Текст книги "Николай Михайлович Пржевальский. Путешествие длиною в жизнь"

«Таинственные цели» экспедиций Пржевальского: Шамбала

Трудно установить, кто первым написал, что главной целью экспедиций Пржевальского было найти таинственную страну Шамбалу. Эту мысль косвенно высказывали его современники Е. П. Блаватская (1831–1891) и Н. К. Рерих (1874–1947).

Блаватская всего лишь написала:

«Как сообщил полковник Пржевальский, Черчен-оазис в Центральной Азии – это очаг древнейшей цивилизации». «Русский путешественник Пржевальский нашел вблизи оазиса Черчена развалины двух грандиозных городов, древнейший из которых, по местным традициям, был уничтожен 3000 лет тому назад героем и гигантом, другой же монголами в десятом веке нашей эры… Местоположение этих двух городов ныне покрыто, благодаря движущимся пескам и ветрам пустыни, любопытными и разнородными останками: разбитыми черепками фарфора, кухонными принадлежностями и человеческими костями. Туземцы часто находят медные и золотые монеты, сплавленные слитки серебра, алмазы, бирюзу и, что самое замечательное, разбитое стекло. Гробы из какого-то негниющего дерева или материала, внутри которых находятся прекрасно сохранившиеся бальзамированные тела… Мужские мумии все принадлежат чрезвычайно высоким и мощно сложенным людям с длинными волнистыми волосами… Найден был свод с сидящими в нем двенадцатью умершими мужчинами. Другой раз нами была открыта молодая девушка в отдельном гробу. Глаза ее были закрыты золотыми дисками и челюсти крепко сжаты золотым обручем, проходящим под подбородком и поверх темени. Она была обернута в узкое шерстяное одеяние, грудь ее была покрыта золотыми звездами, ноги оставлены обнаженными»[513]513
  Из лекции Н. М. Пржевальского (Блаватская, 2005, с. 6).


[Закрыть].

Рерих о Пржевальском в связи с Шамбалой прямо не упоминал, но поскольку, по его (и не только его) мнению, родиной Шамбалы (вернее, родиной легенды) является Тибет, а Пржевальский упорно ходил в Тибет, то из этого следовало, что Пржевальский искал Шамбалу.

С годами мысль о поисках Пржевальским таинственной страны столь окрепла, что авторы (путешественник С. Н. Волков, востоковед А. А. Маслов, С. Ю. Балалаев, Л. Мельников), не стесняясь, писали: «Идеей найти Шамбалу был немало увлечен и крупнейший русский исследователь Н. М. Пржевальский. Ему казалось, что именно в этой стране лежит исток всей восточной цивилизации или, по крайней мере, Китая, Индии и Тибета» (Волков, 2008, 2003; Маслов [Электронный ресурс]); «Русский человек [Пржевальский], весьма далекий от эзотерических учений, всю свою жизнь рвался в Тибет как ученый географ и естествоиспытатель, пытаясь разобраться в истине и мифах» (Редько, Балалаев, 2009, с. 32). По мнению Л. Мельникова (2003), Н. М. Пржевальский «все глубже проникает в географический ареал, внутри которого затаилась загадочная страна». «Конечно, – добавляет автор, – не надо думать, что Пржевальский искал Шамбалу. Просто своими исследованиями он косвенно помогал разгадать ее тайну, скрупулезно изучая дикий край».

По всем признакам Шамбалу напоминала и таинственная страна русских староверов Беловодье, которая, по мнению указанных выше авторов, находилась в районе озера Лоб-нор, на юге пустыни Гоби. Пржевальский дважды был на этом озере, из чего те же авторы заключили, что он искал и эту «обетованную землю». «Пржевальскому уже казалось, что он нащупал конец той нити, которая приведет его, наконец, к истоку мудрости и сакрального знания всего мира. Но судьба, столь благосклонная во всех его начинаниях, на этот раз отвернулась от неутомимого путешественника – в конце жизни Пржевальскому пришлось признать, что Шамбала, по-видимому, все же не более чем грандиозная легенда о мудрецах» (Маслов [Электронный ресурс]).

