Текст книги "Отделенные"

Часть VIII. Тени

Глава 1. Запах

В пути, несмотря на, так сказать, идеологические разногласия, старались не разделяться. Если Фаргрен шел на разведку, то далеко не уходил, чтобы быстро вернуться к отряду при необходимости.

Сейчас он волком стоял на высокой скале, глядя в северную даль.

Чащобный туман забрался далеко на восток: с гор было хорошо видно, что внизу все какое-то… серое. Где густо росли деревья, туман, конечно, не получалось разглядеть, но вот на полях и голых холмах… Даже ранней весной, когда еще ничего не растет, даже на севере Иалона земля обычно не выглядит так уныло.

Орки ушли. Ближайшее к границе с Зандератом поселение исчезло. Воздух был чист и ясен, хотя жители Ишдракйорда любят подымить. Пограничная башня, которую отряд видел вчера, оказалась полуразрушенной. Темные Чащи объявили войну, послав своих первых бойцов на земли людей и орков. И оборотней тоже. Фаргрен считал, что Маррак, встретившийся ему во Всесвете, вылез из родного логова именно поэтому. Но в чем причина войны?

Фар посмотрел на своих спутников, шедших по тропе чуть ниже. На самом деле, никакой тропы не было. В этих диких горах вообще ничего не было, только камни, валуны, да редкие пучки пробивавшейся травы. Мильхэ шла первой, Геррет замыкал отряд. Посередине шагала Ирма, сосредоточенно глядя себе под ноги.

Фаргрен снова посмотрел на север, но уже в западную сторону. Там уже красовалась цель похода – древний оборотничий дольмен в виде круглого купола. Фар почему-то не помнил его, хотя проходил здесь полжизни назад, пробираясь к северным племенам оборотней. Вокруг дольмена почти не росли деревья, и его светло-серые каменные стены резко выделялись на фоне темного леса.

Казалось, цель совсем близко. Но оставался еще день пути или даже больше: форсированный марш, которым отряд дошел до гор, сменился на более спокойный.

Фар еще немного послушал ветер, вдыхая запахи в нем, и вернулся к остальным.

Отряд снова шел до самого восхода солнца, даже дольше. Мильхэ и Геррет наотрез отказались ночевать в горах лишний раз. Ну, как отказались. Ледяная ведьма просто молча топала. А коротышка гнал всех вперед, на вопросы об отдыхе отвечая что-то вроде «спать под завалом – так себе идея». И был прав – здесь, наверное, любой фераген одолеет их в одиночку: обвал или камнепад, – и дело с концом.

Когда совсем рассвело, отряд добрался до холмов внизу. Геррет уже соглашался на отдых, но Мильхэ так и не остановилась. Только когда отряд оказался на границе леса, ведьма объявила привал. Молча. Просто застыла, а потом улеглась на землю безо всякого одеяла и скрылась под куполом изо льда.

Вот как с ней быть? Фаргрен не знал. Доверять Мильхэ было нельзя, но в какой-то мере приходилось. Да и как вот так взять и отказаться от очень полезного напарника посреди Чащ… И шли в одну сторону.

Под ледяным куполом Мильхэ просидела до самого вечера. Фаргрен наматывал круги вокруг лагеря, как глупая аксолька вокруг гнезда, беспокоясь, что рядом может оказаться кто-то еще, но никого не чуял. Только лес и его обитателей. Пока обычных. Не Тварей.

Когда он в очередной раз вернулся к лагерю, ледяная ведьма уже вылезла из своего убежища. И что бы она там ни делала, ей это не помогло. Выглядела Мильхэ все равно плохо.

* * *

– Сказал бы кто, будто я буду ночью по Чащам шастать, – проговорил Рейт, глядя, как Ирма заливает костер, – посмотрел бы как на идиота.

Они действительно собирались в лес. Ночью. В Темные Чащи. Звучало бредово даже для безбашенных близнецов. Чащобная маньячка превзошла все самые смелые ожидания. Кроме того, Мильхэ решила идти по ручью.

– А если опять эти полукровки? – спросил Геррет, не одобряя ее очередной безумно-разумный план.

