Текст книги "Правогенез: традиция, воля, закон"

Как представляется, одна из разгадок кругового и спирального циклов развития связана с ритмами развития государственности. Ритмичность как свойства правовой политики предопределяет необходимость выявления кодировки, при помощи которой закрепляются базовые социальные ценности, с достижением и обеспечением которых связывается деятельность государства[450]450
  См.: Там же. С. 47.


[Закрыть].

Применительно к правовой политике государств, относящихся к системе традиционной западной демократии, в качестве такого кода может быть названа триада: свобода, равенство, братство. В свою очередь, в странах, ранее относящихся к социалистической правовой семье, а в настоящее время находящихся на постсоветской стадии социально-политического развития, в ходу была иная триада: мир, труд, май[451]451
  См.: Там же.


[Закрыть].

Р. А. Ромашов высказывает весьма оригинальную трактовку, в соответствии с которой слово «май» необходимо для завершения триады посредством замены неудобного выражения удобным. Если же следовать логике ритма социалистической правовой политики, то заключительным словом должен быть страх, являющий с собой цементирующую основу для русского советского мира и выступающий наиболее действенным стимулом для труда, в отношении которого государство применяет неэкономические формы эксплуатации[452]452
  См.: Там же. С. 48.


[Закрыть].

Представляется, что эта позиция заслуживает пристального внимания. Страх может служить одной из ключевых составляющих цикла. Фундаментальные, стремительные преобразования государства в рамках форсированного правопорядка зачастую основаны на страхе перед авторитарной личностью правителя. Это характерно не только для советской, но и для дореволюционной России (ярким примером могут служить реформы Петра I). При этом после кардинального обновления неизбежно возникает состояние инертного правопорядка, накапливающего внутренние противоречия и неизбежно переходящего в свою деструктивную энтропийную форму. В Советском Союзе подобные состояния можно наблюдать в период застоя, предопределивший кризисные явления 1980-х гг. и, соответственно, распад крупнейшего государства.

Вместе с тем аналогичные рассуждения могут быть применены и к западной модели спиральной цикличности. Используя аналогию замены неудобного слова удобным, ритм западной цивилизации, подчиненный триаде «свобода, равенство, братство», может быть также пересмотрен. Следует обратить внимание на последнее слово – «братство». Это слово выпадает из исторического ракурса развития западного мира, поскольку характеризует явно коллективистские тенденции и коммунистические начала общежития. Представляется что слово «братство», так же как и слово «май», можно заменить на более точное и верное, отражающее сущность западного ритма развития. На наш взгляд, этим словом может быть слово «рабство».

Таким образом, ритм западной цивилизации образует триада «свобода, равенство, рабство». Суть идеи заключается в том, что рабство есть то средство, с помощью которого обеспечивается индивидуальная свобода и равенство граждан. В западном мире равны лишь свободные граждане, благополучие которых основано на эксплуатации людей, не имеющих собственности и являющихся рабами. Иметь рабов – это «естественное право свободных, благородных и образованных людей». Этот принцип, идущий от Античности, имеет глубокие основания и в современном западном обществе.

Спиральная цикличность развития западного мира позволяет говорить об удивительной живучести института рабства, которое обеспечивает индивидуальную свободу равных индивидов. Ярким примером могут служить США, которые длительное время сочетали передовые идеи развитого капиталистического общества и практику использования рабского труда, формально отмененного в 1865 г.

В настоящее время в западном мире равными являются лишь свободные люди. Свободными же могут считаться те, кто имеет собственность и достаток, т. е. экономически успешные субъекты. Экономический успех основан на эксплуатации других людей, не имеющих собственности, а следовательно, и свободы. Подтверждением наших слов может являться актуальность проблемы защиты прав чернокожего населения в США и движение black lives matter. Кроме того, в последние дни от политиков активно звучат идеи покаяться за рабство и выплатить компенсации потомкам. К примеру, законодатели Калифорнии создают целевую группу для рассмотрения вопроса о выплате репараций чернокожим потомкам рабов. Об этом сообщает Associated Press (АР). Сенат штата большинством голосов поддержал создание комиссии из девяти человек, которая будет принимать решение, в каких формах и в каком объеме будут предоставляться репарации. За создание группы проголосовали 33 сенатора, против – трое[453]453
  См.: В США предложили выплачивать репарации потомкам чернокожих рабов. URL: https://www.rbc.ru/society/30/08/2020/5f4b81b69a7947cf62886928 (дата обращения: 06.10.2020).


