Текст книги "Правогенез: традиция, воля, закон"

В рамках концепции социальных связей как «глубокой игры» право интерпретируется как система коммуникаций, связанных с завоеванием определенных социальных позиций и социального престижа. В этом смысле правовая культура становится одновременно набором правил этой глубокой игры и средой, в которой она развивается, а также ее итогом.

Сходным образом американские антропологи Виктор Тернер, Артур Туден и Марк Шварц интерпретировали культуру как систему символов и знаков, формирующих политическое поле как поле напряженности в соревновании за завоевание социального престижа. Определяя значение и ценность для участников игры этих символов, обозначающих обладание властью, культура является одновременно и основой, и итогом этого противостояния[735]735
  См.: Introduction // Political Anthropology / ed. by V. Turner, M. Swartz and A. Tuden. Chicago: Aldine Pub. Co, 1966.


[Закрыть].

К приверженцам данной теории можно отнести А. Б. Сапельникова и И. Л. Честнова, которые считают, что «в рамках этого подхода правовая культура предстает в виде правовой реальности, включающей нормы, знания ценности, правовые статусы и их реализацию в правопорядке. Правовая культура в этом смысле тождественна правовой системе»[736]736
  Сапельников А. Б., Честнов И. Л. Теория государства и права. СПб.: СП-6ИВСЭП, 2006. С. 275.


[Закрыть].

Актуальность обращения многих современных ученых к социально-антропологическому подходу в вопросе исследования правовой культуры определяется как логикой развития правовых ценностей и знаний, так и общими тенденциями и особенностями духовной ситуации, порождаемой переходом к такому обществу, где, по верной мысли В. С. Бакирова, «возрастает интерес социального познания не к социально классовым явлениям, а к явлениям, ориентированным на личность»[737]737
  Бакиров В. С. Социальное познание на пороге постиндустриального мира // Общественные науки и современность. 1993. № 1. С. 72–73.


[Закрыть].

Необходимым элементом антропологического подхода является рассмотрение культуры, в том числе правовой, как исторического процесса. Изменчивость символов и смыслов, определяемая изменениями связей между участниками культурного процесса, требует исторического мышления и от исследователя. Говоря словами А. Я. Гуревича, «сегодня исследователь столкнулся с необходимостью признать индивида содержанием исторического процесса. Причем сделать это необходимо не на уровне декларации, а на уровне разработки соответствующей методологии научного поиска»[738]738
  Гуревич А. Я. О природе современной исторической науки // Вопросы истории. 1991. № 2–3. С. 26.


[Закрыть].

Следует отметить, что актуальность обращения к антропологическому подходу определяется и логикой развития науки, и общими тенденциями эволюции науки в целом и особенностями сегодняшней нравственной общественной ситуации. Согласно социально-антропологическому подходу применительно к праву, правовые явления следует рассматривать сквозь призму носителя правового качества общественных отношений человека, т. е. суть этого подхода состоит в выявлении человеческой составляющей в праве и поиск правовых качеств в человеке и в развитии общества [739]739
  Честнов И. Л. Социальная антропология права современного общества. СПб.: ИВСЭП, 2006. С. 17–18.


[Закрыть].

Культурологический подход исследует проблематику применительно к взаимодействию правовых явлений и культурологии и рассматривает право и правовую культуру как культурные феномены, выявляет и анализирует культурные факторы, лежащие в основе процессов их формирования и функционирования. В границах данного подхода право и правовую культуру следует рассматривать как феномены, относящиеся к общей системе культуры.

В рамках такого подхода культура (и в частности, культура правовая) рассматривается прежде всего с точки зрения того влияния, которое на человека оказывают порожденные им материальные и нематериальные объекты. Социологический и культурологический подходы не могут быть отождествлены, поскольку не могут отождествляться общество и культура. Следует отграничивать культурологический подход и от социально-антропологического, в границах которого юридическая антропология рассматривает человека как юридическое явление, как уникальное живое существо, которое способно создавать нормы права, в целом юридическую реальность и действовать сознательно. Культурологический подход предполагает исследование результатов человеческой деятельности и их влияние на развитие государства и права и может использоваться с успехом применительно к феномену «правовая культура».

Под правовой культурой в границах культурологического подхода следует понимать созданные в процессе человеческой деятельности в правовой сфере материальные и нематериальные артефакты (искусственно созданные правовые объекты и продукты человеческой жизнедеятельности).

