Текст книги "Дитя понедельника"

– Конечно, – откликаюсь я.

– Вот здорово! Спасибо, Анна, – радостно улыбается Шарон. – На свадьбах всегда бывает полно народу. Может, мне удастся найти кого-нибудь, достойного меня? Ах, твой Чарлз – такой душка!

Так и есть, я не ошиблась.

Мне очень хочется спросить Шарон что-нибудь вроде: «Разве ты не говорила, что Чарлз непривлекателен даже для меня?» – но я предпочитаю промолчать. Чего метать бисер?

Наконец я остаюсь одна на своем рабочем месте. Вставляю дискету со своим сценарием и приступаю к работе.

Настроение поднимается. Я печатаю быстро, волнуясь, что не успею записать все, что само собой возникает в голове. При этом я не забываю поглядывать на дверь Китти, чтобы не пропустить ее неожиданного появления.

Судя по всему, Чарлз решил бороться за звание «Лучший бойфренд года», потому что около трех часов дня посыльный доставляет мне букет из дюжины алых роз. По всему офису раздаются вздохи зависти и восхищения. Новость о том, что я выхожу замуж, разлетелась мгновенно – стоило Шарон договорить последнюю фразу про «Чарлза-душку», как я стала героиней дня.

Затем Чарлз звонит мне, чтобы пригласить на ужин. Он заказал столик во французском ресторане недалеко от моей работы.

– Ты согласна? – спрашивает он меня. – Если хочешь, можешь взять с собой Джейн и Люси, коль скоро они будут подружками невесты.

Джейн и Люси, вы подумайте!

– Мы должны оповестить всех, – с энтузиазмом продолжает Чарлз. – Начнем с твоих друзей. Кстати, надо бы сообщить твоим родителям, если ты этого еще не сделала.

Мама и папа! Мне становится стыдно, ведь я даже не подумала им позвонить.

– А твои родители? – спрашиваю Чарлза.

– Их давно нет в живых, – грустно говорит мой жених. – Если бы они не умерли, я бы не владел Честер-Хаусом.

– Ах да, точно. Прости.

– Ничего страшного, ведь теперь у меня есть ты, – мягко говорит Чарлз. – Теперь у меня снова будет семья.

– Ты прав.

– Послушай, Анна, что ты скажешь, если я помещу в газету объявление о нашей помолвке? Устроим грандиозную вечеринку в выходные. Ванна будет в восторге.

– Ну что ж, – соглашаюсь я.

– Можете вместе с ней спланировать вечеринку, – предлагает он. – Ванна отлично разбирается в светских тонкостях.

Давай пригласим много-много гостей. Пусть придут все твои друзья.

– Ладно.

Все мои друзья? Кто же это? Джанет и Ванна, вот и все. Ну, может, еще Лили и Шарон, просто ради прикола. Да разве что секретарша Клер.

Конечно, я бы могла назвать своим другом Марка Суона, но приглашать его на вечеринку по поводу помолвки я уж, конечно, не стану. Нельзя смешивать работу и личные отношения, как сказала Китти. Именно поэтому я и не стану его приглашать.

Да, именно поэтому!

– Давай в эту субботу съездим к твоим родителям, пригласим их на обед. Если выехать в одиннадцать, то времени вполне хватит.

– Что?

– Я говорил о твоих родителях, – терпеливо повторяет Чарлз. – Давай их навестим.

– А, ты про маму с папой! – восклицаю я, надеясь, что в трубке мой голос звучит радостно.

– Значит, ты одобряешь?

– Конечно. Правда, мне кажется, что мы немного спешим, но в принципе я согласна. Можешь давать объявление в газету, я не возражаю.

– Вот и отлично. Предупреди родителей, что газета выйдет послезавтра. Вдруг они пожелают вырезать объявление или сохранить газету на память. До встречи, старушка!

Господи, ну почему он называет меня старушкой? Неужели я должна привыкнуть к такому нелепому прозвищу? Мне ведь не семьдесят, чтобы это словечко мне шло. И далеко не пятнадцать, чтобы воспринимать его с юмором.

Почему-то я легко могу представить себя лет через десять. Так и вижу себя светской матроной, одетой от Гуччи и Диора, в туфлях от Прады, зато еще более толстой (а ради чего за собой следить, если все и так уже есть). У меня будет своя конюшня и любимый клуб, куда я буду приезжать по выходным, чтобы пообщаться с такими же светскими матронами, как я сама.

