Текст книги "Дитя понедельника"

– Ты можешь отдать плату имуществом.

– Имуществом? – переспрашиваю я, не понимая, куда она клонит.

– Да. Имуществом. – Лили вскакивает и распахивает гардероб Джанет. – Смотри, сколько у нее шмоток. Дольче, Клоэ, Армани…

– Не трогай! – умоляет Джанет, сложив руки на груди. – Прошу тебя, оставь мои вещи! Они так дорого мне обошлись!

– Лили, будь великодушнее, – вмешиваюсь я. – Мы же подруги. Пойди навстречу Джанет…

– Навстречу? Ха-ха-ха! – Лили снова поворачивается к шкафу. – А это что? – Она вытаскивает пару удивительно изящных бледно-зеленых туфель из крокодиловой кожи, украшенных стразами и бежевыми ремешками. – Черт, это же «Патрик Кокс»! Да здесь еще пять пар от Манол о! Почему я должна идти Джанет навстречу? Она купается в роскоши, если взглянуть на ее обувь.

– Они не подойдут тебе. У тебя нога больше, корова, – злюсь я.

– Не подойдут? Какой у тебя размер? – спрашивает Лили у Джанет.

– Пять с половиной.

– Это у нее нога больше, – торжествующе заявляет Лили. – И это она корова! У меня всего лишь четвертый.

Джанет облегченно вздыхает.

– Но ведь это не единственное твое имущество, – заявляет Лили. – Есть, к примеру, сумочки!

– О нет!

– Ну-ка поглядим… Ага, «Луи Вюиттон», красивая. Эту возьму. А вот «Фенди», тоже неплохая… впрочем, уже немодная, «Шанель»… хм, у меня нет ни одной сумочки от Шанель. А вот еще «Гуччи», чудесный ридикюль. Ого, да у тебя даже есть «Донна Каран»! Ни разу у тебя ее не видела. «Кейт Спэйдес» тоже возьму.

Лили тащит к своему шкафу охапку сумок. Джанет провожает их несчастными глазами.

– Прекрати ты ныть, – бросает Лили. – Я же тебе оставила «Фенди». Впрочем, я бы все равно с такой никуда не вышла. Кстати, я вижу на диване барсетку! Дай ее мне!

Лили протягивает руку за сумочкой, но я изо всех сил ударяю ее по ладони. – Ай!

– Не трогай! – велю я. – И те сумки верни!

– Я взяла их в счет аренды. Они мои! Все до единой!

– Нет, ты их вернешь. Я оплачу аренду Джанет. Можешь считать это заблаговременным предупреждением, Лили.

– Нет, Анна, не делай этого. – Джанет умоляюще смотрит на меня. – Пусть лучше берет сумки.

– Возьму, не беспокойся, – выплевывает Лили.

– Даже не думай. Мы с Джанет идем ужинать, а вечером принесем деньги за квартиру. За нас обеих, заметь. Кстати, со следующего месяца можешь искать сразу двоих квартирантов. Я ухожу вместе с Джанет.

– Вот и славно! А мне плевать! – зло кричит Лили, запихивая сумки Джанет обратно в ее шкаф. – Вы просто пара неудачниц, и я буду счастлива, когда вы съедете Конечно, Анна, ты встала на ноги, но я бы не слишком рассчитывала на любовь Чарлза. Он одумается! Он придет в себя и увидит, что встречается с уродиной!

Мы с Джанет идем в пиццерию.

– Наверное, мне не стоит есть пасту, – говорит Джанет не слишком уверенно, принюхиваясь к аппетитным запахам.

– Теперь, когда ты больше не модель, можешь позволить себе расслабиться и поесть.

– Ты так думаешь? – В глазах Джанет настоящее счастье. – А меня не разнесет?

– А ты возьми небольшую порцию, – предлагаю я.

– О, с детства обожаю спагетти!

– Так и поешь по-человечески хоть раз с этого самого детства Даже если ты наберешь пару кило, ты все равно останешься костлявой. Как бы мало ты ни ела, тебе все равно не уморить себя до состояния фигуры вроде Лили.

– Она так ужасно вела себя сегодня.

– Да, отвратительно! – Я заказываю два стакана диетической колы и салат с курицей гриль. – Ты начинаешь жить с нуля, со свежими силами. На твоем месте я продала бы большую часть своей одежды и выручила бы за нее деньги. Ведь есть сайты в Интернете, куда можно поместить объявление. Уверена, за ту сумку от Фенди дадут не меньше двух сотен.

