Текст книги "Синто. Героев нет"

Синто. Дома

Сутки мы шли, петляя по всей вселенной, через малоиспользуемые врата-пустышки. Я успела отдохнуть и даже приготовиться к общению по поводу «чужих» с безопасниками. И ведь что интересно, я со всем справилась отлично, даже самой странно, но «чужие» все перечеркивают. Я втянула нас всех в опасную игру. Ведь взлом ген-кода – это не только «чужие» это новый виток в медицине, это стабильные модификации и еще куча всего, хорошего и плохого. И это знания, информация – самый ценный и ходовой товар в нашем мире.

Покупатель с Депры мог сразу отправить пленников в лабораторию, весьма хорошо оснащенную, чтобы узнать секрет успешности таких модификаций, как крылья, и неизвестно что ему удалось узнать и как он потом это использовал.

Когда мы оказались в секторе Синто, я затребовала созвать к нашему прибытию Совет Безопасности. Лорд Ларин, с которым я разговаривала, пошутил:

– Вам так не терпится услышать похвалы в свой адрес?

– Боюсь, я вообще их не услышу, лорд Ларин.

Улыбка сошла с его лица.

– К тому же со мной некий господин, дело которого не терпит отлагательств. Вы его знаете, это друг леди Тобин…

Ларин понял, о ком речь, мы назначили время.

Похоже, что Совет Безопасности никогда не собирает всех своих двадцать с лишним членов, присутствовало лишь четырнадцать.

Первым шел вопрос тропезцев и Лобо, наши лорды хотели получить гарантии лояльности Тропеза, а значит, и того, что Лобо встанет во главе государства, а не окажется опальным оппозиционером. Гарантии эти были просты – устранение конкурентов. Шла довольно долгая дискуссия, в ходе которой тропезец пытался убедить нас в собственной крутости, но леди Шур со свойственной ей ехидностью доказала, что его главный конкурент, несмотря на поражение тропезского флота, имеет сейчас больший политический и финансовый вес, чем сам Лобо. И что если мы сейчас отдадим ему добычу, то он ее попросту не удержит, а значит, наши деньги попадут к нашим врагам. Сошлись на том, что сейчас Лобо получит небольшую часть, необходимую для первой атаки, а остальное – тогда, когда расправится с конкурентами. Хоть слово «убить» и не прозвучало, но полученных средств не хватало для финансовой войны, а значит, оставалось лишь физическое устранение конкурента.

Лобо хоть и не был рад, но, похоже, предполагал подобное развитие событий и относительно легко на все согласился.

Когда его выпроводили, лорд Ларин сказал:

– От имени всех присутствующих благодарю вас, некст Викен, за блестяще проведенную операцию.

Пронесся одобрительный шепот.

– Но все же где буксир и пиратский транспортник и что там?

Все с любопытством уставились на меня, не ждут подвоха. А получите…

– Лорды, на пиратском транспортнике были обнаружены «чужие» – модификанты со взломанным ген-кодом.

Повисла потрясенная тишина.

– Почему вы так уверены, что со взломанным ген-кодом? – спросил лорд Грюндер.

Вместо ответа я показала запись со своего шлема, плоскую картинку с небольшим разрешением, но этого хватило, лорды всматривались в изображение без звука.

– О чем вы говорили?

Пересказала, опустив обещание помощи.

– То есть они так и не сказали, как попали к пиратам?

– Да.

Секундная тишина, и заговорили все сразу.

– Вы втравили нас в авантюру! – раздалось громче всех.

Я уже открыла рот, чтобы защищаться, когда раздался, как всегда, чуть неживой голос Синоби:

– Лорд Сенсато, думайте, прежде чем говорить. – У Сенсато отвалилась челюсть от такого оскорбления. – Транспортник спрятан, количество людей, знающих о «чужих»…

– Трое, – подсказала я.

– Трое, за исключением присутствующих. Нас еще ни во что не втравили, некст Викен поступила на удивление трезво и рассудительно, предоставив нам решать, что делать.

Вот спасибо за «на удивление». Гад! Лорд Сенсато молча поклонился в мою сторону, я так же молча вернула поклон.

