Текст книги "Синто. Героев нет"

Зашипела дверь.

Фух… Я выключил «ухо». Ну и дела…

В мою дверь постучали. Абель? Я открыл, намереваясь оторваться на того, кого за ней увижу.

Лорд Викен. В руках «жук». Я почувствовал, как кровь отливает от лица.

– Твое?

Теперь щеки обдало жаром.

– Простите, – все же смог выдавить из себя. Боже, как стыдно.

– В первый и последний раз, – сказал он без эмоций. Я кивнул. – Если бы я не думал, что ты сделал это для страховки, ты бы уже пытался грызть пол с раздробленной рукой.

Я кивнул.

– Без вашего ведома ничего подобного не повторится. – Я наконец смог взглянуть ему в лицо. Он кивнул и вышел.

В следующие дни я серфинговал в поисках необычного модификанта, но так ничего стоящего и не нашел. Потом пошли заказы на пропавших, проверял, не появились ли те, кого ищут, среди хоул-свежаков, если да, то об этом сообщалось заказчикам вместе с предложением заказать хоул и сверить ген-код. Жестоко, но… Те, кто летят на Депру, отдают себе отчет, что с ними может произойти, и все равно – вкус вседозволенности, вкус опасности и так далее и тому подобное. Папакарлы не остаются без материала, а гости Депры играют в пистолетную рулетку с судьбой, останутся ли они хозяевами положения или же станут безмозглыми рабами, которых поведут к следующему хозяину.

Грин вышел из регенератора, не знаю, насколько он был разговорчивым раньше, но теперь он просто молчал все время, ограничиваясь самыми необходимыми словами. Через три дня после Грина вышел и Теренс, тоже непривычно спокойный и молчаливый. Абеля как подменили, ни на кого не бросался, не доставал, даже тон голоса сменил на более приглушенный. Кас и Пол поначалу даже нервничали, подозревая, что он затаился перед грандиозной гадостью, но потом успокоились.

Поступил заказ на обмен, и лорд Викен настоял на том, чтобы с ним отправился только Кас. Пол ходил из угла в угол, я вроде как серфинговал, но думал о том, как там дела у Викена, и не помню, где был, что видел… Пришлось все пересматривать заново, когда они вернулись.

Киото проникся ко мне симпатией, поскольку я взял на себя серфинг по всякой грязи, оставив ему лишь политические и экономические новости. Потом обмены пошли с завидной периодичностью, почти через день, лорд Викен всегда брал с собой кого-то одного, я сопровождал его три раза. Два раза было вообще буднично – приветствия, передача пленника, сверка ДНК, а уже потом передача ценностей; как правило, это были камни. А на третий раз заказанная девчонка закатила истерику, дескать, одна, без сестры не уйдет, пришлось успокаивать затрещиной. Деваха была, мягко говоря, некрасивой, жилистой и мускулистой, переделать такую во что-то симпатичное стоило слишком дорого, ее собирались «разобрать», да, видно, подходящих заказов на органы не было, поэтому-то мы и успели ее вытащить. А сестра была вполне миленькой, очень молодой девушкой, и, выждав положенные три дня, папакарлы сделали очередную хоул с минимумом внешних изменений – набирающий популярности тип «чистенькой девочки». Уж не знаю из-за чего, но родители этих двоих слишком поздно к нам обратились, когда мы получили заказ, с момента похищения прошло четыре дня. Эта мужеподобная девка, как только пришла в себя, принялась крушить свою камеру и проклинать нас, так продолжалось два часа, пока не появился ее папаша и не забрал, еще и папочке досталось за то, что сестру не спасли. Тупая евса, мысли о том, что сами виноваты, прилетев сюда, так и не прозвучало.

Можно сказать, жизнь наладилась, Ара-Лин переживала, что я буду болезненно реагировать на то, что творится на Депре, все эти похищения, выкупы, модификанты всех мастей, наркоманы. Но я на удивление легко с этим свыкся, может, потому, что чувствовал себя защищенным и был уверен, что меня это не коснется. А сочувствия к тем, кого выкупаем, я, как и все синто, не испытывал, нормальные люди на Депру не прилетают.