– Привет, старушки! – буду говорить я им автоматически.

Бррр!

Впрочем, конюшня и туфли от Прады здорово воодушевляют.

Я смотрю на рубин, чтобы взбодриться. Это срабатывает, потому что при взгляде на такой гигант нельзя за себя не порадоваться.

Снова звонит телефон. Я ожидаю услышать голос Чарлза, но это Ванна. Она еще не успевает сказать ни слова, а я уже понимаю, что это она, по тому, как мерно гудит офис где-то за ее спиной.

– Дорогая! – восклицает моя подруга с таким восторгом, словно я получила какую-нибудь неслыханную премию. – Ты молодец! Прелесть! Я так рада! Восхитительно! Волшебно! Божественно! Уди…

– Ванна, я знаю, что у тебя такое же образование, как и у меня, – обрываю ее я. – Так что не надо тренироваться в подборе синонимов. Ты так радуешься, словно узнала, что у меня обнаружились некие сверхъестественные способности.

– Так и есть! Кому нужно инфракрасное излучение из глаз, если человек одинок и ничего не добился! – смеется Ванна. – Я счастлива, что у тебя все сложилось с Чарлзом, дорогая. Я так горжусь тобой, Анна. Я знала, что рано или поздно ты раскроешься и найдешь того, кто тебя достоин. По-моему, все эти годы ты просто ждала подходящего парня. Уверена, сейчас ты благодарна мне за то, что я обманом затащила тебя на ту вечеринку.

– Так ты признаешь, что обманула меня? – строго спрашиваю я.

– Это была ложь во спасение, – легко говорит Ванна. – Видишь, как все обернулось! Я сейчас к тебе приеду.

– Я же на работе!

– А я тебя заберу после работы. Сейчас уже половина шестого, взгляни на часы.

Вместо этого я бросаю взгляд на дверь кабинета Китти. У нее сейчас Эли Рот. Надеюсь, они не обсуждают в данный момент мою помолвку? Обычно я ухожу из офиса после шести и наверняка попадусь, если сегодня захочу ускользнуть пораньше. Рот обязательно выйдет именно в тот момент, когда я буду у лифта, и засыплет вопросами. По словам Суона выходит, что Эли Рот тоже недоволен тем, что его отстранили от работы над «Мамашей невесты», а значит, злится на меня, как и Китти.

Интересно, а как дела у Марка Суона в Лос-Анджелесе?

Ладно, не буду о нем думать.

– Хорошо, приезжай, – тихо говорю в трубку. – Будет даже лучше, если ты приедешь минут через пять – десять. – Я надеюсь, что тогда Эли Рот еще не выйдет от Китти.

Ванна прибывает через шесть минут. Весь ее вид говорит о богатстве и уверенности в себе. Облако «Шанель №19», легкий шелковый шарфик, строгий черный костюм от Аззедина Алайя, шикарная сумочка, стальные шпильки и огромные солнцезащитные очки. Туфли на каблуках делают маленькую Ванну выше и значительнее. Мои коллеги, попавшиеся ей на пути, тотчас сторонятся, чтобы пропустить незнакомку. Ванна выглядит так подчеркнуто элегантно, что Китти рядом с ней будет похожа на старую Тину Тернер в молодежных тряпках.

Киваю Ванне и поднимаюсь из-за стола, собираясь быстро улизнуть.

Именно в этот момент, словно чувствуя добычу, из офиса выскакивает Китти. Я хватаю какой-то сценарий, чтобы ввести ее в заблуждение, но понимаю, что все напрасно. Следом за моей начальницей появляется Эли Рот.

– Пошли быстро, – шепчу подруге, все еще рассчитывая сбежать.

Китти возникает рядом со мной до того неожиданно, словно герой какого-нибудь комикса. Она окидывает Ванну ледяным взглядом, как кошка, которая видит птичку с подбитым крылом.

Ванна отвечает взглядом совершенно спокойным и равнодушным. Я в ужасе таращу глаза на обеих. Господи, если бы я умела так мерить людей взглядом!

– Чем могу помочь? – холодно спрашивает Китти.

– Думаю, ничем, – отвечает моя подруга. – У меня назначена встреча с Анной.

– Вот как! – фыркает Китти и выдает презрительный смешок, рассчитывая, что это услышит и Эли Рот.

Я пытаюсь не смотреть на свою начальницу, но боковым зрением все же улавливаю перемену в ее позе. И наверняка она поджала губы.