Мы упомянули несколько специалистов, писавших о Шамбале. Кратко перескажем то, что сумели понять из этих сочинений.

Что такое Шамбала? По мнению одних, это конкретная страна, находящаяся в определенном географическом месте. Другие считают ее мистической страной, где обитают мудрецы – носители сакрального знания. По мнению третьих, Шамбала – «самое священное слово Азии, в котором воплощены все лучшие человеческие ожидания и чаяния. Это и эпоха, и учение, и местность» (Клизовский, 1996, с. 225).

Где же следует искать страну Шамбалу? По одной версии, Шамбала находится в горах: в Тибете, Гималаях, на Памире, в районе горы Кайлаш (Кайлас). По другой – в пустынях: к северу от реки Тарим (Аму-Дарьи, Сыр-Дарьи) или на реке Черчен-дарье.

Н. М. Пржевальский действительно был в местах предполагаемого нахождения таинственной страны, но «хотел ли он разобраться в вымыслах и мифах», или найти «исток мудрости и сакрального знания всего мира»? Ни в одной из его книг, ни в письмах друзьям, родным и знакомым, ни в дневниках об этом нет ни слова, ни намека. Путешествуя по Центральной Азии, он изредка записывал рассказы аборигенов и потом, чаще всего без комментариев, пересказывал это своим читателям[514]514
  Например, о происхождении озера Куку-нор, которое, по легенде, находилось под землей в Тибете, там, где стоит Лхаса (Пржевальский, 2007а, с. 634–637). Эта легенда с некоторым добавлением про острова (Большой остров был принесен птицей из Нань-шаня, чтобы заткнуть отверстие, из которого изливалась наружу вода, способная затопить весь мир. Малый остров образован злым духом, бросившим скалу в эту затычку, чтобы вновь выпустить воду, но не попавшим в цель) рассказана еще раз в книге «Из зайсана через Хами…» (Пржевальский, 1883а, с. 317).


[Закрыть]. О Шамбале он написал только один раз (Пржевальский, 2007а, с. 500–507). Это было во время первого путешествия, когда Пржевальский находился в городе Дынь-юань-ине – месте пребывания 40-летнего алашаньского князя, у которого было три сына. При них «состоял лама Балдын-Сорджи, проведший до этого 8 лет в Лхасе».

«Одним из самых усердных наших посетителей был лама Сорджи, который приходил к нам по нескольку раз в день и много рассказывал о Тибете… Весьма интересный рассказ, слышанный нами от Сорджи, было предсказание о Шамбалыне (Шамбале), той обетованной земле буддистов, куда со временем перейдут из Тибета все последователи этой религии.

Вышеназванная страна есть остров, лежащий где-то далеко на Северном море. В нем очень много золота, хлеб родится необыкновенной величины, бедных нет вовсе; словом, Шамбалын течет медом и млеком. Переход сюда буддистов должен произойти через 2500 лет со дня предсказания о таком событии; с тех пор прошло 2050 лет, так что ожидать осталось сравнительно немного.

Самое дело произойдет следующим образом.

В западном Тибете живет один гыген, который, как живое воплощение божества, никогда не умирает, но только перерождается из одного тела в другое.

Незадолго пред наступлением срока предсказанного события этот святой родится сыном у государя Шамбалына. Между тем дунгане взволнуются еще более, нежели теперь, и разорят весь Тибет. Тогда тибетский народ под предводительством далай-ламы покинет свое отечество и отправится в Шамбалын, где будет принят и поселен на хороших землях вышеупомянутым святым, занявшим после смерти отца престол государства. Между тем дунгане, ободренные успехами в Тибете, покорят всю Азию, потом Европу и нахлынут на Шамбалын. Тогда святой государь соберет войска, победит дунган, прогонит их в свою страну и сделает буддийскую веру господствующей во всех подвластных землях. Вышеупомянутый гыген и теперь секретно посещает Шамбалын. Для этого он имеет особенного коня, который стоит постоянно оседланным и возит своего господина в одну ночь из Тибета в обетованную землю и обратно. О подобных похождениях простые люди узнали совершенно случайно.