Каждый день я отправлял коротенькое письмо Ape-Лин и почти каждый день получал от нее такие же короткие записи, просто обмен информацией, что все нормально. Ее первые письма передавали легкий настрой и некое чувство вины, наверное, она отдыхала и развлекалась. А потом пошли озабоченные нотки, я рискнул и осторожно поинтересовался, так ли все безоблачно, как она сообщает? И ответ получил такой, что пожалел о том, что отклонился от нашего обычного шаблона.

– Воспользовались ли вы привезенными гостинцами? – поинтересовалась она.

Врать или не врать, с этим вопросом я промучился целый день, потом, решив, что рано или поздно правда все равно выплывет, сообщил, что воспользовались, в первый же день по прибытии.

Ответ был текстовым, первое письмо всего из одного слова: «ЛЖЕЦЫ!!!» – на весь экран, второе: «Что мне теперь делать? Как вам верить?» – и третье тоже текстовое: «Следующее письмо начнешь со слова «пушистик». Каковы потери и повреждения?» Пушистик? Все три письма были отправлены с периодичностью минут десять, и получил я их одновременно. К ужину я вышел немного озадаченным, лорд Викен неодобрительно зыркнул.

– Раскололся?

Я молча кивнул. Теренс, который уже почти вернул себе прежнюю хамоватую смешливость, тут же встрял:

– Ну-ка рассказывайте, рассказывайте…

– Дочь меня спросила, удавалось ли мне обманывать ее мать заранее записанными письмами, – сказал Викен. – Ответил, что нет, не удавалось.

Теренс грустно усмехнулся и спросил:

– И?.. Что же ОНА придумала?

Все посмотрели на меня.

– Начать письмо с кодового слова, названного ею, – ответил я.

– А… Ребенок… – тут же среагировал Теренс.

Лорд Викен, к моему удивлению, принялся оправдывать дочь:

– Теренс, у нее просто нет возможности пойти по пути матери, Ташин же ей не муж.

Знать бы еще, о чем они речь ведут, было б замечательно. Видя, что я лопаюсь от любопытства, Викен сказал:

– Моя жена сразу же настояла на кодовых словах, причем надо было ответить на вопрос интимного характера, а не сказать заранее названное слово. Один сильно умный, – взгляд на Теренса, – попытался скомпилировать письмо и наугад подобрать ответ, за что потом получил от нас обоих.

Теренс, ничуть не смущаясь, улыбался.

– Оно того стоило. Я сильно обогатил свой запас изысканной ругани после ответного письма твоей жены. Да и после того, как ты вышел из регенератора, тоже, – сказал он.

Я призадумался. Если Ара-Лин догадается об этом способе или ей подскажут, то она вполне может найти такие вопросы, ответы на которые я постесняюсь сообщить кому-то другому. С другой стороны, существующий у послов обычай скрывать свои повреждения от близких – правильный: все равно рано или поздно вылечатся, а говорить близким о своих ранениях – только их расстраивать. Правда, не в случае с Грином…

Киото, который каждый день получал длинные, по часу, письма, смотрел то на Викена, то на Теренса, потом вздохнул своим мыслям.

– Что вздыхаете, Киото? – тут же полюбопытствовал Теренс.

– У нас с женой нет кодовых слов, но подделать письма все равно невозможно…

– Да бросьте, вам это не пригодится.

Киото зло глянул на Теренса.

– Конечно, никто не сравнится с тройкой послов-боевиков, – буркнул он и ушел.

– Теренс, врата тебя побери, когда ты перестанешь его клевать? Когда до тебя дойдет, что он нужен здесь, хотя бы еще год? А из-за тебя он сорвется, как только кончится контракт, через полгода, – отчитывал Викен коллегу.

– Ну не могу я, Викен, не могу! Ты всегда нормально относился, Ташин вот, телохранители твои – всем все равно. Никто не делает проблемы из-за того, кто с кем спит. И только Киото оказался в гнезде разврата. Ты прекрасно знаешь, каково быть изолированными на этой человеческой помойке, а тут еще свой относится к тебе, как к какому-то хоулу. Поверь, мы долго терпели, Грин замкнулся, я окрысился. И ты же знаешь, что рамки приличий мы всегда соблюдали.

