Текст книги "Единственное желание. Книга первая"
Автор книги: Надежда Черпинская
Жанр: Русское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)
***
Когда они возвратились в зал для торжеств, праздник был в самом разгаре. Пьяные, сытые и счастливые, гости кружились в танце, смеялись, любезничали и не забывали об угощениях.
Настя не могла судить их за это, ведь они не знали о том, что где-то на Побережье притаилось зло, способное разрушить их мир и лишить их и балов, и радости, и угощений, и даже жизни! Но после того, что узнала Рыжая, этот бал вдруг показался ей странным и нелепым, как пир во время чумы.
Эл любезно предложил всем ещё по бокалу, а потом утащил её танцевать. Но прежний азарт и бесшабашная хулиганская радость ушли безвозвратно.
Вот уже третью балладу подряд они скользили в танце, слившись с потоком гостей, но мысли и чувства Романовой были далеки от празднества. Да и Эливерт, судя по всему, витал где-то за пределами Жемчужных Садов.
В зале стало душно от сотен свечей, разгорячённых тел и яств на столах. И даже гирлянды благоухающих цветов и тысячи ароматов сада не могли перебить неприятную смесь из чада светильников, запаха пота, алкоголя и еды. Этот зал вновь стал казаться Насте тесной клеткой. Ей так захотелось сбежать подальше от этой толпы! Она то и дело поглядывала в ту сторону, где рядом с балконом беседовали Наир, Кайл и Иридион. Несмотря на некую отстранённость, смена настроения девушки не ускользнула от Эливерта.
– Что не так? – спросил разбойник.
– Устала … – неопределённо пожала плечами Романова. – Не хочу больше танцевать.
– Как скажешь!
И, протиснувшись сквозь толпу, они вернулись к своей компании.
Настя действительно хотела уйти – она оглядывалась по залу в поисках Лиэлид, но её нигде не было. Она уже хотела спросить, насколько это будет невежливо – сбежать, не попрощавшись с хозяйкой дома, но не успела.
– Позвольте? – неожиданно сказал Кайл, любезно протягивая ей руку.
И она мгновенно забыла, что хотела уйти. Сердце подпрыгнуло и заколотилось так, словно хотело выломать рёбра. Танцевать с НИМ! Да она сейчас в обморок упадёт от счастья!
Язвительный вопрос Эливерта не дал ей этого сделать.
– Милорд Кайл, Вы ничего не запамятовали? Прежде, чем приглашать миледи на танец, нужно спросить разрешение у её кавалера!
– В самом деле! Что взять с дикаря-северянина! Никаких манер! Так Вы позволите, милорд Элиол? – Кайл, ничуть не смутившись, улыбнулся своей божественной улыбкой, от которой у Насти подогнулись ноги, и голова пошла кругом.
– Валяй! – разбойник поднял бокал, словно произнося тост.
А Настя, наконец, вложила свою руку в тёплую ладонь рыцаря и двинулась на ватных ногах в танцевальный круг. Ей казалось, что она покраснела до самых кончиков ушей, что всё её тело сотрясает нервная дрожь, что она сейчас потеряет сознание от волнения или непременно оттопчет Кайлу все ноги, напрочь позабыв, как следует двигаться в танце.
И всё же это было лучшее мгновение этого вечера – то, чего хотела её душа! А больше всего пугало, что всё это – и её безумное возбуждение, и сумасшедшая радость – не могло укрыться от Кайла. Настя боялась поднять на него глаза.
Но, как только раздались первые аккорды красивой нежной мелодии, всё это отступило прочь. Эта была плавная, тихая мелодия. И танец был тихим. И Кайл молчал, только смотрел на неё, а она на него, не в силах отвести взгляд. Тёмные омуты его зрачков в сапфирно-синих колодцах глаз притягивали как магнит. Настя почти физически чувствовала, как проваливается в эту бездну. Словно душа её, покинув тело, устремлялась в этот космос. Там, в глубине, мерцали золотые звёзды, там сияло тёплое нежное солнце, и в лучах его высилась, словно высокое крепкое древо, его золотая душа. И её собственная, огненно-рыжая, гибкой лозой оплетала это дерево, срасталась с ним в единое целое. И если бы сейчас музыка оборвалась, и Кайл покинул бы её, она бы вскрикнула от боли, потому что эта связь была столь сильной, почти материальной.
