Текст книги "Вечная философия"
Автор книги: Олдос Хаксли
Жанр: Зарубежная эзотерическая и религиозная литература, Религия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Глава 25
Духовные упражнения
Обряды, таинства и церемонии – все это формы публичного поклонения. Это инструменты, которые помогают членам религиозного сообщества помнить об истинной Природе Вещей и о правильном отношении друг к другу, ко вселенной и к Богу. Ту роль, которую в общественном поклонении играют священнодействия, в личном поклонении выполняют духовные упражнения, которые полагается использовать, оказавшись в полном уединении и вознося сокровенные молитвы своему Создателю. Как и любые другие инструменты, от пения псалмов до шведских упражнений, от логики до двигателей внутреннего сгорания, духовные упражнения могут использоваться во благо или во зло. Есть люди, которые с помощью духовных упражнений развиваются духовно, другим те же самые упражнения никак не помогают. Убеждение, будто их использование заключает в себе спасение или гарантирует его, – это просто идолопоклонничество и суеверие. Но полный отказ от них и нежелание даже попробовать узнать, могут ли они помочь в достижении конечной цели и если могут, то как, – это самонадеянность и мракобесие.
Святой Франциск Сальский говаривал: «Все вокруг только и твердят о совершенстве, но я вижу очень мало людей, которые претворяют свои слова в жизнь. Каждый видит совершенство по-своему. Один думает, будто залог совершенства – в правильных одеяниях, другой – в постах, третий – в благотворительности или в частом отправлении таинств, в медитации, в некоем особом даре созерцания, или в чудесных дарах либо благодати – но, думается мне, все они ошибаются, ибо принимают средства и следствия за цели и причины.
Что же до меня, я верю, что совершенство лишь в том, чтобы всем сердцем возлюбить Бога и возлюбить ближнего, как самого себя. Любовь к ближнему – вот единственная добродетель, которая истинно соединяет нас с Богом и человеком. Такой союз и есть наша конечная цель и смысл, а остальное – лишь мираж».
Жан-Пьер Камю
Сам святой Франциск высоко ценил и рекомендовал духовные упражнения, помогающие пробудить в себе любовь к Богу и к ближнему. Однако не следует слишком увлекаться заданными формами и часами интеллектуальной молитвы, предупреждал он. Пренебречь послушанием или важным благодеянием ради духовных упражнений – значит отвергать конечную цель и прямые средства к ее достижению ради средств, которые отстоят от конечной цели на несколько этапов.
Духовные упражнения – это особый класс аскетических практик, цель которых, во-первых, подготовить свой интеллект и эмоции к высшим формам молитвы, в которой душа, в сущности, пассивна по отношению к божественной реальности, и, во-вторых, произвести перемены в своем характере, открывшись Свету и тем самым глубже познав и презрев себя.
На Востоке систематизация интеллектуальной молитвы проводилась в точно не определенный, но очень ранний период. Известно, что и в Индии, и в Китае духовные упражнения (которые сопровождались или предварялись весьма суровыми физическими упражнениями, особенно дыхательными) практиковались за несколько веков до рождения Христа.
На Западе фивейские монахи значительную часть каждого дня уделяли медитации как средству созерцания или постижения Бога, и на протяжении всей христианской истории более или менее методичные интеллектуальные молитвы широко использовались в дополнение к общественной или личной молитве вслух. Но превращение интеллектуальной молитвы в тщательно разработанную систему духовных упражнений, судя по всему, произошло не ранее позднего Средневековья, когда реформаторы церкви популяризовали эту новую форму духовности, чтобы оживить увядающий институт монашества и поддержать религиозную жизнь мирян, которых смутил Великий Раскол и глубоко шокировал упадок, царящий среди священнослужителей. В числе этих ранних систематизаторов были каноники Виндесхайма, которые состояли в тесных отношениях с Братством общей жизни. В конце шестнадцатого и начале семнадцатого века духовные упражнения, можно сказать, вошли в моду. Ранние иезуиты продемонстрировали, каких необычайных перемен в характере, какой силы воли и глубокой набожности можно достичь, систематически выполняя интеллектуальные и творческие упражнения святого Игнатия Лойолы, а так как в католической Европе того периода иезуиты пользовались большим уважением, то и духовные упражнения стали считаться престижными. На протяжении первого столетия Контрреформации создавались, публиковались и быстро раскупались многочисленные сборники интеллектуальных молитв (многие из которых в отличие от упражнений святого Игнатия были сугубо мистическими). Квиетистский раздор нанес сокрушительный удар по репутации мистицизма, а вместе с ним утратили общественное признание и многие некогда популярные системы, разработанные для того, чтобы помочь душе прийти к состоянию созерцания. Более подробную информацию об этом интересном и важном предмете читатель может почерпнуть из таких произведений, как «Христианская духовность» Пурра, «Искусство интеллектуальной молитвы» Беде Фроста, «Прогресс посредством интеллектуальной молитвы» Эдварда Лина и «Духовные упражнения» Эльфрилы Тиллиярд. Здесь мы можем привести лишь несколько характерных примеров таких упражнений, практиковавшихся в разных религиях.
