Текст книги "Человечество. Мировые войны и пандемии"

Профессор Уилбэнкс в 1987 г. обнародовал данные, согласно которым белые совершают тяжкие преступления по отношению к черным только в 3 % случаев, в то время как черные выбирают белых в качестве жертв при совершении тяжких преступлений в 50 % случаев. Только в 2 % случаев белые грабят дома черных, тогда как черные совершают грабежи домов белых американцев в 73 % случаев. Из 83 тысяч случаев изнасилований ни одно не было совершено белым против черной девушки, но 28 % от общего числа изнасилований – изнасилование белых девушек черными. Но столь шокирующие данные Уилбэнкса пресса игнорировала. В 1999 газета «Вашингтон Таймс» опубликовала отчет, подтверждающий данные профессора, где говорилось, что 90 % межрасовых преступлений в 1994 были совершены черными. Учитывая тот факт, что черного населения в США 12 % от общего числа жителей, то вероятность совершения черным межрасового преступления в 50 раз выше, чем совершение подобного преступления белым.[237]237
  Robert Stacy McCain, «Hate Crimes Not Big Problem in Race Relations, Study Finds; Black-on-White Crime More Frequent and More Damaging», Washington Times, June I, 1999, p. 2.


[Закрыть]

Эти данные раскрывают основную проблему американского общества, вызванную культурной революцией: разговоры о постоянных нападениях на черных со стороны белых являются ложью, а правда старательно умалчивается прессой и большинством официальных лиц. Если так пойдет и дальше, то ситуация будет только ухудшаться, а межрасовые противоречия обостряться.

Другим фронтом, где вверх взяли либерально-демократические ценности, является сфера образования. 60 лет назад 89 % мужчин и 94 % женщин считали США величайшей страной на земле, сегодня эта цифра уменьшилась до 58 % американцев и 51 % американок, которые согласны с утверждением, что Соединенные Штаты великая страна. Новая антиистория, повсюду навязываемая в США на протяжении десятилетий, породила массовое чувство ненависти к американской истории и ее ключевым лицам. Джефферсон, Колумб и Вашингтон перестали быть национальными героями Америки.[238]238
  Theodore Caplow, Louis Hicks, and Ben J. Wattenberg, The First Measured Century (Washington, D.C.: AEI Press, 2001), pp. 210–11.


[Закрыть]

В США действует школьный закон, согласно которому нельзя называть школы в честь рабовладельцев и исторических лиц, проявлявших насилие по отношению к представителям других рас, а это касается многих первых президентов и значимых политических деятелей США: Вашингтон, Джефферсон, Мэдисон, Монро, Джексон, Тайлер, Тейлор, Грант, Клэй, Кэлхаун и Роберт Э. Ли.

В Нью-Джерси Томас Джефферсон объявлен персоной «нон грата», а его творение, Декларация Независимости, признана нежелательным для изучения детьми документом, где чрезмерно восхваляется Бог, а еще направленным против женщин и чернокожего населения.

Из школьной программы убирают американскую классику: «Приключения Гекльберри Финна» (признан расистским чтивом для детей из-за чернокожего персонажа Джима) и роман «Убить пересмешника».

Меняется школьная программа. В 1992 году Калифорнийский университет получил два миллиона долларов от Национального фонда гуманитарных исследований и Министерства образования на разработку новых исторических принципов для учащихся с пятого по двенадцатый классы. В окончательной работе, которая увидела свет в 1997, не упоминались имена Сэмюэла Адамса, Поля Ревира, Томаса Эдисона, Александра Грэхема Белла и братьев Райт, Роберта Э. Ли. Семнадцать раз упоминается Ку-клукс-клан, а запоминанию рекомендуются даты основания клуба «Сьерра» и Национальной организации женщин. Результат войны против собственной истории ошеломляет: в одном проведенном в 2005 году опросе 556 студентов старших курсов из 55 лучших образовательных учреждений, где фигурировало 34 вопроса по школьной программе истории США, четверо учащихся из каждых пяти провалились.[239]239
  Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: https://stavroskrest.ru/sites/default/ёles/ёles/books/byukenen_p_smert_zapada.pdf (дата обращения 17.03.18) С. 55.


