Электронная библиотека » Роман Суржиков » » онлайн чтение - страница 25


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 11:24


Автор книги: Роман Суржиков


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 25 (всего у книги 69 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Он упер острие копья ей в грудь. Только бы он не заметил, как она дрожит. Только не разрыдаться и не начать умолять!

Мира резко оттолкнула копье и процедила сквозь ком в горле:

– Если тронете, матушка найдет вас, всех четверых. Вырежет вам печенку и заставит сожрать – у нас, на Севере, так делают с женоубийцами.

Тощий снова гыгыкнул:

– Кусачая киска!

Но бородач… он, вроде бы, отступил на полшага. Рвануться? Проскочить между ними?

И вдруг раздался посвист, стрела вошла в правое плечо тощего. Он вскрикнул, выронив копье. Другой разбойник схватился за лук, но конь под ним заржал от боли и встал на дыбы, швырнув всадника на землю. Мира оглянулась вовремя, чтобы увидеть, как рыжий жеребец Бекки взметнулся в полет. Бородач вскинул лук, но замешкался, не сумел прицелиться в стремительную огненную искру. Южанка очутилась на этой стороне оврага, пронеслась мимо Миры, хлопнув по заднице ее кобылу. Животное тронулось с места, Мира тут же хлестнула изо всех сил, прибавила ходу. Хилая лошадь бородача шарахнулась в сторону, уступая дорогу. Мира поравнялась с асассином и ударила плетью по лицу. Он выпустил стрелу – совсем рядом, кожей почувствовала, как вздрогнул воздух! Но мимо.

А спустя вздох она мчалась по тропе следом за южанкой, прижимаясь к самой холке лошади. Спина зудела и горела, предчувствуя миг, когда сталь вонзится в нее. Сердце грохотало громче конских копыт. Но стрел больше не было, и Мира решилась оглянуться. Никого на тропе – густой лес уже скрыл убийц от взгляда. Кажется, я жива…

– У них скверные, дешевые кони! – крикнула Бекка через плечо. – Клячи, а не скакуны! Ни за что им не догнать нас!

– Да… – выдавила Мира. Ее лицо пылало, руки дрожали.

– Как ты?! – южанка оглянулась на нее.

– Цела.

– Я тоже! Но перепугалась, как… как тьма его знает, кто! Это браконьеры, они могли и убить нас!

Это не браконьеры… И ты понятия не имеешь, что значит испугаться.

Лишь за вторым мостом они решились сбавить ход.

– Как ты это сделала?.. – спросила Мира.

– Конь на дыбы? Легко! Стрела пониже задницы.

– Ты спасла меня, – сказала Мира. – Я северянка, мои слова часто холодны, я не знаю, как сказать иначе. Ты спасла меня.

– Я?.. – Бекка спрыгнула с коня, и, когда Мира последовала ее примеру, обняла ее. – Это ты меня спасала, тьма его знает, какой ценой! Я же видела: ты отвлекала их, чтобы не заметили меня!

– Ты спасла меня, – повторила Мира. – А я думала ты… ты…

Убийца? Заговорщица, изменница? Хитрая ядовитая змея?

– …я думала, ты уедешь, – Мира сумела, наконец, окончить фразу.

– Не-а, – Бекка покачала пальчиком у нее перед носом. – Не знаю, как на Севере, а на Юге так не поступают. И… мне показалось, миледи, или мы перешли на «ты»?

– Зовите меня Ми… – тьма!.. – зови меня Глорией.

– Зовите меня Беккой, – церемонно ответила южанка.


Вскоре они встретили своих охранников. Можно было рассказать им о разбойниках, и мечники, возможно, решили бы наказать подонков. Но тогда девушкам пришлось бы либо опять остаться без охраны, либо отправиться с воинами и вновь повстречать негодяев в серых плащах. Ни то, ни другое им не улыбалось, так что девушки умолчали о случившемся и попросили у воинов прощения за свою выходку. Они думали направить по следам злодеев давешних императорских егерей, однако так и не встретили их.

Обратная дорога прошла почти в полном молчании. Испытание отняло у Миры все силы, она с трудом удерживалась в седле. Удивительно, как тогда, в Предлесье, после нападения ей хватило сил доскакать аж до Клыка Медведя! Наверное, в тот раз горе утраты затмило и страх, и усталость, и все на свете.