«Если сейчас он захочет уйти, я не смогу отпустить его! Он разорвёт ветви этой лозы, он вырвет из меня часть души! Он оставит дыру в моей груди, зияющую чёрную яму… Это будет так больно, что я не смогу жить! Это всё магия этого вечера! И глупая магия этого места! Ох, Рыжая, похоже, ты попала!»
Он молчал и лишь один раз сказал:
– Подумайте ещё раз, миледи! Подумайте, как следует! Вы не понимаете насколько опасно то, во что Вас хотят втянуть! А я не хочу подвергать Вас опасности!
– Мне нечего бояться рядом с такими защитниками! – улыбнулась Настя, надеясь, что он примет этот комплимент и на свой счёт.
Но Кайл понял иначе.
– Да, Вам повезло! Они – надёжные друзья! – кивнул он, бросив взгляд в сторону атамана и лэгиарна.
Он снова замолчал, задумчиво улыбаясь. И Настя не посмела нарушить молчание.
Она наслаждалась и его голосом, и его безмолвием, и его близостью, и тем удивительным чувством собственной целостности и совершенства, которое она ощущала в его присутствии. Он казался ей столь идеальным, что рядом с ним и ей хотелось стать совершенной, безупречной, чтобы быть достойной его…
Нет, не его любви, конечно! Куда уж ей! Просто достойной того, чтобы быть рядом, говорить с ним, видеть его, и видеть, что он тоже иногда замечает её!
Она не понимала, что и так уже прекрасна, как никогда! И без того красивая, а сейчас озарённая этой внезапной влюблённостью, она сияла летним солнцем в этом сумрачном зале.
И мужчины, юные, и не очень, провожали её восхищёнными взглядами, которых она не замечала или принимала на чужой счёт. Они не рискнули бы подойти к ней в окружении её суровых спутников и пригласить на танец. Один взгляд Эливерта отшибал у многих охоту! Но любоваться издалека никто не мог запретить…
Когда Кайл вернул её из мира грёз обратно к друзьям, Настя была так тиха, что, казалось, даже дышать позабыла – ей не хотелось разрушить случайным словом соединившее их волшебство.
– Милорд Элиол, а мне тоже нужно дозволение на танец? – улыбнулся Наир Эливерту. – Дэини, потанцуешь со мной?
Настя лишь улыбнулась, счастливая от тех чувств, что бушевали в сердце. Наир увлёк её обратно в круг танцующих, не дождавшись пока Эливерт хмыкнет что-то неопределённое, вроде: «Да делайте, что хотите!».
***
– Удивительная девушка! – обронил Кайл, не отрывая взгляда от Насти, лёгкой золотой искоркой скользящей по залу в объятиях Наира.
– Не то слово! – хмыкнул Эливерт, соглашаясь. – Удивительно удивительная!
Оба замолчали, глядя на светлую парочку – лэгиарна и рыжеволосую красавицу, что порхали по залу, как два легкокрылых мотылька.
– Знаешь, если бы однажды я решил бросить своё ремесло: осесть, обзавестись семьёй, и всё такое… – задумчиво добавил разбойник, спустя некоторое время, – я бы женился на ней.
– Ничего бы у тебя не вышло! – возразил синеглазый рыцарь.
– Это ещё почему?! – возмутился Эл с выражением лёгкой озадаченности на лице.
– К тому времени, я бы уже сам на ней женился!
Озадаченность на лице атамана уступила место изумлению. Но, взглянув на Кайла, он наткнулся на лукавую ухмылку.
– Если бы я решил бросить своё ремесло: осесть, обзавестись семьёй, и всё такое… – пояснил Кайл.
И разбойник счёл, что лучшее теперь – это ухмыльнуться в ответ.
