Текст книги "Правогенез: традиция, воля, закон"

10.8. «Иные» правовые системы

Очень часто, определяя возможные виды правовых систем (семей), исследователи выделяют категорию «иные правовые системы»[660]660
  См.: Давид Р. Основные правовые системы современности / пер. с фр. и вступ. ст. В. А. Туманова. М.: Прогресс, 1988. С. 44.


[Закрыть], подразумевая под этим обобщенным понятием правовые системы, не соответствующие западной правовой концепции. Причина такого подхода не в том, что данные системы уступают в значимости по сравнению с континентальным или общим правом, а в том, что они настолько разнообразны и самобытны, а часто и просто непонятны исследователю с «западным индивидуалистическим типом мышления», что требуют отдельного углубленного комплексного изучения.

С. С. Алексеев применяет к данной категории правовых систем широкое понятие «религиозно-общинные неотдифференцированные юридические системы»[661]661
  См.: Алексеев С. С. Право: азбука-теория-философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 208.


[Закрыть]; Н. А. Власенко – «традиционные системы права», отмечая при этом, что они носят «дуалистический характер», являясь лишь частью национальных правовых систем, и правовые семьи «религиозно-нравственной ориентации» [662]662
  См.: Власенко Н. А. Проблемы теории государства и права: учебник. М.: Норма; ИНФРА-М, 2020. С. 514.


[Закрыть]; В. Е. Чиркин – «религиозно-правовые системы» и «обычное (племенное) право»[663]663
  См.: Чиркин В. Е. Сравнительное правоведение: учебник для магистратуры. 2-е изд., пересмотр. М.: Норма; ИНФРА-М, 2019. С. 299, 316.


[Закрыть]. Несмотря на различные подходы в вопросах классификации, авторы едины в том, что в основе «подобных правовых систем положены принципы специфики правовой культуры, являющейся частью общей культуры народов, каждая из них отличается своей уникальностью»[664]664
  Маюров Н. П. Традиционные и религиозные правовые семьи в странах современного мира // Социально-политические науки. 2017. № 5. С. 56.


[Закрыть].

Интересно в этой связи утверждение Р. Давида, который основное различие между традиционными и религиозными правовыми семьями видел в отношении к праву (в «западном» его понимании): «Принципы, которыми руководствуются незападные страны, бывают двух видов. Одни признают большую ценность права, но само право понимают иначе, чем на Западе. Другие отбрасывают саму идею права и считают, что общественные отношения должны регламентироваться иным путем. Первые – это страны мусульманского, индусского и иудейского права; вторые – это страны Дальнего Востока, Африки и Мадагаскара»[665]665
  Давид Р. Указ. соч. С. 45.


[Закрыть].

Полагаем, что целесообразно определять две условные группы правовых семей в исследуемой категории – семья традиционного обычного права и религиозные правовые семьи в соответствии с основными религиями. Такая классификация позволит, с одной стороны, обозначить основные отличительные особенности каждой группы правовых семей, а с другой – проанализировать современные тенденции их развития.

Прежде чем сформулировать специфические свойства семей религиозного права, следует определить, какие из них относятся к наднациональным, имеющим мировое значение, а какие приобрели характер региональных. Традиционно в качестве мировых принято выделять семьи мусульманского, канонического христианского, индусского, иудейского, буддистского права. Однако в настоящее время наблюдается существенное изменение в соотношении указанных религий. В качестве «мировых» теперь определяют религии, соответствующие таким требованиям ЮНЕСКО, как объединение крупной общности людей и наличие последователей во многих странах и среди различных народов. Исходя из заявленных условий, категории «мировых религий» соответствуют христианство, ислам и буддизм. Иудаизм, индуизм, конфуцианство (рассматривается одновременно и как этико-философское учение, и как религия), несмотря на большую численность их последователей, относят к религиям национальным (региональным)[666]666
  URL: https://ci.ic.academic.m/dic.nsf/mwiki/1038310 (дата обращения: 02.11.2020).


[Закрыть].

Несмотря на различия, все религиозные правовые семьи (системы) обладают рядом общих характеристик, которые позволяют объединять их в группу семей религиозного права. Прежде всего источниками права признаются религиозно-нравственные нормы и ценности, содержащиеся в священных текстах (Библия, Коран, Веды, Трипитака и др.). Тот факт, что нормы права имеют божественное происхождение, делает их непререкаемыми, императивными, не подлежащими сомнению и неизменными.

