Текст книги "Отделенные"

Глава 3. Хорошие шансы

Фаргрен запрыгнул в окно и бросил взгляд в угол, где лежала Мильхэ.

После четырех «слез» она держалась до утра, пока не удостоверилась, что Рейт выживет. Потом дала указания, как за ним ухаживать, какие снадобья давать и как быть с ней самой – положить наверху в доме на мокрое одеяло, накрыть таким же и постоянно держать оба одеяла влажными.

Пошел четвертый день, как она впала в забытье, и теперь все уже беспокоились за нее. Геррет постоянно вылазил наверх обновить щиты и подогреть воздух в доме. Фар же почти не спускался в подклеть – сидел рядом с Мильхэ, спал подле нее, чтобы она не замерзла. Все это время она лежала пластом, только порой тихо-тихо бормотала по-эльфийски.

Рейт же, хоть и был мертвенно бледен, уже через два дня после ранения стал ползать наверх. Туда его гнали естественно-небезобразные потребности: не хотелось ему делать дела в тесной клетушке с численностью населения, близкой к критической. Оказалось, что и ведро, занавешенное дырявой тряпкой, обладает любопытным целебным свойством.

Хотя постаралась, конечно, ледяная ведьма. Никто даже не думал, что после таких переломов можно так быстро начать двигаться. Рейт, конечно, ползал не без помощи, но… Чудеса.

Фар осторожно поскреб по крышке подклети. Снаружи сразу же послышалось скрипение и шелест веток – зашевелились древесники. Когда Геррет поднял крышку, звуки отрезало, замерцали щиты на окнах и дверном проеме.

– Фаргрен? – донесся слабый голос. – Геррет?

– Очнулась наконец, – сказал коротышка, как показалось Фару, с облегчением.

Мильхэ пыталась подняться, но у нее это плохо получалось.

– Сколько я пролежала?

– Четвертый день пошел, – отозвался Геррет. – Фар, давай ее вниз. Лорин!

Пока они помогали Мильхэ спуститься в подклеть, коротышка сидел в доме, держал щиты и круг тишины. Потом Фар вернулся за заячьими тушками, которые оставил за окном.

– Ты даже бледнее Рейта, – заметил Лорин, помогая Мильхэ устроиться на деревянном полу.

Жена кузнеца принесла ей чашку горячего бульона и поспешила убраться подальше. От Фаргрена. Если к его товарищам относились пусть настороженно, но вполне мирно, оборотня кое-как терпели, не желая к нему приближаться. Да и терпели, как полагал он, только из-за зайцев и кроликов. Фар охотился для всех.

«Ар-вахану всегда ар-вахану, – подумал он, глядя на Ирму, которая, к его большому сожалению, совсем не смотрела на него, – даже для людей».

Вообще, Фаргрен ожидал, что Лорин будет зол – ведь это из-за него их отряд сунулся сюда и Рейт чуть не погиб. Ожидал елозенья рожей по разным поверхностям, как того требовали законы полуцивилизованного общества. Но жизнеутверждающая философия, выпалив очередное безбашенное «Ха!», решила, что это не в ее правилах. Лорин стал относиться к Фару даже лучше, чем прежде. Как и его почти отбросивший лапки близнец.

– Ну, где же наша ледяная ведьма? – спросил Рейт, рискуя призвать стужу и все-таки распрощаться с неотброшенными лапками.

Обошлось.

– Весна пришла на ледяные равнины, – ответила Мильхэ, слегка улыбнувшись.

Невероятно. Неужели таяние достигло своего пика?

– А если серьезно?

– А вы тоже сразу ко всем с душой нараспашку? – ответила она вопросом на вопрос.

Ну да, раскатали губу. Ледяная ведьма обернулась врединой. Впрочем, Фар подумал, что его догадки оказались верны – Мильхэ была холодной для чужих. И, вполне возможно, не нарочно. По крайней мере, не всегда.

– Теперь, значит, нараспашку? – опасно доковыривался Рейт.

– Осталось чуть не сдохнуть еще пару раз, – ответила она и снова улыбнулась. – Кстати, сколько дней мы уже на задании?

