Текст книги "Отделенные"

Глава 5. Тот-кто-не-делится

4 день 4 месяца 524 года новой эпохи

Следователи Леса должны были прибыть утром шестого дня четвертого месяца, и у Эйсгейра почти не оставалось времени уладить сопутствующие вопросы. Но он все же просмотрел принесенные Сигсоном отчеты. Точнее, только их часть, но даже из этого выходило, что Малкир сказал правду – в Эйсстурме собирали гремучую соль.

Рыцарь сердился: Сигсон проверял бумаги несколько дней и не увидел этого?

– Я приказывал поднять документы! Вы их вообще смотрели?!

Толстяк то бледнел, то краснел.

– Только начали, милорд, – промямлил он и почти шепотом добавил: – Вы не сказали, что это надо сделать быстро, милорд.

«Одрин, – позвал Эйсгейр, ругаясь в мыслях и на главу торговых дел, и на себя самого, – Малкира ко мне».

«А можно Утред займется этим? – пришел ему ответ с явной пенкой усталости и крохотной каплей недовольства. – Он сегодня свободен».

В другое время Эйсгейр, возможно, пошел бы на уступки. Но не после истории с арсеналом, в которой не последнюю роль сыграли вконец распустившиеся стражники.

«Расхлябались совсем, медузьи дети! – окончательно рассердился рыцарь. – У нас проблем – волна волну волной заливает!»

Едва Эйсгейр додумал свою гневную отповедь, как перед ним очутился Малкир. Торговец вполголоса выругался.

– Простите, милорд, но нельзя ли предупреждать? А если бы я нужду справлял?

– Сколько соли вы успели найти? – спросил Эйсгейр, не тратя время ни на извинения, ни на предварительные объяснения.

– Мы нашли адреса, милорд. Но саму гремучку – нет. Больше всего ушло в академию, но на разные имена.

– Имена? – переспросил рыцарь, вспомнив о списке Эамонда. – Записали их?

– Нет, но я помню номера накладных. Разрешите?

Малкир вопросительно взглянул на кипы бумаг, и Эйсгейр кивнул.

Торговец быстро нашел нужное. Накладных оказалось много, поэтому рыцарь даже удивился отличной памяти Мясника и вспомнил, как Виркнуд говорил, что тот ничего не записывает.

«Такую-то рыбку да в нашу речку», – подумал рыцарь, глядя, как Малкир быстро перебирает листы и откладывает некоторые в сторону.

Наблюдавший за этим Сигсон бледнел, краснел и чуть покрякивал: весь беспорядок-то кому потом придется устранять?

– Вот эти накладные, – сказала, наконец, «рыбка».

– Кракен сожри их всех! – выругался Эйсгейр, взглянув на первый лист.

Рыцарь помнил несколько имен из списка Эамонда. Имя этого получателя значилось там третьим.

«Арестовать сейчас? – думал он. – Нет, рано. И они все равно продолжат свое дело тайком. Но соль, кажется, привозить перестали».

Судя по накладным Гильдии торговцев, за последние две недели ее купцы не доставляли в город новую соль. Это хорошо, но успокаиваться нельзя.

Эйсгейр посмотрел на Малкира.

– А скажи-ка, Тот-кто-не-делится, что ты думаешь? – обратился к торговцу рыцарь и сам себе удивился: спрашивать такое, да еще у кого. – Для чего бы ты привез столько гремучки в первый по величине город королевства?

– Я бы не повез, милорд, – сказал Малкир и ухмыльнулся. – Отправил бы все на границу с Ишдракйордом. Орки, может, и боятся Снежной Длани, но не стерпят диверсий. На границе есть места, через которые можно протащить что угодно до мирных поселений. От такого Драакзан точно разозлится.

«Кракен сожри этого Мясника!» – подумал Эйсгейр.

Но он понимал: версия хороша. То есть для кого как. Для Эйсстурма – нет. Но поссорить Север с Ишдракйордом – это неплохой способ отвлечь Снежную Длань от делишек на юге. К тому же орки могли позвать своих братьев с островов к северо-востоку от Иалона и прийти к Эйсстурму с армией вдвое или даже втрое больше прежнего.