– Я могла бы ее продать, но она уже немодная, – неуверенно говорит Джанет.

– Может, тогда продашь несколько пар туфель из прошлых коллекций? Ты все равно их больше не носишь.

– Это хорошая мысль. Так и сделаю.

– И обязательно позвони родителям. Надо заняться поисками работы и квартиры. – Мне в голову приходит новая идея. – Так, значит, ты лепила горшки и изучала историю искусств?

– Да, хотя горшки и были убогими.

– А как насчет истории искусств?

– О, здесь у меня пятерка. – В голосе Джанет неприкрытая гордость. – Пятерка! Это у меня-то!

– Молодец! Что ж, может, ты и не способна создавать произведения искусства, но работать в сфере искусства вполне можешь. Ты могла бы, например, стать гидом в музее.

– Кажется, там нужна особая степень.

– Вряд ли. Надо узнать. И позвони Эду.

– Я не хочу ему ничего рассказывать, – испуганно лепечет Джанет. – Он сразу меня бросит!

– Не бросит, что за глупость пришла тебе в голову!

– Как ты думаешь, Лили была права? – встревоженно спрашивает Джанет. – Она сказала, что из нас выйдет отличная пара безработных.

– Ты же говорила, что тебя совершенно не заботят финансы Эдварда?

– Это так. Он просто нравится мне. Такой, какой есть.

– И тебе совсем не нужен богатый ухажер, как думает Лили. Ты сама заработаешь денег и сумеешь о себе позаботиться.

– А тебе… нравится работать? – недоверчиво спрашивает Джанет.

– Нравилось. Пока меня не уволили.

Домой мы возвращаемся довольно поздно. Видно, что Лили была вне себя от бешенства. Она оставила внушительную гору со счетами на кофейном столике, причем наши долги в них отмечены красным маркером. Я выписываю чек на нужную сумму и прилепляю его магнитом на холодильник. В записной книжке Лили размашисто пишу «уведомление о скором съезде с квартиры от Джанет и Анны» – на случай, если она решит еще к чему-то привязаться.

Честно говоря, я ее просто не понимаю. С чего она так дотошна? И эта злоба… можно подумать, что Джанет наступила Лили на любимую мозоль. Ладно, слава Богу, это последний месяц, который мы обречены пересекаться в стенах одного жилища.

– Сегодня лягу пораньше, – грустно говорит Джанет. – Надеюсь, ты не против?

На мгновение у меня возникает соблазн сказать, что я очень даже против. Если моя несчастная подопечная рано уснет, я останусь наедине со своими проблемами и мне не на кого будет отвлечься.

– Ну что ты! Тебе действительно нужно отдохнуть. Сама же я сажусь на диван и пытаюсь собраться с мыслями. Ну что, подведем невеселые итоги?

Первое. Я теперь безработная. К тому же у меня не осталось никаких сбережений после дорогих покупок и арендной платы за жилье. На новую работу в ближайшее время мне рассчитывать не приходится, так как надо мной постоянно будет маячить тень Марка Суона.

Второе. Я влюблена в мужчину, который встречается с другой. Больше того, теперь мы даже не друзья. Его подружка намного моложе и красивее, чем я.

Третье. Я помолвлена с миллионером, который очень мне предан, но совершенно мне не нужен.

Я принимаюсь разглядывать его подарок – обручальное кольцо. Оно тускло поблескивает в свете ночника. Снимаю трубку и набираю номер Честер-Хауса.

– Мисс Анна, так приятно вас слышать, – радуется миссис Мильхен. – К сожалению, мистер Чарлз отсутствует. Днем он отправился в Лондон. Полагаю, он будет ночевать в своей квартире.

– Спасибо, миссис Мильхен.

Я подхватываю сумочку и торопливо сбегаю по лестнице вниз, где ловлю такси. Уютно устроившись на сиденье, задаюсь вопросом, куда меня несет. Что я собираюсь сделать? Неужели теперь, когда у меня нет ни денег, ни работы, самое подходящее время для того, чтобы избавиться и от мужчины?

Но я знаю, что поступаю правильно. Я должна поставить огромную жирную точку на этом проклятом периоде моей жизни.

