Текст книги "Единственное желание. Книга первая"

***

Позже Настя не раз спрашивала себя, как так вышло, что у них хватило сил в ногах и лёгких, чтобы выдержать сумасшедший забег на такую огромную дистанцию. Они бежали, не сбавляя хода, даже достигнув Воронова утёса.

Стали попадаться первые компании отдыхающих… Они провожали удивлёнными взглядами проносившихся мимо девчонок, растрёпанных и перепуганных чем-то до смерти. Только достигнув широкой дороги, по которой шло не меньше полсотни туристов, Настя и Олеся убавили скорость. Они по-прежнему почти бежали, подпрыгивая и торопясь, но сил на то, чтобы мчаться, уже не осталось.

Настя повалилась в изнеможении на бревно у дороги. Олеся, тяжело дыша и стирая пот со лба, опустилась рядом.

Лёгкие горели огнём, ноги гудели, в висках стучали «молоточки», пот заливал глаза, кололо в правом боку, к тому же дико болело колено. Настя только теперь заметила, что джинсы порваны, нога разодрана, а штанина перепачкана кровью и грязью. Романова полезла в карман за сигаретами. Руки дрожали, не слушались – она с трудом закурила. На этот раз Олеся не сказала ни слова. Но сигарета не успокоила – перед глазами Насти стояла ужасная сцена убийства девушки, а в ушах звенел эхом хриплый голос ведьмы: «Ты сюда вернёшься! Ты не уйдёшь от меня!». По спине прополз неприятный холодок, словно пережитый страх вновь коснулся её кожи скользкими липкими щупальцами.

– В милицию надо сообщить! – сказала Олеся. Голос был словно не её, а чей-то чужой – потерянный, несчастный. – Мобильник у кого-нибудь попросить!

– Сотовый здесь не берёт, – напомнила Настя. – В магазине есть телефон!

Они переглянулись и, не говоря больше ни слова, поднялись и побрели к городу. Настя прихрамывала, Олеся взяла её под руку. Встречные прохожие одаривали девчонок многозначительными взглядами.

***

Олеся влетела в «Робин Гуд» с таким грохотом, словно на ней были доспехи тевтонского рыцаря: едва не вынесла дверь, гулко грохнувшую о стену, и почти сорвала с гвоздя «музыку ветра». Китайский сувенир зазвенел всеми своими колокольчиками сразу – обиженно, разгневанно и испуганно, совсем не так, как полагалось хранителю гармонии.

Продавщица, мучимая похмельем, едва не выронила из рук бутылку пива, но, проявляя чудеса акробатической ловкости, успела её поймать и быстро спрятать под прилавок.

Олеся, вырвавшись из лап сектантов и ощутив, наконец, себя в безопасности, вновь вернулась к своей привычной деловитой напористости. Она решительной генеральской походкой пересекла магазин и, глядя прямо в затуманенные глаза продавщицы, рявкнула:

– Нам надо позвонить!

«Мадам де Робин Гуд» покосилась за спину Олеси, критически оглядев дохромавшую до прилавка Настасью, изрядно перемазанную кровью и грязью, и молча кивнула на телефон.

– У нас карточки нет! – в голосе у Петрушенко прорезались истерические нотки, что и неудивительно, учитывая, как она перенервничала.

– Тогда – пять минут десять рублей, – доложила продавщица, извлекая откуда-то из-под прилавка, казавшегося бездонным чревом кита, телефонную карту.

– Какие, к чёрту, десять рублей? Нам в милицию позвонить надо! – взорвалась Олеся. – Тут какие-то маньяки людей режут, а Вы!..

– 02 – бесплатно, – шепнула Настя и поспешно оттащила возмущавшуюся подругу от кассы.

Настя позвонила сама, удивляясь спокойствию в своём голосе, ведь внутри-то всё дрожало, и кровь кипела от дикого всплеска адреналина.

– Убийство в Святогорье, – сказала она. – Сообщила Анастасия Романова. Ждём у магазина «Робин Гуд». Да, возле Павловки.

