Текст книги "Под сенью апельсиновых деревьев"

Глава 4

Глаза Карла превратились в узкие злобные щелочки, и Юлия невольно съежилась, потому что знала, что за этим последует. Мартина только что с радостным видом появилась за столом. В руке она держала приглашение от Валерии. Сейчас, когда Мáртину было уже несколько месяцев, семья Фиамонд настаивала на том, чтобы наконец-то увидеть своего правнука и внучатого племянника. Мартина с воодушевлением болтала. Ее ожидала поездка в город. Ей ведь так долго пришлось от этого отказываться! Но когда она заявила, что Юлия должна сопровождать ее…

– Как это кстати для тебя! – Злобные глаза Карла, устремленные на Юлию, казалось, метали молнии через стол. – Ты сразу же сможешь броситься в объятия к своему бухгалтеру! Нет! Ты останешься здесь!

– Но отец! – Мартина была не готова сдаваться без боя. При этом, конечно, ее заботила не столько Юлия, сколько собственные интересы. – Джульетта должна поехать со мной! – решительно заявила она. – Кто еще сможет взять на себя заботу о Мáртине? – И Мартина жадно набросилась на еду.

Для нее все было просто. Но не для ее отца.

– У тебя ведь есть девка-негритянка. Вот пусть она и занимается ребенком!

– Лив? Ах, отец, не говори глупостей! Ты ведь сам знаешь, что устраивает Мартин, когда Лив пытается взять его на руки.

Лив за это время стала живой тенью Мартины. Она послушно выполняла любую работу и со стоическим терпением выносила вечное нытье своей хозяйки. Однако ей действительно приходилось нелегко с сыном миси, потому что Мартин, очутившись на руках у рабыни, начинал орать что было сил. Судя по всему, малыш считал, что никто, кроме Мартины и Юлии, не имеет права прикасаться к нему.

– Тогда пусть тебе поможет твой муж.

Питер тихо кашлянул.

– Ах, Карл, ты знаешь, я думаю…

Карл сделал небрежный жест, словно что-то отбрасывая. Он не скрывал, что не сомневается в отцовской несостоятельности своего зятя.

– Значит, Мартина, ты тоже останешься на плантации, – резко сказал Карл.

На этом разговор для него был закончен.

Мартина была возмущена.

– Отец! Ты не можешь вечно скрывать от прабабки ее правнука! Люди в городе уже говорят об этом!

Карл поднял на нее глаза:

– Кто говорит? Твоя тетка?

Он очень хорошо знал, что после его ночной выходки на свадьбе у Мартины по городу ходили слухи.

– Ах, отец, пожалуйста! Мне так хочется снова побывать в городе и…

– Значит, мы поедем все вместе! – Карл решительно встал и покинул помещение.

– Все вместе? – Мартина удивленно взглянула на Юлию.

Но та лишь пожала плечами.

В один из вторников февраля от причала плантации Розенбург отчалили сразу две лодки. В первой находились Мартина, Мартин, Питер и Лив, а также огромное количество багажа, состоявшего в основном из детских вещей. В другой лодке сидели Юлия, Карл, Кири и, ко всеобщему удивлению, Айку, которого Карл обычно, отправляясь в город, оставлял на плантации.

Теперь Юлия с тоской смотрела с балкона на улицу. Карл, конечно, будет проводить время в Парамарибо без нее. И не отпустит ее в город одну.

Со стороны Мартины ожидать помощи не приходилось. Сразу же после приезда в город она взяла карету и отправилась в дом Фиамондов, заявив отцу, что жить будет у Валерии, аргументируя это тем, что не может постоянно возить Мартина туда-сюда, а при необходимости вызовет к себе Юлию. Карл пришел в ярость, однако ничего не мог поделать со своей дочерью.

Юлия уже смирилась с тем, что эта поездка в город станет для нее спектаклем, который она будет вынуждена смотреть с балкона, но вдруг Фони объявила о появлении какого-то мальчика-раба. Худощавый мальчик, не отрывая испуганного взгляда от своих босых ног, почтительно передал какое-то письмо для миси Джульетты. Сердце Юлии вдруг забилось так, что чуть не выскочило из груди. Она приказала дать мальчику апельсин, поблагодарила его и отослала прочь.

