Текст книги "Единственное желание. Книга первая"

***

В зале для торжеств уже собралось немало именитых гостей миледи Лиэлид.

Пришлось разжать руки и разъединиться. Наир пошёл вперёд, Эл держался рядом с Настей. Время от времени им приходилось отвечать лёгким поклоном на приветственные кивки собравшихся и их любезные, но несколько фальшивые, улыбки.

– О, Дэини, чуть не позабыл… – нагнувшись ближе к Рыжей, быстро зашептал Эливерт, – твоя легенда… Мы так и не придумали, что ты станешь отвечать на вопросы, когда эти напыщенные слюнтяи и высокорождённые кукушки заинтересуются твоей биографией. Имя можно оставить – миледи Анастэйсия Дэини из Рассии – звучит вполне по-дворянски!

– Из России! – поправила мимоходом Романова.

– Какая собачья разница? – огрызнулся разбойник.

– Разница в одной букве и ударении, – спокойно пояснила девушка, ответив изысканным поклоном на вежливую улыбку молодого симпатичного юноши, стоявшего рядом с миледи Соур.

– Это несущественно! Всё равно эти тупицы не запомнят! Важно, что у тебя есть подходящее имя. И ты должна говорить всем, что род твой богат и знатен! Можно даже приврать, что предки твои состояли в родстве с самим королём.

– Между прочим, это не так далеко от истины, – заметила Настя. – Там, откуда я родом, я была полной тёзкой дочери последнего правителя моей страны. Сомневаюсь, что во мне и вправду есть хоть капля знатной крови, и всё-таки иногда приятно потешить самолюбие. Род Романовых правил моим народом на протяжении нескольких веков, потом к власти пришли другие люди. Они обещали народу свободу и равенство, чем и подкупили простой люд. Но ничего хорошего, надо заметить, из этого не вышло… Сначала казнили всю семью монарха, даже детей не пожалели! Потом война, жестокие расправы, доносы, вражда и обнищание великой державы…

Эливерт кивнул, соглашаясь.

– Безвластие – это всегда разруха! Значит, королевская кровь… – он хмыкнул неопределённо. – Что ж, я не удивлён! Заметно… порой… Думаю, ты справишься с ролью владетельной госпожи. Главное, говорить уверенно и врать красноречиво, ведь никто же не станет с тебя требовать бумаги, подтверждающие родословную и права на твою землю. Если ты приглашена к Лиэлид, это уже значит – ты достойна того, чтобы высшее общество тебя заметило. Только постарайся не слишком углубляться в историю и географию, можешь нарваться на знатока, который выведет тебя на чистую воду. Но, признаться, я пока ещё ни разу на такого не наткнулся. Хотя эти снобы мнят себя образованными, я встречал по жизни воров и бродяг, более просвещённых и начитанных, чем эти ленивые заносчивые бараны.

– А если кто-то спросит, где находится моя земля, моя Россия, что мне отвечать им?

– Скажи… – Эливерт замялся, – в Юго-Восточном Пределе. В это они поверят без труда! Понимаешь, для большинства собравшихся здесь, Кирлия – это столица и десяток ближайших к ней земель. Граница известных им владений проходит где-то здесь, в Жемчужных Садах, ну, в крайнем случае, в Сальваре или Креоране. Что касается Лэрианора и земель, лежащих к югу и востоку от него, как-то: Бактин, Сонгтер, Арсим – то это вовсе названия из сказок и легенд. Милорды и миледи из Кирлиэса не знают ничего о приграничных землях, которые называют Пределами. И вполне поверят в любой край, какой ты придумаешь. Тем более, что приграничные владетельные земли часто очень-очень маленькие, но не менее гордые, чем их центральные соседи. Главное – древность и знатность рода! И количество фларэнов, звенящих в твоих карманах. Я, к примеру, происхожу из очень знатного рода! За заслуги перед родиной прапрадедушка нашего милостивого короля одарил моих предков землёй Адагор, между прочим, тоже в Юго-Восточном Пределе, неподалёку от Арсима… Дэини, ты меня слушаешь? Куда ты пялишься? – Эл проследил за взглядом девушки. – Тебе понравился этот сопляк? Между прочим известный в Кирлии бабник и проходимец – Ирроу из Дипсолюса! Чего ты расцвела, аж светишься?!