– Анна, ты снова приглашаешь в офис своих друзей? – спрашивает Китти, не гладя на меня. – И это в рабочее время!

– Да, я друг Анны, – кивает Ванна. – И считаю это честью для себя. – После этих слов я едва не захожусь в придушенном кашле. – Но сюда я пришла по делу.

– По какому именно? – вступает Эли Рот довольно дружелюбно, хотя улыбка его и выглядит натянутой.

– Речь о книгах. Анна ищет материал для адаптации под сценарии. Не так ли, Анна? – обращается моя великолепная подруга ко мне.

– Э… да, – блею я.

– Господи! – ядовито восклицает Китти. – Еще один непризнанный талант, книгу которого никогда не опубликуют! Анна, ты должна прекратить заниматься бесперспективными людьми. Ты только впустую тратишь время. Надеюсь, ты не собиралась покинуть рабочее место ради чашечки кофе за казенный счет?

– Я вовсе не автор, – с достоинством говорит Ванна. – Тем более непризнанный. Я главный редактор «Артемис букс». Впрочем, если «Уиннинг продакшнс» совершенно не интересует подобное сотрудничество…

– Нет-нет! – Эли Рот тотчас выступает вперед, отодвигая Китти плечом в сторону. При этом он успевает бросить на нее предостерегающий взгляд. Он явно пытается загладить неловкость, которая повисла в воздухе после речей Китти. – Только теперь это компания «Ред крест». А вы, должно быть, Ванесса Кэбот?

Ванна холодно кивает.

– Очень приятно, – продолжает Эли. – Значит, вы предлагаете Анне ознакомиться с каким-то новым материалом?

– Конечно. Я слышала, что она работает с Марком Суоном.

– Новости быстро разносятся, – говорит Рот и хлопает меня по плечу тяжелой ладонью. – Молодчина, Анна! Можешь быть свободна, думаю, вы с Ванессой обсудите детали, а потом ты сделаешь отчет.

Китти бросает на меня такой взгляд, что я едва не падаю на пол. Ванна улыбается моей начальнице и Эли, берет меня под руку и ведет к лифтам.

Слава Богу.

– Ты могла бы быть чуть-чуть помягче, – с упреком говорю подруге уже в кофейне. – Прямо ледышка какая-то. – Но на самом-то деле я в восхищении.

– Дорогая, с такими, как твоя Китти, нельзя быть мягче. Она пыталась навязать мне свое превосходство, как навязывает тебе. Конечно, такова ее роль в офисе. К тому же что ей еще остается? Она же до смерти тебя боится.

Я громко смеюсь. Счастье, что я не отхлебнула кофе, иначе заплевала бы весь шикарный наряд Ванны.

– Иногда ты просто слепа, – вздыхает подруга. – Только представь себя на месте… как там ее?

– Китти.

– Да, на месте Китти. Тебе уже немало лет, а в киноиндустрии ценят лишь тех, кто молод и смел, поэтому тебе приходится постоянно поддерживать себя ботоксом и делать подтяжки. Твою компанию только что перекупили, и похоже, единственный человек, который имеет шанс удержаться при новом начальстве, – молодая девица, которая работает под твоим руководством. Мало того что она нашла сценарий и режиссера, она еще и пользуется его поддержкой. А что сделала твоя Китти? Ничего. К тому же она знает, что и для главного босса это тоже не секрет.

– Она сказала Роту, что сама нашла сценарий. Ванна хохочет.

– Думаешь, он такой наивный дурак? Эта зубастая акула из Лос-Анджелеса все прекрасно знает. Просто ему выгодно казаться наивным.

– Все же я думаю, что он ни о чем не подозревает. Иначе почему он не хвалит меня? Почему не доверяет мне?

– Однако это вовсе не значит, что он доверяет твоей Китти. Он все прекрасно знает, поверь моему опыту. Единственная причина, почему он еще не начал увольнять лентяев, заключается в том, что он еще не продумал дальнейшей стратегии.

– Но ведь Китти получила «Оскара».

– За что?

– В номинации «Лучший иностранный фильм».

– Это не в счет, – отмахивается Ванна. – Поверь, сам Рот не станет тебя увольнять, потому что знает о твоей роли и твоих способностях. Это твоя Китти спит и видит, как бы тебя вытурить с работы. Однако Рот не станет тебя защищать, если ты не постоишь за себя сама.