Может быть, это письмо от Жана? Знал ли он, что она в городе? Нет, он не решится дать знать о себе, пока Карл находится вместе с ней. На подгибающихся ногах Юлия направилась в салон и уселась в одно из кресел. Дрожащими пальцами она вскрыла конверт и увидела, что письмо написано женским почерком. Юлия испытала разочарование.

Карл недовольно оторвался от газеты:

– От кого это? – спросил он.

Юлия заметила его недоверие. Она была уверена: он догадывался, что она лишь ждет возможности, чтобы встретиться с Жаном.

Юлия посмотрела на подпись.

– От Мартины!

И тут же ее мысли обратились к маленькому Мартину. Неужели что-то случилось с ребенком? Юлия почувствовала, что скучает по малышу. С момента его рождения она каждый день была рядом с ним, и теперь ей не хватало его нежного запаха и даже его испачканного слюнявчика.

Юлия пробежала глазами письмо. Мартина писала: было бы хорошо, если бы мачеха как можно быстрее посетила ее у Фиамондов.

– Хм… – Карл на короткое время задумался, прежде чем сообщить жене о своем решении.

Уже по его голосу было ясно, что желание дочери пришлось ему не по вкусу.

– Ладно, поезжай к Мартине, Джульетта. Айку будет тебя сопровождать. В конце концов, ты ведь приехала в город ради того, чтобы помогать заботиться о Мáртине.

Однако его слова не оставляли сомнений: Айку должен будет следить за Юлией.

Затем Карл встал.

– Ну, тогда я тоже…

Юлию не удивило то, что ее муж не перестал посещать Сузанну, хотя вся его семья была в городе. Юлия даже облегченно вздохнула про себя: по крайней мере, Карла не будет здесь сорок восемь часов.

Она приказала Кири упаковать кое-какие вещи. Если Мартина послала за ней, значит, это было срочно. Может быть, она или Мартин заболели? Очевидно, Юлии придется задержаться у Фиамондов, так что лучше сразу взять все необходимое.

Вскоре после этого Юлия отправилась в путь. Айку и Кири следовали за каретой пешком.

Юлия с отсутствующим видом смотрела на белые цветы апельсинов, растущих вдоль аллеи, по которой они ехали. Неизбежно ее мысли снова вернулись к Жану и к тому вечеру в парке. Там тоже цвели апельсины… Ночное небо было усеяно мириадами звезд, когда… Юлия вздохнула. Она просто не могла выбросить этого мужчину из головы, как ни старалась.

У Фиамондов Юлию первой встретила Валерия.

Юлия разволновалась.

– Валерия, что-то случилось с ребенком или с Мартиной? – тихо прошептала она, рассматривая спящего на руках Валерии малыша.

Свободной рукой Валерия махнула преданно следовавшим за своей миси Кири и Айку, давая им знак выйти. Затем она улыбнулась.

– Нет, не беспокойся, все в порядке. – Она осторожно покачала ребенка.

Юлия подошла ближе и нежно погладила Мартина по щеке. Затем посмотрела в глаза Валерии:

– Но зачем же тогда вы меня вызвали?

– Джульетта, ты ведь определенно скучала в городском доме вместе с Карлом, не так ли? – Валерия с заговорщическим видом подмигнула Юлии. – Я подумала, что здесь тебе будет веселее.

Юлия улыбнулась. Сюда Карл ни в коем случае не придет, Валерия была права.

– Сегодня вечером я хотела прогуляться в парке. Может быть, ты захочешь пойти со мной?

Сердце Юлии подпрыгнуло. Она почувствовала вкус свободы.

Несколько часов спустя три женщины и ребенок в сопровождении рабов с радостным настроением отправились на прогулку. Когда им вскоре как бы случайно встретился Жан, у Юлии на какой-то момент возникла мысль, что эту встречу могла подстроить Валерия. Ее сердце опять забилось так, словно готово было выскочить из груди, а колени стали ватными, когда ее глаза на миг встретились с его глазами. Затем Жан поприветствовал дам:

– Джульетта! Мейюфрау Фиамонд, мефрау Брикк! Я рад видеть вас. – В его голосе слышался неподдельный восторг.

Валерия радушно ответила на его приветствие, и Юлии показалось, что она подмигнула Жану. Одна лишь Мартина несколько озадаченно уставилась на них.

