Текст книги "Отделенные"

Глава 3. Утекать как придется

Шорох…

Я подскочила. Где я?! Почему не чувствую силы? Что это за…

– Тише, тише, – зашептал кто-то, укладывая меня обратно. – Не бойся, все хорошо, ты в безопасности.

Меня успокаивала женщина. Человек.

– Помнишь, что с тобой случилось?

Что случилось? Главный Гад… По телу прошла дрожь. Где я? И это… кровать?

Большая кровать с мягкими пуховыми одеялами. Красиво обставленная просторная комната. Резные шкафы и тумбы. Справа от кровати – два кресла и столик с графином воды на нем. Слева – дверь. Из-за плотных штор напротив меня пробивался свет.

– Хочешь, открою окно?

Я кивнула. Пожилая, немного полная женщина в желтом платье встала, раздвинула шторы, и яркий свет залил все пространство.

– Площадь, правда, с другой стороны, но отсюда тоже неплохой вид. Хотя прямо сейчас полюбоваться на него ты не сможешь, тебе лучше пока не ходить.

Женщина улыбнулась, взгляд ее казался добрым, сочувствующим.

– Где я?

– В магистрате Всесвета. Меня попросили ухаживать за тобой, но мне почти ничего не известно. Лечил тебя самый хороший во Всесвете целитель, хотя, наверное, твои сородичи могли бы лучше.

Мои сородичи… Они все это со мной и сделали.

Рука метнулась к шее – атал, конечно, на месте, но бумажки в нем нет. Что случилось после того, как я прошла через портал? Кажется, бумажку я вытащила сама, чтобы никто не догадался про сломанный ошейник.

Значит, Всесвет?

– Сколько я уже здесь?

– Не знаю, – сиделка подала стакан воды, – меня вызвали вчера вечером.

Пить хотелось жутко, и я залпом выпила все. Чувствовалась страшная слабость. Я прислушалась к телу – все раны мне залечили, даже лодыжку, но в ней ощущалась неправильность: не все осколки костей встали на место. Чтобы вылечить такое без последствий, нужны эльфийские целители и больной в сознании. А еще время – ничего не проходит мгновенно. Ладно, с этим я потом сама разберусь…

Взгляд упал на кресло рядом с кроватью. На нем лежал темно-синий плащ, расшитый серебряными колосьями и листьями, напоминавшими формой утиные лапки. Или хвост какой-нибудь рыбы.

Горло сжало от внезапной горечи… Хранитель портала, кажется, хотел помочь. Надеюсь, его вылечат.

И… хотят ли мне помочь здесь? Правда ли эта женщина ничего не знает?

– Ну-ну, дорогая, все хорошо, – успокаивающе ворковала сиделка, – все позади.

«Ну-ну, дорогая». Главный Гад тоже так говорил.

Кто же он и насколько влиятелен? Хранитель сказал «позови советника»… Значит ли это, что портал находился в доме какого-то советника?

Я снова посмотрела на плащ. Скорее всего, эти колосья и листья – знаки рода, к которому принадлежал хранитель. В хранители порталов обычно выбирают членов Служащих домов, а главы этих домов как раз входят в Младший совет. Предки, а ведь это может быть даже советник из Старшего дома…

Впрочем, для меня особой разницы нет – в любом случае Главный Гад очень и очень влиятелен. Он найдет меня и здесь. И даже если эти люди не желают мне зла… Как они поступят, когда Гад придет и потребует выдать меня? Почему он не забрал меня сразу? Мне даже неизвестно, сколько времени прошло с побега. Кажется, не очень много, но…

Желудок внезапно заурчал.

– Ну вот, уже и аппетит проснулся, – сиделка улыбнулась. – Я принесу тебе еды. Как раз пора обедать. – И ушла, шурша своим желтым платьем.

Свесив ноги с кровати, я осторожно встала. Прошлась. Теперь я хромая… И действительно, с такой лодыжкой лучше не ходить два-три дня точно. Ладно, обшарить комнату это не помешает – надо раздобыть новую бумажку для атала!

Тихо подойдя к двери, я прислушалась. Никого?.. Вдруг звякнула сталь. Все-таки меня и здесь охраняют? Что случится, если открыть дверь? Духу на это не хватило, и я вернулась к поискам «ключа» для ошейника.