Необходимость адаптации требований религиозных норм к реалиям времени, общественным потребностям влечет за собой их переплетение с нормами обычая, требованиями морали, т. е. к формированию мононорм, базовой основой которых все же остается религия. При этом нормативные акты в классическом их понимании приобретают вторичное значение, процедуры их создания, принятия и реализации должны соответствовать потребностям религиозного сообщества.

Комплексный характер религиозного права требует в процессе реализации дополнительной конкретизации и профессионального толкования, поэтому важное место в системе источников религиозного права занимают труды ученых.

Полноправным субъектом может являться только верующий, поэтому формируется особый принцип действия религиозного права – оно действует на отношения, складывающиеся внутри религиозного сообщества, вне зависимости от места его нахождения, т. е. приобретает внегосударственный («кочующий») характер.

Для семей религиозного права не характерно выделение категорий публичного и частного права, что объясняется отсутствием фактической потребности в таковом. Суть деления права на публичное и частное заключается в определении пределов возможного вмешательства государства в сферу интересов индивидов и их объединений, в религиозном же праве ключевым понятием являются обязанности, а не права и свободы человека.

В настоящее время под влиянием международной интеграции, мобильности и открытости современного общества позиция ведущих религий по вопросу прав и свобод человека претерпевает определенные изменения. С одной стороны, «подчеркивается согласие со многими положениями международно-правовых документов по правам человека» (прежде всего поддерживается право на свободу вероисповедания), с другой стороны, формируются собственные концепции «прав и свобод»[667]667
  См.: Сюкияйнен Л. Р. Современные религиозные концепции прав человека: сопоставление теологического и юридического подходов // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2012. № 2. С. 180.


[Закрыть].

Например, основу мировоззрения буддизма, как отмечалось в обращении Далай-ламы XIV в честь 60-й годовщины Всеобщей декларации прав человека, составляет триада «свобода, равенство и братство», под которой понимается концепция всеобщей ответственности, сострадания, уважения ко всему живому и почтения к другим людям. Примером отношения католической церкви к вопросу прав человека может служить провозглашение в 1963 г. энциклики Pacem in Terris («Мир на земле»), которая признаёт божественное происхождение прав и обязанностей человека, утверждает ответственность человека за использование своих прав в интересах общества и во имя правды, справедливости, милосердия и свободы[668]668
  Там же. С. 186–187.


[Закрыть].

Внегосударственный характер религиозного права не противоречит возможности формирования государств с собственными национальными религиозными правовыми системами, функционирования религиозного права наряду с государственным. Для католиков таким государственным центром стал Ватикан, католическое государство-анклав, обладающий собственной Апостольской конституцией 2000 г. и Кодексом канонического права (Codex juris canonici)[669]669
  URL: https://vaticanstate.ni/zakonodatelstvo/ (дата обращения: 01.11.2020).


[Закрыть].

Примером официального буддистского государства может выступать Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка (является членом Содружества наций и относится к государствам семьи общего права), конституция которой гласит, что «Республика Шри-Ланка придает буддизму особое значение, поэтому обеспечение защиты и изучения Будды Сасаны является обязанностью государства» (ст. 9), при этом признаётся свобода вероисповедания (ст. 10)[670]670
  URL: https://worldconstitutions.ru/?p=371 (дата обращения: 01.11.2020).


[Закрыть]. Правящий монарх Таиланда, согласно конституции 2007 г., обязательно должен быть буддистом (ст. 9), при этом также признаётся равенство всех религий (ст. 5)[671]671
  URL: https://worldconstitutions.ru/?p=329 (дата обращения: 01.11.2020).


[Закрыть].

В соответствии с Декларацией независимости 1948 г. Израиль является одновременно государством «еврейским и демократическим», что, с одной стороны, означает, что в Израиле религия не отделена от государства, как в большинстве западных стран и России, а с другой – он не является религиозным государством в том смысле, в каком таковыми являются, например, некоторые мусульманские страны (Иран, Саудовская Аравия)[672]672
  Цит. по: Изаксон Р. А. Светское и теократическое государство Израиль // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение. 2015. URL: https://cyberleninka.ru/article/ri/svetskoe-i-teokraticheskoe-gosudarstvo-izrail (дата обращения: 02.11.2020).


