Текст книги "Синто. Героев нет"

– Как вы думаете, чем мотивирован поступок Викена?

Я замялся, Представитель тут же вцепился взглядом.

– Мать этих кэти погибла под обломками дома, они плакали над ней. Возможно, Викен просто пошел на поводу у жалости.

– Вы считаете, синто способен действовать на эмоциях?

– Этого нельзя исключить, он все же человек.

– Вы спокойно спите?

– Да, – несколько удивленно ответил я.

– И то, что вы приняли решение об уничтожении пятисот двадцати разумных существ, вас не гложет?

– Я выполнял свой долг перед страной и ее гражданами. – Зачем такие странные вопросы?

– Вам никого не жаль из убитых?

Хороший вопрос, чтоб вас разорвало… Ложь они просекут.

– Немного жаль кэти, к ним я отрицательных эмоций не испытывал.

– Эти волосатые отбраковки, эти полузвери вызывают у вас положительные эмоции?

– Они вызывают жалость.

– Вот как? А у меня брезгливость. – Представитель загонял меня в угол.

– На фоне откровенно ненавистных деми и опасных и опять же ненавистных анжи не несущие угрозы кэти, возможно, явились эмоциональной отдушиной. Мне их жаль, – твердо закончил я. Что за вопросы? Зачем?

– А вот майор Торсунов считает, что этих двоих нужно уничтожить, – заметил Вологдин. Мне полегчало – значит, у нас идет речь всего лишь о психологической адекватности.

– Я считаю, что эта пара кэти может быть полезна нашим ученым.

– Распотрошить одного, а второго на опыты? – опять Вологдин.

– Скорее, опытным путем узнать, насколько возможно устранение модификаций после рождения и каковы отличия в работе мозга модификантов и людей, опять же с попыткой подтягивания их до уровня людей.

– Это ваши мысли или лорда Викена?

– Мои. Потрошить никого не надо, мы достаточно раздобыли информации об их физиологии и прочем. А вот что делать с такими модификантами, как их реабилитировать, на мой взгляд, не помешает знать. Викен, вытащивший кэти из жалости, понимает, что сколько-нибудь сносное существование их ждет, если они изменятся внешне настолько, что не будут так уж сильно отличаться от людей. Я будущее кэти с ним не обсуждал, но он попросил, цитирую: найти женщину, способную заменить им мать.

– Вы разделяете его отношение к этим кэти? – спросил Представитель.

Шах и мат.

– Да. Они все же дети. Разумные. Мне тяжело относиться к ним как к животным. – Жаль, я атеист, некому помолиться, чтобы мой ответ был правильным и ожидаемым.

– Как вы считаете, Викен опасен для нас?

– Он, безусловно, носитель опасной информации.

– Мне надоели обтекаемые формулировки, я хочу получать четкие ответы на поставленные вопросы, – холодно отчеканил Представитель.

– Я считаю, что по своей воле Викен не будет разглашать информацию о модификантах, но его могут вычислить и выловить, а значит, и узнать все то, что знает он.

– Считаете, Викена нужно уничтожить?

– Я не уполномочен принимать такие решения, и у меня нет достаточной информации, чтоб их принимать.

Представитель довольно улыбнулся. Пронесло? Когда уже уходил, в спину раздалось:

– Майор Бергеров, надеюсь, вы быстро устраните недоразумение с вашей физической формой и внешним видом.

– Так точно, – отчеканил я. Здравствуйте, пробежки и часовые потения в спортзале.

Четвертый день на положении пленников. Я как проклятый утром бегаю по часу, днем потею в спортзале, а вечером в бане, чтобы снять крепатуру. Пузо как висело, так и висит, хоть бы свидание с Ленкой разрешили, она бы таблетки передала. Хорошо хоть созваниваться можно. Данька подрос, лопочет уже почти внятно, Оленька уже женихается в своей младшей группе детского клуба, Ленка все такая же пышечка аппетитная. Проклятие, домой хочу.