– Ревнуешь? – негромко рассмеялась Настя. – Он улыбнулся мне, я улыбнулась ему. Что здесь такого? Мне показалось, в высшем обществе так принято… Мне сегодня уже столько незнакомых людей улыбнулось! Особенно, мужчин…

– Змея! – обиженно шепнул Эливерт, хоть со стороны казалось, что они премило беседуют.

– Не злись! На самом деле, я пыталась отыскать взглядом Наира! Куда он делся в этой толпе? – примирительно добавила Настя.

– Да, вон там, у балкона, кажется он… Пойдём к нему, пока не начался бал! Отличное место выбрал наш Ушастик! Сам не на виду, зато все остальные, как на ладони! У нас будет возможность поведать тебе о собравшихся всю правду прежде, чем они начнут пускать пыль в глаза при личном знакомстве.

Под чётким руководством Эливерта Настя пересекла многолюдный пёстрый праздничный зал и, оглядевшись, мысленно согласилась с разбойником. Теперь она могла утолить своё любопытство и вдоволь рассмотреть собравшихся гостей.

– Наир, не покидай нас столь стремительно! – попенял лэгиарну атаман. – Миледи Дэини без тебя неуютно средь этих чужих и высокомерных рож… Итак, моя дорогая, пред Вашим взором предстал весь «цвет» кирлийской знати! Прошу любить и жаловать! Хотя, это необязательно. Сам лично не люблю и не жалую! – обратился Эливерт уже к девушке. – С кого начнём? Так, Соур ты уже знаешь… Ручная собачонка Лиэлид. Скучная особа. Не стоит о ней! Смотри-ка! Куда же без него?! Видишь, рядом с ней наш любезный рифмоплёт!

– Почему ты так не любишь этого Деандра? – хмыкнула Настя.

– Он такой милый, любезный, сладкий до приторности, что меня от него тошнит, – пояснил Эл. – Но это моё мнение, а дамам он нравится до безумства. Такое благородное меланхоличное лицо, такие ясные печальные глаза, такой правильный нос! Ну, просто душка! Не стоит на него время тратить, здесь полно гораздо более интересных личностей. Та-а-к… Вот, обрати внимание, видишь молодчика в чёрном одеянии, шитом серебром? Беседует с сопляком Ирроу, которому ты так лучезарно улыбалась… Его зовут Иридион, младший из сыновей милорда Данкалнау, владетеля загадочных земель Эстиу.

Настя оценивающе оглядела парня. Хорош собой, хотя не так смазлив и холен, как большая часть благородных юношей в этом зале. Его красота была чисто мужской, брутальной, несколько суровой, сумрачной. Он был чуть ли не единственным человеком, лица которого не коснулась печать фальшивой лицемерной любезности. По-видимому, его слегка раздражала болтливость и напористость юного милорда Ирроу, и эстиец даже не пытался это скрыть.

С такими людьми непросто установить контакт, но, добившись их доверия, заполучишь самого верного друга, какого только можно вообразить. Лишь на мгновение пасмурное лицо молодого человека озарила искренняя тёплая улыбка, когда к ним подошёл ещё один незнакомец – высокий, широкоплечий, русоволосый, в наброшенном на плечи лёгком лазурно-синем плаще. Романова не могла пока рассмотреть его толком, так как обзор загораживала немолодая крупногабаритная дама в ярком кораллово-красном платье.

