоже просмотрел фильм Марка Спурлока, и его последняя гипотеза случайно оказалась самой близкой к истине, но ему никогда не суждено было это узнать. А еще из этого короткого разговора Лич понял, что, ставя его в известность о рейсе, которым прибывает Истокин, русские даже предоставляли Личу возможность пообщаться с ним, чтобы он сам лично мог убедиться в том, что этот Истокин действительно настоящий. Как бы там ни было, он решил воспользоваться предоставленной русскими возможностью. «Все равно лучше затянуть потуже пояс и заплатить по этим трем счетам двойника, чем остаться вообще без работы. А разговор с этим русским может быть полезен мне для набора профессионального опыта. Хоть посмотрю, какие они на самом деле – топ-менеджеры русских».

* * *

Алексей Истокин проходил паспортный контроль в аэропорту Хитроу. Настроение у него было отличное, лично для себя он уже решил, что все его воспоминания об Англии были чистой воды галлюцинациями от газа террористов. Газ вызвал у него галлюцинации и провалы памяти. По крайней мере, это сразу все логически объясняло. На всякий случай он решил о своих английских галлюцинациях никому не рассказывать – это могло у его коллег вызвать сомнения в здоровье его психики, а это, в свою очередь, легко могло поставить крест на его карьере. Но провалы памяти от коллег скрыть было нельзя, однако Истокин быстро понял, что объяснение провалов террористическим газом его сослуживцев полностью устраивало. Устраивало настолько, что они даже жалели его. «Лишь бы только мое душевное состояние теперь действительно пошло на поправку, – думал он, – лишь бы только не было новых галлюцинаций и новых провалов памяти о других периодах моей жизни», – думал он.

А еще он наслаждался тем, что легко понимал английскую речь стоящих около него в очереди людей. Так же легко на чистом английском языке он ответил на стандартные вопросы женщины-пограничника. «Цель поездки? На сколько дней? Где будете жить?» Ее не смутило, что Алексей не знал, где он будет жить, он ответил, что его встретят и отвезут в отель. Многие отвечали подобным образом. Цель этих вопросов пограничников во всех странах мира была чисто психологической – отсечь неадекватных личностей, то есть психически неуравновешенных или излишне нервничающих граждан для передачи их компетентным органам для дальнейших разбирательств. Паспорт Истокина был в порядке, в розыске он не числился. Она пожелала ему счастливого пути, щелкнул замок калитки, открывающий ему вход на территорию Великобритании. Из багажа у Истокина была только ручная кладь, поэтому ему надо было просто пройти через зал получения багажа, а дальше его встретят агенты генерала Кузьмина, которые организуют отдых его и прибывающей следующим рейсом жены.

Но как только Алексей ступил на английскую территорию, к нему подошли двое неизвестно откуда взявшихся мужчин в штатском, предъявили какие-то удостоверения и настойчиво попросили следовать за ними. Сердце его екнуло в предчувствии каких-то неприятностей, но выбора у него не было. Один из сопровождавших его агентов шел чуть впереди, другой держался чуть сзади. Они привели его к неприметной двери, которая была совсем рядом с кабинками паспортного контроля. За дверью оказалось подразделение небольшого полицейского участка. Его провели в досмотровую комнату. За стоявшим там столом сидел толстый рыжий следователь из его галлюцинаций. А рядом с ним был тоже хорошо знакомый Истокину русскоязычный переводчик, с помощью которого рыжий все последние эти дни допрашивал его в изоляторе MI5. Вот тут Алексей окончательно испугался вплоть до потери самообладания. Да, после короткой передышки галлюцинации вдруг снова вернулись к нему во всей своей ужасающе правдоподобной реальности! Кошмар продолжался! «Так вот какую встречу организовал мне тут генерал Кузьмин, – пронеслось в его голове, – вот скотина!»

А Мэтью Лич, идя на встречу с этим русским, не сомневался, что это будет действительно другой, настоящий Истокин, и он не собирался и не мог его задержать. В результате разговора с ним он хотел всего лишь найти сам для себя ответы хотя бы на часть оставшихся открытыми вопросов. Простейший из них был такой: «А насколько действительно похож этот настоящий Айстокин на его сбежавшего подследственного?» Но как только его взгляд встретился с взглядом введенного в досмотровую комнату русского, Лич совершенно отчетливо по его глазам понял, что русский его узнал! Более того, он прочитал в них плохо скрываемый страх от того, что русский тоже понял, что и Лич его тоже узнал! Мэтью понял, что провидение дает ему шанс узнать об этом деле намного больше, чем он рассчитывал вначале. А может быть, оно даже дает ему шанс отыграться! Мгновенно из просто любопытного контрразведчика он превратился в охотника. Правда, его опытный глаз сразу заметил и первое отличие этого русского от его подследственного – у него не было следов гематомы у левого глаза – но ведь она могла успеть пройти или он умело запудрил ее.

