Текст книги "Рок. И посох в песках оружие. Том второй. Западня"

Глава 17

Утром следующего дня, делегацию Ферона, позвали завтракать. Но завтрак проводился, в расположении Вождя, в том помещении, где он обычно завтракал сам. Сам Вождь, на завтраке отсутствовал и предпочёл позавтракать у себя в спальне. Быстро перекусив, делегация стала ожидать вызова к Матосу или передачи ей его письма, кем-нибудь из приближённых Вождя. Ферон, нетерпеливо, расхаживал по помещению, где их расположили, и выглядел задумчивым. Его взгляд был устремлён в одну точку, но саму току концентрации взгляда Ферона, определить было невозможно…

– Что ты, Ферон, ломаешь голову? – оторвал его от раздумий, один из его воинов, крепкого, статного телосложения, на вид которому было за тридцать, – Раздумывать должен Матос, а не ты! Вчера, одна из прелестных танцовщиц, по имени Ирис, попросилась, чтобы я взял её с собой! Ты не представляешь, как она мила! От её прикосновений, у меня до сих пор в голове туман!

Воин сладко улыбнулся, в его глазах была мечтательная любовная поволока.

– Утри слюни, Актих! Их нам подослали, чтобы они прощупали нас на твёрдость наших намерений! А Ты?! – Ферон махнул рукой, но всё же улыбнулся.

Актих, увидев, что немного отвлёк товарища, засмеялся:

– Вот, вот! Прощупать на твёрдость нас им ой как удалось! Но, пока, наши твердыни оказались не поруганными! И в этом твоя заслуга, Ферон! Мы неукоснительно соблюдали твою просьбу! – Актих, снова, рассмеялся.

Его смех, вызвал улыбки других, и они подхватили его смех…

– Актих прав, Ферон! Ты сделал всё правильно и вёл себя очень достойно! Что ты застыл как истукан, после прикосновения руки царя Мидаса? Скоро всё решится! – подал голос другой его товарищ. Он был почти ровесником Ферона.

– Да. – Утвердительно подхватил Актих, – Пусть решает Матос! Но, если честно, я не верю этому ливийцу! Он предал нас раз – предаст и второй! Но, вот женщины у него хороши!… – Актих вновь сладко и мечтательно улыбнулся и вздохнул, – Эх жизнь наша военная! Когда-то, очень давно, я будучи в вашем возрасте, мечтал о подвигах на поле брани! Просто грезил ими… – Актих погрузился в воспоминания, – Когда отправлялось войско под Тунесс, во главе с лакедемонянином Ксантиппом, я почти на коленях, просился у своего номарха Фоки, отпустить меня с Бирсы… Хотел отправиться с ним… Он, вроде бы согласился и, вдруг, его оставили оборонять город! И, поэтому, он и его тысяча осталась в городе… А, мне, он сказал: « – Актих, тебе есть ещё чему научиться здесь! Учись! Совпадений не бывает, сынок! Как и случайностей! Раз судьба нас оставила здесь, значит у нас есть своя дорога, и нам рано умирать в той битве!» Так сказал Фока! И он оказался прав! Фока погиб, прикрывая наш отход от Панорма, когда бездарь Гасдурбал Гон, решил что он гений полководец! Это была главная задача Фоки, он и тулла ветеранов, храбро рубилась, давая нам уйти от полного окружения! Но вспоминая, как я был расстроен, по поводу своего не попадания под Тунесс, сейчас я улыбаюсь своей возрастной глупости… И, сейчас, после того как, взглянул в глаза милашки Ирис, вспоминаю слова Фоки. И, теперь, совсем по-иному, понимаю его слова!

– Слова твоего старшего товарища по оружию полны мудрости! Но, причём здесь милашка Ирис, Актих? – Поморщился Ферон, – Тебе всё бы девок охаживать! Я удивляюсь тебе, где бы ты, не был, ты, всё равно, как то умудришься расположить к себе этот слабый пол? Даже в лагере под Прионом, к тебе приходили несколько местных рыбачек?! Воин ты отличный, Актих, но и самец славный!

