Текст книги "Рок. И посох в песках оружие. Том второй. Западня"

– Это и есть моё настоящее имя, Адгербал! Другое моё имя осталось на дне Внутреннего моря! Но как Вы, здесь оказались?

– Дозорные обнаружили ваш след! А так, как ваш отряд был не первый, что встретился нам сегодня, я подумал, что это какой-то ещё один связной отряд «змей», уходящий стороной, под прикрытием разграбления селения и попытался настичь вас!

– А что с первым? Вы его захватили?

– Захватили! Только они все мертвы! Но вот это они везли с собой! Ты знаешь, что это за письменность? Посмотри! Ты ведь латинянин, видел разные письмена! – Адгербал передал тубу Киферону.

Тот, взяв тубу, сразу же изменился в лице – тревога промелькнула в его чертах!

– Это и есть латынь, Адгербал! – сказал он, не отрывая взгляда от предмета в своих руках. Киферон развязал ленту и сдёрнул печать. Адгербал смотрел на это совершенно спокойно. Доверие к этому человеку не испытывало никаких слабостей…

…Киферон погрузился в письмо… По мере его чтения, его брови ещё больше сходились к переносице… Прочитав, он поднял глаза на нуммидийца.

– Это очень важное письмо, Адгербал! Но оно не касается военных действий, оно касается городских дел Карфагена! – Киферон благодарно положил свою руку, на локоть Адгербала. – Это письмо перешли в ставку Гамилькара! Оно касается его, как протектора города! Он должен быть в курсе всех событий происходящих в его городе! Мне же надо побыстрее добраться в Карфаген! Мы собственно, туда и держали путь, но сейчас, нам следует ускориться! Потому, что в письме вскрылась и ещё одна информация! Поэтому, мы, отправляемся немедленно! Спасибо, Адгербал! Боги послали тебя по моему следу, чтобы я прочёл это письмо! Клянусь светом Солнца, изливающимся на Гею, мы делаем нужное дело! Рад был повидать тебя!

Киферон повернулся и скрылся со своим спутником за скалой… Адгербал проводил взглядом обоих и подумал:

«– Это не случайность! Действительно, Боги не зря вручили мне письмо и послали по следу этого человека! Пусть, Боги не оставляют его без своего внимания и помощи, и он сокрушит намерения врагов, вскрывшихся в письме!»

Он повернулся к своему номарху:

– Мы сыграли свою роль! Пора возвращаться!

Глава 17

Гамилькар сжимал кольцо вокруг Приона. Мятежники беспрерывно кусались, но были везде теснимы! И в одно солнечное утро, они увидели, что кроме лагеря Корта, появилось ещё два лагеря около города! Но, только, эти лагеря стояли на других направлениях, взяв город в кольцо! С западной стороны стоял Ганнибал Корт, с восточной возник лагерь нуммидийского царя Нараваса, а с южной, самой протяжённой, встал лагерь самого Льва!

…Спендий объезжал укрепления, и осматривал позиции врагов, стараясь предугадать главное направление штурма. Он, в окружении военачальников, подбадривал своих воинов, стараясь внести в них уверенность в исходе противостояния.

– Хорошо крепите баллисты, ребята! Им придётся отразить не один штурм! Лев подтащит свои тяжёлые онагры и будет стараться сжечь здесь все! Поэтому, промежуточный частокол, создаваемый нами с таким усердием, в будущем очень поможет нам! Мы засыплем их огненными снарядами, а при попытке штурма, их колонны будут искать проход меж скрытых и открытых наших траншей, оставляя сотни трупов на наших ловушках! И все это под беспрерывным нашим обстрелом! Мы использовали с пользой, бывшее у нас время! Пусть только сунуться! – Спендий повернулся к одному из своих военачальников, – Гленн! Разместишь у промежуточного частокола, в траншеях, несколько сотен галльских лучников! Раздели их на команды и пусть дежурят попеременно! Организуй подвоз ядер с каменоломен у прибрежных скал, каждодневно. Команды онагров и баллист, не должны испытывать недостатка в них!