К таковым могут быть отнесены правовые тексты, нормативные правовые акты, нормы права, юридические термины, научные работы в области юриспруденции, правовые отношения, правовые коммуникации, правовые статусы, а также знания, ценности, идеи, мировоззрения, эмоции в правовой сфере.

Культурологический подход может успешно применяться для анализа процесса рецепции права, под которой можно понимать заимствование норм иностранного права национальной правовой системой. Причем, как и в ситуации общекультурного взаимодействия, в правовой культуре также могут происходить процессы замещения, т. е. полного принятия норм другой культуры при исчезновении автохтонных (например, заимствование норм европейского права в Японии), рецепции, т. е. изменения автохтонной культуры под влиянием донорской (например, рецепция римского права в германском обществе), или реакции, т. е. защитного механизма, направленного на поддержание автохтонной культуры (например, распространение норм шариата как реакция на вестернизацию и глобализацию)[740]740
  Redfild R., Linton R., Herskovits M. Memorandum for the Study of Acculturation // American Anthropologist. Vol. 38. Issue 1, January-March 1936. P. 149–152.


[Закрыть].

Тем не менее, несмотря на сложность процессов культурного взаимодействия, именно наличие общих культурных основ позволило появиться международному праву, которое в своей основе есть не что иное, как совокупность разделяемых всеми цивилизованными нациями и народами культурных норм, обладающих общечеловеческим значением. Так, ценность мира и безопасности человечества признается всеми субъектами культуры независимо от присущих им особенностей.

Вышеизложенные и рассмотренные нами различные научные подходы свидетельствуют о том, что правовая культура – это сложное социально-правовое явление, исследуемое под разными научными углами зрения. Данные подходы не противоречат друг другу, а, напротив, диалектически взаимно дополняют друг друга и наглядно иллюстрируют богатство содержания и сущности правовой культуры.

Многообразие подходов к вопросу определения правовой культуры и интерпретации культурно-правовых процессов показывает перспективу синергетического междисциплинарного подхода, в котором вариативность исследуемых феноменов находит свое отражение в плюрализме исследовательской методологии, которая определяется в каждом конкретном случае объектом исследования.

Социальная роль правовой культуры в процессе стабилизации социально-политических и социально-экономических отношений, сложившихся в современной России, определяется прежде всего тем, что с ее помощью устанавливаются нравственно-правовые пределы, ограничивающие и вместе с тем гарантирующие свободу поведения субъектов общественных отношений. Такая оценка позволяет сделать вывод о том, что основной ценностной установкой правовой культуры является обеспечение баланса сил и интересов членов социума, что, в свою очередь, позволяет стабилизировать общественные отношения, создать условия для их развития[741]741
  Сальников В. П., Ромашов Р. А. Правовая культура, как фактор стабилизации современного российского общества//Право как явление из культуры. СПб., 2004. С. 245.


[Закрыть].

Говоря о правовой культуре, подчеркивая ее оценочный и содержательный аспекты, необходимо отметить, что она функционирует во взаимодействии с другими областями культуры – политической, нравственной, экономической, эстетической, религиозной и др.

Это взаимодействие в тех или иных формах необходимо по той причине, что содержательное наполнение правовой культуры и, естественно, самого права невозможно без заимствования и специфического усвоения в различных формах всего того традиционно ценного, что «оседает» в ходе развития человеческого общества у различных народов в нравственных ценностях, в религиозных заповедях, вообще в глубинном уровне человеческой психики, в индивидуальном и коллективном опыте жизни людей[742]742
  Каландаришвили 3. Н. Роль правовой культуры в правовой социализации // Ленинградский юридический журнал. 2009. № 3 (17). С. 38.


[Закрыть].

Правовая культура всегда встроена в институциональную систему социума, определяет контуры нормативных фигур, характер отношения к формальным нормам в ходе развертывания социальных практик, качество и уровень правосудия и законотворчества. Правовая культура во всем многообразии своего проявления детерминирует общественную и правовую практику, представляя при этом конгломерат мыслительной, духовной и практико-ориентированной деятельности человека, органично включающийся в процессы правовой эволюции общества.