– Но почему?

– Потому что такова его роль, – просто отвечает Ванна. – Он не обязан беспокоиться о таких, как ты. Он главный босс, и этим все сказано. Помнишь, когда мы были маленькими, нам всегда говорили, что мало сказать «хочу»?

– Э-э…

– Так вот, во взрослой жизни «хочу» – главное слово. Тот, кто знает, чего хочет, добивается желаемого.

– Ого!

Я с уважением смотрю на Ванну. Как бы мне хотелось стать такой, как она! Маленькой, красивой, элегантной и убийственно уверенной в себе. В ней есть что-то от сиамской кошки.

– Ладно, что мы все о делах! – Ванна неожиданно восклицает: – Дай взглянуть на кольцо! О, рубин! – Она пристально изучает камень. – Дорогая, это так странно: настоящие рубины столь идеальной прозрачности редки. Но чего не сделаешь ради любимой! – Ванна улыбается. – У Чарлза есть вкус.

– Я согласна с тобой. – Я замолкаю, затем встревоженно спрашиваю: – Как считаешь, мы не будем глупо выглядеть рядом?

– Глупо? О чем ты? О разнице в росте? Это же смешно. Никто и никогда не осмелится даже намекнуть, будто мешок с деньгами может выглядеть глупо. А ты станешь хозяйкой огромного поместья и сотен акров земли, отличной квартиры…

– Да, квартира отличная, – смеюсь я.

– И будешь вхожа в высшее общество.

– Плевала я на общество! Тем более на высшее.

– Мне это известно, но так обстоят дела. Многие люди притворяются, что им плевать на титулы и власть, но они кривят душой. Я знаю, что ты не гонишься ни за деньгами, ни за именем, но ты все равно будешь гордиться, что причастна к высшему свету, поверь. Пока, правда, у Чарлза еще нет титула, но это лишь дело времени. История его семьи насчитывает века, и это замечательно. Вот только интересно, все ли родственники Чарлза так рано лысели?

– Ванна, ты сошла с ума! – хохочу я. Она элегантно пожимает плечами.

– Дорогая, я так рада за тебя. Все просто позеленеют от зависти, когда узнают о вашей помолвке. Меня столько раз спрашивали, отчего ты одна, и вот ты дождалась своей судьбы. Конечно, можно было ждать еще дольше – вдруг тебе повезло бы отхватить принца Эндрю, но теперь уже поздно. Я так рада!

Я натянуто улыбаюсь.

– Да, все складывается отлично. Но знаешь, мне обидно, когда окружающие считают меня расчетливой девицей, которой нужны только деньги.

– Тот, кто тебя знает и любит, никогда так не подумает, – говорит Ванна. – Ты будешь смеяться, но в тот вечер, когда Чарлз впервые пошел тебя провожать, я была уверена, что у вас ничего серьезного не получится. Вы не выглядели… увлеченными друг другом.

– Да уж. – Я краснею. – Все произошло не сразу, – приходится приврать мне. – Но со временем я разглядела Чарлза получше. Он такой милый.

– Он хорошо с тобой обращается? Не ужимает в расходах?

– Что ты, Чарлз так щедр, – всплескиваю я руками. Рубин разбрасывает красные брызги искр. Я вспоминаю постоянные поездки на такси, букеты, рестораны…

– Значит, тебе хорошо с ним? – Да.

– А как он отнесся к твоему решению продолжать карьеру?

– Положительно. Даже после того, что я сказала насчет его книги. – Мне становится неловко, когда я вспоминаю, как Чарлз плакал в саду. – Он не оскорбился и не винил меня в своей неудаче на писательском поприще. Чарлз одобрил мое желание писать сценарии, представляешь? Он говорит, что будет поддерживать меня во всем.

– Слушая тебя, можно подумать, что он просто идеален, – радостно говорит Ванна.

– Думаю, так оно и есть, – не слишком уверенно киваю я.

– Анна, тебе очень повезло, понимаешь? Не многим женщинам удается найти близкого человека, а если они и находят его, к нему редко прилагаются титул и деньги. – Ванна смеется. – Можно сказать, ты выиграла в лотерею, вытащила призовой билет. А Чарлзу как повезло!

– Знаешь, я так взволнована, – говорю вполголоса. – И в таком… восторге. – На самом деле я чувствую ужасную усталость.

Неожиданно для себя я зеваю.