У церкви на Привратной площади, где давно уже не было никаких врат, лишь торчали углом две стены, оставшиеся от сторожевой башни, Мира распрощалась с Беккой – тепло, но немногословно. Оставшись вдвоем с Ванденом, она сказала мечнику:

– Прошу вас, сир, не рассказывайте матушке о том, что я сбежала от вас. Она придет в ярость, если узнает.

Воин вздохнул с облегчением.

– Я не знал, как попросить вас о том же, миледи. Если графиня узнает обо всем, то насадит мою голову на пику.

– Боюсь, что пик будет две, как и голов на них, – ответила Мира. – Слово леди, что не скажу ничего.

– Слово воина.

* * *

Вечером Мире сделалось худо. Бил озноб, болела голова, спина покрывалась испариной. Счастье, что леди Сибил уединилась с Кларенсом и не обращала внимания на девушку.

В доме были слуги – добрая дюжина, – но Мира не решалась просить их о помощи. Конечно, они донесут графине о недомогании юной леди, но это еще мелочи. Хуже то, что один из них служит Лорду С!

Миру трясло от жара, она куталась в шали и одеяла, стучала зубами… но, тем не менее, рассуждать могла ясно. Южанка Бекка, к счастью, теперь вне подозрения. Будь она заговорщицей, конечно, не стала бы мешать негодяям прикончить Миру. Тем более, не стала бы спасать!

Однако, Адамар… наиграно простодушный, не интересующийся ничем, кроме охоты, так наивно верящий всем байкам о Севере… это он вчера узнал Миру в образе Глории, кто же еще? Бекка невиновна, Итан – мягкосердечный слуга императора, невообразимо, чтобы он оказался заговорщиком. А больше ни с кем Мира не общалась. Стало быть, это Адамар отправил за нею своих псов, не теряя ни дня! Но вопрос в другом: как он узнал о прогулке девушек? Бекка готовила ему сюрприз с медвежьей шкурой, она не стала бы рассказывать. Графиня Сибил также не говорила – с чего вдруг? Вывод прост: Адамар подкупил какого-то слугу в доме графини, и так узнал о приглашении южанки! Значит, сейчас, в это самое время, кто-то из слуг бежит по улицам Фаунтерры, входит в дом императорского кузена, шепчет: «Юной леди сейчас нездоровится, она лежит в своей комнате, на втором этаже, первое окно от левого края…»

Мира заперла ставни, легла в постель. Ее трясло… и не только от холода. Встала вновь, дрожа в ознобе, спустилась по лестнице в оружейную, взяла кинжал, арбалет, несколько болтов. Ванден, который по случаю нес вахту этой ночью, посмотрел на нее с удивлением, но промолчал. У Миры мелькнула мысль, что изо всех домочадцев только Вандену она и может доверять. Есть твердое доказательство его верности: он сопровождал ее в злосчастной прогулке, и она осталась жива! Хотя ему ничего не стоило бы зарезать девушку, будь он слугой Лорда С.

– Сир… – попросила Мира, – вы могли бы посидеть в зале наверху… рядом с моею комнатой? Мне было бы от этого спокойнее.

– Да, миледи.

Ванден выполнил просьбу, однако спокойнее не стало. Мира спрятала под подушку кинжал, скрипя воротком, взвела тяжелый арбалет. Зажгла еще свечей. Один мечник… Утром Адамар послал за нею четверых. Те не справились. В следующем отряде будет шестеро… или десятеро. А у нее – один мечник и один болт в арбалете. Каково это, когда сталь входит в тело? Что чувствуешь, когда тебя режут на куски?..

Она вынула кинжал, прижала кончик к ладони, надавила так, чтобы выступила капля крови. От укола рука вздрогнула. Мира вжалась спиной в подушку. Один крохотный порез… Они придут с мечами по три фута длиной. Клинки пробьют и тело, и постель, выйдут с той стороны, заливая кровью пол…

Желая убедиться, что Ванден не задремал, Мира постучала в стену. Воин пришел на зов, она попросила чаю. Чай принес не Ванден, а горничная, и Мира сжимала под одеялом рукоять ножа, пока женщина приближалась и ставила чашку на столик. Когда горничная вышла, девушка взяла чашку, тепло влилось в ее ладони, стало чуть легче. Но пить она не решалась. Барон Росбет – он умер, хватая ртом воздух, выпучивая глаза, синея, как утопленник. Это лучше, чем получить клинок под ребра? Пожалуй, нет. Уж точно, медленнее.

