Текст книги "Они ведь едят щенков, правда?"

Эпилог
Гляди-ка – сверчки пляшут!

Жук и Бьюкс стояли, купаясь в оранжевом отсвете пламени; они представляли собой совершенно невероятное зрелище: один – в сандалиях и шафрановой мантии, другой – в форме полковника кавалерии Армии Конфедерации.

Маман и Беллу благополучно эвакуировали. Теперь маман пыталась укусить санитаров «скорой помощи», а ее сдерживала беременная Белла. Добровольная пожарная бригада сделала все, что могла, но пожар, загоревшийся так картинно, творил свое дело проворно и прожорливо, продвигаясь от старой водокачки через лес к самому «Разору». Это лето выдалось засушливым. А древесине, из которой сложен «Разор», было больше ста лет, и загорелась она легко, словно трут. Но на этот раз поблизости не оказалось преданных рабов, которые помогли бы затушить огонь.

– Какое несчастье, – сказал Бьюкс. – Пекфасс! Я поверить не могу, что он устроил в водокачке свою самогонную лабораторию. Неудивительно, что он драпанул оттуда, как ошпаренный пес.

– Ну, я только рад, что он в ту самую минуту не находился внутри сарая.

– Ну, пожалуй, я пока не готов к столь же благодушным высказываниям.

Жук продолжал улыбаться, руки он вытянул в сторону огня, как будто грел их.

– Имущество, – проговорил он. – Какой из него славный огонь получается!

– Это что – один из пунктиков твоего договора с Буддой? Когда кто-то поджигает твой дом, ты и в ус себе не дуешь, да?

Жук задумался.

– Мне еще многое нужно прочесть. Я не знаю, учит ли нас Ченрезиг именно этому – прощать того, кто стреляет пушечными ядрами по самогонным лабораториям вблизи твоего дома. Но общий смысл учения таков: живи сам и не мешай жить другим.

– Ну, если это тебя утешит, то могу сказать, что Делмер Фиттс наверняка горько раскается в содеянном. Как только у него окси из башки выветрится.

– Передай ему, что это пустяки. Но лучше было бы целиться чуток левее.

– Очень мило с твоей стороны, старший братец, но я не думаю, что Делмер когда-нибудь еще будет командовать артиллерией пятьдесят шестого полка.

Они смотрели, как потрескивает и горит дом.

– Погляди-ка на сверчков в пламени, – сказал Жук. – Они пляшут!

– А мне кажется, они просто пытаются ускакать ко всем чертям подальше от огня. Ты случайно не принимал тех таблеток, а?

– Нет, нет. У меня боль прошла.

– Это что, как заново родиться, да? Только вместо Христа – этот самый твой Чензиггер?

Жук улыбнулся.

– Ты задаешь трудный вопрос, Бьюкс.

– Можешь не отвечать. Просто я вижу, ты стал какой-то замороженный.

– Замороженный? – Жук снова протянул руки к пылающему дому и улыбнулся. – Нет, я ощущаю тепло.

Бьюкс с тревогой посмотрел на Жука.

– Надеюсь, ты не собираешься броситься в огонь, или еще что-нибудь такое выкинуть? Я где-то читал, что буддистские монахи иногда совершают такие самосожжения.

– Ого, – сказал Жук. – Как странно, что ты сейчас об этом сказал. Я ведь как раз собирался ринуться в огонь!

Бьюкс присмотрелся к нему.

Жук усмехался.

– Не надо так шутить, старший братец. Я сейчас ожидаю от тебя чего угодно – после… после этой перемены, которая в тебе произошла.

Они наблюдали за пожаром.

– Сколько все-таки добра даром пропадает, – сказал Жук.

– Честное слово, я просто вне себя. Как только я вышибу дух из Делмера, я пойду искать Пекфасса и…

– Да я не об этом. Я просто подумал – как бы здорово вы могли разыграть для своей «живой истории» сожжение Атланты. У вас вышел бы свой вариант «Унесенных ветром». Какой отличный фон пропадает, а?

Бьюкс молча уставился на брата.

Вдруг Жук сказал:

– Нет!

– Нет… это ты о чем? – осторожно спросил Бьюкс.

– Все и так идеально! Почему мы всегда ворчим: «Ах, все могло быть лучше»? Когда все и без того идеально?

– Не уверен, старший братец, что у меня есть ответ наготове. Но я непременно подумаю об этом.

– Гляди-ка – сверчки. – Жук положил руку на плечо брата. – Видишь? Они все-таки пляшут. Спасибо, Бьюкс. Спасибо за то, что позволил мне разделить с тобой это мгновенье.

Бьюкс поначалу не нашел, что ответить, а потом сказал:

– На здоровье, старший братец.

Благодарности и извинения

Спасибо, мой дорогой мистер Карп, ныне обретающийся в «Саймон и Шустер». От всей души – Ом мани падме хум – воплощению живого Карпа, Кари Голдстейну из «Двенадцати». Благословения и фимиам – Доротее Хэллидей и ее команде. Еще раз спасибо, Аманда «Бинки» Эрбан. Первыми советами своему старому папе помогала дочь Кейтлин, а также мои давние (а потому многострадальные) первые читатели – Люси Бакли и Джон Тирни. Я, будто монгол, подверг грабежу и мародерству следующие книги: «Партия: Тайный мир правителей-коммунистов Китая» Ричарда Макгрегора; «Новые властители Китая: Секретные папки» Эндрю Дж. Натана и Брюса Джилли; отличный репортаж Эвана Осноса в «Нью-Йоркере»; и – не в последнюю очередь – авторитетнейший труд Генри Киссинджера «О Китае», который можно назвать своего рода «Суммой синологии». Из некоторых моих абзацев становится очевидным мое пристрастие к Терри Сазерну и Стэнли Кубрику; да, и, конечно, я сам знаю – «По ком звонит колокол».

Некоторые люди фигурируют здесь под своими настоящими именами, наиболее заметные из них Его Святейшество Далай-лама, мой добрый «немногословный» друг Крис Мэтьюз и – за кулисами – уже упомянутый выше авторитетнейший автор труда «О Китае». Ни они, ни другие реально существующие лица никоим образом не несут ответственности за мои вольности. Не забывайте: это все-таки роман.

И наконец, очередную «молочную косточку», покрупнее, – тебе, мой верный гончий пес Джек, который нес дозор вокруг дома и лаял, особенно когда никого поблизости не было.

Летнее солнцестояние, 2011

Стэмфорд, Коннектикут