В тумбе около окна оказалось множество склянок. Настойка жгучелиста, порошок из семян сон-травы, калиановый цвет… Ничего такого мне не нужно, а вот этикетки – это хорошо! Я отодрала этикетку побольше. Потом, подумав, еще одну на всякий случай. Только я начала запихивать ее в трещину, как послышались шаги. Пришлось быстро возвращаться на кровать и прятать добычу под одеяло.

Вскоре на пороге комнаты показалась сиделка с подносом. В проеме я увидела солдата в доспехах, который открыл ей дверь. Человек. Он один?

– Не переживай, тебя не побеспокоят, – сказала женщина, заметив мой взгляд. – Вот и твой обед.

От запаха еды потекли слюнки. Великие силы, как же хочется есть!

Сиделка поставила поднос прямо на мягкое одеяло, прикрывавшее мои ноги. Суп! А как пахнет… В бульоне плавали кусочки овощей и мяса, рядом с чашкой – свежий хлеб. После того дерьма, которым кормил меня Гад, – поистине королевский ужин. Стоп, не время расслабляться. Там может быть что-то не то. Но… Гаду, вроде как, я нужна живой, так что… М-м-м, вкусно!

Я съела все до последней капельки. Сиделка, устроившись рядом в кресле, то и дело с улыбкой поглядывала на меня. Ее приятное пухлое лицо напоминало аксольку, а оборка на чепце только усиливала сходство. В самый раз для работы, где требуется проявлять заботу и внимание. Всем нравятся милые аксольки.

Откуда-то женщина выудила вязание, и теперь спицы бойко позвякивали в ее руках. Иногда она бросала хмурый взгляд в сторону двери. Не нравится присутствие солдат?

Через какое-то время послышался шум стали.

– Опять?! Каждый час меняют, – пробормотала она нахмурившись.

Аксолька выдала ценные сведения. Наверное, она и правда ни при чем.

Значит, у меня будет час, чтобы сбежать, прежде чем стража поднимет тревогу. А может, здесь какой-то подвох? Но… проверить это я никак не могу, значит, буду утекать как придется.

Я улеглась обратно под одеяло, нашарила раздобытые бумажки и сжала их в кулаке. Нельзя потерять!

– Поспи, поспи, дорогая, – опять заворковала сиделка, подскакивая ко мне поправить постель и убрать посуду, – это полезно.

Ну нет. Спать я не хочу. Мне просто надо подождать, когда она отлучится. А может, усыпить ее? Есть ли в той тумбе снотворное? Или масло зверушника? Если смешать его с сон-травой, получится убойное снадобье.

Женщина снова сидела и вязала, иногда бросая на меня взгляд. Из-под ее рук уже выполз внушительный кусок полотна. Рыбки и лисички. Наверное, вяжет что-то для ребенка. Как же быстро стучат спицы…

Отдаленный гул заставил меня вздрогнуть. Колокола? Великие силы, неужели я заснула?! Вот только же… Яркий полуденный свет в окне сменился теплыми лучами закатного солнца. Да не может быть!

– Ты пропустила ужин, дорогая.

Улыбающаяся аксолька все так же сидела в кресле, будто не двигалась с места.

– Часы уже пробили вечерний обход, – сказала она, продолжая стучать спицами. – Принести тебе поесть?

Я просто кивнула, и она поднялась, складывая вязание на кресло. Ну же, давай, уходи побыстрее! Как только добрая женщина скрылась за дверью, я вскочила с кровати и подбежала к тумбе. Масла зверушника нет. Снотворного тоже. Ладно, обойдусь, все равно это слишком долго. Да и как я заставлю ее съесть или выпить снадобье? Хотя на будущее, может, пригодится. Например, продать где-нибудь. Нужны же будут мне деньги.

И сила! Я кое-как пропихнула одну из бумажек в ошейник, и по телу разлилась ободряющая волна силы. Атал снова провернула трещиной назад так, чтобы никто ничего не заметил.

Теперь надо найти других людей. Я сосредоточилась, ища воду. Россыпи капель подо мной слишком рассеянные и нечеткие, не могу точно определить, что или кто это. А вот за дверью четыре потных кокона. Жарко, видимо, солдатам в доспехах. Дальше за ними шар жидкости. Графин?

В следующий миг я почувствовала слева от комнаты движущуюся воду. Небольшой сгусток по форме… тарелки? И россыпь капель чуть выше и сбоку. Пот? Это моя сиделка несет суп? Жидкость двигалась прямо, а потом свернула под прямым углом и стала приближаться к комнате.