Когда чай остыл, Мира вылила его под кровать и постучала в стену.

– Добрый сир, – сказала Вандену, когда тот пришел, – прошу вас, нагрейте мне вина. И будьте добры, сделайте это сами, не просите слуг. Они скажут матушке, что я капризничала ночью…

Ванден принес вина. Глаза воина краснели от бессонной ночи.

Мира выпила полный кубок чуть ли не залпом, голова закружилась. Озноб отступил… но вскоре вернулся с новой силой. Что делать завтра? Я не смогу жить вот так, в смертельном страхе, день за днем! Но что делать, где искать защиты? Графиня Сибил… она рассвирепеет и отправит меня на Север, если узнает. Отправиться на Север – наверное, это неплохо. Там будет безопаснее… Будет? Неужели?! Вспомни, что говорила Бекка об одиноких родовитых невестах! Здесь, в столице, за мною охотится один лишь Лорд С. В Стагфорте наберется толпа таких охотников!

Тогда уговорить графиню усилить охрану? Нанять верных людей?.. Тьфу. В самой этой фразе – уже противоречие! Нанять верных людей! Верные рыцари-вассалы Нортвудов остались на Севере… Они приедут по приказу графини, но пройдут недели, месяцы… Да и не только в этом дело. Я обещала не рассказывать леди Сибил о нападении. Давала слово. Как глупо, как неосмотрительно было дать его! Отказаться от слова? Я – девушка, мне простительно нарушить обещание… Да? Уверена? Все так говорят. Все? А что говорил об этом папа? Папа, папенька, боги, как мне не хватает тебя! Ты бы знал, что делать. Ты бы спас меня, защитил!

Нет, тьма сожри, не спас бы. Ты был со мной, когда нас атаковали, и ты погиб, не убив ни одного врага.

Это была столь горькая мысль, что Мира расплакалась. Внезапно страх отступил – горе вновь оказалось сильнее его. Озноб начал утихать.

– Я не нарушу слова, – сказала себе Мира, упиваясь самоубийственной силой этих слов. Я – первородная, я – потомок Янмэй Милосердной. Я лучше умру, чем нарушу слово. Лучше умру… Я одинока, больна, беспомощна и напугана, есть только одно, за что могу любить себя: я не нарушу слово…

Она достигла дна отчаяния, и падение прекратилось. Мира закрыла глаза и неожиданно забылась сном.

* * *

Следующим утром она поняла, что существует способ сдержать слово и при этом остаться в живых. Хотя бы попытаться.

Графиню Сибил всегда сопровождает вооруженная охрана. Если все время держаться к ней поближе, будешь в сравнительной безопасности. Есть также следует только вместе с графиней, одни и те же блюда. Сир Адамар не рискнет отравить правительницу Нортвуда и вызвать огромный скандал лишь для того, чтобы избавиться от девчонки. Ну, скорее всего, не рискнет…

Когда Мира, одуревшая от бессонницы и переживаний, выбралась к столу, леди Сибил успела уже побывать на пробежке и позавтракать. Служанка, знающая вкусы юной леди, сунула в руку Мире чашку кофе, и девушка бездумно хлебнула напитка. Кофе, как выяснилось, не содержал яда.

Леди Сибил задала несколько вопросов о вчерашней прогулке. Мира отделалась общими фразами, но не смогла скрыть своей симпатии к Бекке.

– Она такая… она… – слова «спасла меня от смерти» пришлось задавить в горле, – Бекка – истинно благородная леди!

Графиня хмыкнула.

– Ну, что же… Возможно, я ошибалась в ней, – тон леди Сибил, впрочем, не допускал и намека на сомнения. – Дитя мое, говорят, тебе нездоровилось ночью?

Болтливые твари!

– Да, миледи, но сейчас уже лучше. Я набираюсь сил.

– Вот и прекрасно. Я отправляюсь в церковь, не желаешь ли составить мне общество?

– С удовольствием, миледи.

