Текст книги "Дитя понедельника"

– Ого!

– Еще три столовые. Маленькая, большая и для чаепитий. – Угу.

– И музыкальная комната.

– Все ясно.

– Кстати, если ты любишь читать, тут есть огромная библиотека с классикой. А еще два кабинета. Хочешь взглянуть?

– Нет-нет! – Я торопливо мотаю головой. – Давай сразу приступим к обсуждению торжества. Не могу дождаться, когда ты введешь меня в курс дела, – почти искренне говорю я, потому что хочу поскорее со всем этим покончить.

– Хорошо, – обрадованно соглашается Чарлз. – Тогда идем в синюю гостиную. У меня там наброски и записи.

Гостиная и правда синяя. Она отделана синим и бежевым всех оттенков, на полу персидский сине-белый ковер, посредине стоит старинный кофейный столик из темного дуба, на нем и рядом с ним разбросаны какие-то листочки, рулоны ватмана и пестрые лоскутки тканей – по-видимому, образцы. На круглой софе чуть сбоку разложено не менее десятка разных книг и пособий, а также несколько стопок журналов с подвенечными платьями и свадебными украшениями.

– Чарлз! Ты взялся за дело всерьез! – изумляюсь я. – Вот это называется деловой подход!

– И это лишь начало, – обнадеживает меня Чарлз. – Предлагаю начать с меню. Или тебя больше интересует оформление? Какого цвета ты хотела бы тент? Можно заказать беседку, увитую цветами и лентами. Вот взгляни!

Чарлз увлекает меня к столику и тычет пальцем в разноцветные картинки с различными тентами и беседками. Большая часть из них белоснежная, отороченная искусственными или живыми цветами и шелковыми бантами. Есть и такие, что расшиты вручную. Представляю, сколько за них просят!

Чарлз придвигает для меня глубокое кресло, а сам устраивается на стуле. Поначалу я чувствую смущение и неловкость, но уже через минут десять полностью окунаюсь в предсвадебную лихорадку.

Это просто сказка! Чарлз предлагает мне все, о чем я только могла мечтать! По каталогам, оказывается, можно выбрать даже карету и масть лошадей! У меня голова идет кругом от списка марок вин, сортов лилий, развлекательных номеров (включая факиров, танцовщиц и клоунов). Мне предлагается выбрать между диджеем и живым музыкальным выступлением, струнным и духовым оркестрами. Наконец я соглашаюсь просмотреть и каталог свадебных платьев с диадемами, венками, перчатками и прочими аксессуарами. У меня захватывает дух!

Господи, да у меня будет свадьба не хуже, чем у принца Чарлза и леди Дианы! Не хуже, чем у Мадонны с Гаем Ричи. Я счастливица!

Через два часа я чувствую себя такой измученной, будто бежала кросс.

– Думаю, мне пора, – виновато говорю Чарлзу.

– Останься на ленч, – просит он.

Миссис Мильхен потчует нас своими деликатесами, от большинства из которых почти невозможно отказаться. И как мне это удается?

– Я могу подбросить тебя до дома, дорогая, – предлагает Чарлз в тысячный раз. – Ты уверена, что доберешься сама?

– Да, милый. Мне… хочется прокатиться на поезде. Здесь чудесные окрестности. – Приходится соврать, чтобы поскорее от него отделаться. Мне тяжело выносить его полный обожания взгляд. – А ты можешь заниматься выбором меню для свадьбы. Мне названия большинства блюд ни о чем не говорят.

– Хорошо. Еще столько мелочей предстоит продумать!

– Это точно.

– Позвони, когда освободишься, ладно?

– Договорились.

Целую его в щеку и быстро выхожу наружу. Мне нужен воздух. Много свежего воздуха.

Мне необходима передышка. Я должна подумать.

На вокзале я покупаю несколько журналов – «Космо», «Кам-пани» и «Хит». Я должна быть в курсе модных тенденций!

Господи, что со мной творится! Проклятый Марк Суон!

При воспоминании о вчерашнем разговоре начинает пульсировать запястье, за которое он меня схватил. Как он смотрел на меня в этот момент! Господи, почему он не поцеловал меня? Ведь я была готова к тому, чтобы целоваться с другим в доме своего жениха. Я жаждала этого!

