Текст книги "Рок. И посох в песках оружие. Том второй. Западня"

Глава 19

…Целий шёл по тропе, совершенно незнакомой ему, но сила, управлявшая его сознанием, заставляла его двигаться вперёд. Ему хотелось пить, но он даже не мог понять, в какой из сторон, может быть вода… Он, подчинённый этой силе, торопился, и двигался вперёд, почти не осматриваясь. Тропа петляла меж скал, на узком карнизе багровых скал и, упрямо вела его в подъём. Где-то впереди, снова, послышался грохот… Грохот, перерос в рокот и окончательно отразился дрожью багровых скал, которая отдалась в его ногах колебаниями тропинки, по которой он шёл… Удары были столь сильны, будто бы скалы, где-то треснули и провалились в легендарный Тартар…

«– что это было? – думал он, – В какой из реальностей я нахожусь? Я умер, и меня ведут в Тартар? Да. Мне там место. За всю жизнь, что я прожил, мной не совершенно ничего, что могут вспомнить люди с благодарностью. Я уже при жизни одной ногой, находился в Тартаре! Забвение. Я заслуживаю полного забвения… Интересно… Человек живёт в окружении многих людей, но умирая, остаётся один на один с собой! При его уходе ему уже никто не нужен… Это страшно… Никто уже не будет с ним рядом… Но его все угнетают… Почему? Потому, что ему надо подумать о многом… Перелистать свою жизнь… Осмыслить своё прошлое… Какой счастливой смертью умер мой отец! Умер в возрасте. Но не стариком. Не беспомощным и немощным…»

Целий остановился, поглядев на вершины скал.

«– Да. Место похожее. Так, получается, что меня ведут на место гибели моего отца? Зачем? – Целий вновь двинулся вперёд, – Отец?! Он умер ради моей жизни! И этим он оставил след в моей памяти. А что я, оставил после себя?! Разорённые города! Утопленные, разбитые корабли?! Да. Даже детей не оставил. Нет, может где-то и есть мой ребёнок? В одной из народностей, где бодро вышагивали манипулы под моим командованием! Там, могут быть мои отпрыски… Но, разве, я могу назвать их детьми?… А они меня отцом? Я не держал их в руках, при их рождении! Не поддерживал за руку, когда они делали свой первый шаг, в этом мире! Более того, я мог даже убивать своих детей… Клянусь мудростью Юноны, как мне раньше не приходило это в голову? Почему не приходило? Я что был ослепшим глупцом? Ведь, я ходил походами в земли, где до этого насилием брал ласки женщин… И я, вместо того, что бы растить, защищать своих детей, шёл на них войной?! Я не поднимал их к солнцу, держа в своих руках, как это делал мой отец! Не воспитывал в них стойкость и отвагу… Не обучал родовому ремеслу… Как обучал меня мой отец! Для чего я прожил столько лет? Где плоды моей жизни? Разбогатевшие, разжиревшие патриции в Риме? Клянусь, Эребом, как же слепы мы в этой жизни! Мрак наслаждений и удовольствий слепит нас, убивая всё, к чему мы должны стремится при жизни по её мудрому замыслу! Слепит, как тех слепых щенков, коих топят жестокие руки, после их не нужного рождения… Может и наше рождение кому-то совершенно не нужно? Но мы рождаемся и значит должны служить жизни, а не её целям, кои мы начинаем ставить выше её самой… И только глядя в зеркальные глаза Таната, мы вспоминаем о предназначении жизни! Или Боги нас сами ведут к гибели? Ослепляя при рождении, склеивая порывы сердца, липкой слизью наслаждений! И, только, перед смертью, снимая эту пелену с глаз и расклеивая сердце потоками слёз сожалеющих о напрасно прожитой жизни?! Это жестоко, но похоже на правду?! – Целий горько усмехнулся, перепрыгивая широкую расщелину на тропе, – Но как же, рождаются легенды, о людях, проживших праведную и счастливую жизнь на земле?! Это вымысел? Или всё же есть этому примеры? А ведь есть! И за ними, не надо далеко ходить… Как я был слеп? Мой отец?! Жизнь моего отца?! Он не купался в достатке. Не стремился к власти. Не упивался наслаждениями. Вот оно моё зеркало! Мой отец никого не обижал и тем более не убивал. А мог! Он был намного сильнее меня! Но жил только своим кропотливым ремеслом охотника. Охотника на диких, больших зверей! Зверей, которые приходили в селения с Апеннин и доставляли опасность и людям и их скоту! Мой отец, обеспечивал семью всем необходимым и совсем не испытывал тягу к возлияниям и чрезмерному чревоугодию. Не предавался тому, чему я, в своё время, отвесил поклон и больше уже не разгибался… Ха! Как всё просто. Клянусь светом Гемеры, мой отец тоже прожил праведную жизнь?! Как я раньше этого не заметил? Он служил людям! И содержал семью, только на то, что зарабатывал от этого служения!…»

