Текст книги "На полпути к себе"

Часть вторая
Игра в снежки на жизнь

Нет ничего хуже дремоты, этого странного танца сознания на зыбкой грани между бездной сна и трясиной бодрствования. Глаза закрыты, мышцы расслаблены, но не получаешь той малости, которую дарует действо, обычно совершаемое в ночные часы, когда все дела переделаны либо отложены на завтра и несколько часов до рассвета принадлежат тебе, и только тебе… Нет покоя, который тело обретает лишь в отсутствие сознания. Я думал, что благополучно просплю ближайшие мили до первого «приютного дома»,[38]38
  На крупных торговых трактах и дорогах «государственного значения», таких как Королевский Путь, существует система так называемых «приютных домов», предназначенных для ночлега путешественников. Содержанием этих домов в надлежащем состоянии занимаются люди, служащие в Городской страже близлежащих городов, причем средства на поддержание должного состояния лишь частично заимствуются из городской казны, поскольку принято, чтобы каждый путник, воспользовавшийся «приютным домом», оставлял некоторую сумму на алтаре Хозяина Дорог. Как правило, путники не скупятся, ибо обидеть Хозяина означает заслужить его немилость, и тогда «не будет тебе Дороги ни в жизни, ни в смерти».


[Закрыть] но благонамеренный план, как и водится, не смог претвориться в жизнь. Сон не шел, несмотря на все посулы и увещевания. Впрочем, неудивительно: слишком много событий произошло за день, постепенно клонившийся к вечеру. Слишком много…

Правда, не скажу, что чем-то расстроен. Отнюдь. Во-первых, еду в том же направлении, в котором меня и собирался тащить вместе с собой дядя Гиззи, разве только спутника сменил. Во-вторых, в Виллериме у меня есть свои небольшие дела, по поводу которых можно немного озаботиться. Разумеется, во дворец идти не собираюсь, но при случае вполне смогу найти Борга и выяснить подробности придворной суеты по возвращении старшего наследника домой. В-третьих, облегчил душу милейшего (временами) гнома, забрав предназначенный мне подарок и одобрив то чудо, в которое превратился жемчуг. И то, что Миррима на меня не сердится (не меньшее чудо, кстати), а, напротив, огорчена тем, как мы расстались… Очень приятное известие, скинувшее увесистый камень с моего сердца. В-четвертых…

Нэмин’на-ари… Какое красивое имя. И как будто знакомое… Но где я мог его слышать? Никак не припомню. Может быть, читал? Но где? В исторических хрониках? Уф-ф-ф-ф… Не спорю, в памяти толкутся тысячи нужных и ненужных сведений, но большей частью эти мерзкие твари повернуты ко мне спиной, и совершенно невозможно понять, кого из них дернуть за плечо…

Я вернусь, милая. Умирать не собираюсь. Пока. Да и запретили мне умирать-то… И Кайа, и Мантия. Придется исполнять желания женщин, потому что спорить – себе дороже…

Любопытно все же, зачем эльфам понадобился визит в столицу? Причем неофициальный визит… Ой, что-то вы темните, листоухие! Трудно было отправить посольство со всеми регалиями, охраной и протоколом? Не думаю. Дело настолько важное, что вы предпочли взвалить его на плечи совсем юного паренька, мало сведущего в людской жизни вообще и столичной – в частности? Не нравится мне это, очень не нравится… Нет, я не против присматривать за малолетним lohassy, вот только… Как он сам отнесется к оному присмотру? Не посчитает ли оскорблением? Кэл говорил только о сопровождении в пути, а о действиях по прибытии в Виллерим речь не шла. И можно с чистой совестью распрощаться у городских ворот, бросая все силы на собственные нужды… Наверное, так и поступим. Мэй не горит желанием наладить отношения, и я не буду пытаться. Если понадобится – само получится, если нет… Не очень-то и хотелось…

Сладко посапывает в две дырочки, красавец. Мне бы так… И надо что-то делать с ky-inn. Может, просто подбросить, когда выпадет удобный момент? А что, идея ничем не хуже других. Может быть…

«Я так понимаю: ты не спишь?» – осторожно интересуется Мантия.

Не спится.

«Что предпочитаешь: потерять время в пустых раздумьях или немного поработать над собой?»

Почему это – в пустых? Я, между прочим…

«Топчешься на одном и том же месте».

Вовсе нет!