Настя положила трубку.

– Ну и что? Что они сказали? – нетерпеливо вопрошала Олеся.

Анастасия тяжело вздохнула и предложила:

– Пойдём покурим!

Девчонки вышли на улицу, присели на низкие перила площадки, служившей парковкой для машины. Здесь царила прохладная тень.

Выкурив две сигареты одну за другой, Настя достала из рюкзака фляжку и носовой платок, чтобы отмыть рану на колене, но тут подъехал милицейский «бобик»…

***

– Оперуполномоченный Сысоев Владимир Дмитриевич, – отрапортовал высокий светловолосый парень, первым вышедшей из машины.

Оглядел растрёпанных, перепуганных девчонок и добавил уже не столь официально:

– Можно, просто Володя! Что у вас тут стряслось, девчушки?

– У нас? У нас стряслось?! – вновь рассвирепела Олеся, отпихивая Настю и угрожающе надвигаясь на «опера». – Это у вас тут стряслось, чёрт возьми! Здесь, на Святогорье, столько народу тусуется: школьники, дети! А у вас под самым носом людей в лесу режут!

– Поспокойнее, гражданочка! Разберёмся! – одёрнул её Владимир. – Имя Ваше, кстати, как будет?

– Олеся Петрушенко, – буркнула блондинка.

– Хорошо, – он записал что-то в потёртую кожаную папочку, которую держал в руках. – Нос наш от Святогорья далеко! Блюсти там порядок – дело кордонов и лесников. Ладно, ближе к телу, то есть к делу!..

– Мы видели ритуальное убийство, – сказала Настя спокойно, с настораживающим хладнокровием.

И Сысоев сразу же переключил своё внимание на неё.

– Где? Как?

– У подножья Воронова утёса, только не с той стороны, где туристы обычно, а с восточного склона. Там заросли черёмухи, болотце…

Владимир понимающе кивал головой, слушая сбивчивый рассказ девчонок.

– Так… Значит, стойбище этой секты с восточной стороны Воронова утёса? – уточнил Сысоев. – Всё ясно! Я эти места знаю, как свои пять пальцев. Мальчишкой всё здесь излазил. Найдём ваших «шаманов»! Это их рук дело? – поинтересовался Владимир, бросив взгляд на ногу Насти.

– Нет. Это я упала, когда убегала, – ответила Настя.

Вспомнилась дикая боль в ноге и обречённая мысль в голове: «Всё! Конец! Сейчас схватят!», а ещё, удаляющаяся спина Олеси, и быстрое мелькание её ног, разбрызгивающих холодную воду ручья.

И, может быть впервые в жизни, души коснулась горькая обида – скользкая, холодная и неприятная, как змея! Гнилая эта мысль заползла в сознание и шепнула прямо в сердце: «А ведь она не остановилась… Она тебя бросила! Олеся! Лучшая подруга!!! Спасая собственную шкуру, и не подумала оглянуться, помочь». Это была очень досадная мысль, мучительно въедавшаяся в самое сердце, как кровососущая пиявка.

Настя ощутила болезненный укол совести, ей стало стыдно за собственные мысли, сомнения, и она тут же попыталась оправдать подругу.

«Леся была напугана, панически напугана, потому и бежала, не разбирая дороги. Она и не поняла даже, что я упала. Да! Так и было!» – успокоила себя Рыжая, но гаденькое чувство сомнения уже засело глубоко внутри, распуская ядовитые колючки зародившейся обиды.

– Олег, – окликнул Сысоев молодого парня, стоявшего возле машины, – сними показания!

И, обернувшись, к девчонкам пояснил:

– Олег запишет сейчас всё, что вы видели. Расскажите ещё раз, подробно, а так же ваши телефоны, адрес! Вам придётся пройти свидетелями по этому делу. Так что будьте готовы – ещё не раз встретимся! Ну, а мы едем ловить этих ваших сатанистов!