В этот момент, тропа содрогнулась и впереди, за её поворотом, что-то снова загрохотало… Гул нарастал, усиливаясь эхом отражения от багровых, неровных скал, что окружали тропу. Вот он снова достиг стадии рокота… Целий приостановившись, огляделся…

– Интересно, что там гремит впереди? Тартар становится глубже? – вслух произнёс он, обращаясь к себе, – Всё же, надо поторопиться и взглянуть?!

Целий прибавил шаг и, торопясь, достиг поворота тропы – впереди, плотной занавесью, поднималась пыль. Она наползала снизу, из пропасти, клубясь своими завихрениями и плотными сгустками слоёв. Тропа на глазах исчезала…

«– Совсем, как в прошлый раз, – набрасывая на голову плащ, чтобы защитить дыхание от этой разъедающей лёгкие пыли, подумал Целий, – Придётся подождать, пока она немного осядет! Да! Такой камнепад, вполне мог сорвать меня с тропы и унести в пропасть?! Танат, ведя меня в Тартар, забавляется со мной? Играет? Или он, что-то напоминает мне? Клянусь Солнцем, я и здесь проявляю слепоту! Ведь именно такой камнепад и был в тот роковой день! Он должен был сорвать нас в пропасть вместе с отцом?! Но, он, успел оттолкнуть меня с тропы и ушёл в бездну, вместе с отколовшимся от удара, краем тропы! Я помню его глаза и ободряющую улыбку, когда он, в тот момент посмотрел на меня! – Целий сел на тропу. Его глаза слезились. Но они слезились не от пыли, разъедающую глаза. Это были иные слёзы. Слёзы очищения. – Мать Гея! Как я мог забыть выражение его глаз! Они, как бы говорили мне: «– Ничего страшного, сынок! Я, обучил тебя всему, что сам умею. Теперь, вы сможете обойтись и без меня!» Всё. Больше я его никогда не видел. Даже во снах! Он исчез, в той осыпающейся пыли, будто бы и не жил никогда! Будто бы растворяясь в ней! – Целий тяжело вздохнул, набрав побольше отфильтрованного плащом, воздуха и ощутил горечь во рту, – А, я? Что сделал я, после этого? Я, бросил дело отца, которому он так долго обучал меня! Бросил селение! Бросил мать и младших сестёр и братьев! Ушёл на войну в Самний! И война стала частью моей жизни! Да нет! Она стала частью меня! Вот, это правильное определение! Стала моим призванием. Мне казалось, я служу высокой цели укрепления своего народа и Республики! Но, на самом деле, я, оставил без защиты от диких зверей своё селение, свою семью, свой очаг! Я жил химерой защиты своего народа, а народ тот, погибал со мной рядом, в бесчисленных сражениях с людьми других народностей, которые, в свою очередь, защищали свой очаг и свои селения от нас! Клянусь Хаосом, мы хотели построить царство его дочери Эриды! Раздор был флагом нашей политики! Нашим смыслом жизни! Нашим воздухом! Это похоже на опьянение. Опьянение кровью и могуществом. И это опьянение, вызывало ещё большую жажду – жажду славы, власти, богатств! Только последнее, из перечисленного, имеет маленькая толика народа, в лице патрициев, а весь остальной народ, в пьяном бреду служит им!… – Целий сплюнул горький привкус пыли и твёрдо, с гордостью подумал, – Мой отец не служил им! Он служил людям!…»

Целий поднялся… Пыль немного осела и он смог разглядеть тропу впереди себя и её окрестности…

«– Нет. Местность изменилась. Он меня ведёт не на место гибели отца! Это совсем другие горы. Скалы имеют преобладающий багровый цвет. А это цвет не моих родных Апеннин. Где же я? Что я тут делаю? И где этот спуск в Тартар? Даже цвет неба другой? Это Аид? Нет в Аиде нет света! Там свет дают только полыхающие реки: Ахеронт, Коцит, Пирифлегонт. А здесь дымка на небе, скрывающая цвет? А рек нет вообще? А в Тартаре нет даже огненных рек. Там царство Эреба – мрака! Я в другом месте. Но в каком?»

