Текст книги "Ночь над водой"

Глава двадцать четвертая

Когда «Клипер» начал снижение в бухту Шедьяк залива Святого Лаврентия, Гарри стал сомневаться относительно похищения бриллиантов леди Оксенфорд.

Его решимость дала сбой из-за Маргарет. Спать с ней в роскошной постели в отеле «Уолдорф», просыпаться и заказывать завтрак в номер – это было дороже бриллиантов. Гарри заглядывал и дальше – как поедет с ней в Бостон, как они снимут комнату, как он поможет ей обрести самостоятельность, как по-настоящему узнает Маргарет. Ее восторги были заразительны, и Гарри, как и Маргарет, с нетерпением ждал, когда они заживут простой, но совместной жизнью.

Однако все будет иначе, если он ограбит ее мать.

Шедьяк был последней посадкой перед Нью-Йорком. Нужно быстро принимать решение. Это последний шанс попасть в багажное отделение.

Гарри снова начал размышлять, нельзя ли получить и Маргарет, и бриллианты. Прежде всего узнает ли она, что он их украл? Леди Оксенфорд обнаружит пропажу, когда распакует багаж, по всей видимости, в отеле «Уолдорф». Но кто может определить, пропали ли они в самолете, или раньше, или позже? Маргарет знает, что он вор, и наверняка заподозрит его, а если Гарри будет все отрицать, поверит ли она ему? Может поверить.

А что потом? Они будут жить в бедности в Бостоне, а в банке у него будет лежать сто тысяч долларов! Долго так продолжаться не может. Она найдет способ вернуться в Англию и поступить в женские вспомогательные части, а он отправится в Канаду и станет военным пилотом. Война продлится год или два, может быть, и дольше. Когда она закончится, он возьмет деньги из банка и купит дом в сельской местности, а Маргарет, возможно, приедет к нему и будет жить с ним вместе… а потом в один прекрасный день захочет узнать, откуда взялись деньги.

И рано или поздно ему придется ей все рассказать.

Лучше, конечно, поздно, чем рано.

Да будет так.

Ему надо придумать предлог, почему он останется в самолете во время стоянки в Шедьяке. Гарри не мог сказать, что плохо себя чувствует, потому что тогда Маргарет не покинет его, а это все испортит. Ему нужно, чтобы она сошла на берег.

Он бросил на нее взгляд через проход. Она в этот момент защелкивала ремень безопасности, втянув живот. Вспышка воображения нарисовала ему Маргарет в этой позе обнаженной, с голой грудью, в лучах света из низкого окна, заросль коричневатых волос, виднеющихся между ног, длинные ноги, тянущиеся к полу… Каким же дураком надо быть, подумал он, рискуя ее потерять ради горстки рубинов?

Но это не просто горстка рубинов, это Делийский гарнитур стоимостью в сотню тысяч, а такой суммы более чем достаточно, чтобы сделать из Гарри того, кем он хотел быть, – праздного джентльмена.

И все же он терзался мыслью рассказать ей все прямо сейчас. «Я намерен украсть драгоценности твоей матери. Надеюсь, ты не против?» Она может ответить: «Отличная идея, старая корова их ничем не заслужила». Нет, Маргарет отреагирует иначе. Она считала себя радикалкой, верила в необходимость перераспределения богатства, но все это чистая теория. Маргарет будет шокирована до глубины души, если он лишит ее семью части богатства. Она воспримет это как тяжелый удар, который поколеблет ее чувства к нему.

Она поймала его взгляд и улыбнулась.

Он виновато улыбнулся ей и посмотрел в окно.

Самолет садился в копытообразный залив, по берегам которого виднелись деревни. За ними раскинулись фермы. Когда самолет спустился еще ниже, Гарри разглядел железную дорогу, змейкой бегущую по полю в направлении длинного причала. Неподалеку от причала покачивались суда разных размеров и крошечный гидроплан. К востоку от причала на многие мили тянулись песчаные пляжи, среди дюн виднелись большие летние коттеджи. Гарри подумал, как было бы хорошо иметь летний дом у моря, похожий на такие коттеджи. «Что ж, если я этого хочу, то я это получу, – сказал он себе. – Я обязательно разбогатею!»

Самолет мягко коснулся воды. Гарри посадка уже не волновала: за последние сутки он стал опытным авиапутешественником.

– Который час, Перси? – спросил он.

– Одиннадцать часов по местному времени. Мы опаздываем на час.