Последние слова, Ферон произнёс улыбчиво смотря на своего товарища. Это расслабило душевные струны всех. Настроение, навалившееся от раздумий Ферона, стало таять и все, облегчённо заулыбались. Но, вдруг, Актих, перестал улыбаться и совершенно серьёзно произнёс:

– Я могу рассказать свой секрет, который сделал меня для женщин слаще сладкого! Рассказать?

Все с интересом повернулись к нему и Актих, видя заинтересованность в глазах своих друзей, наслаждаясь вниманием, продолжил:

– Всё это от того, что у Метапонта, я искупался в источнике любви! Вы все молоды и у вас всё впереди! Может быть и вы, когда-нибудь, доберётесь до этого источника!

Актих замолчал, задумавшись или предаваясь воспоминаниям…

– И что это за источник такой? – спросил Ферон, – Что он даёт человеку? Неужели его сила, способна влюбить в тебя любую женщину, которую пожелаешь?

Актих откинулся спиной к бревну, что поддерживал свод шатра.

– Да. После купания в этом источнике, ты будешь выглядеть неотразимо, для любой, с кем встретишься взглядом! Ты, для неё, будешь красивее всех, кроме Аполлона естественно!

Ферон недоверчиво посмотрел на Актиха.

– Метапонт? Это тот, что в Великой Греции? – спросил один из товарищей по делегации.

– Да. – Коротко ответил Актих, но затем продолжил, – По легенде, именно там, находится один из многочисленных сосков груди Геи, кои разбросаны по земле. И из этого источника течёт божественная влага самой Геи. Это было четыре года назад, когда мы были в походе в тех землях. Именно тогда, я впервые услышал эту легенду и постарался найти его. Но сколько я не бился, мои поиски не приносили результата! Тогда я применил хитрость – стал купаться в каждом встреченном мной источнике! Все мои товарищи, не понимая, смеялись надо мной, но я продолжал это делать и делать. Дело кончилось штурмом Метапонта и за этими действиями, я даже сам забыл о своих купаниях! Но, уже ко времени нашего возвращения к Кротону, где мы оставили флот, я вдруг обнаружил на себе этот эффект, пробуждающий во встреченных мной женщинах неуёмный аппетит любви, о котором я раньше только мечтал! Более того, это заметили и те, кто раньше смеялся надо мной?! Они сами стали говорить мне об этом, замечая безмерную страсть представительниц слабого пола ко мне?! Смех сменился завистью и многие рвали на себе волосы, вспоминая, что они не сделали, по собственной лени и праздности недоверия древним легендам! С тех пор, стоит мне посмотреть какой-нибудь красотке в глаза, как её сердце рвётся ко мне с непреодолимой силой, стремясь унять эту страсть в костре любви!

– Так значит, Ты, точно не знаешь, где расположен этот чудесный источник? – Разочарованно произнёс Ферон.

– У Метапонта! Но, какой именно нет. Не было времени проанализировать это. Война. Война, брат Ферон, помешала сделать это открытие! – Актих тоже разочарованно вздохнул и поглядел на застывшие лица товарищей, в коих разглядел искорки недоверия его рассказу, – Что вы глядите на меня, молодые дурни, будто я вам поведал о странствиях Геркулеса? Вот, некоторые улыбаются! Также вели себя и те, с кем мы штурмовали гнездо консула Метелла. Я же, хотел сделать это открытие не только для себя! Для вас, ради всего человечества, клянусь знаками богини Небо! А вам, лишь бы щериться! Да ну, Вас! – обиделся Актих и равнодушно, в мечтаниях, закрыл глаза…

Ферон снова задумался…

В этот момент, занавеси раздвинулись и помещение, где находились члены делегации, вошло с десяток гигантов ливийцев, а следом появился вождь Матос. Глаза его были красны, видимо от света лампы, что горела всю ночь раздумий. Усталость глаз прослеживалась и по рассеянному взгляду, коим он поискал среди всех присутствующих Ферона, как главу делегации. Он, осмотревшись, пригласил всех сесть на скамьи у стола, на которых они завтракали до этого. Сам он сел у изголовья стола и посему стало понятно, что это его обычное место за этим столом.