Это было очень уместно. Как и ожидала Мира, по дороге в часовню их сопровождала шестерка всадников. Стук копыт и хриплые покрики: «Дорогу графине Нортвуд!» – разогнали страхи.

В церкви графиня прочла несколько молитв, чуть заметно шевеля губами, опустив колени на бархатную подушечку перед скульптурой Праматери Сьюзен. Затем неторопливо обошла храм, бросила по нескольку агаток в каждую чашу для подаяний: для хворых, для убогих, для служителей церкви. Мира имела время и возможность подумать, но ничего дельного не шло в голову. Зато девушка ощущала покой и наслаждалась им. Она вышла из храма, почти восстановив силы.

За обедом Мира тщательно следовала правилу и брала в рот лишь те яства, которые вкушала графиня. Леди Сибил любила мясо с кровью, острые приправы, подливы, настоянные на крепком вине. Миру мутило от всего этого, и, чтобы не остаться голодной, она набила желудок лепешками. Вряд ли кто-то сумел бы подмешать яд в лепешку!

После чая служанка подала письмо, и оно вновь оказалось для Миры. Бекка приглашала кататься на гондоле по Ханаю. «Боюсь быть назойливой, – писала южанка, – но вчерашняя прогулка оставила во мне столько впечатлений. С кем и обсудить их, как не с тобой?» Мира отказала ей. Было бы подлостью навлекать на Бекку угрозу, которая нависла над самой Мирой. Особенно если учесть, что охрана Бекки не так уж велика. Южанка претендует на брак с императором, стало быть, всей ее семье служат не больше полусотни рыцарей.

Мира осталась дома. Отобедав, графиня занялась чтением. С самого прибытия в Фаунтерру она читала одну и ту же книгу – «Любовные истории Блистательной династии» – и продвинулась лишь страниц на тридцать. Леди Сибил не умела читать быстро, подолгу застревала на каждой странице и вскоре изнемогала от скуки. Глядя, как графиня тщится заставить себя смотреть в книгу, Мира предложила:

– Не хотите ли, чтобы я почитала вам, миледи?

Это оказалось прекрасной идеей. Мира читала вслух быстрее, чем леди Сибил глазами. К тому же, девушка вкладывала выражение, эмоции, да еще какие! Вчерашний день оставил в ее душе богатейший запас: был и азарт, и тревога, и надежда, и радость спасения, и страх – очень много страха. В книге заходила речь о молодой девушке – Мира представляла себе Бекку и читала с неподдельной теплотой; дело касалось лошадей – и она вспоминала рыжего жеребца, летящего через пропасть; упоминался браконьер или разбойник – Мира вновь чувствовала острие копья на своей груди. Леди Сибил оживилась, стала слушать с интересом, порою даже тихонько ахала. Солнце клонилось к закату, а у девушки пересохло в горле, но графиня велела зажечь свечи, налила Мире кубок вина и настойчиво попросила читать дальше.

Мира была рада. День миновал – без приключений, почти без страха. Она дожила до вечера. Пусть так же пройдет и завтрашний день, и послезавтрашний… Рано или поздно Адамар убьет Шута Менсона, или Плайского старца, или Леди-во-тьме: все они – наследники престола, и должны умереть, согласно плану. Случится новое убийство, и император поверит в опасность, и тогда мы сможем вновь прийти к нему за помощью! Янмэй Милосердная, сделай так, чтобы следующей жертвой оказалась не я!

Однако Мира ошибалась: день еще далеко не окончился. Когда солнце закатилось и в особняке засияли свечи, к ним пожаловал гость.

* * *

– Миледи, к вам пришел некий сударь, – доложил лакей, – он назвался Марком.

Графиня встрепенулась.

– Лордом Марком? Какого рода?

– Нет, миледи, он не называл себя лордом, и имени рода не назвал. Просто – Марк.

– Что ж… – леди Сибил встала, провела руками по волосам, откидывая их назад. Что-то от пантеры или тигрицы было в ее движении. – Проводи его. Но перед тем зови мечников. Пусть будут рядом, наготове.

Лакей вышел, и Мира в тревоге уставилась на графиню:

– Кто он, этот Марк?

– Марк, милая моя, – это глава протекции, тайной стражи императора. Ворон Короны. Он прилетает выклевать твои глаза перед тем, как палач отсечет голову.