– А если они и Твари одновременно? – парировала ведьма.

Ну, хоть снова леденила…

Вопреки всем опасениям, невероятно сильные полукровки им не встретились. Отряд шел по ручью под ледяным куполом – так Мильхэ прятала их от Тварей – и иногда останавливался по ее знаку. Идти приходилось очень близко друг к другу. Ирме тесное соседство с братом давалось, кажется, нелегко: Фаргрен слышал, как она иногда скрипит зубами.

Шли по самой воде. Если бы не герретовские щиты на четыре пары ног и две пары лап – урок частичной защиты коротышка выучил на отлично, – пришлось бы еще страдать от ледяной воды в сапогах. А Мильхэ, по-видимому, было все равно, что у нее единственной будто аксольки в обуви булькали.

Продвигались медленно. Ко всему прочему мешала ночь. Если ручей делал ходьбу тяжелой физически, то темнота влияла на умы и сердца.

Никто не ходит ночью по Чащам. Никто. И сейчас даже такие бывалые наемники, как близнецы и Геррет, даже Фар, которому в шкуре было безопаснее, чем людям, чувствовали себя крайне неуютно. В каждой тени виделась Тварь, в каждом шорохе слышалась смерть.

Этим безумно неприятным способом они шли несколько часов и умудрились подобраться почти к самому дольмену. Невероятно. Идти по Чащам так долго и никого не убить. Не-воз-мож-но. Даже днем. Ледяная ведьма творила просто до одури чудесатые чудеса.

Она разрешила отдохнуть, но всего час. Когда час истек, Фаргрен поднялся и задрал хвост.

– Ирма, отвернись, – сказал Рейт, увидев это: так Фар предупреждал о превращении.

В тесном куполе обернуться в человека, никого не смущая, он не мог. Перед сестрой было неловко, а перед Мильхэ… А, Сумера, чтоб ее.

«Вот же кошка любопытная», – мысленно фыркнул Фаргрен, заметив, как украдкой подглядывает сестра.

Рейт щелкнул Ирму по носу, и она отвернулась совсем.

– Думаю, – сказал Фаргрен, превратившись полностью, – дальше без разведки не обойтись.

– Мы целый час сидим, – проледенила Мильхэ, и в бирюзовых глазах будто сверкнул лед, – а ты говоришь только сейчас?

«Ну да, – подумал Фар, – я нарочно, тебя хотел позлить».

– Людям нужно больше отдыха, – сказал он. – Да тебе самой он нужен. Ты уже прозрачная стала.

Зверь и ледяная ведьма схлестнулись взглядами, и… Ведьма отступила.

– Иди, – процедила она, открывая убежище, – и не смей сдохнуть.

Фаргрен вернулся в шкуру и потрусил от ручья на север, в сторону дольмена.

Начало светать. В верхушках сосен и елей шумел ветер, хотя ближе к земле он почти не чувствовался. Фару хотелось, чтобы это был северный ветер: отряд окажется с подветренной стороны, и это станет преимуществом, если у дольмена будет кто-то с прекрасным чутьем. Но восточный тоже неплохо. Главное, не южный.

Через полчаса Фаргрен вышел к широкой дороге, которая вела от зандератской границы к селениям орков. За это время мимо несколько раз проскакало по три-четыре жнеца. Много, значит, стадо близко…

Где-то рядом скрипнул спящий древесник. Наверное, Фар пробежал по земле, в которой Тварь пустила свои плети. Он нашел его и малость удивился. То есть не малость: настолько огромные древесники ему никогда не встречались.

«Такого вообще завалить можно? – подумал Фар, снова направляясь к дольмену. – Надо искать обходной путь».

Когда просветов между вековыми елями стало слишком много, пришлось замедлиться до скорости аксольки на суше. Осторожно перебегая от дерева к дереву, Фаргрен подбирался ближе к каменному куполу. Теперь было видно, что дольмен на самом деле не такой уж и ровный. Наверное, во времена, когда его строили, не существовало способов высечь из камня идеально закругленные части. По крайней мере, у оборотней.