Знай, что когда сумеешь потерять себя, узришь Возлюбленного. Нет другой тайны, и более этого мне неизвестно.
Абдаллах Ансари
Шестьсот лет спустя, как мы видим, святой Франциск Сальский говорил практически то же самое юному Камю и остальным, кто пришел к нему в искренней надежде узнать какой-нибудь простой и надежный способ постичь Бога. Потерять себя в Возлюбленном – другой тайны нет. И все же суфии, как христиане, повсеместно использовали духовные упражнения – конечно, не в качестве конечной цели и даже не как прямое средство ее достижения, но как способ обрести прямой путь к постижению Бога, а именно – самоотреченное и полное любви созерцание.
Двенадцать лет я был кузнецом собственной души. Я закладывал ее в горн воздержания и закалял огнем битв, на наковальне осуждения я ковал ее молотом вины, пока не выковал зеркало. Пять лет я был зеркалом самому себе и все полировал его актами служения и верования. После я в течение года смотрел в это зеркало. И узрел я, что меня охватывает пояс из гордыни, тщеславия, самодовольства и надежды на одобрение служения моего и моих поступков. Я трудился в течение пяти лет, пока этот пояс не износился и я сызнова не стал мусульманином. Оглядевшись, я узрел, что все сотворенные вещи мертвы. Четырежды произнеся над ними Такбир и вернувшись с похорон, без вмешательства тварей мирских, с одной только Божьей помощью я достиг Бога.
Баязид Бистунский
Самая простая и распространенная форма духовного упражнения – это повторение божественного имени или некой фразы, утверждающей существование Бога и Его власти над душой.
А потому, когда ты замышляешь приступить к этим трудам (созерцания) и чувствуешь посредством благодати, что Он взывает к тебе, скромным и покорным движением любви вознеси свое сердце к Нему. И думай о Боге, который сотворил тебя и выкупил тебя, и благодатью своей призвал тебя к такому твоему состоянию, и не приемли никаких иных мыслей о Боге. А если не желаешь, то и этих мыслей не приемли, ибо чистого твоего намерения вознестись к Богу, пробужденного не чем иным, как Им самим, будет вполне довольно.
А если желаешь облачить и уложить это намерение в одно слово, дабы лучше сохранить его в себе, возьми самое короткое слово, ибо чем короче слово, тем лучше оно согласуется с трудами духа. И слово это – БОГ, и слово это – ЛЮБОВЬ. Выбери из этих коротких слов любое, какое тебе больше по нраву. И схорони это слово в своем сердце, дабы никогда больше оно не оставляло тебя, что бы с тобой ни приключилось.
Слово это будет твоим щитом и твоим копьем, в мирной жизни и в бранном деле. Слово это оградит тебя от мрака и темных туч, сбирающихся над тобой. Слово это скроет все мысли облаком забвения, дабы, если в мыслях ты спросишь себя, чего ты желаешь, ответом твоим было лишь это слово (БОГ или ЛЮБОВЬ). И если помысел предложит в своей великой учености объяснить тебе это слово, отвечай, что желаешь сохранить это слово в целостности, не разбивая или разымая. И если ты будешь неотступно следовать этой цели, то будь уверен, что ни одна мысль не будет тревожить тебя слишком долго.