– Как? А мы что, не с вами? – удивилась Олеся. – Вдруг вы без нас не найдёте!

Настю передёрнуло от мысли о возвращении на место преступления. Уж что-что, а видеть вновь залитую девичьей кровью каменную площадку у хижины ей не хотелось вовсе!

– Справимся! А вы расскажите Олегу всю историю ещё раз, ничего не упуская, и отправляйтесь домой! – Сысоев словно прочитал мысли Насти.

– А позвонить Вам можно? Узнать, чем всё закончилось… – Олеся соблазнительно улыбнулась.

«И тут случая не упустит!» – разозлилась Настя.

– Я сам позвоню! Впрочем, вот мой телефон, – Сысоев протянул Олесе клочок бумаги. И, уже садясь в машину, добавил: – Не принимайте всё слишком близко к сердцу! Такое нынче случается сплошь и рядом.

Милицейская машина уехала.

Олег терпеливо, слово в слово, записал рассказ подруг.

После чего Настя, наконец, отмыла свою ногу. И, кое-как приведя себя в порядок, девчонки пошли назад к остановке.

– Слушай, сколько ей было лет… этой девчонке? – спросила Олеся.

Её, как и Настю, ни на минуту не отпускали мысли о случившемся.

– Не знаю, – ответила Рыжая, подходя ближе к дороге, так как на горизонте показался автобус. – Давай поговорим обо всём потом! Потом, Леся! Вечером, завтра, через неделю – только не сейчас. Ладно?

Голос у Насти был таким измученно-молящим, что Олеся только кивнула, соглашаясь.

И всю дорогу до дома они ехали молча.

Потом коротко попрощались и разошлись.

Дома у Насти никого не оказалось. Записка на кухонном столе гласила: «Доча, я у Дениса. Надо посидеть с Алёшей. Буду только завтра. Мама».

– Ну вот! – вздохнула девушка. – Почему именно когда тебе кто-то нужен, всегда остаёшься одна?

На Настю навалилось страшное чувство одиночества. Словно во всём мире больше никого не осталось.

Она тут же пошла в ванную, сбросила всю одежду прямо на пол и забралась под душ. Стекавшая по лицу вода приносила успокоение, забирая тоску, переполнявшую сердце, разрывавшую душу в лохмотья. Нервы, наконец, сдали, и Настя расплакалась. Тонкие струйки смывали слезы с её лица и уносили прочь.

Долго-долго стояла она вот так, став частью воды и отдавая ей свою боль, а потом завалилась на диван и проспала до самого позднего вечера.

Часы

Девочка-зомби.

Взгляд в никуда.

Сердца не слышно.

В душе пустота.

Сквозь стены штор

Бьётся солнце в окно.

Но май и весна

Не спасут всё равно.

Проснулась, вздохнула,

Как к жизни вернулась…

Но это иллюзия,

Просто иллюзия.

Рука паутиной

Коснётся стекла,

Но в плену у зеркал

Лишь одна тишина.

Она не узнает

Того, кто глядит

Сквозь тьму ледяную

Прозрачных границ…

Кто это виденье

Из жести и льда?

На мёртвом лице

Нет движенья следа.

Глаза – пропасть, бездна.

Туман в волосах…

И чертит луч солнца

Узор на висках.

Ах, девочка-зомби,

Что было с тобой?!

Сама ты не знаешь,

Как стала такой!44
  стихи автора


[Закрыть]

Проснулась Настя от телефонного звонка: подскочила резко, испуганно. В квартире было темно и тихо, не считая надрывной трели домашнего телефона. Несколько секунд она пыталась понять утро сейчас или вечер. На миг даже показалось, что всё случившееся дурацкий кошмар, но, как только она поднялась, чтобы взять трубку, ощутила пронзительную боль в левом колене и поняла: убийство и все дальнейшие злоключения ей не привиделись.

– Рыжая, ты что, спишь??? – удивилась Олеся. – Я после такого не то что спать, есть не могу! Ни фига себе мы прогулялись, воздухом подышали!