– Хорошо, что этому никогда не бывать! – рассудил Эливерт, пожав плечами и вновь отыскивая взглядом Настю. – Мы оба были бы не самой подходящей партией для неё!
– Самой НЕ подходящей партией! – поправил Кайл, покосившись на разбойника. – Ты прав! Хорошо, что этому не бывать…
***
Настя действительно обожала танцевать: ей нравилось танцевать с Наиром, и тем более с Эливертом! А про восхитительные минуты рядом с Кайлом не стоило и говорить!
Но всё-таки стоило смолкнуть последним аккордам очередной песни в исполнении Деандра, как она снова поймала себя на почти непреодолимом желании сбежать прочь из этой духоты и тесноты. Видимо, слишком она привыкла к ночёвкам под открытым небом и долгим переездам по цветущим лугам, отвыкла от общества людей, одичала в этой Долине Ветров.
Потому Романова возликовала всей душой, когда Северянин предложил неожиданно:
– Может, переберёмся в сад? Там есть беседка…
Настя от радости даже прихлопнула в ладоши – во-первых, можно наконец-то вдохнуть полной грудью, во-вторых, ещё хотя бы часок-другой насладиться обществом синеглазого рыцаря.
Наир тоже закивал с воодушевлением – он (почти единственный лэгиарн среди людей) на этом балу явно чувствовал себя «белой вороной».
И только атаман скорчил кислую мину и протянул:
– Ну-у-у… Да что там делать?! Прихватить с собой келлроу и петь скучные песни о любви?
– Можно и не о любви… – пожал плечами Кайл.
– А что такое келлроу? – уточнила Дэини.
– Инструмент, на котором он играл… – растолковал Наир.
– Обожаю песни под гитару! – вырвалось у девушки. И она поспешила объяснить: – Это у нас так келлроу называют – «гитара».
– А я, признаться, думал, мы ещё потанцуем… – вздохнул Эливерт.
– Нет, я лучше послушаю милорда Кайла! – решила Настя, лучезарно улыбнувшись Северянину.
– А я, пожалуй, останусь… Пойду, отыщу Иридиона, раздобуду ещё вина, окончательно напьюсь сам и спою друга! Или пойду, отыщу давешних сестриц и окончательно вскружу им голову! Или пойду, отыщу милорда Корви и окончательно изгажу ему настроение! В любом случае проведу время веселее, чем вы!
– Какой широкий круг интересов: достать что-нибудь, достать кого-нибудь или пристать к кому-нибудь! – презрительно фыркнула Настя.
– Ты забыла ещё – «напиться чего-нибудь»! – привычная жёсткая ухмылка портила красивое лицо атамана. – Да, я парень простой! Неказистый! Куда мне до поэзии, музыки и высоких истин? За этим к милорду Кайлу!
– Вот именно! – хмыкнула Настя.
Ей захотелось сказать разбойнику ещё какую-нибудь гадость, но Наир (о, вечный миротворец!), опасаясь, что перебранка норовит перерасти в настоящую ссору, вставил примирительно:
– Можно и без песен обойтись! Обсудим там наши дела, без посторонних!
Это была неудачная попытка.
– Это ваши дела, а не наши! – отрезал Эливерт. – Я ещё не соглашался! Сечёшь? Я, по правде сказать, сомневаюсь, что мне с моими приземлёнными интересами стоит влезать в грандиозные планы миледи Лиэлид! За этим тоже к милорду Кайлу и прочим рыцарям-героям! А теперь, позвольте откланяться!
Неприятное чувство, оставшееся после того, как Эливерт ушёл, свербело в душе Романовой совсем недолго. Оказавшись в саду, наполненном ароматами ночных цветов, входя под своды белоснежной беседки, увитой лианами клематисов и украшенной резными фонариками, она уже почти не думала о нём. А когда Кайл запел, совсем потеряла связь с реальностью. Остаться без посторонних не получилось – на голос Второго рыцаря, как на зов волшебной флейты, вскоре слетелась ещё дюжина увлечённых слушателей. Благо, места и воздуха здесь хватало всем.
