Текст книги "Творения. Том 3: Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова"

(354) <p. 129> Что [особенного] в моей жизни и слове, что вы так хлопочете обо мне, чадо, и скорбите; несмотря на такое расстояние и столь великое искушение, не ставите ни во что ни труд, ни опасности, чтобы посетить мое смирение? И это вы делаете беспрестанно и с такими издержками на подарки. Далекое вы сделали близким, неудобоисполнимое – легким, пустыни – удобными для проезда. Вы поразили взоры, открыли во славу Господа уста всех, кто только постиг дела вашей веры и любви. Кто среди других так преуспел представить своим отцам доказательство искренней любви? Благословен Бог, сделавший вас такими, соответственно вашей добродетели и несмотря на мое убожество. Ведь открыто признаю, что я грешен и ничтожнее всех людей, хотя ты, побуждаемый любовью, большими похвалами пытаешься отклонить меня [от этой уверенности]. Я принимаю, любезный, твои желания, принимаю твое ухаживание за стариком. Ты поддержал меня, как дитя, ходил за мною, как брат, берег, как отец. И если, как сотрудник, ты потрудился вместе со мною или, как ученик, восполнил мои недочеты, то да воздаст тебе добром Господь Бог отца моего, пусть приложит тебе духа к духу, силу к силе, разум к разуму до полной меры.

Да будет. Итак, молись о моем смирении, чтобы хотя на будущее время своей жизни я шествовал, как угодно Господу. Я был бы очень рад, если бы было позволено быть у меня брату Адриану. До сентября по многим причинам воздержись посылать сюда [послов], исключая разве случай крайней необходимости. Узнав о делах некоторых игуменов, я, несчастный, восстенал. Да укрепятся прочие отцы, собою утверждая нас, малодушных. Приветствуй по обыкновению. Много приветствует тебя и мое братство. Будь здоров о Господе. Позаботься также и о теле, ибо я немало огорчился, узнав о твоей внутренней болезни.

(355) [Col. 1145] Сверх чаяния увидел я письмо твое, возлюбленный сын, и братий, ибо ты не дождался до сентября, как я писал прежде. Впрочем, я с удовольствием принял твое усердие, неизменную любовь, пламенную расположенность, во всем любовь к Богу и, прибавил бы я, любовь к отцу. Ты моя радость и утешение; ты – моя опора в Господе при всех опасностях и скорбях и венец хвалы, со всеми сподвижниками твоими и больше всех братий наших во Христе Иисусе и сынов. Поэтому я радуюсь, благословляя Бога отца моего, что ты здравствуешь душой и телом; так Бог устроил, что ты освободился от уз, чтобы ты облегчал находящихся в узах, а свободных, соединяя, укреплял. Это и делаешь ты благодатью Христовой, увещевая, вразумляя, утешая каждого, как поистине домоправитель Божий. Прошу же тебя, не ослабевай делать то же самое во славу Христа, для приобретения твоего спасения, в похвалу мне, скудному во всяком благе.

Впрочем, брат, не напрасно мы шествовали и шествуем прежде и ныне и не тщетно трудимся, ибо это за Христа и для Христа, за Которого страдать (πάσχειν) есть пасха (πάσχα), за Которого скорбеть – радость. Если только с Ним страдаем, говорит апостол, чтобы с Ним и прославиться. Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8:17–18). И справедливо. Ибо здешняя скорбь всякая подобна тени и сновидению, а тамошнее воздаяние – бесконечная жизнь с вечною славою. Не постыдимся же, сын, настоящего мученичества, ибо оно Господнее. Многие из любви ко Христу желали видеть это, но не получили, а мы удостоились. Что же это? Страдать за Него, быть гонимым, пленяемым, заключаемым под стражу, изгоняемым с места на место или, может быть, подвергаться ударам, соделаться позорищем для Ангелов и человеков (1 Кор. 4:9).

(356) Если даже пронесут имя наше, как бесчестное (Лк. 6:22), анафематствуя частным образом и публично вместе со святыми, то не следует ли радоваться, не следует ли восхищаться? Я знаю, сын, это блаженство, [предсказанное] Господом. Этому и ты радуйся и веселись со всеми сынами. И вы – тело Христово, а порознь – члены. Посему, страдает [Col. 1148] ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор. 12:27, 26). Желай, говорит он, остального: заплеваний, заушений, наконец креста, приятных для меня гвоздей Христовых, которыми пригвоздиться ко кресту вместе с Ним кто удостоится: раб – пронзиться копьем вместе с Владыкою, человек – смешать кровь с кровью живого Бога? Проникаясь таким настроением, святые радовались, когда были бичуемы, веселились, когда члены их были рассекаемы. Итак, настала и наша радость; отчасти и мы испытаны, и о, если бы были испытаны до конца благодатью и человеколюбием Иисуса Христа, Господа нашего! Ибо по благодати должна быть победа у каждого, чтобы никто не хвалился, будто он имеет что-нибудь сам от себя, но чтобы нам стяжать милость Божию во Христе Иисусе смиренномудрием и деятельной верой.

Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение веры, если есть какое милосердие и сострадательность, то дополните мою радость, с апостолом скажу я, несчастный: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны; ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, делая друг против друга и восставая друг на друга (Флп. 2:1–3). Ибо и в самые подвиги за благочестие обычно вторгается искание первенства и соревнование. Но вы, как служители Божии, – я соединяю в лице твоем стоящих выше [других], которые пусть также прочитают письмо, – никому ни в чем не полагайте претыкания, чтобы не было порицаемо служение (2 Кор. 6:3).

Вопрос о приеме падших.

Относительно тех, о которых ты писал мне, что они приносили покаяние. Для принадлежащих к нашему телу[881]881
  Так преп. Феодор называет студийское братство. – Ред.


[Закрыть] мы, хотя и недостойные, будем врачами. Итак, какую епитимию при посредстве братий мы назначили пришедшему сюда Оресту, – ибо мы не (357) почли за благо лично видеться с ним по многим причинам, – такую же пусть примут и прочие, то есть пусть не причащаются Святых Таин и соблюдают остальное. Ты спрашиваешь: доколе? До тех пор, пока снова не воссияет ясное небо Православия. А если, скажешь, случится смерть? Тогда пусть причащаются. Мы веруем, что грех отпустится им. Ты писал, что вы спорите между собою о том и другом предмете; оставьте ваши споры и живите в мире между собою. Этих надобно принимать не так, как обращающихся от ереси, хотя и в этом случае соблюдается немалое различие между той и другой ересью, но как отрекшихся от имени Господнего или участвовавших вместе с христоборцами в отречении от Него по страху или какому-либо другому обстоятельству. Подлинно, в отречении от Него они явно участвовали с отвергшими святую икону Его. Ибо отвержение образа относится к первообразу, как вещает вещающий [Василий Великий][882]882
  См.: Свт. Василий Великий. О Святом Духе 18, 45 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 1. С. 135. – Ред.


[Закрыть]. И это не иначе, хотя некоторые и хотят уменьшить такое отречение. А если бы те, которые прежде не были православными и не были научены истине, от Божественного Промысла просветившись истиной, прибегли к нам, то было бы иное дело; их надобно принимать не как случится, но с согласия многих православных, как объяснил божественный Василий [Col. 1149] прибывшим из Египта в Месопотамию, укоряя их за неосторожное принятие[883]883
  См.: Свт. Василий Великий. Письмо 265 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 2. С. 876–880. – Ред.


[Закрыть]. Разве вы не знаете, что говорит тот же отец в другом письме? «Не признаю епископом и не причисляю к иереям Христовым того, кто оскверненными руками к разорению веры возведен в начальники»[884]884
  Свт. Василий Великий. Письмо 240, 3 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 2. С. 841–842. – Ред.


[Закрыть]. Таковы ныне те, которые не по неведению, но по властолюбию вторгаются на [епископские] престолы, добровольно выдавая истину и взамен получая председательство в нечестии. По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, говорит апостол, какая мне польза? (1 Кор. 15:32). Скажу и я: если, по вашему мнению, после отречения или общения с христоборцами такие тотчас должны быть принимаемы и оставаться без епитимии, то для чего я напрасно подвергаюсь опасностям каждый день, а не уклонился к противникам и потом тотчас чрез покаяние присоединился к православным без епитимии? Не обманывайтесь: худые сообщества развращают (358) добрые нравы. (1 Кор. 15:33). Бодрствуйте в Господе. Что общего у света с тьмою (2 Кор. 6:14), чтобы у нас делалось подобно христоборцам? Ибо они, говорят, приходящих к ним из Православия принимают с радостью, без епитимии. Увы, следовательно, нам должно было бы и увенчивать отрекшихся от Христа, и прославлять, как они некоторых из тех. Братия, умоляю вас, не будьте дети умом (1 Кор. 14:20), но усовершайтесь в истинном ведении.