Таким образом, правовая культура – это своеобразная форма гармоничного развития человека, через которую достигается общесоциальный прогресс. Этот прогресс связан как с созданием собственно правовых ценностей (способы и средства разрешения социальных конфликтов, институты обеспечения прав человека и т. д.), обогащающих личность, так и с представлением обществу необходимых юридических условий для спокойного и упорядоченного развития. Право, юридические инструменты и правовое воспитание организуют благоприятную среду, исключающую насилие, произвол, разрушение материальных и духовных благ, накопленных обществом за тысячелетия его существования. Правовая культура выступает именно той сдерживающей формой, в которой купируется, ограничивается и вытесняется антиобщественное и потому антиправовое поведение.

Правовая культура является своеобразным «банком» накопленных человечеством юридических ценностей. Бережное отношение к правовой культуре есть условие социального прогресса, гарантия эффективности усилий по совершенствованию человеческой личности. Продукты правовой культуры – это юридические нормы, памятники права, способы разрешения конфликтов, опыт юридической деятельности, которые нуждаются в охране и защите не менее, чем традиционные культурные ценности. Разрушение культурного слоя правовой культуры чревато невосполнимыми потерями в государственно-политическом самосознании нации и способно породить хаос и произвол в общественных отношениях.

Формирование позитивного уровня правовой культуры граждан влечет за собой повышение их общей культуры, утверждение ценностных и правовых ориентаций людей, затрагивающих важнейшие стороны правовой жизни социума, такие как правомерность поведения личности, правовая гарантированность, правовая защищенность безопасных условий существования человека. Преемственность правовой культуры не является простым заимствованием юридического опыта, а предполагает критическое отношение осознанного действия к человеку, миру, обществу и правоотношениям. Это означает то, что правовая культура не может существовать без постоянного обновления. Она способна стать настоящим интегратором социума, инструментом консолидации общества по обеспечению общественного порядка.

Глава 13
Генезис толкования права

13.1. Интерпретация разрыва между «правом в книгах» и «правом в жизни»

Право следует рассматривать как результат и способ жизнедеятельности людей, порождающей субъективные права и обязанности. Право есть форма взаимодействия, позволяющая человеку (группе лиц, организации) реализовать приемлемые в конкретных отношениях источники права. «Осуществление права, его переход в действительность правоотношений есть жизнь и истина права, есть само право. Что не переходит в действительность, что находится лишь в законах, на бумаге, то является одним фиктивным правом, пустыми словами, и наоборот, то, что осуществляется в виде права, есть право, даже если его нет в законах и если народ и наука еще не сознали его. Таким образом, решающим моментом при оценке права является не абстрактное содержание законов, не справедливость на бумаге и нравственность на словах, а то, как это право объективируется в жизни, энергия, с которой все признанное необходимым исполняется и проводится в действительности»[743]743
  Рудольф фон Иеринг. Юридическая техника. М., 2008. С. 29.


[Закрыть].

Изменение подходов к толкованию права наиболее ярко проявилось на рубеже XX и XXI вв. при трансформации социалистического уклада в государственно-монополистический тип управления. В период пандемии COVID-19 административный контроль государства за перемещениями и контактами людей для многих стал обыденностью. Самые смелые тоталитарные идеи социальной фантастики были «в рабочем порядке» нормативно оформлены мэрией Москвы: «…москвичам разрешат гулять три раза в неделю – два раза в рабочие дни и один раз в выходные. Причем с пяти до девяти утра можно будет гулять без ограничений. Предполагается, что график прогулок по каждому дому будет вывешен на сайте mos.ru»[744]744
  URL: https://www.kommersant.ru/doc/4357621.


[Закрыть].

Правители определили не только последовательность, в которой людям будет разрешено выходить из своих сот-квартир на свежий воздух, но и маршруты / периметры движения. Следует отметить аналогичные меры и в других государствах[745]745
  URL: https://realty.rbc.ni/news/5ece7aaa9a7947d0aaa5bc44.


[Закрыть], – жизненное пространство человека теперь может быть радикально ограничено до размера его нар в камере или кровати в квартире не только по приговору суда, но и по решению чиновников, – с благой целью защиты от возможного заражения через контакт с другими людьми.

Человеческие взаимодействия всё в большей степени перемещаются в сеть Интернет, где личные связи, обучение, трудовая деятельность, развлечения и прочие личностные проявления становятся достоянием контролирующих ведомств. Доминирующие тенденции правового развития, юридические коммуникации, паттерны мышления катастрофически изменяются; идеи модернизма, постмодернизма, пост– постмодернизма и метамодернизма завоевывают новых сторонников.