Но Насте мечталось, что Северянин поёт только для неё, что это ей он посвящает строки:
Я понял только теперь,
Сколько в жизни своей потерял…
Если б ты мне не встретилась,
Было б незачем жить! А сейчас,
Моя милая, без тебя я грущу,
Ухожу в земли дальние
И обратно лечу.
«Как он красив! – думала Настя. – Я, наверное, так глупо выгляжу – улыбаюсь, как умалишённая! Хотя… Почему как? Из-за него я и разум потеряла, и сердце! О, этот голос! Ах, если бы эта ночь никогда не кончалась! Сидеть и слушать этот голос вечно… Как же он красив!»
Вслед за Кайлом, за келлроу взялся кто-то ещё, и снова звучали песни. Но Настя ждала, когда же инструмент вернётся к её прекрасному рыцарю. Никто не мог петь так, как он! Даже заносчивый «принц поэзии» Деандр.
А когда он попросил саму Настю спеть – ей показалось, что это просто кощунство, посметь спеть что-то после того, как его дивный голос только отзвенел и растаял в ночной мгле. Но ведь и отказать ему Дэини не могла! Собравшись с мыслями, она наиграла первые аккорды «Баллады о любви», и вдруг поняла, что Высоцкий сейчас будет как нельзя кстати. Хотя было так странно слышать, как знакомые с детства слова непривычно тягуче звучат на языке Долины Ветров.
Её слушали с таким же интересом, как и полукровку.
И сам он слушал… Её Кайл!!!
И улыбался своей неповторимой грустной улыбкой – без сомнения, ему нравилось, как она поёт.
Настя пела о том, что чувствовала сама, потому это звучало так искренне, что некоторые дамы украдкой смахивали слёзы.
Но вспять безумцев не поворотить —
Они уже согласны заплатить!
Любой ценой и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули!
Я поля влюблённым постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу, и значит, я люблю!
Я люблю, и значит, я живу!1515
Владимир Высоцкий
[Закрыть]
Потом было ещё много песен. И много чувств, и эмоций…
Ты – поцелуй солнца на моём лице
«Как он красив!»
В моих крыльях ветер свободы
«Я, наверное, так глупо выгляжу!»
Ты звёздный шёпот в сердце моём
«Из-за него я и разум потеряла, и сердце!»
«Если бы эта ночь никогда не кончалась!»
Но она закончилась. В торжественном зале оставались только самые стойкие и самые пьяные. Да и те, кто внимал песням Кайла, незаметно покидали беседку и разбредались по своим покоям.
Наконец, и тот отложил келлроу, встал, поклонился в ответ на похвалу слушателей, и, обратившись к лэгиарну и Насте, сказал:
– Благодарю за прекрасный вечер и ваше общество! Светлой ночи, миледи Анастэйсия! Светлой ночи, милорд Наир!
И он ушёл во тьму, прихватив келлроу, с неподражаемой грацией снежного барса.
– Проводить тебя? – заботливо спросил Наир.
– Угу, если несложно! А то я усну прямо здесь, – улыбнулась Настя, с трудом сдержав зевоту.
***
Настя очнулась среди ночи от какого-то странного постороннего звука, настойчиво пытавшегося достучаться в её сонное сознание. После бессчётного количества принятых накануне бокалов вина, она не сразу осознала, где находится и что происходит.
Звук не стихал и настойчиво старался достучаться до её разума. Достучаться…
До Насти, наконец, дошло – кто-то стучался в её комнату.
За неимением большого выбора в одежде – спала она нагишом. И теперь ей пришлось неохотно сползти на холодный каменный пол, натянуть лиловое платье, принесённое Соур, и, только после этого, проследовать к двери.
Эливерт ввалился в отворенную дверь, едва не рухнув Романовой на руки. Но устоял и даже улыбнулся слегка виновато.
– Эл? Что случилось? – сердито нахмурилась Настя.