– Теренс, это тебя не извиняет, ты старше и должен быть умнее. Все, с этого момента переходим на более официальное общение, и я тебя по-дружески прошу: сдерживайся. То, что вы не сработались, пошатнуло наши позиции на планете и дорого стоило Грину.

– Вот только не делай меня виноватым в том, что случилось с Грином! Твой хваленый аналитик просрал приход нового клана и их тупую агрессию. Это он подставил нас! – Теренс вскочил и прошелся по кухне.

– Пусть так, но лучше такой беззубый и не совсем подходящий, чем вообще никакого. Ты меня понял?

– Оставь нам Ташина. Разве ты не за этим его сюда привез? Я ведь так понимаю, его никто не ждет на Синто.

Я чуть не подавился.

– Извини за прямоту. Но ведь дочь Викена общается с тобой потому, что хочет, но не может надеть поводок на отца? Я прав? – спросил меня Теренс.

– Нет, вы неправы во всем, – без эмоций ответил я. – Меня ждут на Синто.

Теренс перевел удивленный взгляд на Викена.

– Теренс, давай перестанем вмешиваться в личные дела друг друга, ни к чему хорошему это не приведет, – спокойно, уговаривая, сказал лорд.

– Хорошо, Викен, раз ты настаиваешь… Только посмотрим, кто первый нарушит это правило. – И Теренс вышел.

Мы какое-то время ели молча.

– Лорд Викен, – все же решился я, – может, я слишком плохо думаю о Теренсе, но он похож на человека, принимающего наркотики.

Лорд Викен вздохнул:

– Я так не думаю, скорее неправильное использование пси-техник. Грин единственный близкий ему человек, и когда с ним случилось такое… сам понимаешь. Впрочем, Теренс и раньше не был типичным синто, с трудом соблюдал условности.

– Извините… – на всякий случай сказал я.

– Да нет, ты прав, о таком лучше сказать, чем молча думать на человека…

После этого разговора в посольстве установилось относительное спокойствие. Киото много общался со мной и Викеном по работе, мы составляли развернутый прогноз по кланам, то есть по «политической» жизни Депры. Викен часто о чем-то спорил с Теренсом и Грином за закрытыми дверями. Абель пропадал в городе, как я думаю, по заданию лорда.

В такой деловой атмосфере прошло еще дня четыре, когда флайер Абеля, виляя, еле приземлился перед оградой посольства. Это было в «ночную» смену, дежурили я и Пол. Быстро одевшись и вооружившись, прихватили на всякий случай грави-носилки, с опаской вышли за ограду. Флайер внешне не был поврежден. Открыв универсальной отмычкой купол, увидели модификанта без сознания лежащим на штурвале. Пол с ругательствами, но аккуратно вытащил его и положил на носилки. Я отнес Абеля в посольство, Пол отогнал флайер в ангар. М-да, удачно Пол отвертелся от заботы о модификанте, пришлось мне его, так и не очнувшегося, раздеть и подключить к регенератору. Кто-то его хорошенько избил, били гибкой тонкой палкой и, похоже, ногами, потому что было внутреннее кровоизлияние в брюшную полость. Здесь моих познаний в работе регенератора не хватит, придется все же кого-то будить. Я выбрал лорда Викена. Тот задал нужные программы, еще и меня проверил, как я запомнил порядок действий.

Сутки модификант был без сознания, а когда очнулся, о чем-то поговорил с Викеном и Грином. Всем было интересно, что же случилось и кто посмел так отделать НАШЕГО раба, но послы не спешили рассказывать. Вместо этого Викен сообщил, что в посольство прибудут Дульче-Фрокс и Бельфлер-Мышкин. Это известие вызвало легкий шок у Киото, и он тут же запросил их эгофайлы, я взял копию себе.

Дульче-Фрокс, пятьдесят один год, Дульче – вассалы Синоби, Фрокс – аналитики, можно предположить, что Дульче-Фрокс участвовал в разработках операций Синоби. Сейчас на пенсии.