Конечно, Суону я не нужна, и глупо было думать, что у меня есть какие-то шансы. По идее, я должна хвататься за Чарлза как утопающий за соломинку, потому что он готов закрыть глаза на мою внешность, мой вес, мою нищету и даже на то, что я люблю другого. Щедрость его души не знает границ.

Но я не люблю его. Раньше я полагала, что вообще не могу никого любить, потому что дожила до тридцати с лишним, ни разу не испытав этого чувства. А теперь, когда я знаю, что способна на любовь, мне проще быть одной, чем с мужчиной, к которому я равнодушна.

Неужели я готова перечеркнуть все, чего добилась в этой жизни? Еще пару недель назад я работала в киноиндустрии, общалась с известными людьми, мечтала о повышении, собиралась выйти замуж за богатого человека и жить в роскоши. А теперь у меня нет даже такой паршивой работы, как рецензент сценариев, я осталась без квартиры и к тому же без лишней сотни на счету. Готова ли я отказаться и от последнего шанса подняться наверх? Еще немного, и мне придется вернуться к родителям, признав свое полное поражение. В моем арсенале осталась хорошая прическа, умелый макияж и гора ненужного шмотья. Небогатое наследство, не так ли?

А самое забавное состоит в том, что это мое наследство нравится мне куда больше, чем все то, что осталось позади. Я наконец раскрылась и стала самой собой. Теперь у меня есть силы встретиться с Чарлзом и сказать ему о своих сомнениях. Я должна признаться ему раньше, чем все запутается еще сильнее…

Главное, чтобы он оказался дома.

Расплатившись за такси, я выхожу на улицу. Стоит холодный осенний вечер, довольно темно.

Долго жму на звонок, затем отступаю и жду. По спине проходит волна дрожи, скорее всего вовсе не от холода.

– Кто это? – раздается удивленный голос Чарлза в домофоне.

– Чарли, это я, – бормочу, стискивая зубы, чтобы они не застучали. – Можно подняться?

Повисает пауза, и в этот момент я понимаю, что он уже все знает.

– Конечно! – притворно радостно говорит Чарлз. – Поднимайся.

– И просить тебя передумать бесполезно? – тихо спрашивает Чарлз, когда я умолкаю.

Он сидит рядом со мной в своем прекрасном старинном кресле. К моему удивлению, он вовсе не плачет и даже не шмыгает носом, но страдание застыло во всей его позе и глазах.

Мне очень гадко. До этого я старалась никогда не причинять людям боль, и делать это впервые оказалось очень тяжело. Особенно причинять боль Чарлзу.

– Прости меня.

– Значит, тот, другой, тебя не любит? Я киваю.

– Ты не боишься остаться одна?

– Нет.

– Значит, тебе лучше быть одной, чем со мной? – Теперь в глазах Чарлза я вижу слезы. Он быстро отворачивается, пытаясь их сморгнуть, а я делаю вид, что ничего не заметила.

– Все совсем не так, – пытаюсь объяснить я. – Просто я думала, что могу жить в браке без любви, но это оказался не мой вариант.

– Ясно. – Он так уверенно это говорит, что я понимаю: ничего ему не ясно.

– Чарли, пойми, женщины всегда тебя использовали, – с жаром говорю я, наклоняясь вперед и хватая его ладони. – А ты такой хороший и добрый, что это несправедливо! Ты заслуживаешь большего. Тебя должны любить – и не за твои деньги или твое желание поддержать материально, а за твое благородство и доброту. Если я останусь с тобой, то чем я буду отличаться от тех женщин, которых ты избегаешь?

– Я все понимаю. У тебя есть полное право найти себе кого-нибудь получше, – вздыхает Чарлз.

– Да не получше, Чарли, не получше! Просто другого. Слушай, неужели тебе никогда не приходило в голову, что ты недооцениваешь себя? Это ты достоин кого-то лучшего, чем я.

– Я не хочу никого другого. Я хочу быть с тобой.

– Ничего подобного! Постарайся меня понять. Ты не считаешь меня привлекательной. Ты даже не обратил внимания на мой новый стиль и мою одежду.

– Так в этом была проблема? В том, что я мало уделял тебе внимания? – оживляется Чарлз.

– Нет, внимания было достаточно. Просто любимой женщине уделяют внимание иначе.

– Но какое это имеет значение? Я имею в виду комплименты и прочее? Ведь мне нравится твой характер, нравишься ты как личность.

