Текст книги "Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том IV"

29 ноября. Совершен монашеский постриг вдового священника Иоанна Вениаминова на Троицком подворье в Москве с наречением ему имени Иннокентия (30 ноября возведен в сан архимандрита). Это произошло по совету митрополита Филарета, с которым о. Иоанн познакомился в Москве во время сбора пожертвований на нужды миссии в Северной Америке и который содействовал помещению дочерей о. Иоанна в девичий институт, а сыновей– в СПДА на казенное содержание.

• Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «29 Ноября Преосвященный Кирилл, приехавши из Синода, потребовал меня к себе и объявил мне, что, по определению Филарета Митрополита Московскаго, я назначен от Св. Синода быть восприемным отцом готовящегося к пострижению Протоиерея Американскаго Иоанна Евсеича Вениаминова. В 6 часу вечера мне приказано явиться с мантиею на подворье Московскаго Митрополита. Пострижение было на подворье, в церкви прп. Сергия, во всенощное, 29 ноября. Постригал Сам Владыка. Поплакал. На другой день, 30 ноября, здесь же, в литургию, новопостриженнаго монаха Иннокентия (протоиерея Иоанна Евсеича) Владыка посвятил во архимандрита. И я служил же. Владыка пригласил нас к себе откушать. Стол краткий. Помню: а) кусок икры, б) уху, но конечно, было и какое-нибудь жаркое. Владыка кушает быстро, хотя весь обед говорил. Нас не помню чем потчевал, а сам выпил с рюмку портеру, сказав, что ему это недавно посоветовали врачи. В это время, или вчера пред пострижением, Владыка вел беседу с нами о пустынниках египетских– Феодоре Великом и об Авве Амоне! Вечером в тот же день я стоял всенощное здесь, на Троицком подворье, и за тем чрез келейника попросил у Владыки дозволения служить с ним завтра (1 Дек., день его Ангела). Владыка дозволил, но с загадочною скукою: “Что же он мне не сказал об этом сам и раньше? Для чего мне обижать Преосвященнаго Каменец-Подольскаго. Пусть он бы с ним служил”. Видно, я уже надоедал Владыке. Или же он оберегался от пересудов злоязычных, берег и меня и себя. Но я, как неотвязчивый ребенок, без всяких видов и расчетов, почитал для себя блаженством служить со Владыкою, коего служению до сих пор я не видел равнаго. После обедни я вошел к Владыке, со многими другими, мне параллельными, и получил благословение, и с ними же вышел» (Казанцев. С. 72).

30 ноября. Заключение по прошению прихожан об оставлении диаконского места за внучкой усопшего диакона: «Если иногда епархиальные архиереи, не по правилу, а по снисхождению, оставляют на краткое время священнослужительское место незанятым, в ожидании кандидата, в котором бы с личным достоинством соединялось дело человеколюбия, взятие в супружество сироты предшественника, оправданием такого распоряжения служит сиротство; но сего в настоящем деле нет; ибо девица Анна имеет отца, дьячка<…> Сей непотизм, по которому дочь или внука перстарелаго или умирающаго священнослужителя дает место священнослужителя ученику, вошедший по бедности духовенства, уже и теперь много затрудняет епархиальныя начальства в соблюдении справедливости и пользы церковной при определении на священнослужительские места. Нередко с трудом надобно бывает оспаривать их у чрезмерно распостранившагося непотизма, дабы доставить достоинству и заслуге. Аесли начальство, увлекаясь благовидным побуждением устроения сирот и бедных не подвизается за права достоинства и заслуги, то достойные часто бывают обойдены, долго оставлены без мест, и от того иногда лучшие воспитанники духовных училищ выходят в светское звание, а места, которыя им не достались, занимают худшия, посредством невест» (Мнения. Т. III. С. 31–32).

• Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «Преосвященный Кирилл с августа начал ездить в Синод. Филарет приехал в конце октября. В ноябре призывает меня к себе Преосвященный Кирилл и говорит: “Ну, брат, я сегодня был в Синоде и Синода не узнал. Бывало, мы с Митрополитом Ионою (Грузинским) сидим в присутствии час и более даром. Дел никто никаких не подает; светские то войдут в присутствие, то выйдут; прогуливаются как на бульваре и изредка заводят с нами речи, и почти всегда о пустяках. Сегодня, когда впервые пожаловал в Синод Митрополит Московский, все приняло строгий чин и порядок. Прокурор со своими чинами на месте; Обер-Секретарь с кипою докладов. Начинаются доклады один за другим, выслушиваются решения Синода, без перерыва. И после двухчасовой работы встаем, молимся, раскланиваемся, разъезжаем по своим местам”. Так много значит Филарет в Синоде» (Казанцев. С. 68–69).

1 декабря. Резолюция на консисторской справке о священнике, уволенном от службы по слабости здоровья: «Как сей священник назначен преосвященным впредь до усмотрения совершать священнослужение в Одигитриеве, в домовой церкви Ея Светлости царевны Тамары, то велеть местному благочинному чрез месяц донести, будет ли он служить исправно и неупустительно, каким усмотрен будет в поведении и будут ли им довольны пользующиеся богослужением того храма» (Резолюции. Т. 4. С. 155–156. № 9367).

• Резолюция на консисторском определении о переводе послушника в другой монастырь: «Несправедливо сказано в разсуждении консисторском, будто Строитель одобрял послушника. Строитель писал за два года: поведения не худого, а за последний: средственнаго. Хуже сих свидетельств редко встречаются в ведомостях; и по опытам управления известно, что такими свидетельствами означаются люди, неисправные и замеченные в проступках, только еще не обличенные по суду» (Резолюции. Т. 4. С. 156. № 9368).

• Резолюция на представлении правления Московской духовной семинарии с просьбой приобрести для учеников несколько книг «Новая Скрижаль»: «Как число учеников не показано, то и нельзя судить, нужно ли умножение экземпляров книги. Книга велика и вся преподаваема быть не может. Для того составлен и напечатан конспект, чтобы он некоторым образом заменял учебную книгу» (Резолюции. Т. 4. С. 176. № 9403).

2 декабря. Резолюция на мнении преосвященного Виталия (Щепетева), епископа Дмитровского, об удовлетворении прошения прихожан об определении диакона на место умершего священника: «Диакон местный имеет потребные для священника качества, возраст и одиннадцатилетнюю уже службу в диаконстве. Посему, в уважение убедительного ходатайства прихожан, и между прочим церковного старосты, много пекущегося о церкви, соглашаюсь с последним заявлением преосвященного о произведении сего диакона во священника» (Резолюции. Т. 4. С. 157. № 9369).

3 декабря. Резолюция на консисторском определении об освобождении священника от суда по доносу на него диакона (Резолюции. Т. 4. С. 157–158. № 9370).

4 декабря. Отношение к обер-прокурору Св. Синода: «Духовное начальство, при попечении о сиротстве, обязано тем не менее пещись о справедливости и достоинстве определяемых на места, особенно священнослужительския, и в сем деле человеколюбия осторожно, так сказать, прокрадываться мимо строгости 76 Апостольскаго правила, которое судит, что “несть праведно творити наследников епископства (без сомнения, и вообще священства) и собственность Божию даяти в дар пристрастию человеческому”» (ДЧ. 1882. Ч. 1. № 2. С. 251).

5 декабря. Письмо архимандриту Филарету (Гумилевскому): «Хотя ученик, по месту в разрядных списках, и прежде оказывался не из лучших, но как перемещение кроме установленнаго времени из класса в класс не допущено уставом, то Академическое Правление не могло бы утвердить низведения ученика Агринскаго из высшаго отделения в среднее за проступок, если бы сия мера представлена была на рассмотрение семинарским правлением. Поелику же мера сия принята Преосвященным и произведена уже в действо, то довести о сем до сведения Высшаго начальства на его усмотрение» (Прибавления. 1884. Ч. 33. Кн. 1. С. 323. № 19).

• Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «5 Декабря 1840 было миропомазание невесты Государя Наследника, Марии Александровны (нынешней Императрицы), а 6 числа обручение ея с Александром Николаевичем, ныне Императором Всероссийским. И миропомазание и обручение совершил Митрополит Серафим в присутствии и соучастии всех членов Синода. Слышно было, что Императрица Александра Федоровна хотела, чтобы обряды сии совершил Митрополит Московский. Серафим об этом узнал и написал Императору: “Государь! Не обижайте старика”. Император Николай отменил намерение его супруги. Зачем бы старику навязываться, когда его не желают? Зачем преграждать путь тому, котораго приглашают? Владыке Московскому, по церемониалу довелось подать к лобзанию миропомазанной невесте Евангелие. Все подивились и ловкости и крепости мускул в руках у Филарета: довольно тяжелое Евангелие он ловко взял обеими руками с аналоя, с боку за один край, и так подал Евангелие Княжне и положил на место, не дрогнув рукою» (Казанцев. С. 73–74).

6 декабря. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Вчера и сегодня мы были свидетелями важных и радостных событий Августейшего Дома: вчера миропомазания высоконареченной невесты Государя Наследника Цесаревича, а сегодня обручения Их Высочеств. Благоверная Княжна произнесла исповедание веры с величественной скромностию и благоговением и таким чистым словом, какого нельзя было ожидать от ее недавнего знакомства с Россиею. Нынешний праздник исполнен был тихо-светлой радости. Принесите Господу молитву благодарения и надежды» (Письма преподобному Антонию. С. 226. № 278).

• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Чтобы к житию о. Серафима припечатать бывшее исследование о его житии, о сем нельзя думать. Я думал было предположить, чтобы напечатать вместо предисловия донесение Преосвященного Тамбовского, но и сие сделать не оказалось возможным; владыка Новогородский[97]97
  Серафим (Глаголевский, ум. 1843) – митрополит Санкт-Петербургский, Новгородский, Эстляндский и Финляндский.


[Закрыть] опять восстал с своими недоумениями о чудесных событиях, а митрополит Иона жаловался, что Преосвященный Тамбовский не назвал по имени свидетелей и даже сказал, что больше было свидетелей противного мнения и что Преосвященный утаил сие. Видно, согрешил Саровский игумен, написал к митрополиту Ионе свои несветлые помыслы» (Письма преподобному Антонию. С. 226–227. № 279).

• Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Вчера высоконареченная невеста государя наследника цесаревича прияла святое миропомазание и соделалась дщерию восточной церкви; а сегодня совершилось их обручение. Вчерашнее торжество было умилительно; нынешнее светло обильным, и весьма мирным, светом радости. Благоверная государыня Мария Александровна произнесла исповедание веры с величественною скромностию, таким светлым, чистым, чуждым иноземнаго звука, словом, какого нельзя было ожидать от ея недавняго знакомства с Россиею. Как будто жемчуг падал с ея уст на книгу, которую она имела в руках. Все августейшие здравы и зело возлюбленны <…> Не писал к вам скорее потому между прочим, что с неделю не без труда борюсь с простудою, по случаю внезапно сильных морозов, которые, впрочем, ныне уже кончились» (Письма. 1887. С. 52).

9 декабря. Резолюция на прошении священника об определении на его место ученика богословия с обещанием ученика взять замуж его дочь, а ему приискать другое место: «Отдавать священническое место в приданое дочери, а себе просить другого значило бы пускать священническое место в продажу, что, конечно, весьма грешно» (Резолюции. Т. 4. С. 158. № 9371).

11 декабря. Резолюция на прошении диакона о переводе его в другую церковь по желанию священника и прихожан: «Преосвященный рассмотрит в том случае, есть ли просимый диакон не зять священнику места, которого просит; а есть ли зять, то разумеется, что священник и диакон в столь близком родстве при одной церкви служить не могут без отступления от принятых правил» (Резолюции. Т. 4. С. 158. № 9372).

12 декабря. Резолюция на консисторском определении по делу об учреждении в Медведевой пустыни женского монастыря: «К разрешению же сего прошения надлежит принять в рассуждение, что в Медведевой пустыни уже было женское общежитие, но, по причине близости к Песношскому монастырю и усмотренных неудобств, уничтожено, что в Московской епархии женских монастырей 12; и потому начальству не настоит надобности домогаться умножения оных; что проситель не именует тех почтенных людей, которые якобы желают помогать устроению сего монастыря, и потому на сем безыменном показании ничего нельзя утвердить; что сам проситель, исключенный из духовнаго звания, не заслуживает такого доверия, чтобы поручить ему собирание подписки на учреждение монастыря» (Резолюции. Т. 4. С. 158–160. № 9373).