– А стоит ли нам ожидать и надеяться на помощь ливийца Матоса? – спросил его один из воинов.

Спендий отнёсся к вопросу спокойно и, подумав, немного, ответил:

– Мне думается да! Но, только после того, как мы отобьём несколько штурмов Льва! После этого он появится, но до этого будет отсиживаться в Тунете или Утике! Но нам не следует терять голову, от мысли об окружении! У нас очень сильная позиция! Провианта на два месяца! Воды в городе в изобилии! Численностью мы не уступаем врагу! Я, думаю, нуммидийцы вечно не будут с Гамилькаром! Они уже больше года отсутствуют в своих семьях. Так что, скоро, они заставят своего царя, увезти их домой, обратно к Цирте! Ну, оставят они ему пару тысяч всадников, для выполнения союзнического долга, которых выберут, как это у них водится, посредством жребия!

– Может так и будет, Спендий?! Но пока, вот то направление, где виден большой овраг, самое благоприятное место, в котором враг может накопить силы для штурма! – показал рукой один из военачальников Спендия, – Двигаясь по оврагу, они подойдут к нашему частоколу без потерь!

– Так бы и было, Катарис! Ты становишься опытным военачальником! Но, мы научены самим Львом! И поэтому оставили там несколько десятков сюрпризов, для пехоты Гамилькара! Так, что подойти к частоколу без потерь им не удастся! Пусть лезут! Мы тоже неплохие охотники на зверя! – Спендий спокойно заулыбался и все присутствующие при этом успокоились – это направление прорыва врага, только, кажется тебе доступным!

– Тогда, где, по-твоему, будет главный удар Льва, Вождь? – спросили его.

Я, думаю, что самое опасное место для этого, это расположение Корта! Именно там, мы не смогли хорошо окапать местность! Постоянный обстрел из лагеря Корта не дал нам этого сделать! И если Лев, вздумает штурмовать укрепления, то он перебросит силы именно туда! Это наиболее уязвимое место для нас! Но, и там у нас есть плюсы. Штурмующие будут вынуждены штурмовать нас под плотным нашим огнём! А это потери!

– Тогда нам нужно просто ждать подхода Матоса! – произнёс в раздумье Катарис.

– Верно. Стоять на своих позициях и смеяться в лицо врагу, вызывая его на штурм! Вот наша первая задача! Любая их попытка приблизиться к нам, будет стоить им большой крови! – Спендий говорил все это спокойно и уверено, что вселило и в других такое же настроение. Окружение Спендие стало улыбаться и шутить…

В этот момент к их группе, приближались несколько всадников…

– Это Дуфф!

– Да. И Авторит с ним!

– Летят, словно несут весть о победе!

Посыпались замечания со всех сторон. Спендий следил за всадниками… Вот они взмыли на пригорок, где стояла группа Срендия… Лошади, внезапно осаженные, фыркали и пританцовывали, стараясь успокоить возбуждение скачкой…

– Спендий! Две гемиолы, отправленные нами в Гиппон, утоплены! Диархон выполняет свои слова! Местные рыбаки, которые ночью ловили рыбу, видели трагедию! Они сами, поспешили войти в гавань Приона, увидев грозные галеры Диархона!

Спендий посерел лицом. Становилось понятно, что Матос будет, не вовремя извещён о начале осады! Если бы он узнал о ней вовремя, это развязывало ему руки в Провинции Ливия, для операций в ней и всевозможных диверсий в тылу карфагенян!

– Ну, ничего, пошлём наземным путём! А чуть позже повторим попытку морем! Главное, что мы успели отослать гемиолы в Рим! Будем ждать ответа! Может так случиться, что вместе с их ответом, придёт и флот республики! Борьба только начинается!

В это время, на возвышенностях, где находился противник, зазвучали сигналы. Он повторялся и повторялся и окружающие поняли, что там начались какие-то работы! Оттуда непрерывно доносился звук ударов топоров и другой, разнообразный шум… Сновали повозки, которые перевозили что-то туда-сюда…

– Они возводят укрепления! Укрепления против нас! – изрёк Дуфф.