Все задумались, подсчитывая время.

– Сорок три дня, если считать со дня выхода из Всесвета, – сказал Геррет. – Сегодня сорок четвертый.

– Если бы не Твари, как быстро мы бы добрались до нужного места?

– Недели за две.

– Нет, дороги-то плохие были, – напомнил Рейт. – За три, думаю.

– Фаргрен, дай мне рюкзак, – попросила Мильхэ.

Она пошарила в нем и достала маленький светло-синий мешочек. Внутри оказалось три ярко-синих ромбика.

– Маатар! – Геррет выпучил глаза. – Это ведь не по правилам.

– Их дал регистратор, значит, заказчик заплатил за них.

– Да скажите уже, что это! – потребовали близнецы.

– Связные големы, – буркнул мааген.

Рейт присвистнул. Необычное им задание выпало, как ни крути, – отправили к оркам, снарядили на Тварей, теперь вот и это… А ведь в девяноста девяти случаях из ста, если заказчик не находится вместе с отрядом, наемники даже не знают, кто он. Все вопросы обычно решает гильдия, и нет нужды общаться с работодателем напрямую.

– В исследовательских экспедициях бывает, хотя тоже редко, – пояснила Мильхэ. – Наш заказчик просил сообщить, когда будем в том месте. Но мы идем слишком долго. Думаю, стоит сделать это сейчас.

– По мне, так еще в Дубках надо было, – пробормотал Геррет.

– Возможно, – вздохнула Мильхэ и поджала губы. – Надо решить, что говорить.

– В смысле? – удивился Рейт. – Что есть, то и говорим.

– Геррет, круг тишины, пожалуйста.

Звуки пропали. Фаргрен покосился на селян и увидел, как те настороженно и недоуменно переглядываются, посматривая на них.

«А не лучше ли поговорить наверху?» – подумалось ему.

Он прекрасно знал: наемники, обсуждая что-то, для посторонних выглядят так, будто сговариваются на нечистое дело. Тем более под кругом тишины и с оборотнем в придачу. Когда Фар был внизу, селяне становились мрачнее и даже злее. Что, впрочем, не мешало им есть его кроликов.

– Пирамидки… Говорить про них? – спросила Мильхэ. – Не нравится мне все это.

– Что именно? – Хмурый Геррет вертел в руках синий ромбик.

– Мы не знаем, кто заказчик, как бы не вышло еще хуже. Эти пирамидки можно использовать как оружие. Приманивать Тварей или что-то в этом роде.

– По контракту от нас требуется собрать все имеющие ценность генасские артефакты, – сказал Лорин.

– Да, но это относилось к находкам в дольмене, – возразила Мильхэ, – а не к артефактам в деревнях по пути туда.

– Хочешь утаить? – спросил Геррет.

– Не знаю, – повторила она, тряхнув головой. – Но говорить о них точно не хочу. Пока. Дойдем до места, может, станет ясно, что к чему.

– О людях-то надо сообщить. – сказал Фаргрен. – У них ведь еда кончается.

Снежным Рощам приходилось туго. Гораздо хуже, чем Вешкам. Там-то могли пополнять запасы, даже свежие овощи и молоко имелись. А здесь… Прокопать ходы селяне не могли из-за древесников, и снаружи было опасно. Три-четыре месяца назад люди еще обирали ближайшие дома, но последние несколько недель сидели под землей.

Запасов еды выжившим хватало еще на месяц. Все благодаря кузнецу: с первым появлением Тварей он, почуяв неладное, начал складывать все продовольствие в подклеть и погреб под ней. Даже то, что обычно там не хранилось. Жена его удивлялась, думала, муженек тронулся слегка, но не перечила. Эта странная блажь и спасла их семью. И не только их.

Питались несчастные подземники крайне скудно – экономили пищу как могли. Неудивительно, что не отказывались от кроликов, которых ловил Фар.

– Еще надо решить, идем дальше или нет, – сказала Мильхэ.

– А мы не идем? – вырвалось одновременно у близнецов и Геррета.