Целий вновь двинулся вперёд… Сквозь обрывки рваной пелены пыли, проплывающих мимо, а то накрывающих и его фигуру, тропинка проглядывала с различной дальностью просмотра её петель.

«– И все же, куда он меня ведёт? Неужели все умирающие проходят этот путь? Или он у каждого свой? Нет. Он не может быть один и тот же. Но почему горы? Я ведь большей частью служил на море? Не связано ли это с тем, что океан не участвовал в войне Богов? Он не поддержал разборку Титанов и Богов! И оставался в спокойствии и умиротворении, когда на земле метали молнии и стучали глухие удары. Да. Но люди и здесь преуспели! Они и здесь совершили больше, чем Боги. Они перенесли войну с суши, даже, на море! И я, один из её участников…»

Целий вспомнил десятки горящих, тонущих кораблей… Сотни тонущих, просящих помощи людей… Он покачал головой…

«– Род людской несёт войну во все стихии, куда проникнет! Это зараза! А интересно? В Тартаре он тоже воюет? Он там тоже отстаивает «свои интересы»?

Целий усмехнулся. Тропинка вильнула в сторону и Целий вышел за её поворот… Вдруг, сквозь ещё не полностью осевшую пыль, он увидел тёмную фигуру! Фигура была на тропинке, по которой ему предстояло пройти и, просматривалась отчётливо. Между ним и фигурой было расстояние не менее стадия. Центурион, послуживший и в легионах и на флоте, определил это безошибочно. Он подметил, что стоящий на тропе, очень высок. Фигура, в тёмном плаще, выглядела зловещей на фоне багровых скал…

«– А вот и Танат! Ну, наконец-то, я догнал его! Пора мне ответить за все мои „подвиги и победы“! Пора получить „награду“ за все злодеяния и предательства! И, прежде всего, за предательство дела моего отца! Моего дела! За предательство моих близких! Пора!…»

Целий ускорил шаги, пытаясь нагнать Бога смерти…

…В коридоре послышались шаги…

– …Ганнибал! Да очнись же, ты! Пошли! Уже время! Сейчас, вернётся Онуфрий! Пошли, Ганнибал! – тянул того за руку, Ольвий.

Ганнибал стоял и оторопело смотрел на приимпелярия… Лицо того было бледно, но мускулы на скулах, то и дело шевелились… Складывалось впечатление, будто бы он беседовал с кем-то, в своём потустороннем, безграничном мире, в котором находился уже долгое время после страшных ранений…

– Ганнибал, пошли! Если нас застанет Онуфрий, мы больше сюда не попадём! Он оставит стражника, как у твоей спальни! Помнишь?

Это напоминание привело в чувство мальчика. Он повернулся и посмотрел на Ольвия. Тот был прав. Ганнибал снова повернулся к приимпелярию, чтобы проститься с ним на время, но в этот момент, ему показалось, что тот двинул немного рукой?!

– Ты заметил?! – восторженно повернулся он к Ольвию. – Он, кажется, шевельнулся! Онуфрий говорил, что как только он увидит, что Целий двинется или начнёт вздрагивать, он выведет его из этой спячки! Надо ему сказать об этом!

– Ты, что, Ганнибал?! Этим мы, сразу выдадим себя! Он же не раз, предупреждал нас, чтобы мы, сюда даже не пытались проникнуть! Если Целий стал вздрагивать, он это сам увидит! Он ведь здесь почти весь день! Хотя, я, честно, ничего не заметил!