– Ничего! Просто соскучился по тебе, мой сладкий сахар! И вот! Пришёл! – разбойник расплылся в лучезарной улыбке, развёл руки так, словно жаждал объятий, с трудом сохраняя равновесие. – Да к тому же и гости уже почти все разбрелись по своим покоям.
– Да ты пьян! – сдерживаясь со всех сил, чтобы не заорать на него, начала было Настя, но он и так уже понял, что она злится.
– Тсс! – прошипел он, неуклюже приложив палец к губам, а затем неожиданно накрыл ей рот своей ладонью. – Только не горячись, моё солнышко! Я не виноват – это всё милорд Корви! Это он меня напоил, накормил, а теперь вот и спать решил уложить… Так ведь, друг мой? – бросил атаман куда-то в сторону.
Возмущённая Настя была готова уже цапнуть вифрийца за руку, как следует, и захлопнуть дверь перед носом. Но последние слова разбойника заставили её аккуратно выглянуть в дверной проём.
– Знаешь, у них в столице пьют больше, чем у нас в Юго-Восточном Пределе! Я и не думал, что милорд Корви меня переплюнет… – продолжал бубнить Эливерт, пока Настя растерянно глядела на пьяную бородавчатую физиономию владетеля Корведа, неожиданно появившуюся откуда-то из-под мышки Эла.
Не сказать, чтоб разбойник был очень могуч и широкоплеч, но тщедушный коротышка, как не старался, не мог обойти его и заглянуть в комнату. Однако и секунды хватило Романовой, чтобы почувствовать себя весьма неуютно под блуждавшим по её фигуре любопытным взглядом его лягушачьих глазёнок.
– Ну, так я войду? Или прикажешь спать у тебя на пороге, как верному псу? – Эливерт выпятил губы, словно просил поцелуя.
– Благодарю Вас, милорд Корви, что проводили моего мужа! – холодно процедила Романова, и, подхватив пошатнувшегося Эливерта, втолкнула его внутрь.
– О, не стоит… – начал было лепетать коротышка, пытаясь протиснуться следом.
– Светлой ночи, милорд! – перебила девушка и захлопнула дверь перед его длинным носом.
Он, кажется, что-то ещё пробормотал, но это уже не имело значения.
– Ты – золото! – проворковал разбойник и загремел чем-то в сумраке комнаты.
«Я – дура!» – в сердцах подумала Настя, направляясь к туалетному столику, чтобы зажечь свечи, пока Эливерт не разнёс вдребезги всё что можно.
В тот миг, когда она отвлеклась на это, Эл заметил кровать. Тишину огласил его радостный вопль:
– Вот об этом я и мечтал весь этот гадский вечер!
Ворон пересёк комнату по несколько кривой траектории и рухнул прямиком на шёлковые простыни.
– О! Нет, нет, нет! – запричитала Настя, бросившись к распростёртому звёздочкой телу. – Только не с сапогами!
– Как скажешь, моё сокровище! – отозвался Эливерт голосом пьяного блудливого кота и неуклюже замахал ногами, предпринимая безнадёжную попытку скинуть обувь.
– Э, нет! Зачем ты их снимаешь? Брысь из моей постели!
Настя хотела спать. У неё слегка плыло в голове (ведь она тоже немало сегодня выпила). Она была просто в бешенстве!
– Что всё это значит?! Что ты тут забыл? Вали к себе!
– Тише, мой сладкий сахар! – Эл слегка приподнялся и, пытаясь оправдаться, торопливо зашептал: – Он наверняка ещё там, за дверью… Я хотел пойти к себе… Честно! Но этот старый упырь увязался за мной! И что я мог сделать? Пришлось разбудить тебя! Согласись, это было бы подозрительно, если бы я пошёл не к молодой красавице-жене, а мимо, спать в гордом одиночестве! Он и так какой-то подозрительный. И вообще я ревную – эта старая бородавчатая жаба не сводит с тебя глаз!
Настя уже спокойнее оглянулась на дверь – она не была уверена, но, кажется, кто-то там действительно всё ещё бродил по коридору.
– И что теперь? – спросила она озадаченно. – Ты же спать тут не собираешься?