Я вспоминаю последовательно каждую нашу встречу. Наш забавный диалог в магазине, мою отповедь насчет курения…

Звонок Суона в офис Китти…

Моя рука в его руке, в том баре, где мы были почти одни… Вчерашняя вечеринка, огонь в его глазах, слабость во всем моем теле…

Почему? Почему он не поцеловал меня?

– Влюбленную женщину видно издалека! – Что?

Очнувшись, замечаю стоящую на перроне пожилую леди. На ее лице понимающая улыбка. Двое молодых парней у стены начинают хихикать.

– Простите, я задумалась, – бормочу я, краснея. Быстро покупаю билет и вскакиваю в подошедший поезд. Как все запуталось! Я влюблена в Марка Суона! Сказать кому – не поверят. Это все равно что сказать где-нибудь к случаю: «А, Бэкхем! Знаю, знаю, я влюблена в него. И кстати, рассчитываю на взаимность».

Какими глазами вы посмотрите на осмелившуюся произнести такие слова? Вот-вот!

Я должна его снова увидеть! Между нами осталась какая-то недосказанность. Мне необходимо признаться ему во всем.

При мысли об этом я чувствую внезапную дрожь, словно подумала о чем-то запретном, но сладком.

Бедный, бедный Чарлз! Я не должна выходить за него! Это нечестно, это гадко и некрасиво! Конечно, он и не ждет от меня любви, мы все обговорили в самом начале, но выходить замуж, мечтая о другом человеке, – это подлость.

Нужно все объяснить Чарлзу, необходимо.

Мне хочется плакать.

Я должна покончить с этим. Сегодня же! Я не могу выйти замуж за Чарлза, потому что люблю Суона. Если я выйду за нелюбимого, то никогда не буду счастлива, а моя тоска постепенно передастся и Чарлзу. Конечно, он решил стать моим мужем из чисто практических соображений, и это должно облегчить мне момент признания, но все равно – обижать столь доброго и ранимого человека тяжело.

Права ли я? История знает тысячи примеров, когда брак по расчету становился крепким, счастливым союзом. Может, и у меня получится?

Наверное, я сошла с ума. Но я привыкла жить эмоциями, и для меня недопустим трезвый расчет. Как я вообще могла принять предложение Чарлза, если он с каждым днем все больше тяготит меня? И совсем не потому, что чем-то плох, а лишь потому, что нелюбим.

Я люблю другого. Я люблю Марка Суона. Я хочу быть с ним, и только с ним!

Выскочив на своей станции, бросаюсь чуть ли не под колеса такси. Хлопнув дверцей, называю адрес офиса Суона. Конечно, я была там всего один раз, но прекрасно запомнила и улицу, и дом. Голова гудит, сердце колотится часто-часто, глазами я неотрывно сверлю впереди идущие машины, словно надеясь, что это заставит их двигаться быстрее.

В такси я раз двести погляделась в зеркало и поправила макияж, пока таксист не начал странно на меня посматривать. Наверное, у меня совершенно безумный взгляд!

Я не знаю, что скажу Марку. Я вообще не знаю, с чего начать и как себя вести. Вбежать и броситься на шею? Начать издалека, предоставив ему шанс догадаться самому? Просто выложить все как на духу?

Какая разница! В любом случае я иду на огромный риск, приехав к нему в офис, где мне совсем не место.

Я выскакиваю из такси, даже не закрыв за собой дверцу, и вприпрыжку поднимаюсь по ступеням офиса Марка. Охранник на входе пытается что-то спросить, но я останавливаю его властным взглядом.

– Анна Браун, задействована в съемках «Мамаши невесты», – бросаю ему. – Мне нужно переговорить с Марком.

– Вам назначено? – настойчиво спрашивает охранник.

– Нет. То есть да, – поправляюсь я торопливо, заметив, как меняется его лицо при слове «нет». – Марк просил меня зайти в удобное для меня время.

При этом я тереблю пальцами ремешок сумки, чтобы не начать нервно подпрыгивать на месте. Волнение нарастает с каждой секундой.

– Подождите минуту, – строго кивает охранник, снимая трубку внутреннего телефона и не спуская с меня глаз. После нескольких фраз в трубке он доброжелательно улыбается. – Мишель сказала, что вы можете подняться.

Я почти бегом преодолеваю расстояние до лифта, буквально влетаю в кабину и давлю на нужную кнопку. Дыхание сбивается, сердце уже даже не стучит, а судорожно подергивается в груди.