Вскоре дверь открылась, и я увидела сиделку с подносом. Так, она повернула и прошла по коридору к комнате. Другой воды я не обнаружила. Значит, в коридоре, кроме четырех солдат, больше никого нет? Тогда, решив проблему стражи у дверей, я могу выйти из спальни, и никто меня не увидит.

Запах еды оторвал от размышлений. Снова суп и хлеб.

– Целитель не рекомендовал много есть. Завтра он придет осмотреть тебя.

Нет уж, встречи с вашим целителем я дожидаться не буду.

Пока я ела, в коридоре забряцала сталь. Смена пришла? Я чувствовала пот солдат под доспехами: четыре кокона из капелек поменялись местами с вновь прибывшими – не такими плотными. Затем первые ушли.

Пора начинать.

Когда сиделка встала, чтобы убрать поднос с одеяла, я вытянула из графина, который оказался позади нее, тонкую плеть воды. Бедная женщина ничего не подозревала, пока удавка не очутилась на ее шее. Одновременно я поставила круг тишины.

– Простите, – сказала я испуганной аксольке, – это не причинит вам большого вреда. Мне нельзя здесь оставаться.

Для чего я вообще это говорю?

У сиделки закатились глаза, и она осела на мягкие одеяла. Я подняла ее ноги на кровать, уложив поудобнее. Зачем? Ладно, пусть так.

Я накинула на себя плащ хранителя и подошла к двери. Прислушалась. Все тихо, спокойно… Водяная плеть подползла ближе и разделилась на четыре поменьше. Когда я резко открыла дверь, одновременно ставя круг тишины на коридор, удавки взвились вверх.

* * *

Город оглушал разными звуками и тысячами голосов. Это Всесвет?! Разве это не маленький городок на пути к Темному Тракту? Уже поздно, а на улицах так много людей. Страшно… С другой стороны, чем больше народу, тем легче скрыться.

Мешок в руках будто обжигал их – уходя из магистрата, я стащила кое-что, кроме штанов и сапог, которые напялила на себя. Хозяин кабинета напротив спальни не обнаружит кошелька, когда возвратится. Там же я позаимствовала теплый плащ с роскошной меховой оторочкой. Сейчас он, вывернутый наизнанку, висел на мне, едва доставая до середины бедра. Смотрится, скорее всего, убого… Хорошо, что уже темнеет. Иначе эти нелепые тряпки с чужого плеча точно привлекут внимание.

Плащ хранителя тоже спрятала в мешок – он был бы еще заметнее, чем то, в чем я сейчас.

Не понимаю, почему мне так просто удалось покинуть магистрат. Просто взяла и ушла. Показываться на глаза стражникам, проходившим по коридорам с мягкими коврами, я не стала, но… Так легко. Подозрительно… Особенно если вспомнить, что творилось при побеге от Главного Гада. Так, об этом не надо вспоминать сейчас. Вообще лучше не вспоминать.

Повернув голову направо, я увидела… Предки, это… Эльфийское посольство?! Так, быстрее, надо быстрее уходить, куда только, великие силы, меня схватят…

Стоп! Успокойся! Дыши. Не надо метаться.

Но времени мало, и следует поторопиться. Я вышла через кухню, и не ровен час кто-нибудь тоже выйдет из нее и увидит меня на крыльце.

Поколебавшись, я сдвинула бумажку в трещине ошейника. Так будет сложнее меня найти. Посильнее закутавшись в плащ, я перешла на другую сторону улицы и повернула налево. Предки, надеюсь, меня никто не увидел из окон.

Не успела я пройти и квартала, как позади послышалась какая-то суматоха. Я тут же свернула в первую подворотню, не смея оглядываться. Проклятье, это просто тупик, и даже не тупик, а впадина в стене. Хоть бы у них не было псов! А с помощью силы меня пока не выследить.

Люди отходили ближе к краям улицы, уступая кому-то дорогу. Страже, наверное. Уф, несколько человек загородили меня. Я пригнулась, чтобы совсем спрятаться за ними. Шестеро солдат быстро прошагали мимо, оглядывая все вокруг. Сколько людей отправили на поиски меня?

Прохожие вновь заторопились по своим делам. На улицах было много людей, но ни одного эльфа. Мой рост выдаст меня с головой. В буквальном смысле. Как же быть? А может… Может, фигура эльфа рядом с эльфийским же посольством – или что это? – не вызовет подозрений…

Так, стражников вроде больше нет. Выскользнув из тени, я пошла обратно к магистрату, изо всех сил стараясь не сорваться на бег.