– Я бы не отказался… – мечтательно протянул атаман, нашёл ладонь девушки и нежно переплетая свои пальцы с её, слегка потянул за руку. – Что тут такого? Мы уже столько дней и ночей провели рядом…
– Горюшко ты моё!
Настя хмыкнула, передёрнула плечами, избавляясь от пробежавших по спине мурашек, слегка толкнула его в плечо. Отчего разбойник вновь повалился назад, раскинув руки, и смешно задрыгал ногами, словно перевернувшийся на спину жук.
– Ну, иди же ко мне! – страстно воззвал он, но со столь дурашливым видом, что Настя не сдержалась и прыснула.
– Ещё чего! Давай уматывай из моей постели! – велела она, уперев руки в боки.
– Ну-у-у-у! Ты же не заставишь меня спать на балконе, Рыжая? Там зябко и неуютно… – заскулил Эл.
– Нет, я тебя просто выпровожу отсюда! – пообещала Романова.
– Нельзя! – насупился тот. – Там эта старая кочка торчит под дверью!
– Да что ему больше делать нечего? – не поверила Анастасия.
– А что ему делать?! Он старый, страшный и занудный! Его никто не ждёт! Остаётся шпионить за другими и завидовать молча! – хмыкнул Эл.
– Хорошо, побудь здесь! Но совсем немного! Как только он уйдёт…
Настя на цыпочках подкралась к двери, прислушиваясь – но замок ещё не спал и был полон тихих шорохов, так что она не разобрала, ушёл коротышка или подглядывает в замочную скважину.
– Рыжая, у тебя есть что-нибудь выпить? – долетело до неё через минуту тишины со стороны кровати.
– Ага, там у меня бочка с вином под кроватью! – ответила Настя, поспешно отходя от двери.
И подумала, что и сама сейчас была бы не прочь – во рту словно образовалась маленькая пустыня Сахара. Но Эливерт иронии, похоже, не уловил, и, свесившись вниз, едва не рухнул с кровати.
Настя поспешно подскочила к нему, поймала в последний момент, проворчала:
– Свалился на мою голову, алкоголик из Москвы…
И вдруг оказалась в его объятьях, на перине. Она не ожидала от него такого проворства, ведь Эл был так пьян! Это оказалось так неожиданно! И так неожиданно… приятно.
Эти чуткие пальцы, сильные руки, от которых не мог спасти тонкий полупрозрачный шёлк платья. Горячее дыхание, скользнувшее по щеке, и лёгкий запах виноградного вина. И сияющие во тьме глаза, в которых отражался лунный свет. И так некстати вспомнилось, как серебрились капли воды на его загорелом торсе, там, у озера, где её едва не утащил Болотный Дед, как чётко вырисовывались точёные мышцы гепарда на поджаром теле.
Но что-то неприятно шевельнулось в душе, не позволив забыться и раствориться в нём, в романтичной красоте этой ночи, в головокружительной близости этого мужчины. Ведь совсем не эти глаза хотела бы она видеть здесь и сейчас, и это были не те объятия, которых она жаждала на самом деле.
Элу, конечно, было наплевать на чувства! Он не искал чего-то серьёзного, не просил «любви до гроба». Он желал её, потому что она не принадлежала ему. Инстинкт охотника – обычное дело для мужчин! Плюс – выпитый за сегодняшний вечер алкоголь…
И, всё-таки, это было нечестно, даже по отношению к атаману, что уж говорить о том, другом, кто не шёл у неё из головы. Мгновения, краткие эпизоды этого волшебного вечера, как картинки вставали перед ней. И чудилось, что из всех углов комнаты на неё неотрывно сморят синие глаза Северянина. Она не могла предать эти глаза!
– Отпусти! – негромко сказала она.
– Это, возможно, последняя ночь, которую ты проведёшь в такой постели, – Эливерт не спешил выполнить её просьбу, проникновенно нашёптывая ей на ухо то, что она и сама понимала. – Завтра в путь! Кто знает, что ждёт тебя там, но точно не балы, мягкие перины и любовь! Надо ценить такие минуты – минуты мира, безопасности. Я бы остался…
– Но ты уйдёшь! – твёрдо сказала Настя и ощутила, как разжалось кольцо его рук.