Фаргрен даже усмехнулся. Безумцы. Они все безумцы. «Отлично, мы чуть не сдохли. Давайте еще раз чуть не сдохнем? Давайте». Вот и вся суть их планов.

– Теперь здесь Чащи, – напомнила Мильхэ, но тоже улыбнулась, – хоть и слабые. Вам же не надо объяснять, что такое Чащи?

– Фар может разведывать местность и вообще чуять Тварей, – сказал Рейт.

– Не древесников, – напомнил Фаргрен.

– Я даже жнеца не унюхаю, – возразил Рейт, – если только он кучу прямо передо мной не наложит. С Фаром у нас шансы хорошие, я думаю.

– У тебя один к пяти уже хорошие шансы, дубина, – пробурчал Геррет. – Я тут подумал вот что. Может, не будем заходить в последнюю деревню? – Он развернул карту. – До могильника можно добраться, даже если взять чуть восточнее. Пойдем вдоль границы новых Чащ до гор. А там посмотрим, как пройти.

– Так по горам и махнем, – предложил Лорин. – Они же не сильно высокие. Не Драакзан.

– В конце концов все равно придется заходить в Чащи, – задумчиво проговорила Мильхэ. – А деревня? Вдруг там остались люди?

– Если теперь везде Чащи, то что мы сделаем? – спросил Геррет. – А вот заказчик, наверное, смог бы помочь. Если согласится на это.

– Ладно. Но про штуки эти пока ни слова.

Глава 4. Нежданный доклад

24 день 3 месяца 524 года новой эпохи

Следующие два утра Эйсгейр встречался с казначеями и другими людьми, которые занимались до противного скучными и до скучного противными вопросами о доходах и расходах. Денежные проблемы, как всегда, за один день не решались. И возникали постоянно, будь то война, мир или кракен где-то в море шевельнулся.

За два дня рыцарю это порядком наскучило, но вид сосредоточенного и внимательного Эамонда не давал расслабляться: уж если верный наместник терпит, то и владыке положено.

Тем не менее Эйсгейр слегка обрадовался, когда у него в голове будто звякнули льдинки: голем-связной подавал знак. Но радость тут же сменилась беспокойством: напрямую с рыцарем в чрезвычайной ситуации могли связаться разведчики, которых посылали на самые опасные или важные задания. Во всех остальных случаях они обращались к Ротьофу и через него к Виркнуду.

– Господа, прошу оставить меня ненадолго, – сказал Эйсгейр казначеям, глядя, как перед ним, словно из ниоткуда, возникают мелкие льдинки.

Пока все покидали кабинет, льдинки, тихонько и даже мелодично звеня, собирались в небольшую фигурку, напоминавшую человека. Обычно требовался и второй голем, но рыцарь сам был за него.

– Господин заказчик?

Наемники! Со всеми этими заговорами и донесениями он почти позабыл о них. И о том, куда их отправил.

«Океан-отец, живы все-таки!» – подумал рыцарь, ставя круг тишины, и сказал голему:

– Говори.

– Господин заказчик? – повторила ледяная голова.

Связные всегда искажали голоса, но этот был, несомненно, женский.

– Говорите, где вы сейчас?

– В деревне Снежные Рощи.

– Не в дольмене? – Рыцарь нахмурился, спешно ища карту. – Я просил связаться, когда будете в дольмене.

– Да, но возникли некоторые сложности.

– Какие?

Эйсгейр наконец нашел карту Зандерата поподробнее: Снежные Рощи значились на ней предпоследней деревней на пути к цели.

«Почему так долго? – подумал он. – До дольмена еще несколько дней».

– Твари, господин. Много Тварей.

«Уже в Снежных Рощах? – удивился про себя Эйсгейр. – Наверное, были ранены, отлеживались».

– Мы встретили их в Вешках.

– Что?!

Эйсгейр не мог поверить услышанному: Вешки ведь гораздо южнее.

– Трупы Тварей увидели в пути от Сизого Дола. Живых встретили в Вешках.

– Каких именно Тварей?

– В Вешках были две мантикоры и богомолы. На хуторе под Дубками только богомолы. А потом уже появились крупные виды, характерные для Темного Тракта: змееклювы, древесники и жнецы. Других пока не заметили.