«Надо подумать, как не дать оркам двинуться на юг, если здесь правда начнется бедлам», – мелькнуло у рыцаря в мыслях.

– А если все же в Эйсстурм? – спросил он вслух.

– Могли уже увезти. Хотя да, не вывозили, по крайней мере, через Гильдию торговцев. Что? – спросил Малкир, заметив удивленный взгляд Эйсгейра. – Я проверял. Не просто же так задница моя страдала, извините за мой эльфийский. Но, если серьезно, милорд, – Малкир и правда посерьезнел, – вариантов много. Подорвать особняки высокопоставленных лиц. Разгромить Северную академию, Ледяной дворец, Главные палаты, арсенал и прочее. Зависит от целей. На академию и Главные палаты столько не надо. Для арсенала тоже, там ведь и своя соль есть. Остается либо убийство властей предержащих, либо… – и тут он осклабился, – террор мирного населения. Или… – улыбка его стала еще шире, – все сразу.

Эйсгейру захотелось почесать кулак о зубы торговца. За выражение лица и за то, что ублюдок был прав.

Жертвы среди мирного населения рыцарь видеть не хотел – успел насмотреться за долгую жизнь. Лишиться сразу всего правящего круга тоже будет ужасно. Из кого выбирать новых людей, если устранят не просто поколение Эамонда, а вообще всех вместе с первыми наследниками? Да и наследников-то Эйсгейр не сильно знал. Он, к своему стыду, почти не знал даже отпрысков Ормунда, которые, между прочим, в линии наследования стояли первее его любимого племянника.

«Надо найти эту гр… емучую соль!» – решил рыцарь.

Задействовать и разведчиков, и городскую стражу, и гвардию, проверить самые важные здания, дома ключевых фигур… Эйсгейр вспомнил про Северное Кольцо. Малкир его не упомянул, но разгромить это важнейшее защитное укрепление – хорошая цель.

Рыцарь посмотрел на торговца.

«Океан-отец, я с ума сошел», – подумал он, а вслух спросил:

– Твои люди будут сотрудничать с моими?

– Если я скажу, будут, милорд.

– А что ты скажешь?

По глазам Малкира стало ясно: он просчитывает выгоды от сотрудничества с великим лордом Северных земель. Ох, как попросит сейчас себе…

– Если милорд даст слово, что мне и моим людям не будут чинить препятствий в расследовании, а потом отпустят без удержания в каких бы то ни было местах, – проговорил Малкир, – то я готов поработать вместе.

– Виркнуда ко мне, – отдал приказ рыцарь. – «Поработать вместе, – усмехнулся он про себя. – Будто мы на равных».

И все же Эйсгейр, можно сказать, приятно удивился. Мясник мог попросить уйму золота и прочих богатств. В его же условии чувствовалась мудрость: не только деньги имеют ценность. Через мгновение рыцарь подумал, что называть человека, устроившего Ортхирскую резню, мудрым – это как-то слишком.

– Письменное слово, милорд, – уточнил Малкир, чуть помолчав, – а то ведь всякое бывает. В одиннадцати экземплярах.

«Нет, каков нахал!» – возмутился про себя рыцарь и обратился к главе торговых дел, не ответив на слова Мясника:

– Сигсон, проверишь отчеты за год на едкую воду.

– Тут я могу сказать, милорд, – снова заговорил Малкир, – что едкую воду привозили всего четыре раза за пару последних месяцев. Да не смотрите так на меня! Я не мог не проверить. Но господин Сигсон, конечно, может снова покопаться в бумажках.

– Проверь, Сигсон. Лично! И докладывать мне обо всем. Даю тебе три дня, а лучше сделай все быстрее!

– Милорд, – послышался от дверей голос Виркнуда.

Явился он быстро: скорее всего, все время был во дворце.

– Так за мной следил сам главный разведчик Севера, – усмехнулся Малкир, увидев Виркнуда.

«Океан-отец, да откуда он столько знает?!» – подумал рыцарь, то ли восхитившись, то ли возмутившись.