– Сколько продлится стоянка?

– Один час.

В Шедьяке действовал новый метод швартовки. Пассажиры садились не в катер. Вместо этого появилось судно, похожее на лодку для ловли омаров, и взяло их на буксир. Тросы были прикреплены к обоим концам самолета, и его потянули в плавучий док по сходням.

Все это решило проблему, стоявшую перед Гарри. На прошлых стоянках, где пассажиров доставляли на берег катером, только в этот момент и можно было попасть на сушу. Здесь же – в любую минуту. До этого Гарри один за другим перебирал разные причины, в силу которых он останется в самолете во время стоянки в Шедьяке, не позволив Маргарет быть вместе с ним, но ничего толком придумать не мог. Теперь же Гарри скажет Маргарет, чтобы она шла на берег, а он присоединится к ней через несколько минут. В такой ситуации менее вероятно, что она задержится в самолете.

Стюард открыл дверь, пассажиры начали надевать пальто и шляпы. Встали и все Оксенфорды. А также и Клайв Мембери, который за весь полет не проронил ни слова – за исключением, припомнил Гарри, одного довольно напряженного разговора с бароном Габоном. Он снова подумал: о чем они могли говорить? Впрочем, Гарри быстро отбросил эту мысль и сосредоточился на своих проблемах. Когда Оксенфорды выходили, он шепнул Маргарет:

– Я тебя догоню. – И скрылся в мужском туалете.

Причесался, вымыл руки – просто чтобы чем-то себя занять. Ночью каким-то образом разбилось окно, теперь его закрывал сплошной щит, привинченный к раме. Он слышал, как из пилотской кабины спустился экипаж и вышел из самолета. Гарри посмотрел на часы и решил выждать еще пару минут.

По его расчетам, дело должно пройти гладко. Все выглядели в Ботвуде сонными, теперь людям хотелось размяться и подышать свежим воздухом. Лишь Оллис Филд со своим арестантом, конечно, останутся, как всегда, на борту. Странно, однако, что Мембери сошел на берег, если он должен присматривать за Фрэнки. Этот человек в красной жилетке Гарри сильно заинтриговал.

Сейчас на борт должны подняться уборщики. Он прислушивался изо всех сил. За дверью не раздавалось ни звука. Он приоткрыл дверь на пару дюймов и заглянул в салон. Пусто. Он осторожно вышел из туалета.

Кухня напротив двери пуста. Он заглянул во второй салон, увидел женщину со шваброй. Без колебаний начал подниматься по лестнице.

Он ступал легко, стараясь не выдать своего присутствия. Там, где лестница делала поворот, он остановился и оглядел – глаза его оказались на уровне пола – пилотскую кабину. Ни души. Он хотел подняться выше, но тут перед его глазами возникли удаляющиеся ноги в форменных брюках и ботинках. Он заглянул за угол. Это был помощник бортинженера Микки Финн, который застукал его в прошлый раз. Финн остановился у поста бортинженера и повернулся. Гарри убрал голову, размышляя, куда направляется этот член экипажа. Собирается спуститься по лестнице? Гарри прислушивался. Шаги пересекли кабину и стихли. В прошлый раз Гарри видел Микки в носовой части самолета, он там возился с якорем. Сегодня то же самое? Тогда он Гарри не помешает.

Гарри тихо поднялся выше. Сразу же посмотрел вперед. Видимо, догадка его была верна: люк открыт, Микки словно бы исчез. Гарри, не прекращая наблюдения, быстро пересек кабину и столь же быстро прошел через дверь, которая вела в багажное отделение. Беззвучно прикрыл ее за собой и перевел дыхание.

В прошлый раз он обследовал правую сторону. Теперь Гарри вошел в левую.

Он сразу понял, что ему повезло. В центре отсека стоял большой пароходный кофр, обтянутый зеленой с золотом кожей и с яркими медными застежками. Он был уверен, что это кофр леди Оксенфорд. Проверил ярлык. Имени не было, но значилось: поместье Оксенфорд, Беркшир.

«Отлично», сказал он себе.

Кофр запирался одним замком, который Гарри открыл лезвием перочинного ножа.

Кроме замка, кофр закрывался шестью медными застежками без ключа. Он открыл все запоры.

Кофр был сконструирован таким образом, чтобы служить гардеробом в каюте океанского лайнера. Гарри привел его в вертикальное положение и открыл. Внутри кофра оказались два отделения. С одной стороны на вешалке размещались платья и пальто, а также небольшое отделение для обуви внизу. В другой стороне были шесть выдвижных отделений.