Нужно успокоиться. Наверняка здесь полно народу. Хотя бы та же Мишель. Она не должна видеть меня в таком возбуждении. Небось ей-то несвойственны подобные порывы!

Двери лифта неторопливо разъезжаются в стороны. Прямо по курсу я вижу Мишель за роскошным столом с блестящей полированной крышкой. На ней черное платье без рукавов, простое, но убийственно элегантное.

– Анна, – холодно говорит она. – Не ожидала тебя увидеть. Ты сказала охраннику, что задействована в съемках. Тебя что, восстановили в прежней должности?

– А, ты про это! Это был предлог, чтобы миновать охрану.

– Да? И зачем тебе это понадобилось? – требовательно спрашивает Мишель, нахмурившись.

– Мне нужно поговорить с Марком. – Мои щеки пылают. – Мне… очень надо!

Мишель внимательно смотрит на меня.

– И о чем же тебе нужно с ним поговорить? Это деловая беседа?

– Нет, уж точно не деловая, – почти весело говорю я. – Я должна сказать ему нечто крайне важное и очень личное. Он у себя?

Мишель прищуривается, губы ее сжимаются в тонкую линию.

– Нет, но скоро будет. Хочешь подождать?

– Э… да. Спасибо. – Я присаживаюсь и беру со столика первый попавшийся журнал.

Мишель несколько минуть шуршит бумагами, затем замирает, глядя на меня. Я поднимаю голову и вижу интерес в ее глазах.

– Твой разговор… – начинает она, – он о чем? О твоей личной жизни?

Я улыбаюсь, желая расположить ее к себе.

– Да, пожалуй. То есть именно так, о личной жизни.

– Это так мило, – начинает щебетать Мишель, разглядывая свои безупречные ногти. – Марк испытывает живейший интерес к твоей судьбе. Он будет рад услышать, что ты устроила свою жизнь.

– Вообще-то…

– А когда счастлив сам, за других радуешься вдвойне, – продолжает Мишель. – Мы с Марком тоже так счастливы!

Теперь она смотрит мне прямо в глаза. Она хочет увидеть ужас на моем лице, она рада, что я проиграла.

– Что? – спрашиваю я ставшими вдруг непослушными губами. В уши словно насыпали песку и начали толочь его, как в ступе. Ничего не слышно, кроме противного хруста.

– Я сказала, что мы с Марком очень счастливы. Мы начали встречаться, он тебе не говорил?

– Что? Кто? Ты и Марк?

– Совершенно верно. – Глаза Мишель гордо сверкают. – Я и Марк.

– Но я не знала… он ничего не…

– Все случилось так внезапно и совсем недавно. – Мишель заговорщицки понижает голос. – У нас оказалось столько общих интересов! Я тоже хочу быть режиссером, так что нам по пути. К тому же Марк признался, что всегда… хотел меня. Ему нравятся девушки с хорошей фигурой. Ну, ты понимаешь. – Она запрокидывает голову и хохочет. – Мы пошли в спортзал, и там он предложил мне встречаться. Думаю, он присматривался ко мне с первого дня, но его смущало то, что я его подчиненная. Но ты же знаешь Марка! – Мишель мне подмигивает, а меня вот-вот вырвет. – Он не может противиться своей натуре. Он привык сближаться с женщинами, с которыми работает.

Я медленно закрываю журнал и кладу его на столик. Руки не слушаются. Пытаюсь собраться, но не могу найти слов для ответа, да и голосу я тоже не доверяю.

– Он рассказал, что ты всерьез ему нравилась, – продолжает болтать Мишель. – Знаешь, может, нам стоит как-нибудь встретиться и пройтись по магазинам вместе? Что ты на это скажешь? Дашь мне пару советов, касающихся свадебной церемонии.

– Он что, сделал тебе предложение? – хрипло спрашиваю я.

– Пока нет. Но, полагаю, это дело времени. – Мишель снова понижает голос. – Я держу пальцы скрещенными и боюсь сглазить, но все идет к тому.

– Знаешь, – выдавливаю я, – пожалуй, мне пора. Передай Марку привет и поздравления. Я пришлю приглашение на свадьбу.