– Что за богомолы?

Эйсгейр знал много разных Тварей, но богомолов никогда не видел.

– Да. Почти такие же, как насекомые, только размером с крупного коня.

Рыцарь поежился, представив настолько огромного жука.

– Они ройные. Мы уничтожили пять маток. Одну возле хутора под Дубками, четырех в Дубках и одну здесь, в Снежных Рощах.

– Много особей на матку? – спросил Эйсгейр, ища на карте хутор, но, конечно, ничего не нашел.

Видимо, он появился там не очень давно.

– Несколько десятков, в одном рое было больше сотни.

Эйсгейр даже дар речи потерял. Как пятерка наемников справилась с таким количеством Тварей? Да, он запросил сильных, проверенных бойцов, но… По Тракту ходят большие вооруженные отряды – и то несут потери.

– Вы… живы? – осторожно спросил рыцарь и подумал: – «А не врут ли ради денег?»

Но отмел эту мысль: слишком густая ложь даже для самых ушлых наемников. И все же – сотня Тварей в рое…

– К счастью, да, – ответила женщина с ехидцей, как показалось рыцарю. – Мы шли так долго, потому что потеряли лошадей еще в Вешках. Да и ранения были. И еще… В Вешках мы посоветовали местным отправить за помощью во Всесвет. Вы говорили не привлекать внимания, но людей надо спасать. Мы попросили их идти в Гильдию наемников. Так что, возможно, вы уже знаете.

– Нет, мне еще ничего не сообщали. Но я разберусь.

– В Дубках выживших нет, но мы не проверяли деревни к западу и востоку от основной дороги. В Снежных Рощах выжило двадцать два человека. У них кончаются припасы, осталось недели на три или месяц при сильной экономии.

– Понятно.

– И… Тварей здесь уже… – наемница на секунду замялась, но продолжила: – не перебить. Здесь теперь Чащи. Еще не очень сильные, но Чащи.

Эйсгейр подумал, что, должно быть, говорит с эльфийкой, ведь утверждать, где есть Чащи, а где нет, могли только Дети Леса. В любом другом случае рыцарь бы удивился: эльфы уже давно редко становились наемниками, а уж их женщины – тем более. Но с сообщением о Темных Чащах это и рядом не плавало. Чащи – в Зандерате?!

– Еще один вопрос, господин. – Голос наемницы вывел его из оцепенения. – Здесь есть иллигенас, из местных. Она бы могла нам помочь, но…

– Если согласна, берите с собой. Сколько вы еще будете там?

– Один из нас серьезно ранен, поэтому, может быть, неделю или чуть больше.

– Понятно. Есть еще что сообщить?

– Нет.

– Я подумаю, как прислать помощь. Если, по вашему мнению, добраться до дольмена из-за Чащ и Тварей невозможно, я не настаиваю на продолжении.

– Мы решили идти дальше. Попробуем пойти вдоль новой границы Чащ. Сообщим, если планы изменятся.

Голем рассыпался на льдинки и исчез, оставив после себя несколько капель воды. Эйсгейр сидел в тишине, не зная, что и думать. О налогах он напрочь позабыл.

Темные Чащи в Зандерате – до невероятного невероятно. Рыцарь перелился в архив и попросил принести карты разных годов, в том числе самые старые, какие только были. Просто чтобы лишний раз убедиться – границы Чащ никогда не менялись. С этим согласятся даже эльфы. А у них найдутся карты гораздо древнее. Как Миррин отреагирует на такую новость? И что теперь с этим делать?

Нет, сначала, конечно, надо дождаться, когда наемники достигнут места назначения, а потом принимать решения.

Да, следует организовать помощь. Поговорить с Тунором вряд ли удастся, даже несмотря на недавнюю встречу. Но можно попробовать через Нирию: прошло два дня, хорек уже должен сменить гнев на милость и согласиться на встречу с главой Всесвета. И стоит сообщить о Чащах Миррину: Дети Леса точно не останутся в стороне. Поэтому послать помощь – не самая большая проблема.

