Текст книги "Человечество. Мировые войны и пандемии"

Важными историческими событиями можно назвать визиты нынешнего председателя КНР Си Цзиньпина в Тринидад и Тобаго, Мексику и Венесуэлу в 2013 году, визит в Аргентину, Бразилию, Венесуэлу и на Кубу в 2014 году, а также визит в Эквадор, Перу и Чили в 2016 году. Основной целью, преследуемой столь активной латиноамериканской направленностью визитов на высшем уровне, является стремление Китая наладить и укрепить сотрудничество с названными странами. Также стоит упомянуть, что в 2015 году между Китаем и одной из самых многочисленных организаций латиноамериканского региона – СЕЛАК (Сообщество латиноамериканских и карибских стран, CELAC) – состоялся саммит, в результате которого китайская сторона заявила о готовности инвестировать 250 млрд. долл. в страны региона, а к 2025 году увеличить объемы торговли до 500 млрд. долл. Соглашения о зонах свободной торговли заключены между Китаем и такими странами, как Чили, Коста-Рика и Перу.

Ряд политиков региона считают, что латиноамериканским странам, возможно, стоит быть более сдержанными в экономическом слиянии с Китаем, чтобы не потерять свои собственные развивающиеся рынки, в частности, в промышленной отрасли, чтобы не стать «сырьевым придатком» КНР и избежать китайского доминирования в национальной экономике. Но латиноамериканцам особо выбирать не приходится: или американская доктрина Монро, приведшая многие страны региона к кризисному состоянию, или Китай, не требующий никаких политических уступок и не вмешивающийся во внутреннюю политику.

Вместе с тем, экономически значимая роль Китая постепенно меняет глобальное мироустройство и международную систему в целом со времен конца «холодной войны». Экономические интересы Китая в Латинской Америке заключаются в необходимости развивать и осваивать новые рынки сбыта своей продукции, повышать эффективность собственных предприятий. Таким образом, Латино-Карибская Америка постепенно превратилась в стратегически важный регион для Китая, с помощью которого он старается реализовать и свои геополитические интересы.

Касаемо геополитической направленности китайской стратегии стоит сказать, что КНР старается придерживаться так называемого «принципа единого Китая», укрепляя отношения с теми латиноамериканскими странами, чьи дипломатические представительства не имеют связей с Тайванем, самостоятельность которого в КНР не признают. Так, к примеру, возникли определенные сложности по вопросу постройки Никарагуанского канала по причине того, что власти в Никарагуа имеют дипломатическое представительство в Тайване. Канал в Никарагуа подразумевается альтернативой Панамскому каналу, связывающей Тихий океан и Карибское море. Проект включает, в том числе, участие России и связан с развитием инфраструктуры на территории Никарагуа в этой области: постройка двух портов на каждой из сторон канала – Брито и Пунто-Агила, создание зоны свободной торговли в Брито, а также ключевой момент – это постройка нефтепровода для транспортировки венесуэльской нефти в Китай.

Многосторонний характер китайской внешнеполитической стратегии также подкрепляется тем, что КНР сотрудничает со странами Латинской Америки не только в двухстороннем порядке, но и на международных площадках. В их число входят вышеупомянутые СЕЛАК, ОАГ, АТЭС и, конечно же, БРИКС.

Таким образом, Китайская внешнеполитическая стратегия дает все основания предсказать дальнейшее соперничество могущественных государств в лице Китая и США за своего рода экономическую гегемонию в регионе. Вряд ли Соединенные Штаты будут готовы потерять столь перспективные рынки и потенциального геополитического соседа и союзника в одном лице. Однако стоит заметить, что в определенный момент латиноамериканский регион развернулся в сторону диверсификации своих экономических и политических связей, отходя постепенно от зависимости от северного соседа. В особенности это касается периода так называемого «левого поворота» Латинской Америки в 2000-х годах, когда к власти стали приходить антиимпериалистически настроенные политики, что, несомненно, помогло Китаю обрести позитивный имидж в странах региона.

Также нельзя исключать тот факт, что в расширении своего влияния в Латинской Америке Китай пытается найти противовес агрессивному усилению роли США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Но в то же время, стоит обратить внимание на то, что фактически Китай избегает прямого вмешательства в дела латиноамериканских стран и не стремится к экспансии. По крайней мере, пока.