– Отправляй на адрес в Ноттинг-Хилле, – кивает Мишель, улыбаясь не менее дружелюбно, чем крокодил. – Приятно было тебя повидать. Мы с Марком обязательно придем на твою свадьбу.

Глава 13

Не помню, как я добралась до дома. Словно зомби, спустилась под землю, проехала нужное количество станций и вышла в город. В голове вновь и вновь возникал образ улыбающейся Мишель.

О чем я только думала? На что рассчитывала? Конечно, Марк Суон предпочел мне Мишель, потому что она красивая и юная.

Что ж, по крайней мере я не успела наделать ошибок. Но ведь я едва все не разрушила! Признавшись в любви Суону, я выставила бы себя в глупом свете. А сейчас я, если пожелаю, все еще могу выйти замуж, чтобы провести остаток своих дней в Честер-Хаусе в компании Чарлза, такого же неудачника, как и я.

Войдя в квартиру, застываю на пороге.

Джанет лежит на диване и содрогается в рыданиях. Рядом с диваном стоит бутылка джина, в которой не хватает как минимум трети содержимого. В гостиной витают алкогольные пары. Я бросаюсь к Джанет, приподнимаю и обнимаю ее.

– Что случилось?

– Мой аг-хент, – нетрезво говорит она, шмыгая носом. – Мой ахент бросил меня. Он шказал, что разрывает наф… наш контракт. Он нажвал меня штарухой! – И Джанет снова принимается рыдать.

– Полежи минуту, – решительно командую я.

Хватаю бутылку джина и выливаю остатки в унитаз. Затем выбегаю на улицу, пересекаю шоссе и врываюсь в супермаркет. Здесь я набираю упаковки с выжатым апельсиновым соком, хрустящие ржаные хлебцы, минеральную воду с добавлением ромашки и большую баклажку пены для ванн с лавандой. Так же бегом я возвращаюсь обратно, причем на лестнице, которую я преодолеваю через три ступеньки, замечаю, что у меня даже не сбилось дыхание.

Я что, обрела физическую форму?

Черт, почему я снова думаю о себе?!

Застаю Джанет в той же позе. Наливаю ей огромный стакан минералки, щедро сдобрив ее льдом.

– На, выпей, – говорю я. Затем протягиваю Джанет пачку сладкого печенья, которую захватила уже у кассы.

– Я не буду пеше… печенье. Оно шладкое и калорийное. – Джанет снова начинает реветь, не забывая в промежутках отхлебывать минералки. – Я толштая! Толштенная! Именно поэтому он разорвал контракт! Я толштенная и штарая! А-а-а!

– Плюнь ты на диету! Хотя бы сейчас. И пей побольше воды.

Джанет послушно опорожняет стакан. Я наливаю ей второй. После третьего она качает головой.

– Значит, сока. – Отвинчиваю крышку и протягиваю Джанет.

– В нем куча калорий!

– Зато много витамина С. От него свежая кожа и… и глаза ярче, – выдумываю я на ходу. – Пей.

Это срабатывает. Джанет выпивает почти всю упаковку апельсинового сока, остатки достаются мне. Я заедаю их парой ржаных хлебцев.

Похоже, Джанет немного приходит в себя. По крайней мере она больше не воет и глаза смотрят осмысленнее. Правда, вид у нее все равно разнесчастный.

– Ладно, теперь рассказывай, – велю я.

– Я позвонила Марселю, потому что он обещал пробить мне одну съемку. – Глаза Джанет снова наполняются слезами, она их смаргивает. – Я уже была готова. Ты же знаешь, я никогда не опаздываю на съемки, не то что некоторые…

– А что за съемка?

– Для «Харперс». Это могло стать моей первой крупной съемкой за последнее время. Но когда я дозвонилась, Марсель сказал, что отобрали другую модель, Лауру Бойнтон. Ты знаешь, кто это? Тощая жердь с мужеподобной фигурой и с коротким ежиком на голове! Ей девятнадцать, и она сейчас на пике популярности.

– Но это всего лишь одна съемка.

– Я тоже так сказала. – Джанет пытается улыбнуться. – Хотела подсластить себе пилюлю. Ведь я позировала для журналов, которые покупают только миллионеры. Постеры с рекламой, в которой я снималась, украшали весь город!

– Э-э… нуда.

– А Марсель сказал, что нам нужно поговорить. – Она шмыгает носом. – Он сказал, что я, конечно, очень красивая, но сейчас спрос на другой типаж, юных и спортивных. Апотом добавил, что больше не будет моим представителем.