Сначала он исследовал выдвижные секции. Они были сделаны из дерева, обтянутого кожей, с вельветовой подкладкой внутри. У леди Оксенфорд оказалась куча шелковых блузок, кашемировых свитеров, кружевного нижнего белья и поясов из крокодиловой кожи.

На другой стороне имелся отстегиваемый верх, чтобы легче было вынимать плечики с развешанными на них платьями. Гарри обшарил руками сверху вниз все пальто и платья, а также боковые стенки кофра.

Потом открыл отделение для обуви. Там не оказалось ничего, кроме туфель.

Гарри был в растерянности. Он уже свыкся с мыслью, что мадам взяла драгоценности с собой, и теперь не мог поверить в ошибочность своих расчетов.

Нет, отчаиваться рано.

Первым побуждением было обследовать остальной багаж Оксенфордов, но он решил действовать иначе. «Если бы я вознамерился провезти драгоценности в сдаваемом багаже, – подумал он, – то нашел бы способ их как-то припрятать. И легче найти такое место в большом кофре, чем в обыкновенном чемодане».

Он решил поискать тщательнее.

Гарри начал с отделения с вешалками. Он просунул руку внутрь кофра, а другой ощупывал его снаружи, чтобы обнаружить какое-нибудь утолщение или что-то еще необычное, говорящее о тайнике. Но ничего похожего не нашел. Занявшись другой стороной, выдвинул все выдвижные секции и…

Обнаружил тайник.

Сердце его неистово заколотилось.

Большой конверт из плотной бумаги и кожаная сумочка были приклеены липкой лентой к задней стенке кофра.

– Любительщина, – сказал он, покачав головой.

Все более волнуясь, Гарри начал отдирать ленты. Сначала он извлек конверт. На ощупь в нем не было ничего, кроме пачки бумаг, но Гарри все равно его распечатал. Внутри оказалось не менее полусотни листов плотной бумаги с затейливыми буквами с одной стороны. Вскоре он понял, что это такое – чеки на предъявителя на сто тысяч долларов каждый.

Если их пятьдесят, то это составляет пять миллионов долларов, или один миллион фунтов стерлингов.

Какое-то время Гарри смотрел на это богатство. Миллион фунтов. Это чересчур много – столько брать нельзя.

Гарри понял, почему припрятаны чеки. Английское правительство ввело чрезвычайные ограничения на валютные операции, дабы остановить утечку денег из страны. Оксенфорд вывозит деньги контрабандой, что, разумеется, представляет собой уголовное преступление.

«Такой же мошенник, как и я», – с усмешкой подумал Гарри.

Он никогда не крал чеки. Сможет ли он их обналичить? Они на предъявителя, это ясно указано на каждом из них. Но ведь каждый чек имеет свой номер, а потому поддается отслеживанию. Заявит ли Оксенфорд о пропаже? Это значило бы признать факт контрабанды валюты из Англии. Но он наверняка придумает какую-либо причину себе в оправдание.

Слишком опасно. У Гарри нет подобного опыта. Если он попробует получить по ним деньги, его арестуют. С большой неохотой он вложил чеки в конверт.

Другой припрятанный предмет – кожаное портмоне, похожее на мужской бумажник, но несколько большего размера. Гарри взял его в руки.

Похоже на сумку для драгоценностей.

Мягкая кожа, застежка-молния. Гарри открыл его.

В нем на черной бархатной подкладке лежал Делийский гарнитур.

Он поблескивал в сумраке багажного отсека, как витраж в соборе. Глубокий красный цвет рубинов перемежался посверкиванием бриллиантов разных оттенков. Крупные камни, безукоризненно подобранные и мастерски ограненные, каждый – в углублении из золота и обрамлен тончайшими золотыми лепестками. Гарри смотрел на него как загипнотизированный.

Он торжественно взял в руки ожерелье, камни переливались на его пальцах, будто разноцветные струйки воды. Странно, подумал он зачарованно, они выглядят теплыми, оставаясь на ощупь холодными. Самое прекрасное ювелирное изделие, какое ему довелось держать в руках, а может быть, и самое прекрасное из всех, созданных рукой человека.

Эта вещь изменит всю его жизнь.