Облако неведения
В другой главе автор «Облака» предполагает, что слово, символизирующее нашу конечную цель, должно иногда сменяться словом, обозначающим наше нынешнее положение по отношению к этой цели. Слова, повторяемые в этом упражнении, – ГРЕХ и БОГ.
Не разымай и не исследуй эти слова любознательностью ума своего, не размышляй о свойствах этих слов, мня, будто размышлением этим улучшишь свое служение. Верю я, что не должно такого быть в твоем труде. Держи их целыми, эти слова, и, говоря ГРЕХ, подразумевай «глыбу», и знай, что эта глыба незнамо чего – не что иное, как ты сам. И оттого, что доколе живешь ты этой окаянной жизнью, ты всегда будешь ощущать смрад этой зловонной глыбы, словно вплавленной в саму сущность твоего бытия, потому ты должен поочередно мыслить эти слова – ГРЕХ и БОГ. И понимай, что, обретя Бога, ты избавишься от греха, а избавившись от греха, ты обретешь Бога.
Облако неведения
Шейх взял меня за руку и отвел меня в монастырь. Я присел на ступени, а шейх взял в руки книгу и начал читать. Как и любой ученый, я не мог не подивиться, что это за книга.
Шейх угадал мои мысли. «Абу Саид, – сказал он, – все сто двадцать четыре тысячи пророков были посланы, чтобы проповедовать одно слово. Они заповедовали людям произносить имя Аллаха и посвящать себя ему. Те, кто слышал это слово одним лишь ухом, выпускали его через другое ухо, но те, кто слышал его своими душами, у тех оно запечатлелось на душе, и, повторяя его, они пропитали им свои сердца и души, обратив всю сущность свою в это слово. Тогда им уж не было надобности произносить его, и они освобождались от звуков и букв. Постигнув духовное значение слова, они так погружались в него, что уже не сознавали, что сами не существуют.
Абу Саид
Пусть краткий псалом служит тебе щитом и укрытием от всех твоих врагов.
Кассиан, цитирующий аббата Исаака
В Индии повторение священного имени или мантры (краткого духовного изречения или постулата) называется «джапа», и это любимое духовное упражнение во всех индуистских и буддийских сектах. Самая короткая мантра – «Ом» – это вербальный символ всей философии Веданты. Индуисты приписывают мантрам магическую силу. Чтение мантр – это священнодействие, проводящее благодать ex opere operato. Буддисты, мусульмане, иудеи и христиане также и по сей день верят в чудесную силу слов и изречений. И конечно, как традиционные религиозные обряды обладают очевидной силой пробуждать истинное присутствие реальности, спроецированное в психическую объективность верой и служением целых поколений верующих, так и слова и изречения, на протяжении многих лет считавшиеся священными, могут стать каналами, проводящими силы иные и более великие, чем те, какими наделен произносящий эти слова индивид. Кроме того, постоянное повторение «этого слова БОГ или этого слова ЛЮБОВЬ» может при благоприятных обстоятельствах оказывать глубочайшее воздействие на подсознание, пробуждая ту самоотверженную сосредоточенность воли, мысли и чувства, без которой невозможно постижение Бога. Более того, может случиться так, что, если просто повторять слово «в целостности, не разрывая и не разымая его» дискурсивным анализом, Факт, обозначаемый этим словом, в итоге откроется душе во внутреннем озарении. Когда это происходит, «открываются врата букв этого слова» (как это называют суфии) и душа переходит в реальность. Но хотя такое возможно, нет никакой уверенности, что это все случится именно так. Ибо не существует чудодейственной духовной микстуры, абсолютной панацеи для душ, страдающих от обособленности и отчуждения от Бога. Идеальных лекарств не бывает, а при неправильном применении целебные духовные упражнения могут спровоцировать новое заболевание или углубить старое. Например, простое механическое повторение божественного имени может привести к немому оцепенению, которое настолько же уступает аналитическому мышлению, насколько то уступает интеллектуальному видению. И тогда из-за того, что повторение священного слова порождает некоторое предубеждение опыта, порожденного его повторением, это оцепенение или какое-то другое аномальное состояние принимают за непосредственное восприятие реальности, и его идолизируют и ищут его, обращая волю к тому, что ошибочно считают Богом, не отвратив ее от самого себя.