[Закрыть].

Индуизм, который по праву считается одной из самых толерантных религий, остается, по сути, идеологической основой Республики Индия (также является членом Содружества наций и относится к государствам семьи общего права), социальная стабильность которой, по мнению большинства современных исследователей, обеспечивается кастовой структурой общества, сохранение которой признаётся действующей конституцией, запрещающей дискриминацию по мотивам религиозной, кастовой принадлежности (ст. 12)[673]673
  См.: Горохов С. А. Роль индуизма в общественно-политической жизни Индии // Преподаватель XXI век. 2011. № 2. С. 279–270: Конституция Республики Индия // Конституции зарубежных государств: учебное пособие / сост. В. В. Маклаков. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Волтере Клувер, 2003.


[Закрыть].

Согласно Всеобщей исламской декларации прав человека, принятой Исламским советом в 1981 г., «установление исламского порядка – обязанность мусульманина»[674]674
  URL: https://ca-c.org/joumal/08-1997/st_21jiravaisl.shtml (дата обращения: 01.11.2020).


[Закрыть]. На сегодняшний день исламские общины существуют более чем в 120 странах, в основном в Западной, Южной и Юго-Восточной Азии и Северной Африке, из которых в 35 странах составляют большинство населения, а в 28 – являются государственной религией (Египет, Саудовская Аравия, Марокко, Кувейт, Иран, Ирак, Пакистан и др.)[675]675
  URL: https://sci-book.com/gosudarstva-prava-istoriya-zarubejnyih/problemyi-klassifikatsii-islamskih-53754.html (дата обращения: 01.11.2020).


[Закрыть].

Современные тенденции развития исламской идеологии свидетельствуют о множественности и противоречивости государственно-правовых концепций и школ, не позволяющих сформировать единую правовую семью, обостряют противоречия внутри исламского мира, крайне разобщенного как идеологически, так и географически[676]676
  См.: Старостина С. А. Современные проблемы и перспективы развития мусульманского права и государства // Правовое государство: теория и практика. 2012. № 2 (28). С. 25–26.


[Закрыть]. Сложность и противоречивость современной мусульманской правовой семьи делают ее особенно сложным объектом изучения.

Семья традиционного права понимается как «право личное», не совпадающее с государственным, направленное на сферу семейных, имущественных и наследственных отношений[677]677
  Власенко Н. А. Указ. соч. С. 514.


[Закрыть]. В результате процессов глобализации количество действующих традиционных систем уменьшается, а существующие становятся «гибридными»[678]678
  См.: Небратенко Г. Г. Доктрина правовой семьи традиционного (обычного) права: современное состояние и перспективы модернизации // Философия права. 2010. № 5. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/doktrina-pravovoy-semi-traditsionnogo-obychnogo-prava-sovremennoe-sostoyanie-i-perspektivy-modemizatsii (дата обращения: 02.11.2020).


[Закрыть]. Под «гибридным типом» понимается смешанная правовая система, сложившаяся в результате внедрения в колониальный период «иностранного элемента на национальную правовую почву», в результате которого произошло формальное принятие источников и институтов прецедентного и континентального права при сохранении основ права архаического[679]679
  См.: Власенко Н. А. Указ. соч. С. 515.


[Закрыть].

Традиционному праву присущи следующие системные характеристики:

– обычаи предназначены для урегулирования межличностных отношений на уровнях семьи, общины, племени, касты, религиозной группы ит. и., их основной посыл – отрицание индивидуализации и приоритет интересов сообщества; свобода для человека в традиционном обществе означала наличие гарантированного правового статуса в семье и общине;

– нормы права являются универсальными и гибкими (диспозитивными), право конкретизируется в форме обычаев, символов, жестов, ритуалов, обрядов, что предполагает приоритет действия, примирительной процедуры перед нормой, устного общения перед письменным доказательством;

– система источников формируется по принципу накопления, новые источники права не вытесняют, а дополняют предыдущие и действуют до тех пор, пока признаются и реализуются на практике; обычаи рассматриваются как фактические повторяемые и одновременно изменяемые явления, как связующее звено между прошлым и настоящим, как идеальные представления о справедливости и способы урегулирования реальных конфликтов, а законы и ордонансы властей – как управленческие меры временного значения, которые не в полной мере могут называться правом;

– право толкования обычая в конфликтных ситуациях принадлежит авторитетным, чаще всего старейшим членам сообщества путем напоминания фундаментальных правил или способов поведения.