• Резолюция на консисторском определении об увеличении наказания священнику за то, что не допустил бывшего церковного старосту до Святого Причастия: «Священник говорит, что о исповедной записке напомнил ему диакон и тем расположил его допустить старосту до святого причастия. Но диакон по его ссылке сего не подтвердил. Следственно, священник есть ли не допустил сначала по истинному сомнению, то после без основания допустил, а есть ли, допуская, не сомневался, то должен заключить, что и сначала изъявлял сомнение притворно, чтобы только оскорбить старосту, которого еще в феврале укорял вором и, следственно, к делу святому примешал свою страсть, оскорбил святость таинства и сделал смущение и соблазн предстоящим в столь важное время» (Резолюции. Т. 4. С. 160–162. № 9374).

15 декабря. Совершена хиротония Иннокентия (Вениаминова)[98]98
  Свт. Иннокентий (Попов-Вениаминов, ум. 1879) – митрополит Московский.


[Закрыть] в сан епископа Камчатского, Курильского и Алеутского в Казанском соборе Санкт-Петербурга. Учреждение Камчатской епархии.

• Из воспоминаний Н. В. Сушкова: «В 1839 году небогатый, неизвестный, без связей, без поддержки, из дальней Америки священник церкви в порте Новоархангельском на Алеутском острове Ситхи (владение Российско-Американской компании) прибыл в Петербург в надежде обратить внимание Св. Синода на жалкое положение своей полудикой паствы. Никем не знаемый, всем чуждый иерей у многих порогов постоял, в многие двери постучался; но везде его встретила холодная вежливость и совершенное равнодушие к его пустынной стороне. Вот он приходит к Московскому митрополиту и уже не знает, как выразить свои чувства признательности и благоговения к нему за его участие к своей судьбе на чужбине, за внимание к объяснениям о положении церкви, за любопытство, с каким он расспрашивал во всей подробности о мало занимающем столицу крае, о природе и средствах его, о местных нравах и обычаях, о промыслах, торговле, населенности, набожности, воинственности и т. д. Главною целью плаванья кругом света было намерение иерея издать Св. Писание на Алеутском языке. Напечатав свой перевод, он собирался не к Алеутам уже, а в Иркутск, куда жена его перебралась для воспитания своих детей– 12 мальчиков и девочек. Найдя своего гостя человеком разумным, благочестивым, образованным и даровитым, прозорливый пастырь обратил на него внимание членов Синода– и вскоре признано было необходимым возвратить его в Ситху и поставить в более самостоятельное положение в звании благочиннаго. Перст Божий указал иной путь. Почтенный пресвитер получает из дому скорбную весть о смерти своей жены. Между тем, по внушениям его покровителя, возникла в Петербурге мысль об учреждении в Сибири новой, отдельной от Иркутской, епархии III класса. В состав ея вошли Камчатка и острова Курильския и Алеутския. Из трех лиц, удостоиваемых Синодом, занять новую епископскую кафедру, Император избрал американского пришельца. Немедленно он был пострижен, потом, в свое время, посвящен в сан архимандрита и вслед за тем рукоположен епископом Камчатским, Курильским и Алеутским» (Сушков. Приложение. С. 154–155).

• Изданы высочайше утвержденные «Новые правила» преподавания в семинариях, согласно которым сокращался объем общеобразовательных дисциплин, но включены «полезные для общежития» дисциплины (основы медицины и крестьянского хозяйства); с 1843 года в некоторых семинариях стали обучать иконописанию.

• Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «Дело о науках в Семинарии по новому Уставу перешло в Синод. Митрополит Серафим положился на двух Филаретов, а сии вошли в соглашение и написали то, что в 1840 году напечатано. Филарет Киевский в последствии был совершенно единомыслен с Московским, и мнение последняго почитал законом. Истина возсияла: добродетель отогнала духа вражды» (Казанцев. С. 50).

• Постановлением Синода дозволено издание журнала МДА «Творения святых отец в русском переводе с прибавлениями духовного содержания» по проекту ректора МДА архимандрита Филарета (Гумилевского), поддержанному митрополитом Филаретом (Дроздовым).