Но что дальше? И стоит ли вообще думать о странном нашествии Тварей, учитывая, какой вокруг Светлого Леса собирается шторм? А может, наоборот – следует забыть обо всем и выяснять, что происходит с Чащами?

Перелившись обратно в кабинет, Эйсгейр вспомнил, куда именно, согласно заданию, направлялись наемники. Точнее, что место назначения-то выбрали малость липовое. Выходит, если они пойдут дальше, будут зря рисковать. Надо отозвать их! А впрочем… Надо удостовериться, что и орков с места согнали действительно Твари. К тому же разведывать границы новых Чащ все равно придется, и лучше сделать это, пока они, как сказала наемница, слабые.

Взгляд рыцаря упал на карту, и он вздохнул. Сколько, интересно, земель потерял Ишдракйорд? А ну как решат орки, что потерю надо возместить за счет Севера! Или, увидев, как бурлят страсти вокруг Светлого Леса, не захотят ли они урвать себе под шумок что-нибудь? Айсен со своими богатыми рудниками всегда выглядел весьма привлекательно. Удержать его добрые соседи вряд ли смогут: для этого им потребуется или перебрасывать войска через горы, или захватывать Северное Кольцо. И то и другое – весьма непросто. Но небольшие силы вполне могут прийти, пограбить и уйти. А Эйсгейр, несмотря на всю мощь рыцаря первого ранга, не мог быть одновременно в нескольких местах.

– Милорд.

В дверях кабинета стояли Эамонд, Виркнуд и Ярл Мурмярл. Эйсгейр кивнул, приглашая их войти, и поставил круг тишины. Кот, как всегда, мяукнул на это в ответ.

– Эамонд, ты не против сперва послушать Виркнуда и быстро его отпустить?

– Нет, конечно, милорд, – сказал старик, степенно усаживаясь за стол.

– Да и докладывать почти нечего, милорд, – начал разведчик. – Некоторые парни говорят, вроде как среди знати больше стали болтать об эльфах, а так пока все спокойно. – Виркнуд положил на стол новые донесения. – Самое важное здесь.

– И о чем болтают?

– Кто-то о том, какие у остроухих богатства, кто-то – будто у них слишком много тайн, кто-то – о неприличном, вроде того, как неплохо бы эльфийку в постели попробовать.

Эйсгейр с наместником дружно хмыкнули. Казалось бы, пустые пересуды, даже если и неприличные, а дурных предчувствий добавляют. Особенно с учетом всего известного. Еще ничего даже не случилось, а люди уже начинают вести себя, как… Звери? Нет, звери себя так не ведут.

– Еще один парень слышал, как ортхирский наследник болтал, что с остроухих будет хороший доход, жаль, неизвестно когда.

Эамонд тихо ругнулся, а Эйсгейр помрачнел. Утверждать наверняка нельзя было, но история работорговли в Ортхире навевала вполне определенные мысли о роде ожидаемых «хороших доходов». Зато «неизвестно когда» радовало. Значит, еще есть время постараться, чтобы никакие работорговцы никаких доходов никогда не получили.

– Кстати, – сказал Эамонд, – мой разведчик в Бергнесе вчера прислал доклад. В этом доме солнца пока тихо. Ничего необычного не происходит, проповеди не слишком частые, эльфов в них не упоминают.

– Это пока, – хмыкнул Эйсгейр, – а потом как начнется. И будут нам еще одни Сэнгерийские ночи.

В Сэнгери, столице Периама, около сорока лет назад случились массовые погромы эльфийских кварталов, поместий и лавок. Якобы из-за похищения и зверского убийства эльфами детей из одной городской семьи. Солнцелобые уже тогда обвиняли Детей Леса в том, что те губят род людской ради неких нечистых обрядов. Стоило бросить слово, и… Начавшись в Сэнгери, насилие захлестнуло и другие города. Именно после этих печальных событий эльфы окончательно покинули Периам.