Мужчина, вошедший в комнату, был не слишком высок, хотя и крепок. Одет в черный камзол и бриджи, на ногах лакированные туфли, на поясе шпага и кинжал. Забавной франтовской деталью смотрелся белый шейный платок. Лицо его было тонкогубым и скуластым, щеки покрывала щетина. Он выглядел зажиточным горожанином – не знатным, но крепко стоящим на ногах.

– Здравия вам, леди Сибил, леди Глория, – сказал он, подходя.

Графиня смотрела ему в глаза.

– Стало быть, его величество решил унизить меня допросом? Этому не бывать. Адриан хочет спросить меня – пусть сам спросит, и я отвечу. Адриан хочет видеть меня на плахе – пусть прикажет, и я приду на плаху, тьма меня сожри. Но простолюдин не будет допрашивать графиню Нортвуд!

Мужчина в черном примирительно развел руки в стороны и улыбнулся. Это было обезоруживающе неожиданно.

– Миледи, миледи!.. Я не имел ничего подобного в мыслях. Я понимаю, в каком положении вы находитесь…

– Неужели? Просветите меня, сударь!

– Вы приютили бедную девушку, чудом спасшуюся от гибели. Вы рассмотрели и угадали то, чего не видел никто другой: масштабную интригу против самого владыки. Движимая желанием защитить девушку, императора и других невинных людей, что могут попасть под клинок злодеев, вы проделали долгий путь и прибыли в столицу.

Говоря это, Марк медленно приближался. Леди Сибил следила за ним с затаенною злобой. Казалось, она изготовилась к прыжку.

– Вы пришли на прием к императору и откровенно рассказали все. Что же вы получили взамен? Недоверие, унижение, почти открытое обвинение в интриге. Хуже всего то, что слухи об этом мгновенно разлетелись – двор ненасытен в злословье… И вот, вы – благородная графиня Нортвуда – вынуждены жить затворницей в этом доме. Вы избегаете людных мест, балов и приемов. Вы знаете: смешки будут преследовать вас всюду, виться, как оводы. Ваша гордость устроена так, что ее раны гноятся и не заживают чертовски долго. Вы не можете выбрать: вернуться ли в Клык Медведя и тщетно пытаться забыть, отвлечь себя кутерьмой дел? Или остаться здесь, в столице, заглушать мысли вином, – кивок в сторону кубков на столе, – и ждать. Чего ждать?..

Марк подошел так близко, что между ним и графиней осталось две ладони воздуха – не больше. С такого расстояния можно сделать с человеком что угодно: свернуть шею, всадить под ребра кинжал, поцеловать… Графиня не отступила, продолжала глядеть на Ворона в упор. Что-то изменилось в ее лице.

– Чего ждать? – повторил Марк. – Возможно, того дня, когда все поймут, что вы были правы, а владыка ошибся? Может быть, нового убийства?.. Я верно говорю, миледи?

– Я могу приказать, и вас вышвырнут отсюда, – сказала графиня. В ее словах была угроза, но куда меньше, чем могло бы быть. Уж Мира-то знала, на что способна леди Нортвуд.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил Ворон. – Но вы будете чертовски неправы. Так не обращаются с союзниками.

– Вы – мой союзник? С каких пор?

– По крайней мере, я принес вам добрую весть.

Рот графини приоткрылся, она моргнула.

– Плайский старец, – сказал Марк, буравя ее взглядом. Глаза леди Сибил раскрылись шире.

– Леди-во-тьме из Дарквотера, – сказал Марк. Графиня смотрела на него, как завороженная.

– Бедная Минерва из Стагфорта, один раз обманувшая смерть, – отчеканил Марк. Графиня беззвучно ахнула.

– «Кто же из них?» – думаете вы сейчас. Чью жизнь отобрали злодеи? И что же чувствовать из-за этого? Радость ли, печаль? И если радость, то скрывать ли ее от проклятого Ворона?

– Так кто же?! – процедила графиня.

– Сир Адамар, двоюродный брат владыки. Погиб нынешним утром на охоте.

Мира вздохнула. Один быстрый глубокий вдох, почти бесшумный. Но Марк метнул в ее сторону косой взгляд.