Что касается американского усиления влияния на латиноамериканский регион посредством более тесного экономического сотрудничества, то для начала стоит отметить определенное снижение торгово-экономических показателей. Доля внешнеторгового оборота США со странами Латинской Америки снизилась с 51 % до 38 % в период с 2001 года по 2017 г. И это очень существенный результат, а динамика усиления китайского влияния на американском континенте пугающая для США. В особенности, если сравнить указанные цифры с растущими показателями Китая в регионе, то можно сделать вывод о падении экономического, а значит и политического влияния США. Однако все же не стоит вычеркивать США из списка важнейших торгово-экономических партнеров латиноамериканских стран. Падение показателей совсем не означает, что Соединенные Штаты позволят себе потерять фактически все еще зависимую гигантскую территорию.

К примеру, нынешняя администрация США в лице Дональда Трампа оказывает мощное давление на Венесуэлу, которая все еще находится в стадии борьбы с внутренними протестами и сильной экономической нестабильности и кризиса, путем экономических санкций, сталкивающих страну в «финансовую яму». Американские власти, пользуясь экономической зависимостью стран Латинской Америки, намеренно вводят их в состояние вечного кризиса путем закабаления кредитами МВФ, которые многие страны региона просто не могут выплатить, в связи с чем, вынуждены проводить неодобряемую народом внутреннюю социально-экономическую политику. Затем поднимаются волны протестов, а далее подключаются внутренние оппозиционные силы.

Сегодня очевидно, что мир переживает период постепенного разрушения или коллапса существующей международной системы, что открывает возможности для создания нового мирового порядка, возможно, более справедливого, стабильного и мирного, чем раньше. У России есть хорошие шансы повлиять на формирование этого нового порядка.

Никаких серьезных улучшений в отношениях с США не видно. В то же время Россия будет продолжать углублять партнерские отношения с Китаем и Индией и укреплять отношения сотрудничества с союзниками и партнерами США, такими как Япония, Южная Корея и, по возможности, странами Западной Европы. Ни крупные европейские союзники, ни азиатские союзники США не поддерживают дальнейшую эскалацию противостояния Россия-Запад и США-Россия. Таким образом, политика России заключается в том, чтобы оставаться гибкой, подготовленной к любой ситуации для построения стабильного, мирного и комфортного мирового порядка.

Основной причиной общей напряженности в мировой политике и международной экономике является распад большинства глобальных и региональных международных политических и экономических правил, норм и моделей поведения, принятых большинством акторов международных отношений. Этот распад назревал в течение долгого времени, но стал видимым только в последнее десятилетие. Образно говоря, несколько тектонических плит, на которых стоял международный порядок и лежащие в его основе концепции, начали двигаться.

Самым главным сдвигом является конец 500-летнего господства Запада – сначала Европы, затем США и их союзников – в политике, экономике и идеологии. Это происходит главным образом из-за потери превосходства в различных сферах, которым Запад обладал с шестнадцатого и семнадцатого веков. Примерно до шестнадцатого века Европа не имела превосходства над большинством других цивилизаций. Многие из величайших научных и промышленных открытий того времени были сделаны в Китае, Персии или арабском мире. Однако совокупность факторов привела к западному лидерству во многих сферах международной жизни. Военно-морские силы Испании и Португалии, а затем британский военно-морской флот привели Европу к доминированию в строительстве и использовании военных кораблей. Это позволило Европе завоевать Америку, Африку и Южную Азию, а также подчинить Китай.

Помимо военно-морского превосходства, жажда Европы к мировому господству была вызвана ее относительной бедностью по сравнению с другими цивилизациями того времени. Подобные факторы оказали влияние на крестовые походы за несколько веков до эпохи географических открытий. Несмотря на идеологические и религиозные лозунги, основным европейским императивом было желание лишить Ближний Восток его богатств. Завоевание колоний привело к серьезному перераспределению мирового валового национального продукта в Европе. Это стимулировало расцвет европейской науки и культуры, дальнейшее развитие военной мощи и укрепило европейское и западное мировое господство на несколько веков. В этот момент Россия также была частью Запада. Удивительно быстрое завоевание Россией Сибири, на которое ушло меньше столетия, стало возможным не только благодаря храбрости казаков, но и благодаря их военному превосходству: они применяли более современное оружие против местных жителей, которые использовали луки и стрелы. Несомненное военное превосходство также позволило Российской империи легко завоевать Среднюю Азию в девятнадцатом веке.

