Текст книги "Дитя понедельника"

– Я обожаю фисташковое. Конечно, идем, – кивает Джанет.

– У вас удивительное платье, – смущенно говорит Эд. – Желтый очень идет к вашим волосам.

Джанет улыбается. Видно, что собеседник ей нравится и его

комплименты доставляют ей удовольствие. Я вздыхаю с облегчением. Честно говоря, я ужасно устала и хочу спать.

– Желаю приятно поболтать, – вежливо говорю Джанет и Эду, но они уже увлечены беседой и едва мне кивают.

Я медленно перехожу из комнаты в комнату, надеясь отыскать Чарлза. Ага, вот и он! Да еще окруженный толпой девиц! Конечно, они выглядят не так потрясно, как Лили, но тоже хороши собой, и у каждой горят глаза. Уверена, все они хорошо осведомлены о том, сколько денег на счету Чарлза Доусона.

– Привет! – киваю я, подходя к этой толпе.

Завидев меня, Чарлз явно чувствует облегчение. Он улыбается мне как спасителю.

– Анна! – восклицает он, хватая меня за руку. – Это Анна, – говорит он толпе, состоящей в основном из молодых девушек. – Моя подружка, – добавляет Чарлз, чтобы окончательно расставить точки над i.

Черт, это уже переходит всякие границы! Интересно, как я буду выпутываться из этой истории? Как смогу расстаться с Чарлзом, не травмируя его?

Конечно, кто-то может и осудить мое равнодушие к авансам Чарлза. Ведь я явно обделена мужским вниманием, а тут еще и деньги вместе с титулом да искренняя забота со стороны их обладателя.

Но знаете, бросив взгляд на высокие каблуки Чарлза, я сразу понимаю, что не смогу долго их выносить. Я не сумею прожить с этим человеком до конца своей жизни.

Нужно с ним расстаться. Завтра же!

– Рада, что нашла тебя, дорогой, – громко говорю я, целуя Чарлза в щеку. – Хотела сообщить, что меня немного, – мне очень хочется сказать «достала», – утомила эта вечеринка. Пожалуй, я отправлюсь в постель.

– Хорошо, – согласно кивает Чарлз, явно расстроенный.

– Было очень весело, – пытаюсь его ободрить. – Увидимся утром.

Проснувшись, не сразу соображаю, где нахожусь. За стеной громко храпит Лили: ощущение такое, будто поезд едет. Сев в кровати, пытаюсь понять, откуда исходит другой звук.

Черт, да это же щебетание птиц! Снаружи раздаются трели и пощелкивания, свист и короткое, резкое «чив-чив». Словно я проснулась в лесу!

Итак, я в Честер-Хаусе.

Вылезаю из кровати и заглядываю в смежную комнату, где спят Лили и Джанет. Эти спящие красавицы уснули прямо в своих роскошных нарядах, косметика размазалась, волосы разбросаны по подушкам.

В голове начинает неприятно пульсировать. Последствия вчерашних возлияний, не иначе. В отличие от соседок я хотя бы смыла косметику и переоделась в ночную сорочку. Представляю, какими опухшими будут лица Джанет и Лили, когда они проснутся.

Залезая под душ, думаю о предстоящем разговоре с Чарлзом Сегодня я должна с ним объясниться. Нельзя и дальше обманывать этого доброго парня.

Я грустно оглядываю огромную ванную комнату: неужели эта роскошь и в самом деле могла бы стать моей? Ванна на изогнутых ножках, современный унитаз и биде стоят за ширмой, коммуникации спрятаны в стену, и только золотистые краны напоминают о том, что за век на дворе. Огромное зеркало в золотой раме, туалетный стол, элегантная старинная раковина.

Выглядываю в окошко и вижу сад с яблонями, аллею чуть дальше, зеленые газоны и живую изгородь.

Я сошла с ума, если хочу от всего этого отказаться!

Бедняга Чарлз! Женщины любят его лишь за эту роскошь, но никак не за доброту и ранимость души. Значит, и я точно так же растопчу все его светлые чувства ко мне, как эти расчетливые охотницы за приданым? С другой стороны, обманывая Чарлза и саму себя, я поступаю гадко. Чарлз заслуживает честности с моей стороны. Тем более что мы такие разные. Нам с ним не по пути, нет!

Я смотрю на себя в зеркало. Что за волшебник этот Паоло! Моя прическа сохранилась довольно неплохо. Расстегиваю косметичку, собранную для меня Джанет, наношу легкий макияж. Подойдет для утра.