[Закрыть]

Война против истории дошла до памятников и знаков отличия конфедератов (например, флаг конфедератов). Городской совет Нового Орлеана поддержал мэра в декабре 2015 года в его инициативе по сносу четырёх памятников – президенту Конфедерации Джефферсону Дэвису, генералам армии южан Пьеру де Борегару и Роберту Ли и монумента «Либерти плейс», который был возведен в память о восставших против «реконструкции» южанах. Памятники были снесены, несмотря на 30 тысяч собранных подписей против сноса.[240]240
  Белые начинают… «Война с памятниками» ведёт США к гражданской войне/Life. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: https://life.ru/t/сша/1034906/bielyie_nachinaiut_voina_s_pamiatnikami_viediot_ssha_k_ghrazhdanskoi_voinie (дата обращения 21.04.18).


[Закрыть]

После вступления Дональда Трампа на должность президента в 2016 году по всей стране начались организованные леволиберальными силами протесты, в том числе протесты против памятников и мемориалов войнам конфедератам. Сторонники либеральных идей восприняли победу Трампа, как реванш американских националистов-реднеков. Левацкие организации начали устраивать нападения на сторонников Трампа и Конфедерации.

Ответом реднеков стала созданная вскоре ими «гражданская милиция» – вооруженные огнестрельным оружием люди в касках и бронежилетах, которые замыкают марши протестов, проходящих под лозунгами в поддержку Трампа или против сноса памятников, с целью предупреждения нападений на митингующих. Сам президент также выступил против сноса памятников, обвинив журналистов в искажении действительности и попытке изменить историю.[241]241
  Трамп выступил против сноса памятников / РИА. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: https://ria.ru/world/20170815/1500428469.html (дата обращения 21.04.18).


[Закрыть]

Сегодня в Штатах идет уличная гражданская война. Во многих штатах, где началась война против памятников, местные власти своими действиями нарушают принцип «сочетания разных» или, по-другому, принцип «примирения и мирного сосуществования юга с севером», на котором существовала Америка все время после гражданской войны. Нарушение баланса уже привело к вспышке насилия, а дальнейшая политика, проводимая с целью изменения восприятия истории новым поколением, еще сильнее расколет страну надвое и вызовет новый виток насилия.

Около двух тысяч лет назад пал Рим. Самое продвинутое в военном и экономическом плане государство, обладавшее инфраструктурой, которую не смогли повторить после его распада другие государства. Рим пал в первую очередь из-за потери своих основополагающих ценностей, а в частности – приверженности государственному идеалу. Народ Рима, опьяненный властью, роскошью и богатством, погряз в аморальности и во внутренних распрях. Так, повторяя судьбу Римской империи, Вашингтон, наступая на те же грабли, ведет свой корабль прямо на рифы, и столкновение неизбежно. Америка все глубже увязает во внутренних противоречиях и морально-ценностном упадке. Сверхдержава может такой оставаться только если, пребывая в сплоченном состоянии, будет привержена своим ценностям, традициям и уважать свою историю. Американское общество находится в расколотом состоянии, половина населения США ведет войну с тем наследием, что привело ее к вершине, и откуда оно уже кубарем катится вниз, пока вторая половина, не поддавшаяся либеральной пропаганде, пытается отстоять свои традиционные ценности.

В своей книге «Столкновение Цивилизаций» Сэмюель Хантингтон вывел формулу сохранения доминантного положения Запада, в первую очередь США, в мире. Формулы выглядят следующим образом:

• необходимость сохранить военное превосходство;

• важно продолжить распространение западных «универсальных» ценностей и институтов (культурно-ценностное превосходство);

• нужно сдерживать приток мигрантов для защиты культурной, этнической и целостности.

На данный момент на всех этих направлениях США и Германия терпят поражение: страны переживают серьезные кризисы ценностей и идентичности, мигранты, учитывая быстрый рост населения в Африке и на Ближнем Востоке, продолжат наводнять Европу и США, а траты незападных стран на оборону продолжат расти.