17 декабря. Резолюция на представлении отношения директора Комиссии для строений в Москве с просьбой сообщить, можно ли по случаю крестных ходов ставить на Москве-реке сень только в день Богоявления Господня, а в другие два раза водосвятие проводить без сени: «Устроение сени над местом освящения воды на реке принято сколько для благолепия, столько и для истинной надобности, дабы выносимые из соборов святое Евангелие, святой крест и древние чудотворные иконы имели приличное охранение в случае сильного дождя. Посему духовное начальство не может принять на свою ответственность согласиться на отменение сего древнего обычая» (Резолюции. Т. 4. С. 162–163. № 9376).

18 декабря. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Простудясь пред началом сего месяца, с 8 дня сижу дома и не могу до сих пор развязаться с простудою, многократно возобновленною и пренебреженною. Мало могу делать и писать без того, чтобы болезнь вновь не гневалась. Теперь, однако, начинаю чувствовать себя недалеким от выздоровления, если Богу угодно будет» (Письма преподобному Антонию. С. 227. № 280).

19 декабря. Резолюция на докладе архимандрита и казначея с просьбой вызолотить и исправить железные кресты на церквах и колокольнях: «Звезд на главах прежде не было. Наложение их умножит число скважин на кровле глав и при недосмотре может быть случаем течи. Посему сию статью отменить и тем сберечь 2.000 руб. ассигн., которые могут быть употреблены с большею пользою» (Резолюции. Т. 4. С. 162. № 9375).

• Мнение о предполагаемом А. Х. Востоковым издании Остромирова Евангелия: «Хотя приготовленное издание Остромирова Евангелия приспособлено не к богословию, а к языкознанию, но и в сем есть своя нужда и польза, по моему мнению, не надобно сему препятствовать» (Мнения. Т. III. С. 33).

• Письмо матери: «Простите меня, что по некоторым ходатайствам Вашим не мог я исполнить. Частию и приходили поздно; частию не властен я был по стечению обстоятельств» (Письма. 1882. С. 354. № 410).

20 декабря. Резолюция на прошении дьячка о разрешении поступить в монастырь, а на его место определить сына: «Прошение сие оставить без действия, во-первых, потому, что оно о разных материях, относящихся до разных ведомств, как то: о передаче места сыну и о принятии другого сына на казенное содержание; во-вторых, потому, что семинарское начальство не обязано принимать сына его на казенное содержание потому только, что он хочет бросить попечение о детях, которых родил, и идти в монастырь» (Резолюции. Т. 4. С. 163. № 9377).

• Резолюция на докладе учрежденного при Лавре собора об увольнении лаврского иеромонаха на три месяца для поклонения святым мощам: «Высшее начальство с неудовольствием замечает, что монашествующие, часто не утвержденные в поведении, много ходят с места на место без нужды, к умножению искушений и к нареканию на звание. Проситель добровольные обеты должен был исполнить прежде, нежели произнес обет совершенного послушания, а дав сей обет, не должен без благословения принимать произвольных намерений, которые, хотя и кажутся добрыми, не будут совершенны, когда не покорены главному пред церковию данному обету послушания» (Резолюции. Т. 4. С. 171. № 9392).

22 декабря. Мнение по вопросу о том, как поступать со священнослужителями, оказавшимися несостоятельными к платежу наложенного на них штрафа за водворение беглых людей: «Преступление сие не есть легкое, когда делается с намерения. Это род воровства, тяжкий по ценности похищаемаго– потому что похищаемый предмет есть не вещь, а человек, – и по особенно вредному действию, если оно потворствует недостойному, похитившему себя у службы государю и отечеству <…> Священнослужитель, обличенный в воровстве, по 25 правилу святых апостолов, подлежит извержению из своего сана <…> Священнослужитель, обличенный в передержательстве и водворении беглаго дезертира заведомо и с намерения, по лишении сана, предается действию гражданских и уголовных законов, кроме телеснаго наказания. Священнослужитель, обличенный в передержательстве и водворении беглаго или дезертира не заведомо и не с намерения, но по недосмотру, будучи обманут подложным письменным видом или другим отчасти благовидным способом удостоверения, не лишаясь сана, предается действию гражданских только законов. В сем случае денежный штраф может состоять из ста рублей серебром» (Мнения. Т. доп. С. 77–78. № 23).