Виркнуд, смеривший торговца презрительным взглядом, ничего не сказал, но ему явно не понравилось, что его опознали.

– Полярный кот? – удивился Малкир вечному сопровождающему разведчика.

Его пушистость, едва обнюхав негодяя, тут же начал ластиться к нему. Предательство Ярла Мурмярла Виркнуду, кажется, не понравилось даже больше того, что Малкир его узнал.

– Так, слушай, пусть наши свободные парни работают с людьми Малкира. Пошли ребят по тем местам, которые не успели проверить.

Виркнуд удивился. И даже не сразу смог ответить.

– Работать с… с этим? – в голосе его было столько возмущения, что добряк Сигсон поморщился, а Малкир нахально заулыбался. – Увольте, милорд, это… Как я такое парням скажу?

Своего главного разведчика Эйсгейр прекрасно понимал. Заяви кто рыцарю, будто он сам предложит сотрудничество Ортхирскому Мяснику… Оставалось лишь надеяться, что Эйсстурм не пожалеет о таком решении своего владыки.

– Скажешь, я приказал, – спокойно ответил Эйсгейр. – Городская стража и гвардия тоже будут этим заниматься.

– Письменное слово, милорд, – напомнил Малкир, пристально разглядывая Виркнуда, которому не нравилось такое внимание. – Я пока его не вижу.

Эйсгейр вздохнул и взялся за перо под кошачье мяуканье. Но Виркнуд не мог так просто смириться с приказом.

– Милорд, это… Это же… Мой парень пропал, когда следил за одним из его уб… людей!

– Что? – переспросил рыцарь, и перо остановилось на полпути к чернильнице.

– Он не вернулся вчера. Следил за его, – Виркнуд кивнул на торговца, – человеком. Вечером должен был поменяться с напарником и отчитаться мне. Но не пришел.

Эйсгейр тихо ругнулся.

– Безделушки те эльфийские нашли, потому что тот негодяй крутился возле рынка, милорд. И кроме него еще один. Вот я и послал наших порыскать там.

– Какого кракена я узнаю об этом только сейчас, Виркнуд?

– Кто из ваших пропал, господин разведчик? – вмешался Малкир. – Такой низкий, темноволосый, одевался в старый потертый дублет и серый плащ с синей каймой по подолу, да? Он не пришел?

– Виркнуд?

– Предположим, такой, – осторожно сказал разведчик. – Что с того?

– Он следил за нашим Ганном. А Ганн тоже не вернулся вчера. Может, попался первый, а вашего сцапали потом, если заметили, как он следил. Или наоборот: сначала вашего, потом нашего.

– Кто заметил? – спросил Эйсгейр, а сам подумал: – «А не схватились ли где-нибудь да не порезали друг друга?»

– Да я откуда знаю, милорд?! – воскликнул Малкир. – Я всего две недели здесь. Мы рыскали по адресам, куда доставляли соль. Нам удалось найти только обычные покупки, в разные лавки да аптеки. Самые крупные грузы ушли в академию и на адреса в Верхнем городе. Последние партии еще доставлялись на особняк Общества Знающих. Но самой соли мы не нашли. Ничего! Будто исчезла. А теперь еще и люди пропадают. И ваши, и мои!

– Да как тебе верить? – спросил рыцарь, удивляясь, как легко делится сведениями Тот-кто-не-делится.

Врет, не иначе! Или говорит только полуправду.

– Не знаю, но мне больше нечего сказать, милорд.

– Поведай-ка, зачем все это Ортхирскому Мяснику?

– Да боюсь, как бы тушек для моих мясницких дел не осталось, милорд. – Малкир неприятно усмехнулся и внезапно стал серьезным. – А может, я не хочу, чтобы Эйсстурм разрушили или ввергли Северные земли в хаос? Вы все равно мне не поверите, милорд. Ничему, что я сказал, вы не верите. Между прочим, для похищенных женщин это может оказаться смертным приговором. Вы же не отправили людей в Общество Знающих, да?

Глава 6. Доверие

Я открыла глаза. Холодно и темно. Что? Где я? Почему так темно? Я же должна была позавтракать и отправиться с Ганном к реке… Где Ганн?