Вопрос стоит остро, ибо мусульманские общины в Европе, хотя, не являясь гомогенными, как и мексиканские общины в США, представляют собой не просто лоббистские группы для стран своего происхождения, а параллельные сообщества, чьи диаспоры растут быстрее автохтонных населений, проявляющих слабое желание к интеграции. Во второй половине этого века мусульман в странах ЕС по некоторым оценкам может быть больше самих европейцев. «Балканизация», по выражению Бьюкенена, уже идет и можно приблизительно прогнозировать, какие районы могут стать следующим Косово, только уже в Западной Европе.

У Европы есть три сценария развития. Так как демографические процессы уже трудно повернуть вспять, то многое стало зависеть от того, по какому сценарию пойдут европейцы:

1) культурный дифференциализм (увеличивающийся разрыв между обществами, их поляризация);

2) культурная конвергенция (стирание границ, поглощение одной культуры другой);

3) культурная гибридизация (смешение и на выходе появление мультикультурной третей формы).

Пока европейские политики и сообщество спорят над тем, какой из двух последних сценариев для них самый оптимальный и правильный с точки зрения европейских ценностей, все более очевидным становится первый сценарий.

Брексит стал вызовом не только для Великобритании, перекроив английский политический ландшафт, но и для Германии. Великобритания окончательно разворачивается в сторону США, что означает, что в евроатлантическом противостоянии она станет американским эксклавом в Европе, попадающем под еще более сильное американское влияние.

На территории Великобритании присутствуют американские военные базы, которые, учитывая выгодное положение Британских островов, прилегающих к Европе, размещались там во время холодной войны. Тем не менее, после окончания войны контингент не исчез. Он до сих пор составляет около 20 тысяч военнослужащих и 9 баз (8 из них это военно-воздушные и одна военно-морская). Восемь американских авиационных баз находятся в Аппер Хейфорд, Бентуотерс, Брайз-Нортон, Везерсфилд, Вудбридж, Лейкенхит, Милденхолл, Олконбери. Все они находятся в юго-восточной части Англии, в непосредственной близости от континентальной Европы. Наиболее важной в стратегическом отношении базой США в Великобритании считается Холи-Лох в заливе Ферт-оф-Клайд, которую прозвали передовым пунктом базирования атомных ракетных подводных лодок Атлантического флота США.[242]242
  http://www.zvo.su/voennaya-ekonomika/voennye-bazy-ssha-v-velikobritanii.html


[Закрыть]

Первоначально вступление Англии в состав ЕС получило жесткий отпор Франции, чей президент Шарль де Голль называл ее «островной, морской страной, ограниченной своей торговлей, своими рынками со странами, которые чрезвычайно отличны и далеки». Иначе говоря, с самого начала де Голль обращал внимание, что такая морская держава как Англия не подходит для Союза. В его представлении Англия – это «Троянский конь» США, «посланница» американцев, которая будет ориентировать Союз на Атлантику и приведет к «американизации» Европы.[243]243
  https://cyberleninka.ru/article/n/sharl-de-goll-i-vstuplenie-velikobritanii-v-ees-v-1960-e-gg-prichiny-protivodeystviya/viewer


[Закрыть]

Де Голль в своих оценках не ошибался: Лондон действительно желал сближения США и Европы, а США хотели видеть внутри Союза противовес политике Бонна и Парижа, которым должна была служить Англия. В роли этого противовеса Британия должна была следить за тем, чтобы Союз не стал закрытым для внешнего мира объединением с жесткой таможней, что усложнило бы работу американских компаний в Европе. Были и опасения со стороны французов в том, что англичане потеснят их лидерство в ЕЭС. В результате Париж дважды (в 1961 и 1967) блокировал вступление Англии, в 1973-м Лондон сумел войти в этот «европейский клуб», но дальнейшее пребывание было частичным, так как Англия не становилась ни членом Еврозоны, ни членом Шенгенских соглашений.