Ганнибал повернулся к Целию и взял его руку. Рука была, чуть тёплой. Ганнибал попробовал разжать его сведённые пальцы…

«– Крепись, Целий! – мысленно прошептал Ганнибал, – Ты, ещё не всему обучил меня! Ты сам, об этом говорил! Вот, возьми! Эта штука, пусть тебе предаст силы! Эту вещь, мне передал настоящий герой! Пусть она, защищает тебя в том мире, где ты, борешься с болезнью!…»

– …Пошли, Ганнибал!!! – Дёрнул его Ольвий.

Ганнибал повернулся к нему и мальчишки, быстро выскользнули из комнаты раненых… Они, свернули к атриуму и едва успели скрыться за его углом, как в коридоре появился лекарь Онуфрий. Он, торопясь, шёл по направлению комнаты раненых латинян. Подойдя к ней, он тихо приоткрыл дверь и заглянул внутрь… Постояв немного и по изучая комнату, он снова прикрыл двери комнаты и улыбнувшись в свою бороду, прошёл в помещение, напротив, расположения комнаты раненых…

…Целий лежал без движения… Лицо его не поменяло своего окраса хвори и имело бледно-жёлтый оттенок. Грудь его поднималась равномерно, но дыхание было очень тихим и почти не улавливалось… Лишь ладонь левой руки, странно, подёргивалась своими кончиками пальцев… В кисти, к ладони, был прижат клык причудливо огромной формы, какого-то неведомого зверя, который сунул ему под пальцы, торопящийся из комнаты, Ганнибал…

Глава 20

Ферон с товарищами выехал из лагеря мятежников. Отряд сопровождения, круто развернулся, и поскакал обратно. Всадники, проводив их взглядами, дали коням свободу движения и те, наслаждаясь свежим порывом ветра и вида открытого пространства, не отягощаемые запахами многотысячного лагеря, рвались вперёд. Всадники, сдерживали их порыв, стремясь переждать полуденную жару, которая утомляет не только людей…

– Надо остановиться где-нибудь в тени сада, Ферон! Переждём пекло. – Предложил ему один из товарищей.

– Переждём! Только, после того, как выедем на тракт, который идёт, в сторону Карфагена! Там, в каком-нибудь селении, остановимся.

– На тракт Карфагена? – удивлению его товарищей не было предела, – Нам ведь в другую сторону!

Ферон оглядел всех с улыбкой.

– А мы сделаем крюк. Поворачиваем в Карфаген, Друзья! Это оговорено с Протектором. У нас есть там небольшое дельце!

Его соратники, удивлённо переглядываясь друг с другом, ничего не понимая, последовали за ним, едва тот скрылся в оливковом саду. Они поскакали по узкой полосе, что лежала межой меж садов – плантаций оливы. Вскоре они затерялись в огромных плантациях, в которых уже должен был начаться сбор урожая, но близость военного лагеря, ставила под сомнение такую возможность в этом году…

…Через какое-то время, после того, как всадники Ферона скрылись в плантациях, со стороны лагеря показался конный отряд в пять всадников. Это крайне заинтересовывало стороннего наблюдателя, ибо это число в точности повторяло число делегатов – послов Ферона! Они не гнали лошадей, следуя неспешным аллюром. Впереди всех, на расстоянии полёта стрелы, двигался один из них, то и дело смотря на землю… По всей видимости следопыт. Он, то устремлялся вперёд, то останавливался, уткнувшись в песчаную почву. Это подтверждало, что он высматривает следы… Но кого? Вскоре и эта группа всадников, исчезла в обширных плантациях оливы, тянущихся к холмам, на которых происходила смена культуры – там властвовал виноградник… Его не обработанная лоза, налитая плодами, провисла до земли, которая, несмотря на военное время, дала богатый урожай и отягощённая им, привлекала к себе и птиц, и людей, которые, набравшись храбрости, все же проникали в виноградник, видя как страдает лоза. И стараясь, поправить этим сбором, своё финансовое положение, выменяв собранный виноград, за товары им необходимые… В основном это были, конечно же, бедняки из ближайших селений, которые бросились собирать бесхозный, брошенный урожай… То здесь, то там, в плантациях взлетали стаи птиц, которые тоже собирали урожай, но только для своих птичьих потребностей. Эти взлёты, выдавали присутствие людей в плантациях, так как, птицы, исконные враги тех, кто эту лозу обрабатывал, или растил оливу, пугали птиц, которые только завидев двуногих врагов, сразу перелетали в другое место, на огромных плантациях… Так, несмотря на военные действия, сбор урожая, всё же происходил, трудами беднейшего, ливийского населения…

Группа всадников, доехала до поворота межи и неожиданно, нагнала того самого, впереди двигающегося всадника… Он стоял на месте… Его лощадь, нервно топталась, сдерживаемая своим седоком…

– Что случилось, Фрост? Ты потерял след? – спросил его первый всадник.