Он вышел на балкон, почти не качаясь, подхватил кувшин с вином, стоявший там на столике, плеснул в кубок и выпил залпом. Потом замер, вглядываясь в звёздное небо и глубоко вдыхая ароматы ночных цветов.
Настя смотрела на него, забравшись с ногами на постель. И думала, что теперь он уже не выглядит таким пьяным, как в тот миг, когда ввалился в её покои – может быть, это была его очередная игра, уловка… Может, он и Корви подговорил, чтобы тот помог ему? Неужели всё это было лишь для того, чтобы прекрасный бал получил своё логическое завершение – закончился страстной ночью и пошлым «переспали по пьянке»?
Ей не хотелось думать так, но… Всё указывало на это.
Эл обернулся, остановился на пороге комнаты, привалившись плечом к стене. Нет, всё-таки он пьян!
– Я пойду с вами! – внезапно сказал он серьёзно и почти трезво. – Знаю, что не вернусь, но всё равно потащусь с вами. Я бы и один пошёл! Даже без Лиэлид и её приказов. Ради того, чтобы Миланейя жила без страха, чтобы Ушастику не приходилось брать в руки оружие, чтобы с Граю никогда не случилось то, что случилось со мной, чтобы Вириян никогда не продали в рабство, как мою мать, как мою сестру! Чтобы вам, недоумкам, не пришлось рисковать жизнью и соваться в это осиное гнездо! Я знаю, что шансов нет, но пойду всё равно! Потому что… не могу иначе! Я нисколько не умнее любого из вас! Потому Лиэлид и выбрала нас… Она знала, что мы не сможем отказаться! И, чтобы ты сейчас не думала обо мне, я пошёл бы, даже если бы мне было плевать на всех остальных. Потому что на тебя мне не плевать! Я не позволю тебе сгинуть ради глупых амбиций Лиэлид! Или ради красивых глаз Кайла… Я ведь видел, как ты сегодня смотрела на него! А теперь… Отправлюсь-ка я к сестрицам ир Талл! Они обещали мне жаркую ночку сегодня. Нельзя заставлять девушку ждать, тем более – сразу двух! Светлой ночи, Рыжая!
Эливерт ухмыльнулся самой пакостной из всех известных ему улыбок и перемахнул через резные перила.
Настя только ахнула и бросилась на балкон. Вопреки её ожиданию, она не увидела внизу распростёртое тело с переломанными ногами.
Эл сидел на широком карнизе, на уровне окон первого этажа замка.
– Не волнуйся! Я живучий. Потому что бессердечный. Прямо как твой полукровка!
– Он вовсе не мой! – упрямо бросила ему Романова, глядя сверху, как он спускается в сад – всё-таки он действительно был изрядно пьян.
– Лучше я буду думать, что ты выставила меня из-за него!
Эл подмигнул ей, очутившись, наконец, на твёрдой земле:
Эл отвесил ей шутовской поклон.
– Видишь, мне тоже поэзия не чужда! Ступай спать, Рыжая!
И разбойник исчез, нырнув в кусты сирени.
– Да пошёл ты! – буркнула Настя себе под нос, налила вина в бокал, выпила тоже залпом и пошлёпала босыми ногами в постель.
Раздеваться уже не стала, улеглась прямо в платье. Но уснуть не могла ещё долго, ворочалась почти до рассвета. Ей казалось, что и её платье, и простыни, сохранили в себе его запах…
От этого сердце трепетало, и тягучая нега наполняла всё тело.
Это мешало уснуть! Это приводило в бешенство! А злость, как известно, крепкому сну тоже не способствует.
Чтобы не думать о выходке Эливерта, она начала вспоминать Кайла – но мысли о нём прогнали сон окончательно.
И только с первыми лучами солнца она одолела свою бессонницу.
Продолжение следует…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