– Да уж, – неохотно подтвердила Настя.

– Слушай, Сысоев звонил? – спросила Олеся.

– Кто?

– Ну, мент наш… Володя! Ты что там? Просыпайся, спящая красавица! – беспечно ворчала Олеся.

– Нет, не звонил, – ответила Настя.

– Может, ты ему позвонишь? – вкрадчиво предложила Олеся. – А я телефон скажу…

– А сама никак? – Настя зевнула и потёрла глаза.

– Да я три раза звонила! Меня уже по голосу там узнают, – неохотно призналась Леся. – Скажет ещё, что навязываюсь! Они пока из леса не вернулись…

– Кто скажет?! – вспылила Настя. – Петрушенко, что ты за чушь говоришь? Он – следак, ты – потерпевшая, то есть почти потерпевшая – свидетель, так? Ты звонишь по делу. Так в чём проблема?

– А тебе что, сложно? – даже по телефону Настя услышала, как обиделась подруга.

– Хорошо, я позвоню! – сдалась Рыжая.

***

Через несколько минут она уже набирала номер Владимира. Молодой приятный мужской голос попросил обождать минуту, а потом другой, более низкий голос, произнёс:

– Сысоев слушает!

– Здравствуйте! Это Настя Романова, – с некоторой запинкой произнесла девушка. – Ну, что там с Вороновым утёсом?

– Ничего! – грубо ответил Владимир.

Настя слегка растерялась.

– В каком смысле?

На том конце провода воцарилась короткая пауза, а когда Сысоев заговорил снова, Анастасии показалось, что он сдерживается, чтобы не заорать в бешенстве.

– Знаете, девушка, я сам хотел Вам позвонить, но Вы меня опередили. Хватило наглости звонить первой! Интересует, что мы нашли? Ничего естественно! Я Вам так скажу: за такие идиотские приколы в цивилизованных странах привлекают к уголовной ответственности! Да, сажают за границей таких вот шутников! Но у меня руки коротки! Только учтите, у милиции хватает нераскрытых дел, убийств, неопознанных трупов, бандитских разборок, торговцев наркотой и прочих «радостей жизни»! Нам есть чем заниматься, помимо того, как полдня бесцельно бродить по лесу и искать то, не знаю что, по прихоти взбалмошных девчонок, решивших приколоться над ментами!

Настя остолбенела от потока обрушившейся на неё гневной речи.

– Я не понимаю! – залепетала она. – Мы не разыгрывали Вас! О чём речь? Вы что… ничего не нашли?

– Нет предела человеческой наглости! – воскликнул Сысоев. – Девушка, хватит уже дурочку из себя строить! Мы весь лес прочесали, вдоль и поперёк! И, разумеется, ничего не нашли! Потому что там ничего и не было! Уж не знаю, с какой целью вы эту сказочку про секту убийц придумали… Может, хотели в новостях по телику засветиться. Может, ужастиков пересмотрели, или перепили с утра. Это уж Вы мне скажите, какую дрянь вы с подругой употребляли, что вам такое привиделось!

– Перестаньте на меня орать! – оборвала его Настя, и, к её удивлению, Владимир вправду замолк. – Разве мы были похожи на тех, кто решил просто шутку пошутить? Вы же нас видели! Наверное, Вы искали не там, или они успели спрятаться…

– Мы везде искали, – уже спокойнее ответил Владимир. – Нет там ничего! И скрыться они бы не успели, если бы существовали на самом деле. Ну, сами, допустим, ушли; ну, допускаю, труп спрятать успели, костёр погасить… А куда их хижина делась, столб ритуальный, каменная площадка, где, по вашим словам, всё кровью было залито? Камни, дом, кровь – это ведь не воздушный шарик! Не сдуешь, не свернёшь, в карман не спрячешь.

– Но ведь мы же их видели! Они за нами гнались! Я даже часы потеряла, когда убегала… Может, Вы не там всё же искали? – не унималась Настя.