Попытавшись сесть, я сразу же треснулась лбом обо что-то твердое… В ушах зазвенело. Как тесно… Можно протиснуть руки к голове, но ноги – лишь чуть-чуть согнуть. На бок тоже не перевернуться… Стены вокруг вроде деревянные, по крайней мере, точно не из металла. Это же не… гроб?

Сердце сжалось в комок.

Великие силы, где я? Что происходит? Где все? Почему ничего не слышно? Это Малкир запер меня здесь? Или я попалась Главному гаду? Или… Меня все же продали этому ублюдку?.. Усыпили и… Это Рами что-то подсыпал. Или даже сам Малкир…

Свет, откуда-то просачивается свет.

Я повернула голову – на уровне глаз оказалось небольшое круглое отверстие. Кажется, завешено тканью. Кое-как дотянувшись до него, я просунула пальцы в дырку и отодвинула тряпку. Рядом какая-то деревянная стенка. Ничего больше не видно.

Где-то очень далеко раздалось ржание лошади. Далеко, или… Нет, кажется, звуки постепенно возвращаются. Это, должно быть, сон-трава. Теперь слышны крики людей, лязганье металла и ржание лошадей. Я до сих пор в караване. В чьем? Неужели Малкир все-таки… А как же все эти разговоры про обещание, данное старой яашраги? Я ударила кулаками по дереву. Да будь ты проклят, мерзавец! Как я могла поверить…

– Кажется, проснулась, – донесся до меня чей-то голос.

Так плохо слышно.

– Зови Малкира.

Предки, значит, это он. А я ведь все-таки верила ему.

– Проснулась? – послышалось через какое-то время.

Все голоса звучали будто издалека.

– Да, хотя эффект вряд ли полностью прошел. Странно, я думал, она будет спать по меньшей мере сутки.

Да, это они. Как же глупо я ошиблась… Надо было уйти в Зандерате.

– Молчунья? Это Малкир. Слышишь меня?

Подонок!

– Мы в Восточном форте. Ты в моей повозке. Прости, но спрятать тебя можно было только так. Я надеюсь, ты не сильно напугалась…

Чего?

– Тебе подсыпали сонное снадобье. Я выпущу тебя, но веди себя тихо. Иначе тебе придется покинуть форт.

Голова шла кругом. Все-таки он помогает мне? Или врет?

– Молчунья, стукни два раза, если поняла.

Так, два раза… Как же дрожат руки.

Щелчок – и через мгновение в полутьме надо мной возникло лицо Малкира. Он помог мне подняться. Встав на колени, я огляделась: это по-прежнему повозка яашраги. Кровать? Я думала, между ней и шкафом проходит труба, а тут просто пустое пространство, которое наполняется горячим дымом от печки.

– Аирос, прости, – сказал Малкир и ласково отер слезы с моих щек.

А я даже не заметила, что плакала. Ганн и Капо тихо направились на выход. Но когда они открыли дверь, перед ней стоял солдат.

– Все же особый груз – не только свертки, да? – Он странно улыбнулся. – Но лучше бы они предупреждали каждый раз, когда отправляют такие особые грузы, я не один здесь на проверках стою. – И ушел.

Особый груз?! Я отшатнулась от Малкира, но его сильные руки притянули меня обратно.

– Успокойся, – мягко сказал он. – Ганн, выясни, о чем говорил этот солдат, только осторожно.

Наемник ушел.

– Поверь, я не знаю, о чем болтал этот солдат, – прошептал Малкир, глядя мне в глаза. – Я обещал крхп-кел, обещал тебе, помнишь? Но сиди тихо, ладно? С тобой будет Капо, наш целитель, он сможет тебя защитить.

Его пальцы снова коснулись моей щеки. Верить? Верить ему?

– Я пришлю Сири, будет стоять снаружи, – сказал Малкир Капо, отстраняясь от меня. – Но не расслабляйся.

Капо я видела второй раз. И в первый особо не разглядывала. Может, конечно, он попадался мне на глаза в караване, но я не обращала внимания. Да и вообще, я почти все время просидела в повозке. Соломенного цвета волосы падали Капо на плечи, обрамляя скуластое лицо со светло-голубыми глазами. Очень светлыми. Стихийник? Нет, стихийники не могут долго находиться в Чащах, а он ездит с Малкиром по Тракту.