Брексит поставил Англию перед новым трудным выбором – страна могла лишиться единого европейского рынка. Ответ был найден в том, чтобы сблизиться с США, а также со странами Британского Содружества наций (бывшими колониями Англии). Премьер-министр Борис Джонсон заявил, что заключит особое соглашение с США, Трамп, сторонник двусторонних сделок, поддержал. Велика вероятность, что уже в 2020 году удастся заключить «массивную» со слов Трампа двустороннюю торговую сделку[244]244
  http://elitetrader.ru/index.php?newsid=487511


[Закрыть]. Смело можно утверждать, что сейчас рождается новый, более сплоченный чем раньше атлантический союз двух ключевых англосаксонских держав, двух талассократий. В действительности этот союз, где главенствовать будет Вашингтон, может превратиться в поглощение Америкой британской экономики. Бывший лидер лейбористов Джереми Корбин уже заявлял о намерении американских фармацевтических компаний присвоить себе английское здравоохранение. По словам Корбина (он предоставил документальные подтверждения), английская система здравоохранения будет отдана американцам на откуп в обмен на торговое соглашение. Это приведет к приватизации услуг здравоохранения американцами и к взвинчиванию цен на рынке.[245]245
  https://www.theguardian.com/society/2019/nov/16/nhs-us-pharma-donald-trump-selloff


[Закрыть]

В условиях такого атлантического «сращивания» тот факт, что Великобритания присоединилась к европейскому оборонному проекту – настораживает, так как в сложившейся ситуация английским интересам соответствовало бы встраивание европейской оборонной инициативы в структуру НАТО (Британия не участвует в PESCO, но участвует в E2I).

Еще одним вызовом стал договор между ЕС и Великобританией. ЕС, в частности Германии, не выгодно, чтобы Великобритания получила какие-либо преференции, которые позволят ее экономике расти, ведь, в случае успешного отделения Объединенного Королевства, позиции евроскептиков внутри самой Европы окрепнут, и они будут использовать прецедент Брексита в качестве примера успешного выхода из ЕС. Таким образом, единство Европы будет поставлено под вопрос, а вместе с ним и благосостояние Германии, что, в свою очередь, подорвет и единство Германии, федерализм которой держится на экономическом благосостоянии. Германия объединялась «кровью, железом и углем», а в отсутствие сильной объединяющей нацию идеи (сейчас это евроатлантическое единство) может посыпаться: Бавария может захотеть отделения от «пруссаков», а восточные земли от западных. Сейчас сепаратистские настроения в ФРГ высокие (1/3 жителей Баварии выступают за отделение от Берлина и Брюсселя[246]246
  https://www.faz.net/aktuell/politik/inland/bayern-wo-die-deutschen-separatisten-wohnen-15290026.html


[Закрыть], а 47 % жителей востока идентифицируют себя в первую очередь с Восточной Германией). Причины в обоих случаях экономические (у Баварии второй по размеру ВВП в стране, а у восточных земель он, наоборот, слишком низкий) и идеологические (связанные с самоидентификацией немцев в обоих регионах).

Британия, в случае удручающего для себя экономического коллапса, рискует также расколоться: на референдуме 2014 года Шотландия осталась в составе королевства преимущественно из боязни потерять европейский рынок, а Ирландия живет перед страхом жесткой границы между Белфастом и Дублином. Нивелирование Белфастских соглашений может привести к возобновлению вражды между Ольстерскими добровольческими силами и Ирландской республиканской армией. Оба королевства, которые преимущественно голосовали за то, чтобы остаться в составе ЕС, в случае неблагоприятных последствий Брекзита, могут потребовать референдума о независимости. На референдуме по выходу из ЕС в 2016 году 62 % шотландцев и 55 % ирландцев проголосовало за членство в ЕС.[247]247
  https://tass.ru/info/4631152


[Закрыть]

Для США, в частности президенту Дональду Трампу, сценарий с ослаблением ЕС приятнее, так как американцы выступают за налаживание двусторонних отношений, а экономическое ослабление ФРГ США видят для себя исключительно в благоприятном свете. Ранее Американцы всячески поддерживали расширение ЕС, так как видели в этом наравне с НАТО основной инструмент для заполнения вакуума силы после распада СССР в Восточной Европе и сдерживания России (отчуждение от нее Украины и других постсоветских стран). С охлаждением отношений и торговых войн американцы стали перекладывать эту роль всецело на НАТО, видя в ЕС крепнущего экономического соперника.

