Текст книги "Николай Михайлович Пржевальский. Путешествие длиною в жизнь"

Зоологические коллекции

В 1881 г. Николай Михайлович не только участвовал в шумных торжествах, но и готовил к показу привезенную коллекцию.

Ее перевозка всегда представляла большие трудности. Доставка материалов в целости и сохранности была непростой задачей. Например, после третьего путешествия коллекцию на участке пути от Петропавловска до Оренбурга везли на четырех почтовых тройках, следующих попарно на расстоянии полусуток пути. Пржевальский в телеграмме просил начальника штаба Оренбургского военного округа, «если возможно, устранить затруднения перевозки зоологической коллекции, собранной для музея Академии наук»[628]628
  Телеграмма Н. М. Пржевальского от 12 декабря 1880 г.


[Закрыть].

От Оренбурга до Москвы путешественники ехали в отдельном вагоне, предоставленном железнодорожным обществом. Секретарь ИРГО [В. И. Срезневский] снесся с правлением железной дороги и, «благодаря участию В. И. Кислаковского и М. А. Варшавского, удалось обеспечить для Н. М. Пржевальского и его спутников бесплатный проезд в особом вагоне, без пересадки где бы то ни было, от Оренбурга на Смоленск и Петербург и бесплатную провозку коллекций в особом запломбированном вагоне [выделено нами. – Авт.] без перегрузки от Оренбурга до Петербурга» (Известия ИРГО, 1881, вып. 5, с. 118).

Академик А. А. Штраух, директор Зоологического музея в Петербурге

Зоологическая выставка (март 1881 г.) имела огромный успех. Шкуры дикой лошади и медведя-пищухоеда, привезенные из третьей экспедиции, вызывали у посетителей особый интерес. Выставку посетил только что вступивший на престол после убитого императора Александра II Александр III с императрицей Марией Федоровной и 12-летним наследником (будущим императором Николаем II)[629]629
  Подробнее см. раздел «Царственные особы и Н. М. Пржевальский».


[Закрыть].

Выставка была устроена в конференц-зале Академии наук[630]630
  «Академия наук не могла дать нам залу, – писал И. Е. Репин В. И. Сурикову, – ее занял Пржевальский, чтобы показать государю свою коллекцию. Мы наняли квартиру в доме князя Юсупова на Невском проспекте у Литейного проспекта, великолепная квартира: окна высотой более 4 аршин; можно выставить 500 картин». Письмо И. Е. Репина от конца февраля 1881 г.


[Закрыть]. Плата за вход по 1 рублю – два дня в неделю, в остальные дни – по 30 копеек[631]631
  Такие цены были в 1881 г. В 1887 г. вход в 1 рубль был только во вторник. Воспитанники учебных заведений, нижние чины и дети моложе 10 лет платили половинную стоимость. Собранные деньги были причислены к капиталу имени Пржевальского, основанному с высочайшего соизволения при Зоологическом музее. См.: Каталог …, 1887, с. 34.


[Закрыть]. Всего было собрано 1694 рубля, которые назвали капиталом Пржевальского. Капитал был неприкосновенен, а проценты с него шли Зоологическому музею[632]632
  Из письма К. С. Веселовского Н. М. Пржевальскому. № 1122 от 3 декабря 1881 г. //Дубровин, 1890, с. 361.


[Закрыть].

Зоологическую коллекцию, представленную на этой выставке, Пржевальский 17 февраля 1881 г. принес в дар Зоологическому музею.

«Со времени основания музея[633]633
  Зоологический музей возник на основе зоологической коллекции Кунсткамеры. Датой основания его считается 4 июля (по старому стилю) 1832 г. Музей возглавляли Ф. Ф. Брандт (1831–1879), А. А. Штраух (1879–1893), Ф. Д. Плеске (1893–1896), В. В. Заленский (1897–1906), Н. В. Насонов (1906–1921), А. А. Бялыницкий-Бируля (и. о. директора с 1923, директор – с 1927 года)


[Закрыть] никто еще не приносил ему такого ценного и единственного в своем роде подарка», – писал академик А. А. Штраух[634]634
  Архив академии наук, письма Н. М. Пржевальского: Ф. 50. Оп. 2. НА РГО. Три письма А. А. Штрауха: Ф. 13. Оп. 2. Д. 283.