– Я пришёл дать ответ Протектору Карфагена! Я всю ночь обдумывал предложение, что озвучила вчера ваша делегация. И пришёл к такому решению! Я не буду задерживать Вас в своём лагере, и поэтому, вы можете отправляться с ответом как можно скорее, дабы Протектор, как можно быстрее узнал его! По предложению Гамилькара я могу сказать одно – Я сам извещу Протектора о своём решении! Мои гонцы прибудут к его лагерю в скором времени! Или моё решение принесут мои копья! Это всё, что я могу сказать вам сейчас!

Матос обвёл взглядом сидящих за столом. Все находились в молчаливом раздумье. Все, кроме, молодого Ферона. Тот, открыто смотрел на Вождя и они несколько мгновений, встретившись взглядом, изучали друг друга.

– Ну, что же, – Ферон поднялся, – нам надо вести Протектору, тот ответ, что был получен нами. Спасибо за приём, Вождь Матос! Я расскажу Протектору о твоём приёме нашей делегации, о твоём благодушном обращении с нами! Твои послы получат такой же! Клянусь рассудительностью Эла, время помощник мудрых решений! Я передам Протектору твою речь – слово в слово! А, теперь, в путь, Друзья!

Ферон приложив руку к груди, кивнул Матосу и направился к выходу.

– Я приготовил отряд, который вас сопроводит до ворот лагеря! – бросил в спину делегации Матос.

Стража Матоса, сопровождала членов делегации до выхода из этого лабиринта занавесей, состыкованных шатров, в коих они бы определённо запутались. Оказавшись вне ставки, Ферон огляделся. Солнце поднималось к зениту середины осени – времени, когда в округе происходил сбор плодов оливы. И Ферон, почему-то, почувствовал на своих губах, горький привкус её плодов и аромат, лежащих на пологой плоскости маслин, с которых стекает дорогостоящее масло.

– Ваших лошадей уже напоили и снарядили в путь. Также к сбруям, привязали сумки с овсом и бурдюки с водой!… – Рассказывал идущий рядом с Фероном, номарх стражи, – Сейчас, подъедет отряд, что сопроводит вас до ворот!

Ферон наклоном головы, поблагодарил номарха за приготовления. Подойдя к лошадям, они проверили сбрую и подтянули по своей привычке кожевенные ремни на крупе, удерживающую подстилку из шкур леопардов. В это время, появился отряд, о котором говорили Ферону, и номарх стражи дал Ферону и его людям знак, что это именно те люди, о которых он упоминал. Делегация Протектора Карфагена, вскочила на лошадей и в сопровождении отряда, поскакала вглубь лагеря…

Как, только, Ферон и его люди, оставляя за собой след, поднимающейся из-под копыт лошадей пыли, отдалилась от холма ставки Вождя, из-за одной, прилегающей к холму, военной палатки, вышли два человека. Они проводили всадников взглядами, пристально следя за их передвижением.

– Запомнил их? – спросил один.

– Да, мой господин. Они не доберутся до своего лагеря! – ответил другой.

– Сколько ты расставил людей для исполнения этого? – первый пристально посмотрел на собеседника.

– Людей хватит. – Ответил тот, – Я уже распределил их по засадам! А сам, со своими проверенными людьми, отправлюсь следом.

– Хорошо. Это очень важное задание! Нам совсем не нужен мир, между львом и чёрной пантерой. Это может только навредить нашим планам. – Они оба, неожиданно, обернулись. Позади них, совсем рядом пробежала группа танцовщиц, что вчера прислуживала на обеде в честь прибытия делегации Протектора… Они о чём-то громко говоря, шли в сторону шатра ставки Вождя.

– Опять он требует танцев и развлечений! – Заметил тот, что должен был отправиться вслед за делегацией.

– Нет. Он, чего-то ждёт?! Знать бы чего? Я не могу узнать это! И мне кажется, я знаю почему? Сегодня, я проверю свою мысль! – первый снова повернулся вслед ускакавшей делегации, – Соверши это как можно быстрее! Их головы, завернув в плащи мятежников, пошли в лагерь Гамилькара!