Примеряю черное платье, купленное накануне. Простые босоножки на низких каблуках дополняют наряд. Что ж, нечасто я выгляжу так хорошо по утрам.

Причесываясь, слышу негромкий стук. Тихо выхожу из ванной и направляюсь к двери. Возможно, Лили не разбудить и стрельбой из пушки, но беспокоить Джанет (у которой более чуткий сон) мне не хочется. Особенно после того, что она для меня сделала.

За дверью стоит Чарлз.

– Уже проснулась? – спрашивает он шепотом. Я киваю.

– Мои подруги еще спят, – сообщаю на всякий случай. Чарлз несколько секунд неуверенно мнется.

– Ты не хотела бы прогуляться со мной?

– Прогуляться? В такую рань?

– Уже полдевятого, – тихо говорит Чарлз. У него довольно хмурый вид. – Если ты не хочешь, я пойму.

– Нет-нет! – торопливо восклицаю я шепотом. – Я совсем не прочь погулять. Сейчас, я только захвачу кардиган.

Мы спускаемся по главной лестнице.

– Можно было бы пройти через кухню, – сообщает Чарлз. – Но сейчас там полно народу. Некоторые из гостей вообще не ложились.

– Им подают завтрак? – с надеждой спрашиваю я. Мне безумно хочется есть. Я бы убила за хороший сандвич с беконом, яичницей… и парочкой грибочков, поджаренных на гриле… и еще хорошо бы с помидорами.

– Накинь плащ, – предлагает Чарлз, протягивая мне дождевик. – Повсюду роса. И вот резиновые сапоги. Ты же не хочешь промочить ноги?

Я послушно надеваю то, что мне предлагают. Почему Чарлз не ответил на вопрос о завтраке? Эта животрепещущая тема очень меня интересует.

– Мы выйдем через заднюю дверь.

Оказавшись на улице, всей грудью вдыхаю вкусный влажный воздух. Уже довольно тепло, но меж деревьев еще стелется туман, и трава густо покрыта росой. Чарлз ведет меня куда-то по дорожке из хрустящего гравия, мимо кустов лаванды и каменной беседки, увитой розами.

– Здесь нас не потревожат, – нервно говорит Чарлз.

– Славно, – так же нервно отвечаю я.

Что, если он окажется маньяком и нападет на меня в собственном парке? А может, мой ухажер ждет, что я брошусь ему в объятия и мы торопливо займемся сексом в плащах и резиновых сапогах?

– Анна… – начинает Чарлз. Взглянув ему в лицо, вижу, что он подавлен. – Моя жизнь – дерьмо.

– Да? – Я озадаченно смотрю на роскошный дом и обрамленные цветами лужайки. – Неужто?

– Не надо врать насчет книги, – жалобно говорит он. – Ночью Ванна напилась и сказала мне, что я отнюдь не талантлив.

– Но ведь…

– А я-то, дурак, думал, что моя книга гениальна! – горестно восклицает Чарлз. – Я писал ее много лет, – добавляет он.

– У тебя завидная выдержка, – пытаюсь ободрить его я. – Такой наделен не каждый…

Чарлз качает головой.

– Я неудачник. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в мусор. Ты не представляешь, каково быть неудачником, Анна. Я пытался заниматься очень многим, но везде терпел неудачу. Попытки играть на бирже унесли полмиллиона. Я ни разу не выиграл ни пенса, понимаешь? – Он зажмуривается, и мне становится до слез его жаль. – Я купил отличного скакуна и нанял тренера. Я вложил кучу денег, но эта лошадь не выиграла ни одного заезда. Знаешь, я даже поступил на юридический, хотел стать адвокатом. И не сдал ни одного экзамена… – Чарлз качает головой, словно не может остановиться. – Теперь эта книга! Она стала делом моей жизни. Она значила для меня все, я должен был взять реванш за мои предыдущие проигрыши. Но я потерпел поражение, Анна. Я – ничтожество, я жалок. Я слишком мягок, и люди используют меня, а я не умею им отказать.

– Знаешь, когда мы встретились впервые, – осторожно говорю я, – ты показался мне заносчивым и наглым типом. Теперь-то я вижу, что ты не такой.

– Это была всего лишь маска. Если я открываюсь, надо мной смеются. Я не умею защищаться. – Чарлз отворачивается. – Мне приходится говорить окружающим, что я писатель, потому что тогда я не кажусь им бездельником. У меня было отличное прикрытие, в которое я поверил и сам.