В этот момент Мартин тихо заплакал в своей корзинке.

Валерия немедленно переключила внимание на него:

– Ох! Мне кажется, что он проголодался. Мартина, может быть, мы найдем где-нибудь укромное местечко? Айку, пожалуйста, возьми мой зонтик! Джульетта, может быть, ты немного прогуляешься с мийнхеером Риардом, пока мы будем заниматься Мартином?

Мартина, казалось, хотела запротестовать, но промолчала. Айку нерешительно переводил глаза с Юлии на Валерию, но затем вспомнил о только что отданном ему приказе и послушно потащился с зонтом следом за Валерией.

Не успела Юлия прийти в себя, как Жан тут же взял ее под руку и повел в глубину парка. Кири на почтительном расстоянии плелась за своей миси.

Юлия быстро огляделась по сторонам. Что будет, если их кто-нибудь увидит? Затем она отогнала эту мысль. Разве она не мечтала об этом моменте? Она была счастлива. Все ее естество жаждало близости с Жаном, и теперь она чувствовала на себе его взгляд.

– Я по тебе скучал. – Он улыбнулся ей.

Юлия сглотнула:

– Жан, я так сожалею. Тогда на свадьбе… Я не знаю, что за бес вселился в Карла. Наверное, кто-то подсказал ему… Как ты теперь живешь?

– Ах, Джульетта, не беспокойся. У меня все в порядке. Бухгалтер нужен всем. – Он заговорил тише: – Твой муж, я имею в виду, Карл… Он…

Юлия опустила глаза:

– Ах, Жан! Карл… ужасно ревнив.

Она почувствовала, что ее вот-вот захлестнут воспоминания, и у нее на глазах выступили слезы. Нет, она не хотела говорить об этом, это было уже в прошлом. Сейчас она была здесь, с Жаном. Юлия вздохнула и постаралась сосредоточиться.

– Мартина получила приглашение от Фиамондов и непременно хотела, чтобы я поехала с ней – ей приходится нелегко с грудным ребенком. Карл сначала вообще был против того, чтобы мы ехали в город. Но он ведь не может вечно прятать ребенка от Фиамондов. Так что он поехал с нами и велел Айку меня сторожить. Что тот и делал до того момента, пока Валерия его не… – Она бросила на Жана многозначительный взгляд. – Признайся, Жан, все это было спланировано заранее?

Он хитро улыбнулся:

– Скажем так: чисто случайно я несколько дней назад встретил мейюфрау Фиамонд, и тогда…

– Ага, значит я все же права! – Юлия с наигранным негодованием покачала головой.

В этот момент она была бесконечно благодарна Валерии.

– Джульетта, я должен был непременно увидеть тебя снова, – сказал Жан. Его глаза смотрели прямо в глаза Юлии. Его взгляд был полон тоски.

Жан увлек Юлию на тенистую аллею и нежно погладил по щеке.

– Жан, нет! Мы… – Юлия поспешно оглянулась.

Кири осталась на главной аллее, ожидая, пока ее миси снова появится.

– Джульетта, мы должны видеться чаще! – В голосе Жана прозвучала мольба. – Мейюфрау Фиамонд намекнула на то, что ты, может быть, теперь будешь чаще приезжать с Мартиной в город.

Юлия колебалась. Больше всего на свете ей хотелось проводить каждую минуту с Жаном. Но, с другой стороны… Что будет, если Карл узнает об их встречах?

– Жан, это невозможно! А если Карлу станет известно об этом? Мартина ведь…

– Карл ничего не узнает, – уверенно произнес Жан. – Пока что ты будешь говорить, что была у Фиамондов. Там он тебя искать не будет. Кроме того, даже если он будет в Парамарибо, его дом… находится в другом конце города. И к тому же у него есть весьма приятное занятие.

Юлия помедлила. Слова Жана звучали убедительно, но тем не менее они рисковали. А что, если их кто-нибудь увидит?

– А что насчет Мартины и Питера?

Жан притянул Юлию к себе, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал. Затем он на мгновение прижался лбом к ее лбу и проникновенно взглянул ей в глаза:

– Никаких возражений. Я хочу увидеть тебя снова! Пожалуйста! Мартиной и Питером займется мейюфрау Фиамонд, я в этом уверен.