[Закрыть] президенту Академии наук графу Литке (Дубровин, 1890, с. 360).

Эта была уже третья коллекция, собранная Пржевальским. Зоологическую коллекцию, привезенную из первого путешествия, Пржевальский продал (17 апреля 1874 г.) Зоологическому музею за весьма малую (по сравнению с ее истинной ценностью) сумму в 10 тысяч рублей. Перипетии покупки этой коллекции отразились в записке Пржевальского Академии наук и в представлении академиков-зоологов президенту Академии наук.

«Прилагая при сем список зоологической коллекции, собранной мною во время путешествия по Монголии, Гань-су, Куку-нору и северному Тибету (вместе с остатками моего Уссурийского сбора), имею честь предложить Академии приобрести эту коллекцию у меня покупкою… Условия для продажи с моей стороны следующие: 1. Цена десять тысяч рублей. Получение этих денег тотчас по доставлению коллекции в Академию. 2. Право за мной, в течение двух лет, описывать птиц и млекопитающих. 3. Если окажется необходимым свозить эти экземпляры (конечно, не самые большие) птиц и зверей за границу для сравнения, то я могу получить под расписку таковые экземпляры, с обязанностью доставить их обратно целыми и невредимыми. 4. Некоторые шкуры зверей, как например, Pocptagus grunniens, Asinus onager, Ovis Palii и проч. имеют быть сделаны чучелами к ноябрю нынешнего года, т. к. с этого времени я намерен приступить к специальному описанию, для чего необходимы чучела.

Со своей стороны обязуюсь сообщить размеры (15–20) для каждого вида крупных млекопитающих, а для птиц измерения длины и ширины, описание цвета глаз, клюва и ног. Словом, готов, как очевидец, дать возможные указания при делании чучел.

По вопросу о покупке коллекции прошу дать мне категорический ответ не позже 15-го апреля, чтобы, в случае отказа со стороны Академии, я мог бы тогда свободно располагать продажею этой коллекции в заграничные музеи»[635]635
  Записка Пржевальского Академии наук от 25 марта 1874 г. // Дубровин, Приложение 7, с. 559.


[Закрыть].

Из представления академиков Брандта, Шренка и Штрауха президенту Академии наук графу Литке от 9 апреля 1874 г.:

«Нижеподписавшиеся академики по части зоологии, исполнив возложенное на них поручение осмотреть и приблизительно оценить составленную подполковником Пржевальским в трехлетнем путешествии его по Монголии и северному Тибету зоологическую коллекцию, имеют честь представить вашему сиятельству следующее донесение.

Коллекция г. Пржевальского представляет в научном отношении огромную важность, ибо впервые знакомит нас с фауной обширного края, вовсе еще неисследованного и до сих пор считавшегося почти недоступным… Коллекция г. Пржевальского содержит большое число еще мало известных и весьма редких или даже совершенно новых видов и видоизменений животных, ученая разработка которых, без сомнения, многим обогатит науку… Со своей стороны г. Пржевальский готов уступить свою коллекцию Музею Академии при некоторых условиях, изложенных им в прилагаемой при сем записке. С этими условиями в интересах музея можно, по мнению нижеподписавшихся, совершенно согласиться. Единственное лишь затруднение составляет испрашиваемая им за коллекцию сумма в 10 000 рублей, которой, как вашему сиятельству известно, в распоряжении Академии не имеется» (Дубровин, 1890, Приложение 6, с. 556–559).

Академики оценили коллекцию в 11 тысяч рублей без учета затрат Пржевальского на ее перевозку. Необходимо было бы, по их мнению, принять «издержки, понесенные г. Пржевальским на весьма трудную перевозку их по безлюдным степям и пустыням или через высокие горные хребты Средней Азии, и т. д.», а также учесть «бесчисленные трудности, лишения и опасности, с которыми было сопряжено самое добывание предметов». «Не следует забывать, – продолжали академики, – что в первобытных, диких странах путешественник, обремененный громоздкими коллекциями, на каждом шагу встречает неисчислимо более всякого рода затруднений и препятствий, чем не имеющий коллекций и проходящий всюду налегке». «Г. Пржевальский первый вывез из этих недоступных стран коллекцию естественно-исторических предметов, – и коллекцию обширную, превосходную». Академики добавляли, что, «если ее не приобретет наше правительство, то он вынужден будет предложить ее иностранным музеям, и там, без сомнения, найдутся покупатели и за высшую цену». Представление подписали Ф. Брандт, Л. Шренк, А. Штраух.