– Что? Что это значит?! – не выдержал и выдал свою нервозность Авторит и стал поочерёдно смотреть на военачальников.

– Это значит, что штурм пока не предвидится! Они делают свою работу против нас! Мы окажемся не только в мешке войны, но и в мешке ловушек! – прокомментировал Дуфф, – Я знаю, как Гамилькар умеет строить ловушки! Это очень плохо! Плохо для нас!

После этого уточнения, многие военачальники опустили головы. Это означало длительную осаду. Спендий, молча, тронул коня и поехал в сторону восточного побережья. Все тронулись за ним. Спендий задав лёгкий аллюр за основу движения своего скакуна, доехал до крепостных стен и продолжил движение вдоль неё к востоку. Впереди, были видны укрепления, что воздвигли и там… Отвернув от стены в нужном ему месте, он въехал в укрепления и по вырытым траншеям, направился к переднему валу. Подъехав к воротам частокола, сооружённого на валу, он спешился и поднялся на наблюдательную вышку, на которой находился дежурный дозор стражи.

– Что у нуммидийцев? – спросил он, поднявшись на вышку.

– Они роют против нас траншеи! С самого утра! – ответил дозорный, – Видно бояться нашей вылазки?!

Спендий окинул взглядом позиции нуммидийцев. Все пространство, что охватил его взгляд, было охвачено работой! Создавалась глубокая оборона, со всеми ловушками и валами…

– Может это он нас хочет ввести в заблуждение? А сам ударит внезапно?! – услышал он голос Дуффа позади себя.

Спендий бросил на него свой взгляд, но ничего не ответил. Он повернул голову на море. С высоты вышки был виден почти весь залив гавани Приона. Но, дальше, у границ моря он хорошо рассмотрел мачты галер Диархона… Спендий почувствовал какую-то неуверенность, которой не было ещё утром. Разъедающее душу сомнение прокрадывалось к сердцу Вождя…

«– Лев избрал иную тактику, ту, что мы ему готовили у Соляных озёр! Но попались сами! Это, что рок?! Теперь, заперев нас в городе! В нашей же ловушке! Он развяжет себе руки и сможет загнать Матоса в Утику, Гиппон или Тунет! Как я этого не осознал раньше? Надо было идти в Хадрумент! Матос тогда бы оказался в ловушке, в которую попались мы! Ну и наплевать на Матоса! Да, я сделал ошибку! И какую по счёту в этой войне?! Да разве возможно разгадать все ходы Гамилькара? Может избрать к нему другую тактику? Удар кинжалом? Сейчас, только это может спасти нас! Но, как теперь внедрить убийцу в его лагерь?! Убийцу фанатичного – ведь он оставит там свою жизнь! И где его найти?… А, пока, мы в мешке!…»

Такие мысли крутились в голове Спендия на пути возвращения в город… Его задумчивость и не многословие распространилось и на остальных… Вдруг, он, повернулся к Гленну:

– Отрядите тысячу лучников на карфагенские позиции! Пусть осыпают стрелами эти работы!

– Но, Спендий? Этим мы уменьшим свой запас стрел, на случай внезапного штурма? – Не согласился с ним тот.

– Какого штурма! – вдруг сорвался на крик Спендий, – Никакого штурма не будет! А будет, мы вскроем арсенал города! А, пока, выдайте им, лёгкое напоминание, что они на войне и противник рядом! А то расходились тут, как будто нас уже и нет! Выполняй, Гленн!

…Сапфон руководил возведением валов и укреплений, первой линии. В его распоряжении было три тысячи пехоты, которые непрерывным потоком насыпали вал и вкапывали косой частокол, из заострённых брёвен, против конницы, когда из укреплений мятежников показались рваные цепи лучников…

– Спендий нервничает! – подошёл к Сапфону Зарза. – Он понял, какую промашку он допустил! Но теперь уже ничего не поделать! Мои болеары прикроют твоих людей, Сапфон! Продолжай работу!