– Итак, минимум три сотни «чужих», способных к размножению, а также двое чужих на Депре, неизвестно в чьих руках, и на Депре ли еще, – подвел итог Ларин.

– Если мы ввязываемся в расследование, то подвергаем себя опасности быть обвиненными в создании «чужих», – озвучил лорд Грюндер то, что у всех вертелось в голове. Никто не будет разбираться, кто же на самом деле создатель – кого поймают рядом, тот и будет виноват, а учитывая количество и силу наших врагов, такой исход просто закономерен.

– Мы не знаем, на какой они планете, не знаем, как они попали к пиратам и кому те успели сообщить о своей находке, – произнесла я без эмоций. – Не знаем, кому достанется информация, полученная от тех двоих. Самоустранившись, мы рискуем отдать инициативу и ценную информацию врагам, ведь для того, чтобы обвинить кого-то, не всегда нужны доказательства, достаточно просто иметь возможность.

– Да. Но, взявшись за расследование, мы цепляем на себя мишень, – ответила леди Шур, – тогда как самоустранившись…

– …мы посылаем проблему в будущее, – закончил за нее Синоби. – Лорды, вы должны понять, что, не собрав сейчас всей возможной информации, мы отдаем стратегическую инициативу. Эти «чужие» – просто экстерьерный вариант, демонстрация возможностей, так сказать. Где гарантия, что нет наработок для повышенной регенерации и прочих военных опций? Не получим ли мы через десять, двадцать лет на свою голову шпионов с неизвестными способностями, полноразумных животных и прочую дрянь?

– Ну вы загнули, лорд Синоби, – негромко заметил кто-то.

– Да? А вы ознакомьтесь с материалами по хинам и их разработкам.

Ларин и Грюндер при упоминании о хинах как-то помрачнели.

– Я согласен, что пока уничтожать их нельзя, – сказал Ларин. – По крайней мере, надо узнать, на какой планете у них база; короче, вытянуть из них все, что знают, заодно попристальней к ним присмотреться. А что касается Депры… Лорд Викен, что вы скажете?

– Любые наши действия на Депре будут создавать резонанс. Единственная возможность, которую я вижу, – это прислушиваться, не задавая вопросов.

– Что ж, лорды, я думаю, можно проголосовать по главному вопросу. Кто за немедленное уничтожение «чужих», без предварительного расследования?

Пять человек.

– Меньшинство.

– Кто за то, чтобы поручить лорду Викену расследование на Деправити?

Отец скривился, но промолчал.

– Подавляющее большинство.

– Какие будут кандидатуры для общения с «чужими»?

– Некст Викен, – бросил кто-то.

– Ну уж нет, – твердо и зло сказал отец. – Некст Викен занимается Дезертом и пилотами и будет ими заниматься.

Ларин пристально посмотрел на отца:

– Я выдвигаю вашу кандидатуру, лорд Викен, мы не можем расширять круг посвященных, а вы сможете многое узнать, не прибегая к пыткам.

– Мне нужно сопровождение, – ответил отец.

– Я думаю, семья Синоби согласится выделить специалистов, – тут же нашелся Ларин.

– Кто везет, того и погоняют, – как бы про себя заметил Синоби. – Да, я выделю двоих.

– Двое – мало.

– Я дам еще двоих, – сказала Шур. – И тут другая поговорка, Синоби: инициатива наказуема исполнением.

– Кто за то, чтобы лорд Викен занялся получением информации от «чужих» и чтобы его сопровождали люди Шур и Синоби? – Ларин никогда не теряет времени даром.

Большинство.

– И последнее, лорды, – произнес Ларин, твердым взглядом осматривая присутствующих. – Я предлагаю тем, кого данная проблема непосредственно не касается, сделать инъекцию амброзии. Обсуждение ситуации с Тропезом записано и будет выдано тем, кто согласится на инъекцию.

Согласились многие – кто-то легко, кто-то под давлением; восемь лордов забудут последние три часа своей жизни без малейшей возможности восстановления.