Вечером зашел Вологдин, швырнул блистер с таблетками:

– Готовься сдавать нормативы. Проклятие…

– На подполковника, – ехидно добавил он. – У тебя всего месяц, не справишься – так и будешь до пенсии сидеть в своем отделе.

Да, подложил Представитель свинью, и не признаешься же никому, что работа в аналитическом отделе меня целиком устраивала, и вовсе не мечтал я о полевой практике. Как там у классиков – пусть нас минует барский гнев, а паче барская любовь, как-то так. Но с таблетками хоть жир сброшу. О доме на ближайший месяц можно забыть…

На следующий день Вологдин выдернул с тренировки.

– Одевайся, нужны твои глаза и уши.

К Викену привели на свидание дочь и младшего, то есть приемного, сына. Некст Викен – худенькая невзрачная девчушка со встрепанными русыми волосами – была чем-то напугана и цеплялась за своего приемного брата. Братец же стойко ассоциировался с принцем из детской сказки, Оленька сейчас такие десятками смотрит, – красивый, но не слащавый и весь погруженный в себя – принц, потерявший возлюбленную, ни дать ни взять. Странная пара, в общем. Я провел их в зал для чи-гун, большой, светлый и пустой. Вологдин привел Викена.

Синто странно встретили друг друга, вместо проявлений радости – какие-то настороженные и испуганные взгляды.

– Подойди, – приказал лорд.

Девушка сделала несколько шагов к нему, странно запнулась, упала на колени и сложилась в поклоне лицом к земле, все молча, не проронив ни звука. Привычно бесстрастное лицо Викена исказила бешеная ярость, он заметался из стороны в сторону, остановился, сделал два шага назад, «принц» инстинктивно подался за ним, но Викен метнулся обратно, подлетел к дочери, рывком поднял ее и отбросил назад, девушка вскрикнула, но «принц» успел приблизиться и подхватил, не дав упасть.

Ничего не понятно, но очень интересно.

Викен тем временем шел к детям, прожигая дочь взглядом; у той не хватало сил даже взглянуть отцу в лицо.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что это ошибка при спарринге, – прошипел Викен. Дочка так и не подняла глаз.

– Отец…

Тот занес руку для удара, но пощечины не вышло, «принц», державший девушку, отбросил ее себе за спину, став щитом между ними.

– Лорд-отец…

– Да, младший сын.

– Вы подняли дочь с колен.

– Да, поднял.

Викен отошел от них, успокаиваясь, девушка оказалась сидящей на полу, ее что, ноги не держат? С чего это?

– Ленту! – От этого приказа «принц» вздрогнул, а девушка с ужасом уставилась на отца. – Я жду, – прошипел тот.

«Принц» подошел к некст Викен и расстегнул «ошейник», снял камень в оправе, а ленту отдал лорду. Девушка сидела, замерев, опустив голову.

– Мне нужна камера для контрактов. – Викен обратился к нам с Вологдиным, тот кивком послал меня на поиски. Пока я мотался к секретарю и обратно, в голове гуляла одна мысль: «Чертовски интересный спектакль».

Когда я вернулся, Викен смотрел в окно, встав спиной к детям, девчушка сидела, глядя в пол, а «принц» опять занимал позицию между отцом и дочерью.

Я навел камеру, и Викен произнес:

– Я, лорд Викен, Первый рода Викен, отменяю ранее принятое мной решение о наследовании семьи моей дочерью Викен-Синоби, – сдавленный всхлип у меня за спиной, – и называю наследником моего сына Викен-Алани. Лента наследника будет передана вместе с кристаллом. Свидетельствует Викен-Ташин.

Я перевел камеру на «принца».

– Свидетельствую, – произнес тот.

– Все, – буркнул Викен, я выключил камеру.

– Младший сын, я поручаю вам передать ленту и кристалл.

– Да, лорд-отец, – ответил тот с поклоном. У меня уже рвало крышу от этого всего, сюр какой-то. Отдав ленту, Викен вышел, даже не бросив взгляда на дочь, та сидела в ступоре. Я отдал кристалл «принцу», и он занялся сестрой, тяжело поднял ее на ноги.