Вскоре стало понятно, что вход в дольмен, если он есть, расположен с другой стороны. Фар уже собирался отойти поглубже в лес и оббежать купол по кругу, как заметил лежавших у каменных стен Тварей. Заметил и застыл.

Таких он ни разу не видел и даже не слышал про них, но облик… Это были волки. Когда-то. Теперь же их шкура напоминала жнецовью – покрытая чешуей и костяными наростами, она выглядела будто пораженной паршой. Хвосты превратились в подобие хвостов мантикор.

Фаргрена охватило неприятное чувство: с этими несчастными случилось нечто мерзкое. И Чащи, начавшие завоевание новых земель, здесь ни при чем. Такую мерзость творят только разумные.

Фар решил все же обойти по кругу древний дольмен. Он отошел подальше и потрусил между елей, не спуская взгляда со странных волков. Какие-то они ненастоящие… Искусственные.

Вход нашелся на северо-восточной стороне. Он зиял в каменных стенах черной тенью, казавшейся зловещей в рассветных сумерках. Фаргрен заметил, как чуть поодаль пробежало несколько крупных жнецов, не обративших на него внимания, увидел следы скорпикошек, клочки мантикорьей шерсти, чешуйки змееклювов. Но, к счастью, никаких признаков присутствия богомолов.

«Могут ли древесники обрушить камни? – думал Фар, возвращаясь на южную сторону. – Еще и вот эти здесь…»

Странных волков было девять. Они сидели вокруг дольмена, будто охраняя его. Может, Мильхэ знает что-то о таких Тварях?

Ветер принес запах, и Фаргрен замер, не поверив собственному носу.

Невозможно! Волки-Твари – не просто Твари. Запах, конечно, изменился, но уж Фар-то мог утверждать наверняка: эти существа – оборотни. По крайней мере, были ими.

Но в запахе ощущалось кое-что еще. То, чему он наотрез отказывался верить. Фар дождался порыва ветра и опять принюхался.

Сердце ударило в ребра и кровавым ошметком размазалось в лапах. Запахи чуть различались, но их основа, сердцевина была одинакова у всех девяти. Десяти, считая самого Фара.

Искалеченные, изуродованные оборотни оказались одной с ним крови.

Глава 2. Сыны моего народа

Я проснулась в тепле и темноте. Предки, как же раскалывается голова… Фаэн-кадал, чтоб его. Хорошо, что в повозке нет света, иначе еще бы и по глазам резануло.

Кружка на столе… Сколько я проспала? Снаружи все так же ржали кони, бряцал металл, перекрикивались люди. Пахнет… Калиановый цвет? Я повернула голову и замерла: рядом, кажется, кто-то есть.

– Малкир?

А вдруг это опять…

– Это Ганн.

От сердца отлегло. Чуть что, так оно сразу в пятки… Стало даже стыдно.

– Много спала я?

– Прилично. Уже стемнело.

– Почему так долго мы в форте? Ведь хотели выехать сегодня.

– Не успели до полудня. Думали, что с тобой делать, да и проверки затянулись. Выезжаем завтра утром.

Завтра… Значит, еще два дня – и я покину караван.

– Даже хорошо, что не вышло переправиться через реку. – Ганн оказался разговорчивее Капо. – Представь, ночь бы в Чащах куковали. Не перекуковали бы.

– Да уж…

Предки, эта боль меня с ума сведет!

– Кружка… – сказала я, и Ганн тут же подал мне ее.

– Это Капо оставил для тебя, говорил, у тебя голова болеть будет.

Все-то он знает, этот Капо. Но это хорошо – завтра выйдем на Тракт, и мозги мне понадобятся.

Дверь приоткрылась, и внутрь проскользнул Малкир.

– Все уже перегрузили в трактовые повозки, – сказал он, а потом посмотрел на меня. – Как себя чувствуешь?

– Голова… – пробормотала я в ответ, прихлебывая снадобье из кружки.

– Капо говорил об этом. Ганн, пусть он и Айнар сегодня ночуют рядом.

Ганн молча вышел.

– Молчунья, ты имела дело с Тварями? – спросил Малкир, когда дверь закрылась за наемником.