Зарза подал знак своим номархам и перед границей вала, появились его болеары. Они рассыпались в кажущемся беспорядке, охватывая, как можно шире, линию вала, поджидая подхода лёгкой пехоты неприятеля и, как только, те вошли в зону поражения их броска, в неё полетели свинцовые заготовки снарядов. Дальность броска пращи болеаров превышала дальность полёта галльской стрелы и поэтому завязавшаяся перестрелка была явно не в пользу галлов-лучников… Но, несмотря на это, все же неудобство в работе они доставили… Перестрелка продолжалась довольно долгое время, но вот прозвучал сигнал и лучники галлы, подбирая раненых и убитых, повернули в обратном направлении, отступая за линию своих укреплений…

…К вечеру работы замедлились, сказывалась усталость солдат и Сапфон отправил людей в лагерь. оставив на валу только дозоры. К месту работ, прибыл Гамилькар. Он обходил будущий вал и давал уточняющие приказы в частности сооружения различных секретов и траншей – ловушек… Почему-то, и на позициях мятежников, тоже было заметно оживление?

– Что они там делают? – посмотрел на укрепления врага Теоптолем.

Гамилькар повернул голову. Действительно, мятежники что-то сооружали… Отчётливо, был слышен стук топоров… Наверху укреплений было видно построение врагов… Гамилькар отвернулся, потеряв к ним интерес…

– За валом, Сапфон, в первую очердь, начинай возводить траншеи против конной атаки неприятеля! Это первая задача! После неё, займись рвом, перед валом! Можно его ещё углубить и сделать по шире! Вал от этого только станет выше. После, займёшься ловушками против пехоты…

В этот момент, неожиданно, зазвучали трубы на стороне неприятеля и десять крестов поднялись над их укреплениями…

– Клянусь злобой Гекаты, эти звери совершили очередное убийство пленных! – прорычал Теоптолем.

Все смотрели на кресты и с людьми, приколоченными к ним,…

– Этим они хотят нас вызвать на штурм! Будят нашу ярость! Боюсь они это сделают ещё не раз! Предупредите людей! Пусть будут осторожней! В случае плена, вот это ожидает их! – горько произнёс Гамилькар, – Пусть не расслабляются на постах! Но, клянусь словом Танит, они приготовили эти кресты для себя!

…Над валом «гнездовья змей» страшной чередой стояло десять крестов, вокруг которых, с криком и гомоном, уже кружили вороны…

Глава 18

Ганнон прибыл в лагерь Ганнибала Корта. Но, Корта в лагере не оказалось – он убыл в Карфаген, за подготовленными, новыми туллами всадников. Ганнон плохо скрывал своё разочарование, и, с неохотой, двинулся в Карфаген… Дорогой, он пребывал в задумчивости и молчании, ведь план, которого он решил придерживаться начал давать сбой…

«– Мне довелось увидеть укрепления „логова змей“ у Приона, вперёд Гамилькара! Они их ещё не до конца создали, но уже сейчас видно, что создают со знанием дела! Гамилькар сам обучал их этому ремеслу! Да и среди наёмников, много выходцев из Италии! А там это ремесло в ходу! Гамилькару будет трудно преодолеть их! И поэтому очень важно, чтобы в будущей победе нашего оружия, была и лепта Ганнонов! Иначе, это плохо скажется на раскладе сил в городе, после завершения войны! Магоны, вновь, могут подняться и занять те ниши, с которых подвинут наш род! Они попытаются это сделать! Два века правления городом, не забыты ими и, тайно, их помыслы притягиваются к этой мечте! Народ забыл уже те века! Прошли столетия! Наверно, поэтому Священная Каста и поднимает голову?! А, что если за действиями Ганзы, в тени стояли Магоны? Я сразу не подумал над этим! Былое величие рода втоптано в прах, после их свержения! Обида, несомненно, существует! Она существует подкожно, в каждом отпрыске Магонов! И не надо забывать, что Киферон, Первый Верховный Жрец Священной Касты жрецов был из рода Магонидов! И принижение храма, равно приравнивается к принижению Магонов. Ведь именно Магоны поддержали повышение влияния Магнатов города в политике города?! И они же высказались за отправку армий Сицилии в поход против племён берберов, не проведя расчёта с наёмниками. Все это озвучил совет Магнатов, но поддержали Магоны и мы! Да… Стоит призадуматься? Но, одно ясно! Магнатов в политике не будет никогда! Я об этом постараюсь! И Гамилькар будет на моей стороне! Он давно об этом говорит! Надо вернуть былые традиции городу! Это мысль…»