– Соберись, пожалуйста, – донесся его шепот, – нам надо уйти отсюда…

И потащил ее из зала. Пришла она более-менее на своих двоих, теперь же «принц» чуть ли не пыхтел, таща девушку на себе. Я напоролся на ее глаза, абсолютно пустой взгляд морально уничтоженного человека, бррр… вряд ли такое можно сыграть.

Но это еще не все. Меня ждала запись разговора Представителя, видевшего все через камеры, и Викена.

– Странный спектакль, лорд Викен, вы думаете, я поверю, что вы вот так вдруг отказались от дочери?

Викен, стоявший у окна, со всей силы саданул по пласт-стеклу, оно зазмеилось трещинами, ничего себе удар.

– Господин Представитель, я не протестую против того, что вы меня держите пленником, не протестую против того, что каждую секунду ведется слежка и вы суете нос в мои личные дела, – зло выговаривал синто. – Но с каких сбоящих врат вы еще требуете отчета! О моих! Семейных делах!

Викен орал в непроницаемое лицо Представителя.

Да, как говорят евсы, «OMG WTF».

Поздним вечером следующего дня злой Вологдин сообщил:

– Девка сбежала, проворонили, идиоты.

– Кто проворонил? – тут же вырвалось у меня.

– Я. Подотчетная мне наружка.

Изобразил подобающее случаю умеренное сочувствие.

Викена отдали на растерзание Торсунову, оговорив, чтоб руки не распускал. И лорду отравили радость от побега дочки, и нашли майору выход для его кипучей энергии. Викен, как всегда, был непроницаем, четырехчасовой допрос перенес, как светскую беседу, чуть ли не позевывая. На провокацию не повелся, когда ему сообщили, что дочку перехватили и вернули на Святорусскую, лишь пожал плечами и попросил встречи. Всю ночь и следующий день шел розыск, вернуть девчонку не смогли, но установили путь побега. После посещения отца она в воздухе пересела на другой «пузырь», планету же покинула с командой торгового судна с Ласковой «Пейзанка». При проходе таможенного контроля карго-мастер была пьяна и почти не держалась на ногах, еще и лезла целоваться к таможенникам, из-за этого ее хорошо запомнили, но своего она добилась, отвлекла от процедуры сверки ген-кода.

Зауважал я девчушку, жаль, что не присмотрелся к ней повнимательней, более яркий братец затмил. Да и вообще, синто – сильные и неприятные противники, непредсказуемые. Надо ж было додуматься – в качестве отвлекающего момента организовать семейную ссору, и, что самое забавное, мы повелись на это, как дети в цирке. Да, у девчонки травма, и она «ограниченно активна», но нас заставили поверить в то, что она вообще не может ходить сама, да еще и красивую головоломку подкинули о смене наследника. Но этот так, не смертельно, а вот наружке нечего было расслабляться. Им вообще думать не положено, остолопам. Не доложили, что «пузырь» притормаживал, братец-«принц» на прогулку вечером внаглую вышел с какой-то другой девчонкой, так разбирались пятнадцать минут, прежде чем доложить, придурки. Разжалуют и правильно сделают.

Даниэль

Ара-Лин перепрыгнула, вернее, вывалилась в другой «пузырь» просто отлично. Он шел навстречу и чуть ниже, при приближении притормозил и откинул купол, мы сделали то же самое, сестра села на борт, как на заборчик, и легко и бесстрашно спрыгнула. Ничего сверхординарного, если не брать в расчет высоту полета.

Все, я сделал максимум возможного, теперь остается только ждать и просить Судьбу о снисхождении. Я привычно глянул на ладонь, знак уже чуть стерся, надо обновить.

Встреча с лордом Викеном прошла успешно, даже более чем. Был момент, когда я поверил, что он не играет и все на самом деле. А вдруг и вправду он с таким бешенством воспринял травму дочери, ведь Викен был против ее связи с Синоби и пытался оградить Ару-Лин от него, а она фактически пошла против воли отца. Но как бы там ни было, кристалл у меня, а лента у Ары-Лин. Она так вошла в роль, что я начал переживать, сможет ли она собраться с силами за несколько минут полета. Смогла.