Занятно…

Бельфлер-Мышкин, тридцать девять лет, на пенсии по инвалидности. И Бельфлеры, и Мышкины – вассалы Шур.

Детей и жен нет ни у того ни у другого, оба «синглы».

Занятно вдвойне. Лорд Викен решил окончательно превратить посольство на Депре в филиал силовой структуры и сделать это при помощи одиноких, списанных, но еще работоспособных профессионалов. Готов спорить на что угодно, что Дульче-Фрокс будет выглядеть лет на сорок максимум.

Через три дня мы все так же не знали подробностей инцидента с Абелем, зато я вез в порт мрачного Грина. Снимаем гостей и груз и сажаем Грина, который не собирался долго пребывать на Синто, как сделают биомехпротез – вернется.

Я угадал, Дульче-Фрокс выглядел на сорок лет, Бельфлер-Мышкин – на тридцать, оба с треугольными спинами, как у Теренса, но невысокие. Фрокс – азиат, а Мышкин с негроидной примесью. Прибывшие и улетавший неспешно переговаривались, не забывая поглядывать по сторонам, пока пилот яхты и я управлялись с грузом.

– Господин Ташин, как вам Деправити? – светским тоном поинтересовался Фрокс, когда мы летели в посольство.

– Человеческая помойка, – в тон ему отозвался я, – самое точное определение для этого места, господин Дульче-Фрокс.

– Зовите меня, пожалуйста, Дуф и без господина.

– Как скажете…

Я посматривал на Мышкина, помня, что у него пенсия по инвалидности, но заметить, что с ним не так, не мог.

– Флер, господин Флер, – сказал он мрачно.

Я молча кивнул, дескать, понял. Эта пара в общении походила на доброго и злого полицейского.

Наши новички сразу пообщались со всеми, включая Абеля, который предложил свои услуги, причем Дуф отказался вежливо, но однозначно, а Флер просто пригрозил что-нибудь сломать. Оба новеньких нашли общий язык как с Киото, так и с Теренсом, но что-то мне подсказывало, что после нашего отлета именно Дуф займет место Викена.

Все опять побежало своим чередом, только теперь я почти не покидал посольство, Викен и Теренс брали на обмены новичков, так сказать, представляли их местному бомонду.

Меня все больше беспокоили письма Ары-Лин, они стали совсем формальными и короткими, но как-то сформулировать свои подозрения я не мог.

Пролетело два с половиной месяца нашего пребывания на Депре, когда выпала «ночная» вахта мне и лорду Викену. Обычно это было так: полночи я поглядывал на мониторы и датчики, полночи напарник. В этот раз, придя в дозорную, я застал Викена в операторском кресле, а у его ног, свернувшись клубочком и положив голову на колени лорду, сидел Абель.

– Садись. – И лорд показал на соседнее кресло. Абель посмотрел одним глазом, точно хищное животное, и опять притворился спящим.

– Ты знаешь, кого мы искали, – начал Викен. – Так вот, белого мужчину нашли, а черную женщину – нет, и есть веские основания полагать, что ее уже нет в живых. Абелю досталось за попытку пойти по ее следу, и спасло только то, что здесь не убивают чужих рабов, особенно если те хорошо выглядят. Где Белый – нам известно, известно также, что он в относительной безопасности. Нам предстоит разработать план по его похищению. Похищению из личного гарема Раффера.

И Викен замолчал, давая мне время на осмысление. Раффер руководил старым и сильным кланом, специализирующимся на боевых модификантах и наркотиках.

– Я так понимаю, что Раффер не должен знать, кто украл его раба? Столь сильный враг нам ни к чему.

– Совершенно верно, – ответил лорд.

– Есть одна идея, – подал голос Абель. – Я могу попасть в гарем, поговорить с Белым и помочь вам войти.

– Но?.. – спросил я.

– Но с той же вероятностью я могу попасть в гарем, а после – на пыточный станок, без остановок, так сказать.

– Раффер – полный псих, – продолжил Викен. – Раньше мы думали, что он сидит на наркотиках, которые производит, но после узнали, что он сам по себе такой. Может убить ни за что кого-то из клана, хоулов убивает с изощренной жесткостью, возведя пытку в ранг искусства.