Опасности, подстерегающие человека, который практикует джапу без достаточной собранности, осознанности и самоограничения, в схожей или иной форме присущи и более сложным духовным упражнениям. Напряженная сосредоточенность на образе или понятии, к которой призывают многие наставники и на Востоке, и на Западе, в одних обстоятельствах окажет неоценимую помощь определенным людям, но в другой ситуации и с другими людьми принесет немало вреда. Такая сосредоточенность полезна, если влечет за собой ментальную неподвижность, безмолвие интеллекта, воли и чувств, которые впускают в душу божественное Слово. Она вредна, если ее объект начинает казаться столь реальным, что его принимают за объективную реальность и поклоняются ему, как кумиру. Вредно такое упражнение и в том случае, если его выполнение порождает особые психофизические явления, которыми человек начинает гордиться, считая их особой благодатью и божественным посланием. Самые распространенные из этих необычных явлений – это видения и голоса, предвидение, телепатия и другие психические способности, а также любопытный физический феномен – резкое повышение температуры тела. Многие люди, которые практикуют упражнения в сосредоточенности, иногда ощущают этот жар. Ряд христианских святых, самые известные из которых – Филип Нери и Катерина Сиенская, испытывали его постоянно. На Востоке были разработаны техники, с помощью которых повышением температуры можно управлять, контролировать и использовать его, чтобы, например, не замерзнуть на холоде. В Европе, где этот феномен не слишком хорошо понимают, многие из тех, кто стремится к созерцанию, испытав этот жар, воображали, будто испытали особую божественную благодать или даже само единение с Богом, и из-за нехватки самоограничения и смирения впадали в идолопоклонничество и в затмевающую Бога духовную гордыню.
В следующем отрывке из одного из великих махаянистских писаний резкой критике подвергаются духовные упражнения, рекомендуемые наставниками-хинаянистами, – концентрация на предметах-символах, медитация на мысли о мимолетности и увядании (чтобы ослабить привязанность души к земному), на различных добродетелях, которые должно взращивать, и на основополагающих постулатах буддизма. (Многие из этих упражнений подробно описываются в книге «Путь чистоты», которая была полностью переведена и опубликована Обществом палийских текстов. Махаянистские упражнения описаны в Шурангама-сутре, переведенной Дуайтом Годдардом, и в трактате о тибетской йоге под редакцией доктора Эванс-Венца.)
В своем упражнении йог видит (в своем воображении) образ солнца или луны, лотоса или преисподней или иные различные формы, такие как небо и пламя. Все эти видения выводят его на путь философа, они отбрасывают его назад на уровень ученика или мастера. Когда все образы отринуты и наступает состояние безо́бразности, тогда человек соединяется с Таковостью и все Будды приходят из всех краев с сияющими дланями.
Ланкаватара-сутра
Иными словами, глубокая сосредоточенность на любом образе (даже если это священный образ, как, например, лотос) или на любой идее, от идеи ада до идеи какой-то желаемой добродетели или ее апофеоза в неком божественном явлении, – это всегда сосредоточенность на порождении собственного разума. Иногда у людей, практикующих самоуничижение и сосредоточенность, искусство сосредоточенности перетекает в состояние открытости и бдительной пассивности, открывающее путь подлинного созерцания. Но иногда из-за того, что объектом сосредоточенности служит порождение собственного разума, созерцание оказывается ложным и неполным. Таковость, или божественная Основа всего сущего, открывается тем, в ком нет эгоизма (даже в форме альтер эгоизма) ни в воле, ни в воображении, ни в чувстве, ни в интеллекте.
А потому я говорю, что следует отвергать интроверсию, потому что не должно признавать и экстраверсию. Человек должен постоянно пребывать в бездне божественной Сущности, в совершенном ничто, и если порой он теряет их, то должен вернуться в них не через интроверсию, а через полное уничтожение.
