Текст книги "Труды по россиеведению. Выпуск 6"

Перед Октябрем М. Пришвин, походив по столичным «общественным говорильням», по его словам, «забился в смертельной тоске». «Нет, не теми словами говорим мы и пишем, друзья, товарищи и господа мира сего, – записывал он в дневнике. – Наши слова мертвые камни и песок, поднятые вихрем враждебных, столкнувшихся сил» (66, с. 86). Так и было. Революция рождает яркие образы и впечатляющие метафоры – надо было уметь этим воспользоваться.

Несомненно, что большевики обеспечили себе победу с помощью двух лозунгов: «Мир!» и «Земля!» Большего, в сущности, не понадобилось. «Вопрос о мире, как лампочка Аладдина: кто ее взял, тому служат духи, тому дается власть в руки» (19, с. 181), – так обрисовал внутреннюю механику большевистского переворота бесславно ушедший в отставку военный министр А. Верховский. Однако самое поразительное, но до сих пор недооцененное, состояло в том, что на второй день работы II Всероссийского съезда Советов, когда Временное правительство частично оказалось в Петропавловской крепости, частично «в изгнании», оставшиеся делегаты практически единогласно простым поднятием рук, как на митинге, проголосовали за все подряд. Д. Рид писал, что, когда один из делегатов робко попытался поднять руку против декрета о земле, «вокруг него раздался такой взрыв негодования, что он поспешно опустил руку…» (71, с. 152). Действовала магия коллективного мнения, включалась психология толпы. Голосовали «скопом», причем даже вопреки наказам избирателей. Как ни парадоксально, лишь 75% формальных сторонников Ленина, присутствовавших на съезде, поддержали лозунг «Вся власть Советам!», 13% большевиков устраивал девиз «Вся власть демократии!», а 9% даже считали, что власть должна быть коалиционной (27, с. 107). Парадоксально, но эти странности «общенародной поддержки» большевизма не замечались десятилетиями.

А. Рабинович считает, что феноменальные успехи большевиков в значительной степени проистекали из характера партии: ее «сравнительно демократической, толерантной и децентрализованной структуры» и «открытого и массового характера» (67, с. 331). Вероятно, к этому следовало бы добавить, что большевики «взяли на вооружение» самое сильное средство того времени – разрушительные инстинкты и утопические вожделения вооруженных толп.

Победа большевиков еще больше накалила страсти. В ноябре 1917 г. солдаты готовы были «перерезать высший командный состав», возмущались «буржуазией», порой ассоциируя ее с негодными офицерами. Сложилась также убежденность в предательстве командиров, которые «хотели пустить немца, чтобы он подавил нашу революцию». Автор одного из писем с фронта предрекал: «Настроение в армии скверное, одним словом, наверно, погибла свободная страна». При этом он подумывал о том, чтобы «записаться в батальон смерти», – вероятно, проснулась скрытая суицидальность. В другом письме, также написанном не позднее 16 ноября, звучали иные ноты: «Буржуи грызутся там, как волки… Мы их поборем… Пусть не забудут ночь Варфоломея во Франции… Война это не что иное, как истребление народа… Зачем нам Дарданеллы, на что нам английский капитализм…». Этот человек откровенно взывал к помощи, надеясь прекратить войну (60, с. 750–752).

Наблюдатели со стороны воспринимали события проще. Большевистское правительство «спустило с цепи грубую силу России». Теперь «все проблемы создавал алчущий зверь», который «грабил бесшабашно и основательно, в то время как правительство отчаянно пыталось навести порядок» (87, с. 171). «Красная смута» приближалась к своему логическому завершению: теперь все проблема сводилась к обузданию «зверя».