[Закрыть].

Примечательно, что феномены «рабства» и «страха» определенным образом программируют развитие правопорядка. Для Запада – это организация внешней экспансии. На ранних этапах этому служит прямой захват (империалистические планы национал-социалистической Германии времен Гитлера) и практика колониализма. А в современных демократических условиях организация неоколониализма происходит на ненасильственных, но не менее эффективных методах. В частности, речь идет о так называемом патерналистском подходе. Вкратце он заключается в том, что бывшая метрополия берет на себя «заботу и опеку» над бывшей колонией, провозгласившей независимость. То есть представляет ее интересы, вооружает и обучает армию, занимается образовательными и культурными программами. Взамен метрополия получает возможность пользоваться ресурсами этой территории уже на новой юридической основе. Пионерами в этом деле были французы. Они успешно поставили под контроль ситуацию в бывшей Французской Западной Африке вплоть до сохранения своего военного присутствия и доминирующей роли Парижа в многочисленных миротворческих операциях. По этому же пути впоследствии пошла и Португалия, причем камбэк Лиссабона в Африку оказался почти что триумфальным, учитывая тот факт, что Ангола и Мозамбик неожиданно для всех оказались обладателями серьезных запасов нефти и газа. У Португалии нет таких финансовых возможностей, каку Франции, но результат превзошел все ожидания вплоть до массового возвращения белого населения в Луанду[454]454
  Там же.


[Закрыть].

Другая форма современного неоколониализма – так называемое культурное сближение. Это спорное явление, остающееся на грани спекуляции в том числе и среди радикально настроенных африканцев. Многие не видят ничего плохого в существовании Содружества британских наций, в обучении на английском языке и, грубо говоря, в стипендиях Родса. Сторонники же черных радикальных движений считают это формой насилия и уничтожения традиционной культуры, что приводит к новой волне закабаления, только уже на культурной почве[455]455
  Там же.


[Закрыть].

В результате рабство и эксплуатация выступают в качестве своеобразных рационально-радикальных основ либерального режима свободы и равенства. Если для Запада характерна внешняя экспансия, то для России – внутренняя. Это отчетливо видно по практике включения в состав государства новых территорий, что позволяет рассматривать российское государство как «внутреннюю империю», колониальные территории включаются в состав и интегрируются в общество (с большим либо меньшим успехом).

В заключение хотелось бы кратко сформулировать основные выводы и обобщения.

Принцип волны иллюстрирует действие механизмов самоорганизации сложной системы. С одной стороны, есть официальные правила развития правовой системы, а с другой – возникает запрос на формирование нового правопорядка. Этот запрос есть результат проявления раскола общества на малые относительно устойчивые группы, которые осознают свои интересы и, что не менее важно, готовы их отстаивать или как минимум заявлять о них.

Таким образом, изменения властных отношений и политической организации имеют социально обусловленный характер и выражаются в кардинальной смене правового порядка.

Еще раз убеждаемся в том, что правовой порядок – это социально-правовое явление, в котором правовые компоненты являются лишь вершиной айсберга, а его основанием и фундаментальным содержанием оказываются социальные фактические общественные отношения, лежащие в сфере экономики, техники, культуры, духовности, политики.

Изменения технологической, социальной, информационной сферы общества сопровождается последовательным изменением правового регулирования и правопорядка.

На наш взгляд, следует сформулировать следующие основные черты правового порядка эпохи третьей волны: 1) повышенная социальная обусловленность; 2) сокращение уровня формализации права и правовых отношений; следовательно, необходимо вести речь об оптимальном наборе источников права, сокращении тех, которые являются дублирующими и неэффективными; 3) полицентричность субъектов создания и гарантирования права и правопорядка; государство – это уже не единственный субъект, который создает нормы права и обеспечивает их своей силой; важное значение приобретают общественные объединения, общественный контроль и коммерческие организации; 4) внедрение новых форм и методов правового регулирования, основанных на современных компьютерных технологиях, – например, портал государственных услуг, оказываемых в электронном виде, электронная цифровая подпись и т. д.