Противоборство Великобритании и Германии выражается также в намерение Германии вытеснить английский язык с первых позиций в ЕС, а взамен сделать немецкий основным языком межгосударственного общения в Европейском Союзе. Это не было бы возможным, если бы не выход Британии из ЕС, преимущественное соотношение германоязычного населения Европы к другим языкам (1/5 ЕС говорит на немецком) и преобладающая над остальными европейскими странами немецкая привлекательность, то есть Германия сегодня обладает наиболее действенной мягкой силой. [248]248
  https://www.economist.com/europe/2015/09/03/sprechen-sie-power


[Закрыть]

Интересно в данной ситуации наблюдать за тем, как основной противовес Германии в Европе – Франция, которую Великобритания исторически использовала для сдерживания Германии, стала ближе к ФРГ, обремененная едиными задачами с Берлином в качестве второго архитектора Европы. Это, в частности, подтверждает Аахенский договор 2019 года, пришедший на смену Елисейскому договору 1963 года. Обе страны обязались углубить сотрудничество, а Франция будет прикладывать усилия к тому, чтобы Германию включили в качестве полноправного члена в Совбез ООН,[249]249
  https://www.dw.com/ru/фрг-и-франция-подписали-ахенский-договор-об-углублении-сотрудничества/a-47174655


[Закрыть] чего так давно добивается ФРГ и что окончательно бы позволило Германии стать полноправным европейским лидером.

По расходам на вооружение ФРГ (49,3 миллиарда долларов США) уже обошла Англию (48,7 миллиардов долларов США) и максимально приблизилась к Франции (50,1 миллиарда долларов США) и скорее всего обгонит ее в 2020 году (темпы роста затрат на Бундесвер впечатляют, увеличение расходов на 10 % по сравнению с 2018 годом).[250]250
  https://www.sipri.org/sites/default/files/2020–04/fs_2020_04_milex_0_0.pdf стр. 2.


[Закрыть] Это позволит немцами стать основными двигателем проекта европейской армии. Безусловно, между немцами и французами существует недопонимание, в том числе насчет будущего ЕС и единой европейской армии, французы настроены решительнее, в частности E2I – это предложение французов, к которому немцы чувствуют настороженность, подозревая, что таким образом Париж хочет втянуть остальных в свою африканскую авантюру. Однако важно не это, а то, что проект европейской армии, несмотря на все организационные сложности и спорные моменты, остается желаем как со стороны Франции, так и Германии.[251]251
  https://www.economist.com/europe/2019/02/02/france-and-germany-are-pushing-rival-models-for-defence-co-operation


[Закрыть] Проблемой остается то, что такие немецкие политики как Аннегрет Крамп-Карренбауэр и Урсула фон дер Ляйен действительно видят европейскую армию в качестве некого дополнения к НАТО, а не самостоятельного проекта. В то время как для французов, в частности для Эммануэля Макрона, европейская армия никак не будет связана с НАТО.[252]252
  https://ria.ru/20181106/1532176979.html


[Закрыть]

Такой подход немцев еще раз подчеркивает зависимость от США и неготовность к серьезным действиям. Однако, после ухода одного соперника по ЕС – Британии, остается Франция. Хотя немцы и сблизились с французами, образовав общий фронт в отношении к англичанам по позиции Брекзита (немцы, по сути, переманили французов к себе), Париж остается соперником, хотя и геополитически более близким: территориально и идеологически. На данном этапе немцы уступают Франции инициативу в создании армии, что подрывает авторитет ФРГ в качестве беспрекословного лидера ЕС.