По мнению И. Л. Честнова пост-постмодернизм – это поиск новой реалистической, объект-ориентированной онтологии. К пост-по-стмодернизму современный философ права относит в том числе концепции «спекулятивного реализма» Г. Хармана, «реалистической» онтологии общества, основанной на концепции «ассамбляжа» М. Делланда, энактивизма как варианта конструктивистской эволюционной эпистемологии и др. [746]746
  Честнов И. Л. Теория права в эпоху пост-постмодерна // В поисках теории права: коллективная монография / под ред. Е. Г. Самохиной, Е. Н. Тонкова. СПб.: Алетейя, 2021. (Толкование источников права). С. 49.


[Закрыть] В период с 1999 по 2011 г. «сформировались и выкристаллизовались условия для того, чтобы (1) структура чувств метамодерна стала доминантной и (2) чтобы произошла четвертая переконфигурация западных капиталистических обществ и глобального капитализма (тоже играя одновременно на двух шахматных досках)»[747]747
  Аккер ван ден Р. Историчность // Метамодернизм. Историчность, Аффект и Тлубина после постмодернизма / под ред. Р. ван ден Аккера, Э. Тиббонса, Т. Вер-мюлена. М.: РИПОЛ классик, 2020. С. 65.


[Закрыть].

Многие правовые конструкты прошлых веков уже не находят места в современной эпохе постправды, где разрыв между «буквой закона» и юридическими практиками увеличивается, достигая в некоторых правоприменительных актах полного противоречия между законом и его авторитарным толкованием. На протяжении длительного периода истории можно наблюдать противоречия между нормативно-правовыми актами и их реализацией в жизни. Достаточно вспомнить, что массовым нарушениям прав людей в 1937-м и в последующие годы предшествовало принятие Конституции 1936 г., гарантирующей свободу слова, свободу печати, свободу собраний и митингов, свободу уличных шествий и демонстраций: «Эти права граждан обеспечиваются предоставлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий, необходимых для их осуществления»[748]748
  Ст. 125 Конституции (Основного закона) Союза Советских Социалистических Республик (утверждена постановлением Чрезвычайного VIII Съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик от 5 декабря 1936 г.)


[Закрыть]. В ст. 127 Конституции, действовавшей в период необоснованных репрессий, было декларировано: «Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора».

С того периода исследованиям соотношения «права в книгах» с «правом в жизни» не принято уделять должного внимания. С одной стороны, сомнения в «правильности курса партии и правительства» вплоть до настоящего времени могут привести авторов к увольнению с бюджетных должностей, с другой стороны, правовая действительность все больше зависит от произвольного толкования законодательства официальными лицами. Критическое отношение к некоторым аспектам правопорядка сталинского периода с каждым годом все более криминализуется[749]749
  URL: https://www.rbc.ru/society/27/10/2020/5f9857879a79476524c59dde; https://www.znak.com/2020-10-28/putin_podderzhal_predlozhenie_zapretit_sravnivat_ deystviya_sssr_i_nacistskoy_germanii_v_vov.


[Закрыть]; вероятно, в ближайшие годы снова может восторжествовать только один правильный взгляд на толкования права[750]750
  URL: https://www.rbc.ru/politics/21/10/2020/5f9024cb9a79473266e47424; https://www.znak.eom/2020-10-2 l/gd_odobrila_ideyu_zapretit_sudyam_ks_kritikovat_ sud_i_publikovat_osoboe_mnenie.


[Закрыть]. «В России справедливость была всегда выше права. Практика обыденной жизни была такова, что люди жили не столько по законам, которые были для всех общие, сколько по обычаям, которые были особые в разных регионах»[751]751
  Стёпин В. С. Философская антропология и философия культуры. М.: Академический проект; Альма Матер, 2015. С. 308.


[Закрыть].

Каждый человек прямо или косвенно участвует в формировании необходимых ему источников права: признает и соблюдает удобные нормы, корректирует их по мере необходимости или создает новые, – таким способом защищая свою материю и философию жизни. Человек стремится жить на собственных условиях, навязывая окружающим личные представления о сущем и должном. «В повседневной жизни люди ориентируются прежде всего на образцы, которым они неосознанно подражают или не подражают и которые их программируют. Идеи и нормы внедряются в жизнь посредством образцов, фиксирующих эти нормы. К сожалению, в нашей жизни имеется множество случаев, когда нарушение законов обеспечивают успех в достижении цели»[752]752
  Там же. С. 312–313.


[Закрыть], – указывает В. С. Стёпин, обращая внимание на то, что соблюдение законов не является в нашем обществе условием благополучной жизни.