– Да ты устала, – беспокоится Ванна. – Еще бы, столько переживаний. Отправляйся домой и выспись. – Она торопливо выписывает чек. – Тебе понадобятся силы, на днях я приеду к тебе, и мы подумаем насчет вечеринки по случаю вашей помолвки, договорились? Чарлз сказал, что хочет устроить грандиозный прием.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Здорово.

Ванна подвозит меня к дому и сразу отъезжает. Уверена, сейчас

она будет звонить Руперту, чтобы поделиться новостями. Представляю его на вечеринке: он будет неустанно повторять, как мне повезло, что кто-то на меня клюнул.

Устало волоку ноги на второй этаж. Сейчас только ранний вечер, но по моим ощущениям стоит уже глубокая ночь. Перед самой дверью я снова смотрю на свое кольцо, надеясь почерпнуть таким образом столь нужные мне силы.

Господи, какое красивое и дорогое украшение! Не какое-нибудь дешевое колечко с горным хрусталем. Мне в самом деле повезло, что на меня кто-то клюнул, а уж то, что клюнул Чарлз, – удача втройне. Я вспоминаю пару студенческих свадеб, на которых когда-то побывала, жалкие попытки невесты выглядеть довольной дешевым платьем, взятым в прокате, пьяный студент-жених, гурьба приятелей с дешевым вином в бумажных пакетах.

Только теперь до меня доходит, что ничего этого больше в моей жизни не будет. Прощай, крохотная комнатка, похожая на шкаф, в квартире с двумя, соседками. Вместо этого будет шикарная кровать в шикарной квартире с персидскими коврами и антиквариатом. Останутся в прошлом дешевые супчики быстрого приготовления. Мы будем обедать и ужинать в ресторанах только самого высокого разряда…

Почему-то мне становится грустно. Хочется побыстрее оказаться в крохотной комнатке, свернуться клубочком на дешевом диванчике из «Икеи» и взять в руки простую кружку с горячим шоколадом…

Наверное, это нервы. Страх перемен, вот как это называют. Глупое, смешное чувство! Столько лет я мечтала вылезти из бедности, а теперь боюсь с ней расстаться.

Я распахиваю дверь, нацепив на лицо счастливую улыбку. Обе мои соседки дома. Джанет пританцовывает по комнате в наушниках, слушая кого-то из своих любимцев. Лили болтает по телефону. Тон у нее игривый, отчего становится ясно, что ее собеседник – мужчина.

– Привет! – кричу я громко. – У меня потрясные новости! Ноль внимания в мою сторону.

– У меня потрясные новости, говорю, – повторяю я с тем же энтузиазмом.

– Да тише ты! – шикает на меня Лили.

Джанет просто глядит на меня, пританцовывая. Ладонями она зажимает наушники, чтобы улучшить звучание, и подпевает:

– Буду вечера я ждать… оу-о! Чтоб скорей тебя обнять, оу-оу-оу-о!

Не слыша себя, она подпевает довольно гнусаво.

– И ты тоже помолчи! – шикает Лили и на нее. – Прости, дорогой, – говорит она в трубку. – Ни секунды покоя, представляешь!

Я подхожу ближе к девицам и машу рукой с кольцом перед самыми их носами, но они по-прежнему ничего не замечают.

– Я помолвлена! – взвизгиваю я очень громко.

Вот это срабатывает. Лили быстро бормочет в трубку:

– Я перезвоню, – и отключается. Джанет срывает наушники.

– Что ты сказала? – восклицают они в один голос.

– Я! Помолвлена! – говорю раздельно, чтобы они оценили значимость события. Снова выбрасываю вперед руку, как член команды поддержки – флаг. Рубин ловит солнечные лучи, падающие из окна, и разбивает их на мириады алых брызг.

– О! Боже! Мой! – так же раздельно говорит Джанет.

– Не! Может! Быть! – вторит ей Лили.

Такое ощущение, что мы используем морзянку. Я первая прекращаю эту дурацкую игру.

– А вот и может. Чарлз сделал мне предложение, и я его приняла.

Джанет срывается с места с диким криком «а-а!» и бросается меня обнимать.

– А-а! А-а! – Она душит меня, ее наушники больно впиваются мне в висок.

– Тише, тише! – взываю к ее благоразумию.

– Не могу поверить, – сквозь зубы говорит Лили. Она такая бледная, словно вот-вот упадет в обморок. – Честер-Хаус. Итон-сквер. – Ее губы начинают дрожать. Видно, что известие произвело на нее сильное впечатление. – Э… поздравляю. – Она находит в себе силы встряхнуться.