Он отложил ожерелье и принялся изучать остальные части гарнитура. Браслет походил на ожерелье, в нем рубины перемежались бриллиантами, хотя камни пропорционально были меньшего размера. Особенным изяществом отличались серьги: каждая состояла из рубина в обрамлении мелких бриллиантов в золотой цепочке.

Гарри представил себе этот гарнитур на Маргарет. Красное и золотое будут потрясающе смотреться на ее бледной коже. И чтобы на Маргарет ничего больше не было. Это видение отозвалось жаром внизу живота.

Гарри потерял счет времени, которое провел, сидя на полу и любуясь драгоценными камнями. И тут он услышал чьи-то шаги.

Первая мысль, промелькнувшая в его сознании, – это помощник бортинженера, но шаги звучали по-другому – властно, уверенно, агрессивно и, с ужасом подумал он, официально.

Его охватил страх, свело желудок, зубы застучали, кулаки сжались.

Шаги быстро приближались. Гарри судорожными рывками задвинул обратно выдвижные секции, положил конверт с чеками внутрь кофра, который тут же закрыл. Он распихивал драгоценности по карманам, когда дверь в багажный отсек отворилась.

Гарри спрятался за кофр.

Нескончаемо тянулась тишина. У него было неотвязное чувство, что он спрятался недостаточно быстро и его заметили. Он слышал довольно тяжелое дыхание, какое бывает у полного человека, торопливо взбежавшего вверх по лестнице. Войдет ли этот человек внутрь отсека или нет? Гарри затаил дыхание. Он прислушивался изо всех сил. Дыхания уже не слышно. Ушел? Гарри медленно встал и осмотрелся. Никого.

Он вздохнул с облегчением.

Но что все-таки происходит?

У него возникло ощущение, что тяжелые шаги и учащенное дыхание могут означать только одно – это был полицейский. Или таможенный служащий? Может быть, это рутинный досмотр?

Он подошел к двери и чуточку ее приоткрыл. Он услышал приглушенные голоса из пилотской кабины, но по-прежнему никого не было видно. Он крадучись подошел к двери пилотской кабины. Она оказалась открыта, и тут до него донеслись голоса двух мужчин:

– Этого парня нет в самолете.

– Должен быть. Он не выходил.

Акцент был не совсем американский, и Гарри понял, что это разговаривают канадцы. О ком они говорят?

– Может быть, он сошел после основной группы пассажиров.

– И куда же он делся? Его никто не видел.

«Неужели сбежал Фрэнки Гордино?» – подумал Гарри.

– Кстати, кто он?

– Говорят, что он из шайки того бандита, которого доставляют самолетом.

Значит, Гордино на берег не вышел, но на борту был кто-то из его сообщников, которого обнаружили, но он сбежал. Кто бы это мог быть из всех этих респектабельных пассажиров?

– Но это еще не значит, что он совершил преступление, верно?

– Верно, но он летит по чужому паспорту.

Холод пронзил Гарри. Он летит с фальшивым паспортом. Но не могут же они искать его?

– Ну и что мы будем делать?

– Доложим сержанту Моррису.

И вдруг Гарри пронзила ужасная мысль, что они могут иметь в виду именно его. Если полиция узнала или догадалась, что кто-то из пассажиров может попытаться устроить побег Гордино, она, конечно, проверит список пассажиров, и вскоре выяснится, что Гарри Ванденпост два года назад заявил о том, что у него в Лондоне украли паспорт, а дальше нужно только заявиться к мистеру Ванденпосту домой, и тут выяснится, что он вовсе не летит на «Клипере», а сидит у себя в кухне, жует кукурузные хлопья и почитывает утреннюю газету. Зная, что за Ванденпоста себя выдает именно он, Гарри, полиция тотчас решит, что именно ему поручено устроить побег Гордино.

Нет, не надо спешить с умозаключениями. Возможно и какое-то иное объяснение.

К разговору подключился третий голос:

– Кого вы ищете, ребята?

Похоже, это помощник бортинженера Микки Финн.

– Парня, который выдает себя за Гарри Ванденпоста, но таковым не является.

Все стало ясно. Гарри остолбенел. Его разоблачили. Видение дома в сельской местности с теннисным кортом потускнело, как старая фотография, вместо него возник затемненный Лондон, суд, тюремная камера, а потом в лучшем случае армейский барак. Его постигла самая большая неудача, которую только можно было себе представить.

– Я как-то застукал его здесь во время стоянки в Ботвуде, – заметил помощник бортинженера.

– Да, но сейчас его здесь нет.

– Вы уверены?