Разгон Учредительного собрания вызвал настоящий прилив злорадства у противников умеренных социалистов: «Воистину, эти ничтожества (эсеры. – В.Б.) во главе с Витей (В.М. Черновым. – В.Б.) стоили лишь хорошего пинка матросского копыта… Эта позорная трусость с.–р., это из кожи вон старание показать, что мы, мол, тоже революционеры (ведь они, сукины дети, стоя пели “Интернационал”!)… Но подлее всего, конечно, отношение к демонстрации: уже тогда партия “бомбы и револьвера” во внезапном припадке “непротивления злу” решила организовать безоружную демонстрацию… Гг. лидеры и “избранники народа” во главе с Витей обошли опасное место стороной, в демонстрации не участвовали и явились в Таврический дворец другим путем». При этом, подходя к зданию дворца, Чернов «сиял, как солнце» и лишь услышав пулеметные выстрелы, остановился, поднял руку и вскричал: «Что они делают!», чтобы тут же скрыться за дверью (47, с. 303). Правые давно ненавидели слабость во власти, а потому их не могло не обрадовать проявление силы. Кстати сказать, пулеметов не было и на сей раз. Они просто символизировали коварство врага.

Характерно, что питерские рабочие отнеслись к разгону Учредительного собрания довольно равнодушно, хотя на некоторых предприятиях и принимались резолюции протеста против расстрела мирной демонстрации. Отчасти это объясняется физической истощенностью пролетариев, а также усталостью от политических баталий. В свое время Учредительное собрание представлялось им определенной гарантией социальных завоеваний. Теперь, после того как большевики приложили немало сил для того, чтобы объявить «учредилку» противником Советской власти, российская конституанта теряла свою привлекательность (93, с. 94–95).

Российская история не экзотична, а «архаична»: в ней обнаруживается то, о чем на Западе уже забыли. Цикл «Красной смуты» описывали задолго до того, как стало ясно, что через него неизбежно предстоит пройти. «Дохнет неистово из бездны темных сил / Туманом ужаса, и помутится разум, / И вы воспляшете, все обезумев разом, / На свежих рытвинах могил», – так видел будущее России Вяч. Иванов. Впрочем, на этот счет отметились в свое время и А. Пушкин, и М. Лермонтов. В России игра воображения постоянно тяготеет к теме эсхатологического возмездия. Почему?

Всякая патерналистская система должна ощущаться как нечто «живое», принципиально отличное от «механической» государственности. Но когда бюрократия своими бесконечными регламентациями вызовет закупорку сосудов этого организма, «темная, земная кровь» непременно замутит «цивилизованное» сознание, нарушив и без того шаткое равновесие между реальным, воображаемым и символичным. Впрочем, нечто подобное, похоже, может происходить везде и всегда. Разницу обеспечивает исторически обусловленный уровень эмоциональности того или иного культурного пространства.

Б. Никольский не случайно попытался описать основы «галлюциногенного» восприятия происходящего. «Что такое галлюцинация? – задавался он характерным вопросом. – Безвольная рефлекторная игра воображения… Воображение есть способность вспоминать и комбинировать свои представления… Но вот иногда воля ослабевает… органы внешних чувств испытывают как бы судороги… В таких случаях начинается галлюцинация… Словом, это судороги воображения». Разумеется, сам Никольский ни минуты не допускал, что его восприятие действительности также подвержено «судорогам воображения». Так мог думать только человек, истово верящий в непреложность удобных для него «законов» бытия. Впрочем, и его вера подвергалась испытаниям. «Война идет своим чередом, загадочная для нас, не посвященных в планы и сведения власть имущих… Но что нас ожидает? – вопрошал он 6 января 1915 г. – Перед нами неимоверные дали и полное отсутствие людей. Боже, какие вокруг ничтожества, и всего более в отношении характера, инициативы и творчества! Сознаешь их полное бессилие, близорукость, беспомощность и бездарность, сознаешь, что момент и все… совершится стихийно, само собою, как во сне… Одно утешение в том, что все, кто может повредить, еще бездарней, беспомощней и бессильнее» (53, с. 207–210). Именно в таком положение оказались и те, кто «бессильно» ожидал прихода революции, и те, кто в 1917 г. «бездарно» попытался воспользоваться ее плодами.