Переломный момент в многовековой истории западного военного, политического и идеологического господства произошел в середине двадцатого века, когда противники Запада – СССР, а затем Китай получили ядерное оружие. Запад утратил господство над половиной мира. Чувство превосходства вернулось на короткий период в 1991–2007 годах, когда Советский Союз распался и перестал быть военно-политическим балансировщиком, а Запад объявил о создании «однополярного мира». После неоднозначной политики в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии это чувство первенства стало разваливаться. Администрация Трампа была первой, кто официально признал потерю военного превосходства США. Стратегия национальной обороны на январь 2018 года гласит: «В течение десятилетий Соединенные Штаты обладали бесспорным и доминирующим превосходством во всех областях деятельности. Мы могли развернуть наши силы, когда захотели, собрать их там, где хотели, и действовать так, как хотели. Сегодня это оспаривается в воздухе, на земле, в море, в космосе и киберпространстве»[303]303
  Summary of the 2018 National Defense Strategy // [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://dod.defense.gov/Portals/1/Documents/pubs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf (дата обращения: 06.03.2019).


[Закрыть].

Кризис 2008 года показал, среди прочего, что западная экономическая модель была не в состоянии справиться с открытой конкуренцией, если она не подкреплена военным превосходством. Либеральный торгово-экономический порядок в основном приносил пользу тем, кто его разработал, в первую очередь Соединенному Королевству, а затем Соединенным Штатам. Их оружие и военные корабли, наряду с эффективной военной организацией, позволяли грабить колонии и диктовать свои собственные правила торговли. Самый яркий пример – серия опиумных войн в девятнадцатом веке, что было чрезвычайно выгодно для британцев, но ускорило разрушение китайского общества.

Либеральный экономический порядок, созданный Западом – прежде всего США – на Бреттон-Вудской конференции и распространившийся на весь мир с 1990-х годов, подрывается нагромождением противоречий и нежеланием восходящих новых держав играть исключительно по правилам старых держав. Западные державы надеялись, что новые державы в конечном итоге трансформируются в соответствии с западными экономическими и политическими моделями и присоединятся к Западу в качестве союзников. Но на деле этого не произошло. Как сформулировано в Стратегии национальной безопасности США 2017 года: «Политика США после «холодной войны» основывалась на предположении, что взаимодействие с конкурентами и их включение в международные институты и глобальную торговлю превратят их в доброжелательных игроков и надежных партнеров. По большей части это предположение оказалось ложным»[304]304
  National Security Strategy of the United States of America December 2017 // whitehouse [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12–18-2017–0905.pdf (дата обращения: 06.03.2019).


[Закрыть].

Однако главной причиной распада существующего миропорядка являются сами Соединенные Штаты, и их протекционистский и меркантилистский подход. Западная Европа хотела бы избежать конфронтации с Россией, но она держится за атлантические облигации, которые включают безопасность, оплачиваемую США. В настоящее время США пытаются дистанцироваться от Европы, особенно в экономическом и стратегическом плане, но в то же время пытаются сохранить зависимость Европы. США также предпринимают шаги, чтобы осадить Китай с юга и востока с помощью своей стратегии в Индо-Тихоокеанском регионе, пытаясь ослабить позиции Китая, в то же время подталкивая Россию и Китай к объединению для противостояния Западу.

Похоже, что, столкнувшись с очевидным провалом попыток включить Китай и Россию в миропорядок под руководством США в качестве младших партнеров, США решили вернуться к полноценному сдерживанию[305]305
  Dmitry Suslov. The Limits of Global Containment: How to Win in a New Cold War // valdaiclub [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://valdaiclub.com/a/highlights/the-limits-of-global-containment/ (дата обращения: 06.03.2019).


[Закрыть]. США усилили сдерживание по отношению как к Китаю, так и к России в политической и экономической сферах. Наконец, США рассматривают Россию и Китай как некий единый авторитарный блок ревизионистских держав, приверженных подрыву существующего международного порядка, что можно увидеть в последней Стратегии национальной безопасности и других влиятельных документах. Это направлено на то, чтобы объединить союзников и партнеров под руководством США и во второй раз победить в глобальной конфронтации.