«Заткнись, Микки!» – взмолился Гарри.

– Мы все осмотрели.

– Проверили машинное отделение?

– Где это?

– В крыльях.

– Да, мы осмотрели крылья.

– Вы проползли? Там есть места, незаметные из кабины.

– Посмотрим еще раз.

«Эти полицейские довольно туповаты», – подумал Гарри.

Он сомневался, поверит ли им сержант Моррис. Если у того хватит ума, он потребует еще раз обыскать самолет. И тогда они уж наверняка заглянут за пароходный кофр. Где же спрятаться?

Есть несколько укромных мест, но экипажу они отлично известны. При тщательном осмотре все будет исследовано – салоны в носовой части, туалеты, крылья, пустое пространство в хвосте. Где бы он ни укрылся, экипаж его обнаружит.

Он онемел от чувства горькой досады.

Исчезнуть? Выскользнуть из самолета и спрятаться где-нибудь на берегу? Шансов мало, но это лучше, чем самому отдаться в руки полиции. Но если даже он, никем не замеченный, проскочит деревню, куда ему идти? В городе он сумел бы раствориться, но ясное дело, что до ближайшего города ох как далеко. В сельской местности он обречен. Нужна толпа, переулки, железнодорожные вокзалы, магазины. Но Канада хотя и большая страна, однако в основном покрытая лесами.

Вот если бы оказаться в Нью-Йорке! Там он был бы в полной безопасности.

Где же укрыться?

Гарри услышал, что полицейские выбрались из крыльев. Он снова спрятался, как в первый раз.

И понял, что глаза его уткнулись в то, что может решить все его проблемы.

Он спрячется в кофре леди Оксенфорд.

Но можно ли в него залезть? Он высотой пять футов и два фута в ширину. Если бы кофр был пуст, в нем могли бы поместиться два человека. Но он отнюдь не пуст, надо освободить себе место, вынув часть одежды. А с ней что делать? Ее нельзя просто бросить. Но можно запихнуть в собственный полупустой чемодан.

Однако надо спешить. Он прополз среди чужого багажа и схватил свой чемодан. Быстрыми движениями открыл его и запихал внутрь пальто и платья леди Оксенфорд. Ему пришлось сесть на крышку чемодана, чтобы его закрыть.

Теперь надо залезть в кофр. Он обнаружил, что легко может его закрыть изнутри. Однако не задохнется ли он там? Но ведь Гарри проведет в нем не так уж много времени. Конечно, будет душно, но это несмертельно.

Заметят ли полицейские, что застежки открыты? Вполне вероятно. Можно ли защелкнуть их, находясь внутри? Трудная задача. Гарри надолго задумался. Если он прорежет отверстия около застежек, то сможет просунуть нож и как-то справиться с ними. К тому же через эти отверстия будет поступать воздух.

Он достал перочинный нож. Кофр был сделан из дерева, обтянутого кожей. На темно-зеленой коже узор из золотых цветов. Как и в большинстве перочинных ножей, в его ноже было острое шило, предназначенное для извлечения камней из лошадиных копыт. Гарри воткнул шило в середину одного из цветочных орнаментов и нажал. Шило довольно легко преодолело кожу, но с деревом было труднее. Он быстрыми движениями вставлял и вынимал шило. Дерево толщиной в четверть дюйма, прикинул Гарри. Через минуту-другую шило вышло наружу.

Гарри выдернул его. Снаружи из-за структуры обивочного материала отверстие незаметно.

Забрался внутрь. С облегчением обнаружил, что может изнутри манипулировать застежками.

Их было две сверху и три сбоку. Сначала он занялся верхними, потому что они более заметны. Он едва справился с этой задачей, когда снова услышал шаги.

Он забрался внутрь и закрылся.

На этот раз застежки никак не защелкивались. Расправив ноги, он едва мог пошевелиться. Но наконец справился с застежками.

Поза, в которой он застыл, через две минуты показалась нестерпимо неудобной. Он вертелся и извивался, но эти движения не приносили облегчения. Оставалось терпеть.

Ему казалось, что он дышит очень шумно. Звуки снаружи казались глухими, далекими, но все же были слышны шаги за дверью отсека, наверное, потому, что там не имелось ковра и вибрация корпуса ощущалась сильнее. Не меньше трех человек, определил Гарри. Он не мог слышать, как открывается и закрывается дверь, но услышал шаги совсем рядом и понял, что кто-то вошел в багажный отсек.