Я просто кивнула. Не говорить же, что гигантские волки брали меня зачищать гнездо не менее гигантских богомолов…

– Как я понял из сегодняшнего разговора, – он пристально посмотрел на меня, – ты ничего не помнишь о себе.

А? Да, я, кажется, наговорила всякого… Драные хвосты, я его?!.. Фаэн-кадал, чтоб его трижды!

– Не помню, – пробубнила я, уткнувшись в кружку и пряча глаза.

– Тогда откуда ты можешь знать?

– Знаю.

– Я спрашиваю потому, что на Тракте все – бойцы. Мои люди не поймут, если я оставлю тебя сидеть в повозке.

– Знаю, – ответила я, подняв голову и посмотрев в черные глаза. – Это случилось до того, как по… Как я пошла в Светлый Лес.

– Ладно. Я просто беспокоюсь, что ты выкинешь чего-нибудь со страху.

– Не изве… Не знаю, как отреагирую на Тракт, но видела я кое-каких Тварей и дралась с ними.

– Хорошо, – вздохнул Малкир. – Спасибо за честный ответ. Так, значит, и имя свое не помнишь?

Я покачала головой.

– Но ты ведь поняла, о чем говорила кхрп-кел? Кто такие даа-харзх? И этот Шебрх, мастер деревьев?

Что сказать? Великие силы, я до сих пор не могу решить, доверять ему или нет…

– Не хочешь – не говори, – буркнул Малкир, не дождавшись ответа, – выпытаю у кхрп-кел потом. Давай задирай блузку.

Что?

– Мазь, забыла? – он забрал у меня уже пустую кружку. – Аирос, вечно у тебя глаза, как у теленка! Если бы у телят бывали такие синие глаза.

После он отдал мне коробочку со снадобьем.

– Держи. Неизвестно, что завтра случится. Пусть будет у тебя. А теперь спать.

Я, по-моему, уже слишком много спала. Лежа под теплым одеялом, я слышала, как Малкир ворочается на ковре. Неизвестно, что завтра случится…

– Малкир, – позвала я, вспомнив кое о чем, – что такое темень?

– Это когда Чащи становятся опаснее, чем обычно. Больше тумана, больше тени, больше Тварей. Нам не грозит. Может, повезет и долетим до Белых Башен, не встретив никого. Спи.

А-а-а, поняла, «недовольство Леса», так называют это эльфы. А люди говорят «темень». Но, кажется, раньше они не знали о таком. Последний раз недовольство случилось больше трехсот лет назад, когда люди почти не ходили в Чащи и еще даже Темного Тракта не существовало.

Хм… Главный Гад точно пошлет наемников проверить Тракт или искать меня в лесах по ту сторону Чащ. Вдруг я зря пытаюсь убежать так далеко? Может, лучше проехать Западный форт так же, как Восточный, спрятавшись в повозке…

– Малкир, что за трактовые повозки?

– Это… Завтра увидишь.

– А где плащ Нирии?

Малкир вдруг рассмеялся.

– Аирос, снадобье развязало тебе язык?

По щекам разлился жар. Хорошо, что он не видит, как я краснею.

– Плащ я приготовил. Знаешь, как жалко было? Лучше бы продала…

Вспомнился красноречивый взгляд Малкира, когда я сказала, что плащ должен превратиться в лохмотья, покрытые кровью. Их я хотела бросить у дороги. Если Главный Гад решит отправить кого-то на Тракт, то, может быть, они найдут обрывки и подумают, будто я погибла. Наверняка известно, в чем я ушла из магистрата.

– Я брошу его на пути между Башнями и Змеиной Бочкой. Аирос, побудь снова Молчуньей и дай мне поспать. Впереди три тяжелых дня.

– Извини.

И правда. Я-то, может, уже выспалась, а ему это необходимо. Малкир тихо усмехнулся чему-то, и вскоре стало слышно его ровное дыхание. И как он может так спокойно спать? Убив стольких людей… Предки, даже суток не прошло, как они расправились с Рами! Уверена, он мертв. Все же лучше держаться подальше от людей, которые убивают и в этот же день преспокойно засыпают.