Словом, Иридион Насте понравился. А Эливерт продолжал растолковывать…

– Младший – это четвёртый, ещё у его папаши пара дочек есть, красавиц. Трёх своих старших сынов милорд Данкалнау похоронил после Битвы при Эсендаре. Уцелел только Иридион. Не подумай, что он отсиделся где-нибудь в укромном месте! Просто этот оказался счастливее своих братцев – смогли собрать после побоища и выходить. Он не прятался за спины других. Нет, у них в роду все рыцари! Отважные, честные, самоотверженные! Старомодные, правда, немного… Нынче в высшем обществе не особенно ценят людей с нерушимыми принципами. Милорд Данкалнау очень близок к королю, он – Старейшина Королевского Совета, лучший Старейшина. Я, помнится, говорил, что среди приближённых Кенвила ар Лоннвина не найти людей достойных. Так вот, эти слова не относятся к Данкалнау! Это достопочтенный и уважаемый многими милорд, и сын его, я думаю, пойдёт по стопам отца. А касательно их земли… Эстиу – край загадок! С одной стороны, в приятной близости от столицы, с другой стороны, в неприятной близости от пользующихся дурной славой гор Карсил. Северо-Западный Предел. И это всё объясняет!

Если бы я не прижился в Лэрианоре, я бы наверняка подался в Эстиу. Правда, там не больно-то жалуют людей моего ремесла.

– Людей твоего ремесла нигде не жалуют! – невозмутимо вставил Наир. – В остальном он прав, Дэини: владетели Эстиу – люди чести! Чуть позже мы постараемся представить тебя милорду Иридиону.

– А человек рядом с ним? Тот, в голубом плаще, кто он?

– О, эту личность обязан знать каждый! – воскликнул разбойник. – Ведь это и есть знаменитый Далард – самый верный и преданный раб миледи Лиэлид, соперник короля в битве за сердце владетельницы Жемчужных Садов!

– Далард? Это любопытно! – Настя чуть ли не на цыпочки привстала, чтобы рассмотреть заинтересовавшего её рыцаря. – Расскажите о нём!

Однако «коралловая» дама необъятных размеров по-прежнему загораживала весь обзор, к тому же внезапно началось некое движение. Оживление в другом конце зала на миг отвлекло Настю, когда же она обернулась назад, Далард уже исчез. И только на мгновение Романова заметила, как на лестнице мелькнул и тут же скрылся его яркий, как небеса, плащ.

Зато Наир неожиданно заинтересовался возникшей суматохой.

– Инсфирь здесь! – внезапно просияв, удивлённо сообщил он. – Прошу прощения, оставлю вас ненадолго! Я должен подойти, пока ещё бал не начался.

Лэгиарн быстро удалился, легко проскальзывая меж разномастной толпы.

– Кто такой Инсфирь? – вздохнула Настя, предчувствуя, что скоро у неё голова пойдёт кругом от обилия имён и названий.

– Не такой, а такая! Дама… И очень красивая, – Эливерт кивнул вслед ушедшему Наиру. – Вон, убедись сама! Наш Ушастик уже расточает комплименты!

Молодая женщина, с которой заговорил лэгиарн, в самом деле, была необыкновенно хороша. Высокая, стройная, яркая и светлая. Она была как невеста средь окружающей её пёстрой толпы. Её белое платье изящное, но простое, походило на одеяния Миланэйи. Безусловно, материал побогаче, словно сияющий атлас или нежный натуральный шёлк. Но сам фасон, простой, лишённый всяческих украшений, строгий, и, между тем, удивительно утончённый, выделял её на фоне всех прочих. В ней было нечто изысканное, оригинальное и чистое, да, такое ангельски чистое и возвышенное.

А ещё было золото волос, водопад сияющих локонов, струящихся по лилейно-белому шёлку. На мгновение Насте даже почудилось, что рядом с Наиром стоит его сестра. Но светлая дама внезапно обернулась, с грациозностью лебедя изогнув свою прекрасную шею, и Романова увидела совсем чужое лицо, не менее красивое, чем у Миланэйи, но более строгое, чуть высокомерное, и отягощённое мудростью – бесценным и безжалостным даром времени.