Бенуа Кэнфилдский
Интроверсия порицается в Ланкаватара-сутре как путь йогина – путь, который ведет в худшем случае к идолопоклонничеству, а в лучшем – к частичному постижению Бога во внутренних высотах, но никогда не к полному его постижению в полноте внешнего и внутреннего. Уничтожение (которое отец Бенуа делит на два типа – пассивное и активное) – это то, что в созерцании махаянисты называют «состоянием безо́бразности», а в активной жизни – состояние полной непривязанности, в которой вечность становится постижима во времени, а сансара отождествляется с нирваной.
А потому, если ты желаешь устоять и избежать падения, никогда не теряй своего намерения, но постоянно пронзай облако неведения, стоящее между тобой и Богом, острием своей любви и стремления. Не мысли ни о чем, кроме Бога. Не оставляй мысли о нем, что бы ни приключилось с тобой. Ибо только таким трудом можно уничтожить почву и корень греха.
Что же еще добавить? Неужто ты никогда не плакал от горечи грехов твоих или о страстях Христовых, неужто ты никогда и не мыслил о радостях небесных и о том, что эти размышления могут принести тебе? Несомненно, много блага, помощи, пользы и благодати принесут они тебе. Но в сравнении с этим слепым движением любви все, что приносят они или могут принести без него, – лишь капля в море. Оно без них – благая часть, избранная Марией. Они без него – ничто или чуть более, чем ничто. Оно не только уничтожает почву и корень греха, но также порождает добродетель. Ибо если подлинно постичь его, то все добродетели незаметно будут в совершенстве постигнуты, прочувствованы и познаны в нем, без всякого твоего намерения. Без него же человеку не обрести столько добродетелей, ибо все они будут смешаны с умыслом и запятнаны им. Ибо добродетель есть не что иное, как взвешенное и упорядоченное чувствование, направленное прямо к Богу во имя Его Самого.
Облако неведения
Если упражнения в сосредоточенности, повторении божественного имени или медитации на божественных символах или воображаемых сценах из жизни святых или Аватара помогают практикующему их прийти к самоотречению, открытости и (используя формулировку Августина Бэйкера) к «любви к чистой божественности», то есть к условиям единения с Божественной сущностью, – тогда эти духовные упражнения всецело благи и желательны. Если же результаты иные – что ж, дерево познается по плодам.
Бенуа Кэнфилдский, английский капуцин, автор «Овладения совершенством» и духовный наставник мадам Акари и кардинала Беруя, в своем трактате упоминает метод, благодаря которому сосредоточенность на образе можно вывести на следующую ступень – безобразного созерцания, «слепой принадлежности», «любви к чистой божественности». Цикл интеллектуальной молитвы должен начаться с упорного сосредоточения на сцене из страстей Христовых, затем разум должен как бы отстраниться от воображаемого образа священной человечности и перейти от него к бесформенной и бессвойственной Божественной сущности, которую эта человечность воплощает. Поразительно схожее упражнение описывается в «Бардо Тхёдол», или «Тибетской книге мертвых» (труд потрясающей глубины и красоты, ныне, к счастью, доступный в переводе и с ценным вступлением и комментариями доктора Эванса-Венца).
Медитируй долгое время на своего божественного идама как на видение, не обладающее собственной реальной природой, как на мираж. Это называют чистым иллюзорным телом. Затем пусть идам исчезнет с краев внутрь, а ты пребудь какое-то время в непостижимом состоянии светоносной пустоты, которую невозможно воспринять как нечто конкретное. Снова медитируй на идама, затем опять на светоносность. Медитируй так попеременно, а затем пусть твой ум тоже исчезнет с краев внутрь.
Тибетская книга мертвых
Подводя итог всему сказанному, мы можем процитировать высказывание Экхарта: «Тот, кто ищет Бога в устойчивой форме, хватается за форму, но не видит Бога, скрытого в ней». Ключевое слово здесь – «устойчивый». Можно в качестве временной меры искать Бога в форме, изначально зная, что это лишь символ реальности, который рано или поздно будет отринут ради того, что он обозначает. Искать его в устойчивой форме – устойчивой, потому что ее считают самой формой реальности, – значит рано или поздно несомненно впасть в заблуждение и идолопоклонничество.