В той стороне, куда они оба смотрели, уже не было видно ни пыли, ни следа Ферона и его людей…

Глава 18

Удалившись к Приону и, развернувшемуся там противостоянию, мы с вами, Дорогие Читатели, совсем забыли о происходящем в Карфагене, где мы оставили без присмотра, судьбы целой группы наших героев… Постараемся заглянуть туда, пользуясь безграничной свободой нашей фантазии и вследствие этого беспредельной скорости нашего перемещения, чтобы разузнать дальнейшее развитие их судеб… По древним легендам наши с вами судьбы тянет, совсем не крепкой нитью, греческая богиня Тихе, а дальше их сплетают в более крепкую, замысловатую, для каждого человека нить, правда добавляя в неё свои узелки, три сестры —мойры: Лахезис – бросающая жребий, Клото – тянущая жизнь и Атропос – неотвратимо отворяющая дверь в будущее. Следуя петлям этой нити, пора и нам заглянуть в приоткрытую дверь судеб наших героев…

…По крутой лестнице наверх холма, на котором находился дом, бежал подросток. Хотя его возраст, по меркам того времени, уже подходил к тому порогу, когда его уже возможно было называть юношей. Его крепкие, упругие ноги, перелетали через несколько ступеней, от чего, становилось понятно, что он несёт какую-то весть. Он бежал от самых центральных ворот, и видимо, весть, кою он понёс, от отправной точки своего бега, стоила этой скорости. Он перелетел, последние ступени и пробежав прямой участок тропинки, меж зарослей мимоз, свернул на ответвление тропинки уводящую вправо от видневшийся террасы дома… После поворота, взору открылась просторная беседка, служащая или выполняющая несколько функций для обитателей этого дома: в ней проводили время, мирно беседуя и отдыхая, по утрам и вечерам, нередко трапезничали в окружении прохлады и ароматов зелени, принимали гостей, когда надо было уединиться для важной беседы и ещё, несколько функций, связанных с играми многочисленных детей этого дома…

– Новости из-под Приона! Дядя Гамилькон, только что, рассказал мне их! Он проезжал мимо, направляясь в Совет суффетов, и решил прежде передать их в наш дом! – Подросток задохнулся и немного перевёл дух, после избранной скорости перемещения новостей, кои осуществляли его ноги, – Под Прионом была битва!… Мятежники предприняли попытку прорыва!…

Эти слова, застали тех, кто находился в беседке, врасплох. А в беседке находилась большая часть семьи Протектора Карфагена и занималась кто чем: девочки, окружив старшую сестру Оттию, громко обсуждали «что-то», мальчики, а их было всего двое, что-то чертили на мраморном полу… Новость заставила всех повернуть головы к прибежавшему.

– … Мятежники разбиты. Они потеряли половину армии. Убит военачальник Дуфф! Он командовал конницей Спендия! Есть ещё убитые военачальники «Логова Змей»! Дядя Гамилькон говорит, что мятежники мрут от голода и поедают собственные трупы! Они зарезали всех лошадей, полностью уничтожив конницу! «Победа вашего отца близка!» – так сказал дядя Гамилькон!

Это новость, вызвала тишину в беседке, но ненадолго – дети загалдели, обсуждая радостную весть.

– Надо, побыстрее об этом рассказать Иоле! – Оттия обняла своих сестер, – Пойдёмте! Ольвия, твой папа, скоро возвратится, как и наш! Они все скоро будут дома!

Девочки весело защебетали и вышли из беседки. Один из мальчишек, с пышной, курчавой шевелюрой, проводил их взглядом и повернулся к «мужской половине» находящейся в беседке.

– Что радоваться-то? – произнёс он, покачав головой и локонами волос. На его лбу при этом показался рубленый рубец, ещё отливающий краснотой, говорящей о его совсем недавнем происхождении, – Девчонки! Они не понимают, что армия Матоса, стоящая в Тунете, может вызволить остатки, мятежников, окружённых в Прионе! До конца войны ещё далеко.

Мальчик вздохнул.

– Ты прав, Ганнибал! Но и радость не надо умолять этим. Армия Спендия и Авторита уничтожена! Это большой шаг к победе! Дядя Гамилькон сказал, что вы: ты и Ольвий, можете снова начать занятия в Бирсе, на манеже!

Теперь, и лица мальчишек выдали нескрываемую радость и восторг. Ганнибал подпрыгнул на месте и хлопнул Ольвия по плечу:

– Адмирал освободился от своего расследования! От того, что ему поручил действующий суффет! Вот эта новость!

– Да, это большая неожиданность! – разделил его восторг Ольвий, – Жаль, что об этом нельзя рассказать Целию!