В сущности Б. Никольский выражал весьма распространенное отношение к власти со стороны людей творческих. Всякая «нормальная» власть должна не только создавать для них нормальные условия для работы, не только быть «справедливой» (по их собственным представлениям), но и соответствовать их нравственным и даже эстетическим запросам. По этим причинам Никольский мог, с одной стороны, презирать Николая II, с другой стороны, «одобрять» большевиков за то, что они раздавили «либеральную слякоть». И такое специфичное отношение к власти – скорее эмоциональное, нежели собственно политическое – для России достаточно типично. Именно оно имплицитно питало и питает конспирологические домыслы.

Нет ничего удивительного в том, что вырвавшееся наружу общественное недовольство буквально смыло слабую патерналистскую власть. Отсюда и странноватое представление о «бескровной революции». Напротив, жертвенная социальная пассивность противников большевиков привела к тому, что последователям Ленина с их лозунгами мира и земли удалось укрепиться во власти. Им на помощь приходили люди «нужного» психоэмоционального склада. Как признавал В.А. Антонов-Овсеенко, «были эти ребята бравые… но малоопытные, не умевшие находить вежливые обороты там, где видели контрреволюционную закорючку или саботажный выверт; а иногда были это и люди недостойные – пьянчуги и тупые насильники» (3, с. 174–175). На каждом этапе революции был востребован соответствующий действенный психотип. В известной мере, русская революция приобрела охлократическое ускорение именно за счет своей «избыточной» эмоциональности.

В конце ноября 1917 г. московская интеллигентская газета опубликовала «открытое письмо» некоего Л. Резцова под названием «Вопль отчаяния». Автор письма сообщал о себе следующее: «Месяца два тому назад я записался в студенческую фракцию партии народной свободы… Во время октябрьско-ноябрьских событий (боев в Москве. – В.Б.) я всей душой стоял на стороне белой гвардии… Теперь… я, будучи принципиальным противником большевизма, выписываюсь из партии народной свободы… Россия в тупике, и единственный выход… – в большевизме». В доказательство правильности своей позиции автор, в который уже раз, обращался к популярному с предреволюционного 1916 г. сравнению России с мчащимся под гору лишенным тормозов автомобилем – следует ли в этих условиях рвать руль из рук водителя? Автор, в сущности, демонстрировал интеллигентское смирение перед голой силой. При этом, как водится на Руси, собственную слабость он подпирал утопически-мессианской гордыней: «Может быть, действительно загорится на Западе великая революция и народ русский исполнит свою провиденциальную миссию»260260
  Свобода и жизнь. – М., 1917. – 27 нояб.


[Закрыть].

* * *

Российская историография также избыточно эмоциональна, при этом эмоции навязывались и навязываются ей текущей политикой. Было время, когда революцию писали, «вдохновившись» сталинским «Кратким курсом» с его проклятиями в адрес «врагов народа». Затем стали писать согласно несуществующей «ленинской концепции». Мифы революция имеют обыкновение порождать настолько яркие символы, что историки невольно начинали работать в порожденных ими дискурсах. Такое положение обычно меняется только с истощением самих мифов.

Показательно, что в перестроечный, постсоветский период авторы усердно искали «своих» антигероев революции, двигаясь слева направо. Поначалу предметом обожания были «хорошие» большевики, их сменили меньшевики, эсеры и кадеты, наконец, подошла очередь «мудрых» консерваторов. Стоит напомнить, что подобную эволюцию в 1917 г. проделывал московский обыватель (55, с. 87). Российские смуты повторяются, оставляя вехи историографического бессилия и политической сервильности, замешанной на эмоциях слабых людей. Сегодняшние представления о событиях 1917 г. подкрепляются вымыслами об «управляемом хаосе», согласно которым всякую революцию можно вызвать искусственно и навязать ей какие угодно политические «цвета». Претензии современных пиарщиков на роль теоретиков революции стоят не больше, чем былое стремление А. Керенского управлять массами «сверху» с помощью впечатляющих слов. Революцию нельзя запланировать в кабинете и руководить ею с трибуны или с экрана телевизора.

Список литературы

1. Алексей Васильевич Орешников. Дневник: 1915–1933: В 2 кн. – М.: Наука, 2010. – Кн. 1. – 659 с.

2. Анненков Ю.П. Дневник моих встреч: Цикл трагедий. – М.: Варгиус, 2005. – 732 с.

3. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о Гражданской войне: В 3-х т. – М.: Высш. воен. ред. совет, 1924–1933. – М.,1924. – Т. 1. – 300 с.

4. Ахиезер А. Октябрьский переворот в свете исторического опыта России // Октябрь 1917 года: Взгляд из XXI века. – М.: РИПО, 2007. – С. 13–24.

5. Бенуа А.Н. Мой дневник. 1916–1917–1918. – М.: Русский путь, 2003. – 704 с.

6. Бердяев Н.А. Судьба России: Сб. статей, (1914–1917). – М.: Философское общество СССР, 1990. – 240 с.

7. Беркевич А.Б. Крестьянство и всеобщая мобилизация в июле 1914 г. // Исторические записки. – М., 1947. – Т. 23. – С. 3–43.

8. Блок А.А. «Без божества, без вдохновенья» // Блок А.А. Собрание сочинений: В 8 т. – М.; Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1962. – Т. 6. – С. 174–184.

9. Богословский М.М. Дневники, (1913–1919): Из собрания Государственного исторического музея. – М.: Время, 2011. – 422 с.

10. Булдаков В.П. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. – М.: РОССПЭН, 2010. – 968 с.

11. Булдаков В.П. Пир во время чумы? Деморализация российского общества в предреволюционную эпоху: Причины и следствия, (1914–1916 годы) // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер. История, филология. – Новосибирск, 2014. – Т. 13, Вып. 8. – С. 101–111.

12. Булдаков В.П. Поэтические завихрения «Красной смуты», 1917–1920 // Историк и Художник: Сборник воспоминаний и статей памяти профессора Сергея Сергеевича Секиринского. – М.: Институт российской истории, 2013. – С. 367–393.

13. Булдаков В.П. Революция как проблема российской истории // Вопросы философии. – М., 2009. – № 1. – С. 53–63.

14. Булдаков В.П. Российские смуты и кризисы: Востребованность социальной и правовой антропологии // Россия и современный мир. ‒ М., 2001. ‒ № 2(31). ‒ С. 31–46.

15. Булдаков В.П. Хаос и этнос: Этнические конфликты в России, 1917–1918 гг.: Условия возникновения, хроника, комментарий, анализ. – М.: Новый хронограф, 2010. – 1096 с.

16. Булдаков В.П. Quo vadis? Кризисы в России: Пути переосмысления. – М.: РОССПЭН, 2007. – 204 с.

17. Булдаков В.П., Леонтьева Т.Г. Война, породившая революцию. – М.: Новый хронограф, 2015. – 720 с.

18. «В четыре часа разразился неожиданный ураган…»: Письмо Н.Ф. Бурдукова императрице Александре Федоровне / Публ. И.С. Розенталя // Голоса истории: Материалы по истории Первой мировой войны: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Шацилло Л.А.; Министерство культуры Российской Федерации. Государственный центральный музей современной истории России. – М. : ГЦМСИР, 1999. – Кн. 3 (Вып. 24). – С. 222–223.

19. Верховский А.И. Россия на Голгофе: (Из походного дневника 1914–1918 гг.) – М.: Гос. публичная историческая библиотека России, 2014. – 208 с.

20. Виноградов П.Г. Избранные труды. – М.: РОССПЭН, 2010. – 634 с.

21. Военный дневник великого князя Андрея Владимировича Романова, (1914–1917). – М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2008. – 464 с.

22. Война и Февральская революция: Взгляд из Франции / Публ. А.В. Ревякина // Голоса истории: Материалы по истории Первой мировой войны: Сб. науч. тр. ‒ М.: ГЦМСИР, 1999. ‒ Вып. 24, Кн. 3. ‒ С. 228–230.

23. Войтоловский Л. Всходил Кровавый Марс. По следам войны. – М.: Воениздат, 1998. – 430 с.

24. Врангель Н.Е. Воспоминания: От крепостного права до большевиков. – М.: Новое литературное обозрение, 2003. – 512 с.

25. Врангель Н.Н. Дни скорби: Дневник 1914–1915 годов. – СПб.: Журнал «Нева»: Летний сад, 2001. – 320 с.