– Неправда! – Я едва не плачу от бессилия. – Тебя просто привлекла идея быть женатым мужчиной, иметь детей и жену, которой плевать на твои деньги. На моем месте могла быть любая другая! У нас же нет ничего общего! Ты помнишь, какой самый искренний комплимент ты мне сделал? Ты сказал, что я умею слушать! Тебе просто было одиноко, Чарли, и в этом все дело. А ты обязательно найдешь себе другую, ту, которая полюбит тебя и будет казаться тебе привлекательной. И поверь, она будет совсем не такой, как я.

Чарлз отвечает не сразу.

– А что будешь делать ты? – наконец спрашивает он. Я пожимаю плечами:

– Понятия не имею. Наверное, поеду к родителям. Ненадолго. Займу у них денег и вернусь в Лондон с новыми силами.

– Я могу дать тебе денег. – Заметив выражение моего лица, Чарлз поправляется: – Если хочешь, могу одолжить.

Я сжимаю его ладонь.

– Спасибо, Чарли, но не стоит. Ты очень добр.

– Добр, – горько говорит Чарлз. – Но я не хочу быть добрым. Я хочу быть счастливым. И хочу семью!

– Я могу познакомить тебя с кем-нибудь, – предлагаю я.

– И мне снова придется подозревать в ней охотницу за чужими деньгами, – вздыхает он.

– Ты сразу поймешь, если женщине важен ты, а не твои деньги. Ты почувствуешь это.

– А ты, Анна? Ты будешь искать своего единственного? Я вздыхаю.

– Я уже нашла его, просто он занят.

– Пожалуй, нам обоим стоит выпить.

Чарлз встает, подхватывает с барной стойки пару пузатых бокалов и наполняет их виски почти наполовину. Обычно я пью виски только с колой, но сегодня можно наплевать на правила.

– Мне очень жаль, что у нас не сложилось, – грустно говорю я, когда Чарлз возвращается на место и мы оба делаем по большому глотку.

Я думаю не только о наших отношениях с Чарлзом. Я вспоминаю Китти, свои неудачные собеседования, слезы Джанет и ядовитую злобу Лили, свадебные каталоги, разбросанные по синей гостиной Честер-Хауса. Крах всех надежд и чаяний…

– Ты должна все ему рассказать, – неожиданно говорит Чарлз, задумчиво глядя в бокал.

– Что?

– Расскажи все Суону. Так будет правильнее.

– Не говори ерунды. Я не смогу ему признаться. У него есть Мишель, которая даст мне сто очков вперед. Она красивая.

– И что с того? Ты тоже симпатичная.

– То-то ты меня так сильно вожделел! – усмехаюсь я.

– Так то я, а то Суон. Уж он-то вожделел тебя, можешь мне поверить. Я видел этот блеск в его глазах. Неужели ты думаешь, я не способен распознать парня, который увлечен моей женщиной?

Мне снова становится очень горько.

– Боже, Чарлз, мне так жаль…

– Знаю, знаю, – торопливо прерывает он меня. Я вижу, что Чарлз больше не хочет извинений, приняв наш разрыв как данность. – В этом нет твоей вины. Ведь ты никогда не навязывалась мне, это я уговорил тебя выйти за меня замуж. Но знаешь, я и сейчас думаю, что у нас могло бы получиться, честное слово. Я не тащил бы тебя силком в брак, если бы думал, что ты будешь несчастна.

– Я понимаю, Чарли.

– Ты должна с ним увидеться, – твердо говорит он. – Можно дать тебе совет? Мы же по-прежнему друзья?

– Ты – очень близкий мой друг. Очень дорогой друг, поверь.

– Надеюсь. Так вот, я дам тебе совет. Ты ничем не рискуешь, если признаешься Суону в любви. По крайней мере тогда тебе не придется всю оставшуюся жизнь корить себя за нерешительность. Прошу тебя, Анна, сделай это.

Я начинаю плакать, не в силах сдержаться.

– Смелее, Анна. Признайся ему во всем.

На другое утро я просыпаюсь очень поздно. Опустошенная и несчастная, плетусь в гостиную. На часах уже одиннадцать.

За рабочим столом сидит Джанет и листает какой-то каталог. Она выглядит гораздо лучше, чем вчера, такая свежая и бодрая, в голубых джинсах и трикотажной тунике с пестрым рисунком.

Черт возьми, она выглядит довольной!