– И что ты ответила?

– Я спросила, не посоветует ли он мне тогда другого агента из их команды. А он сказал, что никто не согласится со мной работать. Сейчас заключают контракты с девушками до двадцати трех. Остальные – за бортом.

– О, Джанет! – Я обнимаю подругу.

– Он даже сказал, что мне пора подумать о смене профессии или же обратиться в агентства, которые ориентированы на старшую возрастную категорию. – Она снова начинает скулить и размазывать слезы кулаком. – Мне было так стыдно и гадко!

– Но может, это выход? Ведь в рекламе, к примеру, снимаются и женщины за тридцать. А тебе еще и тридцати нет.

– Скоро будет, – мрачно говорит Джанет.

– Но ведь пока нет.

– Какая разница. Мне могло бы быть и тридцать пять сейчас, это ничего бы не изменило. Мне остается сниматься для каталогов одежды, понимаешь? Самая низкая ступень!

Я протягиваю ей салфетку.

Раздается длинное протяжное сморкание.

– Но ведь ты красотка, – пытаюсь ободрить подругу.

– Вот и нет!

– Вот и да! Ты невероятно красива. Даже если ты не влезаешь в рамки, идеальные для модельного бизнеса, – что с того?

– Мне придется жить на улице. Я ничего не умею. Я буду голодать. – Джанет начинает раскачиваться. – Нет ни одного благотворительного фонда для нужд бывших моделей.

– Конечно, потому что помогать деньгами тем, кому нет и тридцати, по меньшей мере странно.

– Может, удастся выйти замуж? Как ты думаешь, Эд серьезно ко мне относится? – В голосе Джанет звучит робкая надежда. – Он не бросит меня теперь, когда я без работы?

– Уверена, что не бросит. Но это не значит, что он немедленно женится на тебе.

– Почему? – В ее голосе ужас.

– Вы встречаетесь меньше месяца!

– Ах да! – Джанет расслабляется, но через мгновение снова начинает беспокоиться. – Тогда, значит, и вариант с замужеством отпадает.

– Но почему ты рассматриваешь только один вариант ? Ведь ты неглупая девушка. Почему бы тебе не поискать другую работу, не в модельном бизнесе?

– Но я никогда ничего другого не делала, – вздыхает Джанет.

– А какие-нибудь дипломы или сертификаты у тебя есть?

– Есть. У меня университетский диплом и курсы визажистов.

– Ага! И что за диплом?

– Искусство лепки горшков и история искусств.

– Хм, – осторожно говорю я, словно раздумывая. Нелепее и не придумать. – А ты хорошо лепишь горшки?

– У меня была слабая тройка. Я едва не завалила все экзамены. – Джанет снова готова разрыдаться. – Практикум мне вообще не давался, все горшки были кривыми. Конечно, я пыталась представить свои творения как плод индивидуального видения, но комиссия тотчас меня раскусила.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Ты можешь начать работать в новой сфере. Не исключено, что тебе еще удастся сделать блестящую карьеру и заработать уйму денег.

– Думаешь, у меня есть хоть какие-то способности?

– Конечно! – восклицаю с энтузиазмом, чтобы поддержать бедняжку. – Сколько у тебя осталось денег?

– Я давно не проверяла банковские счета, – признается она.

– Значит, пора начать проверять. Неси сюда все выписки со счетов.

Джанет встает и нетвердой походкой направляется в свою комнату. Вскоре она появляется с охапкой конвертов, на которых значится фирменный оттиск «Барклиз банк».

– Какой из них последний?

– Кажется, этот, – неуверенно говорит Джанет, вглядываясь в штемпель.

– Ладно, открывай и читай.

Она нервно надрывает конверт и торопливо читает.

– О, все не так уж и плохо. Пять тысяч триста восемьдесят фунтов и шестьдесят два пенса.

Я облегченно выдыхаю.

– Вот и славно! Ты сможешь роскошно продержаться до того момента, как получишь первую зарплату на новой работе.

– А что означает «овердрафт»?

– Овердрафт? Перерасход, – отвечаю я, холодея. – Под этим числом написано «перерасход»?

– Нет, над ним.

Я молчу не меньше чем полминуты.