Я не знал, как пережить период отсутствия новостей, помощь пришла неожиданно от Дзинь. За время подготовки побега наши отношения потеплели, то есть я перестал кипеть ненавистью, а она прекратила относиться ко мне с холодной расчетливостью, как к подопытному животному. Так вот, Дзинь не давала мне уйти в себя, в свои страхи и переживания, мы даже рискнули прогуляться в парке на следующий день. Страшновато было, когда русы окружили нас и начали забрасывать вопросами, хорошо хоть не посмели увезти, и мы вернулись в посольство.

А в два часа ночи пришло письмо от Ары-Лин: «Я дома». Сумасшедшее облегчение и радость тут же сменились тоской, я нескоро ее увижу, очень нескоро. Решил пойти к Дзинь поделиться новостью, разбудил. Не раскрыв глаз, она принялась ругаться, как в худшие дни, очень захотелось ее заткнуть. Ничего не оставалось, кроме как поцеловать ее в губы – видел я, как Ронан таким образом управлялся со своей женушкой-иностранкой. К нашему обоюдному удивлению, Дзинь не врезала мне в ответ, а лишь ошалело уставилась.

– Ара-Лин уже дома, – заполнил я паузу. – Ты молодец.

– Угу, – было мне ответом. – Начал, так продолжай.

– Что начал?

– Целовать!

– Дзинь, я не люблю грубости, – сказал я, отодвигаясь.

– Представь себе, я тоже, – почему-то обиженно ответила она.

Вздернутый носик, спутанные волосы, след от подушки на щеке… такая обычная и беззащитная. Захотелось ее обнять, теплую и сонную, захотелось почувствовать ее, узнать ее всю, от душистых волос и мягких губ до сильных стройных ножек…

– Иди ко мне, – мягко попросила она.

Проснулись мы поздним утром, проспав всего несколько часов. Такой странной ночи у меня не было и, надеюсь, больше не будет. Ронан как-то сказал, что у всех в шкафу свои скелеты; у Дзинь оказался смердящий труп, отравляющий ей жизнь. Бедная девчонка пережила нечто подобное моим злоключениям у Хозяина – извращенное насилие, необходимость притворятся, необходимость смириться и пережить. Да, она была «под зеркалом» или какой-то другой пси-техникой, но, как бы ты ни пытался вывихнуть свое сознание, фактов это все равно не отменит. Моей защитной реакцией было отсутствие мыслей о сексе, а она, наоборот, трахала буквально каждого, до кого могла дотянуться, доказывая себе и окружающим, что у нее все замечательно. Все это я узнал после того, как она с воем разрыдалась от моих поцелуев. Дзинь не захотела обсуждать с психологами то, что было, в отчетах все сгладила, как могла, закопала прошлое в себе; хорошо хоть сейчас со мной поговорила, я, конечно, не дипломированный специалист, но хоть выслушать могу и понять. Проговорили мы остаток ночи, а когда под утро засыпали, она попросила прощения за издевательства во время «ломки», глупенькая.

Утром я не знал, как быть – то ли уйти, чтобы не смущать ее, ведь не хочется видеть человека, перед которым оголил душу, то ли, наоборот, остаться, чтобы поддержать.

– Ты меня презираешь? – деловой вопрос, ни тени эмоций. Глупенькая. Замотана в простыню, как в кокон, лишь шейка немного видна. Поцеловал, погладил, получил испуганный и полный надежды взгляд в ответ. Не сразу у нас все получилось, я привык, что и Криста, и Ара-Лин легко получали свое, а Дзинь лишь имитировала оргазм. Но зато когда у нее все вышло по-настоящему, меня тоже просто взорвало.

Сотрудники посольства быстро узнали о том, что Дзинь ночует у меня, это странным образом подняло мой статус – зауважали за способность справиться с несчастной девчонкой, успевшей «затрахать» всех. Кстати, у Дзинь оказалось странное и редкое имя – Микита.