– Но Айку…

– О нем тоже можешь не беспокоиться. – Жан многозначительно улыбнулся. – Айку тебе не стоит опасаться. Он тебя не выдаст.

Конечно, Айку не сможет рассказать Карлу о том, где находилась его хозяйка и с кем она встречалась. Но полной уверенности в этом у Юлии не было. Айку, если захочет, найдет возможность передать своему масре информацию.

Жан заметил сомнение Юлии и заглянул в ее глаза:

– Джульетта, Айку – последний человек, который нас предаст. Он ненавидит Карла.

Юлия изумленно посмотрела на него. Для нее это было неожиданностью. До сих пор она не подозревала, что Айку испытывает к своему хозяину неприязнь. В конце концов, раб с утра до вечера преданно служил ему. Конечно, Карл обращался с ним дурно, но пока Айку ни в чем не провинился… Однако, прежде чем Юлия смогла задать Жану волнующие ее вопросы, он взял ее за руку.

– А сейчас нам пора уходить, – прошептал он и повел ее назад, к Мартине, Валерии и ребенку.

Женщины с младенцем устроились в тени под деревом. Мартина играла со своим сыном, который лежал на одеяле и с довольным видом дрыгал ножками. Валерия радостно улыбнулась Юлии, когда они с Жаном приблизились к ней.

– О, вот и вы! Мартин уже насытился, а значит, мы можем идти дальше. Вы проводите нас еще немного, мийнхеер Риард?

– Извините, мейюфрау Фиамонд, но мне, к сожалению, нужно идти. Было очень приятно встретить вас, мефрау Брикк. – Жан вежливо поклонился на прощание дамам и подарил Юлии долгий взгляд.

– До встречи, Джульетта!

После возвращения на плантацию Юлия нечасто виделась с Жаном. Карл отказывал ей в желании поехать в город. И лишь тогда, когда Мартина опять настояла на этом, согласился и разрешил им остаться в городе на несколько дней.

Каждый раз, когда Юлия встречала Жана, ей было все труднее отказываться от его общества.

– Тебе не кажется, что ты можешь чаще приезжать в город?

Этот вопрос прозвучал настойчиво. Но они не могли рисковать. И без того хватало сложностей: каждый раз Юлии приходилось заезжать к Валерии, оставлять Айку у Фиамондов, а еще лучше – давать какое-нибудь задание Кири, а также заботиться о том, чтобы отвлечь Мартину, и все для того, чтобы потом на короткое время остаться наедине с Жаном. Правда, опасаться Кири следовало меньше всего, она всегда прощалась со своей миси с довольной улыбкой, но Юлия не решалась отсутствовать дольше, чем несколько часов.

Сегодня она задумалась, когда Жан пригласил ее к себе домой. Юлия уже несколько раз отказывала ему. Ей больше нравилось встречаться с ним где-нибудь в общественных местах. Жан никогда не оказывал на нее давления, однако в присутствии других людей они не могли вести себя так, как им обоим хотелось. Но сейчас был апрель, сезон дождей, гулять под открытым небом было почти невозможно. И в конце концов Юлия согласилась зайти к Жану домой.

Она покраснела, когда Жан провел ее мимо квартирной хозяйки в свое жилище.

– Мефрау Тоомпсон, – сказал он и любезно кивнул женщине, словно не замечая ее любопытного взгляда.

Юлию не оставляло чувство, что она делает нечто запретное, неприличное, чудовищное. И многозначительный взгляд старой мулатки не особенно улучшил ее состояние.

– Не бойся, она не болтлива, – попытался успокоить Юлию Жан, когда они поднялись по деревянной лестнице, ведущей на верхний этаж старого городского дома.

Но чувство тревоги не покидало женщину. И лишь когда дверь за ними захлопнулась, Юлия немного расслабилась и с любопытством огляделась вокруг.