Согласимся с выводом, что традиционное право обнаруживает убедительные черты сходства правовых обычаев у различных обществ традиционного типа. Вместе с тем «видимость единообразия правовых систем различных традиционных обществ не стоит преувеличивать, цивилизацией народы сближены – культурой различны»[680]680
  См.: Давид Р. Указ. соч. С. 46; Шатковская Т. В. Традиционное право в контексте цивилизационного подхода // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9. URL: https://cyberleninka.m/article/n/traditsiomoe-pravo-v-kontekste-tsivilizatsionnogo-podhoda (дата обращения: 01.11.2020); Актуальные проблемы теории государства и права: учебное пособие / отв. ред. Р. В. Шагиева. 2-е изд., пересмотр. М.: Норма; НИЦ ИНФРА-М., 2019. С. 400.


[Закрыть].

В составе семьи традиционного обычного права принято выделять дальневосточную и африканскую группы правовых систем. По мнению Г. Г. Небратенко, первая из них включает Китай, Японию, Бирму, Южную Корею, Монголию, страны Индокитая и Малайзию. Все они базируются на светско-этических нормах и диспозитивно-религиозных суждениях, в совокупности предопределивших формирование национальных государств. Вторая группа объединяет страны Тропической Африки и Мадагаскар, правовые системы которых сформировались под влиянием этнического и конфессионального разнообразия, а также «колониального права». В них доминируют общинно-обычные (обычно-правовые) отношения и отсутствует национальное и государственное единство[681]681
  См.: Небратенко Г. Г. Доктрина правовой семьи традиционного (обычного) права: современное состояние и перспективы модернизации // Философия права. 2010. № 5. URL: https://cyberleninka.ni/article/n/doktrina-pravovoy-semi-traditsiormogo-obychnogo-prava-sovremermoe-sostoyanie-i-perspektivy-modemizatsii (дата обращения: 02.11.2020); Власенко Н. А. Указ. соч. С. 514.


[Закрыть].

Системообразующими в семье дальневосточного права принято считать правовые системы Китая и Японии. Они самобытны, очень индивидуальны, но при этом обладают общими качествами, такими как сакральная власть чиновника, который олицетворяет государственную власть, духовно-жреческие функции, материальное благополучие. Формирование в условиях географической и политической изоляции определило собственный характер правовых систем, абсолютно отличное от западного понимания права. Такое положение не изменили ни попытки колонизации, ни навязывание западных моделей конституций и кодификаций. Приоритет административной власти государства, поддерживаемый патриархальными морально-этическими общественными нормами, отсутствие авторитета у правовых норм и судебных процедур – это основные черты современного дальневосточного права.

Правовая система Китайской Народной Республики, национальная правовая культура были сформированы под влиянием нравственного учения Конфуция, полагавшего в основе любой власти, в том числе государственной, только мораль, и политико-правового учения легистов, которые основой регулирования общественных отношений считали закон. Поддерживаем точку зрения П. В. Трощинского, который делает вывод о том, что «с течением времени в правовой системе Китая произошла синергия этих двух противоположных концепций: высокие принципы конфуцианской морали стали требовать от члена общества руководствоваться в своей жизни нравственными ориентирами, а жесткое (порой жестокое) законодательство карало за их нарушение»[682]682
  См.: Трощинский П. В. К вопросу о традиционных взглядах на право в китайском обществе//Вестник Университета им. О. Е. Кутафина. 2016. № 3 (19). С. 146.


[Закрыть].