И уши, о!

– Эл, но она…

– Н-да, разумеется! Инсфирь – лэриани. Единственная, кроме Наира, из «детей леса», удостоенная чести прибыть к миледи Лиэлид. Весьма почтенная особа, надо заметить! Она – королевская целительница, уже на протяжении многих веков. Как говорится, ещё прадедушку нашего милостивого короля от соплей и расстройства желудка спасала. Ну, это я утрирую! Но, суть в том, что при королевском дворе она уже не одну сотню лет состоит, так что никто из смертных уже и не помнит, как она вообще там оказалась. Свободный Народ её обожает и чтит, почти как воплощение Великой Матери на земле. Видишь, как Наир побежал, едва только заметил! Правда, наш Ушастик всех по доброте сердечной готов в духи мироздания возвести, но об этой миледи ничего плохого сказать не могу.

Настя насмешливо приподняла бровь.

– Да! Представь себе! Но хвалить её я тоже не стану! Хоть может и стоило бы… В конце концов, я хотел бы знать многое из того, что знает она. Это единственная женщина, которая имеет доступ к таким тайнам и загадкам, о которых большинство смертных и не подозревает… А мы, стало быть, просто слуги, исполнители, не наше дело лезть в законы бытия…

– Не пойму о чём ты?

– Ни о чём важном, – улыбнулся Эливерт, – так… отвлёкся… Интересно, мы сегодня ужинать будем? У меня уже желудок сам себя скоро съест, при виде всей этой жратвы. Глянь только, какое изобилие! М-м-м, представляю, каким вкусным должен быть вот тот запечённый целиком поросёночек! А рыбка, взгляни, какая рыбка! Такая во рту таять обязана! Где ж эту Лиэлид носит?

– Ты хотел мне рассказать о Даларде! – напомнила Настя.

– Да что о нём ещё сказать? О, любезный, благодарю! – к разбойнику и Романовой приблизился слуга, разносивший напитки. Эливерт тут же сцапал пару бокалов вина, золотистого, как янтарь. – Хоть что-то догадались подать, пока гости ожидают! Миледи Лиэлид, видите ли, не любит ждать, а другие от этого, можно подумать, млеют! – проворчал Эл, едва лакей отошёл. – Ах, да, Далард! Очень славный рыцарь, из очень знатного и очень древнего рода. Отец его, милорд Тануил, был из породы тех же принципиальных чистоплюев, что и милорд Данкалнау. Ни в каких особо тяжких грехах уличён не был. Всю жизнь верой и правдой служил своей стране и королю. Помер, правда, не в бою, а на собственном ложе от какой-то хвори. Какой – не помню, а врать не буду! Случилось это уже давно. С тех пор Далард – владетель родовой земли Орсевилон, что лежит у Северного пути на Герсвальд. Там же проживают его мамаша и младшая сестра. Они, собственно, там и заправляют, а сам хозяин бескрайних просторов чаще обитает под крылышком благодетельницы Лиэлид или же в столице, при короле. После Битвы при Эсендаре его по праву называют «Первым рыцарем Его Величества Кенвила ар Лоннвина». Заслуженно, что тут скажешь! Король и прежде отличал Даларда среди прочих, а после того, как на поле боя он выказал чудеса героизма и отваги, его признали легендарным героем и любимцем всей Кирлии. Вместе с успехом к нему пришла и благосклонность Лиэлид. Герой Битвы при Эсендаре, знатный рыцарь, приближённый короля – он вполне годился на роль возлюбленного Светозарной. И бедный рыцарь пал жертвой её чар раз и навсегда, попался, как муха, в паутину её нежности и нечеловеческой красоты.

– А что же король? Он ничего не знает? – не поверила Настя.