Квартира была маленькой, и обстановка в ней была бедной: стол, стул, кровать и шаткая этажерка, служившая одновременно шкафом. Юлия испытала угрызения совести: как Жану живется теперь, без хорошо оплачиваемой работы на плантации? Она надеялась, что Карл не стал рассказывать в высшем свете о нем каких-либо историй, ведь слухи в колонии распространялись мгновенно. Бухгалтера, который приставал к женам хозяев, никто бы не взял на работу. Всегда, когда Юлия затрагивала эту тему, Жан уходил от разговора: у него все хорошо, она не должна ни о чем беспокоиться. Но Юлия обратила внимание на то, что он реже стал приглашать ее выпить кофе и что его одежда постепенно изнашивалась.

Теперь Жан осторожно снял с нее платок, которым она накрыла свои волосы и плечи, чтобы защитить их от дождя, и аккуратно повесил его на спинку единственного стула.

– Присаживайся, – сказал он, улыбаясь.

Юлия осторожно села на стул.

– Джульетта…

Жан опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои. Он нежно поцеловал кончики ее пальцев.

Теплая волна накрыла Юлию. Если не принимать во внимание торопливых поцелуев и легких прикосновений, они до сих пор отказывались от близости – их тайные встречи и без того были опасными. Юлия наклонилась вперед и поцеловала Жана в губы – сначала сдержанно, затем все требовательнее. Он погладил ее по шее и провел пальцами по вырезу ее платья.

Тело Юлии отреагировало на это прикосновение легкой дрожью. Ее дыхание участилось. Все в ней тосковало по его объятиям, однако в глубине ее души таился страх. Всему, что Юлия знала об отношениях между мужчиной и женщиной, она научилась у Карла. Но все же она не могла припомнить, чтобы ее тело так реагировало на прикосновения мужа. Он был грубым, крепко и нетерпеливо, по-хозяйски хватал ее…

Жан же напротив… Юлия была благодарна ему за то, что он не торопил ее. У нее было такое чувство, что в любой момент она может сказать ему «нет». Впрочем, у Юлии не было ни малейшего желания делать это. Чем требовательнее Жан ее касался, тем сильнее ее тянуло к нему.

Он осторожно поднял ее на ноги и расстегнул ее платье. Жан постепенно стягивал его вниз, покрывая ее поцелуями. Юлия прижалась у нему обнаженным телом. Она хотела быть как можно ближе к нему, хотела чувствовать его каждой клеточкой. Жан уже не мог скрывать своего возбуждения и прижался к ней.

Тесно обнявшись, они улеглись на узкую кровать. Юлия помогла Жану снять рубашку. Его кожа была теплой и мягкой. Кончиками пальцев Юлия провела по его телу, повторяя линии его мускулистой спины. Это тело носило на себе отпечаток физического труда. Неужели Жан всегда был таким крепким? Все мысли исчезли, когда он начал ласкать ее грудь. Ничто другое не имело для нее значения. У Юлии кружилась голова от счастья.

– Я люблю тебя.

Жан нежно убрал у нее со лба влажный локон.

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Юлия избегала смотреть ему в глаза.

– Жан… ты ведь знаешь, что мы не…

Он отодвинулся от нее и перевернулся на спину:

– Да, знаю… Ты замужем. Но все же!

Юлия заметила, что волшебство исчезло. Только что они были единым целым, а теперь непреодолимая стена – ее замужество – снова возникла между ними.

– Может быть, мы придумаем, как тебе развестись с Карлом. – Жан, казалось, всерьез рассматривал такую возможность.

– Ты считаешь, что я об этом не думала? – тихо прошептала Юлия.

– Мы могли бы сбежать отсюда и начать новую жизнь. Мы могли бы иметь собственную плантацию! – Жан, похоже, по-настоящему воодушевился.

– Ах, Жан. – Юлия слегка оттолкнула его. – А на что мы будем жить? Без Карла я не имею никаких средств к существованию, а ты…

Жан заметно вздрогнул, когда она обвела взглядом его комнату.

– Я справлюсь. Я буду зарабатывать достаточно денег, чтобы обеспечивать нас с тобой, – решительно произнес он.

Юлия тихо вздохнула:

– Да, может быть… Когда-нибудь.

Она считала, что у них не было будущего. Юлия безвольно опустила голову на его подушку.

Глава 5

Когда Юлия с Мартиной вернулись из города, обстановка на плантации была напряженной. Карл был раздражен, а Питер ходил, как побитая собака.

– Амру, что случилось? – Юлия сразу же нашла домашнюю рабыню, чтобы выяснить, что здесь произошло.