Символическое возведение памятника Конфуцию в Пекине в 2011 г. послужило толчком к возобновлению широкой общественной дискуссии о значении конфуцианства для дальнейшего развития страны. До начала 1990-х гг. в Китае были фактически запрещены философские идеи Конфуция. При Мао Цзэдуне конфуцианство было главной мишенью идеологической борьбы, и в период «культурной революции» (1966–1976 гг.) конфуцианское наследие (памятники, книги) подвергалось физическому уничтожению. Результатом множества исследований становится вывод о том, что конфуцианство глубоко укоренилось в китайском обществе, что предложенный маоизмом марксизм китайского образца следует рассматривать продолжением конфуцианской традиции[683]683
  См.: 2019.01.018. Гордон А. В. Трансформация конфуцианства в национальную религию современного Китая: взгляды Цзян Цина // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 9: Востоковедение и африканистика: Реферативный журнал. 2019. № 1. URL: https://cyber. См.: Трощинский П. В. К вопросу о традиционных взглядах на право в китайском обществе // Вестник Университета им. О. Е. Кутафина. 2016. № 3 (19). С. 146.
  См.: 2019.01.018. Гордон А. В. Трансформация конфуцианства в национальную религию современного Китая: взгляды. URL: leninka.ru/article/n/2019-01-018-a-v-gordon-transformatsiya-konfutsianstva-v-natsionalnuyu-religiyu-sovremennogo-kitaya-vzglyady-tszyan-tsina-gordon-a-v-the (дата обращения: 02.11.2020).


[Закрыть]. Тенденция к возврату китайского общества к основным идеям конфуцианства, его ценностям очевидна.

Правовая система современной Японии носит смешанный характер, ее источниками являются моральные, религиозные и правовые нормы, основанные на собственных обычаях и традициях (нормы гири), на древнекитайских религиозно-философских концепциях, на заимствованных правовых положениях других правовых систем, по-прежнему действуют конституция и кодексы, которые создавались при участии европейских и американских юристов. Становление японского права начиналось с вопросов уголовного права («рицу»), поэтому собственно право («рицуре») до сих пор ассоциируется у японцев с наказанием и тюрьмой как символами жестокости. Несмотря на внешнюю формализацию права, его институтов и процедур, население (да и само государство) разрешают споры путем медиации, т. е. путем примирения, без обращения к закону и суду. Сами суды продолжают следовать тактике склонения сторон к мировому соглашению[684]684
  См.: ДавидР. Указ. соч. С. 46–47: ЧерныхВ. С. Современная правовая система Японии: общая характеристика, особенности // ГлаголЪ правосудия. 2018. № 4 (18). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremermaya-pravovaya-sistema-yaponii-obschaya-harakteristika-osobennosti (дата обращения: 03.11.2020).


[Закрыть].

Отмечая особенности правовой системы Японии, следует заметить, что под влиянием процессов международного сотрудничества, особенно в сфере экономики, роль как закона, так и суда в системе государственного управления начинает меняться, повышается юридический статус судебных решений, бизнес-сообщества (прежде всего с участием иностранного капитала) активнее обращаются к судебным процедурам и национальному законодательству.

Африканской группе правовых систем также присущи все указанные выше общие черты семьи традиционного права. В его развитии принято выделять ряд этапов: «доколониальный», для которого свойственны господство обычая и общинный характер; «колониальный», в результате которого происходило внедрение права метрополий путем внешней формализации норм обычного права; «период независимости», характеризующийся для бывших британских колоний интеграцией норм обычая в государственное право и признанием обычая в качестве равноправного источника права, а для бывших французских колоний – отрицанием обычая на государственном уровне (за исключением Того, Бенина, Заира и др.) при сохранении его действия по традиции [685]685
  См.: ВласенкоН. А. Указ. соч. С. 515.


[Закрыть].

Следы влияния «обычного права» прослеживаются прежде всего в конституциях африканских государств, которые европеизированы по своей форме и содержанию, стремятся следовать принципам международного права, что объясняется зависимостью многих из них от международного сообщества в вопросах защиты от голода, медицинской помощи и других. Например, ст. 5 Конституции Центрально-Африканской Республики закрепляет равенство вне зависимости от «принадлежности к той или иной семье»[686]686
  URL: https://worldconstitutions.ru/7pM77 (дата обращения: 01.11.2020).


[Закрыть], или ст. 102 Конституции Республики Намибии: «парламент должен своим законом учредить совет традиционных проводников (вождей), который будет давать президенту рекомендации по управлению и использованию общественных земель и другим вопросам»[687]687
  URL: https://worldconstitutions.ru/7pM0 (дата обращения: 01.11.2020).


