Текст книги "На полпути к себе"

– Терпеть мое присутствие? Понимаю.

– Как вы вообще сюда попали? – Запоздалое удивление. – А, благодаря своему дяде! Конечно, с такими связями…

– Насколько я знаю, ваш брат – придворный маг, так что ваши возможности столь же широки, любезная сударыня!

Она поджала губы.

– Могу я узнать, что привело вас в эти унылые стены?

– Я не обязана отвечать! Тем более вам! – Подбородок гордо взлетает вверх.

– Разумеется. Но я и так знаю: вы пришли добиваться свидания с Шэролом.

Васильки глаз вспыхнули.

– Вам-то что до этого?

– Ровным счетом ничего, сударыня. Только ведь вас не пускают, верно? Да и я бы на вашем месте не рвался: кандалы графа Галеари не украшают…

– Сволочь! – Тонкие пальцы сжимаются в кулачки.

– Простите, но не я отдавал приказ об аресте, любезная сударыня!

– Это все из-за тебя! – На бледной коже начинают выступать пятна гнева.

– А вот здесь вы не правы. Полностью. Я не тянул вас за язык. Не заставлял оскорблять графиню Агрио. Случившееся целиком ваша заслуга, и только ваша.

Стараюсь говорить спокойно, ровно, не выделяя слова, а придавая одинаковое значение каждому из них.

– Мерзавец! – Тонкая ткань мнется от яростных движений пальцев, вцепившихся в платье.

– Ответьте на мой вопрос, и я оставлю вас наедине с вашим горем, сударыня… Зачем вы задели Равель? Она вам не ровня, особенно по красоте, так почему вы просто не прошли мимо?

– Какая разница?! – Она чуть не плачет от злости.

– Мне любопытно.

– Возьмите ваше любопытство и засуньте… – Роллена подробно описала, что и как я должен сделать, чтобы доставить себе удовольствие.

Восхищенно аплодирую:

– Браво, сударыня! Вас этому научил Шэрол? Сомневаюсь… Значит, кто-то из предыдущих гостей вашей спальни?

– Да как вы… – Пунцовая краска залила щеки.

– Признаться, я так и думал. Девственность вы потеряли задолго до знакомства с графом Галеари.

– Да! Довольны? Это все, что вы хотели знать?

– Нет, не все. Вы оскорбили Равель, потому что хотели привлечь мое внимание, верно? Зачем?

– Зачем женщина привлекает внимание мужчины? – Красавица облизнула верхнюю губу. – Вы прекрасно знаете зачем.

– Вас сопровождал Шэрол, но его присутствие нисколько не помешало… – Мозаика начала складываться. К сожалению. – Вы кидаетесь на любого встречного?

– А если и так? – Вызов на грани истерики.

– И Шэрол это терпит? Только не говорите, что он не знает о вашей… слабости! – Подпускаю в голос участливости.

– Шэрол… – Васильковые глаза набухли слезами.

– Должно быть, ему очень больно наблюдать за всем этим… – Еще один крохотный укол. Ну же, дорогуша! Реагируй!

– Не смейте о нем говорить!

– Почему же?

– Вы не стоите даже его мизинца!

Вот как? Неужели чувство взаимно? А почему бы и нет, собственно? Продолжим.

– Очень может быть, – киваю. – Жаль, что такой великодушный молодой человек обречен расстаться с жизнью.

– Вы… Вы могли бы его спасти, да? Снять обвинение? – В голосе Роллены проскальзывает надежда.

– Возможно.

– Сделайте это! Прошу вас! – Она падает на колени. – Все что хотите, только сохраните ему жизнь!

– Все что хочу? – Насмешливо приподнимаю бровь, и девушка трактует сие движение превратно.

– Все, без исключения! Вам… нравится мое тело? Возьмите его!

– Щедрое предложение. – Делаю вид, что задумываюсь. – Очень щедрое… Самое любопытное то, что совсем недавно женщина, не менее прекрасная чем вы, также предложила себя в качестве платы за услугу, но…

– Но? – Взгляд Роллены готов померкнуть или воссиять.

– Я отказался. И был прав, отвергая то, что предлагают ВЗАМЕН. Потому как… Настоящий дар приносится не ЗА, а ДЛЯ… Не стоит торговать телом, сударыня. Даже во благо. Спасенный не поймет такую жертву и не примет ее.

По мертвенному перламутру щек ручейками потекли слезы. Я нагнулся и, закусив губу от боли в груди, поднял Роллену с колен:

– А вот плакать не нужно, милая… От рыданий глаза краснеют, а личико опухает, и красота меркнет… Обещайте, что не будете плакать!

– Мне нечему радоваться… – всхлипнула девушка.

– Но и грустить пока рано! Подумайте о чистоте своей души, раз уж тело вам не удалось сохранить в первозданной невинности…

– Я… я не хотела… я не могла… он был сильнее… он всегда был старше и сильнее…

– Кто?

– Герис…

Занятно.