– Я послушалась тебя и позвонила родителям, – говорит она мне вместо утреннего приветствия. – Они сказали, что у них небольшие трудности с деньгами, но тысячу фунтов они могут мне одолжить. Отличное начало, правда? И кстати, я позвонила в одно из тех агентств!

– Из каких это «тех»?

– Из тех, что представляют возрастные модели. Для каталогов, помнишь? Только не говори Лили!

– Делать мне больше нечего!

– Ага, а то она будет хихикать и подначивать. Короче, я пошла в агентство «Элеганс» и взяла с собой портфолио. Самое удивительное, что они тотчас нашли мне агента и сказали, что я могу приступать к съемкам хоть завтра, так как на меня будет спрос. Мне сказали, что я в отличной форме, и даже удивились, почему такая юная модель обратилась к ним, представляешь?

– Рада слышать. – Чувствую гигантское облегчение. – Это же просто здорово, Джанет!

– Работа есть работа, ведь так?

– Разумеется.

– Кстати, я сказала и Эду. Знаешь, я так тряслась думала, он меня тотчас бросит, а он меня поддержал. Мы договорились о совместном ленче.

– Вот видишь! Я же говорила, что он отличный парень.

– Я вот тут подумала… – Джанет заискивающе смотрит на меня. – Конечно, если ты скажешь, что не стоит…

– Что именно?

– Можно, я сниму с карты еще пятьдесят фунтов? Я хочу сходить на ленч в какое-нибудь приятное место, отпраздновать мою новую работу, а у Эдди нет денег.

– Подожди, не надо. Давай я лучше одолжу тебе пятьдесят фунтов. По карте слишком большие проценты.

– Ой, правда? Спасибо. Я отдам тебе сразу, как только мама вышлет мне чек. Я буду аккуратной в расходах!

– Хорошо. – Я вытаскиваю из кошелька несколько мелких купюр и протягиваю подруге. У меня почти не остается денег. Впрочем, если я возвращаюсь к родителям, главное, чтобы хватило на дорогу.

Дверь распахивается, в квартиру влетает Лили. – А, вы тут, – хмыкает она недовольно. – Джанет, как дела? Подыскиваешь себе новую квартирку через журнал?

– Я оставила тебе чек на кухне, – говорю я. Лили встряхивает гривой волос.

– Разумеется. Думаю, вы обе понимаете, что с этого момента я могу начинать показывать ваши комнаты будущим квартирантам?

Раздается звонок домофона. Джанет торопливо хватает трубку.

– Да, поднимайся, – говорит она. – Это он, – сообщает она мне.

– А, этот твой парень, что без гроша за душой, – презрительно выплевывает Лили.

– Помолчи хотя бы пять минут, – велю я. – Закрой рот или иди к себе в комнату и сиди там до ухода Джанет.

– Не волнуйся, – говорит Лили. – Я не привыкла смущать людей, даже таких мерзких, как ты, Анна.

Джанет возмущенно смотрит на нее, собираясь что-то сказать, но в этот момент раздается стук в дверь.

– Привет! – весело восклицает она, впуская Эдварда. – Проходи, я сейчас.

Эд неуверенно перешагивает порог, рукой поправляя прическу под Хью Гранта. На нем вельветовые брюки и синяя рубаха в мелкую клетку, довольно поношенная, немодная и даже в крохотных катышках. Парня не мешало бы переодеть и слегка подстричь, чтобы он выглядел не так запущенно. Правда, его приятная, открытая улыбка настолько располагает к себе, что об этом тотчас забываешь (если ты не Лили, конечно).

– Девушки, вы потрясающе выглядите, – говорит Эд, обнимая Джанет. – Джен, я принес тебе цветы. – Он протягивает ей небольшой букетик хризантем, обернутых в оранжевую бумагу и скрепленных простой веревочкой. Наверняка он собрал цветы сам, чтобы не тратиться. Возможно, даже сорвал хризантемы с клумбы на ферме.

– Боже, какие удивительные цветы! – искренне восхищается Джанет и целует парня в щеку. – Спасибо, Эдди.

– Привет, Анна, – кивает он мне. – Рад тебя видеть. Ты хорошеешь с каждым днем. – Он оборачивается к Лили и краснеет. – Э-э… Лили, здравствуй.

Лили одета в обтягивающую кофточку кремового цвета, сплошь в прозрачных кружевных вставках, и крохотные черные шортики на заниженной талии, открывающие живот. Загорелые ноги в золотистых туфельках без задников кажутся бесконечными, а весь наряд – бесстыдным.

