Текст книги "Синто. Героев нет"

Ара-Лин в шоке смотрела на обломки крепостей.

– Бедный Китлинг, – вырвалось у нее, – только начал жить…

– Ара-Лин, – я ее легонько потряс, – нет сообщений о вступлении Синто в Федерацию.

– Подожди радоваться, что еще Представители скажут.

М-да, в общем-то она права.

Представитель не заставил себя ждать. Не прошло и получаса с момента получения видео, как Всеволод Николаевич позвонил на голосовой браслет сестре и сказал, что ждет нас в парке. Пришлось в темпе отправляться на встречу; заставлять Представителя ждать – хамство, которого мы не можем себе позволить. Ара-Лин была, что называется, «в расстроенных чувствах», и я очень нервничал, опасаясь, что она вытворит что-нибудь невообразимое.

Но к моменту встречи ей, похоже, удалось взять себя в руки.

– Здравствуйте, Всеволод Николаевич, – спокойно поздоровалась она.

– Здравствуйте, дети. Довольны? – отозвался старик.

– Вступления в РФ не будет? – уточнила сестра.

– Не будет, хотя я бы на вашем месте этому не особо радовался. Вы теперь, без крепостей, – легкая добыча.

Ара-Лин подошла и села, до этого момента мы вели разговор, стоя сбоку. Сестра в раздумьях водила шестом перед ногами, старик выжидающе и насмешливо следил за ней.

– В интересах РФ предоставить нам, по возможности, два «Атакующих», после того как угроза с Чушки и Радонежа будет отведена, – как бы про себя сказала она.

Старик рассмеялся:

– Наглость – второе счастье. Заключайте договор о военной помощи, платите отчисления.

Ара-Лин кивнула.

– То есть, в общем, вы не против? – уточнила она.

– Я, – выделил старик, – не против.

– А кто против? – тут же переспросила сестра.

Старик пожал плечами – мол, не знаю.

– Хочешь ковать железо, пока горячо? – спросил он.

– Нет. Это не мой бой.

– Удивительное здравомыслие, – съехидничал тот в ответ. – И вообще, могла бы и спасибо сказать. Кстати, господин Ташин, вам не надоело прикидываться безмолвной статуей?

– Нет, – отозвался я.

– Спасибо, что уничтожили крепость Китлингов, – четко произнесла Ара-Лин. Я не поверил своим ушам: зачем бросаться такими обвинениями? Представитель опять впился в нее холодным сверлящим взглядом. Сестра продолжила: – Вы забываете о Тропезском космолетном. Планетарная бомба не оставила бы столь крупных обломков, это обстрел тяжелыми ракетами. И поблизости нет осколков эсминца, одна мелочь – истребители.

– Да. Первая крепость после выстрела своего дезинтегратора подставилась под удар евсов, чтобы защитить вторую. И вторая, Китлинг, пережила весь бой, перебила все истребители. Но, видишь ли, девочка, без нас у вас не было никакого шанса, ни малейшего, даже используй вы «свирель». Особенно используй вы «свирель»: у евсов стояли защитные кожухи на генераторах, и они надеялись, что вы «подорветесь на своей мине». Так вот, крепости – это плата за победу, за ВАШУ победу. Ведь не могли вы победить, да еще и крепости сохранить, не так ли?

– Перестаньте. Можно было изобразить ужасный вид, а не уничтожать ее. И людей, – добавила она со злостью.

– Мы дали время на эвакуацию.

– Какое благородство! – горько отозвалась сестра.

– Наглый, глупый котенок, у которого глаза только открылись, – было ей ответом.

– Угу. Вам виднее. Вам что-то угодно от меня? – спросила она, вставая.

– Угодно, чтобы вы появлялись в парке каждый день.

– Хорошо.

Разговор вроде бы закончился, и я опять взял сестру на буксир, пока она не наговорила еще чего-нибудь.

– Зачем ты кидаешься на него? – спросил я, когда мы уже были в посольстве.

– Как тебе объяснить? Хочу сбить его с толку – раз, и он меня бесит – два. А уж как Молодой меня бесит… – сказала она, зло сощурив глаза.

– Не сходи с ума, при чем тут эмоции?