26. «Все кончено и никакие компромиссы уже невозможны…»: Из воспоминаний Е.Е. Драшусова // Россия 1917 года в эгодокументах: Воспоминания. – М.: Политическая энциклопедия, 2015. – С. 254–273.

27. Второй Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов. – М.; Л.: Госиздат, 1928. – 179 с.

28. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. – М.: Новое литературное обозрение, 2000. – 746 с.

29. Данилов Ю.Н. На пути к крушению: Очерки из последнего периода русской монархии. – М.: Воениздат, 1992. – 293 с.

30. «До чего мы докатились…»: Воспоминания Е.А. Милодановича // Россия 1917 года в эгодокументах: Воспоминания. ‒ М.: Политическая энциклопедия, 2015. ‒ С. 90–91.

31. Достоевский Ф.М. Полное собрание художественных произведений: В 13 т. – М.; Л.: ГИЗ, 1926‒1930. ‒ Т 12.

32. Залевски М. Немецкое общество и начало Первой мировой войны // Война и общество в ХХ веке: В 3 кн.– М.: Наука, 2008. – Кн. 1: Война и общество накануне и в период Первой мировой войны. – С. 400–415.

33. Зубов В.П. Страдные годы России: Воспоминания о революции, (1917–1925) / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. Т.Д. Исмагуловой. – М.: Индрик, 2004. – 320 с.

34. Иванов Н.Н. Около «царя» Михаила // Первая мировая война и конец Российской империи: В 3‐х т. – Т. 3: Февральская революция. – СПб.: Лики России, 2014. – С. 122.

35. Из дневников офицера русской армии Бакулина / Публ. Т.К. Кудзаевой и Э.П. Соколовой // Голоса истории: Материалы по истории Первой мировой войны: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Шацилло Л.А.; Министерство культуры Российской Федерации. Государственный центральный музей современной истории России. – М.: ГЦМСИР, 1999. – Кн. 3 (Вып. 24). – С. 41–122.

36. Королев С.А. Бесконечное пространство. Гео– и социографические образы власти в России / РАН. Ин-т философии. – М., 1997. – 235 с.

37. Крусанов А.В. Русский авангард: 1907–1932 (Исторический обзор): В 3 т. ‒ М.: Новое литературное обозрение, 2010. ‒ Т. 1: Боевое десятилетие, Кн. 2. ‒ 1104 с.

38. Лакиер Е.И. Отрывки из дневника – 1917–1920 // «Претерпевший до конца спасен будет»: Женские исповедальные тексты о революции и Гражданской войне в России. – СПб.: Изд-во Европейского ун-та, 2013. – С. 133–180.

39. Ленин В.И. Памяти Герцена // Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 21. – С. 255–262.

40. Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 31. – С. 105–111.

41. Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 34. – С. 436–437.

42. Луначарский А.В. Воспоминания и впечатления. – М.: Советская Россия, 1968. – 376 с.

43. Литтауэр В. Русские гусары: Мемуары офицера императорской кавалерии. 1911–1920. – М.: Центрполиграф, 2006. – 304 с.

44. Майер А. История в зеркале московских городских легенд // Историк и художник. – М., 2006. – № 2 (8). – С. 176–177.

45. Мельгунов С.П. На путях к дворцовому перевороту. – Париж: LEV: Родник, 1979. – 231 с.

46. Милюков П.Н. Воспоминания. – М.: Политиздат, 1991. – 528 с.

47. Минувшее: Исторический альманах. – М.; СПб.: Atheneum, 1996. – Т. 20. – 320 c.

48. Миронов В.В. Австро-Венгерская армия в Первой мировой войне: Разрушение оплота Габсбургской монархии. – Тамбов: Издательский дом ЕГУ им. Г.Р. Державина, 2011. – 409 с.

49. Мстиславский С. Пять дней: Начало и конец Февральской революции. ‒ М.; Пг.; Берлин: Изд-во З.И. Гржебина, 1922. ‒ 161 с.

50. «Мы примкнули к революции, совершенно не понимая, что это за птица»: Воспоминания Д.С. Тахчогло // Россия 1917 года в эгодокументах: Воспоминания. ‒ М.: Политическая энциклопедия, 2015. – С. 211–216.