– Мне жаль, что заставил вас вспомнить…

– То, что я никогда не забывала? Не жалейте, сударь! Он раскаялся… потом. И даже сделал так, чтобы Шэрол решил… – Заплаканное лицо скривилось от старой боли.

– Не продолжайте. – Я взял Роллену пальцами за подбородок. – Оставьте то, что прошло, спать глубоким сном в дальней комнате вашей памяти и думайте о будущем.

– У меня нет будущего, – прошептала она. – Когда голова Шэрола отделится от плеч, я перестану быть… Спасибо вам, сударь.

– За что? – Я удивился. Очень сильно.

– Вы не дали мне совершить еще одно падение. И не стали смеяться надо мной…

– Я никогда не смеюсь над тем, кто попал в беду.

– И это делает вам честь… Простите, мне нужно уйти.

– Разумеется…

– Прощайте!

* * *

Роллена тихо покинула комнату, а я задумчиво царапнул ногтем полированную столешницу.

Была ли она искренна со мной? Фрэлл ее знает… Хотя эмоциональный фон казался очень даже правдоподобным. Здесь и сейчас. Вдох спустя все изменится, и место несчастного ребенка вновь займет холодная и расчетливая придворная красавица. Да, так и будет. И она возненавидит меня. Возненавидит за то, что я смог на несколько минут приподнять маску с ее души… Роллене не нравится то, что прячется в глубинах. Мне… в принципе все равно. Честно говоря, если бы все это происходило год назад, я бы со спокойной совестью оставил события как есть. Но сейчас… Наверное, во всем виновато волшебное слово «любовь». Прикоснувшись к этому странному чувству, нельзя сохранить в первозданной целостности тщательно взлелеянный цинизм. Не получается. Никак. Они любят друг друга? Очень похоже. И пусть в случае Шэрола любовь смешана с благодарностью за то, что «его сочли достойным внимания», а в случае Роллены – за то, что «ее приняли со всеми недостатками»… Я не хочу рвать ниточку, которую они протянули между своими сердцами. Она и так до невозможности тонка…

Как же поступить?

Из коридора заглянул Ксо. Удостоверившись, что девица ушла, кузен тщательно прикрыл дверь и укоризненно цокнул языком:

– И что ты будешь делать ТЕПЕРЬ?

– Теперь? – Рассеянно поднимаю взгляд.

– Когда утонул в чужих проблемах.

– Каких проблемах?

– Две исповеди за один день – не многовато ли? – Забота выглядит почти искренней.

– В самый раз.

– Только не оправдывай их обоих!

– Не буду… Скажи, ее слова правдивы?

– Понятия не имею.

– Я серьезно спрашиваю!

– Ну что ты привязался?!

– Ответь! – Сам удивляюсь своей смелости. Требовать что-то у Ксо… Абсурд! Но кузен уступает моей атаке:

– Зануда… Да, ее изнасиловал брат. Лет семь назад. Одержимый приступом страсти.

– Какая гадость!

– Не спорю. Хуже всего, что он не удержал Дар под контролем и нарушил равновесие, вплетя в ее тело свое стремление к удовлетворению похоти…

– Заклинание?

– Неполноценное… Так, ошметки. Но девочка пострадала.

– Почему же никто…

– Сначала не заметили, а Герису стыдно было сознаваться. Собственно, это до сих пор скрывается. Странно, что Роллена проболталась тебе. – Испытующий взгляд исподлобья.

– А потом?

– Потом… Изменения зашли слишком далеко. Стали ее частью.

– И ничего нельзя сделать? Не верю!

– Наверное, можно. Однако это сложное занятие, требующее врачевания не только тела, но и души. И думать забудь! Ты для этого не годишься!

– Я и не…

– По глазам вижу: уже готов осчастливить весь мир! Так вот, я запрещаю, слышишь?!

Он сжал мои плечи тисками пальцев и безжалостно встряхнул меня, заставив взвыть от боли.

– Отпусти…

Хватка стала еще тверже.

– Мне больно!

– Я знаю, – ледяным тоном сообщил кузен. – Я хочу донести до твоего беспечного сознания очень простую мысль: не вмешивайся!

– Во что?

– Ни во что!

– Почему?

– Потому! Не прикидывайся глупее, чем на самом деле! Не надо помогать людям, если они сами не желают себе помочь!

– Ксо… Отпусти. Пожалуйста…

Пальцы разжались, но выражение лица мягче не стало.

– Что с тобой происходит, Джерон? Куда подевалась твоя извечная осторожность? Ты, часом, не влюбился?

Я вздрогнул, отводя взгляд в сторону. Ксаррон нахмурился.

– Угадал? Только не это… – Горький вздох. – Выкинь из головы сейчас же!

– Что?

– Любовь!

– Какую любовь?

– Кто она? – Маленькие глазки воткнулись в мое лицо как иглы.

– Да нет никого… – лепечу, понимая, что еще глубже вязну в расставленной ловушке.

– Тебе нельзя любить!

– Почему?