«Разве? Все равно не знаешь ничего о цели эльфа, так зачем забивать голову предположениями, которые окажутся неверными?»

Милая, кто сказал, что они будут неверными? А вдруг я угадаю?

«И часто тебе удавалось угадывать?» – ехидно вздыхает Мантия.

Ну-у-у-у-у…

Нечасто, признаю. Я же не листоухий – в Игры не играю и не рассматриваю ситуацию со всех сторон по сотне раз, чтобы найти новые, ранее не замеченные детали… Времени нет. И сил – не шибко.

«Так что бросай свои глупости – будем продолжать обучение!» Жизнерадостное заявление.

Именно сейчас?

«А чем плох момент? Тебя везут, думать ни о чем не нужно, заботиться – тем более…»

Тоже верно. И чем ты собираешься мучить меня на сей раз?

«Тем, что тебе так понравилось…»

А именно?

«Углубим балансировку…»

В этом безлюдье?

Я даже отодвинул шторку и выглянул в окно кареты.

Первые мили Королевского Пути по выезде из Вайарды проходили через поля близлежащих деревень, а сейчас мы приближались к лесному массиву, очертания которого в надвигавшихся сумерках уже не выглядели такими четкими, как в разгар дня. Да, сделали глупость: выехали, можно сказать, на ночь глядя, по поводу чего удостоились недоуменного покачивания головой от капитана Городской стражи, возглавлявшего пост у ворот. Помнится, я еще спросил в своей обычной – придурковато-вежливой – манере, чем доблестный защитник города недоволен. Вопрос был расценен как издевательство, но капитан не посмел словами изложить то, что полыхало во взгляде, потому что не считал возможным грубить лэрру. Кстати, это происшествие (по счастью, не имевшее никаких последствий) напомнило мне об изменившемся внешнем виде и заставило задуматься над дальнейшим поведением. Оплошности, проходившие «мимо» в обычное время, теперь могут вызвать неприятности, если я срочно не приведу в соответствие свои форму и содержание… Так вот, столь поздний (по мнению стражников) отъезд был чреват вероятностью не добраться до «приютного дома» до наступления темноты, а ночевать в лесу – не самое безопасное времяпрепровождение. Радовало только одно: Королевский Путь был практически очищен от дорожных разбойников, и примерно два раза в сутки конные разъезды удостоверялись, что дорога проходима и безобидна…

«Чем тебе не подходит природа?» Искреннее удивление.

Прости, но… К чему здесь прислушиваться? К мыслям зверей?

«Я уже говорила тебе, какой ты дурак?» Сокрушенный вздох.

Неоднократно.

«Тогда не буду повторяться. Придется подойти с другого фланга…»

К чему?

«К твоему ленивому уму! „Зверей“… Ох насмешил».

Я на самом деле не понимаю, чего ты от меня хочешь.

«Объясню… Сначала отпусти сознание…»

Совсем?

«Нет, всего лишь – на длинном поводке… Немного погулять…»

Как скажешь…

Отпустить сознание. Сложно? Не так, как кажется. Но делать это можно, только если уверен в поддержке более сведущего Мастера, чем ты сам, иначе… Можно остаться без сознания. Лично у меня такая «прогулка» всегда вызывала стойкое неприятие и крупную дрожь во всех конечностях, потому что искусственное ослабление связей, которые никогда и не были прочными, очень рискованно. Причем в опасности окажется не только покинутое пристанище души, но и новое…[39]39
  …не только покинутое пристанище души, но и новое… – «…Техника отделения сознания от тела – материального якоря – широко используется в случаях, когда требуется провести подробное, но аккуратное исследование нематериальных сфер… Как правило, данная процедура выполняется не в одиночку, поскольку необходимо тщательно следить за тем, чтобы ниточка, связывающая тело и сознание, сохраняла нужное „натяжение“. Если связь оборвется, нарушится локальное равновесие структур мироздания, поскольку в материальном плане бытия останется тело (неизбежно погибающее в отсутствие естественного контроля и управления), а в высоких сферах появляется грубое подобие Сущности, не имеющей цели и не располагающей средствами… С течением времени разделенные части некогда единого объекта поглощаются Тканью Мироздания, но до того момента близлежащие участки Пространства остаются нестабильными и существует опасность их временной поляризации, что в свою очередь приводит к изменению направлений движения потоков Силы…» («Практики магические и не-магические, или Инструментарий Хранителя», Малая Библиотека Дома Дремлющих, Архив.)