– Что ты, Рыжая?! Король на то и король, чтобы ведать всё! Разумеется, он знает! Но делает вид, что не знает, или не желает знать, или что его это мало заботит…

– Отчего же?

– Меня это тоже интересует, – Эливерт ухмыльнулся. – Причины, на мой взгляд, может быть только две: либо он слишком ценит своего преданного рыцаря и не желает терять такого надёжного вассала из-за какой-то там, пусть даже очень красивой, бабы, а посему прощает измену и Даларду, и неверной невесте; либо он попросту не так уж сильно любит свою ненаглядную. Настолько не сильно, что даже мысль о её предательстве не вызывает у него ревности. А, вообще, миледи Дэини, я бы назвал всё это откровенным свинством! Прежде всего, со стороны Лиэлид, поскольку Далард, по моему сугубо личному мнению, парень неплохой, хоть и рыцарь! Но есть у него один недостаток: он – влюблённый до умопомрачения идиот! А теперь, милостивая миледи Дэини, давайте сменим тему разговора, поскольку кольцо враждебных чужих ушей вокруг нас становится всё плотнее, и обрывки наших опальных речей могут достигнуть тех, кому их слышать вовсе необязательно.

Взгляд атамана скользнул по праздничному залу.

– Гляньте-ка, милорд Наир вспомнил-таки о нашем существовании и решил вернуться! О, а милорд Деандр, кажется, собрался речь толкнуть! Бьюсь об заклад, сейчас он провозгласит долгожданный выход Лиэлид! О, моё бедное, изголодавшееся, как волчище, брюшко, потерпи ещё немного! Скоро, скоро мы сядем за стол, и я набью тебя харчами на год вперёд! Надеюсь, годик я ещё протяну, так что лишним не окажется…

***

Публика, толпившаяся у центрального входа, поспешно расступилась. Музыка грянула громче, а потом внезапно затихла, словно притаившаяся мышь, и только где-то неясным фоном перекатывались, словно неторопливые морские волны, одинокие и немного грустные аккорды арфы.

Одетый в белое, расшитое золотом, Деандр ещё больше стал похож на сказочного принца. Он воздел руки вверх, призывая к соблюдению тишины и порядка. И сотни заинтригованных нетерпеливых взглядов обратились к нему в ожидании.

– Достопочтенные милорды, чья доблесть и благородство превыше заснеженных пиков гор Карсил, и лучезарные миледи, красота коих затмит сияние звёзд на небосводе, позвольте мне, вашему покорному слуге, выразить величайшее восхищение и безмерную радость! Ибо пришёл час вселенского торжества! Час, когда самые прекрасные и достойные из жителей нашей великой и грозной державы собрались под сводами этого величественного дворца, этой волшебной обители, этого Храма Добра и Милосердия! Да, Храма! Ибо в нём владычествует не земная дева, но дух света, имя которому Красота, Доброта, Бескорыстие, Нежность, Чистота и Щедрость! Имя это – Лиэлид! И я склоняюсь к ногам Благословлённой Небесами! Драгоценные наши гости, почтеннейшие милорды и миледи, поприветствуйте самый восхитительный цветок Жемчужных Садов – Лучезарная и Несравненная, миледи Лиэлид!

– Интересно, у него язык в узелок не завязывается от таких словесных оборотов и неприкрытого подхалимажа? – проворчал Эливерт.

Но Настя и Наир его не услышали – они, как и всё в этом зале, были поглощены ожиданием сказочного момента, обещанного волшебства, сказки…

И она вошла….

И только когда чинно-благородная толпа вельмож, что ещё миг назад держались с таким понятным, привитым им с колыбели, высокомерием, вдруг взревела в экстазе, как перепившая молодёжь на рок-тусовке, выкрикивая имя хозяйки, рукоплеща и благословляя Её Светлость, Анастасия вдруг вздрогнула, огляделась вокруг в недоумении и подумала, что всё это жутко попахивает «культом личности».