Всадник, которого назвали Фростом, повернулся и поднял голову.

– Они не поехали к дороге на Прион?! Они свернули в сторону! И двинулись по плантациям!

– Зачем? Они, что-то почуяли? – не понимал всадник, задавший вопрос, – Ты не мог ошибиться, Фрост?

– Вот следы лошадей! И вот ещё одно обстоятельство их следа! Мешок с просом, у кого-то из делегации, продырявлен! И сыпет, просо как след! И временами, это видно, очень хорошо, лучше, чем сами следы! Вот смотри! Здесь лошадь повернула в сторону! И вследствие этого поворота, просо просыпалось веером! Видите? Я думаю, что они ищут место стоянки, чтобы спрятаться от пекла солнца?! И, скорее всего, они разбили стоянку, где-то недалеко?!

– Ну, что же, это упрощает задачу! Тогда, скажи мне, кто из вас додумался продырявить им мешок? Вы, что «пни», хотите поставить нашу задачу под вопрос невыполнения? Ведь у нас превосходный следопыт, а Вы, бездари, проявляете, тупое рвение, из-за которого, всё может рухнуть! Ведь они не промахи и, наверняка, заметят просыпь?

– Да нет, номарх! Никто этого из нас не делал! Это, скорее всего, просто случайность?! – стали оправдываться другие всадники.

– Случайность? – Номарх сверлил всех взглядом, в котором кипел гнев, – Ну, ладно! Тогда вперёд, за нашими людьми, которых минули те, коих мы преследуем! Они спрячутся от пекла в Аиде! Ха-ха-ха! – Всадник рассмеялся и его смех, подхватили другие, – Вперёд! Боги помогают, и нам и им! Надо решать это дело быстрей!

Отряд взял вправо и поскакал к холмам, что виднелись там. Вскоре, только слух, улавливающий стук копыт и, поднимающаяся над деревьями оливы пыль, выдавали их движение… Но и они исчезли, через короткое время… но, в этот момент, одиночное ржание лошади, выдало чьё-то присутствие в зарослях плантации. Из них выехал одиночный всадник. Он проследовал именно на то место, где топтались только что ускакавшие неизвестные всадники. Всадник, взглянул на следы, повернул коня и поскакал туда, куда свернуло посольство Ферона…

…Всадники Ферона двигались не спеша, ведя беседу меж собой.

– … А, ты, не говорил нам, о нашем возможном заезде в Карфаген, перед отправлением, Ферон? Не хорошо, скрывать такое, от тех, кто уже несколько лет, не видел родных! Это что тайна?! – пытал его один из спутников.

Ферон не ответил ему на его вопрос, а лишь дружески улыбнулся ему.

– Ну, тогда всё становится ясно?! Наше посольство не играло какой-либо важной роли в планах Стратега! Это, скорее всего, лишь действенный метод, оттянуть выступление Матоса, на помощь своим соратникам, попавшим в ловушку! Сейчас, Матос, будет ломать голову над нашим предложением, а мы в это время закончим возиться с голодающими «змеями»! Гамилькар Великий стратег, он использует любую паузу в свою пользу! Но, посмотри, что происходит с Актихом? Он всё время, оглядывается назад? Он, что-то заметил!

Последним, замыкающим движение пятёрки всадников, являлся Актих… Он тои дело, крутил головой, и осаживал лошадь, всматриваясь назад.

– Что случилось, Актих?

– Мне, кажется, что среди нас предатель! – Тихо произнёс Актих, когда Ферон подъехал к нему.

Ферон посмотрел на Актиха с непониманием.

– С чего ты это взял?

– Просо сыпется у кого-то у нас из мешка! Это след нашего движения! След нашим врагам! – Актих указал на просыпь проса, в некоторых местах.

Ферон поднял взгляд на своих попутчиков.