Однако попытки восстановить ушедшую биполярность – не говоря уже о том, чтобы выиграть новую глобальную холодную войну против России и Китая, фактически обречены, а современный мир гораздо сложнее и гораздо менее зависит от воли крупных держав, чем мир двадцатого века. Подавляющее большинство союзников и партнеров США в Азии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке явно сопротивляются тому, чтобы выбирать между США, с одной стороны, и Китаем и Россией, с другой, и предпочли бы диверсифицировать свою внешнюю политику. Чем сильнее будет давление со стороны США, тем слабее будет ее влияние и авторитет.

Даже если бы новая биполярность когда-либо стала реальностью, она вряд ли пойдет на пользу Соединенным Штатам или Западу. Учитывая темпы роста Пекина, уровень его инвестиций в науку, образование и технологии, Китай, вероятно, станет мировым центром силы в ближайшее время. Давление с востока и юга и усиление соперничества с Соединенными Штатами заставили Пекин развивать большую многосторонность в своей внешней политике и принимать участие в создании региональных систем правил и институтов, т. е. не правила, навязанные извне, а правила, разработанные совместно с Китаем. Это ядро концепции Большой Евразии.

Что такое Большая Евразия? Партнёрство или сообщество Большой Евразии – это нацеленная на десятилетия концепция геополитического, геоэкономического и геоидеологического мышления, задающая вектор взаимодействия государств всего континента. Концепция нацелена на совместное экономическое, политическое, культурное возрождение континента, превращение Евразии в центр мировой экономики и политики. Во многом похожую философию провозгласил лидер КНР Си Цзиньпин в своей масштабной речи с изложением идеи и плана создания «Одного пояса, одного пути», с которой он выступил 15 мая 2017 г. на форуме в Пекине.[306]306
  «Один пояс, один путь». Основные тезисы речи Си Цзиньпина // inosmi [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://inosmi.ru/politic/20170517/239368854.html (дата обращения: 06.03.2019).


[Закрыть]

Ключевое значение для развития Большой Евразии имеет создание трансконтинентальной транспортной инфраструктуры, в том числе пока недоразвитых и замедляющих развитие путей не только по направлению Восток – Запад, но и в растущей степени Север – Юг.

Большая Евразия – это воссоздающиеся после многовекового провала пространства цивилизационного сотрудничества, олицетворением которого был культурный аспект Великого Шёлкового пути, вовлекавшего и соединявшего великие цивилизации Китая, Индии, Персии, арабского Среднего Востока с Европой через Византию, Венецию, Испанию.

В широком смысле Большая Евразия – это движение к новой геостратегической общности – общеевразийскому пространству развития, сотрудничества, мира и безопасности, призванное преодолеть оставшиеся от холодной войны расколы, предотвращать появление новых, регулировать разногласия и трения между участниками. Важнейшая ее потенциальная функция – «погружение» в сеть связей, институтов сотрудничества, балансов, договорённостей Китая, чтобы предотвратить его превращение в потенциального гегемона, против которого будут неизбежно объединяться другие евроазиатские страны. В тоже время Большая Евразия должна быть принципиально открыта остальному миру, другому важнейшему его центру, который формируется вокруг США, и через АТЭС и схожие форумы, и через атлантические структуры.

Большая Евразия должна формироваться на основе традиционных ценностей международного права и международного общения, отрицания любого универсализма, ценностного превосходства, гегемонии. К числу принципов, на которых будет создаваться Большая Евразия и международные отношения, в целом: уважение суверенитета и территориальной ценности, отказ от политики гегемонии, диктата и угроз, взаимные усилия по поддержанию мира и стабильности под эгидой ООН; уважение политического плюрализма, свободы политического выбора народов стран континента, отказ от вмешательства во внутренние дела друг друга; экономическая открытость, снижение барьеров для международной торговли и инвестиций, отказ от политизации экономических связей, подрывающих взаимозависимость; отказ от создания военных союзов и расширения существующих, всемерная поддержка принципа нейтралитета и неприсоединения, гарантии безопасности государств; создание общеконтинентальной системы развития, сотрудничества и безопасности от Джакарты (или Токио) до Лиссабона, которая покрывала бы и компенсировала провалившийся проект общеевропейской безопасности, предоставляла бы новый формат для решения противоречий и в Европе, и по периметру Китая, на Корейском полуострове, на Ближнем Востоке и т. д.; поддержание военно-политической стабильности, предотвращение конфликтов как абсолютно необходимого условия общественного развития и увеличения благосостояния, в конечном итоге – обеспечение основных прав человека; поддержание и развитие многообразия культур, создание новых и воссоздание исторических культурных связей; защита прав человека в их неразрывной взаимосвязи с правами обществ и государств.

В данной концепции Россия рассматривается как центр и север поднимающегося континента, служит одним из его важных связующих транспортных и экономических звеньев, важнейшим поставщиком безопасности. Россия благодаря своему многовековому опыту взаимодействия и с Западом, и с Востоком, мирного взаимодействия многих религий, открытости русской культуры призвана играть центральную роль в налаживании и воссоздании культурного взаимодействия в Евразии. При этом Россия не собирается отказываться от важнейших для нее европейских культурных корней, будет развивать их. Первоначально ведущую роль в создании проекта Большой Евразии призван сыграть тандем Россия – Китай. Естественной переговорной платформой для создания такого партнёрства выглядит ШОС при придании организации большей энергии, открытости и превращения её из сугубо региональной организации в форум для обсуждения проблем. Также важное значение имеют диалоги ШОС – ЕС, ЕАЭС – ЕС. Естественно, для реализации этого проекта требуются эффективные совместные усилия её членов, прежде всего России и Китая, чьи действия в ШОС прежде сковывались стремлением сдержать влияние друг друга в экономической сфере (доминирования Китая опасалась Россия) и в сфере безопасности (лидерства России не хотел Китай). Сейчас развитие сдерживается противоречиями Индии и Китая, Индии и Пакистана, России и НАТО/ЕС.

Успешное участие России в Сирии позволило ей закрепить за собой статус игрока мирового уровня. Впервые за 30 лет Россия оказалась способной создать новую геополитическую среду, игнорирующую предпочтения США. Успех России в Сирии повлиял на Ближний Восток в целом, побудив региональные державы диверсифицировать свою внешнюю политику и отношения в сфере безопасности. Россия установила уникальное в историческом отношении партнерство: близкие отношения с Китаем, которому в ближайшем будущем суждено стать ведущей мировой державой. Можно утверждать, что Россия изменила свою геостратегическую идентичность, превратившись из периферийной части Европы в страну центральной Евразии. Другими словами, Россия трансформируется в соответствии с нынешним и будущим состоянием мировых дел.

Мир увидел, что произошло, когда мощь и влияние России в 1990-х и 2000-х годах ослабли из-за внутреннего кризиса. Альянс т. н. демократических стран вышел из-под контроля, совершив серию интервенций с ужасными последствиями в Югославии, Ираке и Ливии. Запад начал агрессивно экспортировать свою политическую модель, привнося хаос в страны и регионы, на которые он влиял. Последний пример – Украина, которая скатилась до почти несостоятельного государства. Многие эксперты считают, что, несмотря на очевидные внешнеполитические успехи, России необходимо решить несколько стратегических задач.

Помимо объективно растущей угрозы войны, основной проблемой является отсутствие последовательной стратегии экономического и социального развития. Внешние политические успехи важны сами по себе, но они меркнут на фоне социальных и экономических проблем. Относительная экономическая слабость России ограничивает стремление ее партнеров к дружбе и сотрудничеству и побуждает противников враждовать с ней.

Россия укрепила свои экономические и политические позиции, повернув на восток, но дальнейшее движение будет постоянно сдерживаться слабостью западного фланга. Уступки западным партнерам не имеют смысла и даже могут быть опасными. Они будут только поощрять агрессивные настроения Запада. Россия должна внести изменения, взглянуть на ситуацию под другим углом и отказаться от своей одержимости Западом как в прозападной, так и в антизападной форме.

Распад прежних международных порядков требует творческого участия России наравне с другими центрами мировой власти в построении нового и сбалансированного мирового порядка. Краеугольными камнями российской стратегии должно стать лидерство в предотвращении новой крупномасштабной войны и превращение ее в ведущего поставщика международной безопасности. Этого можно добиться не только через традиционные каналы контроля над вооружениями, но и путем продвижения системы диалога, которая повысила бы прозрачность и снизила риск случайных конфликтов. Если бы США отказались от налаживания диалога, Россия и Китай должны начать без нее, пригласив другие государства присоединиться.