Прошло три месяца, я периодически виделся с лордом Викеном. Первая встреча после побега Ары-Лин была просто ужасна, я не мог понять, играет лорд-отец или вправду гневается. Я не передал запись о смене некста по назначению, не выполнил его волю, высказанную при свидетелях, за такое иногда из семьи выгоняют. И вот когда я, стоя на обоих коленях, просил прощения, лорд Викен снял с меня «душу» и предложил выбрать: или я остаюсь в семье и полностью подчиняюсь ему, и только ему, или же улетаю на Синто к Аре-Лин в качестве «господина Ташина». Меня пробрало, я испугался не на шутку. Понятно, что за нами следили, но лорд ни в малейшей степени не попытался дать понять, что это все понарошку. Лишиться семьи? Мне не пришлось играть, когда я умолял простить и клялся в верности. Когда лорд-отец все же застегнул «душу» у меня на шее, я не сдержал облегченного вздоха. Остальные встречи были коротки и формальны: нас предъявляли друг другу, пара вопросов от лорда, мои ответы, и все, меня уводили.

И вот одним ранним утречком лорд Викен высадился из «пузыря» у ворот посольства. Дежурный устроил общий сбор, мы с нетерпением ждали прохождения лорда через внешнюю очистку и сканеры, Викен еще и на вирусы проверился, все чисто. Когда он наконец вошел в холл, мы устроили ему овацию, чем его немало смутили. Старший посол утихомирил коллег и увел Викена с собой, у Старшего проблема – решить, как будут жить два медведя в одной берлоге. Я скитался без дела, мандражируя оттого, что наконец узнаю точно, злится лорд-отец на нас всех или нет. А если злится? Получил нагоняй от Дзинь, она второй день ходила злая, как военная собака, и бросалась на всех – русы устроили несчастный случай торговцу, вывезшему Ару-Лин, он все-таки был двойным агентом и не предупредил хозяев, те ему этого не простили. Наконец лорд-отец вызвал к себе.

– Боишься? – с улыбкой спросил он, и стало ясно, что не злится! И даже доволен.

– Ну…

– И правильно. Будь все серьезно, я бы не простил.

– Будь все серьезно, я бы не ослушался, – парировал я.

Он подошел и обнял.

– Спасибо, что вытащил ее, – сказал он, отстранившись.

– Да мы втроем над этим работали, – ответил я, приходя в себя.

– Не скромничай, я уже видел доклад Шур-Дзинари.

– Лорд-отец, когда мы сможем вернуться на Синто?

– Мы? Ты, наверное, через пару месяцев. В принципе все, что ты знаешь, уже устарело. А я… год, два в лучшем случае, а может, и пять, и десять лет, – с грустью заметил он.

Ничего себе…

– Не кисни, я заинтересован поскорее отправить тебя к Ape-Лин. А сейчас расскажи во всех подробностях все, что происходило, начиная с твоего возвращения на Синто.

А-а-а-а… Застрелите меня.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Представитель Президента номер семнадцать

«…Витенька, и передай своим, если убьют Викена, я буду мстить, частным порядком конечно же, но… мои возможности ты знаешь», – мурлычет некрасивая, но породистая женщина лет сорока.

«С чего вдруг, Криста? Почему он тебе так дорог?» – шутливо спрашивает Крутецкий.

«Первая любовь, знаешь ли. Надеюсь, твои руководители – мудрые люди и не будут создавать себе проблем на пустом месте, Витенька», – ее мурлычущий голос диссонирует со злым и стервозным выражением лица.

Из доклада Крутецкого: «Учитывая то, что Криста Шур является главой семьи шпионов-диверсантов, предлагаю отнестись к ее словам со всей серьезностью. В качестве мести Шур может выбрать ответную жертву абсолютно произвольно, исходя лишь из возможностей ее уничтожения».

Мы мудрые люди, тем более что то, что знает Викен, уже почти не опасно. На месте поселения «чужих» стынет вулкан, а двое кэти – что ж, даже если наши враги получат информацию о существовании «чужих», это им мало поможет отыскать их на наших планетах. Так что Викена вполне можно отпускать. Можно, но не нужно.