– Это значит, что ты превысила лимит по кредитной карте на пять с лишним тысяч, – тихо говорю наконец. В глазах Джанет застыл ужас. – Но не волнуйся, это поправимо.

– Правда? А что можно сделать?

Если бы я знала! Как можно выплатить банку перерасход в пять тысяч, не имея ни работы, ни денег? Джанет смотрит на меня с надеждой, большие карие глаза полны слез. Надо срочно что-нибудь придумать.

– Можно позвонить в банк, – предлагаю я. – Тебе вышлют график платежей, и ты будешь постепенно погашать кредит. Я могу одолжить тебе немного для начала.

– Анна, у тебя нет денег, чтобы одалживать, – качает головой Джанет. – Мы же накупили ворох обновок.

– Но на моей бывшей работе мне дали прибавку. Она должна скоро поступить на мой счет.

– Но тебе еще платить за аренду квартиры, – напоминает Джанет. Она вздыхает. – Теперь я понимаю, почему на прошлой неделе торговый автомат съел мою карточку.

– Что? – испуганно спрашиваю я. – На что же ты жила всю последнюю неделю?

– У меня есть другие карточки! – радостно говорит Джанет. Она вскакивает, хватает сумочку и вытряхивает из нее штук восемь кредиток – золотых и платиновых. – Здорово придумано, да? – спрашивает она гордо.

– У тебя так много кредиток, – настороженно говорю я. – А ты следишь за погашением кредитов, Джанет?

– О, я проглядываю их письма, честное слово!

– Уже неплохо, – киваю я. – И что?

– Я еще нигде не превысила кредитный максимум. Погоди секунду. – Она снова исчезает в своей комнате и возвращается с ворохом писем. Все они и в самом деле вскрыты.

– Постой, но большинство твоих кредитов не закрыты…

– Знаю, но я в процессе погашения. Вот, смотри, у меня для этого новые карточки. – Джанет сует мне под нос золотую «Визу» и две платиновые «Мастеркард». – С них еще можно снять кучу денег.

– А зачем тебе эта? – Я тычу пальцем в конверт с оттиском банка футбольного клуба «Арсенал». Джанет ненавидит футбол. – Господи, ты задолжала им три с половиной тысячи!

– Я могу заплатить им двадцать девять фунтов, чтобы они от меня отвязались. Это очень просто. Достаточно погасить совсем чуть-чуть, минимум, – весело говорит Джанет.

В голову мне словно впивается раскаленный штырь. Что за дуреха!

– Значит, после того, как ты возьмешь максимальный кредит по каждой карте, ты оплачиваешь минимальный платеж и забываешь о нем? И заводишь новую карточку?

– Они сами присылают мне новую карту, потому что я все-таки что-то им возвращаю. У меня же не превышен кредит ни по одной из карт, – с важностью поясняет Джанет.

– А где ты вносишь эти… минимальные платежи? Не в банке? – спрашиваю я, уже зная ответ. В банке Джанет вызвали бы в кабинет управляющего, где и открыли бы ей глаза на ту финансовую пропасть, в которую она себя ввергла.

– Я делаю это в торговых центрах. Но в последний раз автомат съел мою карту, я говорила. Так что я стала осмотрительнее. Завела карты в другом банке и с их помощью погашаю кредиты старых счетов. Я могу закрыть все кредиты, потому что по новым картам можно брать шесть тысяч и более…

Знаете, теперь, когда это всплывает, в первый момент я даже чувствую радость, опережающую ужас и сочувствие. Я всегда завидовала Джанет и Лили, потому что у них были самые лучшие и дорогие наряды и аксессуары, они ходили в шикарные рестораны и позволяли себе драгоценности, которых я не могла купить даже во сне. Как теперь становится ясно, Джанет тоже не могла ничего из этого себе позволить.

Потом мне становится стыдно и за свою зависть, и за радость от чужой глупости. Бедная Джанет, она даже не знает, во что вляпалась.

– Э-э… подай-ка мне калькулятор. – Джанет протягивает мне машинку. – Итак, попробуем все взвесить. И сумочку давай.

– Зачем? Что ты считаешь? – Она пытается разобраться, что я подсчитываю, но я не позволяю ей увидеть результат.

Затем, вздохнув, я встаю и иду на кухню за ножницами.