– Даниэль! Ты думаешь, меня выпустят отсюда? Или моего отца выпустят? Неужели до тебя не доходит, что мы, владеющие информацией о «чужих», опасны для них? А амброзией, как ты понимаешь, не отделаться. Это конец! Конец всему. – Последние слова она устало прошептала.

Я был в шоке от ее слов, почему-то мне не приходили в голову эти простые и очевидные мысли. Ведь и правда опасны, но не столько Ара-Лин, сколько лорд Викен. Мало ли кто и какие может сопоставить факты и вычислить Викена, а поскольку он почти не сидит на Синто, а мотается по мирам, то его легко перехватить, выкрасть и выкачать всю имеющуюся информацию. Если русы и решат сохранить ему жизнь, то при условии поднадзорного пребывания в РФ, а дочь будет гарантом.

– Ара-Лин, – я взял ее лицо в ладони, – Судьбой клянусь, что найду способ вытащить ТЕБЯ с РФ.

– Не надо, Даниэль…

– Нет, надо! Ты нужна дома.

– Нужна. Нужны мы оба. И отец нужен. Очень нужен нам всем. Ты поклялся вытащить МЕНЯ, но без тебя я лишь половинка, сама я бы не… выполнила контракт Шур, – она не рискнула сказать вслух о предателе, – и предложение было сделано нам обоим, а не только мне. Нет. Или все, или никто.

Судьба, ну что с ней делать?

– Ара-Лин, будь реалистом, у нас с тобой еще есть шанс. А у лорда Викена его нет.

Она подняла горящие ненавистью глаза.

– Да, но ты прав лишь наполовину. Наш шанс столь мал, что я предпочитаю не рассчитывать на него. Я им устрою…

Сумасшедшая…

И устроила. Генератор неприятностей – Криста Шур попала этим прозвищем точно в цель, в саму суть моей сестры-половинки.

Через три дня у русов состоялся праздник, что-то вроде «Дня города» или «Рождества столицы», на развлекательные мероприятия пригласили нескольких послов и нас, нас – особо. Сестра заставила себя ждать, и послы уже бросали на меня красноречивые взгляды, мол, пойди поторопи, когда она появилась. Дар речи пропал у всех. Выглядела она… как модификант: странно, необычно и опасно. Оделась в обычные обтягивающие штаны из черной м-замши, высокие сапоги, строгую черную шелковую рубашку, армкамзол выставила на черный с блеском. Но не в одежде было дело и не в обведенных глазах и бледных губах, все это не главное. Взгляд, единственное определение которому «отмороженный», – вот от чего бросало в дрожь. И при всем том она еще ухитрялась оставаться привлекательной, извращенно привлекательной, я бы сказал.

– Леди, вы… Вы нас оскандалите, – все же сказал старший посол. И получил порцию ледяного внимания.

– Пойдемте, господа. – Голос оказался под стать внешности, неживой и завораживающий.

Судьба, помоги! Хорошо, если только оскандалимся.

Всю дорогу послы оскорбленно молчали – а как же, мы все – представители Синто, и вдруг такое вот… опасное недоразумение.

Мероприятия являли собой фуршет, а также небольшой концерт, причем люди пили, ели, разговаривали, иногда кто-то выступал на небольшой сцене, все затихали, а потом вновь возвращались к прерванным занятиям. Непринужденно, в общем. Могло бы быть… Люди спотыкались взглядом на Ape-Лин, послы быстренько отмежевались от нас и делали вид, что незнакомы. Какое-то время мы просто стояли вдвоем в одиночестве под прицелами удивленных и озадаченных взглядов.

– Ну и?.. Что дальше? – поинтересовался я.

– Ждем, – было мне ответом.

Опа, первая ласточка, Рад Назаров. Он охмурял какую-то барышню, но было заметно, что она его особо не интересует, а галантничает он со скуки.

– Иди поболтай, – шепнула сестра. Ну что ж, пожалуй, я вполне готов встретиться с прошлым.

– Здравствуйте, господин Назаров, – обратился я.

В ответ получил слегка высокомерный и удивленный взгляд.

– Не припомню нашего знакомства, господин синто, – ответил он.

Я внутренне засмеялся, ничего более приятного для меня этот рус сказать не мог.

– Неужели я так сильно изменился за неполные два года?