Улица упиралась в ограду, увитую голым плющом. Я остановилась. Куда дальше? В какую сторону идти? Предки, я же ничего не знаю! Меня точно поймают…

Дура, не стой так долго!

Я повернула налево и, дойдя до угла, снова остановилась. Великие силы, куда идти? В голову не пришло ничего лучше, чем свернуть направо и по-прежнему идти вдоль ограды. Взгляд то и дело обращался к эльфийскому посольству. Вокруг него был большой парк, укрытый снегом. Вдруг там ходит стража или еще кто-то? Но вроде бы никого, ворота заперты. Я торопливо прошла мимо, потом пересекла дорогу и опять повернула направо.

Уже совсем стемнело, но фонарей еще не зажигали. Я снова оказалась на углу, почти обойдя парк по периметру. Как глупо…

Всю улицу впереди заполонили крытые повозки и телеги, запряженные лошадьми. До меня донесся звучный голос:

– Эй-эй, пошевеливайтесь, и так полдня потеряли, а ну как опоздаем в Восточный форт!

Торговый караван? Что за сумасшедший выводит обоз на ночь гля… Восточный форт? Значит, это караван в Периам? Можно поехать в ту сторону! Эльфы туда не ездят, я ведь сама это слышала. Тогда вряд ли меня будут искать среди тех, кто отправляется в Периам. Удастся ли пролезть в какую-нибудь повозку?..

Я шла, держась теней. Обоз еще не выстраивали в колонну, телеги и повозки стояли вперемешку с лошадьми, некоторых еще не запрягли. Неподалеку, то тут, то там, были группки вооруженных людей. Наемники? Занятые разговорами и ожиданием, они, казалось, совсем не смотрели на повозки, некоторые прохаживались туда-сюда.

Перейдя дорогу, я увидела, какие повозки заперты, а какие нет. Сердце бешено колотилось. Спокойно, спокойно! Никому до меня дела нет – просто горожанка просто идет по своим делам… Так, в эту повозку вроде можно влезть. Надеюсь, в нее больше не будут складывать товар. Почему вообще положили так мало?

Посмотрев по сторонам, я прошмыгнула к деревянным дверцам. Лошадь рядом фыркнула, дернула ухом, но, к счастью, не шелохнулась и не заржала. Предки, хоть бы меня никто не заметил! Я пробралась внутрь, сдвинув мешки, пахнущие калиановым цветом. Вот почему так мало груза – чтобы нежные листья не помялись при перевозке. Стараясь не шуметь, я развернулась лицом к входу и… Проклятье! Один из мешков свесился через край. Надо быстрее втянуть внутрь, пока не…

– Так-так, что это тут у нас?

Чья-то рука подхватила мешок, а потом распахнула дверцы повозки.

– Кто-то хочет проехать зайцем. – Голос темноволосого мужчины прозвучал недобро.

Он сунул фонарь в повозку, и яркий свет резанул по глазам.

– Это караван в Периам, дорогуша, – сказал человек, видимо, разглядев меня.

– Известно мне это, господин, но… Обладаю некоторыми средствами и могу…

– Малкир!

– Чего? – откликнулся мужчина, не сводя с меня глаз.

Послышалось бряцанье стали. Стража?!

– Ищут эльфийку, серебристые волосы, глаза синие, худая, высокая.

– Да в любую эльфийку пальцем ткни, она такая и будет, – ответил Малкир, окинув меня взглядом.

– Умоляю… – прошептала я одними губами.

Предки, пожалуйста, скажи, что ты никого…

– Не видал я никаких эльфиек, не до того мне сейчас, – заявил Малкир, закрывая повозку.

– Надо обыскать караван! – прозвучал другой, требовательный голос.

– Вы, ребята, сдурели? Меня полдня шмонали, мама не горюй. Я еду в Периам, в Пе-ри-ам! Кто из остроухих туда сунется?

По дверцам чиркнул засов.

– Вон те, кажется, в Эйрад едут, их и обыскивайте!

Через несколько минут повозка со скрипом дернулась, а потом покатилась, слегка подскакивая.

Великие силы, неужели мне удастся покинуть город?

Глава 4. Никто не уйдет

Они шли по небольшой березовой рощице, которая прилипала к восточной границе Снежных Рощ. Вскоре снова послышался знакомый жучиный гул. Отряд замедлился.

– Фар, пробегись-ка вперед, – сказал Рейт, и оборотень потрусил дальше, оставив позади своих спутников.