Больше всего заняться той или иной формой интеллектуальной молитвы мешают непонимание Природы Вещей (которое как никогда распространено сейчас, в эпоху бесплатного обязательного образования) и поглощенность собой, положительными и отрицательными эмоциями, связанными со страстями и с развлечениями. А когда человек все же начинает практиковать духовные упражнения, главное препятствие на пути к основной цели – это отвлечение.
Вероятно, любой человек, даже самый святой, в той или иной мере страдает от стремления отвлечься. Но очевидно, что человек, который в периоды интеллектуальной молитвы ведет беспорядочную, рассредоточенную, эгоистичную жизнь, будет чаще и сильнее подвергаться отвлекающим воздействиям, чем тот, кто живет с единой целью в уме, никогда не забывая о том, кто он и как он связан со вселенной и ее божественной Основой. В некоторых самых полезных духовных упражнениях отвлекающие факторы даже используются, превращаясь из препон на пути к самоотречению, ментальному безмолвию и покорности Богу в средства продвижения.
Прежде чем мы рассмотрим эти упражнения, следует отметить, что все мастера искусства интеллектуальной молитвы единодушно советуют своим ученикам никогда не использовать принуждающие усилия поверхностной воли против отвлекающих факторов, которые возникают в уме в периоды сосредоточения. Причины этого коротко и ясно объяснил Бенуа Кэнфилдский в своем «Овладении совершенством»: «Чем больше человек действует, тем больше его самого, тем больше он существует. Чем больше его самого, тем меньше в нем Бога». Чем активнее трудится личное «я», тем слабее оно осознает божественную реальность. А любая насильственная реакция поверхностной воли на отвлекающие факторы автоматически усиливает обособленное, личное «я» и потому снижает шансы индивида постичь и возлюбить Бога. Пытаясь через силу избавиться от затмевающих Бога грез, мы попутно лишь усугубляем мрак нашего врожденного невежества. Учитывая это, мы должны оставить борьбу с отвлекающими факторами и найти способы либо хитростью обойти их, либо обратить их себе на пользу. Например, если мы уже обрели определенную степень бдительной пассивности по отношению к реальности и тут вмешиваются отвлекающие факторы, мы можем просто «заглядывать через плечо» злобного и похотливого идиота, стоящего между нами и предметом нашего «простого взора». Если отвлекающие факторы появляются на переднем плане нашего сознания, мы отмечаем про себя их присутствие, а затем легко и мягко, никак не напрягая волю, переводим фокус внимания на реальность на заднем плане, которую заметили мельком, или предугадали, или о которой просто знаем (посредством прошлого опыта или через акт веры). Во многих случаях это непринужденное смещение внимания заставит отвлекающие факторы утратить свою навязчивую «здешность» и хотя бы ненадолго исчезнуть.
Если сердце принимается блуждать или отвлекаться, осторожно снова направь его на верный путь и мягко верни его в присутствие Владыки. И даже если ты целый час только и делал, что возвращал свое сердце и снова представлял его Нашему Господу, пусть оно снова уходило раз за разом, то ты потратил этот час с большой пользой.
Св. Франциск Сальский
В этом случае, обходя отвлекающие факторы, мы получаем ценный урок терпения и настойчивости. Другой и более непосредственный способ обратить себе на пользу обезьяну в нашем сердце описан в «Облаке неведения».
Когда ты чувствуешь, что никоим образом не можешь побороть их (отвлекающие факторы), спрячься под ними, как трус и негодяй, поверженный в битве, и прими, что бороться с ними дальше – безумие, и вверь себя в руки Господа, сдайся на милость победителя. И конечно, думается мне, если разобраться в природе этого способа, то это лишь подлинное постижение и осознание, что таков ты есть – жалкий подлец и грязная тварь, хуже, чем ничто, и это осознание есть покорность (смирение). И эта покорность побудит Господа снизойти к тебе и повергнуть твоих врагов мощью своей, поднять тебя с колен и ласково осушить твои слезы, подобно отцу, спасающему дитя от дикого кабана и бешеного медведя.