– Ты не так беззащитен, как тебе кажется. Чарлз смотрит на меня и слабо улыбается.

– Не считай себя ничтожеством, дорогой, – уговариваю я. – Посмотри, сколько у тебя друзей. И девицы не дают тебе прохода.

– Где были бы все эти люди, если бы у меня не было денег? – веско говорит Чарлз.

– И ты умеешь защищаться, правда. Помнишь, что ты сказал о лишнем весе и самодисциплине тогда, у Ванны? Ты казался очень уверенным в себе.

– Я знаю все свои недостатки и пытаюсь превратить их в достоинства, понимаешь? Мне никогда не вырасти выше, чем я есть, но я задираю голову, и людям кажется, что я высокомерен. Я лысею, но пытаюсь думать о будущей лысине как о признаке мудрости. Я не столь хорош собой, чтобы за мной бегали поклонницы, но я научился делать вид, будто верю их авансам и не подозреваю их в расчетливости. До поры до времени так оно и было. – Неожиданно он берет меня за руку. – Ты совсем другая, Анна. Ты не гонишься за материальными благами. Ты хочешь всего добиться сама. У тебя богатая жизнь, ты делаешь карьеру, – говорит он с обожанием. – У тебя есть то, чего нет у меня. Я хочу, чтобы ты помогла мне найти себя. Только рядом с тобой я чувствую себя по-настоящему значимым. Если ты уйдешь, моя жизнь станет совсем беспросветной.

Пожалуй, именно сейчас и нужно сказать, что все кончено. После этих слов. Потом будет поздно!

– Ты – самое хорошее, что случилось со мной в жизни, – говорит Чарлз, шмыгая носом.

Меня охватывает ужас. Вот черт!

– Только не плачь! – умоляюще прошу я, шаря по карманам плаща в поисках платка или салфетки. Наконец выуживаю обрывок какой-то тряпицы. – Вот, держи.

Чарлз звучно сморкается и протягивает тряпку обратно.

– Оставь себе, – говорю я.

– Мне так повезло с тобой. Если ты меня бросишь, я не знаю, что буду делать.

И что я должна сказать?

– Не волнуйся, – отвечаю с натянутой улыбкой. – Я никуда не денусь.

В кухне и в самом деле полно людей. К своему большому удивлению, обнаруживаю среди них и Лили с Джанет. Быстро же они пришли в себя!

Лили облачилась в белые джинсы и обтягивающий розовый свитер. На Джанет красная юбка и короткий черный топ. Обе потягивают алка-зельцер.

И обе с парнями!

Все ясно. Ради этих ребят мои соседки и встали в такую рань. Джанет сидит на подоконнике рядом с Эдом. Лили устроилась на коленях незнакомого мне парня. Он моложе всех тех, с кем до этого встречалась Лили, смугл и очень красив.

Здесь же и Ванна с Рупертом, которых я так и не видела вчера вечером.

– Анна! – восклицает моя подруга удивленно. – Ты так похорошела. Что, две ранние пташки уже совершили романтическую прогулку?

– Да, – скромно говорит Чарлз. – Я… показывал Анне оранжерею и фруктовый сад.

Все хмыкают и обмениваются понимающими взглядами. Я чувствую себя довольно глупо.

– Отличная стрижка, – одобрительно кивает Руперт. – С ней ты выглядишь значительно лучше. И ты, кажется, похудела? Отличное начало, Анна. Но путь будет длинным… Ой, Ванна! – вскрикивает он. – Ты наступила мне на ногу!

– Ты знакома с моими соседками по квартире, Ванна? – спрашиваю подругу, чтобы замять неловкость.

– Нас познакомили, – вежливо кивает Ванна. Судя по всему, она невысокого мнения об обеих моделях. Она всегда считала, что признания и успеха заслуживают только те, кто много работает, а не порхает по жизни как мотылек.

– Надеюсь, ты выспалась, Анна? – осведомляется Лили. – Мы с Джанет не разбудили тебя, когда возвратились с танцев? – Я качаю головой. – Знаете, Анна работает с Марком Суоном, – сообщает Лили присутствующим. – Ее ждет большой успех!

Я молча таращусь на нее. Что случилось с нашей нахалкой Лили? Откуда этот предупредительный тон? Впервые слышу, чтобы она хвалила кого-то, кроме богатых «папиков».