[Закрыть].

М. А. Супатаев, характеризуя особенности африканского права, отмечает, что «принципиальная особенность стран региона состоит в необычайной слабости компонентов национального капиталистического уклада при сохранении в массовых формах компонентов традиционных структур. Итогом становится восприятие европейских правовых норм и институтов в большинстве случаев сквозь призму традиционного сознания и двух параллельных систем жизни – официальной и фактической, дополняемых внедрением в ряде регионов Африки исламской модели цивилизации и мусульманского права (Северная Нигерия, Мали, Гвинея и т. д.)[688]688
  Цит. по: Муромцев Г. И. Работа, которую ждали: рецензия на монографию Супатаева М. А. «К проблематике цивилизационного подхода к праву: очерки общей теории и практики» (М.: Юрлитинформ,2012. 143 с.)//Вестник РУДН. Серия: Юридические науки. 2013. № 3. С. 312.


[Закрыть].

Кроме роста значения мусульманского права, страны Африки сталкиваются еще с одним явлением, которое также оказывает влияние на развитие африканского права, – экономическая экспансия Китая. В частности, в настоящее время, на фоне роста показателей взаимной торговли, появляются и причины для недовольства как у коренного населения, так и у международного сообщества, – это нарушения требований экологической безопасности, трудовых прав населения, создание коррупционных схем, сотрудничество с авторитарными режимами. Все это сопровождается активной миграцией китайцев в страны Африки, что ведет к формированию обособленных китайских общин и столкновению с интересами местных сообществ. Западные аналитики такую политику КНР по отношению к африканским государствам называют «неоколониальной»[689]689
  См.: Ирисова О. Гуманный империализм: как Китай завоевывает Африку. URL: https://www.forbes.ru/mneniya-column/mir/283713-gumarmyi-imperializm-kak-kitai-zavoevyvaet-afriku (дата обращения: 02.11.2020).


[Закрыть].

Таковы современные тенденции развития национальных правовых систем в рамках правовых семей религиозного и традиционного обычного права. Остается актуальным утверждение Р. Давида о том, что «право западного образца, действующее здесь, по большей части лишь орнамент. Большинство населения продолжает жить в соответствии с традициями (мало похожими на то, что на Западе понимают под правом), не обращая внимания на искусственные своды правовых норм»[690]690
  Давид Р. Указ. соч. С. 46–47.


[Закрыть].

Глава 11
Генезис права прав человека[691]691
  Глава подготовлена при поддержке гранта РФФИ № 20-011-00794 А «Государственно-правовые системы современного мира.


[Закрыть]

11.1. Права человека: от национальной к универсальной ценности

Права человека выступают предметом регулирования практически всех отраслей современного права, так как именно человек (индивид) является одним из основных субъектов права. Однако в последние десятилетия получает развитие концепция «права прав человека» как некоей самостоятельной сферы правовой регламентации. Это объясняется и усилением демократических начал в современном государственно-организованном обществе, и детерминированием принципов правового государства, где на первый план выходит признание и защита прав и свобод человека как высшей ценности. Соответственно, «право прав человека» направлено не столько на собственно регулирование правовых возможностей субъекта, сколько на обеспечение их защиты, и в этом смысле оно выполняет своего рода охранительную функцию. Не вдаваясь в дискуссию по поводу понимания данной юридической конструкции, обратим внимание на ее генезис.

Очевидно, что «право прав человека» зарождалось в недрах национального права, как раз и направленного на упорядочение общественных отношений с участием отдельных индивидов. А значит, именно в национальной правовой и государственной системах были заложены механизмы гарантирования и защиты индивидуальных прав. Однако происходящие в современном мире глобализационные и интеграционные процессы поставили на повестку дня вопрос об универсализации прав человека и, соответственно, о включении в «право прав человека» норм не только национального, но и международного права.