Чуть ли не над его ухом прозвучал голос:

– Не понимаю, как этот мерзавец мог от нас ускользнуть.

«Пожалуйста, не смотри на боковые застежки!» – в ужасе взмолился Гарри.

Кто-то стукнул по верху кофра. Гарри затаил дыхание. Наверное, кто-то из полицейских облокотился о кофр, подумал он.

Заговорил другой, что находился подальше:

– Нет, в самолете его нет. Мы осмотрели все.

Ему ответил другой голос. Колени Гарри отчаянно ныли. Ради Бога, поговорите где-нибудь в другом месте!

– Но мы все равно его поймаем. Не может он пройти сто пятьдесят миль до границы незамеченным.

Сто пятьдесят миль! Чтобы покрыть такое расстояние, потребуется не меньше недели. Конечно, Гарри может подхватить попутная машина, но в этой глуши его хорошо запомнят.

Какое-то время стояла тишина. Потом послышались удаляющиеся шаги.

Он ждал. Ни звука.

Достал нож, просунул лезвие в одну из дыр и открыл застежку.

Сейчас это давалось ему с трудом. Колени болели так, что он не мог стоять и упал бы, если бы было куда падать. Нетерпеливыми движениями он снова и снова совал лезвие в отверстие. Паника закрытого пространства овладела им безраздельно. Я здесь задохнусь! Попытался взять себя в руки. Боль вроде бы утихла. Он осторожно еще раз просунул лезвие и двигал им, пока оно не зацепило защелку. Нажал. Медная скоба вроде бы поддалась, но лезвие сразу же соскользнуло. Он стиснул зубы и попытался еще раз.

Защелка открылась.

Медленно, изнывая от боли, он проделал то же самое с другой застежкой.

Наконец он сумел распахнуть обе половины кофра и выпрямиться. Боль в коленях была настолько непереносима, что Гарри готов был кричать в голос. Затем начала утихать.

Что же делать теперь?

Из самолета ему не выбраться. До Нью-Йорка он, по всей видимости, в безопасности, но что потом?

Придется прятаться здесь и дальше и попробовать скрыться ночью.

Может быть, ему повезет. Но альтернативы нет. И уж теперь все точно поймут, что именно он похитил бриллианты леди Оксенфорд. Но что еще хуже, поймет и Маргарет. А у него не будет даже возможности с ней поговорить.

Чем больше Гарри об этом думал, тем отвратительнее казалась ему ситуация, в которой он очутился.

Гарри и раньше предполагал, что похищение Делийского гарнитура ставит под удар его отношения с Маргарет. Но всегда был уверен, что он будет рядом с ней, когда она поймет, что произошло, и Гарри попытается как-то все уладить. Теперь могут пройти дни, прежде чем он ее увидит, а если все будет плохо и его арестуют, то годы.

Он представлял себе, что она подумает. Гарри сблизился с ней, спал с ней, обещал помочь найти жилье, а кончилось все сплошным позором – он украл драгоценности ее матери, а саму Маргарет при этом просто не принял во внимание. Она решит, что его с самого начала занимали только бриллианты. Сердце ее будет разбито, она возненавидит Гарри, будет его презирать.

От этой мысли Гарри мутило, он чувствовал себя несчастным.

До этой минуты он даже не отдавал себе отчета в том, как много значит для него Маргарет. Она искренне полюбила Гарри. Все прежнее в его жизни было фальшью – акцент, манеры, одежда, образ жизни, все служило прикрытием. Но Маргарет полюбила вора, парня из рабочей среды, без отца, подлинного Гарри. Ничего более прекрасного в жизни с ним еще не случалось. Если он выбросит это как хлам, жизнь его останется такой, как сейчас, сплошным притворством и обманом. Но она заставила Гарри желать совсем иного. Он все еще надеялся на дом с теннисным кортом, но это не принесет ему радости, если в нем не будет Маргарет.

Он вздохнул. Мальчик Гарри давно уже не мальчик. Он уже взрослый мужчина.

Он открыл кофр леди Оксенфорд. Вынул из кармана кожаный футляр с Делийским гарнитуром.

Открыл его. Вынул гарнитур. Рубины переливались бесчисленными огоньками. «Ничего подобного я больше никогда не увижу», – грустно подумал он.

Гарри сложил гарнитур в кожаный футляр. Затем, с тяжелым сердцем, превозмогая себя, положил футляр в кофр леди Оксенфорд.