– Нет! – в ужасе кричит Джанет, видя, что я начинаю кромсать ее кредитки. Я отпихиваю ее, не отрываясь отдела. – Что ты делаешь?! Они мне нужны!

– Я оставлю тебе эту. – Протягиваю ей новую «Визу» с кредитом до шести тысяч.

– А остальные? Зачем ты их изрезала? – Джанет начинает плакать. – Ты что, с ума сошла?

– Послушай, ты должна банкам уже больше двадцати тысяч фунтов!

Она замирает в изумлении.

– Чтобы их погасить, тебе придется платить ежемесячно около восьмисот фунтов, ты понимаешь?

– Значит, я могу закрыть кредиты за пару лет?

– Ты совсем не разбираешься в системе кредитования! Баланс придется пополнять постоянно. Ты слышала о комиссиях и процентах? Каждый месяц у тебя будет набегать столько же, сколько ты выплатила. Тебе придется платить по восемьсот фунтов ежемесячно до конца своих дней! И ты все равно не расплатишься, понимаешь?

– Но… это настоящий грабеж! Эти банки меня обворовали… – Голос Джанет слабеет. На нее жалко смотреть.

– Кстати, я еще не учла тот перерасход по банковской карте. Итого двадцать шесть тысяч. А еще семьсот в месяц за квартиру платить! Так что тебе понадобится не меньше полутора тысяч фунтов ежемесячно, и это не считая денег на еду и одежду.

– Я… а как же… – По щекам Джанет начинают катиться крупные слезы, но она даже не всхлипывает, а только смотрит на меня. – Не знаю, как до такого дошло! Боже, Анна, во что я вляпалась?

– Пока не знаю, но придется выяснить, – обещаю я. Теперь у меня появится занятие, которое отвлечет меня от личной трагедии. Жаль только, что цена так велика.

Я обнимаю Джанет, которая по-прежнему даже не всхлипывает, хотя мое плечо мгновенно становится мокрым.

Я сделаю все, что в моих силах. Придется позвонить в те конторы, что занимаются подобными случаями. Нужно добиться, чтобы для Джанет установили самую низкую процентную ставку. То же самое с «Барклиз». Придется заключить договор, по которому они отложат требования по кредиту до момента, когда Джанет найдет работу.

– Главное, начало положено, – заявляю бодро.

– Какой ужас!

– Все не так страшно.

– А что же делать с жильем? – тихо спрашивает Джанет. – У меня нет денег на аренду. А Лили не станет входить в мое положение. Она просто выгонит меня вон.

– Придется найти жилье подешевле, – предлагаю я. – Где-нибудь в спальном районе.

– Но тогда мне придется расстаться с вами. А вы – мои подруги. И… это такой хороший район. – Джанет шмыгает носом, оглядывая квартиру.

– Боюсь, это район тебе больше не по карману. Придется подыскать что-то другое. – Я ободряюще улыбаюсь. – Давай купим газету с объявлениями.

– Боже мой! – Джанет не выдерживает и начинает рыдать. – Меня вышвырнули с работы. Я толстая и старая. Атеперь я еще и банкрот! И мне придется жить на задворках Лондона!

– А еще тебе необходимо найти работу, – добавляю я невесело. Тут меня осеняет. – Слушай, а ты не можешь занять денег у родителей? Ты закроешь кредиты, а им отдашь позже. Родители не станут брать с тебя проценты.

– Я в ссоре с родителями. Маме не нравился Джино.

– Ага, вот видишь! Это говорит в ее пользу! Ты все-таки попробуй, позвони им.

– Господи, что они обо мне подумают! Я жалкая, безработная и вся в долгах! Отец отговаривал меня от карьеры модели. То-то он обрадуется, узнав, что оказался прав!

– Все равно позвони, – настойчиво говорю я. – И ничего не бойся. Мы все уладим, только нужно немного времени.

– Господи, Анна, ты такая замечательная женщина! Умная и очень жизнестойкая. Неудивительно, что тебя все любят.

– Тебя вроде тоже, – усмехаюсь я. – Кстати, у тебя есть куча талантов. Помнишь, как ты меня преобразила? Только благодаря тебе я выгляжу прилично. Ты талантлива, да в придачу еще и красива.

– Ты не понимаешь, Анна, – вздыхает подруга. – Если у тебя есть мозги, ты можешь заработать ими, даже не обладая красотой. Кстати, на полученные деньги можно сделать себя красивой, ведь так? А если ты красивая, но глупая, тебе ничего не светит.