Формальности надо было соблюдать. Встав, Мэтью представился:

– Следователь Мэтью Лич, MI5, – он предъявил удостоверение, – надеюсь, я вас надолго не задержу, мне просто надо задать вам несколько вопросов. Садитесь, пожалуйста.

Переводчик почти синхронно перевел его речь на русский. Истокин сел напротив Лича, как на электрический стул, сопровождавшие его агенты, закрыли дверь с внешней стороны. Алексей молчал, пытаясь собраться с мыслями и определить оптимальную для него линию поведения.

– Представитесь, пожалуйста, – настойчиво попросил Лич.

– Алексей Николаевич Истокин, – еле ответил Алексей, потому что во рту опять все пересохло.

Лич ликовал. Этот голос уже не оставлял никаких сомнений, что перед ним тот самый сбежавший сегодня из изолятора русский! Надо было только заставить его признаться в этом. Он посмотрел на переводчика и по его лицу понял, что тот тоже не сомневался в этом.

– Дайте, пожалуйста, ваш паспорт.

Истокин протянул свой паспорт, его рука предательски дрожала. Паспорт, конечно, был в порядке.

– Вы первый раз в Великобритании?

– Извините меня, пожалуйста, – вдруг сказал Истокин по-английски, – можно попросить вас воды, очень пить хочется.

«А вот и второе отличие, – отметил про себя Лич, – раньше ты по-английски практически не говорил. Или только делал вид, что не говорил?» Он дал Истокину стакан и небольшую бутылку газированной минеральной воды, стоявшие на небольшой настенной полке в досмотровой комнате. Истокин смочил горло, и выигранное им время помогло! Теперь он решил, как себя вести. Если его «первое» пребывание в Англии было галлюцинацией, то он не обязан ее помнить. Никто не обязан помнить своих галлюцинаций! Это придало ему уверенности, но особенно придало ему уверенности то, что далее он мог свободно поддерживать разговор на английском. «Нет, я просто так не дамся этому рыжему», – решил Истокин.

– Вы первый раз в Великобритании? – повторил рыжий.

– Да, я первый раз в Великобритании.

– Где вы работаете?

– В «Роснанотехе».

– У вас есть брат-близнец?

– Нет.

– Вы алкоголик?

– Нет.

– Мы с вами где-то встречались?

– Нет.

– А вот я с вами точно где-то встречался.

– И где же?

– Здесь я задаю вопросы. Вы путешествуете один?

– Нет, следующим рейсом прилетит моя жена.

– У вас есть багаж?

Алексей показал сумку с ноутбуком и полупустой целлофановый пакет, в котором были его остальные вещи.

– Это все?

– Остальные вещи привезет моя жена.

– Почему она летит другим рейсом?

– Так советовали сделать сотрудники ФСБ, вам лучше поинтересоваться у них.

Лич догадался, почему они так советовали! Это чтобы он смог спокойно побеседовать с их настоящим Истокиным! Он чувствовал, что опять проигрывает русским в какой-то их очень сложной игре, тут была какая-то тайна. Конечно, в этих обстоятельствах он бы с удовольствием задал этому Истокину и те 48 контрольных сугубо личных вопросов, которые русские сами хотели задать сегодня утром его подследственному. Все их вопросы были в точности восстановлены по записям скрытых камер высокого разрешения, которыми в избытке была нашпигована переговорная комната изолятора, и к чертям собачьим все эти согласования с женевским Комитетом по правам человека. Проблема тут была только одна: вопросы он знал, а правильные ответы на них – нет! А русские знали. Но Лич пока еще не сдавался. Он позвал местного офицера полицейского и попросил обыскать Истокина. Пока Алексей вынимал все вещи из своих сумок и карманов, Лич взял свой маленький планшетный ноутбук и включил на нем видеозапись, которую они в пятницу ночью отправили в ФСБ. Русский напротив него не мог видеть изображение, но мог слышать звук. На планшетнике возникло изображение сидящего на стуле его подследственного в пижаме на фоне кирпичной стены. Под левым глазом был огромный фиолетовый синяк. Послышался его голос. Мэтью внимательно наблюдал за реакцией обыскиваемого перед ним на другом конце стола русским.