В глазах у Рада мелькнула озадаченность, сменившаяся неверием, мы отошли от дамы.

– Как вас там?.. Мне… – начал он.

Я перебил:

– Рад. Это я… Дэни.

– Дэни? Кукла-Дэни? – ошарашенно промолвил он.

Ничто во мне не дрогнуло и не отозвалось.

– Уже нет, как видишь. Викен-Ташин. Прошу обращаться ко мне именно так, – сказал я, сдерживая смех. Не ожидал, что удивление и неверие Рада будет так приятно. Я чуть задрал рукав, чтобы показать невыведенные следы от шрамов на запястье. Рад посмотрел и наконец поверил.

– Ты очень изменился. И не столько внешне…

– Да. Я не успел тебя тогда поблагодарить. Спасибо, что спас меня… дважды.

– Дважды? – переспросил он.

– Ну ты же вытолкал леди некст Викен, чтоб поговорила со мной.

– Ну да, клятва… Она сдержала ее, – сказал он утвердительно.

– Да.

– Странно. Неужели бывают такие вот чудеса… добрые.

– Рад, все бывает. Крайне редко – даже добрые чудеса.

Рад глянул на меня опять с каким-то сомнением и подозрением.

– Рад, да, ты прав, модификанта крематорий очистит, я остался все тем же примороженным психом, только научился это скрывать, да и жизнь у меня теперь намного лучше.

– Я рад за тебя, – сказал он тихо и серьезно.

– Надеюсь, что когда-нибудь я тоже смогу тебе это сказать, – ответил я.

Рад лишь криво улыбнулся. Похоже, время его не лечит.

– А что ты здесь делаешь? – сменил он тему.

– Да вот, сестру сопровождаю. – И я оглянулся на Ару-Лин.

– Она? А я-то думал, кого мне это извращение ходячее напоминает… Чего это она?

– Да так… Недобрые чудеса. – Я улыбнулся, сглаживая сказанное.

– Ну-ну… И почему я не удивлен?

– Рад, а ты вообще часто на таких мероприятиях бываешь?

Он понимающе усмехнулся:

– Впервые вообще-то. Я живу не на Святорусской, в командировке здесь.

– Удачно, – заметил я, думая, кого же благодарить, Старика или Молодого?

– Ага. Ну бывай. Если что, еще пересечемся.

– Рад был тебя видеть, – сказал я на русском, каламбуря.

Ape-Лин не хватало плаката над головой: «Помните о смерти», ничего другого, глядя на нее, на ум не приходило. Она здорово отравляла всем настроение, и это при том, что молчала. Не приведи Судьба, заговорит… Накаркал. К нам приближался Молодой – Александр Викторович, на его лице слегка проступали удивление и заинтересованность.

– Леди некст Викен-Синоби, господин Викен-Ташин, – раскланялся он.

– Наше почтение, Александр Николаевич, – отозвалась сестра своим странным голосом.

– Как вам праздник?

Ара-Лин вперила в него свой мертвый взгляд.

– Замечательно. – Это прозвучало как «чтоб ты сдох».

– Вы, я вижу, грустите… – осторожно заметил Представитель, которого поведение Ары-Лин, похоже, даже забавляло.

– Нет. Я не грущу. Я размышляю на отвлеченные темы.

– Да? Как интересно. И какие же, позвольте полюбопытствовать?

– Да вот думаю, что могла бы испытывать пешка, имей она разум и душу. – От Ары-Лин полыхнуло обжигающей ненавистью, заставляющей быстрей биться сердце и быть готовым к драке. Она смогла пробить даже невозмутимость и поблажливость Представителя, маска беспечного богача слетела, показался хищник. Да она его на дуэль провоцирует… Ну нет.

– Старшая сестра, вряд ли господину Представителю интересны столь отвлеченные темы. – Говоря, я встал практически между ними, лицом к сестре, и взял ее за руку. Ненависть обрушилась на меня сметающим потоком и иссякла, оставив с бешено бьющимся сердцем.

– И правда, странная тема для размышлений для столь молодой и привлекательной девушки. – Представитель взял себя в руки. – Кстати, сейчас будет выступать венецианская куртизанка Дольче Велено, она почти оправдывает свое имя; по крайней мере, от ее танцев невозможно оторваться.