Но мысль эту тут же смела подобная цунами волна всеобщего восторга. И Настя застыла, словно околдованная волшебной грёзой, любуясь блистательной госпожой Лиэлид, сияющей в свете огней празднества, и небесным рыцарем рядом с ней, с трепетным благоговением ведущим её под руку.

Напрасно Эливерт и Наир расточали свои комплементы, теперь Романова ясно видела – никто не может превзойти владетельницу Жемчужных Садов!

Если бы в этом мире существовали ангелы, то Лиэлид была бы самым прекрасным из них!

Сиятельная Лиэлид!

В ореоле горящих золотом локонов, словно капли росы, белеют жемчужины. Безупречное лицо фарфоровой статуэтки. В омутах изумрудных глаз – голубиная нежность и кротость. Улыбка как солнечный свет! Лебяжья утончённость! Кошачья грация! Осанка королевы!

На ней было нежное светло-зелёное платье, обволакивающее стройную фигуру так, что был виден каждый изгиб великолепного тела, лиф платья горел золотом, а на плечах красовался роскошный ворот из пёстрого меха макдога, напоминавшего горностаевую оторочку на королевской мантии. Драгоценное жемчужное ожерелье, а на тонких запястьях не менее прекрасные браслеты.

Вновь для Насти Лиэлид превратилась в дивное видение, чудесную грёзу, неземную сказку, как тогда, в час заката, при первой их встрече. И так упоительно и сладко сердцу было купаться в её сиянии, в этом ослепительном блеске! И забывалось всё на свете, и хотелось вечно смотреть на этот дивный сон, и никогда не просыпаться!

Верным стражем рядом с Её Светлостью шествовал грозный рыцарь в плаще, лазурном, как небесная высь – Далард из Орсевилона, Первый рыцарь Его Величества Кенвила ар Лоннвина.

Разномастная толпа дрогнула, отхлынула резвой волной, расступилась, давая дорогу восхитительной паре. Но хозяйка бала осталась возвышаться на ступенях белокаменной лестницы, ведущей в зал для торжеств. Рыцарь в голубом плаще отступил почтительно, но остался стоять рядом, подле своей госпожи. Справа от неё застыл картинно поэт и музыкант Деандр. Но не на них глядело всё собрание знати, хоть оба, признаться, были в этот миг бесспорно хороши.

Лиэлид вскинула руки в жесте, лёгком, как взмах тонких крыльев бабочки.

– Гости мои, добрые мои друзья, мне каждого из вас видеть здесь отрадно! Каждый дорог сердцу моему, каждый по-своему замечателен и прославлен делами добрыми! И всё, о чём я молю в этот волшебный вечер Духа-Создателя – благословение для вас! – вдохновенно сказала сияющая светом владетельница Жемчужных Садов, и у Насти при звуке её голоса на глаза навернулись слёзы. – Великая Мать и Дух-Создатель Вечный, уберегите тех, кто собрался здесь, от любой беды, печали, предательства! Ниспошлите им своё великодушное благословение! Всем нам, всем нашим собратьям, нашему мудрому королю Кенвилу ар Лоннвину и нашей любимой земле! Пусть не оставят Светлые Небеса своим благоволением Кирлию, милый нашим сердцам край! Счастья вам в этот миг я желаю! Теперь и навсегда! В этот вечер, в наступающий праздник Девятизвездья и весь новый год, что спешит к нам на встречу! С наступающим праздником Девятизвездья, мои дорогие! – воскликнула Лиэлид.

– С праздником! – громыхнул зал.

– И в благодарность за то, что вы почтили мой дом своим присутствием, примите мой нижайший поклон! Всё, что я делаю, что в силах моих, я делаю ради вас! – добавила хозяйка и склонилась, недолго думая, в изящном поклоне.

Похоже, что это стало неожиданностью для всех и не предусматривалось этикетом. В ответ на столь искреннее почтение публика ахнула совсем уж умилённо и изумлённо, все тут же поспешили склониться в ответ.