– Я, Истокин Алексей Николаевич, родился 17 ноября 1999 года в городе Дмитрове, закончил факультет прикладной математики и физики Московского авиационного института, проживаю в городе Дубне на улице Станционная, … Работаю руководителем отдела исследований и разработок ОАО «Роснанотех».

– Это мой голос, – незамедлительно отреагировал Истокин, – откуда это у вас?

Лич молчал, камера «наехала» на его бывшего подследственного и показала лицо крупным планом. Мэтью сделал стоп-кадр. Да, теперь сам для себя он окончательно убедился, что теперь перед ним был тот же самый человек и даже не его брат-близнец. Две маленькие не слишком заметные родинки у человека на экране и у стоящего перед ним Истокина были на тех же самых местах – одна на левой щеке, а вторая на подбородке. И даже третья родинка на шее была на месте! Только в практическом плане это открытие опять ничего не давало, подследственный-то сбежал! Теоретически, даже теперь, наверное, можно было задержать этого Истокина, есть много свидетелей, которые опознают бывшего подследственного Лича: охрана изолятора, передавшие его в MI5 полицейские, персонал больницы, констебли, которые нашли его в голом виде на платформе станции Бермондси. Только зачем все это? Чтобы наложить на него административный штраф за выходку в подземке и взыскать расходы на лечение и содержание под стражей? Сам этот процесс обойдется Британии еще во много раз дороже. Русские сразу подадут протест за задержание их гражданина, который явно входит в список государственных VIP-персон, пойдет разбирательство на уровне министерств иностранных дел, к разбирательству привлекут политических тяжеловесов, а это уже просто астрономические суммы. Его конторе придется признать, что однажды этот гражданин сумел от них сбежать, и вот за все это Мэтью Лича точно уволят.

«Да, сейчас здесь, в Хитроу, я, контрразведчик с пятнадцатилетним стажем Мэтью Лич, стал пешкой в спектакле, который почему-то предпочитает продолжать мое начальство, привлекая для этого даже ресурсы ФСБ, – с грустью подумал он. – А они считают, сколько уже потратили казенных денег на эту комедию? Если хотят меня сократить, то просто взяли бы и уволили!» Как Лич и ожидал, офицер не нашел в вещах Истокина ничего подозрительного. Надо было принимать решение, и он принял его. Лич просто по всей форме извинился перед Истокиным и проводил его до выхода из досмотрового помещения. «Проще всего будет закрыть это дело, – решил он. – Чтобы не усложнять отношений с моим шефом Себастьяном Россом, придется мне самому оплатить счета этого русского, правда смогу это сделать не раньше, чем через неделю, когда продам машину. А пока мне придется терпеть давление на меня этой формалистки Грейс Харрисон, которая, как автомат, будет звонить каждый день и требовать оплаты счетов. Ладно, как-нибудь переживу, а потом постараюсь забыть этот эпизод моей жизни, как страшный сон. Инициатива наказуема, вот я проявил ее и сразу попал на деньги». В этот момент зазвонил его мобильный телефон.

– Комиссар Грейс Харрисон, – представилась звонящая женщина, – я говорю со следователем Личем?

«Началось», – понял Лич.

– Как вы узнали номер моего мобильного телефона? – раздраженно крикнул он в трубку.

– Вы же сами оставили его в разделе контактной информации акта приема-передачи задержанного, – послышалось из трубки. – Сначала я позвонила на ваш рабочий телефон, вас не застала, поэтому звоню на мобильный номер. Ставлю вас в известность мистер Лич, что деньги в оплату трех счетов задержанного Айстокина дошли. Спасибо, что вы сегодня оперативно за полдня решили этот вопрос.

– Как дошли? Кто плательщик? – не верил своему счастью Лич.

– Плательщик Эд Кручек из Нью-Йорка, видимо, доверенное лицо MI5.

Ничего не понимая, Лич не стал ее переубеждать. Для него было важно только то, что теперь счета этого проклятого русского кем-то были оплачены! Петля долговой удавки на его шее пришла в обратное движение и ослабила свою хватку. И тут он вдруг вспомнил: «Да это же собутыльник русского алкаша! Значит, его фамилия Кручек…. А как к нему могли попасть счета? А, какая разница! Главное, что он их оплатил, счастье-то какое!»