[Закрыть]

Сначала – выровнять дыхание. Войти в ритм того, что тебя окружает. В который раз пожалев о том, что не можешь правильно слышать музыку – тогда было бы гораздо проще…

К собственному дыханию не прислушиваюсь: оно не имеет значения. Важно лишь то, что происходит вовне…

Воздух, снующий по сумрачному пространству кареты, тонкими струйками просачивается наружу, меняясь местами со свежим дуновением подступающей зимы. Эльф спит тихо-тихо, совсем неслышно, только невидимые облачка теплых выдохов иногда долетают до моего лица. Поскрипывают колесные оси, а сами колеса чавкают, черпая кашицу грязи. Надо признать: Королевский Путь содержится в великолепном состоянии – даже сейчас, в распутицу, дорога остается твердой и быстрой, а слой опавших листьев и подтаявшего за день снега совсем не мешает движению. Пусть не каждый день, но пару раз в неделю дорогу чистят, подсыпая выбоины, – на тот случай, если королю вздумается проехать по Пути имени себя… Бодро рысят лошадки: знают, хитрюги, что долго им трудиться не придется – начинает вечереть, а темнеющее небо сулит скорый отдых… Кучер кнутом не пользуется, лишь изредка слышен шлепок вожжей… Тихо. Птицы уже не поют, потому что снялись с насиженных гнезд и отправились в более теплые и гостеприимные места, чем Западный Шем в преддверии зимы…

Успокоенное сознание туманом окутывает безвольное тело. Уже снаружи, но все еще внутри. Так и нужно…

«Умница, справился!» – одобряет Мантия.

И что дальше?

«Дальше – повторение и углубление пройденного».

Что же я должен повторять?

«Закидывай сети…»

Сети? Не понимаю…

«Ты же рыбачил… Помнишь, как рыбу ловят?»

Примерно. Но откуда я эти самые сети возьму?

«Сплети…»

Из чего?

«Из своего сознания…» Недоуменное покачивание несуществующей головой.

Как?! Я устал от загадок!

«Все очень просто… Сначала прядутся нити, потом из них сплетается сеть… Как заклинание…»

Нашла что привести в пример!

«Попробуй. Всего лишь попробуй».

Только ради тебя!

Туман сознания, окутывающий меня, – на что он похож? Например, на… Клочки шерсти, которые с помощью прялки и веретена превращаются в пряжу… А что, если…

Один из язычков рваного края мыслей и чувств уплотнился, скручиваясь, и начал вытягиваться, постепенно истончаясь. Фут. Два. Вот нить выскользнула за пределы кареты, прошла насквозь через что-то… Ствол дерева? Похоже. Неторопливое течение соков, готовящихся уснуть, когда снежные покровы упадут на лес…

«Не отвлекайся! Зафиксируй ее окончание и продолжай… Одной нити мало», – торопит Мантия.

Фиксирую. То есть думаю, что фиксирую: как в реальности ведет себя нить сознания – неизвестно. По крайней мере, она перестает вытягиваться и покорно плывет вслед за каретой…

Делать что-то без помощи рук непривычно и трудно, но вскоре уже больше десятка туманных лучиков разбегаются в стороны.

Но ведь это же еще не сети, верно?

«Только начало… Теперь их нужно соединить между собой».

Как?

«Сам выбери способ…»

Хм… Проще всего протянуть поперечные ниточки концентрическими окружностями, и тогда… Фрэлл! Да какие же это сети? Типичная паутина!

«У каждого своя схема балансировки. Кому как нравится…»

Что значит – у каждого? У кого?

«То, чему ты научился в Вайарде, всего лишь первый шаг… Чувствовать настроение может и самый обычный человек – нужно всего лишь открыть душу… Второй шаг сложнее: он требует навыков управления сознанием… Хотя сознание только притворяется послушным и невозможно с уверенностью сказать, кто и кем управляет». Мантия углубляется в философские измышления, потому спешу одернуть:

Хорошо, я сплел «паутинку». Но зачем?

«Еще не понял? Прислушайся… Присмотрись… Почувствуй… Твое сознание накрыло несколько сотен пядей Пространства… Скользи по нитям, наблюдая».

Зачем?

«Попробуй – и узнаешь…» Тихий смешок.

Ну хорошо!

Скользить по нитям. Сразу все мне не охватить – опыта маловато, буду двигаться от одной клеточки к другой, как по ступенькам лестницы, ведущей и не вверх, и не вниз.