После второго путешествия Пржевальский подарил (6 ноября 1878 г.) зоологическую коллекцию, собранную им на Лоб-норе и в Западной Чжунгарии[636]636
  В ответ Академия наук и Ботанический сад выразили свою признательность, избрав его почетным членом Академии наук и почетным членом Ботанического сада.


[Закрыть].

Очередной подарок Зоологическому музею Николай Михайлович сделал, вернувшись из четвертой экспедиции.

2 февраля 1887 г. в Петербурге, в Академии наук, открылась выставка зоологических коллекций Пржевальского. Эти грандиозные коллекции, по выражению академика Веселовского, «составлявшие сами по себе целый музей», стали для России предметом национальной гордости (Дубровин, 1890, с. 432).

О «богатейшей коллекции г. Пржевальского», которая представляла собой «замечательный вклад в Зоологический музей нашей Академии наук» в газете «Новое время» написал Эльпе (П. К. Попов).

«Появись такая коллекция у французов, немцев или англичан, – о ней прокричали бы на весь мир, о ней узнали бы и мы, русские, и удивились бы, завидовали бы „неутомимой энергии западных ученых“. И прокричали бы об этом не профаны; последние только подхватили бы крик, – прокричали бы сами специалисты зоологи.

Но она появилась у нас, она собрана нашим ученым путешественником, составляет наш вклад в сокровищницу науки, и поэтому мы не знаем о ней ничего.

Там, на Западе, ученые умеют не только гордиться выдающимися трудами своих передовых товарищей, но и умеют внушить эту гордость непосвященным, публике. А у нас?

Более месяца, как открыта выставка коллекции Пржевальского, и ни один из специалистов зоологов не обмолвился о ней ни словом.

Ни один из них не дал себе труда познакомить с нею публику, разъяснить ей значение этой коллекции, показать, какую крупную в научном отношении ценность представляет она для Зоологического музея нашей Академии, и с какой нескрываемой завистью узнали о таком приобретении западноевропейские зоологические музеи, ну, хотя бы, например, такой богатейший и кичливый, как британский…

Зоологическая коллекция Пржевальского в полном смысле слова единственная [выделено Эльпе], другой такой коллекции еще не было и нет ей подобной ни в одном западноевропейском зоологическом музее…

Она единственная потому, что впервые знакомит с фауной тех мест, где не был ни один европеец, и откуда не было доставлено ни одной шкурки.

Она единственная потому, что в ней много совершенно новых форм и редко встречающихся, о которых ученые знали понаслышке. В коллекции представлена вся фауна Восточной и Центральной Азии: млекопитающие, птицы, земноводные, рыбы – около 10 тысяч экземпляров из 665 видов.

Кроме того, собраны яйца птиц, насекомые, ботанические коллекции из 16 тысяч, включающие 1700 видов (здесь не представлены, т. к. ботанические коллекции преподнесены в дар Ботаническому саду).

Консерваторы Зоологического музея ценят эту коллекцию минимум в 200 тысяч.

В коллекции собраны не отдельные экземпляры, а совокупность. Это позволяет понять, как развивался данный вид.

Не напрасно же англичане предлагали громадную сумму нашему путешественнику. Но она целиком поступила в наш музей. Другие музеи могут получить только путем обмена лишних дубликатов, чем наш Зоологический музей уже воспользовался. Продавать музей ничего не может.

[Далее Эльпе описывал коллекцию, начиная с хищников.] Группа тибетских медведей (пищухоедов) в количестве 9 чучел, различного возраста, 17 шкур, 12 черепов. Пища новооткрытого медведя – травы и пищухи, в коллекции их несколько видов.

Следующий вид – это медведь Тянь-Шаньский. Этот, в отличие от добродушного предыдущего, в высшей степени свирепый зверь, имеющий громадные когти, которыми он выкапывает сурков из нор, летом ест дикие абрикосы и яблоки».