Капо сидел, почти не шевелясь и не глядя на меня.

Надо же, Малкир пустил своих людей в повозку… Да, во время того ночного нападения Айнар тоже входил, но он стоял у двери и не оставался внутри без Малкира. Хм, Капо ведь целитель.

– Чем опоили меня?

– Фаэн-кадал, если знаешь, что это.

– Смесь сон-сте… Сонной травы и змеиного ириса, – пробормотала я, – «долгий сон».

Это снотворное невозможно различить на вкус. Редкое и дорогое. И не эльфийское, несмотря на название. У нас не в чести названия со словом «сон»: считается плохой приметой, будто так можно накликать последний сон, а вместе с ним и смерть. Снотворное уж точно не стали бы так называть.

Капо заметно удивился. Не ожидал, что я такое знаю?

– Рами, – сказал он, и странное выражение мелькнуло на его лице. – Подсыпал тебе в похлебку. Ты успела съесть много, я думал, будешь спать день, не меньше.

Мне вдруг вспомнилось, как воровато смотрел на меня Рами, еще когда караван стоял в Циенрате. А ведь…

– Есть травы, ускоряющие действие фаэн-кадала. Рами мог давать мне их до того, как подсыпал фаэн-кадал.

Капо кивнул.

– Он так и делал. Мы нашли у него кое-что. Видимо, его купили те, кто шел за караваном. Тебя снова пытались выкрасть. Есть одно место на дороге, где караван, хочешь не хочешь, растягивается, там и сунулись опять.

– Люди или?..

– Люди. Но об этом уже можешь не беспокоиться. И о Рами тоже.

Страшно даже подумать, где теперь Рами… А Капо так говорит, словно это какая-то обыденная мелочь.

В повозку вернулся Ганн.

– Малкиру не понравится то, что я узнал, – произнес он хмурясь. – Мне самому не нравится.

Мой спаситель пришел через полчаса.

– В форте говорят, темень прошла, – сказал он, закрывая дверь. – Повезло нам.

Темень? Это еще что такое?

– Узнал что-нибудь? – спросил Малкир у Ганна.

– Дал тому солдату монет за сообразительность. Поблагодарил, сказал, якобы нам повезло, первый раз с особым грузом, а эти идиоты не удосужились толком объяснить, как через форт проехать, ну и все такое. В общем, этот «особый груз»… – Ганн глянул на меня. – Парень сказал, шесть месяцев назад Ларт Сухая Нога провез одну эльфийку, а два месяца назад Рыжая Джелла другую.

Но Малкир ведь говорил, что я могу попроситься к этой Джелле?

Он разом помрачнел.

– Джелла? Уверен?

– Желтые повозки. А еще он говорил: «эти ученые крысы не понимают, как в фортах дела ведутся, как только не спалились до сих пор».

– Ученые крысы… – протянул Капо. – Какие у нас особые посылки в этот раз?

– От всесветского магистрата, от нескольких герцогов, – начал перечислять Малкир, – посылки Королевской академии и еще по паре свертков от Ордена Воды и Общества Знающих.

– Значит, либо академия, либо «знающие», – хмыкнул Капо.

Малкир только вздохнул.

– Ставлю на вторых, – сказал он.

– С чего бы? – спросил Капо.

– Да так, нутром чую, – ответил Малкир, глядя на меня.

Общество Знающих… Чем оно занимается?

– Наше ли это дело? – сказал Капо, тоже посмотрев на меня.

– Не знаю, – задумчиво протянул Малкир. – Ладно, идите. Ганн, ты и Сири дежурите у дверей первые. Скажи Айнару, пусть распорядится.

Ганн кивнул, и они с Капо вышли.

– Сильно напугалась?

Малкир помог мне вылезти из кровати – я до сих пор сидела в этой клетушке для дыма – и поставил на место верхнюю часть.

– Яашраги-массаж?