– Наместник, впереди конница Карфагена! – услышал он голос. Ганнон резко поднял голову.

– Не называйте меня больше Наместником! – с неудовольствием сказал он, глядя на приближающихся всадников, – Я уже им не являюсь! Но, не забывайте, что я ещё избранный суффет этого года и следующего!

Конница приближалась и уже не оставляла сомнений в своей принадлежности. Это был сам Ганнибал Корт.

«– Мудрость Танит не знает границ! Она не оставила мои мольбы без своего внимания! И послала Корта, навстречу мне сама!»

Он был прав. Ганнибал Корт спешил достичь своего лагеря, ведя алу всадников, состоящую из вновь набранных и обученных двух тулл. Ганнибал оставил в Карфагене своего помощника, закончить обучение ещё одной туллы и привести её в лагерь, а сам отправился к армии. Он пребывал в задумчивости, находясь в пути. Виденное в аллеях Бирсы, не выходило у него из головы. Но, внезапное появление конного отряда, отвлекло его от этих дум. Вскоре, флаг Ганнонов, был распознан им и он стал готовиться к встрече с Ганноном, прозванным Великим, за свои успехи в торговле и политике…

– …Ганнибал! Я желал встречи с тобой! – начал разговор первым, Ганнон, при своём приближении к Корту, – Я прибыл с Соляных озёр! Где, мы, сломили хребет гнездовью выползков, зовущими себя «логовом змей»! Более пятнадцати тысяч тел, были сожжены нами в долине. Гамилькар, с армией, следует позади. Ты ещё не получал от него никаких писем?

Ганнон сразу решил прощупать почву для своего предложения этому человеку.

– Я имею переписку с Протектором, но после его победы на озёрах, я ничего ещё не получал! – ответил Корт, непринуждённо, смотря в глаза Ганнона.

Слова о «его победе», резануло слух Ганнона.

– Нашей победы, Корт, нашей! Я участвовал в отражении колонн Матоса, идущих на соединение с остальными вождями! Это победа общая! Так значит, он не писал тебе?!

– Нет. Я знаю свою задачу! Мы оговаривали её с ним раньше! Моя задача рвать их связи и сообщения! Не давать осуществлять сбор провизии! Этим я и занимаюсь! Правда сейчас, враг укрепился на высотах Приона и мало выходит на открытое место!

– Да, Корт, я видел это! Я был у тебя в лагере, перед встречей с тобой! – эти слова Ганнона очень заинтересовали Ганнибала, – Именно об этом я и хотел с тобой поговорить?!

Ганнибал ожидающе посмотрел на Ганнона.

«– Он что-то хочет от меня? – решил он в своих мыслях, – Что он мне предложит? Он, что хочет внести в борьбу с мятежниками происки своей политики?! Клянусь ясным и чистым взглядом Танит, у этого человека основная цель в жизни, сохранение собственного лица и значимости! Он потерял провинцию! Потерял по собственному невежеству в военном и политическом смысле! Нельзя полагаться, только на развитие торговли, не уделяя провинции своего внимания! Собственный дворец он перестраивал дважды! А в городе не построил ни одного храма! Хотя уже давно назрела необходимость в строительстве греческого полиса, как отдельного квартала города, как в Карфагене Мегары, со всеми необходимыми Храмами и храмными постройками! Он же все отмахивался от него, стараясь не замечать греков! Не заметил, как это привело к недовольству и восстанию!»