Тут уже я уставился на него, как на отбракованного: предлагать травмированной лучшей танцовщице смотреть на танцы куртизанки – как мелко и низко. Сестра смолчала, она вообще «замерзла». И действительно, на сцену вышла гибкая и горячая девушка, наверное, неплохо станцевала испанский танец со стуком каблуками и какими-то костяшками на пальцах. Ей громко аплодировали, презрение Ары-Лин можно было замерять приборами, как вредное излучение.

– Вам не понравилось? – спросил Представитель. Вот слизняк неугомонный.

– Отчего же. Фламенко – это то, что у них получается лучше всего, – процедила сестра.

Девица-танцовщица спустилась со сцены и направилась в нашу сторону. Вот только ее здесь и не хватало. Она подошла и молча закрепила на лацкане Молодого маленькую алую розу, и все это, не сводя с него глаз, обрушивая волны желания и восхищения. С кем-нибудь другим это сработало бы на все сто, но только не с Представителем. Тот так же молча поцеловал ей руку, а потом демонстративно поправил обручальное кольцо. Куртизанка подняла бровь и обидно рассмеялась, не любят они, когда им отказывают.

– Где же ваша супруга, прекрасный господин?

– Хранит очаг, – полушутя ответил тот.

– А… пока вы общаетесь с frocio… – Как только последний звук слетел с ее губ, лицо залил фонтан вина, это Ара-Лин плеснула.

– Извинись перед ним и перед нами, putana. – Ослушаться такого приказа, наверное, не смог бы никто. Страх тут же развеял все очарование этой девицы, она стала похожа на мелкого грызуна, глазки бегали со спокойно ожидающего Представителя на убийственно яростную Ару-Лин.

– Извините. – Она склонила голову и тут же убежала, растворилась. Все гости, до этого таращившиеся на нас, тут же отвернулись как ни в чем не бывало. Представитель молча кивнул нам и пошел куда-то за спину.

– Ара-Лин, умоляю, давай уйдем, – прошептал я.

– Ладно.

Всю дорогу мы молчали, но, когда вошли в посольство, меня прорвало.

– Ты в следующий раз, когда надумаешь покончить с собой, будь так добра, прожги мне сначала дыру во лбу! – крикнул я и ушел в спортзал.

Дуэль с Представителем! Конечно же, она бы его не убила, но постаралась бы, чтобы он ее убил.

Через полтора часа, весь мокрый от пота, я уже был вполне спокоен. В зал зашла Ара-Лин.

– Я не могу уснуть.

– Я тоже, – огрызнулся я. Она молча пошла к выходу, ноги сами понесли к ней, схватил, обнял, прижал. Моя… жизнь. Она раскрылась, мы слились в одно целое.

– Прости, – шепнула она.

– Уже простил.

Дни потянулись за днями. По вечерам мы принудительно выгуливались в парке, днем Ара-Лин активно переписывалась с домом, а я серфинговал по сети, просто чтобы возобновить навык. Китлинг выжил, Ара-Лин записала ему письмо и передала через лорда Ташина. А через несколько дней я случайно увидел ответ Китлинга, в конце записи он вдруг совершенно искренне попросил поскорей возвращаться; надо же, Ара-Лин и к нему ключик нашла. Что ж, хорошо, что она перестала зацикливаться на мести Представителям.

Грюнд прислал пару писем нам обоим и одно мне персонально. Он обиняками просил рассказать, как у нас дела. Рассказал, тоже обиняками, пусть помучается, порасшифровывает.

Однажды вечером Дзинь прокралась в мою комнату, пока я был в душе. Увидев ее голой в своей постели, я чуть инфаркт от злости не получил. Молча открыл дверь, она попыталась набить себе цену, заявляя, что я не знаю, от чего отказываюсь. От убийства! Я ее придушу, как только она расслабится. Эта девушка вызывала у меня, выражаясь неэмоционально, «стойкую неприязнь», а попросту желание вернуть ей те унижения и боль, которые она ухитрилась мне причинить за те памятные сутки.

– Что? Еще не освоился со своим малышом и новыми орешками? – сменила она тактику.

– Освоился. Но на тебя не встанет. Не люблю злобных сук, знаешь ли.

Тут в открытой двери появилась Ара-Лин, окинула нас взглядом.