Когда же владетельная госпожа выпрямилась во весь рост с достоинством, подобающим императрице, Далард протянул ей бокал вина, появившийся в его руках будто по волшебству. Разумеется, Первый рыцарь не был чародеем, и фужер он принял у вовремя подоспевшего слуги, но в свете нереальной атмосферы празднества даже такие обыденные вещи представлялись невероятными, дивными.

– Хвала Ночи Девяти Звёзд! Начнём наш праздник! – радостно объявила Лиэлид, поднимая бокал.

По залу разнёсся беспечный хрустальный звон. Подхватывая тост, Настя схлестнула свой фужер с кубками Эливерта и Наира и, улыбаясь друг другу, они осушили их до дна.

И тогда арфа замурлыкала громче, к ней застенчиво и возвышенно-нежно присоединилась флейта, а следом подкрались осторожные аккорды незнакомого, напоминавшего гитару, струнного инструмента. И светлым, как улыбка ангела, серебряно-чистым голосом миледи Лиэлид запела…

 
        Ночь надвигается.
        День отступает.
        Дотла сгорел
Алый закат.
 
 
        Я вас на праздник
Теперь приглашаю…
На бархатном небе
Огни горят.
 
 
        Девять Звёзд в поднебесье —
       Ожерелье луны!
Радуйтесь! Пойте песни!
Покуда все вместе мы…
Ныне Мать Мира с нами,
 
 
        Нам дарит благословенье!
На светлых дорожках сада
Сияют гирлянды цветов.
 
 
       На празднике Девятизвездья,
        Друзья, мы собрались вместе!
Лес, Море, Земля и Небо
 
 
       Сегодня приветствуют нас.
       Слава Луне и Небу!
Слава алмазным Звёздам!
Слышите, в сумраке ночи
Наши стучат сердца?
Радуйтесь! Пойте песни!
Пусть лето танцует с нами!
И никогда наших душ
Не коснётся зима!1010
  стихи автора


[Закрыть]
 

После того, как под сводами дворца, средь гирлянд из благоухающих белых роз, отзвенело эхо последних отголосков её песни, Далард вновь галантно предложил своей госпоже руку, и вместе они сошли по мраморным ступеням – прекрасные, как новобрачные у алтаря.

Трижды звонко хлопнув в ладоши, менестрель Деандр объявил торжественно:

– Первый танец! Да будет благословенна наша Светлейшая и Прекраснейшая миледи Лиэлид!

Пространство, прежде образовавшееся вокруг хозяйки замка и её спутника, раздалось ещё больше. Зазвенела музыка нежная и сладкозвучная, как шёпот первых весенних дождей.

Настя пока не знала, как принято танцевать на здешних балах. Те дивные движения, что теперь она созерцала в упоении, нельзя было отнести ни к вальсу, ни к менуэту, ни к кадрили, ни даже к танго. Но плавное скольжение двух юных прекрасных тел никого бы не смогло оставить равнодушным, тем более Романову – ведь она-то знала толк в настоящих танцах!

У Насти уже была возможность восхититься непревзойдённой красотой светлоликой Лиэлид, а теперь ей предоставлялся шанс разглядеть, что из себя представляет Далард – эта странная личность в небесном плаще, заинтриговавшая её немногим раньше.

Высокий, широкоплечий, настоящий атлет – из тех, кого даже в юности хочется называть «МУЖЧИНОЙ», поскольку вокруг них распространяется некая аура спокойной уверенности, надёжности и несокрушимой силы. С таким всегда ощущаешь себя, как за каменной стеной. Однако его мужественное лицо казалось немного наивным, простоватым, не спасал от этого впечатления даже твёрдый волевой подбородок. У него были ясные серые глаза: честные и немного грустные, очень славные глаза, красивые и добрые. Этакий «собачий взгляд», исполненный преданности и тоски. Далард был красив и «породист». Аристократизмом от Первого рыцаря так и веяло!