51. Наследие Ариадны Владимировны Тырковой: Дневники. Письма. – М.: РОССПЭН, 2012. – 1112 с.

52. Ненюков Д.В. От мировой до Гражданской войны: Воспоминания. 1914–1920. – М.: Кучково поле, 2014. – 528 с.

53. Никольский Б.В. Дневник. 1896–1918: В 2 т. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2015. – Т. 2: 1904–1918. – 652 с.

54. Никонов В.А. Крушение России. 1917. ‒ М.: АСТ, 2011. ‒ 704 с.

55. Окунев Н.П. Дневник москвича, 1917–1924: В 2 кн. – М.: Воениздат, 1997. –Кн. 1. – 654 с.

56. Палицын Ф.Ф. Записки. ‒ М.: Изд-во Сабашниковых, 2014. – Т. 2: Франция, (1916–1921). ‒ 570 с.

57. Первая мировая война и конец Российской империи: В 3-х т. – СПб.: Лики России, 2014. – Т. 3: Февральская революция. – 432 с.

58. Первая мировая война на почтовых открытках / Под ред. В. Крепостнова и А. Медякова. – Киров: Вятка, 2014. – Кн. 1: От Сараево до Компьена. – 412 с.

59. Первая мировая война на почтовых открытках / Под ред. В. Крепостнова и А. Медякова. – Киров: Вятка, 2014. – Кн. 3: За линией фронта. – 405 с.

60. Письма с войны 1914–1917 / Сост., коммент. и вступ. ст. А.Б. Асташова и П.А. Симмонса. – М.: Новый хронограф, 2015. – 796 с.

61. Плампер Я. Эмоции в русской истории // Российская империя чувств: Подходы к культурной истории эмоций / Под ред. Я. Плампера, Ш. Шахадад и М. Эли. ‒ М.: Новое литературное обозрение, 2010. ‒ С. 11–37.

62. Попов К. Воспоминания кавказского гренадера: 1914–1920. – М.: Гос. публичная историческая библиотека России, 2007. – 240 с.

63. Посадский А.В. Крестьянство во всеобщей мобилизации армии и флота 1914 года (по материалам Саратовской губернии). – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2002. – 160 с.

64. «Права человека и империи»: В.А. Маклаков – М.А. Алданов: Переписка 1929–1957 / Сост., вступ. ст. и примеч. О.В. Будницкого. ‒ М.: Политическая энциклопедия, 2015. ‒ 1143 с.

65. Представительные учреждения Российской империи в 1906–1917 гг.: Материалы перлюстрации Департамента полиции / Сост. К.А. Соловьев. – М.: РОССПЭН, 2014. – 720 с.

66. Пришвин М.М. Дневники. – М.: Правда, 1990. – 480 с.

67. Рабинович А. Большевики приходят к власти: Революция 1917 года в Петрограде. – М.: Прогресс, 1989. – 434 с.

68. Рабинович А. Кровавые дни: Июльское восстание 1917 г. в Петрограде: [Перевод]. ‒ М.: Республика, 1992. ‒ 270,[2] с.

69. Революционное движение в апреле 1917 г.: Апрельский кризис. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1958. – 933 с.

70. Реден Н. Сквозь ад русской революции: Воспоминания гардемарина. 1914–1919. – М.: Центрполиграф, 2006. – 287 с.

71. Рид Д. Десять дней, которые потрясли мир // Рид Д. Избранное. – М.: Политиздат, 1987. – Кн. 1. – С. 7–334.

72. Рикёр П. Виновность, этика и религия // Рикёр П. Конфликт интерпретаций. ‒ М.: Академический проект, 2002. – С. 284–292.

73. Розеншильд фон Паулин А.Н. Дневник: Воспоминания о кампании 1914–1915 годов. ‒ М.: Кучково поле, 2015. – 432 с.

74. Сабанеев Л.Л. Воспоминания о Скрябине. ‒ М.: Классика-XXI, 2003. ‒ 391 c.