Это… странно. Качаться на переплетениях собственного сознания, то удаляясь, то снова приближаясь к тому месту, где все началось. К самому себе. Нити мягко шипят от каждого прикосновения. Как снег под полозьями саней. Тихо и убаюкивающе. Везде… Везде? Нет! Здесь звук становится похожим на скрежет. Что это значит?

«Локальное напряжение… Нарушение порядка…»

Конкретнее!

«Сам смотри!» – обиженно буркает Мантия и одним быстрым рывком втягивает раскинутые нити сознания обратно. В меня. Очень неприятное, хотя и не болезненное, ощущение. Похоже на то, как всплываешь из-под толщи воды за миг до того, как легкие начинают гореть и глоток долгожданного воздуха кажется слишком большим… невозможно большим…

Открываю глаза и, привстав, стучу костяшками пальцев в окошечко, располагающееся (если смотреть снаружи) у возницы за спиной. Спустя несколько секунд карета останавливается. Распахиваю дверцу, собираясь выходить, и слышу сонное:

– Ты куда?

– В кустики! – Универсальное объяснение неожиданной остановки, правда?

* * *

Предупредив, что буду отсутствовать несколько минут, я присмотрелся к обстановке. Вокруг лес. Не такой густой, как летом, зато неприветливо ощетинившийся полуголыми ветками. Через несколько сот футов дорога делает крутой поворот, за которым ничего не видно, и именно там… Да, там что-то происходит. Что-то нарушающее порядок вещей. Посмотрим? Не очень-то хочется, но… Я должен знать, чем вызван скрежет «паутинки» – хотя бы для того чтобы в дальнейшем уметь сопоставлять оттенки ощущений и реальные события. Пойдем по дороге? Вот еще! Будем красться через лес – так безопаснее… Хотя и грязнее.

На мое счастье, подмораживать еще не начинало и ковер лесной подложки был мокрым – не трещит и не хрустит под ногами, а всего лишь хлюпает. Но с чмокающими звуками можно успешно бороться, если правильно выбирать место для «приземления» стопы… Черные от влаги пальцы кустов пытаются зацепиться за бестолково болтающиеся полы моей накидки, и вполне удачно: пару раз приходится останавливаться и, ругаясь сквозь зубы, высвобождать одежду из жадных крючковатых лап. Да, не в таком облачении по местным лесам шляться… Сапоги вывозились в грязи по щиколотку, если не выше, а левая рука устала придерживать ножны кайр (не хватало еще ими задевать за ветки!), но я все же добрался туда, куда планировал. К придорожным кустам с той стороны поворота.

Могу понять, почему многие не слишком одаренные иными талантами люди предпочитают получать средства для существования даром, а не за честно и добросовестно выполненную работу. Могу. Но сам не приемлю таких забав, как ограбление. Особенно в ситуации «пятеро против одного», как здесь и сейчас…

Должно быть, кучера сняли выстрелом – неподвижный куль тела темнеет в нескольких шагах от стоящего возка с распахнутой настежь дверцей. Сундуки и дорожные сумки выволочены наружу, и один из «лихих людей» лениво в них роется. Ищет что-то определенное? Может быть… Хозяин имущества, подвергнутого грубому досмотру, стоит неподалеку – среднего роста, плотненький, можно даже сказать, кругленький мужчина. Немолодой. Насколько можно видеть в мягком мерцании надвигающихся сумерек, он испуган, но выражение лица скорее брезгливое, чем жалобное. То есть человек предполагает, что скоро встретит свою смерть, но опечален не ее приближением, а убогостью исполнителей, услугами которых собирается воспользоваться Вечная Странница…

Разбойников пятеро. Как я уже сказал, один роется в вещах… купца. Да, наверное, купец – кто же еще может выехать из Вайарды? Точно! Капитан стражи бормотал о таком же сумасшедшем, как мы, но опередившем нашу карету на четверть часа…

Еще один разбойник стоит между купцом и кромкой дороги, отрезая путь в кусты. За спиной у несчастной жертвы возок, а слева – арбалетчик. Кажется, не один… Так и есть, их двое, только второго трудно разглядеть – уж очень неудобно они стоят, почти на одной линии с тем мужиком, который ближе всего ко мне… Поодаль – рядом с лошадьми – последний участник ограбления, неумолимо приближающегося к душегубству.

Странно… Неужели на Королевском Пути вот так запросто орудуют «лихие люди»? Или это случайные гости? Однако… Знать бы раньше – остались бы ночевать в городе. От греха подальше.

Только я собираюсь повернуться и отправиться в обратный путь, как сзади раздается ехидный шепот:

– А поближе кустиков не нашлось?

Листоухий, будь он проклят! На кой фрэлл за мной поперся, спрашивается? Да еще и не один, а в обществе громадного лука. Если вы видели это чудовищное сооружение, то сразу поймете, почему эльфийские лучники пользуются заслуженным уважением в любых армиях: даже для того чтобы натянуть тетиву, нужно приложить изрядное усилие. Зато стрела летит далеко и… всегда попадает в цель. О, и колчан захватил! Запасливый и предусмотрительный мне спутник попался, ничего не скажешь…

– Как видишь! – огрызаюсь, но тихо.

– Что будем делать? – Мэй внимательно смотрит сквозь кружево голых веток на дорогу.

– Вернемся и переждем, пока эти люди закончат свои дела.

Удостаиваюсь растерянно-недоуменного взгляда:

– Шутишь, да?

Вообще-то я проникновенно серьезен. И озвученный вариант действий – наилучший в сложившейся ситуации. Но в глазах эльфа уже разгорелся азарт. Мальчик хочет немного потренироваться, да? Освежить навыки? Прекрасно! Но почему опять за мой счет?

– А если не шучу?

– Точно, шутишь! – уверенно заявляет эльф. Собственно, сейчас его больше интересует происходящее перед нами, чем внутри нас, и я вынужден смириться с уготованной мне ролью:

– Ты сможешь их снять?

– Да. Но не всех сразу. Их бы рассредоточить малость, да купца пригнуть… – мечтательно протягивает Мэй.

– Тогда снимешь?

– В два счета!

– Смотри только, чтобы не дольше!

Ох, какую глупость я собираюсь сейчас сотворить… Самому стыдно. Можно, конечно, остудить пыл листоухого и тихо-мирно убраться восвояси, но… Противники не выглядят особо грозными. И оружия-то у них практически нет – арбалеты да ножи на поясах. Не регулярная армия. Можно и попытаться. Чтобы не ударить в грязь лицом. К тому же надо соответствовать выбранной манере поведения, даже если выбирал не сам. Не знаю, просчитал ли Кэл все последствия своего гениального озарения, но меня он подставил крупно. Дело в том, что лэрры… очень своеобразно понимают честь и совесть. Встречая на пути то, что кажется несправедливым (разумеется, только если оно идет вразрез с законами), дети Горькой Земли норовят вмешаться. Особенно когда их об этом не просят. Последствия таких вмешательств бывают разными, но чаще всего лэррам везет, и удачливость становится поводом для распространения очередной легенды о справедливых и благородных рыцарях… Тьфу!

Мысленно костеря Кэла на чем свет стоит, я выдернул шнурки из боковых и рукавных швов маади, в результате чего накидка стала еще бесформеннее и страннее. Перчатки, пояс с ножнами и «старшей» кайрой остались лежать у ног эльфа, а «младшая» прильнула лезвием к моему предплечью – негоже светить оружием перед разбойниками, верно? А так кажется, что ничего и нет: навершие рукояти – вровень с большим и указательным пальцем, сам клинок прижат к руке.

– Не пропусти момент! – С таким напутствием прокладываю новый путь между стволами деревьев, чтобы выйти почти к повороту.

Когда становятся слышны неясные звуки беседы переговаривающихся между собой разбойников, начинаю громко шлепать по грязи и жизнерадостно картавить:

– Господа, господа! Как я ‘ад вас вст’етить! Вы даже не п’едставляете себе, насколько я ‘ад! Даже когда самая завидная из невест Маона согласилась стать моей женой, мне не было так ‘адостно!

Текст несуразный, зато интонации переполнены идиотской искренностью. Размахивая руками (от избытка эмоций и чтобы сохранять равновесие), вываливаюсь из-за поворота. Предупрежденные моими криками о новом участнике спектакля разбойники косо смотрят на нелепо жестикулирующее существо в странной накидке, но слова и действия вашего покорного слуги их не столько настораживают, сколько заставляют задуматься. «Еще один купец? Какая удача! Может, и его распотрошим?» – примерно такие мысли читаются по крайней мере на паре лиц, обернувшихся в мою сторону. А больше и не надо!

– Господа, такая беда, такая беда! – продолжая горестно всплескивать руками, приближаюсь к купцу. – Куче’, бездельник, за до’огой не смот’ел, ка’ета и пе’еве’нулась!

Очень удачное объяснение потрепанной и грязноватой одежды. Похоже, мне верят. На всякий случай углубляю роль:

– П’остите, почтенный, не вас ли я вст’ечал в гостинице достославной госпожи Леены? Вы еще подсказали, где можно найти честного оценщика.

Разумеется, нигде и никогда мы не встречались, и купец слегка хмурится, слушая мой бред, но и возражать не спешит: кем бы я ни был, мое появление оттягивает печальную развязку, а это значит…

– Вы бы не торопились, дядя… – Ладонь разбойника тяжело опускается на мое левое плечо.

Так, оценим обстановку. Один – на шаг сзади и шаг слева от меня – отлично! Купец – впереди, чуть справа. Остальные «лихие люди» – гораздо правее и дальше – если и бросятся ко мне, то пара прыжков в запасе есть… Начнем?

Мои руки разведены в стороны, словно я собираюсь обнять нежданно встреченного знакомца. Очень удачное положение – сбоку движение будет совсем незаметным…

Левая рука быстро сгибается в локте, лезвие кайры, скользя вдоль предплечья, прорывает накидку и, встречая лишь мягкое сопротивление не защищенной сталью плоти, входит в грудь разбойника, ухватившего меня за плечо. Если повезло – прямо в сердце. Если не повезло… Но мне везет. Пальцы на плече судорожно сжимаются, комкая маади. Кайра возвращается назад. Проходит один короткий вдох, и…

Дальше все происходит практически одновременно. Разбойник валится назад, стягивая с меня расстегнутую накидку. Я громким шепотом командую купцу: «Вниз!» – отталкиваясь левой ногой, делаю широкий шаг правой, приседаю, поворачиваясь на носках вокруг своей оси, и опираюсь напружиненными пальцами правой руки о землю: левая рука поднята, лезвие кайры отведено чуть в сторону, готовое принять на себя удар. Но удара не следует.

Первая стрела просвистела между мной и разбойником, как только образовался достаточный просвет. Следом за ней (а может, и вместе – умеют же некоторые пускать сразу несколько стрел) полетела вторая. В общем, к тому моменту, как мои пальцы коснулись земли, стрелки уже умирали, а остальные негодяи готовились к смерти… Ушел только один – тот, который был ближе всего к лошадям: ему удалось вскочить в седло и прикрыться телом животного, свесившись набок, а улететь за поворот было лишь делом техники и нескольких мгновений…

Вытирая испачканную руку и лезвие кайры о плащ первого же попавшегося покойника, я удрученно смотрел на испорченную накидку. Мало того что продырявил, так теперь она наполовину в крови, наполовину в грязи… Отчистить, конечно, можно, но запасной-то у меня нет…

– Господа, право, не знаю, как вас благодарить… – Спасенный купец поднялся с земли, куда ничком рухнул по моей команде, и обратился ко мне и Мэю, который к тому времени уже выбрался из кустов на дорогу и собирал стрелы.

– Не благодарите, – разрешил я хмуро, двумя пальцами поднимая маади с трупа.

– Вы спасли мне жизнь…

– Бывает.

– Вы даже не представляете, что совершили…

– Да ничего особенного. – Перекидываю накидку через локоть. – Немного повеселились, и все.

– Вы рисковали собой…

– Чуть-чуть.

– Мне необыкновенно повезло встретить вас…

– Вот тут вы попали в точку, почтенный! Если бы мы послушались совета стражников у ворот и остались ночевать в Вайарде, ваша жизнь была бы сегодня окончена. И весьма бесславно…

– Вы совершенно правы, благородный лэрр! – горячо подтверждает купец, и я повнимательнее присматриваюсь к открытому, круглому лицу.

А может, и не купец он вовсе… Слишком жесткий взгляд. Взгляд человека, торгующего не безучастными к своей участи предметами, а, скажем… чужими жизнями. Собственно, какая мне-то разница? Дяденька счастлив и полон желания отблагодарить нежданных спасителей – стоит воспользоваться случаем.

– Вижу, вы огорчены состоянием своей одежды? – замечает «купец» и бодро ныряет в один из раскрытых сундуков. – Не побрезгуйте, примите…

Побрезговать? Шутишь, дяденька… Длинный – почти до пят (если принять во внимание мой рост, конечно) – плащ с рукавами. В плечах должен сидеть плотно, а полы – широкие. Двойное шерстяное сукно, подбитое коротко стриженным мехом и отороченное лисьими шкурками. Замечательная вещь. Теплая. Ноская. В чем-то очень стильная.

– Почту за честь!

Он передает мне плащ, потом, немного помявшись, достает из-за пазухи туго набитый кошель:

– Знаю, что жизнь стоит гораздо дороже, но… Не сочтите оскорблением…

Усмехаюсь. Так выразительно, что «купец» улыбается в ответ.

– Следовало бы гордо отказаться, но, пожалуй, не буду лукавить: деньги никогда не бывают лишними.

– Вот это правильный подход! – одобряет спасенный нами путешественник. – Вот это я понимаю! Мы могли бы найти общий язык, благородный лэрр!

– Всегда к вашим услугам, почтенный! – Отвешиваю короткий поклон.

– Будете в столице, заходите на улицу Проигранной Зари, третий дом от пересечения с Аллеей Шипов и спросите на воротах дядюшку Хака! А уж я найду, чем вас приветить! – Он хитро подмигивает, подбирает с земли одну из сумок и с неожиданной прытью вскакивает в седло разбойничьей лошадки. – Я, с вашего позволения, вернусь в город… Еще успею к закрытию ворот, если скотинка не подведет… И дождусь ближайшего обоза, чтобы больше не попадать впросак. Заодно сообщу страже о происшествии.

– Как пожелаете. – Пожимаю плечами. – А мы двинемся дальше… То, что вы здесь оставляете, может, собрать и довезти до «приютного дома»?

– Буду премного благодарен! А сейчас позвольте откланяться! – Он лихо ударил пятками по бокам лошади и покинул поле боя местного значения.

Отправив эльфа за каретой, я прошелся по трупам разбойников. Ничего особенного не нашел и даже обрадовался этому: когда нет причин для беспокойства, и само беспокойство не спешит с визитом.

* * *

К «приютному дому» мы подъехали уже в совершеннейшей ночи: пришлось даже факел зажечь, чтобы заехать во двор и распрячь лошадей. Впрочем, и не теряя времени на водружение имущества «купца» и тела убитого слуги в возок, трудно было бы успеть добраться до места ночлега засветло, а поскольку мы добросовестно собирали все раскиданные вещи… Утомились, одним словом. Кучер, едва перекусив кашей с вяленым мясом, отправился спать, а вот эльф на боковую не торопился. Сидел напротив и буравил меня своим лилово-серебряным взглядом. Но первые слова он произнес, только когда прерывистое дыхание нашего возницы стало спокойным и начало перемежаться похрапыванием.

– Я все думаю… Ты сказал, что собираешься переждать, пока разбойники расправятся с купцом… Я решил, что это шутка, но… Ты был так серьезен…

– Вообще-то самые глупые вещи говорят с самыми серьезными лицами, не замечал? Правда, не в этом случае. Я говорил то, что думал.

Эльф нахмурился.

– То есть…

– То есть я не собирался вмешиваться.

– Но…

– Этого человека мы видели впервые в жизни, верно? Так на кой фрэлл рисковать ради него собственной шкурой? – Стараюсь говорить резко и грубо: если сейчас не удастся прогнать туман идеалистичного отношения к событиям, никогда не удастся.

– Но его могли убить…

– И убили бы, разумеется! Только ты-то здесь при чем?

– Это… неправильно. Недостойно – позволить погибнуть невинному!

Охохонюшки… Тяжелый случай. Едва ли не столь же тяжелый, как с котенком. Боги, как я завидую этим детям! Их светлой наивности… Да этот же самый купец, который, скорее всего, и не купец вовсе, проехал бы мимо с чистой совестью и закрытыми глазами, поменяйся мы местами!

– Угу. Первое предупреждение!

– Какое еще предупреждение? – Серебристые ресницы растерянно хлопнули.

– Поручение Совета имеет отношение к этому человеку?

– Нет…

– Ты отвечаешь за своевременное выполнение этого поручения своей честью?

Он молчит, но тут ответ и не нужен. Продолжаю разнос:

– Встревая в чужие дела, ты рисковал не только своей жизнью, но и тем, что порученное задание останется невыполненным либо будет выполнено не в срок или недостаточно тщательно!

Эльф съежился, втягивая голову в плечи.

– Своими необдуманными действиями ты поставил под удар успешное выполнение задания и подверг риску мою жизнь!

– Ну да, и чем ты рисковал?

– Я совершенно ничего не знаю ни о скорости твоей реакции, ни об остроте твоего глаза, ни о твердости твоей руки! Что бы я делал, опоздай ты с выстрелами на несколько вдохов?

– Думаю, и без меня бы справился! – обиженно буркнул эльф. – Того ведь уложил… Без малейших сомнений и угрызений совести, между прочим!

– Откуда тебе знать? Моя совесть отчитывается только передо мной!

– Что-то я не заметил на твоем лице раскаяния… – Обида постепенно уступает место ехидству, но за ней все же прячется осознание непростительного проступка, и это хорошо: есть шанс донести здравую мысль до восторженного юного разума.

– А в чем мне раскаиваться? – удивленно расширяю глаза. – В том, что старался сохранить свою жизнь в целости и сохранности? По меньшей мере глупо. Раскаиваться следовало бы тебе… Впредь старайся не принимать участия в сомнительных приключениях. Особенно если на карту поставлено нечто большее, чем твое личное желание развлечься!

Мэй пристыженно молчит. И правильно: нельзя поддаваться первому же порыву чувств, какими бы благими намерениями ни руководствовался!

– Вот что… Иди спать, а я посижу и присмотрю за очагом. Идет?

– Ладно… – Он встает и направляется к одной из свободных лежанок. Но прежде чем закрыть глаза, интересуется: – А сколько всего предупреждений?

– Три!

– А что будет потом?

– Потом ты будешь предоставлен самому себе, lohassy! – Он что-то недовольно отвечает, но слова запутываются в натянутом на голову одеяле и я остаюсь в счастливом неведении относительно своего очередного «прозвища».

Как все сложно в этой жизни! Стоит на мгновение пожелать спокойствия и уюта, как судьба хватает за шкирку и бросает в самую гущу событий, что характерно – совсем не требующих твоего участия. Зато, как только в эти самые события вляпываешься, воронка вихря начинает закручиваться именно вокруг тебя…

Даже допустив, что ничем не рисковал, принимая участие в спасении жертвы разбойников, не могу не стукнуть себя же по затылку. Самонадеянно и безрассудно увлечься совершенно неприемлемой в некоторых ситуациях ролью – на что это похоже?! Тем более что лэрры (не хочу говорить ничего дурного, но надо смотреть правде в глаза!) в большинстве своем довольно ограниченные люди, воспринимающие шутку как вызов, а критическое замечание как оскорбление. И что мне теперь делать? Выставлять себя на посмешище, влезая в любую ссору и драку? Так я рискую не добраться до столицы с целой шкуркой… Да и Мэй поступил опрометчиво: пусть и не светил перед «купцом» своими длинными ушами, но мало у кого останется сомнение в расовой принадлежности стрелка, уложившего в течение одного вдоха пятерых человек… Как же все запуталось… И тащиться нам еще столько времени…

Кстати, а можно ли ускорить процесс? Мне думается, что можно.

Я подошел к ярко горящему очагу. На каминной полке – массивной каменной плите, нависающей над огнем, – располагался непременный атрибут любого «приютного дома». Алтарь Хозяина Дорог. Как на самом деле именовали этого древнего бога, неизвестно: сии знания утонули в бездне промчавшихся веков, а в памяти осталось только прозвище. На Старшем Языке оно звучит примерно так: Вейнаадис, что, собственно и означает: «Тот, кто стелет под ноги Дорогу». Имеется в виду, под ноги молящимся конечно же. Ну и под свои тоже…

Статуэтка, как заведено, изображала путника, закутанного в плащ и примостившегося у костра. Полагаю, что на всем протяжении Королевского Пути алтари оснащены совершенно одинаковыми деревянными фигурками. Да, Хозяина Дорог делают из дерева или из камня, а сталь считается запретной. Зато монету любого достоинства можно и нужно класть туда, где расходятся в стороны язычки «костра». Наша дань богу уже весело поблескивала серебром, но я, поразмыслив, добавил еще одну монету из щедро подаренного «купцом» кошеля. Как не бывает лишних денег, так не бывает и лишним уважение, оказанное тому, кто выше тебя. Во всех смыслах…