Лили возвращается в три часа дня после удачной съемки для какого-то крутого издания. Настроение у нее отличное, потому что из всей группы моделей, приглашенных на съемку, только ее сняли индивидуально.

Узнав о предательстве агента Джанет, она округляет глаза. Хотелось бы сказать, что в них сочувствие, но это скорее любопытство и – увы! – неприкрытое превосходство.

– Не понимаю, – говорит она, натянув на лицо маску притворного сожаления, – как такое могло произойти! Почему Марсель тебя бросил? Он говорил только о возрасте или упомянул о твоих проблемах с весом? – Она качает головой. – Что ж, остается попытать удачи в агентствах для возрастных моделей. Может, хоть там тебе повезет, хотя не знаю, не знаю… – Вдруг Лили оживляется. – А что, если тебе сделать пластическую операцию? Подтяжку, к примеру?

– Замолчи, Лили, – раздраженно говорю я.

– Это ты замолчи, ты совершенно не разбираешься в модельном бизнесе! В таких делах понимают только красивые женщины, правда, Джанет? – Лили бросает короткий взгляд в зеркало и слегка улыбается себе, обнажив белые зубы. – Нужно много над собой работать, если хочешь быть востребованной моделью. А Джанет ленилась. Такой развязки следовало ожидать.

– Перестань зубоскалить!

– Кстати, Анна, во всем этом есть и твоя вина, – хмыкает Лили. – Это ты кормила Джанет шоколадом и чипсами. Я даже заставала вас за бутылкой! Это ты толкнула ее на скользкую дорожку!

– Ты просто дура, Лили.

– Неужели? А разве не ты поощряла ее роман с этим нищим уродом, Эдом? Если бы она слушалась меня, то сейчас имела бы обеспеченные тылы!

– Он не жалкий урод! – взрывается Джанет.

– Но ведь он нищий, ха! Из вас получится отличная парочка теперь, когда ты безработная!

– Джанет сумеет о себе позаботиться, – сурово говорю я.

– Да с ней не станет работать ни один агент! Для нее уже слишком поздно начинать с нуля. Если хочешь, Джанет, я подберу тебе приличного мужчину, который тебя поддержит материально. Могу познакомить с Клодом Ранье. Ведь теперь я с Генри и Клод мне не нужен.

Джанет сжимает губы, но ничего не говорит.

– Ей не нужен твой старикан! – отвечаю за нее.

– Да? А кто ей нужен? Что, у нашей Джанет так много поклонников, что она может разбрасываться выгодными знакомствами? В отличие от тебя, Анна, она не собирается замуж за миллионера. Ей придется самой себя кормить и одевать. – Лили придирчиво оглядывает свой маникюр. – Чтобы удержаться на плаву, нужны знакомства и связи. А красоту нужно холить и лелеять, как драгоценность.

– Да уж, – виновато вздыхает Джанет. – Поэтому я и покупаю все эти дорогие вещи. В дешевых не появишься там, где мне приходилось бывать.

– Имидж – это все, – цитирует Лили известный слоган.

– Кстати, Джанет придется съехать с этой квартиры, – говорю я ей. – У нее финансовые затруднения, и такая плата ей не по карману.

– Что? Не может быть! – Я оживляюсь в надежде, что Лили предложит подруге помощь. Однако она думает совсем о другом. – Джанет, ты должна была предупредить об этом за две недели. А сейчас осталась всего неделя до следующего месяца!

– Но я не знала, что так сложится, – виновато объясняет Джанет. – Мне придется прямо сейчас начинать поиски квартиры.

– Так не пойдет! – взвизгивает Лили. – Тогда ты должна будешь оплатить часть следующего месяца! Ведь и мне придется тратить время на поиски нового квартиранта!

– Я оплачу, оплачу… только чуть позже. – В глазах Джанет мольба. – Я собираюсь звонить родителям.

– Я не собираюсь ждать, пока ты наскребешь денег, – холодно говорит Лили. – Ты сама вляпалась в неприятности, и я не обязана тебе сочувствовать. Ты заплатишь мне немедленно!

– Но у меня нет денег! Автомат съел мою карту! Услышав это, Лили бледнеет и на мгновение умолкает. Ее глаза становятся двумя злыми щелками.