Принцип «волны» необходимо сочетать с принципом «цикличности» в развитии правового порядка. Если «волна» характеризует внешние формы развития правопорядка, то цикл связан с внутренней характеристикой и включает в себя три типа: «форсированный», «инертный» и «энтропийный» правопорядку выделение которых основывается на способности государства укреплять и развивать свой сущностный принцип и культуру.

Анализ генезиса и развития правопорядка позволяет сделать вывод о том, что правопорядок выступает прежде всего не как совокупность внешних юридических явлений (источники права, нормы права, правоотношения и т. д.), а как комплексный социально-правовой феномен, отражающий самобытность, устойчивость и стабильность государственно-организованного общества.

Глава 9
Генезис системы международного права

9.1. История термина «международное право»

Термин «международное право» впервые был употреблен И. Бентамом в работе «Введение в принципы морали и законодательство 1780 г.»[456]456
  См.: Международное право: учебник / отв. ред. В. И. Кузнецов, Б. Р. Тузмухамедов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2007. С. 21.


[Закрыть]. Изначально совокупность правил, регулирующих межгосударственные отношения, называлась «jus gentium» (в переводе – «право народов»), данный термин на Западе начал употребляться с XVI в.; в России со времен Петра I переводился как «всенародное право», «всенародные правила» [457]457
  См.: Грабарь В. Э. Материалы к истории литературы международного права в России (1647–1917). М.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 23.


[Закрыть]. В русской литературе впервые встречается в работе Юрия Крижанича «Политичные думы» во второй половине XVII в., автор переводит его как «народная правда»[458]458
  См.: Там же. С. 37.


[Закрыть]. В 30-е гг. XIX в. в отечественной литературе употреблялся термин «общенародное право», которое подразделялось на две области: право внутригосударственное (национальное) и право народное (международное)[459]459
  См.: Там же. С. 186.


[Закрыть], данный факт свидетельствовал о тесной связи отношений, регулируемых внутригосударственным и международным правом, что предопределяло их включение в структуру одного учебного курса. Во второй половине XIX в. в отечественной учебной литературе общеупотребляемым становится термин «международное право»[460]460
  Например: Даневский В. П. Пособие к изучению истории и системы международного права. Харьков, 1892: Иванов Н. П. Характеристика международных отношений и международного права в историческом развитии. Казань, 1874: Комаровский Л. А. Основные вопросы науки международного права. М., 1892: Капустин М. Н. Международное право (конспект лекций). Ярославль, 1873: Каченовский Д. И. Курс международного права. Харьков, 1863–1866; Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов: В 2 т. СПб., 1882–1883 и др.


[Закрыть], однако ряд авторов уточняют смысл данного термина и используют термин «межгосударственное право»[461]461
  См.: Таубе М. А. Система междугосударственного права в схематическом изложении. Программа-конспект лекций. СПб., 1909; Горовцев А. М. Курс междугосударственного права. Иркутск, 1920.


[Закрыть], акцентируя внимание на том, что речь идет о праве, регулирующем международные отношения публичного характера. Характерным для данного периода времени является появление в отечественной литературе специальных трудов по международному праву, что свидетельствует о признании международного права в качестве самостоятельной системы права и области научных знаний.

9.2. Системный подход к пониманию феномена международного права

«Международное право» является особой категорией, отличной от категории «внутригосударственное право»; не отрицая тех различий, которые, безусловно, существуют между внутригосударственным и международным правом, нельзя не признать, что как в первом, так и во втором случае мы имеет дело с такой категорией, как «право». Неотъемлемым свойством любого типа права является системность. Ее наличие указывает на то, что право как внутригосударственное, так и международное, является не случайным набором разрозненных юридических норм, а целостным образованием, представляющим систему права.

Система международного права – это сложная конструкция, представляющая собой устойчивое объединение взаимосвязанных структурных подразделений, формирование которых обусловлено потребностями развития международных отношений. Система является «стержнем» международного права, определяет его структуру и содержание. Система международного права играет ключевую роль для международного права в целом, способствуя его систематизации, детализации, совершенствованию и дальнейшему развитию. Вместе с тем она тесно взаимосвязана с самим международным правом, отражая итоги его развития и реагируя на формирующиеся тенденции.