Подарки от Николая Михайловича поступали в Петербургский зоологический музей и после его смерти. Брат путешественника, Владимир Михайлович, получил благодарность от секретаря Императорской академии наук академика А. А. Штрауха (18 апреля 1892 г.) за «подарок Зоологическому музею 63-х птиц после покойного Н. М.»[637]637
  НА РГО. Ф. 13. Оп. 1. Д. 130. Л. 26.


[Закрыть].

С учеными Академии наук у Н. М. Пржевальского были длительные и тесные связи. Николай Михайлович часто бывал в Зоологическом музее и, по словам одного из ученых сотрудников музея А. М. Никольского, из «известных зоологов-путешественников, которые посещали лабораторию музея, первое место по своей знаменитости, бесспорно, занимал Н. М. Пржевальский» (Из воспоминаний зоолога …, с. 88). Никольский вспоминал о Пржевальском:

«По внешности это был внушительный человек: высокий, полный, с большим носом, всегда загорелый. Бороду он брил и носил казацкие усы. Несмотря на свою массивность, это был очень подвижный и живой человек.

Славой знаменитого путешественника он нисколько не кичился и держал себя просто. По своей скромности, он не любил распространяться о своих приключениях и стычках с монгольскими разбойниками.

Мне казалось странным, как такой упитанный человек мог выносить трудности путешествия по пустыням горной Азии. Но спутники его, Козлов и Роборовский, рассказывали, что Пржевальский начинал толстеть всякий раз, когда возвращался из путешествия, и в это время чувствовал себя плохо, но в начале нового путешествия он быстро худел и принимал вид бравого молодца».

Николай Михайлович, поставлявший Зоологическому музею ценные экспонаты, не только находил, «стрелял, ловил, препарировал, заспиртовывал» животных, но и подробно описывал, где они были обнаружены, каково их поведение и т. д. Это были исключительно ценные сведения. Если учесть, что кроме коллекций животных им были собраны коллекции растений[638]638
  Именем Пржевальского названы растения: тимьян (Thymus przewalskii), рододендрон (Rhododendron przewalskii), бузульник (Ligularia przewalskii), шиповник (Rosa przewalskii), рябчик (Fritillaria przewalski), лук (Allium przewalskii), василистник (Thalictrum przewalskii), тополь (Populus przewalskii), мытник (Pedicularis przewalskii), зверобой (Hypericum przewalskii), орхидея (Gympocarpus przewalskii), горечавка (Gentiana przewalskii). Именем Роборовского – папоротник адиантум (Adiantum Roborowskii). Именем Пыльцова – герань (Geranium Pylzowi n. sp. – прежнее, G. Pylzowianum – современное), живокость (Delphinium Pylzowi).


[Закрыть], насекомых и пресмыкающихся с подробнейшим их описанием, причем практически без повторов экземпляров, то остается только восхищаться его феноменальной памятью, научной образованностью и нечеловеческим трудолюбием.

Фрагмент текста и иллюстрации из «Научных результатов…» Н. М. Пржевальского

Описания экземпляров коллекций, собранных Пржевальским, выходили в обработке разных ученых в серии «Научные результаты путешествий Н. М. Пржевальского по Центральной Азии». Научные тексты были написаны на двух языках, русском и немецком, и снабжены отличными иллюстрациями. «Научные результаты путешествий» представлены тремя отделами: ботаническим, метеорологическим и зоологическим[639]639
  Научные результаты путешествий Н. М. Пржевальского по Центральной Азии. Отдел ботанический. Т. 1. Вып. 1. Flora Tangutica. Обработал К. Максимович, орд. проф. Академии наук; Т. 2. Вып. 1. Перечень растений Монголии и прилегающей части Китайского Туркестана. Обработал К. Максимович. СПб., 1889; Научные результаты путешествий Н. М. Пржевальского по Центральной Азии. Отдел метеорологический. Маршруты и метеорологические наблюдения. Обработал А. И. Воейков. СПб., 1895; Научные результаты путешествий Н. М. Пржевальского по Центральной Азии. Отдел зоологический. Т. 1. Ч. 1. Млекопитающие. Обработал Евг. Бихнер. Вып. 1. СПб., 1888; Вып. 2. СПб., 1889; Вып. 4. СПб., 1890; Вып. 5. СПб., 1894; Т. 1. Ч. 2. Копытные. Обработал акад. В. В. Заленский. Вып. 1. СПб., 1889; Вып. 2. СПб., 1890; Вып. 3. // СПб., 1894; Вып. 4. СПб., 1905; Т. II. Птицы: [в 4 вып.]. Обработали Ф. Д. Плеске, В. Л. Бианки. СПб., 1889–1905; Вып. 3. 1894. С. 81–192. Вып. 4. 1905. С. 193–360. // Т. III. Ч. 1. Земноводные и пресмыкающиеся. Обработал Я. В. Бедряга; Вып. 1. СПб., 1898; Вып. 2. СПб., 1907; Вып. 3. СПб., 1909; Вып. 4. СПб., 1912; Т. III. Ч. 2. Рыбы. Обработал С. Герценштейн; Вып. 1. СПб., 1888; Вып. 2. СПб., 1889; Вып. 3. СПб., 1891.