– У кого-то дырявый мешок с просом! У кого? – спросил он, высоким голосом, внимательно смотря на реакцию своих товарищей.

Все, с недоумением и подозрением розыгрыша, стали проверять сумку с просом, что были привязаны к крупам лошадей.

– У меня не сыпет!

– У меня цел!

– Это что, очередной розыгрыш, Актиха? – произнёс последний, проверив свой мешок.

Ферон поглядел на Актиха. Тот посмотрел на него и кивнул на его мешок, что был привязан к лошади главы делегации.

– Клянусь, Никтой! Мешок сыпется у тебя, Ферон!

Ферон обвёл всех взглядом.

– Получается, что они это сделали специально, когда снаряжали наших лошадей?! Но, зачем? Чтобы убить нас?! Но это можно было сделать и в лагере? – Ферон раздумывал над открывшимся обстоятельством.

В этот момент, послышался стук копыт и все повернули головы, в том направлении.

За нами погоня! – произнёс Актих и обнажил меч.

Но, стук копыт говорил о беге одиночной лошади и это обстоятельство, всех поставило в тупик. Все в отряде были из конницы и это очень хорошо различали.

– Кто бы это мог быть? – Актих, первым собрался встретить всадника, который уже появился в меже, по которой они ехали.

Из-за деревьев оливы, нёсся всадник. Именно нёсся. Скорость с какой он скакал, говорила, что он очень торопится. Но, самое главное, что удивило всех – это была его лошадь. Лошадь его была нуммидийской породы, с невысоким крупом и очень быстрыми ногами. Сам всадник был завернут в абу, которая полностью скрывала его фигуру, хотя он уже был совсем близко.

Всадник приблизился к Ферону, но был заслонён опытным Актихом, который выехав наперерез его курсу, перекрывая подъезд к главе делегации.

– Кто ты? И чего тебе надо? – Громко произнёс Актих, держа меч, в боевом положении.

Всадник откинул скомканный капюшон абы.

– Ирис? – Актих был поражён, этим открытием, – Как тебе удалось выскользнуть из лагеря?

Ферон и его друзья, узнали во всаднике, одну из танцовщиц, что прислуживала им на обеде.

– Да, это я! Я уже давно задумала побег из лагеря! Но, сейчас, нам некогда рассказывать друг другу истории и делиться впечатлениями от моего появления! Нам надо, как можно быстрее, уйти с этого места! За вами по следу идут убийцы! То, что Вы, отклонились от маршрута, спасло Вас, около холмов, вас ждала засада! А ваше отклонение спутало их кости! Но, надо торопиться!

Ферон с тревогой посмотрел на Ирис.

– Кому надо убивать нас? Мато… – начал он, но Ирис оборвала его.

– Это не Матос! В окружении Матоса, очень много людей! На их руках много крови, а есть и другие, кои преследуют какие-то свои цели! А Матос, сейчас, пребывает в хандре и раздумье.

– Но, скажи, почему, мы, должны доверять тебе? Может и ты, ведёшь нас в западню?

– Я приняла решение уйти из лагеря ещё вчера, на обеде. Я об этом сказала Актиху! Он взглянул в мои глаза и я, почувствовала, что мне уже больше никто не нужен! Мы посмотрели друг на друга и поняли, все, о чём мы думаем. Ведь так, Актих? – Ирис повернулась к воину.

Актих, оглядев всех, молча, мечом обрезал с крупа лошади крепление, мешка с просом и мешка с водой, после этого, он тоже сделал и с мешками, что были подвязаны к крупу лошади Ферона.

– Советую, сделать тоже! – повернулся он к остальным и улыбнулся – Ещё не известно, что они подсыпали в просо и подлили в воду? Не знаю, почему я о вас всегда забочусь?! Вы же всегда смеётесь надо мной!

Это заявление, вызвало смех его спутников и все с улыбкой, срезали просо и воду с крупов своих лошадей, облегчая их бег и избавляясь от подозрительных предметов.

– Ну, Актих! Во вражеском лагере, решил увести самую соблазнительную женщину! Вот же повеса! – смеялись они, при этом, качая головами. Ферон тоже не удержался от улыбки, но промолчал при этом. Он лишь бросил взгляд на Ирис. Та находилась рядом с Актихом, но поймала взгляд Ферона и ответила на него очаровательной улыбкой.