Выражаясь языком Эливерта и ребят из его вольницы, его хотелось назвать «славным парнем». И эта «славность» сияла во всём его облике. Да, очень привлекательный молодой мужчина!

Но, в то же время, не было в нём чего-то такого, что бросалось бы в глаза (кроме небесно-лазоревого плаща и богатырского роста) и оставалось в памяти ярким пятном впечатлений.

Да, высокий. Да, статный. Да, хорош собой. Но…

Пресный какой-то! Не хватало изюминки, перчинки!

Волосы светло-русые, острижены коротко, отброшены с высокого лба, приятный взгляд, губы ни тонкие, ни полные, чрезмерная сосредоточенность на благородном лице… И ещё он почти не улыбался. Хотя, возможно, такой сдержанности требовала серьёзность ситуации.

«Настоящий рыцарь! Настоящий мужчина! Несомненно, Лиэлид повезло!» – отметила про себя Настя, но это был холодный голос разума – сердце промолчало.

Далард представлял собой совсем не тот тип мужчины, который мог бы действительно привлечь Романову. Но, вероятно, стоило предположить, что Настя нарочно убедила себя в том, что Далард ей нисколько не интересен, зная доподлинно о том, что сердце его навсегда принадлежит владетельнице Жемчужных Садов.

Как бы там ни было, танец был превосходен, и влюблённые скользили по залу, как лёгкие тени пары белокрылых голубков.

Настя ощутила на себе чьё-то пристальное внимание и, поглядев в сторону, столкнулась взглядом с немолодым мужчиной, наружности прямо-таки отталкивающей.

Незнакомец был невысок, сутуловат, худощав до невозможности. Редкие прямые длинные волосы, тусклые, разделённые на прямой пробор, свисали с его вытянутого черепа, как пакля. По сравнению с чрезмерно длинным носом, глубоко посаженные глаза казались совсем маленькими, над ними к тому же нависали густые косматые брови. Кроме того, глаза мужчины были почти круглыми, из-за чего, несмотря на их небольшой размер, создавалось впечатление, что он всё время на что-то удивлённо таращится, разглядывает внимательно. На нем был яркий, блистающий огнями, красный камзол, шитый золотом.

Настя поклонилась слегка, как велит учтивость, любезно, как и полагалось хорошо воспитанной даме. Незнакомец в ответ расцвёл широченной щербатой улыбкой.

«Ну и пасть!» – содрогнулась Романова, но внешне ни чем не выдала своей неприязни.

На самом деле рот у него был, что у бегемота: верхняя губа – не в меру тонкая, зато нижняя слишком полная, отвисала, потому казалось, что он не только таращится, но и всё время дуется. А ещё у него была бородавка, даже две… Нет, даже три! Одна – возле носа, другая под нижней губой, и ещё одна примостилась у кустистой левой брови.

– Эл, что это за образина? – шёпотом поинтересовалась Настя, оторвавшись от созерцания уродливого субъекта.

Разбойник обернулся с привычной насмешкой, но тут же поспешно отвёл взгляд с возгласом, не сулящим ничего хорошего:

– Чтоб мне провалиться в Лидонское ущелье! Его вот только не хватало!

Наир тоже обратил взор в ту сторону и сразу скис.

– Это милорд Корви, – сказал лэгиарн глухо. – От него лучше подальше держаться!

– Поздно! – устало вздохнул атаман. – Уже волочит к нам свой тощий зад! Постараемся отделаться от него по-быстрому!

И с наилюбезнейшей улыбкой, на которую он только был способен, разбойник развернулся навстречу подбиравшемуся к ним уродцу.

А меж тем окончился незабываемый танец Лиэлид и Даларда, и милорд Деандр провозгласил второй танец. Ещё несколько пар, юных и прекрасных, и не очень юных и не очень прекрасных, присоединились к хозяйке бала и её кавалеру, продолжая достойное восторга торжество.