Разумно. Пусть деревья и служили некоторой защитой, а ветра, способного выдать их запах, не было, надо проявлять осторожность.

Фар направился вперед, не забывая поглядывать в небо, и вскоре почувствовал в воздухе омерзительно-знакомую кислинку. Пробежал еще немного, а когда стало видно, что роща заканчивается, начал пробираться ползком. В конце концов он очутился на небольшом пригорке, откуда было видно северную часть деревни.

Все оказалось разрушено.

Сердце Фаргрена похолодело. На дне вырытого Тварями рва лежал темный, почти черный сруб. Слегка перекошенный, лишившийся сеней и всех пристроек, он когда-то был домом травника. Разрушить его Твари не смогли, но вот разрыть землю под ним им ничего не помешало.

Ирма, Ирма, Ирма!

Талек сказал, что сестра стала жить у травницы. Где теперь она? От отчаяния и злости хотелось кинуться на Тварей, копошившихся вокруг останков дома. Здесь Фар надеялся найти младшую сестру. Да, он хотел ее увидеть! Хотел, несмотря ни на что!

Упавший набок сруб напоминал сломанный ящик без крышки. В нем сидел богомол, а вокруг – еще десятка два особей. Матка, к хрркклу ее. Рой оказался крупным, но не больше встретившегося после Вешек.

– Можно спокойно дойти до края рощи, – сказал Фар, когда вернулся к товарищам и сообщил обо всем увиденном.

Узнав, что постоялый двор высшего класса облюбовала богомолья королева, все помрачнели. Они-то надеялись спать сегодня не на земле под ледяным куполом.

Через полчаса отряд прикидывался камнями на пригорке, куда их привел Фаргрен.

– И где нам ночевать? – прошептал Рейт.

– Надо уходить подальше, – пробурчал Геррет.

– Там пирамидка…

Фар посмотрел туда, куда показывала Мильхэ, и диву дался: как она с такого расстояния разглядела темный предмет на темной же земле? Глазастая. Хотя, скорее всего, знала, куда смотреть, раз они с Герретом чувствуют силу пирамидок.

– Я попробую притянуть, – сказала эльфийка. – На дне рва есть вода…

Богомолы встревожились, застрекотали, и часть их поднялась в воздух.

– Эй, прикрытия-то нет, – прошипел Геррет.

Переливавшаяся плеть потащила пирамидку по земле. Ледяная ведьма старалась делать это как можно медленнее, но Твари, понаблюдав с полминуты, набросились на движущийся предмет.

– Проклятье! – прошипела Мильхэ.

– Ты почувствовала? – почти воскликнул Геррет. – Силы больше нет! Они ее сломали?

Если так, то неудивительно – богомолы за несколько секунд нанесли, наверное, сотню, а то и больше, ударов своими хитиновыми лапами-копьями. И били они с чудовищной силой.

– И что теперь? – спросил Лорин. – Твари уйдут?

– Может, хоть часть уничтожим? – предложил Рейт. – Пусть не всех, но не хочется потом иметь дело с огромным роем.

– У нас тут древесники, – напомнил его брат. – Это их не привлечет?

– Не должно, – ответила Мильхэ после недолгих раздумий. – С этой стороны их нет, во рву тоже. Да и не бывает у них настолько длинных плетей.

– Они сами тут не должны бывать! – съязвил Геррет. – Используем ата… – предложил было он, но близнецы сразу же перебили его:

– Нет!

– Я справлюсь! – в голосе коротышки, кажется, прозвучала обида. – Мильхэ кинет щит, чтобы богомолы не разлетались, а я их сожгу. И пойдем дальше.

Ведьма, как ни странно, согласилась.

– Вон там справа есть яма, – проледенила она, – засядем в ней на всякий случай.

Притянув воду изо рва, Мильхэ создала большой ледяной навес – будет фора на несколько секунд, прежде чем придется ставить щит от огня.

– Ладно, Геррет, давай, – скомандовала ведьма, растянув надо рвом мерцающее покрывало.

Не такое впечатляющее, какое сделал коротышка в Дубках, но его было вполне достаточно, пусть некоторых Тварей он и не накрыл. Геррет вскочил и сделал пару шагов вперед. Яркой стрелой сверкнул маленький снаряд, мааген пустил ему вслед огонек, и тот разорвался драконьим пламенем.