Когда мы расходились, Шур насмешливо бросила в мою сторону:

– Генератор проблем.

«Гадюка», – чуть не сорвалось у меня в ответ.

Остаток дня я провела, устраивая раненых и решая вопрос с оплатой медуслуг. Синоби и Шур встали на мою сторону, и восстановление рук пилотам будет обеспечено за счет государства. К вечеру я валилась с ног, хотелось одного – уснуть где-нибудь на сутки, но был назначен бал. Из последних сил я потащилась к Лане.

– О… Ты ужасно выглядишь, – с сожалением сказала она.

– Знаю, сделай что-нибудь, у меня два часа до начала бала.

– Ни платья…

– Ни платья, ни сил… ничего.

– Сейчас все будет!

Ну вот, как можно не любить такую женщину?

С меня сняли стереомерки и тут же покрыли какой-то мазью, сделали обертывание. Пока тепло разливалось по телу, обсудили фасон и выбрали ткань, я уснула минут на сорок и проснулась уже другим человеком. Бодрящий массаж, маска на лицо, примерка платья. Платье я выбрала провокационное фасон, как у гейш – с облегающим лифом и длинными рукавами, с расходящейся от бедер юбкой до пола, но без вырезов максимально закрытое. И черное, в знак траура по погибшим. А поскольку я из рода госслужащих и драгоценности мне носить зазорно, то смотрелось все… непразднично. Я хотела оставить косу, как всегда, но Лана уговорила распустить. Я в последние месяцы настолько не уделяла себе внимания, что и не заметила, как волосы отросли почти до пояса, их немножко подровняли и оставили без укладки.

Вроде бы получилось неплохо, но Лана молчала…

– Что?

– Ты очень похожа на свою мать.

– Ну и что?

– Боюсь, решат, что я специально тебе такое посоветовала.

– Лана, отец меня знает и тебя знает, – с улыбкой ответила я, – не переживай.

– Я переживаю не из-за Ис… лорда Викена.

– А из-за кого?

Она молча всплеснула руками.

– Синоби?

– Ара-Лин, он…

Я подошла и взяла ее за руки.

– Не переживай об этом. Мы во всем разобрались.

Она в ответ лишь покачала головой.

– Кстати, я тебе очень благодарна, что ты так спокойно все восприняла, – сказала она, чтобы сменить тему. Что-то я ничего не понимаю.

– О чем ты?

Она в ужасе уставилась на меня, а потом закрыла лицо руками.

– Лана, ну что ты как ребенок… Ты ж меня знаешь всю жизнь… Что?

– Это он должен был сказать…

– Говори теперь ты.

– У твоего отца и у меня будет дочь, инорожденная, – тихо сказала она.

Я почти физически ощутила удар по голове… Ну отец…

– Он признает ее? – уточнила я на всякий случай.

Лана молча закивала. Я не находила в себе сил что-либо сказать.

– Прости меня, – со слезами на глазах заговорила Лана. – Я видела, что он охладевает ко мне, что его тяготит моя любовь. Ронан был всегда вдали, я его видела раз в месяц в лучшем случае, я упросила, вымолила у твоего отца ребенка, девочку, чтобы она была со мной, ведь внуков от Ронана мне не видать. Она будет моей дочерью…

Я молча обняла ее.

– Ты не сердишься?

– Сержусь, на отца.

– Не надо…

– Я желаю, чтобы твоя дочка была похожа на тебя и внешне, и характером и чтобы ей не пришлось барахтаться в том же, в чем и мне.

Мы постояли обнявшись, и до меня наконец дошло, что у меня будет сестричка, такая же, как Ронан… Я засмеялась и поцеловала Лану в щеку.

– Я буду учить ее танцевать, а Ронан будет подсовывать ей сказки, которые читал в детстве.

Лана улыбнулась в ответ, а потом отвернулась, чтобы спрятать набежавшие слезы. Хоть она и промолчала, я знала, о чем она подумала – я очень похожа на свою мать, и не только внешне.

Очень хотелось поругаться с отцом, но… не время и не место, да и права осуждать его у меня нет. Я злилась, что он ничего не рассказал мне, ведь я имею право знать, что у меня будет сестра.