23 декабря. Резолюция на прошении запрещенного диакона о рассмотрении причин недоброжелательности к нему священнослужителей: «Удивительно, что проситель всем приписывает против себя месть и вражду, и никого беспристрастных не находит! <…> Объявить диакону, чтобы он, о чем имеет нужду, просил с ясными доказательствами и без смешения материй» (Резолюции. Т. 4. С. 163–164. № 9378).

26 декабря. Резолюция на прошении дочери умершего священника о дозволении взамен назначенного бывшего учителя семинарии Соколова приискать достойного кандидата, который согласился бы взять в замужество ее племянницу: «Есть ли, как пишет, решено уже произвесть на сие место учителя Соколова, то нельзя уже сего переменить, тем паче что учитель имеет на своей стороне и право заслуги, и человеколюбивое намерение при предполагаемом вступлении в супружество либо, сколько помню, полагает взять девицу, воспитанную духовным начальством» (Резолюции. Т. 4. С. 164. № 9379).

• Письмо князю С. М. Голицыну: «Преосвященный Киевский просил оставить его на зиму в Киеве; потом выехал, но воротился; потом писал ко мне, что понудит себя ехать, если потребуют; а на сих днях писал, что по холодной зиме решительно желает остаться в Киеве до сентября» (Письма 1884. С. 34. № 34).

27 декабря. Определение консистории об избрании нештрафованного священника на должность духовника для священнослужителей (ДЧ. 1877. Ч. 3. № 10. С. 251).

28 декабря. Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «Кстати маленькое приключение. Я служу со Владыкою на его подворье. Приложившись ко кресту, при входе Владыки в церковь, мы обычно пошли позади его. Я неосторожно наступил на мантию его (крайняя теснота). Я услышал это, когда из-под ноги моей рванулась мантия Владыки. – Что же? Владыка шел тем же шагом, как бы ничего не случилось. Маленькая вещь, но и в ней видна великая душа. На его месте я бы чем-нибудь выразил мой испуг и досаду, хоть после и пожалел бы. После церемонии миропомазания и обручения Митрополит Филарет долго сказывался больным и не выезжал. Может быть, напряжение ему стоило чего-нибудь <…> 28 декабря был у Митрополита Филарета. Разговор Владыки со мною: Митрополит: “Ты за чем ко мне?” Я: Сказал вкратце, что мне не хотелось бы возвращаться в Вятку, куда меня думают (Прокурор) возвратить. Митрополит: “Не знаю, что там делают (в Синоде, или у Прокурора). Я предлагал было оставить тебя опять на чреде. Хорошо, что пришел и сказал во время. Может быть, я позабыл бы. Ну, прости. Предайся в волю Божию”. Я поклонился и вышел. Со мною вошел к Владыке Преосвященный американский Иннокентий. При том Владыке подана карета. Он выезжает впервые после миропомазания Марии Александровны» (Казанцев. С. 74–75).

30 декабря. Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Наконец не болезнь меня преодолевает, но, по благости Божией, уже я ее. Начинаю выходить» (Письма. 1887. С. 53).

Между 31 марта и 1 января 1841. Письмо епископу Николаю (Соколову): «Единоверцы наши видно, что не довольно расположены быть чадами послушания. Что делать? Осторожностию и терпением побеждайте <…> Видно, что ваши единоверцы не очень мирные люди и имеют людей, которые верят им более, нежели должно. Что делать? Правда охраняет право действующаго; а неправильныя предубеждения время исправляет. Что злоупотребительная свечная торговля при обличении порождает неудовольствие, о том я здесь подам мысль, для предосторожности против неправых внушений» (ЧОЛДПр. 1870. Кн. 11. С. 20–21.– Материалы).

• Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «Владыка заставил меня прочитать в журнале Министерства Народнаго Просвещения о Долгоруких. Были речи примечательныя (а какия, не записано, и я теперь не помню). Вспомнил нечто: один Долгорукий не верил безсмертию души. Другой брат его был верующий и жалел о неверии брата. Верующий заболел, побыл при смерти. Неверующий сказал: “Если и по смерти будет жива душа твоя, дай мне об этом знать”. Умер брат и через несколько дней явился ему в полусне и сказал: “Брат, верь! Я жив”» (Казанцев. С. 84).