Огонь заполонил все впереди. Фаргрен с опаской ждал появления вихря, как в прошлый раз, – близнецы поведали, что именно с вихря начинается сумасшествие коротышки. Но нет – Геррет держал все под контролем, глаза его безумными не становились.

Рейт и Лорин, поняв, что им ничего не угрожает, выбрались из укрытия и начали отстреливать успевших разлететься богомолов. Фаргрен подошел ближе к Геррету, чтобы защитить того, если понадобится.

Через минуту огонь иссяк. Во рву было сухо и горячо, как в печке, сильный жар чувствовался даже на его краю, где находился отряд. Внизу остался только сруб из каменного дерева и пепел. Вода, поднимаясь из подземных слоев, пропитывала раскаленную землю, и все очень быстро заволокло паром.

Рейт похлопал Геррета по плечу.

– Все ждал, когда тебе крышу снесет, – подразнил он маагена, но в голосе не слышалось насмешки, как обычно.

– Неплохо, – пробормотала Мильхэ, считая богомолов: тех осталось совсем немного.

В этот раз мало было Фару. Он вообще никого не загрыз и ни одной башки не оторвал. А вот близнецы настрелялись от души.

Эльфийка притянула водяной плетью пирамидку. Она действительно сломалась – треснула по ребру. Но трещина была всего одна. Отряд счел своим моральным долгом сломать ее окончательно. Не вышло. Из чего бы ни сделали эти тварьи приманки, они оказались очень крепкими. И хотя сила пирамидки исчезла, Геррет все равно решил накрыть ее щитом.

Мильхэ вдруг нахмурилась.

– Кто-то тянет воду… В ту сторону. – Она махнула рукой, указывая направление.

Фар принялся вспоминать, но не вспомнил никого, кто мог бы управлять водой в Снежных Рощах. Пара несильных иллигенов была в Дубках, в Вешках жил воздушник, но в его родной деревне не водилось генасов. Раньше, по крайней мере. Приезжий? Или кто-то из тех, кто был еще ребенком, когда он покинул дом?

– Будем проверять деревню? – спросил Геррет.

Фаргрен предполагал, что его товарищи откажутся от этой затеи. Рой сожгли, пирамидку забрали, делать в разрушенном селении больше нечего, разведывать опасно из-за древесников. А ему очень хотелось этого – надо узнать, где сестра, и помочь ей.

«Жива! Она жива!» – убеждал себя он.

– А если Фар разнюхает? – предложил Рейт. – Древесники не успеют понять, что он не просто волк, а от жнецов можно слинять. Наверное, – уже не так уверенно добавил он.

Фар согласно вильнул хвостом и был готов бежать, но Геррет возразил:

– А смысл? Ну, узнаем мы, что кто-то жив, а дальше? Помочь-то не получится. Проще подождать, когда чащобный туман исчезнет и Твари уйдут. Но тогда выжившие сами себе помогут.

– Они не уйдут, – тихо сказала Мильхэ.

Все удивленно уставились на нее. Не столько из-за слов, сколько из-за отсутствия льда в голосе.

– Твари не уйдут, – повторила она. – Здесь теперь Чащи.

– В Вешках и Дубках мы убили маток, и чащобный туман исчез, – сказал Геррет. – Почему здесь не будет так же?

– Древесники. Они никогда не выходят за пределы Чащ.

– Мы и богомолов никогда не видели, – напомнил коротышка.

– Да, но… Почему тогда чащобного тумана на порядок больше, чем в Дубках, а матка была всего одна? – в голосе Мильхэ снова начал звенеть лед. – Там-то целых четыре матки было. Я, может, и ошибаюсь, но думаю, Твари не уйдут. Отсюда – уже нет.

Фар устал ждать, когда его товарищи примут решение.

– Я проверю деревню, – сказал он, превратившись в человека, и, увидев, как Геррет с Мильхэ собираются возразить, добавил: – Там может быть моя сестра.

Не обращая внимания на три отвисшие челюсти, Фаргрен снова стал волком и потрусил по краю оврага.

Да, древесники не сразу поймут, кто он, в этом Рейт был прав. Тварям всегда требовалось чуть больше времени, чтобы распознать в оборотне разновидность двуногого. Это не раз спасало его в безумных походах за смолой. Дважды весь его отряд погибал в Чащах, а он – нет. У него получится проверить деревню, хоть это и опасно.

О том, что, рискуя своей шкурой, он рискует и подвести отряд – его гибель могла сделать выполнение задания невозможным, – Фаргрен даже не подумал. Он не уйдет. В этот раз он не бросит котенка.