– Сир Адамар… – повторила леди Сибил и только теперь отступила на шаг. Села у стола, указала Марку: – Садитесь… Хотите вина?

Мужчина сел рядом с нею, взял кубок. Графиня налила ему, они выпили.

– Теперь позволите задать вам несколько вопросов, миледи?

Графиня махнула рукой.

– Вы были знакомы с сиром Адамаром?…

…Мира продолжала стоять, и мысли сыпались на нее градом, как стрелы, выпущенные сотней лучников. Плайский старец, Леди-во-тьме – зачем Марк перечислил других наследников? Конечно! Он проверял графиню, ждал на ее лице удивления, называя имена «не тех» жертв. Точно как я проверяла Адамара в саду Люмини. Теперь Марк знает, что леди Сибил невиновна – как и я знала, что невиновен Адамар! Знала, ведь он прошел проверку, но усомнилась. А ведь был шанс – полшанса, четверть шанса! – спасти наивного охотника. Те подонки в лесу приходили не за мной. Конечно, теперь это ясно! Они готовили засаду Адамару, а на нас с Беккой наткнулись случайно. Потому и мешкали, не решались убить нас – смерть благородных девиц поднимет шум, Адамар отменит охоту, засада сорвется! Они решили просто напугать меня, чтобы я бежала без оглядки и никому не сказала о них – и, будь я проклята, так и вышло! Может быть, расскажи я об этом – Вандену, леди Сибил, егерям, Адамару – всем! – может, удалось бы нарушить их планы! Но нет. Дура. Пугливая дура!

Тем временем графиня рассказала Марку о том, что сира Адамара знала давно и даже немного симпатизировала ему. Он был простодушен, но добр, и хорош как воин. В прошлом году на летнем балу она отдала ему второй танец. Марк спросил, виделась ли графиня с Адамаром этой весной, и она сказала – нет, с ним, как и почти ни с кем другим она не виделась. Сидела дома, пила вино, зализывала гордость. Вы все верно рассмотрели, чтоб вам неладно. Кто был не в ладах с рыцарем, имелись ли у него враги? Спросите об этом его сквайров – те лучше всех знают подобные вещи. Но ума не приложу, кто мог быть его врагом. Адамар прост, благороден, не надменен, не особенно богат, если брать по меркам Династии. Кто и что мог с ним не поделить?..

Мира терзалась сомнениями – будто клубок змей сплелся внутри души. Нужно сказать Марку. Но сказать – нарушить слово. Тьма, вчера я готова была умереть за это слово, а теперь, вот так, запросто!.. Но ведь многое поменялось, разве нет? Если я расскажу, то помогу протекции искать заговорщиков. А не скажу – выйдет, что защищаю их! Но с другой стороны, что изменят мои слова? Бедный сир Адамар мертв, его не воротишь. Проклятье. Проклятье!

– Как он умер? – спросила графиня.

– Бедняга упал с коня в овраг, миледи, и свернул себе шею.

И тут Мира вмешалась в разговор:

– Это было в четвертом овраге, где нет мостика, а на дне течет ручей, верно?

– Откуда вы это знаете? – Марк пружинисто повернулся к ней.

Еще не поздно отвертеться! Свернуть, что, мол, опасное место, не всякий конь возьмет преграду в двадцать футов…

Нет, тьма, уже поздно. Да я и не собиралась сворачивать.

– Миледи, – обратилась Мира к графине. – Обещайте, что ничего не сделаете Вандену.

– Вандену?.. Мечнику? А он тут причем?

– Поклянитесь, миледи, прошу вас!

– Хорошо, дитя мое, Ванден будет прощен, хоть и не знаю, в чем он виноват. Теперь говори!

– Я была вчера там, у этого оврага, и видела преступников.

Девушка рассказала все, как было.

Леди Сибил все больше округляла глаза от удивления. Марк же смотрел остро, пронзительно. И как я не заметила раньше? У него взгляд… таким взглядом ястреб высматривает мышь за милю!

– Не запомнили ли вы, юная леди, каких-нибудь примет этих злодеев?

– Они были в серых плащах, на дешевых конях… С пиками и луками… Лица накрыты капюшонами…

Это звучало жалко. В любой книге именно такими описывают разбойников – серыми, безликими. Ну же, вспомни хоть одну особенность, хоть что-то странное!