– …Ты можешь взять мою пехоту под своё начало, Ганнибал! Афокла, можешь заменить, на лояльного к себе военачальника! Если он, тебе не по сердцу, конечно?! Ганнибал, ты получишь мою поддержку в Совете суффетов! Твоё имя зазвучит наравне с Гамилькаром Баркой! Подумай только об этом, Ганнибал? Ты уже совершил много подвигов и сколько ещё сможешь совершить с моей помощью?!… – Продолжал свою речь Ганнон.

«– Да! Именно этого он и хочет! Чтобы я перешёл на сторону его обанкротившейся партии! Партии, которая растоптала армию и утопила флот! Человек потерял на войне свою дочь! Брата! А ему важнее отстаивать свою политику, занимаясь интригами! И он, ещё, после каждого предложения вспоминает мудрость Танит?!»

– …Получив корпус пехоты, ты станешь наравне с союзниками Гамилькара! Ты только подумай, какие перспективы открываются тебе, после моего предложения?! Ну как, Корт? Заинтересовал я тебя? – с улыбкой, в которой сквозило удовольствие от своего собственного красноречия, спросил Ганнон.

Корт не разделил его восторга.

– Нет. – Коротко ответил он. Немного подумав, он продолжил, – Все, о чем ты сказал, не усиливает нашу сторону, а делает её слабее! Афокл опытный военачальник и, если бы ты его слушал там, на Утинских холмах, можно было удержать провинцию и не выпустить из неё Спендия! Не выпустили бы Спендия, не стояли бы сейчас здесь два года спустя! Но ты, Ганнон, слушал других, но более всех себя самого! Именно себя! Тебе хотелось славы! Отсюда и сборище вокруг тебя, всевозможных льстецов и подонков! Назови хоть одного из своей свиты, сведущего в военном деле военачальника? Таких с тобой нет! Да, ты красочно расписал мне все выгода и возможности от сделки с тобой! Твои речи сладки и притягательны, как молодое вино и прелести юной красавицы! Но все это сработало бы на более слабом человеке, чем я, Ганнон! Я же простой гражданин Карфагена! И для меня самая главная слава моего города – это его свобода! Вот ради этой цели я отдам свою жизнь! Ты, даже сейчас, в минуту смертельной опасности для своей Родины, не можешь оставить свои интриги в политике?! Город выбрал Протектора! Его выбрал город, Ганнон! Тебе же надо внести хаос и беспорядок в управление, чтобы потом обвинить его в этом! Было два брата Баркидов. Два! По вашей вине остался один. Один, Ганнон! Мы стали вдвое слабее! Если бы, сейчас, рядом был Карталон Барка, мы бы имели ещё одну армию! Но его нет! И в этом виновна ваша партия! Доверие Карталона, подорвал не город, а власть, правящая в нем! И он оставил город! Теперь, вы пыжитесь выжить последнего Баркида из города! Гамилькара! Человека, от которого шарахались в сторону легионы латинян! А, теперь, спасающего город от напасти, которую вы породили сами! Вы, думаете, ему не хочется отдыха? Человек воюет двадцать лет?! А ради чего?! Вы говорите, что он награбил в Сицилии золото? Тогда где оно? Ты его видел? Я нет! Но я знаю место его расположения! – при этих словах в глазах суффета мелькнул интерес, – А, вижу, как оживились твои глаза! Золото, Ганнон, – это его сердце! И оно бесценно! А ты предлагаешь мне, Ганнибалу Корту предать его, ради какой-то славы?! Да, ты в своём уме, Ганнон! Мы будем воевать, выполняя только одну стратегию – стратегию Гамилькара! Одну! А, Ты, если в тебе осталась хоть капля здравомыслия, возвращайся в Карфаген! Афокла не тронь! Он имеет со мной связь и прикрывает мой тыл, от диверсий Матоса! Как я прикрываю его! Сам же, Ганнон, по прибытию в город, займись делами суффета! Надо раскопать, кто же стоит за происками совета Магнатов? И займись этим с той тщательностью, на какую способен, за какую тебя и прозвали Великим! Вот тут, ты можешь принести огромную пользу, ибо можешь увидеть то, что другим скрыто! И не обижайся, Ганнон! Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть! Ты суффет! Власть тебе дана по праву! Протектор не обременил её! Пользуйся, но на пользу городу, а не интригам! Наведи порядок в городе! Борьба с изменниками в городе – твоя задача, как суффета! С этим и возвращайся в город и возвращение твоё будет к месту! – Корт кончил говорить.