– Когда ты собирался сообщить? – спросила я, он сразу понял, о чем речь.

– Когда она родится, – спокойно ответил отец.

Ронан, который стоял рядом, переводил взгляд с меня на него, похоже, он не знает…

– А ты, братец, знаешь, что у тебя будет сестра, одна кровь?

– Да, я думал, ты знаешь…

– И Лана думала…

– Вы остались подругами? – осторожно поинтересовался отец.

Я попыталась испепелить его взглядом.

– Да! Более чем когда-либо, нам теперь есть против кого дружить.

Он тихо рассмеялся, я не выдержала и усмехнулась тоже.

– Отец, все же сообщай нам, когда заводишь детей, и лучше до их рождения, – попросила я.

– Ну… О леди Тобин вы знаете… Пока все.

– Это будет ее ребенок? – уточнил Ронан.

– Да.

Мы с братом переглянулись и поняли друг друга без слов – нас у отца двое, дочь и сын, и никого больше нам не надо. Отец тоже все прекрасно понял.

– Ревнивцы, – пробурчал он. – Кстати, зачем ты вырядилась в платье гейш, тебе что, мало сплетен и нападок? И вообще, тебе правильней было бы надеть брюки, – продолжал он бурчать.

– Ага, чтобы меня, как на Тропезе, принимали за не пойми кого…

– Ты слишком похожа на свою мать, – уже серьезно сказал он.

– Я ее дочь. – Что я могу еще сказать.

– Это уж точно, – как-то сокрушенно заметил отец. – Сначала за ней выгребал, теперь вот за тобой.

– Ты считаешь, что я не права? – озабоченно спросила я.

– Если бы я так считал, я бы тебе рта не дал раскрыть на Совете.

Мы наконец подошли к залу, осмотрели друг друга, все в черном, я встала между отцом и Ронаном, и мы вошли.

Людей было немного, практически междусобойчик, безопасники и коммерсанты, инициировавшие акцию. Хелен-Инга сразу заметила нас и не смогла скрыть оживления. Синоби, беседовавший с Шур, замолчал на полуслове и уставился на меня, Шур тоже, она мне не простит того, что Синоби на секунду смог забыть о ее существовании.

– А вот и королева бала, – воскликнул некст Грюндер. – С кем будет первый танец? – доверительно спросил он.

– С самым дорогим и любимым мужчиной, – ответила я. Игры начинаются, ведь такие мероприятия – топливо для сплетен.

– Я ему завидую, – промурлыкал Грюнд. – Музыка!

Зазвучал вальс, я развернулась к отцу.

– Я?

– Ну а кто же еще?

– Ронан!

– Ты отказываешься?

– Ну уж нет.

И мы закружились. Танцевал отец прекрасно; когда музыка закончилась, я испытала разочарование, хотелось кружиться и кружиться.

Грюнд с пакостной физиономией пробурчал:

– Запрет на замужество…

Я в ответ послала ему ехидную улыбочку – игры…

Если первый танец был только для виновников торжества, то второй уже считается, что для всех, но пока никто особо не спешил. Я кружилась с Ронаном, отца перехватила леди Шур, а Хелен-Инга медленно вальсировала со старым Баюлом.

– Я думал, что я для тебя – самый любимый мужчина, – подкалывал брат.

– Ну не будем же мы это афишировать, – в тон ему ответила я.

На третий танец отец и Хелен-Инга наконец добрались друг до друга. Если бы они повесили себе на спины плакаты с надписями «Мы влюбленные!», – это имело бы куда меньший эффект. Весь зал не сводил с них глаз, но им было все равно. Хелен-Инга расплылась в улыбке, глаза горели, а отец не отводил от нее взгляда. Я поймала недобрый взгляд леди Шур, сто процентов – задумала какую-то пакость. Вот ведь интересно, она отравляла жизнь всем, до кого могла дотянуться, но в деловых вопросах была надежным и умным партнером.