Преувеличенное значение нормативных текстов, недооценка роли интерпретаторов и реально сложившихся паттернов поведения – характерные особенности многих правовых исследований. На теоретическом уровне редко анализируются очевидные коррупционные проявления сложившегося правопорядка. Необходимо отметить, что за «выявляемыми иногда нарушениями» подчас скрываются в том числе устойчивые правила обязательных «откатов» в сфере освоения бюджетных средств, смысловая фиктивность тендеров государственных закупок, стандартные практики фальсификации документов оперативными сотрудниками и следователями, сотрудничество руководителей пенитенциарных учреждений со «смотрящими» от криминальных сообществ и других правообразующие дискурсы. Необходимы дальнейшие исследования онтологических оснований конвергенции исполнительной, судебной и законодательной ветвей публичной власти, причин и следствий усугубления обвинительного уклона уголовного судопроизводства, а также других устойчивых тенденций в генезисе толкования права. «Формальное право, устанавливаемое и обеспечиваемое государством, не является единственным правовым порядком на данной территории. Оно взаимодействует, конкурирует или сосуществует с другими правовыми системами, которые могут быть приняты в отдельных социальных средах или какими-либо группами для регулирования отношений. Это могут быть разные формы обычного права, элементы прошлых систем, формы самоуправления, отрицающие господствующее право, различные непризнанные системы саморегулирования. В качестве примеров можно привести параллельные правовые порядки, поддерживаемые сицилийской мафией, уголовные понятия и систему их толкования, самоуправление в этнических кварталах мегаполисов, соседство светского права с религиозным порядком или порядком, унаследованным от национальных традиций и сосуществующим с заимствованным современным правом. Это живые системы, от взаимодействия с которыми неизбежно трансформируется применение господствующего правового порядка, поддерживаемого государством»[753]753
  Право и правоприменение в России: междисциплинарные исследования / под ред. В. В. Волкова. М.: Статут, 2011. (Серия EXTRA JUS.) С. 6–7.


[Закрыть].

Право может формироваться и действовать независимо от государственной власти – как «дух народа», как «признание юридической свободы, обнаруживающейся в лицах и их воле и в их воздействиях на предметы»[754]754
  Пухта Г.-Ф. Энциклопедия права // Немецкая историческая школа права. Челябинск, 2010. С. 432.


[Закрыть]. Праксеологический подход к праву позволяет не ограничиваться лишь толкованием нормативных актов, но находить и оценивать иные источники права. Следует учитывать, что толкованию подлежат также доказательства наличия юридических фактов, смысл и содержание возникших на их основе правоотношений.

13.2. Толкование права

Право формируется посредством разнонаправленной деятельности людей, в силу неодинаковости индивидуальных нормативных систем источники права нуждаются в непрерывной интерпретации. Разные субъекты подразумевают под правом неодинаковые нормативные ряды; экономические, физические и интеллектуальные различия между людьми детерминируют их позиции в спорах о толковании действующих поведенческих норм, о значении юридических фактов и иных существенных для жизнедеятельности человека обстоятельств.

Словарь русского языка предлагает несколько значений слова «толкование»: определять смысл, значение чего-либо, понимать и объяснять что-либо каким-либо образом, истолковывать; то или иное понимание, освещение чего-либо, трактовка, интерпретация; текст, содержащий объяснение чего-либо; то, что объясняет что-либо, указывает на причину чего-либо; разговоры, рассуждения. «Толкователь» или «истолкователь» определяется как тот, кто занимается толкованием, объяснением, трактовкой чего-либо[755]755
  Словарь русского языка: В 4 т. / АН СССР. Институт русского языка / под ред. А. П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. Т. 4. М., 1984. С. 374–375.


[Закрыть].

Интерпретация (interpretatio) – заимствованное из латинского языка слово применительно к нормам права означает толкование, объяснение, раскрытие смысла чего-либо. Интерпретировать – давать интерпретацию, объяснять, истолковывать что-либо. «Интерпретатор» – тот, кто интерпретирует что-либо; истолкователь[756]756
  Словарь русского языка: В 4 т. / АН СССР. Институт русского языка / под ред. А. И. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. Т. 1. М., 1981. С. 673.


[Закрыть]. В российской юридической терминологии термины «интерпретация» и «толкование» принято рассматривать как равные по значению.