– Что, всех в посольстве уже перепробовала? Только мой брат и остался?

– Ага. – Сучка картинно упала на кровать и вытянула ноги. Сестра потащила меня в коридор; я, плюнув на все, выскочил в одном полотенце и захлопнул настроенную на меня дверь. Через полсекунды Дзинь ударила в нее и что-то закричала, мы расхохотались. Переночевав, как обычно, с Арой-Лин, я выпустил пленницу лишь в полдень следующего дня, она уже даже не злилась.

Так без ярких событий пробегали дни, но я думал, думал непрестанно, как организовать побег своей половинке. Без массированной поддержки это было нереально, значит…

Дзинь после отсидки в моей комнате при виде меня начинала бросать оскорбления просто автоматически, я уже с этим свыкся и почти не реагировал. Когда я подошел и попросил дать связь с леди Шур, она долго и цветисто выражалась, но, видя мою предельную серьезность, все же перешла на деловой тон, мне удалось ее уговорить, и я отправил письмо Кристе. На следующий день пришел ответ, в котором леди Шур официально переподчиняла Дзинь мне. Неизвестно, кого эта новость поразила больше, меня или Шур-Дзинари. Пока я в ужасе размышлял, а как же справиться с этой невменяемой злобной особой, Дзинь пришла в себя и совершенно по-деловому потребовала постановки задачи, что я и сделал. А после мы стали обсуждать дело как ни в чем не бывало, словно никто никого не доводил до белого каления и никто не мечтал сломать что-нибудь другому при первом же удобном случае. Дзинь вообще меня удивляла и немного пугала тем, что она меняла характер, как некоторые – настроение: то моральная садистка, то недалекая пошлячка и «трахательница», достающая всех в посольстве, теперь вот абсолютно собранный и деловой профессионал. Какая ипостась следующая?

Задумка была в том, чтобы бежать как можно скорее. Русы не ждут побега до подтверждения того, что лорд Викен жив, до встречи дочери и отца, и думают, что побег будет планироваться на двоих, а Ара-Лин слишком беспомощна для самостоятельных эскапад. Я же хотел отправить ее одну, а сам мелькать, отвлекая внимание. Даже была идея в крайнем случае выдать за нее похожую ростом и телосложением Дзинь. Мы обсудили все, что могли обсудить без Ары-Лин, и остановились, дальше без нее план развиваться не мог. Я приготовился к тяжелому разговору – спорить, доказывать, давить, если понадобится, но сестра согласилась на побег сразу и легко, я поблагодарил Судьбу. В общем виде план был таков: после прогулки по парку Ара-Лин в полете перепрыгнет из нашего «пузыря» в другой (риск!), который прямиком доставит ее к отдыхающей команде торговца с Ласковой, похоже, двойного агента (риск! риск! риск!), который выдаст Ару-Лин за члена команды (риск!), вывезет ее за пределы РФ и передаст с рук в руки нашим пилотам. Но попытка не пытка, не думаю, что русы будут настроены на убийство беглянки. Самые большие опасения оставались по поводу хозяина корабля, но Дзинь бралась его обольстить деньгами и запугать так, чтобы у него и мысли не возникло связаться со своими предположительно вторыми хозяевами – СБ РФ.

Все, оставалось только дождаться даты прихода торговца, а Ape-Лин – максимально заниматься собой, восстанавливаться, хоть она и будет, по легенде, пьяна, но все же дееспособность не помешает.

Но… Судьба любит вмешиваться в людские планы.

До назначенного дня оставалось двое суток, предварительно все было готово, но самое главное – беседа Дзинь с торговцем еще предстояла. Мы прогуливались по парку, по знакомому маршруту, и один молодой человек с цепким взглядом попросил нас пройти к лавочке у озера. У меня нехорошо екнуло под сердцем, но мы, естественно без лишних вопросов, послушались «совета». На лавочке сидел Старик.

– Здравствуйте, дети.

– Здравствуйте, Всеволод Николаевич, – отозвалась сестра. Я, как всегда, промолчал.

– У меня для вас радостная новость, леди некст Викен: вы можете увидеть своего отца хоть сейчас, я думаю, он будет рад такому визиту, хоть и позднему, – сказал он с улыбкой, похоже, искренней.