Но это все никак не вяжется с тем, как он помог мне… Малкир говорил, у него есть еще два торговых круга, и иногда он ездит в тех караванах, когда надоедает этот. Как поступили бы люди Малкира, не будь его в тот день во Всесвете? Сдали бы страже? Или высадили бы где-нибудь на дороге, обнаружив в повозке? Заставили бы платить тем, чем смогу? Вряд ли тогда мне удалось бы добраться даже до Зандерата.

Так, раз не могу уснуть, может, почитать? Я нырнула под одеяло, чтобы огонек не мешал Малкиру, и достала «Новейшую историю Иалона», которую держала под подушкой. Книгу я почти дочитала. Теперь знаю, что Королевство людей существует не больше восьмидесяти лет и правильнее его называть империей. Правитель Великой Долины завоевал все южные королевства. Междуречье, зажатое между Ортхиром и Великой Долиной, оказалось в безвыходном положении и само склонило голову. Королевство Зандерат тоже вынудили, а вот Периам и Северные земли присоединились добровольно. Хотя последнее оставалось непонятным. С чего вдруг рыцарь воды первого ранга, правивший в Эйсстурме более семисот лет и способный защитить свои владения, присягнул смертному выскочке? Автор приводил много разных причин, но это все равно представлялось странным…

– Эй, Молчунья, просыпайся.

Ой, все-таки задремала… Когда я открыла глаза, лицо Малкира оказалось очень близко.

– Разве тебя не учили, что нельзя читать в постели? – Он выудил книжку, которая уползла мне под спину. – Никогда не понимал, почему Снежная Длань встал под Королевства людей, – пробормотал он, мельком взглянув на страницу. – Давай поднимайся, завтракать пора.

Через несколько минут в дверь постучали – еду принес незнакомый мне мужчина. А в караване Малкира женщины-то есть? Пару минут мы болтали о разных пустяках, поедая не очень вкусную кашу с мясом.

– Да уж, Рами лучше гото… – Малкир осекся, взглянув на меня.

Повисло молчание. Я уныло ковыряла ложкой в тарелке – больше мне кусок в горло не лез. Малкир быстро доел, стараясь не смотреть на меня лишний раз.

– Ты точно больше не будешь? – наконец сказал он. – В следующий раз мы поедим только ближе к вечеру.

Я покачала головой.

Малкир поднялся. Из шкафа под кроватью он вытащил большой сверток.

Предки, броня яашраги из каменного дуба! Крепче, наверное, только доспехи из драконьей чешуи, которых не существует.

Каждую пластинку мастер яашраги выточил в форме листьев жгучелиста – родового знака племени, вырастившего Малкира. Листочки плотно подогнали друг к другу, все крепления – надежно спрятали. Да сам король обзавидуется такой броне. У эльфов есть похожие доспехи, тоже чешуя в форме лепестков или листьев, но их делают не из дерева, а из металла, и они ни в какое сравнение не идут с броней яашраги. Мало того что она крепкая, так еще и легкая. И красивая. Самым слабым ее местом были, наверное, завязки на плечах. Наручи и поножи застегивались хитрыми замками яашраги.

– Семья мне сделала, – сказал он, заметив мой взгляд, и улыбнулся.

На высоком Малкире броня смотрелась очень красиво. Даже не сказать, что какой-то там торговец. Рыцарь эльфийский, не иначе.

– Выпущу тебя чуть позже, – сказал он, надевая шлем. – Вот, возьми. На всякий случай. – И протянул мне длинный кинжал с простой рукоятью в темно-зеленой обмотке и ножнами такого же цвета.

Он вышел и запер дверь на засов.

Вскоре повозка покачнулась и тронулась с места, но потом опять остановилась. Наверное, разворачивают колонну. Прошла еще четверть часа, и наконец прозвучал сигнал к отправке. Повозка покатилась, и я села на сундук около двери. Время тянулось мучительно долго. Может, про меня забыли?

Не успела я подумать об этом, как кто-то начал снимать засов. Дверь, как всегда, открыл Малкир и, как только я вышла, снова запер свою драгоценную повозку.