– Часы, говорите?

– Да. Простые, китайские, гранёное стёклышко и серебристый браслетик, – подтвердила Настя, чувствуя, что вопрос это неспроста.

– Значит, мы точно искали там, где надо, потому что на твоё гранёное стёклышко я наступил! Только вот самих часов и браслета не было – наверное, куда-то в камни провалились, – доложил Владимир. – Я не знаю, куда ваши сатанисты делись, не знаю, что вы там с подружкой видели, но только нет там никаких сект!

– Были! – уверенно заявила Настя.

– Похоже, ты не врёшь… И сама веришь в то, что говоришь, – уже вполне миролюбиво закончил Сысоев. – Но я уверен, что никакого убийства возле Воронова утёса сегодня не было! И хоть я – официальный представитель власти, а официальным лицам так говорить не пристало… но… хм-м… Могу сказать тебе только одно, Настя Романова – всё это какая-то жуткая мистика, и разумного объяснения произошедшему я найти не могу! Фантастика – это не по моей части! Я – не агент Малдер и не имею никакого отношения к «Секретным материалам»!

На этом телефонный разговор с Владимиром был окончен, но тут же позвонила Олеся, и пришлось пересказывать всё ей.

***

Наутро Настя снова проснулась от звонка, но только уже в дверь. Поспешила открыть, ещё не до конца вырвавшись из цепких объятий Морфея. Она была как пьяная: пошатнувшись, больно «въехала» плечом в косяк, взвыла и, про себя ругаясь как сапожник, наконец, добралась до прихожей.

– Мама мия! – воскликнула она, с трудом сдерживая зевоту. – Ты что как на пожар трезвонишь? Я чуть с постели не упала!

Настя потирала ушибленное плечо.

– А почему ты, собственно, ещё в постели, можно узнать? – зычно вопросила Олеся. – Если чё, через двадцать минут нам отчёт по летней практике защищать!

– Блин! – у Насти сон как рукой сняло, и она досадливо хлопнула себя по лбу. – Блинский блин! Я же забыла совсем! Вчера, после всего этого, совсем из головы вылетело!

– У тебя хоть отчёт готов? – нахмурилась Олеся.

– Готов! Слава Богу, заранее написала! Отвези! – попросила Настя. – Сдай за меня! А я сейчас быстро соберусь и тоже подскочу…

– Давай! – согласилась Олеся. – Всё равно защищать будем не все сразу, а по очереди. Так что – успеешь!

Олеся дождалась, пока Настя принесёт ей толстую папку, исписанных листочков с отчётом по производственной практике, и поспешила в институт.

Настя же отправилась прямиком в ванную, сполоснула лицо ледяной водой из-под крана, и, увидев в зеркале своё отражение, недовольно сморщилась: бледная, как тень, под глазами круги, вид какой-то болезненный, усталый.

– Совсем не выспалась! – вздохнула Настя.

И тут же в память ворвались обрывки ночных кошмаров, как лоскуты пыльной паутины. Что именно ей снилось, девушка уже забыла, но помнила неприятные, пугающие ощущения, которые осели в душе мутным осадком. Ей снилось что-то жуткое, что-то слепленное из страха, боли и отчаяния. Вот потому Настя чувствовала себя разбитой и измученной, несмотря на то, что всю ночь и вечер она проспала. Романова пригладила рыжие локоны, потёрла виски – голова казалась тяжёлой, словно мозги были отлиты из чугуна…

«Кошмары!!! Н-да, неприятно, досадно, ну… ладно! – наконец, решила она. – Я вчера перенервничала. После такого ночные кошмары явление вполне нормальное! Странно, что я вообще сумела уснуть!»

Рассудив так, Настя поспешила одеваться в институт.

Как бы там ни было, а стоило подумать о дне сегодняшнем! Хотя на душе скребли кошки, и больше всего хотелось лечь и снова уснуть, уснуть и ни о чём не думать!