У Амру тоже было плохое настроение. Она переставляла горшки на задней веранде, тихо ругаясь.

– Миси лучше спросить об этом масру Питера, – недовольно сказала негритянка.

– Амру, ну говори же! – с мольбой воскликнула Юлия.

Рабыня с грохотом опустила горшки в лохань с водой для мытья посуды и вытерла руки о свой покрытый пятнами фартук.

– У масры Питера появилась идея, как победить лихорадку. И теперь все дети заболели!

– Заболели? – Юлия не могла понять, о чем говорит Амру. – А что он сделал?

Амру скрестила руки на груди и сердито фыркнула:

– После того как миси уехали в город, масра Питер приказал собрать всех детей. Он дал им что-то съесть. Масра Карл присутствовал при этом и сказал, что это средство от лихорадки. На следующий день все дети заболели.

Юлия не могла ничего понять. Питер ведь был врачом, почему же после его лечения дети заболели? Она не могла разобраться в этом и решила зайти к Мартине. Может быть, та уже успела что-нибудь узнать у Питера.

Она нашла свою падчерицу на передней веранде, где та с энтузиазмом уговаривала Мартина вскарабкаться по ее ноге, хотя мальчик был еще слишком мал для этого.

Юлия уселась на стул напротив Мартины и перешла сразу к делу:

– Ты уже говорила с Питером?

– Да. Давай, Мартин, поднимайся! Поднимайся!

– Ну и что? Он сказал, что здесь случилось, пока нас не было?

– Кто?

Юлия закатила глаза:

– Ну, Питер!

Мартина подняла сына за крепкие ручонки.

– А в чем дело? Что должен был сказать мне Питер?

Юлия встала. Видно, от Мартины ей ничего узнать не удастся: та думала совсем о другом. Но Юлии эта новость не давала покоя. Она покинула веранду и, обойдя вокруг дома, направилась в поселение рабов.

Там царила подозрительная тишина. Дети не играли на улице, а перед хижинами у костров сидело очень мало женщин.

Юлия направилась к хижине Муры и позвала рабыню. Мура тут же с удивленным лицом вынырнула из полумрака своего жилища:

– Миси Джульетта?

– Мура, что с детьми? Амру сказала, что…

Из хижины раздался тихий жалобный плач. Юлия протиснулась мимо Муры внутрь хижины.

Внучки Муры, две девочки трех и пяти лет, лежали в своих гамаках. Их темные лица осунулись, глаза заплыли. Когда у одной из малышек начались судороги, Мура поспешила к ней и стала поддерживать ей голову, пока ребенка тошнило в миску. Юлию охватило сочувствие. В то же время она испытала угрызения совести, из‑за того что ее не было здесь в тот момент, когда она была нужна. Что бы ни сделал Питер, но если бы она осталась в Розенбурге, то, может быть, смогла бы это предотвратить.

– Чтобы этого больше не было!

Карл все еще пребывал в гневе на Питера, и не проходило ни единого обеда, чтобы он не дал ему это понять. Как-никак, часть женщин несколько дней были вынуждены не выходить на работу на поля, поскольку им пришлось ухаживать за своими больными детьми.

Между тем Юлия наконец выяснила, что произошло: Питер вел какие-то, как он их называл, «исследования», и в ходе них опробовал свои знания на детях.

– Он ужасно много читал на эту тему, – гордо сообщила Мартина.

Карл отреагировал одной-единственной фразой:

– Он не должен был испытывать свои снадобья на наших рабах.

Сам же Питер ничего не говорил. Его, казалось, больше огорчало то, что эксперимент прошел неудачно.

– Кого, ради бога, он собирался лечить? Дети ведь были совершенно здоровы! – Юлия надеялась, что получит более-менее вразумительный ответ от Мартины, но та вообще не интересовалась тем, что происходит в поселении рабов.

– Ах, Питер хотел испытать новое лекарство, чтобы рабы не болели. Лихорадка такая тяжелая болезнь, да и отец жалуется, что его рабы, подхватив ее, не появляются на полях.

Через несколько дней Юлия случайно услышала на веранде разговор Питера и Мартины. Питер громко жаловался жене на Карла. Юлия замерла у порога, прислушиваясь.