И тут до меня доходит. Конечно, Чарлз так и не отпустил мою руку! Ванна и Джанет разглядывают моего спутника так, словно уже оценивают, какое кольцо он подарит мне на помолвку. Три девицы из тех, что вчера увивались вокруг Чарлза, смотрят на меня с неприкрытой ненавистью.

Похоже, все уверены, что мы скоро поженимся. Для окружающих я уже почти получила титул и миллионы. Так почему бы и не петь мне дифирамбы?

– А кто твой друг? – спрашиваю я у Лили.

– Я – Генри. – Парень протягивает мне руку. – Приятно познакомиться с девушкой Чарлза.

– А Генри будет моим парнем, – мурлычет Лили.

– Если тебе повезет, – смеется тот. – И если будешь хорошо себя вести.

Остальные тоже смеются, тогда как я недоуменно мигаю. Лили никому не позволяет так с собой разговаривать! Я ожидаю, что она ощетинится и ответит что-то резкое, но Лили лишь поглаживает Генри по плечу.

– Генри занимается недвижимостью, – сообщает она. – Это благородное занятие.

– Не благородное, а скучное, – поправляет ее приятель. – Семейный бизнес. – Он пожимает плечами.

– Его фамилия Марш, – добавляет Лили специально для меня.

Ах вот оно что! Наверняка парень работает в фирме «Марш и Страттер», которая занимается недвижимостью по всей стране. Все газеты пестрят их рекламой. Неудивительно, что Лили вцепилась в этого Генри!

Впрочем, у нее уж очень довольный и умиротворенный вид. Может, дело не только в положении Генри Марша, но и в его очевидной мужской привлекательности? Он ведь так не похож на тех богатых стариков, с которыми обычно встречается Лили.

– Генри Марш и Лили Винус, – произносит Эд, сжимая ладонь Джанет. – Женщины происходят с Венеры, а мужчины – из болота[5]5
  Марш (Marsh) – болото, топь (англ.).


[Закрыть] ! – Он смеется.

– Винус – это псевдоним Лили, – поправляет Генри. – Эта дуреха считает его сексуальным. На самом деле она Фрутт.

Черт забери этого пронырливого Генри! Он начинает мне нравиться.

– Хочешь есть? – спрашивает меня Чарлз.

– О да! Просто умираю от голода. Очень хочется яичницы с беконом. И тостов с мармеладом! И пирожных… – Я перехватываю взгляд Джанет и осекаюсь. – С другой стороны, овсянка гораздо полезнее, – говорю покладисто.

Почти всю дорогу до дома я молчу. Джанет из вежливости задает мне пару вопросов про Чарлза, а затем они с Лили принимаются обсуждать Эдварда и Генри. Я смотрю в окно и прикидываю, как буду выпутываться из сложившейся ситуации.

– Генри регулярно ходит в спортзал, качает мускулатуру!

– Думаю, Бат – отличный город. Эдди приглашает меня на выходные.

– Насколько мне известно, у их фирмы сотни офисов по всей Англии! Это очень успешная компания.

– Эд сказал, что любит доить коров. Наверное, это весело, раз ему нравится. Ведь сейчас дойка механизирована.

– Думаю, у Генри полно собственности, – мечтательно тянет Лили.

– Эд любит регби. Девчонки, как вы думаете, я могла бы научиться играть в регби? Он сказал, что возьмет меня с собой на матч.

– Наверняка у Генри есть собственность в Сохо и квартира в каком-нибудь престижном районе!

– Эд приглашает меня в театр. Он собирается приехать в Лондон на той неделе.

– Эй! – вдруг приходит в себя Лили. – Ты же не собираешься поселить его в нашей квартире? У нас нет свободной комнаты!

– Он сказал, у него в Лондоне есть друзья.

– И зачем такой нужен? – брезгливо фыркает Лили. – Он же практически нищий.

– Деньги – это не главное, – ощетинивается Джанет.

– Конечно, если найти мужчину с деньгами не удается, можно утешаться тем, что деньги не главное, – язвительно замечает Лили.

– Ты просто толстокожая овца, Лили, – встреваю я. – Заткнись и оставь свои комментарии при себе! Эд очень мил. Что с того, что он небогат?