Эамонд кивнул, соглашаясь с рыцарем, и продолжил:

– Еще разведчик доложил, что поздно ночью видел в доме солнца человека. Счел его подозрительным, но разглядеть хорошо не смог, из-под капюшона виднелся только подбородок – круглый, как у полных людей. Ростом этот человек был невысокий, в не самой богатой одежде, но по осанке и манерам походил на аристократа. Разведчик уверен, тип этот – важная шишка, судя по тому, как с ним говорили магистры дома солнца.

– Невысокий и полный? – спросил Эйсгейр. – Уж не наш ли это ректор? Виркнуд, просмотришь этот доклад. А о чем болтали?

– Неизвестно, милорд. Говорили на периамском языке. Я уже послал туда парня, который знает его.

– Виркнуд, а Гилрау знает периамский?

Разведчик покачал головой.

– Мне неизвестно, милорд. Но я узнаю.

Глава 5. Ночные гости

Малкир сидел на кровати и хмуро поглядывал на меня. Было видно, что ему хочется поговорить, но, кажется, он не знал, как начать.

– Послушай… – сказал мой спаситель и замолк, но только на секунду. – Я мало понял, о чем говорила крхп-кел, но…

– Что значит «крхп-кел»?

– Примерно «знающая» или «видящая». Крхп-кел вроде старейшин племени.

– Откуда известен тебе их язык?

– Какая разница?

– Ты приемыш яашраги?

– Да, – сказал Малкир и смолк.

Вот кто он. Вот почему был так рад увидеть ушастое племя. Вот почему знает их язык. И узоры на его повозке такие же, как на домиках, стоявших в кустах. Эти яашраги – его приемная семья. Такое нечасто случается, но случается.

– Я мало что понял, – повторил Малкир. – Этот мастер деревьев и всякие изменения… Но крхп-кел попросила меня позаботиться о тебе, и…

– Просто доставь в Чащи меня.

– Но может, все-таки попыта…

– Если так, пусть пытаются сами увидеть короля.

Малкир набрал воздух и явно хотел продолжить, но в итоге просто вздохнул и замолчал.

– Я не знаю, что с тобой случилось, – сказал он через полминуты, – но стоит ли из-за этого идти в Чащи на верную смерть?

– Не умру я.

А если умру, то все лучше, чем орать от ледяных хлыстов и раскаленного железа. И рыдать, умоляя о том, чтобы все это прекратилось. Нет, стоп. Я не хочу вспоминать.

Малкир тихо поднялся и достал из комода красивую резную коробочку.

– Кхрп-кел дала мне это и сказала мазать каждый день. Помочь?

Я покачала головой. Сама справлюсь. Не надо… Касаться меня.

Малкир вышел. Кажется, сел на подножке, прикрыв дверь.

На мне все еще оставалась завязывающаяся на спине безрукавка, из тех, что надевают целители на больных. Из-за длины ее приходилось заправлять в украденные штаны. Смотрелось ужасно, но плащ какой-то Нирии все прятал. Скорее бы Циенрат, или где там можно купить одежду. Не надо ничего особенного, только теплое, а не это нелепое тряпье для немощных.

От прохладной мази кожа на руках слегка немела. Странно, я совсем не замечала, как все тело и правда немного болит. Проклятье, руки плохо гнутся после… Нет, не вспоминай. Так, намазать плечи и бока я еще смогу, но вот полностью спину – вряд ли. Даже безрукавку с трудом получилось снять. Придется попросить Малкира?

Я кое-как оделась, толкнула дверь и тихонько позвала его.

– Все-таки нужна помощь мне.

Он забрался внутрь, сел рядом на полу и забрал снадобье.

– Аирос! – вырвалось у него, когда я развернулась к нему спиной и подняла одежду.

Видимо, выглядит страшно.

– Как говоришь ты на их языке? Известно мне, что не умеет никто такого, кроме отдельных слов.

– «Как ты говоришь на их языке?» – начал поправлять меня Малкир. – «Я знаю, что никто не может».

Да, порядок слов чуть изменился, некоторые слова, что-то стало попроще.

– На самом деле я мухлюю, – наконец ответил он. – Я одарен воздухом, помнишь? Непроизносимые звуки языка яашраги я говорю с помощью силы. Много ее для этого не требуется. Зато результат очень даже неплох. Ноги тоже надо?