Мальчишки переглянулись – в их взгляде читалась озабоченность.

– Гасдурбал, нас не пускают к нему! Может, ты, сможешь проникнуть в ту комнату, где лежат раненые латиняне?! Ты ведь уже взрослый?!

Гасдурбал посмотрел на братьев.

– А что, я, попробую это сделать! – Он заговорщицки подмигнул мальчишкам, – Саторин уже поднимается! Он, вчера, вышел из комнаты! И я, ему помогал добраться до атриума, А кто сказал, что я не смогу его довести обратно до самого ложа?! Так… – Гасдурбал стал разрабатывать план проникновения в комнату раненых, – Если сегодня он появится в центральном коридоре, я с ним постараюсь попасть в комнату?!

– Точно! – поддержал идею брата Ганнибал, – А мы, с Ольвием, в это время отвлечём внимание лекаря Онуфрия!

– И я тоже буду отвлекать лекаря Онуфрия! – появился из кустов самый маленький брат Магон.

– Да. – Ганнибал обнял брата, – И Магон нам поможет!

В мозгу Ганнибала зародился план.

– Ольвий, надо поучить Магона, ездить на лошади! – задумчиво произнёс Ганнибал, – Понимаешь?

– Точно! – Ольвий понял идею Ганнибала, – Он упадёт с лошади и Онуфрий спустится к конюшням, что бы оказать ему помощь! Вот это идея!

– Вот, вот! – Ганнибал улыбнулся, видя, как быстро понял его идею его соратник и брат.

Лишь маленький Магон, слушал это настороженно.

– А мне будет падать с лошади страшно! – Магон оглядел братьев, – Помните, как вы меня подняли на скат беседки, чтобы я достал стрелу, что выпустил ты, Гасдурбал? Я не удержался на крутизне и упал! Вы обещали поймать меня, в любом случае?! Но я упал на дорожку! А с лошади падать страшнее! – вкрадчиво и обидчиво сказал Магон, – Лошадь упрямая!

– Да нет, Магон! – обнял брата Ганнибал, – Мы тебя посадим на нуммидийского скакуна! Он ниже карфагенского. Да и делать мы это будем понарошку! Только, чтобы стража увидела, и поверила, что ты ездил на лошади! Поверь, больно тебе не будет!

– Ну, если не будет больно, то я согласен! А, вообще-то, если я разобьюсь! То буду лежать в комнате с ранеными: как римские воины! И, тогда, я первый попаду к Целию! – помечтал Магон.

– О ранениях не мечтай, Магон! – сказал Ганнибал, – Мечтай только о победах и славе!

Братья ласково потрепали брата за волосы…

– Ну что? Тогда пошли в коридор! – поторопил Гасдурбал, которому тоже не терпелось, начать приводить в исполнение, грандиозно разработанный план, – А то пропустим удобный момент!

Мальчишки, удалились вслед ушедшим сёстрам…

– Наша Саламбо тоже воюет с отцом! – Шагая с братьями, произнёс Гасдурбал, – Скорее бы все вернулись домой!

Гасдурбал вздохнул. Братья посмотрели на него, но ничего не сказали в ответ.

– Интересно? Какой из себя царь Наравас? – произнёс, через мгновение, Ольвий, – Говорят он старее Саламбо на десять лет!

– Не старее, а старше! – поправил Ольвия Гасдурбал, – Он царь-воин! И выглядит очень молодо! Ты, подумай, Ольвий, разве бы влюбилась, наша Саламбо, в дряхлого мужчину?

Мальчишки засмеялись этому вопросу, войдя уже в атриум. Пройдя его насквозь, они вошли в главный коридор дома, который делил расположение комнат и различных залов на две противоположные стороны и проходил насквозь весь дом, делая лишь несколько небольших изгибов. Этот коридор, выходил на другую сторону дома, откуда, через спускающиеся ступени, можно было попасть к задним воротам, и расположенным, рядом с ними, хозпостройкам, в число которых, входили и конюшни. Где-то в глубине дома, были слышны голоса сестёр, видимо, делящихся новостями с домочадцами большого дома, коих было очень много. Все они считались членами большого семейства Барки и жили в доме веками, вместе со своими семьями. Новость, видимо очень сильно обрадовала обитателей дома – он наполнился весёлым гомоном и радостью. Такая реакция была очень понятна, ведь тот эмоциональный шок, испытанный этим домом совсем недавно, в дни вылазки мятежников в городе и нападению на сам дом Протектора, поселил в них лютую ненависть к мятежу и его участникам…