[Закрыть]. Каждый из отделов – это книги из двух-трех томов, состоящих из одной-трех частей с одним-пятью выпусками.

Описанием млекопитающих из коллекции Пржевальского занимался зоолог Е. А. Бихнер, заведовавший Отделением млекопитающих Зоологического музея. Е. А. Бихнер был «довольно красивый человек, весельчак по натуре, завсегдатай кафе-ресторанов и других подобных мест. С. М. Герценштейн, который при своем добродушии не отказывал, однако, себе в удовольствии пошутить, советовал Е. А. Бихнеру напечатать путеводитель по увеселительным местам Петербурга» (Из воспоминаний зоолога …, 1966, с. 86). Бихнер «рассчитывал на то, что его назначат директором Музея. Но по предложению А. О. Ковалевского директором выбрали Заленского, и Бихнер ушел в отставку. В семье Бихнера были душевнобольные. И сам он опасался, что сойдет с ума. На этой почве Бихнер застрелился» (Из воспоминаний зоолога …, 1966, Примечания публикатора Б. Е. Райкова 12, 13). Самоубийство этого жизнерадостного человека (1913), о чем сообщила печать, произвело сильное впечатление в кругу натуралистов.

Зоолог Ф. Д. Плеске делал описание птиц. Именно ему, отправляясь в последнее путешествие, Пржевальский крикнул из вагона: «Если меня не станет, то обработку птиц поручаю вам» (Дубровин, 1890, с. 453).

Перед отъездом в пятое путешествие Николай Михайлович опубликовал свой доклад о новых видах птиц Центральной Азии, который был переведен на английский язык Морганом. Один из экземпляров доклада Пржевальский подарил барону Ф. Р. Остен-Сакену[640]640
  РГАДА. Ф. 1385. Д. 1621. Л. 1-14.


[Закрыть].

Ф. Д. Плеске, по воспоминаниям Никольского, «был типичный русский немец: аккуратный, усидчивый, хороший, но несколько педантичный администратор. После смерти академика А. А. Штрауха (1893) он сделался заместителем (временно исполняющим обязанности) директора музея. Большая заслуга его по отношению к Музею заключается в том, что он сильно подвинул дело получения нового помещения для Музея и ассигнования больших средств на устройство его» (Из воспоминаний зоолога …, 1890, с. 86)[641]641
  Академик Ф. Д. Плеске подал в отставку в феврале 1896 г. вследствие острого конфликта с энтомологом А. П. Семеновым, сыном П. П. Семенова-Тян-Шанского. Плеске рассчитывал, что будет утвержден в должности директора музея, которую исполнял временно (после смерти А. А. Штрауха в 1893 г.). Он подозревал, что А. П. Семенов мешает ему в этом деле и даже метит на его место. Поэтому он всячески третировал Семенова и выживал его из музея. В Архиве Академии наук сохранились письма Плеске к великому князю Константину, который был тогда президентом Академии, полные жалоб на Семенова и Ковалевского. Последний, в свою очередь, был весьма невысокого мнения о Плеске как об ученом и человеке, о чем писал И. И. Мечникову. Решающим моментом в этой истории было выдвижение на пост директора музея, по инициативе Ковалевского, академика В. В. Заленского. В связи с этим Плеске окончательно решил оставить музей, заболев (действительно или дипломатически?) душевным расстройством (Из воспоминаний зоолога … Примеч. публикатора Б. Е. Райкова № 12).