– Дорогуша, – с неподражаемой издевкой говорит Лили, – я просто хотела сказать, что Джанет могла найти себе мужика и получше. У Чарлза было полно гостей. И не надо говорить, что деньги не главное. Карьера модели быстротечна, и надо думать о будущем. Слышишь, Джанет? Тебе недолго осталось работать. – Она довольно ухмыляется.

– Джанет еще получит кучу выгодных предложений, – вступаюсь я, видя, что Джанет уставилась на собственные ладони, лежащие на коленях.

– Не надо меня защищать, – вдруг говорит она. – Мне нравится Эд. С ним интересно. Он умный и обходительный.

– Как всякий фермер, – фыркает Лили.

– А мне нравятся домашние животные! – В голосе Джанет вызов. – И я буду встречаться с Эдди. Мы договорились поужинать во вторник.

– Ага, в «Макдоналдсе», – хохочет Лили.

– Зато ему не девяносто, как Клоду Ранье, – вставляю я. – Он молод и довольно симпатичен. – Правда, красавцем его не назовешь.

– Симпатичной рожей счетов не оплатить, – веско говорит Лили, изучая свой маникюр. – Вы взгляните на Генри! Он и молод, и красив. И богат, заметьте!

– И наверное, глух как тетерев, – добавляю я. – Или ты еще не болтала с ним в своем обычной манере, детка?

Лили самодовольно улыбается.

– Он считает меня идеалом женской красоты, если хочешь знать.

Неужели? Меня так и подмывает пересказать Лили тот диалог, что я подслушала на вечеринке у Чарлза, когда два парня обсуждали стати моделей, но это было бы слишком жестоко. Ведь тогда я расстрою и Джанет, что не входит в мои планы.

– Идеалом красоты, значит? – переспрашиваю я. – Что ж, хорошо, если это надолго. И когда у вас свидание?

– Думаю, в субботу. Если я сочту, что он заслужил свидание, – заносчиво говорит Лили.

– А мне показалось, что из вас двоих решает он. Может, постараешься немного удержаться от своих обычных закидонов?

– Каких это? – невинно осведомляется Лили.

– Сама знаешь. Заставлять ухажера ждать тебя на улице целых двадцать минут, пока ты сидишь у окна и читаешь «Кос-мо», – начинаю перечислять я. – Отсылать назад блюда в ресторане под глупыми предлогами. Вышвыривать цветы в окно прямо перед носом поклонника…

Я действительно не раз видела, как Лили это проделывает. Правда, про рестораны рассказывала она, но это не важно. Мужчины преклонных лет, состоявшиеся в жизни, достойные уважения, терпеливо сносили ее гадости, не говоря ни слова – разве что извиняясь.

– Я не уверена, что с Генри подобные штучки пройдут, – предупреждаю я.

– Пройдут и не такие, вот увидишь. Главное, захомутать его получше. Ему еще понравится!

Мне вспоминается, каким тоном Генри говорил о настоящей фамилии Лили.

– Как скажешь, Лили Фрутт, – пожимаю плечами.

– Заткнись! – взрывается она. – Лучше продолжай и дальше таращиться в окно, как ты делала до этого! Кстати, Джанет, прежде чем слушать советы Анны, вспомни, что она-то отхватила себе лакомый кусочек.

– Я в курсе, – говорит Джанет холодно. – Но думаю, что Чарлз еще и очень хороший.

Я вздыхаю. В моей душе полная неразбериха.

Глава 9

У меня достаточно времени обдумать произошедшее. Марка Суона вызвали в Лос-Анджелес представлять свой последний фильм, поэтому я снова работаю в офисе под началом Китти. К моим обычным обязанностям прибавились новые заботы: мне поручено общаться с Триш Эванс (Китти находит общение с автором ниже своего достоинства), подтирать задницу Грете, а заодно и еще нескольким новоиспеченным «звездам», задействованным в нашей ленте. Кроме того, мне приходится передавать Эли Роту сообщения Китти, которая сруливает с работы каждый день не позднее полудня, чтобы пообедать в обществе известных персон. Бедняжка, она так устает, пережевывая клубные салаты и потягивая дорогие вина! Разумеется, передавать сообщения Роту могла бы и Клер, но Китти распорядилась, чтобы этим занималась именно я – должно быть, заполучив меня обратно, Китти жаждет поставить меня на место.

Ну и наплевать!

В первый же четверг после отъезда режиссера в офисе появляется курьер с посылкой из Голливуда. Посылка адресована мне. Пока я развязываю веревки, сбоку возникает Джон, пытаясь заглянуть в коробку.