Эдди еще сильнее краснеет, когда Лили снисходительно ему улыбается и запрокидывает голову, чтобы тряхнуть волосами. Шея у нее изумительная.

– Привет, – говорит Лили без всякого интереса.

– Насколько я знаю, скоро придет Генри, – продолжает Эд. – Я считаю, он отличный парень.

– Великолепный, – соглашается Лили, слегка оживляясь, и потягивается, словно кошка.

Эд отводит глаза. Видно, что ему трудно оторвать от Лили взгляд.

– А ты давно с ним знаком? – спрашивает Джанет, высунувшись из ванной.

– Нас познакомил Чарлз. Генри – очень смелый парень. Представляете, он два года служил в морских войсках, испытывал себя на прочность! Говорят, отличился в Боснии, кого-то спас. Смельчак!

– Да, – сладко говорит Лили. – Красавец, богач и смельчак. – Она словно смакует эти слова. – Вечером он ведет меня в ресторан.

– Здорово! Может, договоримся встретиться вчетвером?

– Боюсь, мы вряд ли пересечемся, – холодно отвечает Лили, подразумевая, естественно, что они с Генри пойдут в более дорогое место, нежели дешевая пиццерия.

– К тому же сегодня мы собирались пообщаться вдвоем, – напоминает Эду Джанет.

– Да, прости, Джен, – кивает Эд. – Только вдвоем.

– В округе полно недорогих ресторанов, – продолжает Джанет. – «Курочка Фредди», например, или «Пицца нейшн». Анна одолжила мне пятьдесят фунтов, так что я угощаю. Куда ты хочешь пойти?

Лили презрительно фыркает. Эд смотрит на Джанет так, словно не понимает, о чем она толкует.

– Как ты решишь, Джен, – покорно говорит он.

– Нет, если тебе не подходит, можно сходить в какое-нибудь совсем… дешевое место, – поспешно говорит Джанет. – Мне все равно куда, лишь бы с тобой.

Лили закатывает глаза, но, к счастью, Эд стоит к ней спиной.

– Ладно, желаю вам приятно провести время, – говорю я весело и выталкиваю обоих за дверь. – Не волнуйтесь за цветы, я поставлю их в воду.

Я дожидаюсь, пока Эдди и Джанет вызовут лифт, машу им рукой и закрываю дверь.

– Господи, что же ты за гадкая стерва! – говорю я Лили. Она округляет на меня голубые глаза.

– Стерва? Я? Я просто пытаюсь помочь Джанет, открыть ей глаза на Эда. Конечно, она растолстела и осталась без работы, но все равно может найти себе парня получше.

– Черт тебя возьми… Снова звенит домофон.

– Может, она уже его бросила? – смеется Лили. – Для них обоих это было бы лучшим вариантом. – Она хватает трубку. – Кто это? О, дорогой, это ты! – произносит она уже совсем другим тоном, гораздо более низким и сексуальным. – Да, я почти готова, поднимайся наверх. – Повесив трубку, Лили оборачивается ко мне: – Ты не могла бы уйти к себе, Анна? Ты мне портишь настроение своим присутствием.

– Это радует, – сладким голосом говорю я. – Значит, придется остаться. Ведь ты же обожаешь сидеть в гостиной, когда приходят чужие парни.

– Вот корова, – буркает Лили. – Ну и сиди сколько влезет! Все равно мы тут не задержимся. Пойдем обедать в «Ритц» или куда-нибудь еще круче! А потом заскочим в какой-нибудь бар и выпьем по паре коктейлей, так что не жди меня.

– Я и не собиралась.

Снова стук в дверь, теперь уже появляется Генри. На нем безукоризненно сидящий костюм, в руках охапка алых роз.

– Здравствуй, красотка, – говорит он Лили. Та бросает на меня торжествующий взгляд.

– Привет, Генри, – скромно говорит она ему. – Цветы? Мне? Как мило! – Лили вдыхает аромат и с нежностью улыбается Генри. – Подожди, я поставлю их в воду.

Генри подходит ко мне и чмокает в щеку.

– Анна, как дела?

– Вполне, – сдержанно отвечаю ему.

– Тебе понравилась вечеринка по случаю помолвки?

– Да, отличная вечеринка.

– Дорогой, – говорит Лили из ванной. – Дай мне пять минут, чтобы освежить макияж, хорошо?