Относительно находящихся вне нашего братства, – кто я, чтобы сказать слово? Если же заставит кто-нибудь, то, так как любовь, будучи исполнение закона (Рим. 13:10), имеет и свое убеждение, скажу то же, что и о наших, ибо и они наши. Пресвитер, или подписавшийся, или имевший общение по страху, не вынеся гонения, пусть лишается общения. Ибо имевший общение против Христа как может иметь общение со Христом? Разрешение отлучения от священнослужения зависит от соборного исследования. Решивший снова бороться после падения пусть лишается того места, которое он занимал; иначе как сделается известным отречение, которое он допустил, и ему самому, и другим?

Сделать послабление не могу, особенно если это возвращение его к борьбе не ознаменовалось каким-нибудь отличным делом, как у епископа Лаодикийского. Ибо и этому я не советовал бы священнодействовать, а разве только вступить в общение ради почета, ему оказываемого. Так для всякого монаха, так и для мирянина: отлучение от общения, при прочих достойных плодах покаяния, в ожидании благоприятного времени для Православия. Впрочем, так как и послабление, и усиление зависит от налагающего епитимию, – я говорю в отношении к общению, – то, если по непостижимым судьбам праведного гнева Божия продолжатся времена ереси, можно и прежде собора разрешить в Господе [смотря по тому], тяжко или легко пал этот человек и какое оказывает покаяние, как для наших, так и для внешних, равно и принимать пищу вместе им не надобно препятствовать, [Col. 1152] но с тем, чтобы они не благословляли до разрешения.

(359) Вот что относительно таких представилось мне в страхе Божием и по истине. Если же кто из вас или из других найдет чтонибудь нового, то я желал бы знать. Ибо я исповедаю многие грехи мои и признаю себя не знающим многого. Приветствуй братьев твоих и сынов моих, авву Петра, и Игнатия, и Тифоия, в Господе возлюбленных и сотрудников моих. Приветствуй любезных моих из святой общины. Приветствуй хранителей тайн, возлюбленные сердца мои. Приветствуй труждающуюся в Господе, от которой я получаю блага с избытком. Приветствуй всех во Христе братий, хотя бы они были и миряне, между которыми Сергий благочестивый и близкий. Приветствуют тебя и прочих находящиеся со мною братия, всегда возлюбленные. Вспоминайте о моем смирении. Господь наш Иисус Христос с вами, братия!

<p. 120> По твоим письмам я наблюдаю твое сердце, добрый мой Игнатий, и радуюсь твоей убежденности и искренней любви. Только жалею, что я недостоин иметь таких сынов о Господе, столь меня любящих и готовых на все ради меня, негодного. Свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне (Гал. 4:15). Кто, подобно мне, славен своими учениками? Кто своими грехами ниже меня? Никто.

Но молись, чадо, и настойчивее, чтобы я совершал свой путь бодро и служил бы для вас не упреком, а похвалою[886]886
  В ТФС: «гордостью». – Ред.


[Закрыть]. И я именем Господа нашего Иисуса Христа молю, чтобы вы, главы братства, были теперь твердыми, непреклонными в вере, всегда усердными к делу Господа. От них да прострется прямота и на подчиненных. (360) Станьте для всех примером благотворительности, твердости. Смотрите, как другие впадают в нечестие, будьте боязливыми [к этому], а главным образом осторожными, сердечными, учительными и поддерживайте ближних, чтобы каждый день получать венец.

Ты оказал мне, чадо, почтение [присылкой] тетрадей, но я вернул их, чтобы ты вновь прислал их мне уже заполненными. Приветствуют тебя живущие при мне братья.

Теперь нужно славить Бога за каждого человека, твердо выступающего на защиту истины Христовой, ибо ничто на земле, до собственной плоти включительно, не может быть поставлено выше нашей непорочной христианской веры. Но особенно следует славить потому, что ты, которая из-за царского достоинства, прибавлю, из-за женской природы и всего, что в том и в другом состоянии трудного, по-видимому, могла бы уступить и отречься от благочестия, на самом деле, наоборот, благородно воспротивилась, получив венец исповедничества и нисколько не увлекшись привязанностью к земным предметам. Твое настроение, госпожа моя, действительно царское, душевное достоинство возвышенно. <p. 131> Ты блаженна, окончив свой подвиг. В сем роде ты воздвигла знамя своей богопочтенной добродетели. Имя твое стало хвально на небе и на земле. Вот теперь по своей добродетели ты царствуешь в мире в большей степени, чем когда была увенчана златоукрашенной диадемой. Благословенна ты в царицах. Теперь ты слава монахинь. Теперь ты свет для мира; правда, ты была им и раньше, но не в такой мере. Молю тебя, стой еще, не падай [духом], ибо Бог – твой покровитель, и от Его силы падет пред тобою всякий, кто вознамерится повергнуть тебя. Раньше ты подверглась неизгладимому оскорблению от царя и супруга, – и из-за этого как долго и как сильно волновалась Церковь Божия! (361) Не [случится ли то же] и теперь? Тогда диавол мог это сделать, ибо имел силу над державным. Но теперь не то, ибо от тебя зависит предпочесть лучшее. Бог, на Которого ты уповаешь, верен дать тебе венец [за] исполнение [подвига]. Только прошу тебя ради Христа Иисуса, твоего Владыки и Жениха, еще немного, еще несколько перенеси оскорбления и угрозы, которые пред твоей твердостью разлетятся, как морская пена.