Именно у гыгена был работник, который однажды ночью вздумал съездить к себе домой, и, ничего не подозревая, взял тихомолком священного коня. Тот взвился стрелой и понесся вдаль. Через несколько часов езды начали показываться леса, озера, реки, которых вовсе нет на родине работника, так что последний, испугавшись, повернул коня обратно. При этом он отломил ветку дерева, чтобы погонять лошадь, если она устанет; но этого не случилось, и к рассвету работник снова был возле кумирни; обтер с коня пот, вы́водил его и поставил на прежнее место.

Между тем проснувшийся святой тотчас же узнал о случившемся и, призвав к себе работника, спросил, куда он ездил нынешней ночью. Уличенный так неожиданно, работник не стал запираться, но объявил, что сам не знает, где был.

Тогда святой сказал ему: „Ты немного не доехал до счастливой земли Шамбалын, куда мой конь только и знает дорогу. Покажи ветку, которую ты привез с собой; смотри, таких деревьев нет в Тибете, они растут недалеко от Шамбалына“» (Пржевальский, 2007а, с. 507–508).

Н. М. Пржевальский свой пересказ о Шамбалыне на этом заканчивает. Но в статьях о Пржевальском и Шамбале ряд авторов приводят такое продолжение: «После такого рассказа Сорджи спросил [Пржевальского]: „Не знаю ли я, где находится Шамбала? Там, добавил лама, есть огромный город, в котором живет теперь королева, правящая народом, после смерти своего мужа. Я назвал Англию. – Ну так верно это и есть Шамбала, – воскликнул обрадованный Сорджи“». Или даже с таким концом: «Обрадованный Балдын Сорджи закивал головой и попросил, чтобы гость показал на своей карте будущий буддийский рай» (Волков, 2008, с. 213–214). С. Ю. Балалаев (2012) добавляет, что «это описание похоже больше на анекдот, в котором монгол соглашается, что Шамбала – это современная Великобритания».

Откуда взялась байка про Англию? В книге Пржевальского этого нет. Скорее всего, авторы заимствовали ее из книги С. Н. Маркова «Великий охотник», в которой написано следующее: «А на обетованном острове, пока дух тибетского гыгена еще не перевоплотился в великого гыгена Шамбалына, в огромном городе живет вдова-королева, друг тибетцев. Выболтав всю эту крайне запутанную сказку о будущем тибетском рае, почтенный Балдын Сорджи спросил, где существует страна, похожая на Шамбалын. Пржевальский ответил, что, судя по приметам, это, наверное, Англия» (Марков, 1980, с. 26).

Н. М. Пржевальский рассказ ламы Сорджи о Шамбалыне никак не комментирует.

О русских староверах, пришедших на озеро Лоб-нор, Пржевальский написал в двух книгах, потому что дважды был в этих местах. Он лишь сообщил, что староверы пришли, вероятно, искать обетованную землю – Беловодье. Больше о чудесной стране нет ни слова.

Николай Михайлович рассказывал исключительно о самих переселенцах:

«Первая партия всего из 10 человек пришла на Лоб-нор в 1861 году.

Осмотрев местность, двое из переселенцев вернулись обратно. Но через год явились большой партией в 160 человек (по словам других, русских было только 70 человек, впрочем, большего вероятия заслуживает первая цифра).

Здесь были, кроме мужчин, женщины и дети. Все ехали верхами и на вьючных лошадях везли свою поклажу. Мужчины большей частью были вооружены кремневыми ружьями. Некоторые из партии умели исправлять эти ружья и делать новые, были также плотники и столяры.

Дорогой русские ловили рыбу и стреляли кабанов. То и другое употребляли в пищу, но до своей посуды или чего-либо съестного не позволяли дотрагиваться.

Вообще люди были смелые, старательные. Некоторые из них поселились на Нижнем Тариме, близ нынешнего форта, выстроили себе тростниковые жилища и провели в них всю зиму. Другие же расположились в Чархалыке, где построили деревянный дом, может быть, церковь. Дом этот только недавно снесло водой при разливе Черчен-дарьи.

Между тем в продолжение зимы, равно как и по дороге, большая часть русских лошадей погибла от трудности пути, дурного корма и обилия комаров.