– Ладно, киска.

Генри присаживается на диван.

– Чаю? Может, кофе? – спрашиваю его.

– Нет, спасибо. Мы ведь сейчас уходим. А где вторая твоя подруга? Джанет, кажется.

– Она ушла с Эдом. Буквально пять минут назад.

– О, он классный парень! – восхищенно говорит Генри. – Жаль, что они не подождали нас. Мы могли пойти куда-нибудь поесть вчетвером.

Я хмыкаю, представляя, как отреагировала бы на это заявление Лили.

– Да, действительно жаль.

– Правда, в этом случае нам пришлось бы идти в какое-нибудь особенное заведение, – вздыхает Генри – Впрочем, ради хорошей компании чего не сделаешь!

– Ты про то, что Эд не ходит в дорогие места?

– Не ходит в дорогие места? Вот насмешила! – Генри хохочет. – Я имел в виду, что зачастую мне не по карману те рестораны, к каким привык Эд Доусон.

– Как же так? – изумленно спрашиваю я, придвигаясь к Генри поближе. Хорошо, что в ванной течет вода и Лили не может нас слышать.

– Понимаешь, – продолжает Генри, – Эд редко бывает в заведениях, где в женском меню проставлены цены. Он привык к этому с детства. Ведь у него больше денег, чем можно потратить за всю жизнь, даже если очень стараться.

– У Эда? – переспрашиваю я, чтобы удостовериться, что мы говорим об одном и том же человеке. – Но разве он не младший кузен? Кажется, он снимает квартиру?

– Если ты о том, что ему не светит семейное состояние, то тут ты права. От родителей ему едва ли что-то достанется. Но ведь он играет на бирже, и по-крупному. Первый свой миллион Эд заработал еще в школе, представляешь? Правда, в тридцать он бросил игру, купил ферму и занялся хозяйством, просто ради интереса. А то, что он снимает квартиру, чистая правда. В его городском доме идет ремонт. Кажется, меняют проводку.

Я с полминуты гляжу Генри в лицо, ожидая, что он вот-вот рассмеется и признается, что пошутил, но он вполне серьезен.

– Но… но его одежда! – хватаюсь я за последнюю нестыковку.

– Да уж, это повод для постоянных насмешек. Эдди одевается словно пугало огородное. Кажется, он вообще не знает, что бывает красивая одежда Думаю, ему просто плевать на свой вид. Эд коллекционирует предметы старины, разбирается в экономике, но не знает ни одного приличного портного. Может, хоть Джанет ему в этом поможет.

– Возможно, – усмехаюсь я.

– Странно, как природа раздает людям таланты, правда? – задумчиво говорит Генри. – Вот Эд не умеет произвести впечатление, хотя невероятно талантлив. А я вообще ни черта не умею, только выбирать приличные костюмы на распродажах. Представляешь, этот я ношу уже три года, а он все еще как новенький. Отличное качество, – гордо говорит Генри.

– На распродажах? Я думала, ты миллионер, – растерянно говорю я, затем краснею от смущения. – Прости, это не мое дело, конечно.

– Да брось, все это ерунда. На самом деле я беден как церковная мышь. Даже беднее. И не знаю, как буду выбираться из финансовой пропасти, в которой очутился в этом месяце.

– А как же работа в семейном бизнесе?

– К сожалению, для продажи недвижимости необходим талант, а у меня его, как я уже говорил, нет. Я зарабатываю жалкие крохи и подумываю о том, чтобы найти другую работу. Мои счета уже не лезут в ящики! – Генри вздыхает.

– А твои родные…

– Я слишком дальний родственник Доусонам. Мои родители были богатыми, в детстве я не знал ни в чем отказа. Но потом все изменилось, сейчас мой отец – бывший военный с мизерной пенсией, мать давно умерла. Спасибо отцу, что он сумел дать мне образование. Я должен отплатить ему тем, что начну хорошо зарабатывать.

– И что ты думаешь делать?

– Я увлекаюсь музыкой, – признается Генри мечтательно. – Когда-то я даже играл на виолончели. Я знаю, что этим денег не заработать, знаю… но ничего другого пока на ум не идет. Даже удивительно, что Лили согласилась со мной встречаться.

– Да уж.

– Любая другая на ее месте нашла бы себе богатого красивого мужчину, который бы носил ее на руках.

Лили появляется из-за двери.