«Дети» – этих мохнатых теперь зовут только так. Хвостов у них уже нет, не знаю, пережили ли бы они потерю столь важной, как оказалось, конечности, если бы не нашли им «маму» и «маму». Профессоры Резина и Гольданская оправдали ожидания наших психологов, эта семейная пара, похоже, только и ждала кого-нибудь, чтоб начать самозабвенно заботиться о них. Гено-медик Гольданская курирует обратную модификацию, химик Резина тоже работает в проекте – все при деле. «Дети» подепрессили, но согласились продолжить трансформацию, через полтора месяца будут лысыми и с другой формой ушей.

За всеми этими заботами я впервые за два года после смерти Анны «втянулся в жизнь». Вместо того чтобы засыпать с надеждой не проснуться, я снова начал думать о завтрашнем дне. Часто вспоминаются дочка Викена и Ташин, эти дети крепко связаны друг с другом, наверное, я не могу выбросить их из головы потому, что они напоминают меня самого и Анну, мы тоже понимали друг друга с полувзгляда. Кстати, интересно было бы узнать, почему Пятый так бурно среагировал на побег некст Викен? Успел построить какие-то планы в отношении ее? Какие? В принципе Синто – это вотчина Пятого, но Викены – мои, можно было бы и поставить в известность, но он молчит и прикидывается, что не психовал. Молодой еще, глупый.

Хотя это уже старческое брюзжание. План Пятого удался на славу. Хины напали на евсовскую Шарман – это Восьмой подсуетился, ЕвС впал в шок, а выйдя из него, кинулся возвращать потерянное, тут уже люди Десятого старались на славу, но хины вцепились в планету мертвой хваткой. Все, наши партнеры-враги занялись друг другом, а чтобы они не отвлекались, Восьмой и Десятый будут держать руку на пульсе. Многие были заняты в этой многоходовке, но Пятому достался самый пушистый лавровый венок.

Синто в темпе ошпаренных кошек носятся по всем секторам и дергают своих партнеров, у них проблема номер один – восстановить крепости как можно скорее. Я готов спорить на что угодно, что Викен нашел способ передать своим информацию о наработках модификантов, только вот его соотечественникам не до генных разработок, а значит, у нас есть фора во времени.

Да, долгая и кропотливая операция, которая началась с получения информации о «чужих» в пиратском секторе и вылилась в спасение синтского агента среди пиратов, а это, в свою очередь, в проведение Синто военакции против главного пиратского «склада». Потом пришлось потрудиться нашим агентам, сплачивая пиратские кланы и натравливая их именно на Синто, а не на беззащитный Тропез. Попутно Пятый попробовал взять Синто нахрапом, но не вышло, не выродились еще «самореализованные люди», отбились. Ниточки к информации о «чужих», казалось, были оборваны, но всплыла Депра. Туда была отправлена агент Лившиц, бедовая девчонка, согласившаяся на такой риск, как модификации и вживление имплантатов. Справилась она с работой отменно, ухитрилась даже Викена вокруг пальца обвести. Сейчас Лившиц в отпуске с семьей, привыкает носить награду и внеочередное звание. А операция по поиску «чужих», благодаря знакомству с Викеном, скрестилась с операцией Пятого по натравливанию хинов на евсов. Все довольны, даже синто, которым популярно объяснили, что мы не нуждаемся в строптивых рабах и предпочтем видеть их в качестве пусть и слабого, но союзника.

Да, «чужих» мы нашли, информацию о работах Шепота получили, но…

У меня появился второй помощник – Бергеров. Когда Волошин шерстил свои кадры в поисках людей, способных противостоять псионам, наткнулись на это чудо – умный, даже очень, при этом не амбициозный и ленивый, но ничего, это лечится, и весьма успешно. Импульсивный Вологдин и перестраховщик Бергеров вместе работают весьма продуктивно. Отдыхать им не приходится, копаются в событиях полувековой давности, стараясь все же вычислить информационную ловушку Шепота. Эта проблема стала моей головной болью и причиной регулярных втыков от Президента.

Так что «помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела».

Осень 2007 – зима 2008