Караван теперь выглядел совершенно по-другому – все вокруг поблескивало на солнце: повозки ехали по пять в ряд, стальные полосы и прутья укрепляли их стенки, ободы колес покрывал металл. Так вот что такое трактовые повозки! Обычные остались в форте ожидать возвращение каравана. Так делают все купцы Гильдии торговцев? Коней тоже сменили – теперь это были громадные тяжеловозы в доспехах. Их шеи, головы, грудь и крупы покрывали стальные пластины, между которыми виднелась вываренная и простеганная кожа. Из-за брони кони казались больше, чем на самом деле. Как они ходят под такой тяжестью? Еще и повозки тащат!

– Давай, забирайся, – сказал Малкир и подтолкнул меня влево, где ехал Ганн, ведя на поводу двух лошадей, тоже одоспешенных.

– Почему не оставил ты повозку свою в форте? – спросила я оглянувшись.

Яркий дом яашраги выглядел несколько нелепо, из-за него железный караван казался особенно мрачным.

– А что ей сделается? – ответил Малкир, забираясь на лошадь первым и перехватывая поводья у Ганна.

– А если опрокинется?

– Попрошу сделать новую.

Действительно… Тем не менее нарядная повозка ехала в центре каравана, как и все самые ценные товары. Сундучкам яашраги, может быть, тоже ничего не сделается, сломайся или перевернись повозка, но кто будет их собирать на Темном Тракте? На Тракте не останавливаются: не останавливаются, не возвращаются за ранеными, за сбитыми повозками, за товаром. Они так остаются лежать на дороге и ее обочинах, если не получается быстро и без риска для каравана все подобрать. Даже если это люди. По обыкновению, впереди колонны едет как минимум один фераген или иллиген и расчищает путь в случае необходимости. Иногда получается и что-то вернуть. Но просто чудо, что Темный Тракт при таких-то издержках и трудностях не забросили. Одна постройка его – еще большее чудо.

Когда я взобралась на скакуна, повозки позади чуть замедлились, позволяя нам перейти в левый фланг колонны. Все люди Малкира, кроме возниц, ехали теперь по обеим сторонам от обоза. Да и сами возницы хорошо вооружились и надели доспехи.

– Держись по возможности ближе ко мне, – сказал Малкир. – В переметных сумах слева дымовые шашки, справа – слепящие гранаты.

Впереди показались каменные колонны, обозначавшие начало моста. Над ними реяли стяги Королевства людей.

В обе стороны от дороги простиралась огромная Темная река, восточная граница Чащ, из-за которых она и получила свое название. Казалось, караван едет прямо в нее. Насколько хватало взгляда, впереди была лишь вода.

Мы еще не въехали на мост, а мое сознание уже нырнуло в глубокую реку, и я не стала его возвращать. «К морю, – журчала мне вода, – в океан…»

Колонны оказались громадами в несколько моих ростов. Под стать мосту! По нему могло проехать десять-двенадцать трактовых повозок в ряд, если не все пятнадцать. Больше ширины моста поражала его длина. Полчаса с лишним на то, чтобы проехать по нему! И это притом, что кони на мосту поднимаются в бодрую рысь!

Первые повозки въехали на мост, и через пару минут весь караван уже был над рекой.

Сколько же воды…

– Ты прям как Капо, – усмехнулся Малкир, ехавший слева от меня.

– Что?

– Он тоже глупо улыбается, когда едет через мост.

Глупо улыбаюсь? Неудивительно. Присутствие водяной бездны окрыляло… Да все иллигены будут ехать здесь как умалишенные! Полчаса я наслаждалась ощущением бесконечной силы. Такая мощь и так близко… Я вытянула руку, поднимая волну поперек течения. Зима, а Темная река не замерзла. Берега, конечно, сковало льдом, но посередине она была свободна. Сжав кулак, я превратила волну в ледяные клыки. Жаль, река будет далеко, когда мы встретим Тварей.

Через полчаса нас обдало запахом хмари, хотя караван еще не съехал с моста. Сердце защемило – вспомнилась далекая волчья лощина. Что там делает Бесшумные Лапки?..