Ара-Лин молча подошла и села рядом, не отрывая взгляда от озера.

– Я так не думаю, Всеволод Николаевич. Я не думаю, что мой отец будет рад меня видеть, – сказала она тихим чужим голосом. – И я не хочу видеть его.

– Это что-то новенькое, – удивленно и насмешливо ответил Представитель. – А что ж так, позвольте спросить? Ведь вы ж вроде ладили.

Ара-Лин неопределенно хмыкнула.

– Куцая у вас информация на мой счет… Да и плохо вы разбираетесь в нашем обществе. Всего доброго. – Она встала и направилась прочь.

– Стойте, – приказ ледяным тоном.

Стоим.

– Ответьте на вопрос, – продолжил Представитель.

– Сообщите отцу все, что вы знаете о моей травме, и полюбуйтесь реакцией, – ответила сестра.

Старик хмыкнул своим мыслям:

– До завтра, дети.

Мы посчитали это позволением удалиться.

План мы немного переиграли и весь следующий день молили Судьбу, чтобы сегодня не повезли к лорду Викену; когда угодно, только не в этот день. Прогулялись мы в тот вечер чисто номинально, сделали небольшой круг на глазах у внимательных «гуляющих» и нырнули в «пузырь». Все, пронесло.

На следующий день с утра пришло приглашение явиться в парк к двенадцати дня. Дзинь и Виктор доложили о полной готовности.

Начинается красивая и рисковая Игра.

Никита Бергеров, майор СБ РФ

Я бежал к подземным гаражам, там остался уцелевший флайер. Торсунов отзвонился, что ждет меня и Викена. Китайцы все же нашли оазис «чужих». Торсунов пошел за флайером, синто – в сховку за информацией, а я на башню, чтобы связаться с нашими и вызвать огонь на себя. Скоро, очень скоро здесь никого не останется.

Обрушенный дом, полузаваленное тело мертвой кэти, над которым скулят двойняшки: «Мама, мама…» Я бегу дальше. Приходит понимание, что я еще не раз увижу во снах эту картину и услышу нечленораздельное: «Мама… мама». Крылатые псионы, чужие до ненависти, что черные, что белые, уничтожить их – святое дело. Но кэти… их жаль, они почти как люди, как отбракованные люди… Вот и гаражи, а вот и Торсунов.

– Где Викен? – спрашиваю я.

– Минуту назад сказал, что будет через две.

Ждем. Флайер готов к полету.

В гараж забежал Викен с объемными мешками… Это не мешки, это котята. Те самые. Песочно-рыжие, редкий цвет. Я принимаю его ношу, он запрыгивает, Торсунов открывает рот, чтобы спорить.

– Вперед, – рычу я. Нас вжимает в сиденья.

Теперь главное – вылететь из чаши оазиса, не попав под обстрел китайцев, перевалить за гребень, уйти подальше, зарыться в снег. Дети скулили без слов, им лет семь по человеческим меркам. Нас обстреливали с земли, кто-то пытался достать из ручного оружия, это не страшно. Викен что-то тихо запел низким грудным голосом, дети притихли. Все, стена чаши, вверх, вдавило в кресла, вывалились, по глазам ударила белизна снега, уходим, уходим подальше, скоро за нашими спинами никого в живых не останется.

– Зарываемся? – спросил Викен. Я кивнул. Торсунов без лишних слов уже приметил место. Включив все маневровые, мы врезались в снег и неглубоко зарылись, метра на полтора. Загасили все, оставив тусклый огонек в кабинке. Переглянулись.

– Зачем… – успел зло поинтересоваться Торсунов, как земля дрогнула. Дети пискнули и прижались к Викену, или он их прижал к себе. Толчок, еще один и еще… волна прошла над нами, вдалеке слабо дрогнуло. Пожалуй, все.

Не хотелось даже дышать, не то что говорить. Все. Проблемы нет. Но есть двое перепуганных мохнатых детей с хвостами и один не в меру сердобольный синто.

– Никого не осталось, – сказал Викен. – Никого не осталось, кроме вас, маленькие.

Дети испуганно и непонимающе смотрят. Он гладит то одного, то второго; хотя нет, это мальчик и девочка.

– Почему никого не осталось? – тихо спросила девочка.