Так и есть, посылка от Суона, окончательный вариант сценария Триш, исправленный и дополненный.

– Окончательный вариант? – озадаченно тянет Джон. – Зачем он прислал его? Мы не обязаны давать авторам исправленный сценарий.

Еще бы, ведь автор – последний человек в съемках фильма.

Вслух же я говорю совсем другое:

– Ты же знаешь этих режиссеров. – При этом я старательно загибаю угол упаковочной бумаги, где значится, что посылка адресована мне, а не Триш. Кроме того, я комкаю в руке записку со словами «Твой сценарий должен быть еще лучше. Приступай немедленно».

Какое счастье, что Марк Суон уехал! У меня полно времени, чтобы разобраться в своих чувствах. И хотя безумные мысли продолжают преследовать меня, по крайней мере Суон, по причине своего отсутствия, не может прочесть их на моем лице.

Я постоянно думаю о нем. Думаю, когда читаю сценарии, думаю, когда ужинаю с Чарлзом. Я вижу его во сне, в непристойных, несвойственных мне снах.

Значит, он тоже не забывал обо мне в Голливуде, раз прислал окончательный вариант сценария.

В памяти всплывает лицо Марка Суона – в тот момент, когда мы сидели в баре и он взял меня за руку. Я вновь смотрю на посылку. Господи, даже если бы он прислал мне цветы, я бы не могла почувствовать его участие так сильно!

Конечно, им двигали далеко не романтические бредни, когда он отсылал посылку. Но он хочет, чтобы из меня получился писатель.

Я верчу головой, оглядывая офис. До чего же узок наш кабинет, крохотные конторки, горы убогих сценариев, которые сгниют на помойке. Я могу писать лучше и талантливее, я уверена! И Марк Суон верит в меня.

Ну-ка поглядим…

Я начинаю прикидывать возможные варианты сценариев. Это, без всяких сомнений, будет комедия, ведь это мой любимый жанр. Мой сценарий не потребует больших капиталовложений. Конечно, он будет замечательным, но ведь деньги для комедии не главное. Что-то необычное… может, призрак? Забавная идея…

Сзади почти беззвучно подходит Шарон.

– Вернулась-таки? – цедит она.

– Угу, – отвечаю ей, притворяясь, что читаю сценарий. Черт, ну чего бы ей не отвалить подальше, позволив мне помечтать? Я так и чувствую борьбу идей в голове, а она так не вовремя притащилась! Ощущаю себя птичкой в клетке: и внутри не сидится, и наружу не вырваться.

– А ведь я ждала твоего звонка, – обиженно говорит Шарон.

– Да? – Притворяюсь, что не понимаю, о чем она.

– Мы договаривались, что ты узнаешь, появилась ли у Суона новая девушка.

– Ах это! Извини, я не спрашивала.

– И почему же? – Глаза Шарон превращаются в две крохотные щелки, словно прорези на забрале рыцарского шлема. – Какая ты эгоистка, Анна! Могла бы постараться ради меня.

– Я побаиваюсь задавать ему личные вопросы. Но в любом случае у тебя нет ни шанса.

– И почему же? – снова спрашивает Шарон.

– За Суоном бегает половина Лондона.

– Уж я-то получше многих! – уверенно говорит Шарон. Она наклоняется к моему уху и негромко произносит: – Думаю, ты сама захотела его прикарманить. Никто за ним не бегает.

– Неправда, Шарон. Актрисы так и вьются вокруг Суона. Его окружают толпы поклонниц, многие из них – модели. Кроме того, студентки факультета режиссуры буквально заглядывают ему в рот. Он может получить любую, если пожелает.

– И что с того? – презрительно фыркает Шарон.

– А то, что ему не нужно далеко ходить, чтобы найти себе подружку. Тем более в наш офис. Но по-моему, Суон живет один.

– Может, у него есть любовница?

– Я не заглядывала в его постель, чтобы проверить это, – отвечаю, чопорно поджав губы: что за гадкие расспросы? – Но Суон ни разу не упоминал о любовнице.

– Так, может, он гей?

Я начинаю хохотать, до того нелепо это предположение.

– Уж можешь поверить мне на слово, он вовсе не гей!

– Тогда не надо утверждать, что у меня нет ни шанса! – бросает Шарон, расправляя плечи. При этом ее грудь едва не выскакивает из декольте. – Думаешь, на меня можно не клюнуть?