[Закрыть].

Доклад Н. М. Пржевальского, подаренный барону Ф. Р. Остен-Сакену

Описанием рыб, привезенных Пржевальским, сначала занимался известный зоолог К. Ф. Кесслер. «Из зоологов, – вспоминал Никольский, – я застал К. Ф. Кесслера, слушал его лекции и сдавал у него экзамен по зоологии позвоночных. В то время он был уже очень стар и читал в старинном, пожалуй, даже в додарвиновском духе, но читал с увлечением. Маленький, худощавый, хорошо выбритый, он представлял собою тип добродушного русского немца. Он показывал чучела животных и скелеты, но никаких стенных таблиц у него не было. Описывая строение тела какого-нибудь животного, он рисовал его на доске, притом совершенно по-детски. Описывая, например, птицу, он говорил, что тело ее состоит из туловища (при этом он рисовал фигуру, похожую на яйцо), из шеи и головы с клювом (при этом шею и клюв он изображал прямой черточкой, а голову кружочком), ноги и пальцы он рисовал тоже черточками, а хвост тремя черточками. В этом же роде рисунки давал он и при описании внутреннего устройства, например органов кровообращения. Выходило довольно смешно. Но читал Кесслер с увлечением и его охотно слушали. Что было бы, если бы он был хорошим рисовальщиком?» (Из воспоминаний зоолога …, 1966, с. 82). После его кончины рыб из коллекции Пржевальского описывал зоолог С. М. Герценштейн.

С. М. Герценштейн, «сутулый, черноволосый, более чем некрасивый, с огромным крючковатым носом», по словам Никольского, был одним из лучших людей, каких он встречал в своей долгой жизни. «Скромный, необыкновенно добрый, с огромной эрудицией, он был ходячей энциклопедией по зоологии и очень охотно делился своими знаниями со всеми, кто обращался к нему за справками. Как настоящий ученый, он был чрезвычайно рассеян и к тому же сильно близорук, почему с ним нередко происходили смешные, а иногда и неприятные для него приключения[642]642
  «Когда мы ехали в экспедицию на Мурман, с нами ехал на Соловки и Н. П. Вагнер. На одной почтовой станции между Повенцом и Сумским Посадом мы остановились пить чай и разложили свои запасы. С. М. Герценштейн по крайней рассеянности и близорукости взял булку, принадлежащую Н. Вагнеру, и стал уже ее есть. Вагнер рассердился и громко обвинил Герценштейна в краже этой булки, прибавив кое-что об его национальности. Другой на месте Герценштейна швырнул бы ему эту булку в лицо, но Герценштейн сконфузился и стал извиняться, а мы – свидетели этого происшествия – не знали, куда девать глаза от стыда» (Из воспоминаний зоолога …, 1966, с. 87).


[Закрыть]. Добродушие и скромность его были необычайны» (Из воспоминаний зоолога …, 1966, с. 87).

Земноводных и пресмыкающихся, добытых Пржевальским, сначала описывал академик А. А. Штраух, затем Я. В. Бедряга (Научные результаты путешествий …, 1912, с. 828).

Академик Никольский вспоминал: «Когда наша Академия наук предложила Я. В. Бедряге обработать герпетологический материал, собранный Н. М. Пржевальским, он обработал его и написал свои исследования на немецком языке, и просил меня перевести его работу на русский язык. Работа была напечатана Академией на этих двух языках… В то время и я был не безызвестным специалистом в области герпетологии. Может быть, по этой причине, а частью, может быть, из благодарности за перевод упомянутой работы на русский язык Я. В. Бедряга назвал два описанных им из коллекции Пржевальского новых вида ящериц моим именем. По делам, касающимся нашей общей специальности, я часто переписывался с Я. В. Бедрягой… Родился он в России, кажется, в Харьковской губ., но учился больше за границей, учителем его по зоологии был известный Геккель. Будучи слабого здоровья, Я. В. Бедряга и по окончании учения проживал больше за границей, сначала в Ницце, потом во Флоренции. Изредка он приезжал и в Петербург, где я и встретился с ним. Проживая за границей, он настолько забыл русский язык, что не решался писать свои ученые работы на русском языке» (Из воспоминаний зоолога …, 1966, с. 92).