Изучая историю развития международного права, отечественные юристы-международники отмечают дискуссионность данного вопроса; актуальность до сих пор вызывают вопросы: когда и где возникло международное право и какие периоды развития оно прошло? Одни ученые считают, что международное право возникло вместе с появлением государств еще в Древнем мире, когда государства для регулирования своих взаимоотношений стали создавать правовые нормы[462]462
  Ш. Л. Монтескье, П. Казанский, В. Э. Грабарь, Т. Уолкер, Г. С. Стародубцев, Ю. Я. Баскин, Д. И. Фельдман и др.


[Закрыть]. Другие считают, что международное право возникло в Средние века, когда международные отношения достигли столь высокого уровня, что государства осознали необходимость создания общих для них норм международного права и стали им подчиняться [463]463
  Ф. Лист, М. Таубе, Ф. Мартенс, Д. Анцилотти, Л. Оппенгейм, А. Фердросс.


[Закрыть]. Третьи считают, что международное право возникло в Новое время, когда появились крупные централизованные суверенные государства и сформировались политические союзы государств.

В советское время вопрос о периодизации международного права нашел свое разрешение в разработке марксистской диалектико-материалистической теории об общественно-экономических формациях, которая была поддержана некоторыми учеными и современного периода. Суть ее сводится к тому, что международное право прошло в своем развитии следующие этапы, названия которых соотносится с названиями общественных формаций: рабовладельческий (Древний мир), феодальный (Средние века), буржуазный (Новое время) и переход от капитализма к коммунизму[464]464
  Материал взят из лекций доцента кафедры международного права Санкт-Петербургского государственного университета канд. юрид. наук, доцент В. С. Иваненко.


[Закрыть]. Однако дискуссия сохраняется относительно начала и конца каждого периода развития международного права; по-разному оцениваются влияние и значимость одних и тех же событий на развитие международного права. Несмотря на существующие разногласия в научной среде, в качестве основных критериев периодизации международного права ученые признают значимые международные события, последствиями которых стало качественное изменение норм международного права.

Что касается генезиса системы международного права, то аналогичную научную полемику в отечественной литературе встретить сложно. Это объясняется тем, что если появление и развитие международного права связано с конкретными датами и событиями и их последствиями, то создание системы международного права – это уже результат длительного формирования и развития международно-правовых норм и оформление их в целостную структуру в виде обособленных самостоятельных, но взаимосвязанных элементов, таких как отрасли, подотрасли, институты. Следовательно, периоды развития международного права и системы международного права могут не совпадать. Так, например, если согласиться с авторами, считающими, что возникновение международного права произошло в период Древнего мира[465]465
  См. об этом: Бахин С. В. К истокам международного права (о статье профессора М. И. Ростовцева «Международные отношения и международное право в Древнем мире») // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2013. Серия 14. Выл. 4. С. 63.


[Закрыть], то следует согласиться и с учеными, которые считают, что системы международного права в этот период еще не было[466]466
  По мнению И. И. Лукашука, «необходимо, чтобы международные отношения достигли весьма высокого уровня развития, при котором суверенные государства осознали бы необходимость во имя своих национальных и интернациональных интересов подчиниться нормам, обладающим юридической силой» (Лукашук И. И. Международное право. Общая часть: учебник. М., 1996. С. 40–41.


[Закрыть]. Это является вполне логичным заключением, так как для формирования системы необходимо, чтобы каждый ее элемент получил свое развитие и оформление в виде структурной части.

Система международного права тесно взаимосвязана с самим международным правом, отражая итоги его развития и реагируя на формирующиеся тенденции. Создание единой, наиболее оптимальной и адекватной реальности системы международного права во многом является залогом эффективности развития самого международного права, целенаправленности процесса систематизации международно-правовых норм и своевременной и эффективной его кодификации. Однако теоретическое решение указанной проблемы зависит от уровня познания и развития как системы международного права в целом, так и ее структурных элементов. Исследование данной проблемы возможно только с учетом тех достижений и конструктивных предложений, которые вырабатывались десятилетиями как в общей теории права, так и в международно-правовой доктрине. Система международного права, с одной стороны, результат длительного исторического развития и объективного усложнения системы международно-правовых отношений, а с другой – кропотливая и тщательная работа юристов-международников по установлению реального состояния и тенденций развития международного права и систематизации международно-правовых норм. Следовательно, процесс формирования системы международного права следует рассматривать как результат тесной взаимосвязи объективных закономерностей развития международно-правовых отношений и адекватного реагирования на это науки международного права. Признавая и учитывая высокую степень воздействия международно-правовой доктрины на международно-правовые позиции государств, на кодификационную работу в области международного права, следует также признать и учитывать, что формирование и развитие системы международного права зависит не только от явлений объективной правовой реальности, но и от качественного состояния самой науки международного права, развития ее методологии и понятийного аппарата.