– Потому что всех убили. Всех – и анжи, и деми, и кэти, всех.

– А мы?

– А вы живы, маленькие. – И он прижал их к себе, как будто хотел, чтобы они стали одним целым с ним. Торсунов в некоем обалдении смотрел на это все; я, наверное, не лучше.

– А почему их убили? – спросил мальчик.

– Потому что они не похожи на людей и их было мало.

– И нас убьют? – девочка.

Викен отстранился, посмотрел им в глаза.

– Вы можете стать такими, как мы, – лысыми и без хвостов.

– Мы не хотим, – тихо ответил мальчик.

Викен нежно провел по его лицу, ото рта к уху, кэти непроизвольно подался.

– Дети, вы можете умереть, как ваши папа и мама, как бабушки и дяди, как все, кого вы знали, – сказал он грустно, – а можете стать лысыми и без хвостов.

– А умирать страшно? – спросила девочка.

– Не знаю… У вас есть время подумать. Подумайте.

И он устроил их так, чтобы им было удобно сидеть на нем, свернувшись в калачик лицом к лицу.

Торсунов успокоился и не рвался выяснять отношения. Я с некоторым удивлением понял, что малыши кэти уснули. Все сужу по человеческим меркам, но человеческие дети даже в семь или в пять лет спросили бы: а кто убил? а вы каким боком ко всему этому? а зачем спасли? Но кэти такие вещи не тревожат, только здесь и сейчас, никаких глобальных проблем.

Через три часа нас обнаружила поисковая группа «Белых Медведей» – спецотряда, подчиняющегося непосредственно Представителям. Они полностью оправдывали свое название и имели репутацию самых крупных хищников, только уже не на Земле Изначальной, а в Обжитой Вселенной. Всякие там «Котики» и «Красные Драконы» с горя сидят в вирте. Наш флайер подобрал челнок, и выгрузились мы только на «Атакующем». На подлете дети впервые испытали невесомость, и Викену пришлось постараться, чтобы их успокоить.

– Какой у меня статус на корабле? – успел поинтересоваться синто.

– Пленник.

Ни малейшей эмоции в ответ. Викена и детей поместили в одной каюте, охранять поручили «медведям», а я наконец смог заняться составлением отчета.

Через четыре часа виски ломило, но я был доволен, удалось сформулировать и донести все, что нужно. Торсунов постарается обвинить меня в непрофессионализме, но я сделаю то же самое, и доказательств у меня не в пример больше. А что касается синто, то все время с момента нашего прибытия в оазис мы кружились с ним друг против друга, как два мастера-коскатника, заточенных только под убийство, не открываясь и не пытаясь атаковать. Викен, правда, ухитрился подставить Торсунова деми и сам же его вытащил буквально из-под ножа, что принесло ему ненависть неспособного на благодарность коллеги и какие-то неведомые дивиденды в его играх с анжи, знать бы еще какие.

Мои раздумья прервал зажегшийся визор.

– Нет, ты полюбуйся, – прорычал мой надоедливый коллега.

Картинка сменилась на каюту Викена и кэти, синто показывал им сонную артерию, рассказывал, как можно быстро и гарантированно покончить с собой. Дети внимательно слушали и запоминали.

– Надеюсь, они его прирежут своими когтями, и поскорее, – опять вклинился Торсунов.

Не пойму я этого синто: нормальное, логичное, глубоко продуманное поведение прожженного интригана – и вдруг такие финты. Он не должен был подбирать детей, а если уж спас, зачем закладывать мысли о самоубийстве?

Через сутки я получил ответ от Семнадцатого Представителя: сдержанное одобрение в целом, сдержанное раздражение по поводу так и не обнаруженного плана информационной бомбы, разрешение оставить детей-кэти в живых и запрос по ним же. Что ж, себе можно признаться, что разрешение на жизнь этим детям сняло обруч с сердца, конечно, я бы выполнил любой приказ, но все же.

Есть повод проведать синто.

Застал их за обедом. Кэти весело жевали синтезированное мясо с овощами, а Викен ел овсянку с какой-то зеленью. Я попросил давать синто максимально чистую еду, но сам бы я такое не ел.

– Вы довольны рационом? – с сомнением спросил я.

– Да, вполне, – ответил он. Ну что ж, мое дело спросить…

Поевших детей усадили перед визором с каким-то фильмом о терра-природе.