Горные породы, привезенные из экспедиций, Пржевальский отдавал в Геологический кабинет Петербургского университета, где их определял профессор А. А. Иностранцев. «По внешности Иностранцев, – писал Никольский, – походил на персиян, которых много было в Астрахани: высокий, худой, без растительности на лице, черноволосый, с большим, очень тонким носом. Как он сам говорил, предок его был подарен персидским шахом какому-то русскому царю вместе с ручным медведем или слоном в качестве сопровождающего. „У меня, – шутил он, – и до сих пор имеются родственники в Персии, и я жду в скором времени наследства в виде каравана верблюдов с персидским порошком“».

С учеными Академии наук и профессурой Петербургского университета Н. М. Пржевальский состоял в многолетней переписке[643]643
  НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 1. Письма (черновики) Пржевальского в Академию наук (1878–1888); НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 50. Письма Герценштейна С. М.; НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 88. Письма Иностранцева А. (1874–1881); НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 101. Письмо Кесслера К. Ф. Приложен черновик письма Н. М. Пржевальского за 1874 г.; НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 132. Письма Максимовича К. И. (1870–1888). Приложен черновик Н. М. Пржевальского; НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 139. Письмо Миддендорфа А. Ф. (1887); НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 150. Письмо Мушкетова И. В. (1883); НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 188. Письма Плеске Ф. Д. (1887–1888).


[Закрыть], им же привозил свои коллекции. Российские ученые работали с коллекциями на протяжении многих лет, классифицируя их и выявляя новые роды и виды.

Некоторые новые виды млекопитающих, птиц, пресмыкающихся и рыб, ученые назвали именем Пржевальского, например:

– дикий верблюд (Camelus ferus przewalskii);

– як (Bos mutus przewalskii) – крупное животное с длинным телом, относительно короткими ногами, широкими, округлыми копытами и тяжелой, низко посаженной головой. Высота в холке до 2 м, масса у старых быков до 1000 кг. Длина тела старого самца до 4,25 м, из них 0,75 м приходится на хвост. Длина самки до 2,8 м, высота 1,6 м, вес 325–360 кг. Як отличается длинной косматой шерстью, которая свисает с туловища и почти полностью закрывает ноги. Шерсть темно-бурая или серовато-черная всюду, кроме морды, где часто бывают белые отметины. Дикие яки не выносят мест, освоенных людьми, и поэтому быстро вымирают. Сейчас они живут лишь в высокогорных районах Тибета на отметках 4300–4600 м над уровнем моря зимой и до 6100 м над уровнем моря летом. Водится на Тибетском плоскогорье и в сопредельных горных областях (Каракорум, Ладак). Взрослые яки очень сильны и свирепы;

– дзерен (Procapra przewalskii) – вид газели, живущей в степях, существует в настоящее время в форме четырех обособленных локальных популяций на восточном и северо-восточном берегах оз. Цинхай;

– беломордый олень (Cervus albirostris, подрод przewalskium) – один из малоизвестных и редких оленей. Особенности его строения настолько своеобразны, что он выделяется в особый подрод. Этот олень средних размеров: длина тела 190–200 см, высота – 120–130 см, вес до 140 килограммов. Отличается длинными ногами и широкой короткой мордой. Копыта высокие, короткие и широкие, похожи скорее на копыта горных козлов, чем оленей. Мех буровато-коричневый; нос, губы и подбородок до горла белые. Распространен в Восточном и Северном Тибете, в горах Наньшаня и на Южно-Кукунорском хребте. Обитает в безлесных высокогорьях, на высоте 3500–5000 м над уровнем моря;

– песчанка (Brachiones przewalskii) обитает в пустынях Центральной Азии. Размером с мышь. Хвост немного короче тела, покрыт мехом, но не несет характерной для других кисточки на конце. Окраска серовато-желтоватая. Подошвы задних ног покрыты мехом, а передних – голые. Плотное сложение, маленькие ушки и крепкие когти приспособлены для рытья длинных и сложных нор. Питается семенами и зелеными побегами;