Таким образом, Германия оказалась в ситуации, когда, претендуя на лидерство в ЕС, не может никак определиться со своей позицией – давать ли отпор объединяющемуся блоку англосаксов, США и Великобритании, или же занять более аккуратную, мягкую позицию. ЕС зависит от Германии не меньше, чем Германия от ЕС, а европейская армия – следующий уровень интеграции, представляющий для Брюсселя, Берлина и Парижа жизненно важный интерес. Сегодня ширится раскол в евроатлантическом пространстве, раскол, который пройдет через Ла-Манш. Талассократии (США и Великобритания) и противовес им теллурократии (Германия и Франция во главе ЕС). Берлину следовало бы определиться и занять, подобно Франции, более жесткую позицию. Брексит Британии подрывает европейское единство, как и политическая игра Вашингтона в Европе (пользуясь своим положением в НАТО, использует Польшу, Балканы, Норвегию и Великобританию в качестве геополитических противовесов Германии).

Многие исследователи сходятся на том, что Великобритания, долгое время игравшая роль связующего звена между США и ЕС, потеряет эту функцию, в связи с чем, следует ожидать ослабление влияния США в Европе. Это даст европейцам более широкие возможности для укрепления своей самостоятельности в отношении США. Безусловно, выход Британии, составлявшей 15 % от общего ВВП ЕС и бывшей третьим донором в европейский бюджет, наносит сильный удар по экономической стабильности ЕС.[253]253
  https://cyberleninka.ru/article/n/brekzit-i-buduschee-osobyh-otnosheniy-ssha-i-velikobritanii/viewer с. 140–141.


[Закрыть] С другой стороны, Парижу и Берлину это во многом освобождает руки и дает довольно обширное пространство для маневра: ослабление влияния США и выход строптивого члена, чьи интересы часто шли вразрез с позициями Пятой республики (Франция) и ФРГ.

Такая сегодня Америка

Эта политика брала свое начало из идеологии перестройки, которая утверждала, что Россия должна стремиться построить идеальное общество как на «демократическом Западе»[254]254
  Александр Лукин. The political culture of the Russian «democrats». – Oxford: Oxford University Press, 2000.


[Закрыть]. Более того, «демократическое» руководство в Москве считало, что невозможно построить современное российское общество без материальной помощи и более тесных экономических связей с развитыми западными странами. «Демократические силы, пришедшие к власти, стремились быстро построить свободное, основанное на законах общество и процветающую рыночную экономику в России. Они рассматривали Запад как главного политического и идеологического союзника в этом грандиозном проекте. Как отмечали российские лидеры, «богатые, развитые и цивилизованные страны жизненно важны для экономического, духовного и экономического развития России». Они настаивали на том, что отвернуться от Запада – значит упустить уникальную возможность для преобразования России.[255]255
  Бажанов Е. П. Эволюция внешней политики России / Современные международные отношения / Под ред. А. В. Торкунова. М.: РОССПЭН, 1999, с. 486.


[Закрыть]

Российский президент неоднократно заявлял, что у России и США есть общие интересы и что они должны поддерживать стабильное партнерство. Выступая на заседании Совета Безопасности ООН 31 января 1992 года, Борис Ельцин заявил: «Россия рассматривает Соединенные Штаты и Запад не просто как партнеров, а скорее как союзников. Это основная предпосылка, я бы сказал, революции в мирном сотрудничестве между цивилизованными странами». Президент объяснил, что Москва теперь разделяет те же самые основные принципы внешней политики с Западом. «Наши принципы ясны и просты: верховенство демократии, прав и свобод человека, правовых и моральных стандартов», – сказал он.[256]256
  Выступление президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина на заседании Совета Безопасности ООН (31 января 1992) // Новости ООН [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://news.un.org/ru/audio/2013/02/1002851 (дата обращения: 03.03.2019).


[Закрыть]

В тот же день Борис Ельцин встретился в Нью-Йорке с премьер-министром Китая Ли Пэном, который также присутствовал на заседании Совета Безопасности ООН, и они подтвердили свое желание развивать добрососедские отношения, основанные на принципах мирного сосуществования. Президент отметил различие между социальными системами и идеологиями двух стран, но предложил дружбу, несмотря на эти различия. Он отметил, что «идеология отличает нас от Китая, но мы являемся соседями, и мы должны сотрудничать»[257]257
  Российская газета, 2 февраля 1992. С. 1.


[Закрыть].