– А правда, что леди Тобин носит вашего братика? – раздался над ухом голос некст Грюндера, который уставился на Ронана.

– Хотите отобрать прозвище у леди Шур, Грюнд? – нашлась я.

Он рассмеялся:

– Ну что вы, пупок развяжется. Так, значит, вас не расстраивают ваши сестричка и братик?

Я поблагодарила Судьбу за то, что так вовремя все узнала, и еще раз мысленно обругала отца.

– Грюнд, вы такой злой, потому что танцевать никто не зовет?

– Я не танцую.

Я ехидно подняла бровь.

– Может, вы и драться не умеете?

– Умею, но не танцую, – и ретировался.

– Серпентарий какой-то, – заметил Ронан.

– Боятся потерять форму от безделья, – ответила я. Судьба какое Счастье понимать, что главной проблемой на данный момент является мелкая пакость со стороны Шур или Грюндера, и даже если им удастся напакостить, то никто не умрет, да и вообще особо не пострадает. От этой мысли я расплылась в улыбке.

– Разрешите пригласить вас, – раздался бархатный голос.

Мое блаженство провалилось во врата, это Соболев. Я с вежливой улыбкой вложила свою руку в его, и мы закружились, я старалась не смотреть на него.

– А вы были правы, леди некст Викен…

– Вы тоже, лорд Соболев…

– Мир?

Я озорно улыбнулась:

– Нет, война на полное уничтожение.

– Кровожадная. – Он включился в игру. – А почему же, позвольте узнать?

– Увы, вы заставили меня дать клятву самой себе, и, пока я не выполню ее, мира между нами не будет.

– И в чем же вы поклялись?

– Тайна!

– Какой кошмар… Меня сживут со свету?

– Нет, всего лишь лишат аппетита.

– Ну вот вы и выболтали…

Я рассмеялась.

– Я готов съесть много конфет и тем самым надолго лишиться аппетита…

– Мне не нужна капитуляция без боя!

– Значит, все-таки война?

– Война!

И в следующую секунду я оторвалась от пола, он закружил меня в горизонтальной поддержке, я заставила себя расслабиться и принять нужную позу, откинувшись и вытянув руку.

– Сдаетесь?

– Ха!

Ему пришлось закончить вращение и вернуть меня на землю, музыка стихла, я наткнулась на совершенно бешеный взгляд Синоби. Соболев его тоже заметил.

– Вы с ним? Это правда?

– Я сама по себе, – сказала я твердо, посмотрев в глаза Соболеву.

Однако я решила, что лучше где-нибудь спрятаться, пока страсти улягутся, и отправилась на балкон, но там был Грюнд.

– Помирились? – мрачно спросил он.

Ах, ну да, это он о Соболеве.

– Вовсе нет, обменялись объявлениями войны.

– Да? А с виду не скажешь.

Я решила не продолжать разговор и молча оперлась о перила в шаге от него.

– Все-таки что между вами было?

– А? – Он отвлек меня от раздумий. Что ж тебе неймется! Похоже, Соболев слишком много для него значит. – Да ничего не было, танцевала как-то для него, пока ученицей была, ему понравилось, в младшие жены звал, отказалась…

– Ничего себе…

– Твоя очередь. Что значит «ничего себе»?

Грюнд инстинктивно огляделся.

– Совсем молодым он влюбился в младшую Шур, очень красивая девочка была, ангелоподобная, но улетела на задание и не вернулась. С тех пор он не любит нежных блондинок и смотрит только на гейш.

– Да, – мне вспомнились уговоры Соболева, – дела…

– Дела… – согласился Грюнд, серьезно и как-то строго взглянув на меня. – И каково это – держать в руках чью-то жизнь и быть кому-то полновластным хозяином?

Я опешила, но потом поняла, что это он о Даниэле.

– Это страшно.

Я отвернулась от Грюнда, вот гадина, все настроение испортил. Резануло чувство вины: мы празднуем, а виновник торжества…

– Страшно? – удивленно спросил Грюнд.

– А ты считаешь, что я должна пыжиться от собственной значимости и превосходства? – зло ответила я.

– Нет. Прости. Ты странная девушка.