– Думаю, для Марка Суона ты не такая уж находка, – негромко усмехаюсь я.

– Да я могла бы стать моделью, если бы захотела влезть в этот дерьмовый бизнес! – взрывается Шарон. – А ты просто ревнуешь! Ты специально не хочешь, чтобы твоя коллега заполучила отличного мужика!

– И давно он успел стать «отличным мужиком»? – изумляюсь я. – Раньше он был просто «животным». Боже, Шарон, да ты даже с ним не знакома. Откуда тебе знать, какой он? Кажется, ты отрицала, что он хорош собой, а о его характере ты можешь лишь строить предположения. Единственное, что тебя интересует в Марке Суоне, – это его деньги и положение.

Шарон остается лишь горько рассмеяться.

– А ты у нас, значит, святая невинность! Встречаешься с тем парнем, что приносил книгу, а ведь он совсем не привлекателен, даже для тебя! – Она в таком бешенстве, что даже брызжет слюной. – Или скажешь, что у тебя к нему любовь? Что молчишь, крыть нечем?

– Заткнись, – холодно говорю я. – Не стоит судить о других по себе.

– Ага, я так и знала! – с триумфом восклицает Шарон. – Конечно, что есть в Чарлзе Доусоне, чтобы ходить с ним на свидания? Высокий рост? Сексуальная внешность? Или намечающаяся лысина? А может, денежки и большое поместье?

Меня передергивает от отвращения. Все это здорово напоминает разговор с Лили.

– А может, тебе просто никогда не заарканить такого мужчину, как Марк Суон? – Глаза Шарон зло блестят.

– Такой, как ты, его тоже не заарканить, помяни мое слово, – усмехаюсь я, хотя больше всего хочу вымыть руки и уши после такого общения. – Кстати, такого, как Чарлз Доусон, тебе тоже не получить. Он отличный человек, и уж абсолютно точно не подошел бы к тебе и на метр, увидев, как ты брызжешь слюной.

– А его бы никто и не подпустил на этот метр! – Шарон поджимает губы, ноздри раздуты. Похоже, я задела ее за живое.

– Приятно было пообщаться, Шарон, – говорю я и демонстративно открываю очередной сценарий.

Однако ее слова заставляют меня призадуматься. Конечно, Шарон пришла в голову далеко не оригинальная мысль насчет меня и Чарлза – ее уже высказывала Лили. Разумеется, обе несправедливы ко мне, и деньги Чарлза меня не интересуют. Почти. Однако я и в самом деле встречаюсь с ним не по любви. Больше того, я даже не говорю ему правды.

Я смотрю на раскрытую коробку, стоящую на столе. Я должна делать карьеру и попутно писать сценарий. Только так я смогу добиться желаемого. Использовать Чарлза Доусона только ради того, чтобы не быть одной, некрасиво…

Я должна ему сказать об этом. Я просто обязана это сделать.

Настроение резко портится.

– В чем дело? – спрашивает Лили, когда я захожу в квартиру и мрачно хлопаюсь на диванчик в прихожей. – Неприятности на работе? Карьера под угрозой?

– Не угадала.

Я смотрю на свою сумку, размышляя о будущем сценарии. Нужно сесть за него уже сегодня. Это будет комедия с привидением. Не какая-нибудь любовная мелодрама с избитым сюжетом! Отличная веселая комедия. У меня больше нет сил жить не своей жизнью. Я должна начать делать что-то для себя.

– Поругалась с Чарлзом? – продолжает допытываться Лили.

– Отвали, прошу тебя, – устало говорю я.

– Он бросил тебя? – спрашивает Лили, на сей раз уже с большим интересом. – Так я и знала. Это не могло длиться вечно, – добавляет она. – Вы слишком разные.

– Да никто меня не бросал!

– О! – Она явно разочарована.

Я прохожу за свой стол, включаю компьютер. Идеи так и будоражат воображение. Сценарий о призраке и ворах.

Я разминаю пальцы и приступаю к работе.

Такое ощущение, что текст пишется сам собой. Уже готова первая сцена, закончена вторая, а я все не могу остановиться. В конце третьей сцены я отодвигаю клавиатуру и перечитываю написанное. Текст настолько мне нравится, что я снова принимаюсь печатать.

Из ванной выходит Джанет, ее изящная фигура обвернута полотенцем, на руку накинут мягкий халат. К этому моменту я закончила уже пятнадцать страниц!