– Представитель дал добро оставить их, – сказал я вполголоса.

Синто молча кивнул.

– Постарайтесь найти женщину, способную заменить им мать, – так же тихо попросил он.

Я вопросительно поднял бровь.

– Им нужен рядом кто-то сильный и заботящийся, иначе умрут, – пояснил он.

– Тем более что вы объяснили им несколько способов самоубийства, – заметил я.

Он лишь пожал плечами; ненавижу эту его манеру. Дети, замерев, смотрели на море и китов, лишь глаза двигались да кончики хвостов подрагивали. «Бесхвостые и лысые…» Кажется, я начинаю понимать этого синто.

– Какие-нибудь просьбы будут?

– Посещение спортзала.

– Вы же и так тут занимаетесь. – Синто не ленился и каждый день выделял минут сорок на серьезную зарядку.

– Тем не менее, если вам не тяжело.

– Хорошо. – Мне не тяжело.

В ответ на дополнительную информацию о кэти пришло письмо от Семнадцатого с приказом «показать лорду Викену». Ну сначала я посмотрел сам, м-да… даже жаль моего дорогого врага.

После отбоя злой как черт «медведь» – еще бы, суперубийцу низвели до тюремщика – конвоировал синто в спортзал, а после обратно в каюту. Я дал время Викену позаниматься, а потом увел к себе, «медведь» как привязанный следовал за нами.

– У меня для вас плохие новости, – все же предупредил я и включил запись.

Нападение ЕвСа на Синто, нарезка с новостей: «На третий день каникул ЕвС напал на Синто, далеко не все студенты успели разлететься по домам…», «Синто смогли отбить атаки напавших и сделали это с предельной жестокостью, в ЕвС никто не вернулся…» и так далее. А потом видео с уничтоженными крепостями. Дорого далась Синто победа. Викен смотрел на все с каменным лицом, лишь при виде обломков крепостей мелькнуло что-то похожее на гримасу боли.

– Где моя дочь?

Я в удивлении смотрел на него, ожидал какой угодно реакции, только не такой.

– Узнайте, где моя дочь, пожалуйста. – По ходу фразы он менял тон с приказного на просительный.

Забавно.

Бортовым утром я получил ответ.

– Леди некст Викен-Синоби и ее младший брат находятся на Святорусской с дипломатической миссией, – озвучил я.

Опять ноль эмоций. Ну что ж, я жутко любопытен, профессиональный признак, знаете ли, но в отличие от многих я умею обуздывать свое любопытство и ждать, ждать, когда смогу его удовлетворить.

Мы прилетели прямиком на Святорусскую, предстояло личное знакомство с Семнадцатым Представителем Президента. Это оказался старик, бодрым его назвать язык не повернулся бы, но в спарринг я бы с ним не встал, моя боевая подготовка хромает на обе ноги. Глубокий возраст выдавал взгляд все повидавшего и видящего всех насквозь человека, не хотел бы я с ним постоянно общаться. Мой начальник подполковник Вологдин представил меня.

– Майор Бергеров, руководитель операции.

– Всеволод Николаевич, – представился он, голос какой угодно, только не старческий. Представитель неодобрительно окинул меня взглядом – да, я растолстел, заплыл жиром, кончились у меня жиросжигатели месяц назад, и вообще я кабинетная крыса, в отличие от бравого оперативника майора Торсунова.

Посыпались вопросы, устроили настоящий допрос двое на одного, хорошо, что мне практически нечего скрывать, под таким прессингом я с учебки не был. Через три часа дали понять, что с официальной частью покончено, теперь начнется самое интересное и опасное.

– Бергеров, что вы думаете об этих двоих… модификантах? – спросил Представитель.

– Я думаю, они могут быть полезны.

– А отчего же, в таком случае, их спас Викен, а не вы?

– Я военный человек и могу проявлять инициативу только в строгих рамках приказа.

– А если б это были крылатые модификанты?

– Никто не стал бы спасать кого-то из крылатых, даже детей, – честно ответил я.

– Даже детей? Почему?

– Существо, которое пытается подспудно управлять вами, вызывает стойкую ненависть. Крылатые, даже дети, норовят манипулировать всеми, до кого дотянутся.