Забавная реакция. Словно мы были влюблены в одного поп-идола, но билет на концерт и приглашение за кулисы получила

только я.

– Дай-ка кольцо, – просит Лили с натянутой улыбкой. Уверена, если бы это было не кольцо, а пресловутый билет на концерт, она бы тотчас изорвала его в клочья! Я протягиваю ей кольцо, потому что все же оценила ее выдержку.

– Ого-го! – восхищенно тянет Джанет. – Как сияет!

– Правда, очень красивое. – Лили надевает кольцо на палец, подносит к глазам. – Рубин чистой воды, крупной огранки, около четырех каратов, прозрачный, два бриллианта по два карата каждый, отличная огранка, цвет Д, чистота… примерно СИ1 или СИ2, – скороговоркой бормочет она.

– Лили разбирается в драгоценностях, – деловито говорит Джанет. – У нее полно ювелирных изделий, ей много дарили.

Да, но, уж конечно, не таких дорогих и элегантных, думаю про себя. Мне вполне понятна растерянность Лили. Ее, красивую юную модель, блондинку с точеной фигуркой, обошла на повороте толстая корова средних лет со здоровенным носярой.

– И что все это означает? – невинно спрашиваю я.

Лили сухо сглатывает.

– Итог? Твое кольцо стоит около тридцати штук. Тридцать тысяч фунтов?

Мне становится нехорошо. Чарлз не позволил мне увидеть цену кольца, и я наивно полагала, что оно обошлось ему не больше чем в тысячу.

Как плохо я разбираюсь в камнях! Мне даже захотелось немедленно снять кольцо и отнести в ячейку банка, чтобы было сохраннее.

– Кстати, после развода это кольцо достанется тебе, – сообщает Лили. – Как всякий подарок.

– О чем ты толкуешь? – возмущается Джанет. – Они с Чарлзом не станут разводиться. Анна, я так рада за тебя! Желаю тебе счастья. – Она целует меня в щеку.

– Спасибо, Джанет. – Я обнимаю подругу.

– Да, отличная работа, – кивает Лили одобрительно. Сейчас она снова напоминает мне Шарон. – Ладно, я пойду в свою комнату. Что-то я устала. – Она быстро отворачивается, судя по всему, желая скрыть досаду. – Вздремну немного.

Что ж, по крайней мере Лили не сыплет гадостями, а пытается вести себя прилично. Я тронута.

– Думаю, ты тоже скоро получишь предложение руки и сердца, – говорю ей. – От Генри.

– Надеюсь. Генри так богат… – Лили выглядит рассеянной. Она явно думает не о Генри. – Короче, я пошла к себе. – Лили тихо прикрывает за собой дверь.

Джанет снова радостно меня обнимает.

– Так здорово, что ты выйдешь за Чарлза замуж, Анна! Расскажи поподробнее, как он сделал тебе предложение. Он вставал на одно колено? Это было романтично? Ты влюблена в него? Конечно, я знаю, что влюблена, но насколько? Рас-скажи-и…

Нет, нет и еще раз нет. На каждый из вопросов.

– Знаешь, – подбираю слова, – предложение Чарлза стало… как бы это сказать? Ну, оно вроде как логично вытекало из предыдущей беседы. – Я не знаю, что сказать о своих чувствах к жениху. – Слушай, Джанет, я тоже очень устала сегодня. Столько впечатлений! Пойду спать, ладно? Доброй ночи.

– Конечно, – разочарованно кивает Джанет. – Еще раз поздравляю! – говорит она уже мне в спину.

Только в своей крохотной каморке я расслабляюсь. Сердце замедляет свой частый бег. Слава Богу, я одна и не обязана больше притворяться.

Осталось сказать о помолвке родителям. Уф!

Я беру с подушки мистера Медведя (это мой плюшевый мишка, не судите строго за отсутствие фантазии в отношении имени) и забираюсь под одеяло прямо в одежде. На душе как-то пусто.

Я пытаюсь почерпнуть новую порцию уверенности в блеске кольца и пристально вглядываюсь в рубин. Но в комнате темно, и камень не блестит. Здесь он кажется обыкновенной стекляшкой.

Что ж, я сделала шаг в будущее и оповестила об этом всех, кто мне хоть немного дорог.

Кроме Марка Суона.