***

На входе в институт как всегда толпилась шумная и пёстрая ватага студентов. Странно, но они не исчезали с крыльца круглогодично. Даже летом всегда у кого-то находился повод зайти.

Сейчас же студенческого люда было особенно много (хоть учёба ещё не начиналась), поскольку кто-то уже сдавал отчёты по практике, а некоторые – прошлогодние долги. Среди старшекурсников Настя приметила высокую фигуру Нижегородцева и поспешила к нему.

– Салют, Руслан! Ну, как начало учебной жизни? – поздоровалась она.

– Пока ништяк! Привет! Я уже успел по всем соскучиться! – улыбнулся парень. – А учёба… Ты же сама знаешь: «От сессии до сессии живут студенты весело!»

– Как там процесс защиты?

– Ты – за Лесей, Олеся – за мной! Но очередь наша подойдёт ещё не скоро. Надо было, как в советские времена, с вечера занимать! Принимает наша горячо любимая Светлана Юрьевна!

– Крыса? – скривилась Настя.

– Да! И процесс, как ты понимаешь сама, идёт ну, очень, очень мед-ле-н-но, – деловито доложил Руслан. – Можешь туда не торопиться! Расскажи лучше как дела, Царица?

– Нормально! – уклончиво ответила Настя и, в пику собственным словам, нервно закурила.

Но Руслан не сводил с неё пытливого взгляда.

– А я слышал, Романова, что вместо того, чтобы на солнышке греться кверху пузиком, где-нибудь на уютном пляже, ты развлекаешься поиском шаманов и запрещённых сект в диких лесах необъятной России?

– Петрушенко надо язык вырвать! – вздохнула Настя. – Уже всё разболтала?

– Всё!!! – безжалостно подтвердил Руся. – Мне, причём, ещё вчера, по телефону… А вот всем остальным – сегодня! Боюсь, что пол-института уже точно в курсе, а после обеда и вторая половина узнает последние новости из жизни Анастасии Романовой.

– Круто! – разозлилась Настя. – Она бы ещё в новостях выступила и объявила на весь город! Особенно, всё это умно, после того, как нас в милиции послали куда подальше и сказали, что у нас с Лесей были обычные «глюки».

– Кстати, о ментах… Надо от них не отступать! Снова к ним наведаться. Пусть ещё раз лес прочешут! – упорствовал Руслан. – Хочешь, после защиты с вами съезжу? Что ни говори, в органах работают люди циничные и твердолобые. И на вас они посмотрели как на детей, всерьёз не восприняли. Может, если я с ними потолкую, как говорится по-мужски, больше толку будет?

– Ладно, если тебе это нетрудно, давай! – согласилась Настя. – Хотя, не знаю, есть ли смысл: если уж сразу ничего не нашли, теперь тем более поздно.

***

Пережить этот день было нелегко. Все, кому не лень, заглядывая в лицо с плохо скрываемым любопытством, норовили спросить: «Как же бедная Настенька пережила такой ужас?». Все стремились уточнить детали происшествия, чтобы (как понимала Настя) сопоставить рассказы обеих девушек и вычислить, не приврали ли подруги чего-нибудь. Насте хотелось высказать Олесе всё, что она думала по этому поводу, но вечно рядом с ними находился третий лишний.

Последней каплей стала сама преподавательница Светлана Юрьевна, более известная под прозвищем Крыса.

Так как голова Насти была забита совсем не мыслями о практике, отвечала она в этот день вяло, без энтузиазма.

Со слащавой улыбочкой Светлана Юрьевна проговорила своим лживо-медоточивым тихим голоском:

– Что ж, Настенька, сегодня только четыре, и очень слабенькая! Вижу, что писала ты всё сама, а вот ответить толком не можешь. Я всё понимаю – у тебя проблемы. Но я ведь не могу ставить тебе оценки авансом, или за твои былые заслуги! Надеюсь, что к началу учёбы ты разберёшься со всем этим криминалом, и мы увидим прежнюю Настю Романову, собранную и внимательную!