Толкование права предполагает интеллектуальную деятельность, раскрывающую содержание и смысл нормативных установлений применительно к юридическим фактам и возникшим на их основе правоотношениям. Результатом толкования может быть: 1) нормативная конструкция, образовавшаяся в сознании интерпретатора после завершения процесса уяснения (для себя); 2) устное или письменное разъяснение права иным лицам – например, консультация юриста; 3) разъяснение нормативного предписания в ходе его применения – например, в приговоре суда. Научное познание процесса интерпретации включает в себя не только изучение нормативного материала, но и усвоение предшествующей релевантной интерпретационной деятельности. Механизм оценки юридических фактов опосредуется индивидуальными особенностями интерпретатора; процедуры (процесс) принятия юридически значимых решений модифицируются под воздействием профессиональных навыков и личных интересов правоприменителя.

При исследовании механизмов толкования права не всегда принимаются во внимание разнообразные теории отражения реальности и многочисленные концепции, связанные с оценкой доказательств. Толкование права нельзя сводить к толкованию нормативно-правовых актов, поскольку требуется еще и оценка иных оказывающих воздействие источников права, а также анализ конкретной (или типической) правовой ситуации. Кроме того, при интерпретации необходимо учитывать системное взаимодействие норм процессуального и материального права. Поскольку предметом толкования становятся не только источники права, но также юридические факты и возникающие на их основе правоотношения, юридическая сила толкования зависит также от статуса толкователя и его полномочий на интерпретационную деятельность. Значение официального толкования определяет обязательность даваемых разъяснений при последующем применении интерпретированных норм, поскольку правоприменительная деятельность без толкования действующих норм невозможна.

В эпоху социалистической доктрины права существовали различные мнения на соотношение интерпретационной и правоприменительной деятельности. Высказывались мнения о том, что правоприменение не нуждается в толковании, что толкование является всего лишь «предпосылкой правоприменения, оно не совпадает с правоприменением, не является его стадией»[757]757
  Таджер В. Гражданское право в НРБ / сокр. пер. с болгарского. М., 1972. С. 115–116.


[Закрыть]. В тот же период деятельность по толкованию права связывалась с правоприменением и рассматривалась как его неразрывная часть[758]758
  Захариев В. Толкование права. М., 1960. С. 13.


[Закрыть]. Под толкованием понималась такая стадия правоприменения, «когда уже известны факты, требующие правового решения, выбрана соответствующая норма, проверена ее истинность и обязательность, выяснены пределы ее действия, остается только установить ее полное и точное содержание, чтобы сделать окончательные и безошибочные выводы»[759]759
  Недбайло П. Е. Применение советских правовых норм. М., 1960. С. 125.


[Закрыть]. Утверждалось также, что «толкование не является операцией самой по себе, проводимой абстрактно, оно есть активная деятельность, представляющая собой составную часть, элемент правоприменения»[760]760
  Сабо И. Социалистическое право. М., 1964. С. 28.


[Закрыть].

Толкование публичного права можно назвать «раздачей радости и боли», поскольку оно связано с защитой интересов в сфере административных и уголовных правоотношений. Разница между интерпретационными оппозициями подчас лежит не в плоскости аргументативных конструкций, но зависит от вкусовых предпочтений правоприменителя. Интерпретационная деятельность сопровождает весь период существования права. Применительно к нормативным актам можно сказать, что их толкование начинается еще до издания и вступления в законную силу: осознается необходимость принятия нового установления, формируется обоснование, вносится законодательная инициатива, на стадии прохождения в соответствующем нормотворческом институте доказывается актуальность правовой новации. После вступления нормативного установления в силу интерсубъективный автор пропагандирует новый акт, убеждает население признать и соблюдать его. В случае заметного сопротивления новому правилу его можно изменить либо внедрить в действие через насилие над оппонентами. Даже после отмены закон оказывает воздействие на население – его продолжают интерпретировать в ходе исторического или систематического толкования, могут фактически использовать, ссылаясь на «скрепы», на историческое значение и скрытые смыслы.

Следует обратить особое внимание на то, что ни нормативные акты, ни право в целом не действуют сами по себе, ибо их реализуют люди, воспринимающие нормативные предписания через свои индивидуальные нормативные системы. Одни и те же законодательные установления могут интерпретироваться неодинаково, степень их признания и соблюдения зависит от индивидуальных особенностей правоприменителей. В правовой действительности мы имеем дело не с нормой права, а с вариантами ее интерпретации.