– Он не имеет об этом ни малейшего понятия! Я тщательно изучил отчеты из Нидерландов и досконально следовал советам доктора Йовентуса. В конце концов, он добился в Индии хороших результатов!

– Может быть, индусы не такие, как наши рабы, – ответила Мартина, качая на коленях сына.

Через занавеску Юлии было видно, как малыш протягивает свои ручонки к Питеру. Однако его отец, как всегда, вообще никак не отреагировал на это. Собственно говоря, Питер полностью игнорировал ребенка, за исключением тех случаев, когда рядом был Карл.

Ответ Мартины, казалось, не понравился Питеру.

– Да что ты в этом понимаешь!

Махнув рукой, он покинул веранду и направился в сад.

Юлия вздохнула с облегчением. Хорошо, что он не пошел в дом. Она немного подождала, а затем вышла на веранду, стараясь не подавать вида, что подслушала их разговор. Мартин радостно запищал, увидев Юлию, и протянул к ней свои ручонки.

– Ну что, малыш, как твои дела?

Юлия села рядом с ними.

Мартина еще некоторое время смотрела вслед Питеру. Затем она вздохнула и повернулась к Юлии.

– Что, негритянские дети уже выздоровели?

Юлию обескуражил такой внезапный интерес.

– Да, они, похоже, благополучно перенесли все это.

– Ах, Джульетта, Питер ведь только хотел помочь. Неужели мой отец никогда ему этого не простит?

Разумеется, вскоре Карл успокоился. Через пару недель этот случай, казалось, был забыт и все на плантации пошло своим чередом. Юлия снова не упускала возможности каждый день появляться в поселке рабов.

Карл стал более внимательно наблюдать за своими рабами. Или же он боялся, что Питер без его разрешения опять проведет эксперимент? Юлия этого не знала. У нее теперь появилась совершенно иная забота. По утрам ее стала мучить тошнота, а настроение колебалось, как листья пальмы на ветру. Только что ее душа пела от счастья – и вдруг, мгновенно, безо всякой видимой причины ей приходилось сдерживать слезы. Юлия испугалась, что заболела чем-то серьезным. В конце концов, в этой стране можно было подцепить какое-нибудь редкостное тропическое заболевание. Юлия старалась скрывать свое состояние, но однажды утром Кири увидела, как ее хозяйку ни с того ни с сего стошнило в тазик для умывания.

– Миси нехорошо?

– Нет, нет, все в порядке, Кири. – Юлия надеялась, что рабыня на этом успокоится. Однако от нее не укрылся испытующий взгляд Кири.

– Может быть, привести Амру?

– Нет!

Когда через пару дней Юлия вообще не смогла утром встать с постели, ей не оставалось ничего иного, как послать Кири за Амру. Лучше уж черная экономка, чем Карл, Мартина и тем более Питер.

Амру неторопливой походкой вошла в комнату Юлии. Конечно, Кири доложила ей о состоянии своей миси. Однако вид у Амру был не особенно озабоченным.

– Миси Джульетта, Кири сказала…

Амру не успела договорить, поскольку Юлию опять стошнило. Легкий запах еды, который прочно въелся в одежду Амру, крайне отрицательно подействовал на нее.

Когда Юлия наконец оторвалась от тазика, она с возмущением увидела, что Амру широко улыбается.

– Амру, я не вижу ничего смешного. Мне кажется, что я заболела, – выдавила из себя Юлия.

Негритянка, подобрав юбки, села на кровать рядом с ней.

– Миси Джульетта не больна.

От Амру пахло жареным салом и рыбой. Юлия с трудом подавила поднимающуюся к горлу тошноту.

– Нет, мне кажется, я больна, Амру. Ведь это продолжается уже некоторое время.

Слезы покатились у Юлии по щекам. Она даже не могла сказать, отчего она плачет. Она чувствовала себя слабой и разбитой. Совершенно очевидно, что она заболела, и Амру должна была видеть это.

– А я говорю, что миси Джульетта не больна. Я думаю, скорее… – Негритянка снова ухмыльнулась. – Я думаю, скорее миси Джульетта находится в интересном положении.

Юлия растеряно уставилась на экономку:

– Что?