– На себя посмотри! Не переживай, я буду заботиться о нем…

Он молча кивнул. И тут меня накрыло, разрозненные факты и предположения помимо моей воли собрались в единую картину, я попыталась отогнать получившийся вывод, не нужны мне чужие тайны. Грюнд все это время всматривался в меня. Я отвернулась.

– Умная…

– Дурак! – Ой, зря это я.

– Дурак, – согласился он.

Кляня себя за ненужное любопытство, спросила одними губами:

– Знает?

– Догадывается, – тем же способом ответил Грюнд, и мы молча уставились в ночь. Отец прав, я генератор проблем, и в первую очередь для себя, ну зачем мне личная жизнь некст Грюндера и его отношения с Соболевым? – А что у тебя с тем ректором с Дезерта?

– Любопытство кошку сгубило.

– У нее девять жизней.

– Ты свои девять еще в флайере исчерпал.

Он рассмеялся, а потом серьезно сказал:

– Ответь мне, чтобы не спрашивали другие.

– Первая любовь…

– Да? Я думал, первая любовь – это тот донжан.

– Тот донжан – друг детства, – горько сказала я. Слезы полились из глаз, я внезапно осознала, какая пропасть между мной теперешней и той, что принимала Эфенди и Алекса перед отлетом на Дезерт, никогда мне не стать прежней беззаботной, самоуверенной девчонкой. Детство кончилось.

– Прости меня. Прости дурака. – Я отмахнулась, не в силах остановить слезы. Платка ни у меня, ни у него не было, он вытащил насколько можно широкий рукав рубашки из армкамзола и стал им вытирать слезы, приобняв меня.

– Грюндер!

Синоби… Судьба, за что?

– У вас есть платок? – совершенно спокойно спросил Грюнд.

Синоби подошел, увидел меня в слезах, молча достал платок и подал мне. Я взяла, раскрыла и, уткнувшись в него лицом, отошла на пару шагов. Никого не хочу видеть, никого не хочу слышать.

– Что, врата тебя побери, тут произошло? – прошипел Синоби.

– Ничего, – вместо Грюндера ответила я. – Просто эмоциональный откат после всего. Оставьте меня, я скоро вернусь в зал.

Хвала Судьбе, они послушались. Я успокоилась, но возвращаться в зал уже не хотелось, веселье улетучилось. Кто-то шел под балконом…

– Ну же, Исент, – услышала я жаркий шепот леди Шур, – или у тебя встает только на ровесниц дочери?

Вот тварь, еще слово, и я с балкона прокричу, что о ней думаю.

– Криста, ты опять меня вгоняешь в краску, – раздался чуть ироничный голос отца. – Но мне завтра улетать рано утром, и ты знаешь об этом. Я хочу дойти до корабля, а не доковылять.

– Стареешь, раньше тебя ранний подъем не остановил бы, и ты не бросался на молоденьких.

– Зато ты все такая же, – опять легкая ирония. – Спокойной ночи, Криста.

И раздались удаляющиеся шаги.

– Тварь… С яйцами… – задумчиво сказала Шур.

Я улыбалась во весь рот. Пожалуй, можно и вернуться в зал. Вернулась и пожалела об этом: Соболев бросил собеседников и тут же подошел ко мне.

– Что случилось? – присмотрелся он повнимательней. – Вы плакали?

И он бросил разъяренный взгляд на приближающегося Синоби, тот ответил тем же. Ну нет, только битвы самцов мне не хватало, загубят мне репутацию…

– Лорд Соболев, – зло сказала я; он в удивлении посмотрел на меня. – Я живой человек, и я женщина. Знаете ли, меньше двух суток назад на мне лежала большая ответственность и приходилось принимать нелегкие решения. Да, у меня была истерика. И не надейтесь, что я прощу вам только что сделанное мной признание.

Соболев понял, какую бестактность он совершил, и попытался что-то сказать, но было уже поздно, подошел Синоби.

– Леди некст Викен, составьте мне пару, – сказал он с поклоном. Галантный Синоби – это шокирующее зрелище.