Из духовной любви прими мое письмо. Воздай мне за него святой своей молитвой.

Еще раньше я от многих слышал о твоей выдающейся богоугодной жизни. А теперь и по опыту, по тому, что ты прислала моему ничтожеству, я узнал, что у тебя в сердце есть семена благочестия, ибо ты помнишь страждущих за Христа. Поэтому же, как слышно, ты избегаешь общения с еретиками. Благодарение Богу за твою скромность. [Ты], госпожа моя, была супругой известного и всем любезного доброго человека. Добродетельный муж, он давно нам знаком. Подобно как и теперь, вы давно уже любите монахов и снабжаете нуждающихся. Именно, я узнал, что под вашей благословенной кровлей нашел гостеприимство наш сын Литоий. [Имена] прочих, за которыми ты ухаживала, ты сама знаешь.

Благ твой труд, благословенно вдовство. Пребывай во всех отношениях угождающей Христу, и да получишь, <p. 132> уважаемая госпожа моя, за нас награду в вечной жизни.

(362) Прочитав твое письмо, почтенная, за твое здоровье я, смиренный, прославил Бога. Говоря о здоровье, я имею в виду не столько телесное, – ибо для некоторых оно бесполезно, когда не ведет к исполнению [заповедей] добродетели, – сколько душевное, ибо его нужно всегда желать. Из чего я об этом знаю? Из того, что хранишь себя целою от общения с богоборной ересью из страха перед Богом и по вере православной. Поэтому и я рад, что стал советником столь божественно настроенной женщины. По поводу твоего несчастия я немало с тобою погоревал, что ты постоянно подвергаешься бедствиям. Как могу, ничтожнейший, я молюсь, чтобы по милости Божией рассеялись несчастия, посыпавшиеся на тебя, также [о милости Божией] чадам и слугам твоим. А ты, почтенная жена, с благодарностью переноси печали, ибо егожелюбит Господь, наказуем (Притч. 3:12). Ведь через печали можно достигнуть вечной жизни. Советую тебе относиться к подчиненным с пощадой, умеряя, как говорит апостол, строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь (Еф. 6:9). Я знаю, что ты относишься к ним человеколюбиво. Не тяготись моим напоминанием, [сделанным] по любви. Господь мой да сохраняет тебя всегда беспечальною и прямо шествующею по пути Его заповедей.

Еще до чтения, как только я взял в руки святое письмо твоего блаженства, богочестный отец мой, моя смиренная душа почувствовала облегчение. А когда я прочел [письмо] и узнал причины запоздания его, освободился от всяких подозрений, в тайне огорчавших мое смирение. (363) Удостоверившись, что духовная любовь твоего боголюбия остается [по-прежнему] искренной к нам, ничтожным, я прославил благого моего Бога. О, всеобщий Примиритель, Боже и Господи, пусть она [всегда] остается [неизменной]! Знай, боголюбивейший, что мы искренно любим <p. 133> тебя и сохраняем неразрывный союз любви; например, еще раньше мы [ею] были побуждены написать тебе, когда ты приступил к подвигам благочестия, но [конечно] не потому, что наше ничтожное письмо могло принести какую-нибудь пользу или было в силах укрепить. Презренные и в слове и в жизни, мы далеки от этого, а [действуем], как того требуют [условия] времени и [чувство] любви. Поэтому же мы были принуждены написать и другим отцам и братьям. Хорошо и вполне справедливо сказала твоя честность, что нужно пользоваться обстоятельствами ради гонителей и не по-братски мыслящих. Кто не восстенает над их падением? Так оно упорно и опасно для всей Церкви! Или, потеряв рассудок, они думают, что действуют наиболее удобным образом? О, дурное начало и корень! Ты знаешь, отец, о ком[889]889
  Речь идет об Иосифе, «совершителе прелюбодейного брака»; см. письмо 222. – Ред.


[Закрыть] я говорю. По его примеру и прочие увлеклись [этим] безумием.