– Но, всё же, как же Ты, смогла выехать из лагеря? – всё же ещё раз Ферон задал ей тот же вопрос, в тоже время, любуясь красотой девушки.

– Нас отпускают в город, за благовониями! Это мы делаем регулярно! Обычно нас, сопровождает кто-то, но бывают случаи, когда Матос отпускает нас и по одной! Это обычно бывает, когда на него нападает хандра. Уже больше семи дней, у него, именно такое настроение! Я, ещё вчера, попросилась у него отправиться за благовониями, а так же на рынок, за новыми украшениями для танцев! Он дал мне разрешение…

«– Какая же она прекрасная! Клянусь, прелестями Афродиты, она не уступает ей ни в чём! Везёт Актиху! Видимо, его рассказ, про источник любви, не вымысел! Эх! Жалко, мне до него не добраться!…»

Ферон, любуясь девушкой, размышлял о её красоте.

– Но не будем забывать об опасности, что грозит всем нам, Друзья! В путь, Ферон! Веди!

Ферон, услышав эти слова Актиха, развернул лошадь и всадники, один за другим, съехали с этой межи и скрылись в зарослях оливы.

– …Нам надо добраться до тракта до темноты! – произнёс Ферон, ещё раз поглядев на Ирис.

После этого, он бросил коня в крупную рысь…

…Солнце неумолимо продолжало печь землю, несмотря на осень. Тени деревьев, немного отклонились уже в сторону от того угла, в котором они пребывали в момент исчезновения группы всадников и Ирис в роще оливы. За это время, что прошло после этого момента, в роще никто не появился, кроме дроздов, стайка которых, перелетала с дерева на дерево, употребляя, так любимые ими плоды. Она, громко подавая сигнала наслаждения и пиршества, сигнализировала другим стайкам о безопасности и спокойствии в этом птичьем эльдорадо. Дроздам было не понятна причина, по которой, люди, так охраняющие своё богатство, за которым всегда так ухаживали и оберегали, неожиданно, оставили весь урожай, до того момента, когда масло, начинает сочиться из насыщенных им плодов. И новые стайки этих птиц, перелетая с делянки на делянку, весело и игриво голосили, предаваясь эйфории от этого совершенно безопасного пиршества…

…Но вот послышался конный топот. Из-за, ближайшего поворота межи плантации, появился конный отряд. Он насчитывал чуть более двух десятков всадников – хорошо экипированных и вооружённых! Он крупным аллюром, достиг места, где всадники Ферона освободились от лишнего груза и, топча мешки с просом, лежащие недалеко друг от друга, недоумённо, смотрели на них… Лошади, почуяв, просо тянулись к нему своими шеями и губами…

– Придерживайте лошадей от корма! В него добавлена шелуха соломы, вызывающая жажду! Кони не смогут без водопоя долго обходиться! Ещё придётся искать водопой для лошадей! Воду, тоже пить нельзя, я даже не знаю, что в неё добавили! Клянусь, Эребом, кто-то из них очень смышлёный! Они избавились от мешков! Это ускорит их движение! – Вожак отряда сплюнул от досады, – Я, послал, Афрона, за его людьми! А потом, наперерез, через перевал холмов! Но, что же теперь делать? У нас нет следопыта, он ушёл с ним! А я понадеялся, на эти, будь они не ладными, мешки и просыпь из них!

Вожак нервно разглядывал следы копыт ускакавшей делегации.

– Они скрылись вот за этой межой! Это бесспорно! Но, как мы будем отслеживать их путь в самой роще? У меня нет навыков! И куда они теперь отправились?

Где-то в стороне, внезапно, подавая сигнал опасности, взлетела стайка дроздов… А, через время, стал прослушиваться топот нескольких лошадей…

– Это, кого ещё сюда несёт? Приготовьтесь! Если это какие-то путники, всех к Танату! Нам нельзя показываться на глаза никому! – вожак выглядел напряжённым.

– Это, Афрон! Я узнаю его по масти его гнедого! – Произнёс один из рядом стоящих всадников, как только, из-за поворота вынырнул первый всадник. Следом один за другим, показались, с десяток других. При приближении их оказалось восемь…

– Он, что не понял моего приказа?! И, почему с ним не все люди? – гудел в ярости Вожак, нетерпеливо наблюдая за приближающимися всадниками. – Неужели он, переопределил выполнить мой приказ кому-то другому?!