Новое место не понравилось пришельцам. Дождавшись весны, они решили двинуться восвояси или идти еще куда-нибудь искать счастья.

Китайский губернатор Турфана, которому в то время был подчинен Лоб-нор, приказал дать переселенцам необходимых лошадей и продовольствие. А один из наших корлинских спутников, именно Рахмет-бей, провожал обратно русских до урочища Ушак-тала, лежащего на пути из Кара-шара в Турфан. Добравшись до этого последнего, переселенцы отправились в Урумчи. Куда они затем делись, неизвестно, т. к. вскоре началось дунганское восстание, и сообщение с затяньшанским краем было прервано.

Вот все, что можно было узнать относительно пребывания русских староверов на Лоб-норе» (Пржевальский, 2007б, с. 75–76).

При втором посещении озера Лоб-нор Пржевальский еще раз записал рассказ о староверах:

«Новые данные несколько пополняют прежние, частью же изменяют их.

Года за два с небольшим до начала магометанского восстания в Восточном Туркестане, следовательно, в 1860 году, как говорили теперь нам лобнорцы, к ним неожиданно пришло 4 русских и осматривали местность. Затем двое из них отправились обратно; двое других осталось на Лоб-норе.

Спустя 8 месяцев русские вновь явились сюда партией около сотни человек, считая женщин и детей. Все они отлично говорили по-киргизски [Русские почему-то говорили по-киргизски] и объяснили, что пришли из лежащих далеко к северу гор, в которых живут киргизы и торгоуты – следовательно, из Алтая. Причиной переселения выставляли гонение своей веры.

Поселились пришельцы на р. Джахансай – близ развалин г. Лоб и в Чархалыке, где вскоре выстроили себе деревянный дом (быть может, церковь), по другим сведениям, даже несколько домов; занялись хлебопашеством. С туземцами жили в согласии, но мало или вовсе не помогали друг другу, так что некоторые побирались милостыней в Чархалыке» (Пржевальский, 1888в, с. 317–318).

Однако недолго пришлось жить новым колонистам на Лоб-норе. Через год после их прибытия сюда явился из Турфана, по приказанию китайского губернатора с китайским же войском, князь всех лобнорцев и таримцев и разорил поселение староверов. Русские обратились за помощью к туземцам, говоря, что у них есть колдунья, способная сотворить огромное войско. Но колдунья сотворить чудо не смогла, и чархалыкцы, чувствуя себя обманутыми, помогать русским не стали. Китайцы сожгли их дома, избили староверов. Четыре семьи ушли в Са-чжоу, где мужчин казнили. Кого-то китайцы увели в Турфан, что с ними стало – неизвестно (пересказ авторов). В этот раз Пржевальский о таинственной стране Беловодье не написал ни слова.

Что это были за города (Чархалык, Черчен, Лоб), в которых, по рассказам, поселились русские староверы?

Пржевальский первый раз описал их так:

«На том месте, где ныне расположен Чархалык, видны развалины глиняных стен старинного города, который нам называли Оттогуш-шари (т. е. город Оттогуша, бывшего некогда здесь ханом). Эти развалины имеют около трех верст в окружности; впереди главной стены были выстроены сторожевые башни. ‹…›

Верстах в трехстах (одиннадцать дней пути на вьючном осле) к юго-западу от Чархалыка на р. Черчен-дарье лежит небольшой город Черчен (не есть ли это Чачан Марко Поло?), правитель которого ведает Чархалыком[515]515
  «В Черчене, как нам говорили, в настоящее время не более 30 дворов, но за достоверность подобного нельзя ручаться. От Черчена далее к юго-западу десять дней пути до большого оазиса Ная (900 дворов), откуда через три дня приезжают в город Керия, имеющий, как нам сообщили, до трех тысяч домов. Из Керии, через город Чжира (Чира), путь лежит в Хотан».


[Закрыть]. ‹…›

Кроме того, в двух днях пути от Чархалыка к Черчену лежат, как нам сообщали, развалины другого города – Гас-шари.