Но можно ли без слез вспомнить о Флувутском [игумене]? Относительно прочих это дело привычное и не так поразительно. Но об этом муже что сказать? Что подумать? Како спаде денница (Ис. 14:12)? Как повержен столп, восходивший до небес? Я почти оцепенел, услышав об этом, – так всё показалось мне совершенно невероятным. Я давно знал его непосредственно. И [например], когда я ехал сюда в ссылку, увязался с ним по пути и выслушал свидетельства о готовности к мученичеству; [тогда] он, как говорил, убедил даже Никейского [митрополита][890]890
  Свт. Петра Никейского. – Ред.


[Закрыть] не входить в общение с еретиками и [пригрозил ему] отделиться от него, если это сделает. И вот этот стал общником христоборцев. И что заслуживает особенного сожаления, он, как я слышал, совершенно не сокрушается о своем нечестии, не желает обратиться к Богу даже со словом молитвы о прощении за это. Не дивно ли это, человек Божий? Не исполнилось ли слово пророка, что пророк и священник осквернишася (Иер. 23:11)? Кто даст главе моей воду и очесем моим (364) источник слез? и плачуся о столь великом поражении <p. 134> (Иер. 9:1). Почетные и почти золотые сосуды превратились в сосуды глиняные (ср. 2 Тим. 2:20).

Но что я плачу о чужих несчастиях? Обращу лучше плач на самого себя. Как мне спастись от лукавого? Сильные поскользнулись, а я, слабый, как выдержу предстоящую борьбу? Поэтому прошу твое преподобие: хоть ты избранник Божий непреклонный, стой крепко, утвердившись на недвижимой вере Христовой. Укрепляй и утверждай своей стойкостью вместе со многими другими, в ком есть дух жизни, и мою худость, готовую всё перенести за Христа и ради Христа, но недостойную по своим неисчислимым грехам. Великая десница Господня да соблюдет тебя, моего отца и владыку, крепким и сильным с помощью Божией против врагов Божиих.

Я давно уже беспокоился и хотел узнать о твоем преподобии. Нужно ли говорить, какое удовольствие и радость принесло мне твое письмо? Отложил я заботу и прославил Благого Бога нашего, узнав о твоем здоровье, о телесном состоянии и о состоянии честной души твоей. Ведь каково письмо! Оно полно любви, проникнуто божественным мужеством, пышет огненной ревностью, изобилует истинными дарами Духа. И это несмотря на то, что ты в оковах сидишь в тюрьме. О, прекрасное твое исповедание! О, стойкое сердце! Ты претерпел за Христа бичевание не один раз, а дважды. Избитый, ты гордился, изгнание ты принял с радостью. Мучения за Бога стали для тебя (365) предметом наслаждений. Поэтому я величаю тебя своим отцом и отцом многих, борцом за благочестие, столпом и утверждением истины и, конечно, исповедником Христовым. [О тебе нельзя сказать, будто] ты, пройдя первый круг в беге мученичества, затем ослабел и обратился назад, подобно поскользнувшимся сторонникам Иосифа. К нему вполне применимо [это выражение]: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, <p. 135> не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9:62). Велико их нечестие, еще больше их позор в мире и осуждение на мельничный камень за соблазн (ср. Мф. 18:6). Но ты последовательно совершил много прекрасных подвигов, и я уверен, с помощью Божией еще совершишь до получения окончательного венца.

Радуйся, сильный Афанасий! Великое и почетное для всех имя, оно дано тебе вполне справедливо и по тождесловию[892]892
  По сходству. С греческого языка αάνασιος преводится как «бессмертный». – Ред.


[Закрыть]. Радуйся, многоколосное прозябение Господа, Который, видя тебя, утешается. В чесом исправит юнейший путь свой?внегда сохранити словеса Твоя (Пс. 118:9). Радуйся, дражайший мой сын и отец, сын – по силе любви, отец – по достоинству, мой сотрудник и сподвижник, если только можно принять в расчет и меня, негодного, ибо я ничего хорошего не сделал и не внес в Церковь Божию. А если [что-нибудь такое] и есть, то по Божией милости и с помощью вашего примера и [взаимной] поддержки, многие, как написано, за дарованное нам, по ходатайству многих, возблагодарили за нас (2 Кор. 1:11).

Таково небольшое приветствие от меня, ничтожного. А ты, священная глава, созидая на добром основании, соверши себя в дом Божий, готовый до крови [пострадать] за исповедание Христа. Молитвенно всегда желай и мне того же, чтобы я по своим грехам не был отлучен от священной вашей троицы, равным образом и от прочих равночестных нам отцов. Ведь есть еще, яже не преклониша колена Ваалу (3 Цар. 19:18).