Затем у нее словно пелена спала с глаз. Мартина! У нее же были точно такие симптомы, когда она была беременна Мартином. Конечно! Юлия лихорадочно стала подсчитывать в уме дни, когда у нее в последний раз… Боже милостивый! У женщины закружилась голова.

– Амру, оставь меня, пожалуйста, одну и… и ничего не говори масре. Пожалуйста, ничего никому не говори! – с трудом произнесла Юлия.

Амру с понимающим видом кивнула и покинула комнату.

Юлия повернулась на бок в своей постели и уставилась в окно. Она беременна! И у нее не было никаких сомнений в том, кто отец ребенка. В конце концов, Карл уже несколько месяцев не наносил ей ночных визитов. Слезы снова побежали у нее по щекам. Что же ей теперь делать?

Ближе к обеду воздух, казалось, снова дрожал от жары. Резкие крики банановых певунов стихли – верный признак того, что приближается полуденный зной.

Юлия, потея, мечтала забраться в прохладное помещение, однако ей приходилось сидеть здесь, на веранде, рядом с мужем. Обычно бодрый, попугай Нико нахохлился и спрятался в дальний угол веранды, когда появился Карл.

Айку уже несколько раз наполнял стакан хозяина драмом, и Юлия видела, как вздрагивают веки Карла, – значит, он снова выпил слишком много. Ее муж уже с утра вернулся с объезда в плохом настроении, и лучше было не привлекать к себе его внимания.

Айку, похоже, думал так же. Раб торопливо набил трубку Карла табаком и удалился в дом.

За апельсиновой аллеей Юлия увидела Муру с ее подопечными. Ни один ребенок, казалось, не спешил. Для них этот еженедельный ритуал был так же неприятен, как и для Юлии. Карл долго откладывал это, но с тех пор как Питер использовал детей для своих опытов, казалось, у него к ним снова проснулся интерес. Каждую субботу Карл посылал гонцов, чтобы к нему вызвали Муру и детей. Юлия вынуждена была составлять ему компанию, он на этом настаивал.

– Ты ведь так чутко относишься к рабам. По крайней мере, ты сможешь убедиться в том, что они чувствуют себя хорошо.

Дети испуганно прятались друг за друга, и Мура вынуждена была призывать к порядку то одного, то другого ребенка. Карл фыркнул и выпустил большое облако дыма. Дети сегодня, конечно, не могли рассчитывать на добрые слова из его уст. И вообще, когда они могли на это рассчитывать?

Юлия испугалась, когда Карл ни с того, ни с сего ударил рукой по деревянным перилам веранды. Злобная улыбка промелькнула на его лице, когда он поднял руку, показав раздавленное тело большой бабочки-монарха. При виде жалких, расплющенных крыльев когда-то красивого мотылька у Юлии пробежал мороз по коже.

Большая толпа детей под руководством Муры тем временем вышла на площадку перед домом. Малыши с опущенными глазами выстроились по росту в одну линию. Карл обвел их взглядом, а затем почти незаметным кивком головы дал Муре знак. Старая рабыня подняла руки, и дети тут же запели: «Odi Masra, odi Misi! Fai Masra dan? Fai Misi dan?»[10]10
  Добрый день, масра, добрый день, миси! Как дела, масра? Как дела, миси? (негр. англ.).


[Закрыть]

Юлия смотрела на маленькие круглые глаза, со страхом взиравшие на Карла, и старалась послать им ободрительную улыбку. Ее муж медленно встал и сошел на три ступеньки вниз, на площадку. Дети тут же протянули ему свои руки ладонями кверху. Они опустили головы, чтобы он мог заглянуть им за уши. Скорее из наглости, чем из интереса Карл небрежно концом палки заворачивал уши то одному, то другому ребенку. Малыши при этом морщились от боли, но не издавали ни звука. Юлия ненавидела этот момент. Она знала, что Мура очень добросовестно заботится о своих подопечных. «Вместо того чтобы мучить детей, которые, несомненно, были чистыми, Карлу следовало бы проверить уши своих надзирателей», – сердито подумала она. Некоторые из них совершенно отказались от ухода за своим телом.

Дойдя до последнего мальчика, Карл на мгновение помедлил, словно внимательно рассматривая его руки, а затем молниеносно размахнулся и опустил палку на его ладони. Резкий громкий щелчок заставил всех содрогнуться.