Я невольно вздрогнул.

– Но несколько месяцев назад появился сдерживающий фактор, хоулы по-прежнему идут в расход, но свои уже не так трясутся, есть кто-то, кто может успокоить Раффера, когда у него приступ, и этот «кто-то» настоящий ангел. Так говорят. Раффер прячет его, и если успевает до него дойти, когда чует приближение бешенства, то все отлично, не успевает – прячутся все, кто может, а чаще подсовывают первую попавшуюся хоул.

– Дело выглядит безнадежным, – констатировал я.

– Да, но… Есть надежда, что Белый, узнав то, что мы ему сообщим, сам все организует, а мы будем лишь на подхвате. Главный вопрос – установить с ним связь. А вот что действительно безрадостно, так это то, что задействовать мы можем только нас троих, даже Каса и Пола без жизненной необходимости я подключить не могу.

– Мы ограничены во времени? – спросил я.

– И да, и нет. Белый нужен нам живым, а каждый новый день у Раффера – это смертельный риск. С другой стороны, с ним вроде бы ничего плохого не происходило, значит, есть надежда, что и не произойдет.

– Мы можем попытаться подсунуть в гарем запрограммированного хоула, – сказал я, – чтобы не рисковать Абелем.

– Я думал над таким вариантом, но это будет лишь передача послания, а не последовательная логическая деятельность. Во-вторых, если он провалится, то из него могут «вынуть» информацию, а это чревато для нас. Короче, запрограммированный хоул – это слишком ненадежно.

– Уверен, что у вас есть план, лорд Викен, иначе бы вы не завели разговор.

– Лентяй, – ответил он с усмешкой. – Плана как такового нет. Есть наброски. Натравить на Раффера Кизли и Омана, они давно считают, что параноику не место во главе клана.

– И война на стадии подготовки, – закончил я.

– Да. Но вопрос связи с Белым актуален. Тем более, как ты уже понял, что видеть этого Белого и знать, кто он такой, не должен никто.

Я не был уверен, но лорд фактически подтвердил мои подозрения, что Белый и Черная – это модификанты со взломанным ген-кодом, «чужие». В хорошую историю мы встряли.

Последующие дни прошли в изучении информации о клане Раффера и его резиденции, которая защищена была просто отменно. Сама резиденция, как и наше посольство, стояла за чертой Города посреди чахлой степи, любое приближение к ней фиксировалось за несколько километров. Слабое звено – ежедневные караваны в Город с наркотиками и из Города с ценностями и «болванками» – так здесь называли тех, кого собирались изменять. Готовых боевых модификантов один раз в пятнадцать дней вывозили опять же в Город на торги. К резиденции можно было приблизиться только под прикрытием этих транспортных потоков.

Как это часто бывает, при детальной проработке план начинает меняться до неузнаваемости. В итоге было решено, что в назначенное время мы возьмем наземный транспорт, который не отслеживается датчиками, и поползем, в прямом смысле этого слова, к резиденции клана Раффера. Оказаться возле нее мы должны в тот момент, когда Кизли и Оман пройдут первый периметр и основной бой будет идти возле главного входа в здание. Мы пробиваем собственную дверь и дальше, имея лишь приблизительный план резиденции, будем проверять три места предполагаемого пребывания Белого. От попыток предварительно с ним связаться отказались. И что самое главное, было решено уничтожить Раффера любой ценой, то есть его физическое устранение было так же важно, как и эвакуация Белого. После успешного выполнения этих двух задач Кас и Пол подбирают нас на флайере, и мы летим прямиком в порт и покидаем планету.

Хорошая операция. Для отряда всем известных русских «Белых медведей».

Сказать, что мне эта затея не нравилась, – значит ничего не сказать, я вспомнил, что такое страх. Давно забытое чувство стало преследовать меня неотвязно. Я боялся за жизнь Викена и свою, боялся того, что может случиться, если мы не рассчитаем обстановку и окажемся в плену. Пленные – это бесплатные «болванки», и хорошо, если для боевых модификаций. Страх выливался в постоянные прокрутки ситуаций, а при отсутствии сколько-нибудь точных данных это было весьма непродуктивное занятие.