Облако неведения
Наконец, есть упражнение, широко распространенное в Индии, в ходе которого отвлекающие факторы нужно бесстрастно изучить и, вспомнив определенные мысли, чувства и поступки, отследить зарождение этих отвлечений в своем темпераменте, характере, телосложении и привычках. Этот процесс открывает душе подлинные причины ее отчуждения от божественной Основы ее существования. Душа осознает, что духовное невежество происходит или от инертного упрямства, или от активной непокорности личного «я», и обнаруживает те особые точки, в которых это затмевающее «я» застыло в самых твердых и плотных сгустках. Затем, приняв решение сделать в течение жизни все возможное, чтобы избавиться от этих препятствий на пути к Свету, душа спокойно откладывает мысли о них и, опустошенная, очищенная и безмолвная, пассивно открывается навстречу тому, что лежит внутри и за пределами сущего.
«Noverim me, noverim Te», – говаривал святой Франциск Ассизский. «Познай меня, познай Тебя». Самопознание, ведущее к презрению к себе и смирению, – это необходимое условие постижения Бога и любви к Нему. Духовные упражнения, использующие отвлекающие факторы, очень ценны в том числе тем, что углубляют самопознание. Каждая душа, предстающая перед Богом, должна осознавать, кто и что она такое. Практиковать какую-то форму интеллектуальной или словесной молитвы, которая находится как бы выше нашего морального положения, – значит лгать, и последствия такой лжи – неправильные представления о Боге, идолопоклонническое почитание личных и нереальных фантазий и (из-за нехватки смиренного самопознания) духовная гордыня.
Едва ли нужно добавлять, что у этого метода, как и у любого другого, есть не только преимущества, но и опасные недостатки. Использующие его подвергаются соблазну забыть о конечной цели в череде низменных личных средств и погрузиться в полоскание собственного грязного белья или всецело отдаться сожалениям о собственном жизненном пути, забыв о чистой Божественности, перед лицом которой «бешеная обезьяна» проделывала все свои удивительные шутки, о которых теперь так горько сожалеет.
Теперь перейдем к тому, что можно назвать «повседневными духовными упражнениями». Вопрос прост: как постоянно, на работе и в часы досуга, напоминать себе о том, что во вселенной есть куда больше, чем то, что видимо глазу, погруженному в дела или развлечения? У этой проблемы нет единого решения. Некоторые виды работы и отдыха так просты и незатейливы, что они позволяют постоянно повторять священное имя или изречение, неустанно размышлять о божественной реальности или, что еще лучше, пребывать в непрерывном безмолвии разума и в бдительном покое. Например, повседневные обязанности брата Лоренса (чей трактат «Практика божественного присутствия» пользовался популярностью в кругах, в остальном совершенно не заинтересованных в интеллектуальной молитве и духовных упражнениях) почти всегда были простыми и невзыскательными. Но существуют и другие задачи, слишком сложные, чтобы, выполняя их, одновременно практиковать памятование. Так, цитируя Экхарта, «если священник, читая мессу, слишком сосредоточен на памятовании, он обязательно будет допускать ошибки. Лучшее, что можно сделать, – это предаваться сосредоточенному памятованию перед мессой и после нее, само же дело выполнять прямо и просто». Этот совет применим для любой профессии, которая требует нераздельного внимания. От нас редко требуется непрерывно поддерживать нераздельное внимание на протяжении длительного периода, и в этом редко бывает необходимость. Всегда есть минуты отдыха. И каждый волен выбирать, будут эти минуты наполнены пустыми грезами или чем-то бо́льшим.
Кто во всем мыслит Бога, и только Бога, того Бог сопровождает повсюду и во всех трудах, и один Бог совершает все его труды. Он не ищет ничего, кроме Бога, не видит блага ни в чем, кроме Бога. В каждой своей мысли он един с Богом. Как ни одна множественность не может рассеять Бога, так ничто не может сбить такого человека и рассеять его сосредоточенность.