Ганнон сидел на лошади белый, как мел!… Лицо его не выражало ни каких эмоций, кроме растерянности…

– Значит, ты предлагаешь заняться мне следствием? – медленно проговорил он, – Против таких же граждан как я?

– И таких как я! И всех других! Сейчас война, никто не должен иметь освобождение от разбирательства! По чьему приказу переправлялись войска в Прион? Твой брат, принявший такую мучительную смерть, Гиксон, был ведь против этого! Но его никто не слушал! Вот с этого и начни. И ещё одно! Имущество предателей и тех, кто оставил город, должно перейти в казну города! Разве это не справедливо?

Ганнон задумался над этими словами Ганнибала. В его голове, сразу, пронеслись воспоминания семей тех, кто пользовался благосклонностью Сарафа Ганзы! Они были очень влиятельными ещё в прошлом году! И его, вдруг, взяла обида!

«– А ведь, правда! Они решили, что можно обойтись и без суффетов! Пусть ответят по всей строгости закона! Ведь распяли же моего родственного дядю Ганнона, за поражение у мыса Мил! Пусть все вернётся и другим!»

Это решение, на которое натолкнула его обида, возобладала в нем.

– Ты сказал правильные слова, Ганнибал! Я проявил слабость, делая тебе предложение. Об этой слабости мне говорил и Гамилькар! Я принимаю твоё предложение! Так уж получилось, что мы обменялись предложениями, и я сдался! Сдался под тяжестью твоих доводов! Но, я, тебе ещё вот что скажу, Корт! Есть ещё одно место, где следует покопаться с расследованием измены в городе! Это храм Молоха и засевшая в нем Священная Каста! Они тоже не уйдут от закона! – закончил Ганнон.

Лицо его приобрело совершенно другое выражение. В нем теперь, горела уверенность выбранного пути. Правильного пути, как посчитал сам Ганнон.

– Верно! – подхватил Ганнибал. – Дела Священной Касты жрецов, давно вышли за рамки политики города! Обратись к своему брату Гамилькону, по своему приезду. Он поведает очень много интересного! Пора усмирить жрецов!

Ганнон заинтересовался высказыванием Корта. Он знал, что тот не говорит пустых слов.

– Я выполню все, что должен сделать как суффет! – сказал он.

Корт кивнул ему.

– Есть ли, что-то новое в прояснении судьбы твоей прекрасной дочери Лейлы, Ганнон? – решил он уйти на другую тему разговора.

Глаза Ганнона потемнели от печали.

– Нет. Она пропала при таких непонятных обстоятельствах! – обречённо выдохнул Ганнон.

– Не теряй веру, Ганнон! Я, попытаюсь со своей стороны, выяснить все у местных ливийцев, о движении каких-либо караванов или повозок с раненой девушкой! Надо опросить селения вдоль тракта! Я, сегодня же, займусь этим! Твоя Лейла цветок не только красоты, но и прелестная, отзывчивая девушка, которая не заслужила такую злую долю! А, что, тот латинянин, что был с ней? Какова его судьба?

– Да, наверное, давно умер, в той долине! Я посещал его раз, он выглядел не жильцом! Но смотря на него, моё сердце обливается кровью, от воспоминаний о Лейле!

– Я буду молить Богов, чтобы они оставили жизнь этому бесстрашному человеку! – произнёс Корт, – Если кому и под силу отыскать Лейлу, так это ему! Лишь бы она была жива!

Ганнон, как-то странно посмотрел на Корта… На этом они расстались… Каждого ждала своя дорога и судьба…