Шли дни, Кизли заключил большую сделку с Раффером, лорд Викен все свои переговоры по визору стал заканчивать сообщением, что скоро покинет Деправити – закончит бюрократические дела и уедет.

Прошло пять дней, как Викен «заканчивал бюрократические дела», мы оба были как натянутые струны, каждые пятнадцать минут получая сводки о Кизли и Омане. В святой час мы всем посольством «раскачивались» на террасе, оставив Каса и Пола на страже. Я и Викен упорно продолжали «раскачиваться» на выносливость, в то время как Киото и Теренс, да и новички, «качались» на силу. Невозможно было заниматься дольше сорока пяти минут, начинали при вполне комфортной температуре, но с каждой минутой становилось все холоднее. Один за другим послы заскакивали обратно, первым ушел еще ослабленный Теренс, вторым Флер, за ним Киото. Дуф, в этот раз бывший в режиме разгрузки, подзадержался и, уходя, бросил:

– Носы берегите.

Да уж, от затянувшихся занятий всегда страдал нос, в целом вроде не холодно, хоть и пар от тела идет, а нос мерзнет.

Как только я вышел из душа, где отогревал все, что успел приморозить, в дверь настойчиво постучали, открыл в тонкую щель.

– Собирайся. Быстро. – Викен с таким же красным носом, как и я, и с отстраненной озабоченностью на лице.

Началось. Боже и Судьба, помоги!

Через четверть часа мы втроем уже летели к землеходу, это было старое и ненадежное средство передвижения, работавшее на двигателе внутреннего сгорания, зато никаких полей, фиксируемых датчиками. Наш землеход на гусеничном ходу был на удивление в хорошем состоянии. Викен управлялся с ним с завидной сноровкой, явно не в первый раз.

– Посмотри, какой тебе больше подойдет, – сказал он мне и кивнул в сторону двух больших свертков, которые взял с собой помимо различного оружия. Это оказались комбинезоны, изготовленные по той же технологии, что и армкамзолы, я на секунду потерял дар речи.

– Лорд Викен… – Я собрался все же высказать, что думаю по поводу того, что жизненно важная информация скрывалась до последнего момента. Да если б я знал, что мы будем в такой броне, я бы почти не нервничал.

– Помолчи, Ташин. Дочь никак не может понять, теперь еще ты… Заклятые половинки. – Последнее он пробурчал под нос, но Абель все же услышал, зыркнул, но промолчал. Модификант вообще вел себя непривычно, как нормальный человек, собранно и сдержанно. Мы надели защиту; Абель, на котором был один из тех комбинезонов, в которых обычно синто отправляются на обмены, глянул на нас с грустной завистью.

– Абель, ну нет твоего размера, нет, – сказал Викен в ответ на этот взгляд.

– Я ж молчу, – отозвался тот.

Мы катились по примороженной степи, падал хлопьями снег, Викен был за штурвалом, мы с Абелем на заднем сиденье. Лорд озвучивал порядок действий, меня потихоньку охватывал предбоевой азарт, модификант, наоборот, мрачнел с каждой минутой.

– Абель, ты кого-то хоронишь? – спросил Викен, которому мы были видны в простом стеклянном зеркале.

– Да, себя, – отозвался модификант.

Викен последовательно переместил рычаги, и землеход остановился, мы в удивлении смотрели на лорда.

– Вылезай! – скомандовал Викен. – Я дам координаты Касу, тебя подберут. Вылезай!

– Викен, ты чего? – От удивления модификанту изменило его всегдашнее красноречие.

– Вылезай, придурок! Ты мне нужен живым. И с желанием стать покойником я тебя в бой не возьму!

– Сам придурок! – заорал в ответ Абель. Я сдержался, чтоб не врезать ему в ответ на такое оскорбление, у лорда свои резоны, и не мне их ломать. – Ты думаешь, я пустое место или обуза? Думаешь, что вы вдвоем справитесь? Вспомни, что, может, придется нести крылатого! А один человек не сможет обеспечить прикрытие! Ты знаешь, на что я способен! – продолжал верещать Абель звонким голосом.