– Главарь носил рыжую бороду – вот такую, – Мира провела руками вокруг подбородка.

Марк кивнул. Рыжая борода – почти ничего. На востоке Империи полным-полно рыжих мужиков.

– А у тощего был выговор, словно у северянина.

– Интересно. Северянина из какой земли? Ориджин? Нортвуд? Шейланд?

Мира задумалась. Стагфортцы точно говорили иначе, Нортвудцы – также, Ориджины – кажется, тоже…

– Я не могу вспомнить, чей выговор он мне напомнил. Просто отчего-то мне показалось, что он с севера… и что он не так уж беден.

– Вот как… – Марк потер подбородок. – Верно ли я понимаю, миледи, что вы отправились к этому оврагу вместе с Беккой из Литленда, чтобы устроить… эээ… неожиданность сиру Адамару?

– Да, сударь. Мы хотели подшутить над ним.

– И шутка эта состояла… напомните-ка, в чем именно?

А теперь он проверяет меня. Буравит, пронизывает темноглазым взглядом.

Мира в точности повторила все детали, включая и то, что шкура оказалась бурой, а не зеленой, как следовало бы, и почти дословное содержание записки.

– Стало быть, ради этой шкуры и записки, юная леди, вы сбежали от стражников и отправились в лесную глушь? Где, по странной случайности, как раз и встретили преступников?

– Да, сударь.

– А кто был автором идеи вашей… шутки?

– Леди Бекка, сударь… – Мира замялась, не вполне уверенная. В самом деле, кто?

Марк чуть склонил голову – будто с любопытством или недоверием.

– Однако, простите меня, юная леди, но звериный заговор, шкура медведя – это выдумка в духе Севера, а не Юга. Не правда ли?

Леди Сибил усмехнулась и ответила вместо Миры:

– Конечно, Север! Это моя дочь выдумала, а не Бекка. Просто она скромничает. Позавчера, когда повстречала сира Адамара в саду Люмини. Расскажи ему, милая.

Вот этого рассказывать точно не следовало. То, что Мира проделала с сиром Адамаром, очень уж напоминало методы самого Марка, и он, в отличии от леди Сибил, не сможет их не распознать. Но теперь отступать некуда. Девушка рассказала о прогулке в саду, о знакомстве с Беккой и Адамаром, пересказала свои охотничьи байки. Марк смотрел на нее все внимательнее. Внимательно аж до мурашек по спине.

– Миледи Глория, – спросил он, – сильно ли я ошибусь, если предположу, что вы устроили сиру Адамару некоторого рода проверку? Любой, кто бывал на Севере, понял бы, что вы говорите чепуху. Сир Адамар не уличил вас, значит, не был на Севере, значит, невиновен в покушении на Минерву из Стагфорта. Я правильно восстановил ход вашей мысли?

Леди Сибил встрепенулась и одарила девушку холодным долгим взглядом. Теперь, с помощью Марка, она поняла истинную цель забавных шуток Миры. Девушка поежилась. Графиня дважды строго велела ей не пускаться в расследование. Столь откровенное неподчинение не пройдет даром.

– Я не вдумывалась так глубоко, как вы, сударь. Мне просто пришел на ум этот «медвежий заговор», и подумалось, что будет забавно немного подшутить над охотником.

Было заметно, что ни Марк, ни леди Сибил не поверили ей.

– Хорошо, миледи. Позвольте мне вернуться к вашему вчерашнему приключению в лесу. Мысль улизнуть от стражников принадлежала леди Бекке?

– Да, сударь.

– И вы легко согласились с нею?

– Да.

– Почему же?

– Мне было любопытно.

– Как проявила себя леди Бекка, когда вы столкнулись с разбойниками?

– Она спасла мне жизнь.

Мира повторно пересказала историю спасения, вложив все свое чувство благодарности к южанке. Она постаралась изобразить Бекку в как можно лучшем свете. Марка, впрочем, это не слишком впечатлило.

– Однако, было такое время, когда леди Бекка находилась по ту сторону оврага, а вы – по эту, и вы обе не могли видеть друг друга?

– Было, сударь.

– Долго ли?

– Почем мне знать, сударь? Как раз в это время меня собирались изнасиловать и убить. Такие мгновения тянутся дольше, чем иные часы.