9.3. «Отцы-основатели» науки международного права: Гуго Гроций

«Отцом-основателем» науки международного права общепринято считать голландского ученого Гуго Гроция[467]467
  См.: Волков С. Ю., СаунинаЕ. В., Федюшкина А. И. Политико-правовая доктрина Гуго Гроция в учебном курсе российских вузов: исторические и теоретические аспекты // Интеграция образования. 2015. Т. 19. № 3. С. 44.


[Закрыть], тракт которого «Три книги о праве войны и мира» 1625 г. считается первым системным трудом по вопросам международного права. По мнению известного историка-исследователя средневековой доктрины международного права В. Э. Грабаря, трактат Гуго Гроция представляет собой не только первую систему международного права, но и широкое обобщение трудов и мыслей его предшественников [468]468
  См.: Грабарь В. Э. Указ. соч. С. 244.


[Закрыть]. Такая характеристика трактата Гуго Гроция в зарубежной и отечественной литературе является устоявшейся.

В своем трактате Гуго Гроций сам указывает, что данная работа представляет собой первое системное изложение вопросов народного права, на основании трудов, мнений философов, историков, поэтов, ораторов, государственных деятелей разных периодов, таких как Платон, Аристотель, М. Т. Цицерон, Флорентин, Л. А. Сенека, Ф. Аквинский, А. Августин Блаженный, Филон, Ж. Боден, Ф. Готман, И. Златоуст, Плутарх, М. Аврелий Антонин, А. Джентили (английская школа), Ф. Витториа (испанская школа) и многих других. Гуго Гроций отмечает, что такое изложение позволяет продемонстрировать сложившиеся международно-правовые институты на тот период. Поэтому, например, В. Э. Грабарь считает основоположником науки международного права, кроме Гуго Гроция, также английского ученого А. Джентили[469]469
  Там же. С. 381–382.


[Закрыть], труды которого Гуго Гроций использовал при написании своего трактата.

Вполне справедливо считать, что Гуго Гроций свою задачу выполнил, содержание его трактата наглядно демонстрирует развитие международно-правовых институтов того времени и дает представление о его системе. Трактат включает в себя три книги, в которых рассматриваются естественное право, право народов, а также принципы публичного права. Особенностью первого системного труда является его многоаспектность, полисистемность, что предусматривает объединение внутригосударственных и международных правовых институтов в рамках одной системы, но в то же время автор стремится определить правовую природу каждого структурного элемента.

Гуго Гроций отмечает, что на тот период в праве народов сформировались следующие правовые институты, которые являются структурными частями системы jus gentium: право войны, институт перемирия, положение нейтральных государств, режим пленных, защита мирного населения во время войны, институт самообороны, государственные договоры, посольское право, право убежища, протекционизм, международные реки, институт самозащиты, права иностранцев, право общего пользования, институт собственности, институт брака, право передвижения по земле и рекам, свобода судоходства, свобода рыболовства в море, закрытое море и т. д.

Отличительной особенностью первой системы международного права, изложенной в трактате Гуго Гроция, является ее построение на праве войны, которому отводится центральное место. Ученый объясняет это необходимостью установления ее справедливости с точки зрения права, так как война является довольно частым явлением в жизни государств. Рассмотрение данного вопроса Гуго Гроций осуществляет с позиции преимущественно естественного права. Гуго Гроций в своем трактате доказывает, что естественное право не отрицает войну, а наоборот, считает ее справедливой в следующих случаях: самосохранения, учета чужих интересов, крайней необходимости. Самозащита, по мнению Гуго Гроция, является важным условием для начала ведения военных действий, и в то же время, согласно глубокому убеждению Гуго Гроция, война должна вестись в соответствии с принципами права и гуманности. Подводя итоги своим рассуждениям о справедливости войны, Гуго Гроций делает вывод, что «самозащита – это естественное состояние, которое не противоречит природе»[470]470
  См.: Гуго Гроций. О праве войны и мира. URL: http:// //www.3geo.livejoumal.com/13978.html (дата обращения: 08.10.2020).