Между тем, всадники приблизились на расстояние с которого, уже можно было расслышать голос.

– Что случилось, Афрон? – удивлению и негодованию Вожака не было предела. Но, в этот момент, он с оторопью, рассмотрел и «другое»?!

Прибывшие с Афроном всадники имели вид, будто бы, только что вышли из сражения. Они осадили лошадей, но те с беспокойством и пеной у удил, пританцовывали, кося глазами по сторонам… Несколько, всадников были в крови, а плащи их сзади имели порезы от копий.

– Мои люди мертвы! Это все, что смогли вырваться со мной! – Афрон блуждая взглядом, перевёл дух, будто бы долго бежал на ногах. Было очень заметно, что его ещё переполняло возбуждение, только что, пережитой схватки, – Не знаю, кто был в засаде? Мы или те, другие, что наблюдали за нами? Они появились совершенно внезапно! За короткое время всё было кончено! Это карфагеняне! И ещё пешие! Эти совсем звери! Резали наших как тростник, своими копьями! Это так они соблюдают перемирие?! Но, те, пешие, я их признал – это те, что были в саду Баркидов! Они идут по нашему следу, Никон! Это они перерезали наши дозоры и позволили «священной коннице» подойти атакующей гранью к нам вплотную! Ты сам, из их отрядов! Знаешь, что значит их удар плотным строем! Я даже не знаю, как нам удалось вырваться?!

Афрон приговорил это с такой быстротой, что всем стало ясно – он сам ещё, не вполне, верит, в своё спасение… Вожак опустил взгляд, что-то просчитывая в голове.

– Значит, делегация прикрывалась на случай нападения! Да, этого мы не учли! Они не были столь глупы, как подумали наши «вдохновители». – Никон задумался, но тогда, я не могу понять – куда свернули эти?!

Никон посмотрел в направление межи, где скрывались следы всадников Ферона.

– Они сбросили мешки, Афрон! Что, теперь, делать? – Никон вопросительно, посмотрел на того.

Афрон, медленно, поехал по следам до зарослей.

– О! Их теперь, шестеро! – удивился он.

– Как шестеро?! – Никон поперхнулся, глотком воды, что глотнул из верблюжьего желудка.

– Да, так! К ним примкнул ещё один всадник, Но, его конь не имеет таких широких копыт, как у остальных. Это нуммидийская лошадь? У них проводник из местных? Зачем?

– Так вот, кто за нами следил и предупредил о засаде! – тут же предположил Никон.

– Нет. Этих следов, я не видел раньше! И следопыт Фрост не видел! Он бы мне сказал об этом! Да, жаль ты мне его оставил. Его срезали эти пешие почти первым! Сейчас, он бы нам пригодился! Но я могу сказать точно, там, где была засада, таких лошадей не было! Тут, что-то другое?! Но, – неожиданно, лицо Афрона просветлело, – идти по следу, действительно, не придётся!

Никон быстро взглянул на Афрона, поняв, что тот о чём-то догадался.

– Мы не пойдём по следу, Никон! Мы сами их будем ждать в засаде, чтобы отомстить! Никто из них не уйдёт! Никто! – глаза его загорелись местью и Никон, понял, что Афрон, наконец-то, отошёл от неудачной схватки.

– Ну, тогда веди! Я понял, что ты угадал их путь и знаешь место, где их можно встретить! Кстати, этим, Мы, исключим, охоту на нас, тех, кто ударил неожиданно у холмов! Я, так понимаю сложившуюся ситуацию – они тоже не знали о свороте Ферона! Если бы они знали это, то устроили бы засаду на нас здесь, а не у холмов! Ферон, поменяв маршрут запутал и своих!

Афрон посмотрел на Никона и улыбнулся.

– Точно. Так бы они ждали нас здесь. Ты правильно уловил мою мысль, Никон! Теперь, когда всё встало на свои места, пора составить изменения в наши планы. И внести в них линию неожиданности, так хорошо используемую противником! Ведь, теперь они будут гадать, где их делегация?! А, я знаю, куда они направились и, могу провести вас, по более короткой дороге туда! Мы будем ждать их там!