Традиционно права человека рассматривались как предмет регулирования со стороны государства, а не международного сообщества, поскольку у последнего отсутствовали эффективные организационно-правовые средства гарантирования и защиты прав человека. Кроме того, для каждого государства характерны свои правовые традиции, свой политический режим и другие объективные факторы (вплоть до географических), влияющие на перечень и содержание прав человека. Так, для славянской культуры характерно преобладание коллективных («общинных») прав над правами отдельной личности; патриархальное отношение к власти («царь-батюшка»); традиционная моногамная семья с ведущей ролью мужчины (и, соответственно, определенным ограничением прав женщин) и т. д. Тоталитарный режим исходит из рассмотрения человека как «винтика» в государственной машине, что обуславливает государственное вмешательство практически во все сферы общественной жизни, вплоть до личных (естественных) прав человека. Из противоположных постулатов исходит характерная для демократического режима концепция прав человека, основанная на признании их незыблемости и приоритета. Отсюда несомненность рассмотрения прав человека как национальной ценности в смысле приоритета государства в определении их содержания и объема (даже в ситуациях, когда ценность прав личности как таковая сводится государством к «нулю»).

В то же время с середины XX в. права человека начинают приобретать внетерриториальный характер, выходя за пределы юрисдикции одного государства. Массовое нарушение незыблемых прав человека (права на жизнь, на свободу, на достоинство и т. п.) в годы Второй мировой войны привело к осознанию необходимости их защиты силами всего мирового сообщества. Возникла необходимость закрепления на универсальном (международном) уровне определенного перечня прав человека и создания надгосударственных механизмов их защиты. Универсализации прав человека способствовали и начавшиеся в этот период процессы глобализации, связанные, в частности, с возрастанием роли международных организаций и созданием наднациональных интеграционных объединений (Европейских сообществ, Европейского союза и т. д.).

Чем целостнее становился мир, тем более значительное воздействие оказывали на права человека международные факторы. Ученые подчеркивают, что «можно считать новым и существенным обстоятельством современной истории влияние международных правовых норм о правах человека на изменение и, как правило, расширение правового статуса личности в современном правовом общении»[692]692
  Бадирян Г. М. Права личности: исторические и теоретические аспекты обоснования и признания //Государство и право. 2006. № 8. С. 59.


[Закрыть]. Человек «мира» должен иметь некий универсальный правовой статус, ведь фактор гражданства в постоянно мигрирующем социуме уже не имеет прежнего значения. Соответственно, права человека перестали быть исключительно национальной ценностью, охраняемой конкретным государством, и превратились в ценность универсальную, гарантируемую международным сообществом.

Очевидно, что, перейдя на «международный уровень», права человека должны были получить соответствующее нормативное закрепление. Основой последнего стало принятие так называемого Международного билля прав человека, включающего в себя три основополагающих международных акта: Всеобщую декларацию прав человека 1948 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. Помимо указанных документов, начиная с середины XX в., принимается целый ряд региональных (например, европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.) и специальных (например, Конвенция о правах ребенка 1989 г.) международных договоров по правам человека, что позволяет говорить о формировании самостоятельной отрасли современного международного права – права прав человека (или международного гуманитарного права в широком смысле слова). Соответственно, в международной системе, в отличие от национальной, «право прав человека» сейчас имеет официальное признание в качестве одной из отраслей права.

Наличие международно-правовых норм о правах человека, признанных всем мировым сообществом, дало основание для формирования концепции так называемых универсальных прав человека, общих для всех правовых систем. Однако, перейдя на уровень универсальной ценности, права человека не перестали быть ценностью национальной, что обусловило специфику международного регулирования прав человека.

В частности, закрепленные в международных документах права человека не являются в большинстве своем самоисполнимыми (непосредственно действующими), так как международное право не предоставляет их собственно индивиду, а налагает соответствующие обязанности по их исполнению на государство. Причем государство, как суверенное образование, само решает, в каком объеме предоставлять в своей национальной юрисдикции гарантируемые международным сообществом права. Так, например, ст. 2 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах закрепляет: «Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется в индивидуальном порядке и в порядке международной помощи и сотрудничества, в частности в экономической и технической областях, принять в максимальных пределах имеющихся ресурсов меры к тому, чтобы обеспечить постепенно полное осуществление признаваемых в настоящем Пакте прав всеми надлежащими способами, включая, в частности, принятие законодательных мер (курсив мой. -Е. П)».