Наконец, близ Лоб-нора мы нашли остатки третьего города, весьма обширного. Это место зовется просто Коне-шари (Куня-шаар), т. е. старый город.

Город, несомненно, весьма древний, так как время сильно уже поработало над ним. Среди совершенно голой равнины лишь кое-где торчат глиняные остовы стен и башен. Большей частью все это занесено песком и мелкой галькой. Город, вероятно, был обширный, так как площадь, занимаемая развалинами, пожалуй, имеет верст пятнадцать в окружности. Могильная тишь царит теперь на этом месте, где некогда кипела людская жизнь, конечно, со всеми ее страстями, радостями и горестями. Но все прошло бесследно, как мираж, который один играет над погребенным городом…

От местных жителей мы не могли узнать никаких преданий о всех этих древностях» (Пржевальский, 2007б, с. 73, 74).

Фрагмент карты маршрутно-глазомерной съемки Четвертого путешествия Н. М. Пржевальского в Центральной Азии

Еще раз о современных и древних городах: Чархалык (Чарклык), Черчен Н. М. Пржевальский написал в книге «От Кяхты на истоки Желтой реки» после вторичного посещения этих мест.

«Рядом с обитаемым ныне Черченским оазисом… встречаются остатки башень, сакель и места прежних арыков. По туземному преданию здесь разновременно существовало два города. Древнейший из них… уничтожен был около 3000 лет тому назад богатырем Рустем-дагестаном. Другой, более новый город, уже 900 лет как разорен монголами под начальством Алтамыша. ‹…› Первый из этих городов в особенности процветал при царе Сиявуш-хане, который, согласно преданию, считался потомком Ноя в седьмом колене… [По приказанию этого царя] был выкопан в городе огромный пруд, вода в который напускалась из Черчен-дарьи. Вокруг пруда расположены были сады, цветники, беседки, статуи и здесь устраивались празднества, на которых присутствовал Сиявуш-хан…

Сиявуш-хан был убит по приказанию тестя своего Афраб-сияба. Из пролитой тогда крови выросла на месте преступления трава, называемая пырсия-вуш-хан и ныне, как говорят, употребляемая туземцами на лекарство. Кроме того, предание рассказывает, что когда о насильственной смерти Сиявуш-хана узнал его друг и одноверец Рустем-дагестан, находившийся в то время в Кабуле, то из преданных иранцев собрал войско и отправился в поход. При этом он покрыл себя и свою лошадь трауром и произнес следующую клятву: „Не сниму меча и траура, не остригу волос, не утру слезы с глаз, пока не отмщу за смерть друга“. Действительно, когда Рустем-дагестан пришел со своими сподвижниками в Вост. Туркестан, то покрыл всю страну».

Нынешние жители Черчена занимались раскопками и находили медные и золотые монеты, серебряные слитки, драгоценные камни, битое стекло и склепы с гробами, где лежали не бальзамированные, но хорошо сохранившиеся тела.

«Рассказывали еще об одном древнем городе Кутэк-шари, очень обширном и богатом. Некоторые из капищ этого города были будто бы украшены колоннами из чистого золота. Один из проповедников ислама, явившийся в Кутэк-шари за тем, чтобы обратить жителей на путь истинный, до того разгневался на их нечувствительность к его учению, что наслал бурю, засыпавшую песком город. Однако жители его не погибли. Они, как гласит легенда, живут до сих пор, питаясь корнями кендыря. Живы даже остались куры, так что из-под песка иногда слышится петушиное пение [выделено авт.]… Туземцы уверяли нас, что следы древних поселений и городов встречаются также по всему среднему течению Черчен-дарьи» (Пржевальский, 2007б, с. 1102–1105).

В этой же книге Н. М. Пржевальский написал о «высокочтимой святости» всего Лоб-нора, небольшом мазаре (кладбище), где в землю закопана «главная святость – медная чашка и красный флаг, также святой», а на подмостках разложены несколько десятков маральих рогов, головы хара-сульт, домашних баранов, хвосты и рога яков. Хвосты яков привязаны также к невысоким шестам, стоящим по сторонам постройки, ограждающей кладбище.