– Я тебе сказал, – с нажимом ответил Викен, – если ты намерен сдохнуть там, то я тебе этой возможности не дам.

Пару секунд они мерились взглядами, потом лицо Абеля вспыхнуло обаятельной мальчишеской улыбкой.

– Я никого не хороню. Поехали.

Викен молча отвернулся и завел землеход, я старательно смотрел на заснеженную степь. Нормальный человек, как же… Модификант есть модификант. Если в мозгу имплантат, возбуждающий определенные центры и угнетающий другие, то ждать нормального и прогнозируемого поведения от этого существа не приходится. И я только что допустил ошибку, забыв о том, кто Абель есть на самом деле. Ничего, он напомнил – секс-модификант с нестертой памятью, умеющий убивать и не раз это делавший.

Снег падал, какая красота… Перед боем что угодно лезет в голову, только не план операции, оно и к лучшему.

– Я так люблю снег, – вдруг сказал Абель. – Нам его специально делали на Рождество, но он таял в считаные минуты, а тут лежит. Он горький на вкус, у нас был горький, а тут просто вода…

– Абель, ты б заткнулся, – пробурчал я.

– Чего ты, Ташин? – Он обиделся как ребенок. Ага, знать бы еще, сколько в этом искренности.

– Вспомнишь детство после боя, на яхте, когда к воротам подойдем, – ответил я.

Абель расхохотался, но не зло, как обычно, а весело и польщенно.

– Викен, у тебя хороший секретарь, видишь, как блюдет твои интересы. Ташин, я не сдохну, не надейся. Это только в фильмах герой вспоминает что-то, а потом его подстреливают.

Похоже, модификанта пробило на болтовню… Поняв, что заткнуть его не удастся, Викен принялся проверять, как он запомнил порядок действий, варианты развития событий и прочее. Я слушал вполуха и думал о своем, вспомнились письма Ары-Лин. Что в них не так? Почему они меня беспокоят? Ответ скользил рядом, как речной угорь, и не давался. Потом, подумаю об этом потом, на яхте. Если будет это «потом»…

Снег все падал. Прошло два с половиной часа, Викен сбросил скорость и стал возиться с визором.

– Так… Похоже, Кизли и Оман не учли, что у Раффера может быть запас Джеков.

Мы придвинулись к визору, съемка велась с орбитального спутника, все были видны практически только как головы и плечи; джеки, то есть боемодификанты, бились и с той и с другой стороны, их выделяли габариты и то, что они почти не прятались, стреляли, шли вперед, пока могли, падали и все равно отстреливались. Живучие. Оружие было как лучевое, так и огнестрельное, обе стороны использовали грави-щиты. Шли также бои и в воздухе, периодически над местом боя проносились флайеры. Викен поменял настройки, теперь фокус сместился на небо. Если на земле было неясно, кто выигрывает, то в воздухе нападающие были в явном превосходстве. На наших глазах сбили два флайера. Не знаю, как Викена, а нас с Абелем увиденное захватило, как вирт-игра. Когда осталось только три флайера защитников и начался обстрел резиденции тяжелыми ракетами, пока безуспешный, защита здания все еще держалась, мы набрали скорость.

– Ташин, готовься, – произнес Викен. Судя по чуть отстраненному голосу, он уже в боевом трансе.

Я «надел доспехи», после чего проверил и приладил оружие, Абель занимался тем же.

Минуты… ползут… долго… одна за одной…

– Ташин, пушку!

– Есть, пушку! – на автомате ответил я. Открылся люк, я тут же высунулся в него с мощнейшим для своих габаритов минометом. Выстрел. Ныряю обратно, бросив уже бесполезное оружие. Взрыв такой, что землеход спотыкается, сбивается с хода, но потом, урча, опять идет вперед. Увы, на визоре не видно, что стало со стеной, не тот угол обзора. Приближаемся, бывший забор из сетки под напряжением лежит откинутый в нашу сторону, груды камня, вернее, осколки стен повсюду. Переезжаем забор, подбираемся поближе к стене, дыра есть, но высоковато, ползем на землеходе к ней. В разломе появляется джек с турельным автоматом, обстреливает нас.