– Вот и я! Куда отправимся? Держу пари, ты станешь настаивать на каком-нибудь шикарном ресторане.

Генри бросает на меня растерянный взгляд, затем пожимает плечами:

– Как скажешь, детка. Я подумывал об одном приличном местечке в Эрлз-Корт. Там отлично кормят, хотя и нет спиртного – ребята так и не получили лицензии. Но это ничего, можно приходить со своими напитками. Есть и другой вариант – закажем еды в каком-нибудь кафе и поедем на пикник за город. Как тебе это?

– На пикник за город? – На мгновение взгляд Лили стекленеет, затем она встряхивается и обольстительно улыбается Генри. – Дорогой, ты такой затейник. Как романтично! Пикник на природе! Он душка, правда, Анна?

– Это уж точно, – киваю я. – Уверена, вечер преподнесет тебе немало сюрпризов, дорогуша.

– Ладно, пошли, – говорит Генри.

– Возьмем такси или ты на машине?

– Лучше на метро, это быстрее.

– На метро? – Видно, что Лили изумлена, но старается не подать виду. – Отлично! Сто лет не пользовалась общественным транспортом.

– Пока! – Я весело машу обоим рукой. – Желаю отлично отдохнуть!

Генри и Лили выходят из квартиры, его рука лежит на ее талии, Лили жеманно поводит бедрами. Генри очень отличается от всех ее предыдущих поклонников. Вот только интересно, как отреагирует Лили, когда узнает, насколько сильно он от них отличается. Как бы она не покалечила беднягу!

Со вздохом снимаю трубку, чтобы позвонить родителям. Проклятие, автоответчик сообщает мне, что мама с папой будут отсутствовать до следующих выходных. Ах да, они же каждый год в это время ездят в Грецию! Снимают скромный домик в черте города. На крыше дома есть терраса, где можно загорать, не выходя на пляж. Всякий раз родители возвращаются страшно обгоревшими, ничего не повидав, кроме нескольких крыш соседних домов, да еще с каким-нибудь пищевым отравлением, но это нисколько не омрачает их впечатлений от отдыха.

Что ж, придется взять запасные ключи от дома у соседки, миссис Уатли. Но я тут же отбрасываю эту идею. Соседка не отпустит меня из своей тесной прихожей до тех пор, пока не выпытает все подробности моей личной жизни, а я сейчас не готова к таким жертвам. Значит, придется еще неделю просидеть в Лондоне.

Слава Богу, что сейчас я в квартире одна. Делаю себе чашку ржаного кофе и стараюсь думать о чем-то приятном, что удается довольно плохо.

Что я стану делать после того, как отсижусь у родителей? Конечно, всегда можно пойти в уборщицы, но такая перспектива отчего-то не радует.

Я звоню Ванне и коротко рассказываю о разрыве с Чарлзом. Причину разрыва (Суона) я не называю, чтобы не выставлять себя еще большей дурой. Ванна предлагает приехать ко мне и поддержать меня, но я отказываюсь. Прошу ее отослать обратно все подарки, присланные по случаю помолвки и будущей свадьбы, – сама я не смогла бы этим заниматься.

– Ни о чем не волнуйся, дорогая. Я обо всем позабочусь.

– Спасибо, подружка. Я так тебе благодарна. Мне только жаль, что тебе пришлось потратить уйму денег на ту вечеринку.

– Какая глупость! Вечеринка вышла чудесная, так что жалеть совершенно не о чем. Нам, богатеям, нужен лишь повод для пирушки, так что не надо расстраиваться из-за денег. У меня каждую неделю вечеринки, если ты помнишь. Кстати, скоро намечается еще одна. Придешь? Как раз и развеешься.

О Боже, нет! Я и о прошлой-то вспоминаю с ужасом!

Глаза наполняются влагой. Схватив какую-то смятую салфетку, валяющуюся на полу, торопливо сморкаюсь и промокаю ресницы.

– Нет, Ванна, но все равно спасибо.

– Кстати, ты не хотела бы работать под моим началом? Я верю в твои возможности. Будешь моим… экстра-ассистентом. Я не стану заставлять тебя варить кофе и буду прилично платить. Знаешь, издательское дело очень увлекает. Ты многому научишься, и, если будешь справляться, получишь повышение.

– Ух ты! Это… такое щедрое предложение…

– Значит, решено? Как видишь, Анна, на друзей всегда можно положиться. Ты не одинока.