«По местному преданию, в давние времена проходили из Хотана через Лобнор шестеро магометанских святых с одной при них собакой. Эти святые и подарили за какую-то услугу одному из предков Кунчикан-бека вышеупомянутую медную чашку, а затем прислали из Турфана красный флаг и бумагу на владение обеими подаренными драгоценностями… Бумага эта завернута в шелковую материю и положена в небольшой, весьма грубой работы туграковый ящик, поставленный между маральими рогами в стенке западного фасада большого помещения. Сами святые, как гласит легенда, ушли в пещеру недалеко к северу от Турфана, сказав, что „мы еще вернемся“; собака лежит окаменелой у входа в эту пещеру. По тому же преданию, во время пути святых в Турфан их преследовали, с целью убить, монголы. Разбойники эти искали намеченные жертвы по следу собаки. Тогда у нее были отрублены ноги, но собака все-таки не отстала от своих хозяев. Лобнорцы весьма чтят эту святость и уверяли нас, что только она одна удерживает их жить в таком худом месте, как Лобнор» (Пржевальский, 1888в, с. 314–315).

Вот, собственно, и все, что написал о древних городах путешественник. Фраза о том, что в этих городах были библиотеки, хранившие магические знания, принадлежала не Пржевальскому, а Е. П. Блаватской: «Следы такой цивилизации и сохранившиеся предания дают нам право [выделено авт.] доверять и другим легендарным традициям, засвидетельствованными ученейшими и образованнейшими уроженцами Индии и Монголии, говорящими об обширнейших библиотеках, возвращенных песками вместе с различными реликвиями древнего магического знания, которые все были сокрыты в безопасности».

Николай Михайлович не обладал склонностью к мистическим размышлениям и весьма скептически относился к сведениям, сообщаемым туземцами.

Прошло более ста лет, и китайские археологи провели раскопки в тех местах, где Пржевальский видел старинные, засыпанные песками города. Они обнаружили хорошо сохранившиеся тела людей, принадлежавших к европеоидной, а не к монголоидной расе, «длинный нос, глубоко посаженные глаза, светло-каштановые волосы, светлая кожа» (Николаев, 2000, с. 16). Так что аборигены не обманули Пржевальского, рассказав ему о «мужчинах очень большого роста и с длинными волосами и женщинах с одной или двумя косами».

Что же касается «подземных жителей и пения их петухов», то пока доказательств этому нет, хотя мистическая Шамбала (не только на Земле и над Землей, но и в ее недрах), Агарта (или это та же Шамбала?), алтайское Беловодье, которое искали староверы, живут и «процветают» на страницах книг, статей, сайтах. Сюда же относятся таинственные подземные ходы Турфана, подводный град Китеж, Гиперборея[516]516
  Гиперборея – легендарная северная страна, место обитания блаженного народа. По мнению философа и писателя В. Н. Демина, эта страна находится на Русском Севере. Более того, «среди упорных искателей и знаменитый наш путешественник – Николай Михайлович Пржевальский (1839–1888). Причем он придерживался откровенно северной версии, сближая Шамбалу в первую очередь со Страной счастья. Среди собственноручных записей Пржевальского сохранилась и такая: // „…Очень интересная легенда касается Шамбалы – острова, расположенного на краю Северного моря“ (выделено мной. – В. Д.)» (Демин, 1999, с. 75). У Пржевальского сказано, что остров находился в Северном море, а не на краю Северного моря, т. е. на Кольском полуострове, где В. Н. Демин обнаружил следы древней цивилизации.


[Закрыть], Аркаим (одним словом, Шамбала).

Надеемся, читатель понял: к Шамбале[517]517
  В знаке Шамбалы изображается цветок лотоса, внутри которого находится усеченная пирамида с глазом внутри, а вверху треугольник – вершина пирамиды. Глаз – это всевидящее око Бога. А треугольник означал соединение трех принципов построения Вселенной: Лотоса, Аллаты (древнесемитская и шумерская богиня) и Бога. //
  Знак Шамбалы


[Закрыть] путешественник, ученый, естествоиспытатель Николай Михайлович Пржевальский никакого отношения не имеет, нет смысла связывать его имя с этими мистическими представлениями.