Внезапно меня сдернуло с лошади. В глазах заплясали искры. Водяные плети?!

– Капо, назад! – Крик Малкира показался совсем далеким.

Как дышать… В ушах стучало сердце, в глазах темнело. Меня сейчас придушат… Я брыкалась как могла, пыталась разорвать силу, удерживавшую воду, но нападавший иллиген был сильнее. Предки, он же сзади! Отвлечь его хоть чем-нибудь… Ледяные копья полетели назад, но кто бы это ни был, он перехватил контроль над водой.

Внезапно земля прошла волной, и плети наконец распались. Кто-то рывком поставил меня на ноги.

– Брать живьем!

Кто это кричал? Я накинула на себя щит. Чьи-то руки дернули меня в сторону.

– К повозкам ее!

Я увидела нападавших. От обманчиво тонких и высоких фигур внутри все застыло льдом. Эльфы…

Но люди Малкира, хоть и застигнутые врасплох, уже одолевали их. Кончилось все прежде, чем я успела сообразить что-то еще.

– Какой идиот опять придумал напасть на трактовый отряд? – сказал один из мужчин, стоявших вокруг меня.

Малкир оглядел своих людей.

– Потери? – прокричал он, сплевывая кровь.

Неужели ранен?

На земле лежали тела. Какие-то – людей, какие-то – эльфов. К Малкиру обратился незнакомый мне внушительного вида мужчина. Шлема на нем не было, половину лица залила кровь из глубокого пореза на лбу.

– Какой Твари, Малкир? Нам еще с Лесом ссориться не хватало.

Сердце сжалось. Вряд ли никто не догадался, что это из-за меня. И уж точно никто не в восторге от нападения.

Малкир нахмурился.

– Не сейчас, Сири, – коротко ответил он и взглянул на меня. – Ты как?

Я просто кивнула. Послышался голос Капо:

– Чем дольше мы стоим…

– Еще немного, – ответил Малкир, оглядывая место боя.

Предки, ведь нельзя останавливаться! Пусть Тварей сейчас нет, но они могут появиться в любой момент.

– Двенадцать наших, – сообщил подошедший Айнар. – И семеро их.

Малкир сначала осмотрел своих погибших людей. Сказал несколько простых, но искренних слов благодарности. Потом земля задрожала, разверзлась – и нехитрые похороны закончились.

Из эльфов в живых осталось лишь восемь. Капо, в бою заковавший их в лед, превратил его обратно в воду, и сейчас вымокшие насквозь эльфы выглядели жалкими. Их усадили кучкой и бдительно следили, чтобы они не шевелились.

Я смотрела на сородичей. Был ли кто-то из них в том подземелье? На доспехах, видимых частях одежды не было никаких вышивок или знаков, которые помогли бы определить, чьему дому служат эти эльфы. Малкир тоже внимательно оглядывал пленных, будто старался запомнить лица. Наверное, и мне следует…

– Вы вмешались в дело Светлого Леса, – заговорил один, видимо, командир отряда. – Она преступница и должна быть арестована.

Что?!

Малкир хмыкнул.

– Странное место вы выбрали для задержания, да и способ, если на то пошло. Не похоже на официальное мероприятие.

– Я не собираюсь обсуждать дела Леса с человеком, который по шею в крови.

– Значит, знаешь, кто я. И что делаю с теми, кто нападает на мои караваны.

– Свои дешевые трюки оставь людям, – ответил говоривший эльф и презрительно скривился.

– Дешево, зато эффективно. Ну, – Малкир похрустел пальцами, – выясним, что дороже сыну Леса: руки, ноги…

– Нет! – вырвалось у меня.

Никаких пыток. Даже думать об этом не могу. Да и… Такое Светлый Лес вряд ли оставит без внимания.

– Тебе нужны сведения? Разве нет? – спросил Малкир, взглянув на меня.

– Только не так.

– По-другому они вряд ли заговорят.

– Нет!

Малкир смотрел на меня, подняв одну бровь.

– Они-то делали с тобой всякое. Думаешь, не заслужили?