Я кивнула, сняла сапоги и закатала штаны. Лучше, наверное, самой… Но пальцы Малкира уже осторожно, даже нежно, скользили по ногам, накладывая снадобье.

– Мне кажется, или у тебя на коже какой-то узор?

Я кивнула. Те цветы на поляне… Вспомнить бы их название.

– Выглядит красиво. Если бы… не шрамы. На спине… Там почти ничего не осталось.

Спина на месте осталась, уже хорошо… Нет, не вспоминай.

– Не иди к Западному форту, – снова начал Малкир. – Крхп-кел все-таки беспокоится. Я ее знаю: эти изменения и долгое отсутствие Шебрха ей не нравятся. Да, я многого не понимаю, но думаю, она считает, будто это все может стать проблемой.

– Отпра… Я отправилась в Светлый Лес решить одну проблему. Был первый снег в Эйраде, когда пришла я туда. А сейчас? Какой день и месяц сейчас?

– Шестой день шестнадцатого месяца.

В голосе Малкира мне послышалась грусть. Интересно, а когда в Эйраде был пе…

– Первый снег в Эйраде выпал в четырнадцатый день двенадцатого месяца.

Он что, все на свете знает и помнит? Или был в Эйраде тогда?

– Знакомые торговцы проезжали Эйрад в тот день, вот и знаю, – с улыбкой сказал Малкир, разгадав мое удивление.

Он поднялся.

– Будешь пока спать на кровати.

– Что?

Сам ведь говорил: если женщина спит на его кровати, значит, согласна на…

– Я лягу на полу, – с легкой улыбкой сказал он.

Вдруг вспомнились его слова в трактире. «Не то чтобы я против», да?

– Этой мази нужно хорошее тепло. А понизу дует, да и прогревается неравномерно, – объяснил он, видя мое замешательство. – Я не трону тебя. Если сама не захочешь. Кровать коротковата, но ты влезешь, все равно же спишь клубком.

Клубком? Да, точно, в камере… Нет, не вспоминай.

Я долго не могла уснуть. Малкир, кажется, тоже. Яашраги ему доверяют? Можно ли мне доверять ему? И доверять яашраги? Впрочем, какая разница. Уйду подальше в леса, на самую границу Темных Чащ, где меня никто не найдет. Вылечу себя как надо. Если так нужно, ушастое племя само найдет способ поговорить с королем. Но не через меня.

Хм, Малкир сказал, сейчас шестой день шестнадцатого месяца, а в Эйрад я пришла… Нет, я пришла чуть раньше того дня, когда падал первый снег. За день до этого. Или два? Не помню… Но получается, в застенках я провела примерно три с половиной месяца.

Ворочавшийся и вздыхавший приемыш яашраги, наконец, затих, а я все так и лежала с открытыми глазами. Под пуховым одеялом было очень тепло и уютно. Горячий воздух от печки, проходя внутри кровати по трубе, согревал постель. Гораздо лучше, чем на полу. И уж точно лучше, чем в той холодной повозке.

Караван скрипел, двигаясь на запад. Стены из каменного дуба приглушали звуки, но было слышно, как то и дело перекрикивались погонщики, фыркали кони.

Внезапно – я, скорее, почувствовала, чем услышала – дверь открылась. Почудилась черная тень. Кто это? Малкир запрещает своим людям даже трогать его драгоценную повозку. Может, это сон? Тень потянулась к спящему торговцу… Предки, надо его разбудить…

В следующее мгновение Малкир с невнятным возгласом схватил тень, и началась борьба. Где-то громыхнуло, заржали лошади, раздались крики.

Что происходит?!

– Айнар! – проорал Малкир.

Надо помочь, что делать, ничего не видно.

Я повесила огонек. На полу боролось двое. Короткий вскрик – кто кого ранил? Где Айнар? Это Главный Гад подослал? Ну же, дура, делай что-нибудь! Но тело словно застыло и не слушалось.

Это же за мной, за мной!