Он слегка улыбнулся, поправляя кровать, одеяла и подушки. Через минуту его пальцы втирали в мою спину целебное снадобье.

– Помогает?

– Да. – Я сидела, подтянув ноги к груди и положив голову на колени. – Почти прошло.

Впервые мы были на кровати оба. До этого Малкир делал ежевечернюю процедуру внизу на мягком разноцветном ковре.

– На твоем ошейнике трещина. Поэтому ты можешь использовать силу?

И когда успел заметить?

– Да.

– Но ты говорила, его нельзя сломать.

– Сломали силой. Не… они не знали, что ломали.

Голос дрогнул. Нет, не вспоминай.

– Прости, не буду спрашивать об этом. Я вот еще о чем подумал. Как ты вернешься? Не в смысле, как вернешься из Чащ, а… Эльфы ведь не могут долго быть вне Светлого Леса.

– Я не вернусь.

Не буду говорить, что по какой-то причине могу жить и так.

– Но…

– Нет. В Лес невозможно вернуться тайно. Пусть я и проживу не очень долго, но лучше в покое, чем…

Не вспоминай.

Малкир закончил со спиной и опустился на пол, чтобы заняться ногами.

– Дальше могу сама, – произнесла я, но он как будто не слышал. – Малкир, – сказала я чуть громче, и он поднялся.

Сидя на кровати, он смотрел, как я втираю мазь в искалеченную лодыжку. Такое ощущение, будто расстроился. Или обиделся.

– Про… Лодыжка проходит медленнее, – зачем-то сказала я, зачерпывая пальцами снадобье.

Он так близко…

– Стараешься говорить правильно. – Малкир улыбнулся, глядя мне в глаза, а потом посмотрел на ногу. – Может, это из-за того, что ты бежала за нами в Туманном Овраге.

Точно. Неслась тогда сломя голову… Я закончила и откинулась на подушки, уставившись в узорчатый потолок.

– Я убью себя, если поймают они меня.

Малкир хотел было заговорить, но промолчал.

– Не понимаю ничего… Пытал он меня, будто что-то хотел узнать, но твердил сам, не нужны ему мои слова. Зачем тогда? – Не думала, что начну говорить об этом, но меня словно прорвало. – Я… Пошла в Лес, ведь там мой дом, думала, узнаю, кто я, и… Предки, пусть просто закончится это все… Желала мне яашраги излечить свое сердце, но как это сделать? Если не знаешь, кому верить, и боишься каждого шороха?

Внезапно я обнаружила себя в объятиях Малкира. Он прижимал меня к себе и гладил по волосам, слегка покачивая на руках, словно ребенка.

– Ломали они мне руки. Атал… Сломали атал, потому что тысячи раз душили меня водой, камнем. – Слезы бежали ручьем, я не могла остановиться. – Когда пытали, если не нравилось что-то им… Когда сломался ошейник, смогла я сбежать. И больше не хочу думать, через кого доберутся они до меня опять. Устала я бояться. И решать, что нужно делать, когда ничего не понимаю…

Сколько прошло времени, пока мы сидели вот так, не знаю. Слезы иссякли и высохли. В сильных руках было тепло и спокойно. А ведь он так близко… Приподнявшись, я заглянула в черные глаза. Настоящая бездна, особенно в полумраке. Я поцеловала его, и он с жаром ответил. А потом вдруг отстранился.

– Нет, Молчунья, не стоит.

Но ты же хотел меня…

– Ты сама не знаешь чего хочешь. Боишься. Не только тех, кто тебя преследует. Меня тоже. И испугаешься, когда я начну раздевать тебя, ласкать, захочешь остановиться… Поэтому не надо, – прошептал он. – Не сейчас. У тебя отняли слишком много, чтобы ты могла дать что-то мне. А я… Пусть Малкир и не отдает своего, но и то, что ему не принадлежит, он не берет. Не могу так. Тем более я обещал крхп-кел позаботиться о тебе. Да и Капо сказал, что после этой дряни ты будешь сама не своя.

– Малкир…

Слезы беззвучно закапали на его рубашку. Он ласково провел рукой по моим волосам.

– Да, Молчунья?

– Спасибо.