Экхарт
Я не хочу сказать, что мы должны добровольно отдаваться на милость помех и рассеяния, Боже упаси! В этом мы бы искушали Господа и сами искали опасности. Но те развлечения, что появляются по воле Божьей и отвлекают нас, могут обратиться во благо, если мы встретим их с должной осторожностью, стараясь, чтобы они не помешали часам, отведенным молитвам и чтению. Часто те вещи, которые заставят тебя тосковать по уединению, будут полезнее для смирения и самоотречения, чем само воплощенное уединение. Порой вдохновляющая духовная книга, самозабвенная медитация, впечатляющая беседа польстят тебе и заставят тебя испытать спокойствие и самодовольство, вообразить, будто ты уже далеко продвинулся на пути к совершенству. И, преисполнившись ложных представлений и непомерной гордыни, ты окажешься бессилен против собственных желаний. Мой тебе совет – твердо усвой одно простое правило: не стремись к развлечениям, но покорно принимай все, что ниспослал тебе Бог без твоего прошения, пусть даже оно отвлекает тебя или прерывает твои духовные практики. Большое заблуждение – искать Бога вдали, в делах порой совершенно недостижимых, и не видеть, что Он будет во всех наших повседневных суетных делах, если мы будем со смелостью и смирением сносить все те невзгоды, которые происходят от многочисленных изъянов в нас и в наших ближних.
Фенелон
Смотри на свою жизнь как на постоянное погибание и возноси свой разум к Богу каждый раз, когда пробьют часы, со словами «Господи, я люблю Твое вечное бытие, и я счастлив тем, что погибает каждое мгновение бытие мое, ежесекундно отдавая дань Твоей вечности».
Олье
Когда идешь один или вдали от дома, окинь взглядом общую волю Божью, через которую вершится все милосердие и справедливость на небесах, на земле и под землей, и уважь, восхвали и возлюби эту Господню волю, святую, справедливую и прекрасную. Взгляни затем на особую волю Божью, посредством которой Он любит паству свою и в каждом из них вершит всевозможные дела, наказуя и утешая. После поразмысли немного о разнообразии утешений, но особенно скорбей, которые претерпевают хорошие люди, и затем с великим смирением уважь, восхвали и полюби эту волю. Поразмысли об этой воле в самом себе, во всем благом или дурном, что случается с тобой, за исключением греха, затем уважь, восхвали и полюби все это, провозглашая, что всегда будешь лелеять, почитать и любить эту Господню волю и служить радости Божьей, отдавая ему все свое, включая самого себя. Наконец преисполнись глубоким доверием к этой воле, верой в то, что все ее действия – ради нашего блага и нашего счастья. Добавлю еще, что, выполнив это упражнение два или три раза подобным образом, ты можешь сокращать его, разнообразить и перестраивать так, как тебе кажется наилучшим, ибо оно часто должно входить в твое сердце, словно дыхание Бога.
Св. Франциск Сальский
В месте, залитом светом, невозможно споткнуться, ибо свет озаряет все предметы. Когда ты странствуешь, он с тобой у тебя в груди, и тебе нет нужды кричать «Ау! Есть здесь кто?». Когда ты отходишь ко сну, он с тобой, чтобы наставлять тебя и обуздать твой вольный разум, который пускается странствовать, и обуздать твои высшие мысли и грезы. Ибо, следуя за своими мыслями, быстро заблудишься. Свет этот, озаряя тебя, высветит все твои грехи и изъяны и покажет тебе, как ты пал. Все проявится при свете, а потому замри и не делай ни шагу ни вправо, ни влево.
Джордж Фокс
Следующий отрывок взят из переведенного Вайтао и Годдардом китайского текста «Пробуждение веры» Ашвагхоши – трактата, который был написан на санскрите в первом веке нашей эры, но оригинал которого был утрачен. Ашвагхоша посвящает один раздел «подручным средствам», как их называют в буддийской терминологии, с помощью которых можно достичь Таковости. Эти ценнейшие средства включают в себя любовь к ближнему и сочувствие ко всем живым существам – и к людям, и к более примитивным существам, самоуничижение и самоограничение, личное служение воплощениям Абсолютного Будды и духовные упражнения, направленные на освобождение разума от изнуряющей тяги к отчужденности и независимому «я», помогающие разуму узреть тождественность своей собственной сущности и вселенского Разума-сущности. Из этих различных «подручных средств» здесь мы приведем лишь два: Путь спокойствия и Путь мудрости.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.