Этот громкий смех и восторг пришедшей с новостью, не нравился только одному человеку! Тому, кому определили в обязанность ухаживать за ранеными в этом доме. Этим человеком был Онуфрий – лекарь. Он родился в Карфагене, в Мегаре. Вырос и повзрослел там же, обучаясь искусству лекарей у многих знахарей того времени. К сорока годам, он уже достаточно напрактиковался, так как несколько лет, провёл с Гамилькаром в лагере на горе Эрик. Там его и приметил Гамилькар, и по возвращении армии из Сицилии, он дал ему хорошие рекомендации, чтобы тот, после войны начал практику в городе, где о нём, как о лекаре ещё знали плохо. После описанных событий вылазки мятежников в городе, член Совета суффетов Гамилькон, послал его в дом Барки, попросив взять на себя обязанность заботы о раненых в саду дома воинах латинянах, коих оставили на поправку в доме Протектора и, которые нуждались в помощи ежечасно. Онуфрий без колебаний согласился и сейчас жил в доме Протектора, где ему отрядили комнату. Он, почти, не покидал дом. Рану Ганнибала, он вылечил очень быстро, продемонстрировав большой навык в наложении швов и обработке таких повреждений. Правда он запретил на какое-то время вставать Ганнибалу и тот испытывал мучения от лежачего бездействия и скуки. Но, Онуфрий, строго-настрого запретил даже посещения мальчика и это, несмотря на протесты братьев, быстро сказалось на восстановлении мальчика. Но, все же, эта была самая трудная процедура в лечении мальчика для него самого, ибо уже на третий день, непоседа Ганнибал старался выскользнуть из комнаты в коридор или в окно, чтобы присоединиться к играм братьев в саду или в беседке. Тогда, Онуфрий поставил одного из стражников у входа в комнату, а другого у окна! На этом, все попытки Ганнибала вырваться на свободу, стали терпеть фиаско и он, обдумав своё нелёгкое положение, решил сконцентрироваться на лечении, поняв, что это единственный способ, вернуть себе свободу!…

В отношении других раненых в саду Протектора, дела были намного серьёзней и сложнее. Целий впал в горячку. Он был очень слаб и несколько дней, Онуфрий не отходил от его ложа, ожидая его смерти, но делая всё, чтобы этого не случилось. В то, что Целий умрёт поверили все, кроме самого лекаря и мальчишек, что ходили у комнаты… А Онуфрий, ни с кем не говоря, отсылал куда-то своих посыльных и те приносили ему, то что он им заказывал в любое время суток, для приготовления каких-то, только ему известных, снадобий… Этими снадобьями он поил несколько суток умирающего Целия и, к удивлению всех, горячка Целия спала. Нет, он не пришёл в себя, не стал бредить или метаться в постели от не проходящей боли… Целий провалился в какой-то глубочайший сон. Он не реагировал на прикосновения и на обработку ран, коя другим раненым приносила боль и мучения. Но, Онуфрий спокойно отнёсся к этому и говорил, что выведет из этого состояния центуриона, когда почувствует, что время этому пришло. На вопрос – будет ли жить центурион, Онуфрий раздражённо качал головой, воздерживаясь от комментариев. Так прошло несколько недель и, как-то утром, Онуфрий вышел из комнаты раненых с улыбкой. Обитатели дома не решались спросить его о значении этой улыбки на его лице, так как ожидали увидеть его раздражение. Но уже в обед, из комнаты раненых, с помощью того же Онуфрия, медленно, со стонами, появился Саторин… Эта картина, так потрясла весь дом, что в коридор выбежал все его обитатели! Восторг и радость светились не только в глазах Саторина и Онуфрия! Весь дом наполнился верой в благополучный исход лечения остальных раненых, а авторитет и уважение Онуфрия, возросли многократно. Онуфрий оправдал своё мастерство лекаря и доверие суффета Гамилькона. Теперь, уже никто ему вопросов не задавал, а все терпеливо ждали результатов его трудов и поэтому все стали помогать ему в этом, как только он к кому-либо обращался. Саторин, после этого, пропал на несколько дней, но потом стал выходить из комнаты ежедневно. Его прогулки были до атриума и, отдохнув там некоторое время, он шёл назад. Теперь его уже не сопровождал Онуфрий, его поддерживал или один из стражников или любой взрослый домочадец дома, на которого мог опереться Саторин. Причём, всем, хотелось помочь латинянину, отважно рисковавшему своей жизнью, ради них и их дома обитания. Делали они это с симпатией, несмотря на то, что Республика, была совсем недавно заклятым врагом их родного города… Но, в то время, ещё не было такой озлобленности и беспощадности, кои родились позже в этих народностях, по отношению друг к другу…