Поднимаю глаза на Джанет и улыбаюсь. У нее свежий вид.

– Чем занята, соседка? – спрашивает Джанет. Я отмахиваюсь.

– Послушай, мне нужен твой совет. Как мне одеться… – Я оглядываюсь на Лили и пожимаю плечами. – В чем мне пойти на ужин с человеком, которого я очень уважаю?

– Хм. – Джанет хмурится. – Это деловая встреча?

– Не совсем. Просто не хочется выглядеть слишком откровенно.

– О Боже! – Лили буквально давится смехом. – Она не хочет выглядеть откровенно! Сказала бы еще «сексуально»!

Пытаюсь не обращать на нее внимания.

– Значит, нужно что-то консервативное, – решает Джанет. – Элегантное, но закрытое, сидящее по фигуре…

– Может, снова пройдемся по магазинам? – предлагаю я неуверенно. – Мне нужен такой вот… консервативный костюм. – Я думаю о работе и Суоне. – И пара нарядов на каждый день тоже, думаю, пригодится.

– О, с удовольствием! – радостно говорит Джанет. – А когда ты хочешь?

– Да хоть сегодня. Или завтра.

– Боюсь, ближайшие вечера у меня будут заняты. Давай в конце недели. Я подберу тебе что-нибудь потрясное. Думаю, у Джозефа – это мой знакомый модельер – найдется что-нибудь для тебя. И еще я научу тебя подбирать вещи, чтобы ты могла делать покупки уже без моей помощи. Скоро ты будешь выглядеть стильно даже дома, я уверена.

Лили давится смехом.

– Прекрати ржать, – возмущается Джанет. – Что тут смешного?

– Что ты такое говоришь, Джанет! Она не сможет выглядеть стильно. Ты никогда не сделаешь Анну такой, как мы. Прекрати забивать ей голову ерундой. По-моему, это уже нечестно по отношению к самой Анне.

Я неуверенно смотрю на Джанет.

– Да, ей никогда не выглядеть как ты, Лили, но одеваться стильно по силам каждому, – жестко говорит Джанет. – Кроме того, у Анны есть несколько сильных сторон, которые она скрывает своей дурацкой одеждой. Если их подчеркнуть, недостатки поблекнут. Это как с прической. Стрижка изменила Анну до неузнаваемости.

Я благодарно улыбаюсь подруге.

Звонок телефона прерывает наши дебаты.

– Алло? – говорит в трубку Лили. – Это квартира Лили Винус… а, Чарли, дорогой, это ты! Анна? Да, она дома, – щебечет эта кокетка. Она протягивает мне трубку. – Это тебя.

– Привет, милая, – говорит Чарлз. – Как прошел день? Чувство вины снова накрывает меня с головой.

– Э… все в порядке. Может, поужинаем вместе? Я хочу с тобой поговорить… Как насчет завтра? – Я тщательно подбираю слова, чтобы Лили не догадалась, о чем я.

– С удовольствием. Завтра так завтра. Сходим в «Веспаччи», это новый ресторан на Бонд-стрит. Говорят, меню великолепное.

– Отлично. – Я чувствую облегчение, потому что поступаю правильно. Завтра же и скажу Чарлзу обо всем. Конечно, он расстроится, но позднее будет мне благодарен, я уверена в этом.

Главное, самой не пожалеть о принятом решении…

– Здравствуй, дорогая, – говорит Чарлз, целуя меня в щеку, а затем окидывая восхищенным взглядом. – Ты волшебно выглядишь.

– Спасибо.

Я и в самом деле уделила особое внимание своей внешности. По-моему виду совершенно невозможно предположить, что я в полном смятении духа, вызванном тем, что я приняла решение расстаться с Чарлзом. На мне самый элегантный из моих нарядов – красивое платье в староанглийском стиле. Бледный бежевый шелк, юбка в форме буквы «А» чуть ниже колен, сверху накинут изящный кардиган цвета слоновой кости из шерстяного сукна, туфли на пробковой платформе. Я надушена «Шанель №5» специально под этот наряд. Уверена, что «Веспаччи» окажется дорогим претенциозным местечком, так что нужно соответствовать.

Господи, ведь я собираюсь бросить парня! Как бы жестоко это ни было, будет глупо, если его бросит уродливая корова в синем неприметном чехле для танков и искусственном жемчуге. Пусть уж его оставит «элегантная женщина лет тридцати», как я себя назвала, посмотревшись в зеркало.