С каждым следующим вопросом Марка графиня хмурилась все сильнее, и, наконец, не стерпела.

– Сударь, никак, вы избавили меня от подозрений, но вознамерились допросить мою дочь?

– Нет, миледи…

– Молчите! – оборвала Сибил. – В чем, по-вашему, может быть виновна моя девочка? Она помогла убить сира Адамара, которого позавчера увидала впервые?! Или она замышляет против самого владыки?! Не смейте предполагать такое! Я запрещаю вам.

– Простите, миледи, – Марк опустил глаза, словно сдаваясь. – Мой язык иногда подводит меня и бывает неоправданно груб.

– Так следите за ним! В Нортвуде непослушные языки принято выдирать раскаленными клещами. Запомните это!

– Да, миледи. Простите за беспокойство, я не стану больше досаждать вам.

– Рада слышать.

Марк встал и откланялся, леди Сибил едва заметно кивнула ему. Однако перед тем, как выйти, он взял кубок со стола и нахально допил остаток вина. Графиня усмехнулась его дерзости и махнула рукой: мол, я оценила, а теперь – вон. И Марк ушел.


Леди Сибил сдержала обещание и не наказала Вандена, даже не сказала ему ни слова. Однако Мира хлебнула полной ложкой.

– Ты – непослушная дрянь. Неблагодарная заносчивая мелюзга! – цедила графиня, постепенно поднимаясь до крика. – Как ты смела?! Я ли мало дала тебе, я ли, скажи?! Я защитила тебя, привезла в столицу, ты живешь в моем доме, ешь за моим столом, пьешь мое вино! Все, что требовалось от тебя – просто знать свое место! Но нет, ты лезешь, сунешь свой крысиный носик туда, куда даже я не смею! Леди?! Какая ты леди! Ты и до горничной не достаешь! Иная собачонка получше тебя будет!

Мира терпела. Она знала, на что шла, когда рассказывала о своих проделках. Чувство облегчения после вчерашних ужасов помогало терпеть и молчать. Но, когда графиня в очередной раз обозвала ее неблагодарной дрянью, девушка не сдержалась и прошипела сквозь зубы:

– Можно подумать, вы все это устроили ради моей благодарности. Кажется, вы надеялись на благодарность персоны поважнее.

– Что ты сказала?! – крикнула Сибил. – Повтори, что сказала?!

Мира нервно ухмыльнулась. Графиня схватила со стола полупустой кувшин и запустила в стену. Сосуд с треском разлетелся, алые пятна расплылись по камням. От резкого движения рукав платья графини порвался, она уставилась на прореху, скрипнула зубами от злости и быстро шагнула к Мире. Ладонь графини взлетела, нацеливаясь для пощечины. Девушка вскрикнула. Леди Сибил остановила руку в дюйме от лица Миры. Перевела дух, отступила назад.

– Убирайся наверх, отродье. Проведешь неделю в своей комнате, на хлебе и воде.

Мира сумела овладеть собой.

– Да, миледи.

– Нет, стой.

Графиня отодрала от платья злосчастный рукав, затем второй. Швырнула Мире оба куска материи.

– Сперва убери здесь! Затем – в комнату.

– Да, миледи.


Мира уснула голодной и чудовищно уставшей. Однако спала крепко до самого утра. Как хорошо спится, когда уверен, что проснешься живым!

Ее заключение продлилось до следующего вечера. Перед закатом дверь распахнулась, в комнату вошла графиня, держа в руке гербовый конверт. Девушка разглядела скрещенные перо и меч.

– Владыка Адриан шлет нам приглашение на летний бал, – произнесла леди Сибил, протягивая конверт Мире. – Нам обеим. Мы с тобой – представители Великого Дома, и не нуждаемся в специальном приглашении для летнего бала. Имеем право посещать любые дворцовые балы, кроме закрытых. Так что приглашение – это жест. Владыка просит у нас прощения… в той мере, в какой может себе позволить.

Мира проглядела письмо. Леди Сибил добавила, прежде чем уйти:

– Завтра я позову швею. Подумаем вместе над нарядом для тебя.

– Да, миледи.

Мира поняла: графиня также попросила прощения. В той мере, в какой могла себе позволить.


  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации