Текст книги "Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата"

– Эравана можно остановить, – сказала Ириана, которую ничуть не испугали слова королевы и вполне ожидаемый всплеск ее гнева. – Я знаю. Мы можем его остановить без всяких Ключей.

Ровану хотелось ей верить. Пожалуй, не было в его жизни более сильных желаний, чем желание поверить Ириане Эстфол. Шаол, поглядывавший на Дорина, тоже очень хотел верить словам жены.

– За что голосуешь ты? – спросила Аэлина принцессу Хасару.

Хасара не отвела взгляда, немного подумала и ответила:

– Я голосую за скорейшее возвращение Ключей.

– А ты? – спросила королева у Дорина.

Дорин напрягся. На лице ясно читалась досада и даже злость по поводу незаконченного обсуждения, но…

– Возвращать Ключи сейчас.

Рован закрыл глаза. Он едва вслушивался в ответы других участников совещания. Рован отошел к кромке деревьев, готовый уйти еще дальше, если его начнет тошнить.

– Рован, ты последний не дал ответа.

– Я голосую против. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

Глаза его истинной пары были холодными, отрешенными. Такими Рован их видел в крепости Страж Тумана.

– Значит, решено, – тихо, с нескрываемой печалью в голосе подытожил Шаол.

– На рассвете будет выкован Замок и Ключи вернутся во Врата Вэрда, – закончил Дорин.

Рован молча смотрел на Аэлину… на смысл его жизни.

– А за что голосуешь ты сама? – тихо спросила Элида.

Аэлина повернулась к ней, и Рован почувствовал, как ему не хватает взгляда этих ледяных, колючих глаз. Он вдруг оказался на равнине, продуваемой холодными ветрами.

– Это не имеет значения, – сказала Аэлина.

Глава 92

Аэлина не сказала, что устроенное ею голосование имело не одну, а две причины. Да, она предложила свободным людям нового мира решить его судьбу. Это было сказано вслух. О другой причине она умолчала. Та причина была вызвана ее собственной трусостью. Пусть другие решают за нее. Пусть выбирают дальнейшую стратегию.

Привал устроили на окраине Эндовьера – городишки, прекратившего свое существование вместе с закрытием каторги. Отсюда до соляных копий было чуть больше одной лиги.

Рован приказал поставить королевский шатер и разместить в нем королевскую кровать.

Аэлина не ужинала вместе со всеми и едва прикоснулась к еде, принесенной Рованом. Отодвинув тарелку с остывшей жареной крольчатиной, Аэлина продолжала листать бесполезные древние книги, испещренные Знаками Вэрда.

– Я этого не принимаю, – нарушил молчание Рован, сидевший напротив.

– Зато я принимаю, – глухим, мертвым голосом ответила она.

К восходу солнца она сама будет мертва. Аэлина захлопнула книгу.

Несколько лиг отделяли их от террасенской границы. Наверное, это нужно было сделать не в Оринфе, но на террасенской земле, а не в Эндовьере.

Однако каждый день, пока Ключи в их руках, риск возрастал.

– Ты еще никогда не склонялась покорно перед судьбой! Ни разу в жизни! – взревел Рован. Он вскочил со стула, уперев ладони в стол. – И вдруг теперь – такая готовность принять свою участь?

Аэлина с трудом сглотнула пересохшим горлом. Оглядела книги, которые перелистала трижды, но так ничего и не нашла.

– Что, по-твоему, я должна сделать?

– Наплевать на волю богов! – Рован хватил кулаком по столу, едва не опрокинув тарелки. – Наплевать на их замыслы, пророчества и прочую чушь и строить судьбу так, как нужно тебе, а не им! Сделать что угодно, только не смириться с чужой волей!

– Я услышала волю жителей нашего континента и наших союзников с юга.

– И на их волю тоже плюнь, – прорычал Рован. – После войны ты построишь свой свободный мир. Пусть они голосуют за своих чертовых королей и королев, если им так хочется.

– Я не хочу тащить на себе этот груз ни одной лишней секунды, – в тон ему прорычала Аэлина. – Не хочу выбирать, а затем узнавать, что отсрочка все погубила.

– Значит, ты проголосовала бы против их решения и предпочла бы отправиться в Террасен?

– Какая теперь разница? – Аэлина вскочила на ноги. – Голосование так и так было не в мою пользу. Узнай они, что я хочу отправиться в Оринф и напоследок повоевать, это заставило бы их колебаться.

– Голосуют они, но умирать-то придется тебе. По-моему, твой голос должен быть здесь решающим.

– Это моя судьба, – оскалила зубы Аэлина. – Элиана пыталась меня уберечь. И чем кончились ее попытки? Орава мстительных богов угрожает уничтожить ее бессмертную душу. Когда Замок будет готов и я запечатаю Врата, вместе с моей оборвется еще одна жизнь.

– Элиана прожила тысячу лет: сначала в телесной оболочке, затем в бестелесной. Если ее жизнь оборвется, меня это совершенно не заботит. Она достаточно пожила, тогда как тебе было отпущено всего двадцать лет.

– Их я получила благодаря ей.

Даже не двадцать. До дня рождения Аэлины оставалось несколько месяцев. Но весны она уже не увидит.

Рован принялся расхаживать взад-вперед, вдавливая каблуки в ковер.

– Элиана проявила глупейшее своеволие, когда тебя не было и в помине. Теперь ты за это расплачиваешься. Так почему ты должна тащить груз последствий в одиночку?

– Начнем с того, что это всегда было моей ношей.

– Чепуха. На твоем месте легко мог оказаться и Дорин. Тем более он готов пойти вместо тебя.

– Элиана и Нехемия считали, что Дорин не готов.

– Дорин сумел проникнуть в Морат и выбраться оттуда живым. Обвел вокруг пальца Маэву да еще разрушил эту поганую крепость. По-моему, он готов не хуже тебя.

– Я не позволю Дорину принести себя в жертву.

– Почему?

– Потому что он мой друг. Я потом всю жизнь буду терзать себя за то, что позволила ему пойти на смерть.

– Аэлина, его никто не тянул за язык. Он сам сказал, что готов.

– Дорин не понимает, чего хочет. Он едва оправился после перенесенных ужасов.

– А тебя, значит, ужасы обходили стороной и два месяца подряд ты в Доранелле собирала цветочки и любовалась водопадами? – давил на нее Рован, игнорируя все доводы. – Дорин – взрослый мужчина. Он в состоянии сделать выбор. Мы все. И без твоих командирских указаний.

– Решение было принято, – огрызнулась Аэлина.

– В таком случае мы сделаем это вместе. Ты и я.

У Аэлины зашлось сердце.

– Ты не станешь изготавливать Замок одна.

– Нет. – Руки Аэлины задрожали. – Так дело не пойдет.

– Кто сказал, что не пойдет?

– Я говорю. – Аэлина не желала допускать и мысли, что ее Рован исчезнет в небытии. – Если бы существовали другие варианты, Элиана рассказала бы мне о них. Платить должен кто-то из моего рода.

Рован открыл было рот, но лицо и глаза Аэлины говорили ему: это правда. Он покачал головой:

– Я тебе обещал, что мы найдем способ вместе заплатить этот долг.

Аэлина смотрела на разбросанные книги. Незачем снова рыться в них. Она не нашла там ни малейшей подсказки. Ни лучика надежды.

– Другого решения не существует. – Аэлина запустила руки в волосы. – Правильнее сказать, я не знаю другого решения.

Никакой козырной карты в рукаве. Никакого эффектного трюка. В таком деле трюки не пройдут.

– Давай не делать этого завтра, – не унимался Рован. – Обождем немного. Скажем остальным, что вначале хотим попасть в Оринф. Возможно, какую-то часть книг Королевской библиотеки удалось спасти и там отыщутся манускрипты…

– Какой был смысл в голосовании, если мы не считаемся с его результатами? Пойми, Рован: они решили. Это должно произойти завтра.

Собственные слова глухо отзывались где-то внутри ее.

– Позволь мне найти другой способ. – Голос Рована дрогнул, но он продолжал ходить взад-вперед. – Аэлина, я смогу.

– Нет другого способа. Неужели ты не понял? Все это… – Аэлина в отчаянии взмахнула руками. – Все это делается, чтобы сохранить жизнь. Тебе. Остальным.

– Ценой твоей жизни. Почему-то ты должна искупать вину сумасбродной древней королевы.

– Думаешь, я жажду умереть? – Аэлина сердито ударила кулаком по стопке книг. – Думаешь, мне легко смотреть на небо и спрашивать себя: не в последний ли раз я его вижу? Или смотреть на тебя и сознавать, что у нас не будет долгих лет совместной жизни?

– Я толком не знаю, чего ты хочешь! – взорвался Рован. – После Маэвы ты не больно-то откровенничала со мной.

У нее заколотилось сердце.

– Я хочу, чтобы все каким-то образом закончилось. – Ее пальцы сжались в кулаки. – Хочу завершения.

– Я знаю. Аэлина, я прекрасно понимаю, каким адом для тебя были месяцы плена у Маэвы. Но ты не можешь прекратить сражаться. Особенно сейчас.

У нее запылали глаза.

– Ради этого я держалась. Ради этого я старалась выжить у Маэвы. Я говорила себе, что обязательно верну Ключи Вратам Вэрда. Когда Кэрн ломал мне кости, а Маэва старалась вырвать из разума все, что я знала, только сознание своей миссии заставляло меня держаться и уберегало от слома. Я твердила себе: «Если я поддамся, они все погибнут». – Она глотнула воздух. – А потом я стала лелеять дурацкие мысли, будто мне не придется платить этот долг и я снова увижу Оринф. Будто вместо меня это сделает Дорин. – Она плюнула на ковер. – И кто я после таких мыслей? Ты хоть представляешь, какой ужас меня охватил, когда сегодня он вдруг появился?

Рован хотел было ей ответить, но Аэлина взмахнула рукой и продолжала срывающимся голосом:

– Я думала, что смогу это отсрочить. Ненадолго, но отсрочить. А боги взяли и привели Дорина прямо ко мне. Попробуй возразить, что это случайность. Попробуй сказать, что боги… или силы, правящие нашим миром, не подали мне знак? Изготовление Замка возложено на меня.

Некоторое время Рован молча смотрел на Аэлину и шумно дышал.

– А вдруг эти силы привели к тебе Дорина с другой целью – чтобы ты не платила долг одна?

– Не понимаю.

– Вдруг они намеренно соединили вас не для выбора кого-то одного, а чтобы вы разделили эту ношу поровну?

Даже огонь в жаровнях замер.

Глаза Рована засверкали.

– Вы же вдвоем уничтожили стеклянный замок. Вы действовали рука об руку, соединив вашу магию… Ничего подобного я прежде не видел. Вы сплавили два магических потока, став одним целым. Если Замок требует тебя целиком, почему бы не отдать половину? Половину каждого из вас? Ведь вы оба – наследники Мэлы?

Аэлина плюхнулась на стул.

– Я… мы не знаем, сработает ли такая уловка.

– Лучше попробовать, чем со склоненной головой покорно идти на эшафот.

– Как у меня язык повернется просить Дорина отправиться вместе со мной?

– Так и повернется, что это не только твоя ноша. Дорин о том знает и не противится. Иначе… мы тебя потеряем.

Казалось, гнев в глазах Рована вот-вот сменится слезами.

– Если бы я мог, то пошел бы вместо тебя.

– Я знаю, – прошептала Аэлина, у которой разрывалось сердце.

Рован упал перед ней на колени, уткнулся головой в ее колени и обнял за талию.

– Аэлина, я этого не выдержу. Просто не выдержу.

– Я хотела прожить с тобой тысячу лет, – сказала она, перебирая его волосы. – Хотела, чтобы у нас родились дети. И чтобы потом мы вместе ушли в потусторонний мир.

Слезы Аэлины капали ему на голову.

– Тогда сражайся за это, – Рован взглянул на нее. – Еще один раз. Сражайся за наше будущее.

Аэлина смотрела на него и видела их будущую жизнь. Все, что он предлагал.

Все, что может стать реальностью.

– Мне нужно попросить тебя кое о чем.

Голос Аэлины вытащил Дорина из крепкого сна. Он сел на койке. Судя по тишине вокруг, была глухая ночь.

– О чем именно?

За спиной Аэлины стоял Рован и, словно караульный, вслушивался в лагерную тишину. Поймав взгляд его изумрудных глаз, адарланский король получил ответ.

Принц заручился его молчаливым согласием.

– Вместе, – дрогнувшим голосом произнесла Аэлина. – Что, если мы вместе изготовим Замок?

Дорин сразу понял ее замысел, ее отчаянную надежду, но продолжал слушать.

– Прости, что обращаюсь к тебе с такой просьбой, – сказала она в конце.

– И ты меня прости, что не подумал об этом, – ответил Дорин и принялся натягивать сапоги.

Рован повернулся к ним. Ждал ответа и не сомневался, что Дорин даст правильный ответ.

– Да, – коротко ответил адарланский король.

Аэлина закрыла глаза. Может, от облегчения. Или от сожаления. Дорин положил руку ей на плечо. Он не хотел знать, чего стоило Ровану убедить ее согласиться и принять такой вариант. Чтобы Аэлина сказала «да»…

Она открыла глаза, полные лишь суровой решимости.

– Мы сделаем это сейчас, – хрипло сказала она. – Пока наши не проснулись. Без лишних прощаний.

Дорин кивнул.

– Хочешь, возьмем с собой Шаола? – спросила Аэлина.

Дорин думал сказать «нет». Лучше уберечь друга от нового прощания. Днем лицо Шаола светилось такой радостью, таким покоем.

И все же Дорин сказал «да».

Глава 93

Четверо в полном молчании шли через спящий лес по древней дороге, что вела к соляным копям. То было единственное место, куда не летали воздушные разведчики армии хагана.

С каждым шагом, приближавшим Аэлину к месту бывшей каторги, ее мутило все сильнее. По спине медленно скатывались капли пота. Рован держал ее руку в своей, водя большим пальцем по коже.

Здесь, в этом жутком и ныне мертвом месте, видевшем неисчислимые страдания каторжников, она исполнит предначертание судьбы. Словно ее освобождение с каторги было мнимым, а в действительности она никогда не покидала Эндовьер.

Горы с соляными шахтами казались тенями. Крепкая стена, окружавшая бывший лагерь, издали выглядела черным пятном.

Ворота были распахнуты настежь. Правая створка криво висела на одной петле. Наверное, освобожденные каторжане пытались сломать ворота, но не захотели тратить время.

Пальцы Аэлины стиснули руку Рована. Вот она – арка, за которой начиналось каторжное поселение. Где-то посередине стояли столбы, к которым ее привязывали и пороли, начиная с самого первого дня. Она побывала у всех столбов. А слева, в горной толще, находились ямы, куда сажали провинившихся и куда не проникал свет. В каждой из них она провела не по одному дню. От зданий, где жили надсмотрщики, остались лишь остовы.

Аэлине понадобилась вся сила воли, чтобы не взглянуть на запястья, где когда-то были шрамы от кандалов. Спина взмокла от пота. Но шрамы исчезли. Там был лишь узор татуировки, нанесенной Рованом на безупречно гладкую кожу.

Само это место могло показаться кошмаром, сотворенным Маэвой.

От Аэлины не ускользнула ирония случившегося. Она дважды освобождалась от кандалов, чтобы вернуться к месту своего первого заточения. Получалось, ее свобода была временной. Она проживала время, данное ей взаймы.

Златинец Аэлина оставила в шатре. Там, куда они направлялись, от ее меча мало толку.

– Вот уж не думал, что мы снова увидим это место, – пробормотал Дорин. – И уж точно не при таких обстоятельствах.

Шаги адарланского короля оставались твердыми, лицо – сосредоточенным. Правая рука сжимала эфес Дамариса. Что бы ни ожидало их, Дорин был готов к встрече.

А их ожидала боль, и Аэлина это знала.

Освобождение с каторги, побег от Маэвы… разве все это не было видимостью свободы?

Лагерный двор был покрыт снегом. Аэлина помнила его истоптанным ногами каторжан. Элиана подробно рассказала ей все стадии изготовления Замка и порядок возвращения Ключей Вратам Вэрда. Ритуал не сопровождался мощным выплеском магической силы и не представлял опасности для спутников Аэлины, однако ей хотелось уйти подальше от всех.

В лунном свете лицо Шаола выглядело совсем бледным.

– Чем мы можем тебе помочь? – спросил он.

– Просто будьте здесь. Этого достаточно.

Одной ей было бы слишком тяжело в этом проклятом месте.

Увидев вопросительный взгляд Дорина, Аэлина кивнула. Незачем понапрасну тратить время.

Дорин обнял Шаола. Они говорили так тихо, что даже Аэлина с ее фэйским слухом ничего не могла разобрать.

Шаол захватил солдатскую лопатку. Знаки Вэрда для ритуала полагалось чертить на земле, и Дорин счистил снег. Аэлина принялась наносить два крупных знака, так чтобы она и Дорин могли встать внутрь. Знаки накладывались друг на друга.

Знак открытия. Знак закрытия.

Эти знаки Аэлина изучила с раннего детства и не раз применяла, правда для других целей.

– Ну что, принцесса, нежных прощаний не будет? – спросил Рован, когда она закончила вычерчивать знак носком сапога.

– Это смахивает на спектакль, – ответила Аэлина. – А мы сейчас не в театре.

Но Рован остановил ее, и второй знак остался недочерченным. Он осторожно приподнял ее подбородок.

– Даже когда ты будешь… там, – начал он. Луна превратила его глаза в два изумруда. – Я останусь с тобой. Вот тут.

Он приложил руку к ее сердцу.

Аэлина коснулась его груди и глубоко втянула знакомый запах, чтобы тот проник в самое сердце.

– И я останусь с тобой. Всегда.

Рован поцеловал ее, прошептав прямо в губы:

– Я люблю тебя. Возвращайся ко мне.

Потом он отошел, чтобы не мешать ей и Дорину.

Аэлина больше не ощущала его запаха, его тепла. Напротив, она вся похолодела. Но не опустила плеч, дыхание ее оставалось ровным. Она запоминала черты лица своего принца.

Со сверкающими глазами Дорин вступил в пространство Знаков Вэрда.

– Когда мы закончим, запечатай последний, – обратилась Аэлина к Ровану.

Ее принц и истинная пара кивнул.

Дорин достал из камзола сверток, развернул ткань. Внутри находились два черных каменных обломка и Амулет Оринфа.

У Аэлины скрутило живот. Сила иного мира, исходящая от Ключей, едва не сбивала ее с ног. Дорин протянул ей Амулет Оринфа.

– Мне подумалось, что ты сама захочешь его открыть, – тихо пояснил адарланский король.

Открыть не где-нибудь, а посреди бывшего каторжного двора, видевшего ее каждодневные страдания. Тогда она и не подозревала, цепь каких событий начнется с Эндовьера.

Аэлина взяла амулет, провела по золотому ободу и на мгновение вновь оказалась в уютной комнате родительского поместья близ берега Флурина. Увидела, как мать вручает ей амулет на хранение.

Пальцы Аэлины коснулись Знаков Вэрда на обратной стороне. Письмена складывались в строку, определившую ее незавидную судьбу: «Моя цена безымянна».

Эта надпись появилась много веков назад. Предостережение от Брэннона. Подтверждение их будущей жертвы. Ее жертвы.

Гневаясь на богов, Брэннон оставил на амулете подсказку. Рассчитывал, что однажды кто-то из его потомков найдет и поймет эту подсказку… словно она может помочь уйти от предначертаний. Глупая надежда.

Аэлина перевернула амулет лицевой стороной. Теперь ее пальцы касались изображения бессмертного оленя.

Время, взятое взаймы. С самого рождения она жила взаймы.

Магия Аэлины расплавила золотой скрепляющий обод. Капельки золота с шипением упали на обледенелую землю. Легким движением она расцепила половинки амулета.

В ноздри ударил резкий, потусторонний запах третьего Ключа. Ключ манил ее. Шептал слова на языках, не известных ни на этом континенте, ни на других.

Аэлина молча опустила третий черный осколок в протянутую руку Дорина. Он ударился о два других. Ей показалось, что этот звук отозвался эхом во всех мирах и даже в вечности.

Дорин вздрогнул. Шаола и Рована передернуло.

Половинки амулета она убрала в карман. Пусть этот кусочек Террасена останется с нею… где бы она ни оказалась.

Аэлина в последний раз взглянула на Рована. «Возвращайся ко мне», – говорило его лицо.

Эти слова и память о его лице она тоже возьмет с собой. Даже когда Замок потребует отдать все, это останется с нею. Навсегда.

Аэлина с трудом сглотнула. Отвернулась от пронзительного взгляда Рована, затем полоснула ножом по своей ладони и по ладони Дорина.

Казалось, звезды опустились ниже, а горы смотрели из-за плеч ее и Дорина, когда она в третий раз провела ножом по своей руке, делая широкий и глубокий порез.

Чтобы открыть Врата Вэрда, она сама должна стать Вратами.

Эраван попытался было превратить во Врата Кальтэну Ромпир. Он поместил в ее руку один Ключ и готовил ее тело к приему двух других. Эраван намеревался сделать Кальтэну живыми Вратами Вэрда, которыми он сможет управлять.

Всего один Ключ в теле Кальтэны уничтожил бывшую адарланскую даму. Если Аэлина поместит в свою руку все три…

«Меня зовут Аэлина Ашерир-Галатиния, и я не буду бояться».

«Я не буду бояться».

«Я не буду бояться».

– Готов? – шепотом спросила Аэлина.

Дорин кивнул.

До границы Террасена отсюда было совсем недалеко. В небе сиял Повелитель Севера. В последний раз взглянув на знакомое созвездие, Аэлина взяла с ладони Дорина все три Ключа Вэрда.

Они с Дорином соединили окровавленные руки. Магия клокотала в их телах, сплетаясь воедино, – эта вечная, ослепительная сила. Потом Аэлина вдавила черные осколки в открытую рану на руке.

Носком сапога Рован прочертил борозду в стылой земле, закрыв Знаки Вэрда.

Аэлина ударила ладонью по руке, впечатав Ключи Вэрда в свое тело. Другой рукой она держалась за руку Дорина.

Этот замысел должен сработать. Не напрасно их пути пересеклись и они снова встретились там, где уже встречались. Не где-нибудь, а в Эндовьере. Дорин не принял бы никакого иного варианта и не позволил бы ей.

Рован затаил дыхание. Стоявший рядом Шаол, кажется, тоже перестал дышать.

Аэлина и Дорин никуда не исчезли. Вопреки охватившему их страху, они стояли с высоко поднятой головой. Рован чувствовал запах этого страха. Однако их лица с каждым мгновением становились все более отсутствующими. Пустыми.

Не было никакой вспышки света. Никакого выплеска магической силы. Аэлина и Дорин просто стояли, держась за руки, и смотрели вперед. Их взгляд застыл и стал невыразительным.

Они ушли. Возможно, даже покинули свои тела и те сейчас были лишь пустыми оболочками.

– Что произошло? – шепотом спросил Шаол.

Рука Аэлины, зажимавшая рану на другой руке, упала и вяло повисла. Из открытой раны торчали три черных каменных осколка.

Рован ощутил, как у него в груди что-то напряглось. Что-то тонкое и жизненно важное. Напряглось, угрожая разорваться.

Связующая нить.

Рован шагнул вперед, прижимая руку к груди.

Нет. Связующая нить извивалась, словно ей было больно и страшно. Рован остановился, беззвучно шепча имя Аэлины. Потом упал на колени, видя, как три Ключа Вэрда исчезают, растворяясь в ее крови.

Словно роса под лучами солнца.