– сцинковый геккон (Teratoscincus przewalskii), или гобийский сцинковый геккон – вид ящериц рода сцинковые гекконы;

– пеструшка (Eolagurus przewalskii Buchn.) – песчано-серый зверек семейства хомяковых;

– ящурка (Eremias przewalskii) средних размеров, достигающая в длину 75 мм, питается насекомыми, а также ягодами селитрянки. Распространена в Монголии и в пустынных районах Китая – от Синьцзяна до Внутренней Монголии и в южных районах Тывы (Эрзинский район). Населяет участки слабо закрепленных песков среди сыпучих барханов с редкими зарослями злаков и полыни;

– хомячок (Phodopus przewalskii) водится на левобережье Черного Иртыша и на песчаном массиве северо-востока Зайсанской котловины (невысокого обрыва надпойменной террасы Черного Иртыша).

Известны также птицы, названные именем путешественника: сутора (Paradoxornis przewalskii), землерой (Fodiens przewalskii), горихвостка (Demp phenicus przewalskii), синица (Cit przewalskii), синичка (Aegithum przewalskii), синичка изящная (Aegithum graceful przewalskii), сорокопут гигантский (Lanius giant przewalskii), земляной вьюрок бородатый (Volunt barbate vasis Fringilla przewalskii), земляной вьюрок ганьсуйский (Gansu terran Fringilla przewalskii), снегирь (Bullfinch przewalskii), горная куропатка (Perfix fovit montis przewalskii), черноголовый чекан (P. maura var. przewalskii, S. torquata przewalskii), куропатка сифаньская (Perdix fovit Sifan przewalskii).

Есть даже рыба шизопигопсис, из семейства карповых, длиной 35–65 см, водится в озере Куку-нор, в устье реки Балемы, названная именем Пржевальского (Schizopygopsis przewalskii).

Сам Н. М. Пржевальский называл новых представителей животного мира в честь своих товарищей: именем Пыльцова – снегиревидную стренатку, овсянку (Urocynchramus pylzovi) и шизопигопсиса (Schizopygopsis pylzovi); Эклона – корсака тибетского (Canis ekloni); Роборовского – песчанку (Gerbil roborovskii), хомячка (Criceta roborovskii), горного вьюрка (Mons fringilla roborovskii); Козлова – темнобрюхого улара (Tetraogallus himalayensis koslowi), карликового тушканчика (Salpingotus kozlovi), завирушку (Accentor kozlovi), глазчатую ящурку (Eremias muliiocellata koslovi).

Имена его спутников носили соловей Чебаева (Philomela chebaeva) и рогатый жаворонок Телешова (Cornitum teleshova).

Пржевальский увековечил в названиях животных имена ученых: Дарвина – аргали (Argali darvin), Тачановского – земляной вьюрок (Fringilla terram tachanovskii), Кесслера – дрозд (Ciconia kessler), Северцова – рябчик (Tetraones severtsov), Штрауха – фазан (Phasianum shtrauch).

Титульный лист каталога зоологической коллекции, собранной Н. М. Пржевальским

В благодарность российскому посланнику в Пекине А. Е. Влангали за оказанную помощь во время Первой экспедиции его именем был назван фазан (Phasianus colchicus vlangalii) и земноводное животное круглоголовка (Circum caput vlangalii).

Один из видов аргали, ранее неизвестных науке, Пржевальский назвал именем далай-ламы. Нам, к сожалению, пока не удалось установить, в названиях каких животных сохранилась сегодня (2023) фамилия путешественника.

Известно, например, что по современной систематике тибетский медведь, он же медведь-пищухоед, выкапывающий пищух из нор, «чем и занят постоянно», рассматривается как подвид бурого (нашего обыкновенного) медведя (общее название Brown Bear, Ursus arctos).

Академия наук издала каталог зоологической коллекции, собранной Н. М. Пржевальским в Центральной Азии.

Во всем мире известна лошадь Пржевальского (Equus przewalskii), прославившая путешественника.

Наскальные изображения дикой лошади на стенах пещер