Естественно, необходимы новые творческие подходы для сохранения мира, в том числе совместные усилия не по преодолению ядерного сдерживания, а по его укреплению как основного инструмента предотвращения войны в обозримом будущем[307]307
  Sergey Karaganov. Taking a New Look at Nuclear Peace // globalaffairs [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://eng.globalaffairs.ru/number/Taking-a-New-Look-at-Nuclear-Peace-18752 (дата обращения: 5.04.2019).


[Закрыть]. Также стоит налаживать контакты по вопросам нераспространения ядерного оружия. Но должна существовать практика диалога, в которой участвуют неофициальные ядерные государства в целях укрепления их безопасности. Это единственный способ смягчить или предотвратить дальнейшее распространение ядерного оружия.

Как правило, международные порядки появляются после войн, но в настоящее время крупная война означала бы конец истории. Россия должна четко заявить о своей приверженности тому, чтобы история продолжалась. Россия является основным поставщиком глобальной безопасности, что подтверждается ее политикой на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, ее усилиями по предотвращению расширения западных альянсов в Европе, которые создали риск войны.

Как только основа будущего мирового порядка будет построена на основе диалога между ведущими мировыми цивилизациями (с их державами-лидерами), может начаться обсуждение его принципов: сотрудничество; уважение суверенитета и территориальной целостности; свобода политического, культурного и ценностного выбора. А в качестве цели диалога – выживание человечества.

С геополитической точки зрения, наиболее перспективным вариантом для России в ближайшие годы будет дальнейший поворот на Восток для создания всеобъемлющего партнерства в большом азиатском регионе с концентрацией усилий на развитии Большой Евразии. США и их соседи, наряду с отдельными европейскими и азиатскими государствами, вероятно, создадут свой собственный центр.

Россия и Китай подтвердили свою готовность объединить усилия с другими странами, чтобы построить всеобъемлющее партнерство в Евразии. Россия поддержала инициативу Китая «Один пояс, один путь», которая может, наряду с другими проектами, обеспечить экономическую основу для будущего партнерства. Китай поддержал Евразийский экономический союз и согласился расширить Шанхайскую организацию сотрудничества, включив в нее Индию и Пакистан: оба шага необходимы для создания политических, нормативных и институциональных основ евразийского партнерства. Идея евразийского партнерства требует системного взаимодействия, прежде всего с Китаем, Индией, Японией, Южной Кореей, Евразийским экономическим союзом, странами ШОС и АСЕАН.

Большое Евразийское партнерство является не только концептуальной основой для построения объединенной Евразии как глобальной экономической и политической единицы и, следовательно, ключевым элементом будущего мирового порядка, но и способом интеграции растущей власти Китая в систему институтов, связей, диалогов. Еще одна важная задача – исследовать последствия биполяризации Тихого океана в Индо-Тихоокеанский регион с Соединенными Штатами, союзниками и партнерами США, с одной стороны, и с Большой Евразией с Китаем, Россией, Ираном, Пакистаном, государствами Центральной Азии и, возможно, другими, с другой стороны. Эта идея продвигается США и, в случае успеха, Тихий океан превратится в главный фронт новой глобальной холодной войны, а Европа станет вторым фронтом.

Чтобы избежать этого, Россия, Китай, Индия, Япония и другие азиатские и евразийские субъекты должны развивать партнерские отношения Большой Евразии и Индо-Тихоокеанского региона как совместные, а не конкурирующие проекты. Это требует диалога между Россией и Индией, Россией и Японией, Россией и АСЕАН и, возможно, создания трехстороннего формата между Россией, Индией и Японией. Естественно, расширяя связи с Китаем. Примечательно, что ни одна из этих стран не поддерживает биполяризацию Тихого океана, несмотря на очевидное желание Японии и Индии усилить противовес Китаю. Между тем, более мелкие азиатские государства не хотят делать стратегический выбор между США и Китаем. Для России в связи с этим открывается геополитический простор. Прежде всего, для российского интеллекта, а не для олигархата.

С нынешним уровнем интеллекта в правящих кругах России (имею ввиду не постоянно сменяемых чиновников, сплошь геополитически безграмотных, а реальных собственников России), открывающиеся возможности не имеют шансов на реализацию. Их реализуют по бросовой цене, но с личной прибылью.