– С удовольствием, лорд Синоби.

Танцевал Синоби на удивление хорошо, мы не переговаривались, а когда закончили, я увидела, что на нас оценивающе смотрят почти все, как и на отца с Хелен-Ингой. Синоби не оставил меня после танца, а отвел к столу и подал какой-то напиток.

– Ара-Лин, какие у тебя планы на эту ночь? – тихо спросил он. Этот вопрос был лишь формальностью, мои планы Аррен составил за меня.

– Я устала и хочу спать, – твердо ответила я.

Он хмыкнул:

– Я дам тебе выспаться…

Я подняла бровь.

– Я сама дам себе выспаться – в своем поместье…

– О, ты хочешь, чтобы я опять переполошил вашего эконома?

Мы разговаривали очень тихо, и я с трудом сдержалась.

– Аррен, не пытайся мной командовать, – с нажимом сказала я.

– Не превращайся в маленькую девочку, которая капризничает и делает все вопреки взрослым, – ответил он с ехидством.

Я отвернулась, увы, не в той я весовой категории, чтобы тягаться с лордом Синоби. Тут вынырнула леди Шур.

– Деточка, что ж ты так затравленно озираешься? – промурлыкала она.

Я закатила глаза, ничего другого мне не оставалось.

– Кстати, где твой красавчик брат?

Ну нет…

– Леди Шур, мой брат еще более переборчивый, чем отец, – сказала я, глядя ей в глаза, – и он тоже бросается только на молоденьких.

Леди Шур подняла бровь. Ну все, нажила я себе врага, но она рассмеялась.

– Отомсти за меня, Аррен, – прошептала она на ухо Синоби и бросила на меня испытующий взгляд. – Деточка с зубками, зубастый генератор проблем…

И ушла, смеясь собственной шутке. Серпентарий? Нет, дом для умалишенных. Пока я не пришла в себя, Синоби как-то незаметно вывел меня из зала.

– Не бойся, Криста не переходит определенных границ.

– Да? – Интересно, где они, эти границы?

Ночью, доведенная до исступления, я вцепилась зубами в плечо Аррена, еще бы и поцарапала, если бы он не сжимал мои руки, не только мне теперь ходить с синяками.

– Что ты сделала? – обиженно спросил он.

– Я не специально, – вернула ему то, что слышала от него.

– Ах так… В следующий раз я не дам тебе такой возможности.

– А мне понравилось… – Я не врала. Аррен посмотрел мне в глаза. Не даст, как же…

Утро началось с обработки заживляющей мазью, мы внимательно осматривали друг друга и замазывали синяки; так длилось несколько минут, пока я не рассмеялась, представив, как это все выглядит со стороны. Аррен непонимающе смотрел на меня, но потом до него дошло, мы хохотали до изнеможения.

– Будь моей женой, – сказал он, отсмеявшись.

Какой талант все портить. Я молча отвернулась и ушла.

Отец улетел, Ронан с дипломатами, я опять осталась одна в поместье. Решила полететь в торговый центр, сто лет не бродила по магазинам, но вместо этого руки сами набрали маршрут к саду Даниэля. Летела и думала, что опять совершаю ошибку, но ни за что на свете не повернула бы обратно.

Он очень обрадовался и ни о чем не спрашивал. Мы болтали, в основном о нем, о местных, о его конфликтах с ними. Его красота и тут доставляла ему неприятности, но он со всем разобрался. Да, красавчик чужак, не обращающий внимания на девиц, которые за ним бегают и отказывают из-за него своим постоянным ухажерам, никогда не будет популярным…

Я задумалась о том, как же ему помочь уйти из этого сада и из местного болота. Есть еще минимум полгода, пока не закончится его физическая реабилитация, но потом… На Дезерт забирать его не хотелось, слишком там специфично… Других вариантов я пока не видела. Ну да ладно, авось Судьба что-то подкинет.

Наше блаженное бездействие было прервано писком моего голосового браслета, я и не знала, что эта штука может так верещать.

– Некст Викен, – раздался голос Грюнда, – вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно.

– Ясно. Буду.