Услышав громкий разговор в комнатах дома, Саторин вышел в главный коридор дома, вслушиваясь в происходящее в доме.

– Что-то случилось? – спросил он, проходящую по коридору, служащую дома.

– Все говорят о какой-то победе у Приона! – ответила она, торопясь по своим делам и скрылась за изгибом коридора. Онуфрий огляделся, в надежде увидеть кого-нибудь из стражников.

Но и они отсутствовали в коридоре. Позади Онуфрия, послышались тихие, шаркающие шаги. Он обернулся и увидел Саторина.

– Что за шум? – спросил тот.

Онуфрий пожал плечами.

– Саторин, сейчас, не время для прогулок. Тебя не кому поддержать! – произнёс лекарь, осматриваясь, но в это время появился Гасдурбал.

– О, вот и помощник! – обрадовался Саторин, – Он мне уже помогал вчера! У юного Гасдурбала железные икры! Он легко довёл меня до атриума! А мне не терпится посмотреть на наше оружие, лежащее на террасе!

Онуфрий улыбнулся.

– Ну, хорошо! А я, пока схожу, разузнаю, что же там произошло на самом деле! Но, только, Гасдурбал осторожно! Иди не торопясь! Рана его ещё опасна!

Онуфрий, не спеша, пошёл по коридору, вглубь дома.

– Я всё сделаю, Онуфрий! – вдогонку сказал Гадурбал. Тот повернулся и улыбнулся на эти слова.

Через мгновение он скрылся за изгибом коридора. Гасдурбал, тут же, повернулся назад и из-за угла атриума показались головы братьев.

– Всё сложилось лучше, чем мы предполагали! Путь открыт – вперёд! Но только быстро, Ганнибал! – Гасдурбал повёл ничего непонимающего Саторина в атриум.

Мальчишки проскользнули в комнату раненых.

– Ох, и влетит же вам от Онуфрия! – Улыбаясь, произнёс Саторин, медленно шагая с Гасдурбалом.

– Он ничего не узнает, Саторин! Ведь ты же ему не скажешь? – Гасдурбал вопросительно посмотрел на латинянина, тоже улыбаясь.

– Ты, настоящий Баркид, Гасдурбал! Дай мне покрепче упереться на твоё плечо! Может быть, настанут времена, и я, своим детям буду рассказывать, что когда-то опирался на плечо знаменитого Гасдурбала Барки! Твои ноги уже сейчас крепки и необычайно тверды! Пойдём, мой юный друг! Я ничего не видел! – ответил Гасдурбалу Саторин, – Это дело Баркидов и дом их! И не мне в нём, идти против воли его настоящих хозяев! А, сейчас, мой Друг, пойдём к нашему оружию! Оружие требует инспекции! Иначе оно перестаёт надёжно служить хозяевам! Ты, Гасдурбал, наверное, уже не раз держал в руках оружие предков?

Саторин с хитрецой смотрел в глаза юному Баркиду.

– Саторин, ты сам сказал, что это дом Баркидов, В нем оружие не в диковинку. Здесь, недалеко, есть оружейная комната, где хранится оружие моего деда. Меч его носит отец. А вот его копьё – на месте! Хочешь посмотреть? – Саторин в ответ на эти слова, утвердительно кивнул, – Тогда, когда твои ноги окрепнут, мы обязательно сходим туда. А пока, тебе достаточно прогулок до атриума!

Гасдурбал покрепче обхватил Саторина за пояс, и они двинулись к атриуму…