Подобная опосредованность в реализации международных стандартов объясняется, во-первых, тем, что индивид не выступает традиционным субъектом международного публичного права, а во-вторых, тем, что права человека, являясь ценностью национальной, детерминированы особенностями конкретного государственно-организованного социума. Права человека в любой стране «зависят от исторического развития ее государственности, характера общественно-политического строя, расстановки социальных сил, от национальных, религиозных, культурных, правовых традиций, национальной психологии, наконец, от общей политической и правовой культуры населения»[693]693
  Головистикова А. Н., Грудцына Л. Ю. Права человека: эволюция развития // Адвокат. 2006. № 6. С. 89.


[Закрыть]. Права человека и их реализация «маркируют» природу государства [694]694
  Лукашева Е. А. Права человека на рубеже веков // Права человека: итоги века, тенденции, перспективы / под общ. ред. Е. А. Лукашевой. М., 2002. С. 35.


[Закрыть].

Так, например, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. закрепляет право на брак, предусматривая в ст. 23, что за мужчинами и женщинами, достигшими брачного возраста, признается право на вступление в брак и право основывать семью. Несомненно, что данное право имеет универсальную ценность, так как брак – традиционная основа семьи и продолжения человеческого рода, причем в современных условиях «пересмотра» семейных ценностей данное право приобретает особую важность. Однако мы видим, что на уровне международного договора это право сформулировано в самом общем виде без указания конкретной формы брака (разнополый, однополый; светский, церковный; моногамный, полигамный). Связано это с тем, что в разных национальных правовых традициях признаются разные формы брака, а значит, государство само определяет содержание данной правовой ценности. Так, Семейный кодекс РФ в ст. 1 говорит о брачном союзе мужчины и женщины и закрепляет, что юридически признается брак, заключенный только в органах записи актов гражданского состояния. Указанные нормы закона в полной мере соответствуют и международному праву прав человека, и сложившемуся в российской культуре пониманию брака.

Учитывая обозначенную специфику реализации прав человека, в некоторых международных документах прямо подчеркивается необходимость обращения к национальному законодательству для конкретизации тех или иных прав. Так, возвращаясь к рассматриваемому нами примеру с правом на брак, можно обратить внимание на формулировку данного права в ст. 12 европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.: «Мужчины и женщины, достигшие брачного возраста, имеют право вступать в брак и создавать семью в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права (курсив мой. – Е. П)».

Таким образом, можно сделать вывод, что международное право не дает и не может дать исчерпывающего перечня прав и свобод человека: оно лишь признает универсальный минимум этих прав и свобод, который должно гарантировать любое демократическое государство. Как справедливо отмечает Е. А. Лукашева, «следует учитывать, что даже процессы глобализации не могут дать современному миру ни универсального микросистемного устройства, ни универсальной системы ценностей, ни универсального человека, ни единой концепции прав человека»[695]695
  Лукашева Е. А. Права человека: конфликт культур//Российское правосудие. 2006. № 6. С. 24.


[Закрыть].

Другая особенность прав человека как универсальной ценности связана со спецификой функционирования международных органов, обеспечивающих защиту этой ценности. Проблема заключается в том, что эффективность деятельности международных правозащитных органов в полной мере зависит от суверенной воли государств, их создавших. Данные органы создаются по взаимному согласию государств (как правило, на договорной основе), и степень обязательности их решений зависит от «желания» государств-участников, которое далеко не всегда присутствует. Так, можно привести в пример ситуацию с Международным уголовным судом, созданным, в частности, для привлечения к международной ответственности лиц, виновных в совершении геноцида и других преступлений против человечества. Данный суд начал работать в Гааге с 2002 г., когда вступил в силу учредивший его Римский статут. Россия подписала Статут, на основе которого был учрежден суд, еще в 2000 г., продемонстрировав тем самым готовность участвовать в деятельности данного международного института, однако не торопилась с его ратификацией. В итоге после ряда политических событий в ноябре 2016 г. Президент России В. Путин издал распоряжение «О направлении Генеральному секретарю ООН уведомления о намерении Российской Федерации не стать участником Римского статута Международного уголовного суда», в силу чего РФ не является участницей данного органа международной уголовной юстиции. Подобное поведение РФ не считается нарушением международного права, так как она – суверенное государство и самостоятельно решает вопросы ратификации международных договоров, однако оно показывает всю степень зависимости международного правозащитного механизма от суверенной воли государства.