В двери появился еще один человек в черной одежде. А может, это и не человек вовсе? Но сделать он ничего не успел – рослый мужчина схватил его за шиворот и скинул с подножки.

– Держи этого! – крикнул он в темноту кому-то, а сам помог Малкиру.

Против двоих у неизвестного не было и шанса, его быстро скрутили. Малкир поднялся, держась за бок. По пальцам его текла кровь, рубаха потемнела. Повозка остановилась. Торговец выглянул наружу.

– Сраный дым, Айнар, что случилось? – спросил он.

– Ударили в хвост, человек пятнадцать, наверное, может, чуть больше, – сказал наемник и взглянул на меня, – но, видимо, чтобы отвлечь.

– А где Бородач? Он же сидел на козлах.

– Отлучился по нужде. Цел он.

– Малыш схватил почти всех, – послышался новый голос. – Несколько наших ранены, но Капо сказал, ничего серьезного.

– Дин, – выкрикнул Малкир в темноту, – займись обозом. Айнар, пусть мою повозку с этого момента всегда охраняют четверо. И не уходи. Поболтаем с этим.

Айнар спрыгнул с подножки раздать указания.

Малкир зажег лампадки, и я убрала огонек. Торговец бросил на меня странный взгляд, но я не поняла, что ему нужно. Он показал окровавленную ладонь.

– Поможешь? Или мне позвать Капо?

Предки, точно! Щеки полыхнули жаром. Дура… Я выползла из угла, куда, оказывается, забилась во время схватки. Рана у Малкира на боку была неглубокой, но болезненной – мой теперь уже дважды спаситель морщился, пока я останавливала кровь и накладывала повязку. Правая ладонь оказалась рассечена почти до кости. Видимо, он схватился прямо за лезвие. Хм, чтобы быстрее заживало, лучше вот так…

– Сдерни с него капюшон, – сказал Малкир вернувшемуся Айнару.

Тот так и сделал, усадив пленника на колени. На нас смотрел светловолосый мужчина с голубыми глазами. Молодой, не старше двадцати пяти лет. Человек.

– Ну, и за какой Тварью вы полезли в мой караван? Ограбить решили? А тебе известно, кого вы вздумали ограбить?

О чем он вообще? Разве не ясно: эти люди пришли за мной?

Человек молчал. Малкир посверлил его глазами, а потом махнул рукой:

– Ладно, Айнар, ты знаешь, что делать, – сказал он, – Только недолго. И так опаздываем. И кинь потом подальше от тракта, а то после ребят иногда бывает грязновато.

На этих словах Малкир брезгливо поморщился. У меня по коже пробежали мурашки. «Кинь от тракта»… Предки, что за люди окружают меня? Айнар схватил неудачливого бойца за шиворот и дернул к двери.

– Я не грабитель, – послышался сдавленный вскрик.

– Так-так. – Малкир дал Айнару знак остановиться. – А кто же ты?

– Нас послали за ней. – Молодой наемник глянул на меня.

– Так вы знали, в чей караван сунулись, а? Малкир не отдает своих женщин. Малкир ничего не отдает.

Лицо пленного разом посерело. От того, как он сильно напугался, мне самой стало страшно. Что за человек помогает мне, если одно его имя повергло наемника в ужас?

– Значит, вы пришли за моей женщиной. А кто вас послал?

– М-магис-трат.

– Нирия?

– Не знаю. Я видел только мужика из магистрата.

– И какие указания были?

– Забрать ее. Живой.

– И вы думали… Сколько там вас было? Пятнадцать человек? И решили сунуться в трактовый караван?

Малкир так хохотнул, что у меня по спине опять пробежали мурашки.

– Ладно, тебя я отпущу почти целым по двум причинам. Во-первых, ты заговорил, а во-вторых, ты передашь кое-что этой… этим тварьим ублюдкам.

Малкир махнул рукой Айнару, и тот выволок подосланного наружу.

– Они поостерегутся подсылать всяких недоумков, если будут думать, что ты моя, – сказал он, направляясь к двери. – Спи спокойно, Молчунья, тебя больше никто не потревожит. По крайней мере, сегодня.