75. Следственное дело большевиков: Материалы Предварительного следствия о вооруженном выступлении 3–5 июля 1917 г. в г. Петрограде против государственной власти. Июль – октябрь 1917 г.: Сб. документов: В 2-х кн. ‒ М., 2012. ‒ Кн. 1. ‒ 989 с.

76. Следственное дело большевиков: Материалы Предварительного следствия о вооруженном выступлении 3–5 июля 1917 г. в г. Петрограде против государственной власти. Июль – октябрь 1917 г.: Сб. документов: В 2-х кн. ‒ М., 2012. ‒ Кн. 2, Ч. 2. ‒ 687 с.

77. Сливинская М.А. Мои воспоминания // «Претерпевший до конца спасен будет»: Женские исповедальные тексты о революции и Гражданской войне в России. – СПб.: Изд-во Европейского ун-та,, 2013. – С. 74–133.

78. Снесарев А.Е. Письма с фронта: 1914–1917. – М.: Кучково поле, 2012. – 800 с.

79. Сорокин П.А. Долгий путь:. Автобиографический роман. – Сыктывкар: Союз журналистов Коми АССР: Шыпас, 1991. – 309 с.

80. Степанов Е. Поэт на войне. Николай Гумилев. 1914–1918. – М.: Прогресс-Плеяда, 2014. – 848 с.

81. Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. – СПб.: Алетейя, 1994. – 652 с.

82. Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3-х т. ‒ М.: Политиздат, 1991. ‒ Т. 1: Записки о революции, Кн. 1–2. ‒ 384 с.

83. Тверская губерния в годы Первой мировой войны. 1914–1918 гг.: Сборник документов / Науч. ред. В.П. Булдаков. – Тверь: РЭД, 2009. – 494 с.

84. Толстой И.И. Дневник. 1906–1916. – СПб.: Европейский дом, 1997. – 728 с.

85. Троцкий Л.Д. Моя жизнь: Опыт автобиографии. – М.: Панорама, 1991. – 608 с.

86. Троцкий Л.Д. О Ленине: Материалы для биографа. – М.: Госиздат, 1924. – 168 с.

87. «У меня было ощущение перевернутого шиворот-навыворот мира…»: воспоминания Мадлен Доти // Россия 1917 года в эгодокументах: Воспоминания. – М.: Политическая энциклопедия, 2015. – С. 167–182.

88. Февр Л. Чувствительность и история // Февр Л. Бои за историю. ‒ М.: Наука, 1991. ‒ С. 109‒125.

89. Фурманов Д.А. Дневник: 1914–1916. ‒ М.: Кучково поле, 2015. ‒ 288 с.

90. Шмелев Ив. На войну. – М.: Общ. дело, 1914/1915. – 24 с. – (Мир и война: библиотека общедоступных очерков, посвященных войне1914 г.; Вып. 2).

91. Шполянский А.М. Ормузд и Ариман // Еврейская трибуна. – Париж, 1920. – № 40, 1 окт.

92. Юренев И. Межрайонка, (1911–1917 гг.) // Пролетарская революция. ‒Л., 1924. ‒ № 1; 2.

93. Яров С.В. Пролетарий как политик: Политическая психология рабочих Петрограда в 1917–1923 гг. – СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. – 224 с.

94. Billington J. The West's stake on Russia's future // Orbis. – N.Y., 1997. – Vol. 41, N 4. – P. 545–553.

95. Krylova A. Beyond the spontaneity-consciousness paradigm: «Class instinct» as a promising category of historical analysis // Slavic review. – Urbana, 2003. – Vol. 62, N 1. – P. 1–23.

96. Lohr E. Nationalizing the Russian Empire: The campaign against enemy aliens during World War I. ‒ Cambridge (MА): Harvard univ. press, 2003. ‒ XI, 237 p.

97. Verhey J. The spirit of 1914: Militarism, myth and mobilization in Germany. ‒ Cambridge: Cambridge univ. press, 2006. ‒ 270 р.

98. Zelnik R. A paragigm lost? Response to Anna Krylova // Slavic review. – Urbana, 2003. – Vol. 62, N 1. – P. 24–33.