– Нет! Не простит Лес такое.

– Да как он узнает?

Хочет убить всех?

– Нет! Не надо пыток.

Малкир перевел взгляд вниз, и я, посмотрев туда же, увидела, что трясущейся правой рукой потираю левую, которая тоже дрожала. Предки… Я постаралась успокоиться.

Малкир вздохнул. Разочарован?

– Ну, думаю, Светлый Лес уже меня не оставит. А вообще… Не похоже, будто дело обстоит так, как ты утверждаешь, – сказал он командиру эльфийского отряда. – В любом случае времени возиться с вами нет. Я забираю пять жизней за своих убитых и одну за нападение на Тракте. Двоих оставлю здесь, и пусть поступают, как знают. Капо, в воду всех, кроме этого и вот этого. – Малкир ткнул пальцем в эльфов, сидевших с краю.

– Вы не имеете права! – воскликнул их командир. – Лес…

Пинок под дых прервал его слова.

– А вы, значит, имеете? – сказал Малкир и ударил эльфа мечом по шее.

С остальными приговоренными Капо расправился быстро, и вскоре их тела плыли по реке. Вода унесет их в море… Может быть, оставшиеся в живых что-то сделают, но вряд ли они вдвоем смогут вернуть столько тел домой.

Предки, нет, это неправильно… Даже если они последние ублюдки.

– Дети Леса должны покоиться в лесу, – сказала я.

– Аирос, женщина! – Малкир, кажется, разозлился. – Может, ты тогда сама их и доставишь в свой Светлый Лес?

– Нет, просто… Пусть твой фераген укроет их землей здесь. Темные Чащи – это тоже лес.

Я даже не надеялась, что жестокий торговец послушает меня, но он приказал Капо достать тела из реки, и через несколько секунд они исчезли в разверзшейся земле.

– Довольна? – тихо спросил Малкир.

Когда я кивнула, он неожиданно громким голосом прокричал:

– По коням.

До меня вдруг донеслась эльфийская речь:

– Пусть Сердце Леса укроет тебя, дочь моего народа.

Я хотела было ответить такой же традиционной фразой, но не смогла. Говоривший выразил так одобрение моему поступку, но я не могла сделать этого для него. Для всего их отряда.

– Я услышала тебя, сын моего народа.

– Ты слишком добрая, Молчунья, – прошептал Малкир, подсаживая меня на коня.

Может быть. Я постаралась выкинуть из головы образы казненных сородичей. В конце концов, они заслужили. Заслужили ведь?

Повозки вновь покатили сквозь мрачные Чащи. Лес, казалось, угрожающе нависал над караваном, хотя по обе стороны от дороги, такой же широкой, как мост, на довольно большом расстоянии ничего не росло. Был только снег. И тени от деревьев на нем. Причудливые, зловещие, тени будто извивались, тянулись к дороге, чтобы утащить в лес тех, кто осмелился ехать через него. Кое-где под снегом угадывались очертания искореженных повозок, колес, изломанных сундуков. Взгляд вдруг выхватил черный остроконечный шлем. Рядом с ним неприятно желтел череп. Редкость – Твари обычно утаскивают тела в чащу.

Впереди сверкнула вспышка – кто-то кинул слепящую гранату, – и вскоре мы проехали мимо древесника. Еще маленького, но способного повалить трактового тяжеловоза. Существо, состоявшее, казалось, лишь из веток и листьев, тряслось, ослепленное яркой вспышкой.

От разгоряченных коней клубами валил пар. Стало холоднее, а может, так казалось из-за гнетущей лесной тени. Даже разговаривать не хотелось. Да и делать это в грохоте железных колес, стуке копыт и звоне брони было непросто.

Раздался рев. Между деревьев проскользнула крылатая тень и взметнулась вверх, но ее тут же настигло ледяное копье. Тварь рухнула вниз. Мантикора, скорее всего.

Так и ехали. Иногда к Тракту вылезали Твари, но генасы в голове колонны быстро расправлялись с ними. Интересно, сколько Тварей вылазит к Тракту во время «недовольства Леса»?