[Закрыть]. Однако указывает, что «самозащита не является основанием для развязывания рук» [471]471
  См. об этом: Там же.


[Закрыть]. В подтверждении своих мыслей Гуго Гроций пишет, что, «используя силу и ведя войну, следует стремиться к миру, подчиняя звериное начало, проявляющееся в воинственности, человеколюбию, чтобы не разучиться быть людьми»[472]472
  См. об этом: Там же.


[Закрыть].

С одной стороны, такая позиция выглядит как моральное оправдание войны[473]473
  См.: Апресян Р. Г. Jus Talionis в трактате Гуго Гроция «О праве войны и мира». URL: https://cyberlenmka.ru/article/ri/jus-tahonis-v-traktate-gugo-grotsiya-o-prave-voyny-i-mira (дата обращения: 10.10.2020).


[Закрыть], а с другой – как попытка запрета войны, в случае если причины, побудившие государство к началу войны, не отвечают принципам справедливости. Время написания трактата совпало с Тридцатилетней войной, которая в этот период была в разгаре, поэтому позиция автора о выявлении начал справедливости в войне и соблюдении принципов гуманности была вполне объяснима и понятна.

Гуманистические тенденции трактата были поддержаны многими учеными и нашли признание и у российских дипломатов времен Петра I. Трактат Гуго Гроция имел огромный успех, к 1775 г. появилось 77 изданий этой работы, большей частью на латыни, но также на голландском, французском, немецком, английском и испанском языках[474]474
  См.: ГрабаръВ. Э. Указ. соч. С. 41.


[Закрыть]. Свою актуальность работа не потеряла и в современный период и переиздавалась более 200 раз, переведена почти на все языки мира[475]475
  Международное право / под общ. ред. Е. А. Коровина. М.: Академия наук СССР, Институт права, 195Е С. 55.


[Закрыть]. Петр I, осознавая необходимость иностранной литературы для обучения дворян, дипломатов, приказал перевести трактат Гуго Гроция на русский язык, что и было сделано переводчиками, однако перевод не был опубликован, так и оставшись в рукописи. Хотя российские дипломаты Петра I А. А. Матвеев и П. П. Шафиров в своих библиотеках имели труд Гуго Гроция «О праве войны и мира» в оригинале. На русском языке трактат впервые в России был издан в 1956 г. под редакцией С. Б. Крылова[476]476
  См.: Грабарь В. Э. Указ. соч. С. 482.


[Закрыть].

Изначально наука международного права имела огромное значение для системы международного права. Именно ученые занимались анализом действующих международно-правовых норм и институтов и, как следствие, внешним оформлением структурных элементов системы международного права[477]477
  Систематизация норм международного права, по мнению ученых, должна осуществляться с учетом таких факторов, как пространственные пределы международных отношений, высшие принципы и общие идеи, общее и частное, упорядоченность элементов. См.: Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов. Т. 1. СПб., 1882. С. 178: Симеон Э. К. Система международного права. СПб., 1900. С. 159; См.: Казанский П. Е. Введение в курс международного права. Одесса, 1901. С. 288.


[Закрыть]. В связи с этим работа Гуго Гроция имеет очень важное как теоретическое, так и практическое значение для внешнего построения системы международного права. Конечно, ни в коем случае не следует понимать, что систему международного права создал Гуго Гроций. Система формируется с учетом объективных потребностей развития международных отношений, а заслуга Гуго Гроция состоит в том, что он провел анализ тех международно-правовых норм и институтов, которые на тот период регулировали международные отношения, и впервые их системно изложил. Структурные элементы, нашедшие отражение в трактате, получили дальнейшее развитие как в количественном, так и в качественном измерении. Опыт Гуго Гроция встретил положительный отклик в науке международного права и стал использоваться учеными юристами-международниками.