– Плазмогаубица! – произносит Викен. Уже держу. Открывается люк, я за доли секунды высовываюсь, делаю выстрел и падаю обратно. Взрыв я слышу уже внутри.

– А ты можешь быть быстрым, – сам себе бубнит Абель. Мы уже с микрофонами и таблетками наушников.

– Вперед! – командует Викен, и мы покидаем ставший уже уютным и родным салон землехода. Я иду первым, Викен за мной, Абель замыкающий. Наши комбинезоны позволяют делать высокие прыжки, Абель же карабкается сам. Все, мы внутри, пока никого, только обгорелые трупы джеков. Пошли по коридорам, план помещения отражался на забрале шлема, хоть я и знал его так, что из любой точки в любую смогу пройти с закрытыми глазами. Вот только насколько совпадают реальность и план? Скоро узнаем.

Стрелялка, простейшая стрелялка – убивать всех, кого видишь. Гранатами, патронами и рей-резервами мы запаслись хорошенько, благо они не объемные, а карманов в комбинезонах ну очень много. Так что двигались мы, подобно огненному червю, оставляя за собой лишь копоть и гарь. Первая, ближайшая точка – гарем. Расстреливаются часовые, выжигаются двери. Кого только нет… Крики, визги… Нашего крылатого нет, хотя есть несколько «ангельских» модификантов, даже с крыльями. Хватаю «чистенькую» девчонку с почти вменяемыми глазами.

– Где ангел?

Она в испуге тычет на уже увиденных мною.

– Где ОСОБЫЙ ангел?

Непонимающе трясет головой. Отпустил.

– Пойдем, его не держали бы со всеми, – голос Викена.

К нам подбегает двуполая «кошка», голая, как и все здесь, не боясь нас, выскакивает за дверь, подбирает оружие охранников, перезаряжает и подмигивает Абелю.

– Абель! – голосом Викена можно замораживать.

– Что? Она в памяти, я за нее отвечаю.

– Тварь, – выдаем мы с лордом синхронно. Модификант повел собственную игру. Замечательно.

– Пусть идет вперед! – голос Викена.

– Дайте ей грави-щит и гранаты, раз первой пойдет, – заступился за «отвечаемую» Абель.

У лорда были еще одни наушники и микрофон, дали «кошке» вместе со щитом и гранатами.

– Зита Лившиц, бывший рус-пол, – отрапортовала она.

– Угу, вперед и слушать команды.

Идем, стреляем. После того как зашли во внутренний круг, перестали кого либо встречать. Резиденция была разделена на пять кругов, в первом внешнем уже шли бои с солдатами Кизли и Омана, мы же попали в последний, где находились личные покои самого Раффера и особо приближенных. Точка номер два – спальные апартаменты Раффера. Пусто, даже следов пребывания нет. Точка номер три – кабинет и апартаменты при нем. Добираемся туда, убив лишь троих функционеров, которые даже не пытались сопротивляться. Кабинет оказался под куда более серьезной защитой, чем спальня, сработала тревога. В кабинете не оказалось и намека на вход в другие комнаты, только тайных дверей нам не хватало.

– Рус-пол! Покажите квалификацию, – злой голос Викена.

«Кошка» облизнулась, будто ей предложили раздвинуть ноги, и нырнула под стол. Прощупав там все, принялась кружить возле стен, трогая и дергая все, что могло сойти за кнопку замка. Обойдя так всю комнату, встала и, грациозно махнув рукой, показала:

– Вот замок, а там дверь. Замок только на хозяина.

– Дверь… – сказал Викен, подходя.

«Кошка» рукой обвела границы двери. Простучав, принялись выжигать крепления. Выжгли, аккуратно выбили. Первым проскользнул Абель, все-таки мельче и без брони, в наушниках раздался какой-то всхлип. Викен рванул за ним – не хватало, чтоб модификанта прибили ни за что; я за Викеном. «Кошка» попыталась пролезть за мной.

– Стой здесь, – приказал я. Надула губки, но послушалась.