– «Почему», «почему»… Потому что это опасно для тебя в первую очередь! Ты и в здравом уме ухитряешься попасть в самые нелепые ситуации, а уж одурманенный чувствами… Даже боюсь себе представить, что натворишь!

– Ксо… Я не нарочно…

– А как же! Разумеется, не нарочно! Забудь, прошу тебя! ЗАБУДЬ!

– Я не могу.

– Можешь!

– Как?

– Просто прикажи себе, и все… Хотя… Ты же не умеешь приказывать. – Сожалеет. Почти убедительно.

– Ксо, я буду осторожен…

– Да? – Он грустно усмехнулся. – Я наблюдал твою осторожность сегодня. Дважды. Ты поступил глупо и безрассудно, вмешиваясь в чужие дела, однако… Мне понравилось, как ты вел допросы. И я даже подумываю устроить тебя на работу в… свое ведомство.

– Ты серьезно? – Чувствую, как мои глаза сами собой округляются.

– А что? Будет у нас маленькое семейное дело… Прибыльное, кстати.

– Ксо… Видишь ли… Я в некотором роде несвободен…

– Знаю. – Он откровенно ухмыляется.

– Магрит проговорилась? – Спрашиваю и боюсь услышать подтверждение своих предположений.

– Зачем же? Рогар доложил.

– О чем доложил? – переспрашиваю, думая: уже пора краснеть или еще подождать?

– О приобретении кой-какого имущества… За казенные средства, между прочим! Так что в какой-то мере ты теперь и моя собственность! – Ухмылка становится до невозможности довольной.

– Ты… все знаешь?

– Полагаю, интимные подробности прошли мимо старого, больного Ректора, но я узнал достаточно.

– Если ты об этом заговорил… – тщательно подбираю слова. – Скажи, зачем он втянул меня во всю эту историю с наследниками?

– Зачем? Ему ничего не оставалось. Сам посуди: увидев, как легко ты справился в трактире с обученными и не особенно хилыми бойцами, Рогар взял это себе на заметку и по прибытии в Улларэд живенько договорился с Лакусом о замене.

– Замене… А почему меня поменяли на Рикаарда? Что он там вообще делал?

– Это такая запутанная история… Она мне не очень-то интересна, потому я не вникал.

– Но кое-что все-таки знаешь! Рассказывай!

– Малолетнего хулигана выкрали из дворца. Не спрашивай кто – все равно это не имеет отношения к делу! В общем, исполнителями были подручные Лакуса, но заказчик не объявился в указанный срок, и наш барышник решил: не пропадать же добру! Разослал приглашения заинтересованным лицам и назначил аукцион. Сам понимаешь, за неинициированный Мост можно пободаться, если есть средства и желание… Рогар старался не доводить дело до торгов, но Лакус побоялся, что покупатели будут недовольны, зря совершив столь долгий путь, и… тогда старикану пришла в голову светлая мысль. Предложить твою кандидатуру.

– Да уж, светлая…

– Своего он добился, надо признать… Правда, ты его здорово напугал, когда обычное сонное зелье вызвало едва ли не агонию.

– Обычное? Да оно наполовину состояло из чар!

– Как водится… На ТЕБЯ не рассчитывали. – Рот Ксо ехидно кривится. – Ну а потом… Потом он решил тебя купить.

– Зачем?

– У него спроси! – пожал покатыми плечами кузен. – Жалко, наверное, стало такой товар из рук упускать.

– А почему он не купил принца? На кой фрэлл нужна была такая сложная комбинация?

– Хм… Допустить публичную продажу? Заявить всему миру, что наследник престола похищен? Это как-то… самонадеянно. Я так понял, что на аукционе собрались люди, сведущие в своем деле, они легко установили бы личность принца, а дальше… Слухи разнеслись бы по всем Шемам в мгновение ока! Думаешь, соседи упустили бы такую возможность? То-то! Так что твое вынужденное участие в этом деле предотвратило осложнение политических игр.

Я слушал Ксаррона внимательно, хотя и понимал: он не скажет того, что мне необходимо. Итак, поступок Рогара получил объяснение, и вполне допустимое, но… Но. Но. Но. Кто был тот таинственный заказчик? И почему не явился за товаром? Возможно, Ксо знает… Да нет, знает наверняка! Но не желает углубляться в детали. И самое неприятное… Как он сказал? Я являюсь и его собственностью? Фрэлл! Вот что действительно важно!

– Слушай, Ксо… Мне сейчас не до…

– Рогара? Догадываюсь!

– Мне нужно немножко времени…

– По-моему, он не шибко настаивал на твоем скором прибытии, я прав? Так что не волнуйся: праздники в твоем полном распоряжении!

– А… потом?

– А потом мы с тобой кое-куда наведаемся. – Он хитро подмигнул, а у меня сердце провалилось в пятки.

– Куда?

– Магрит тебе еще не сказала? У Созидающих ожидается Пробуждение.

– А я-то здесь при чем?

– Положено присутствовать всем, кого пригласят. Или ты хочешь огорчить Танарит отказом?

– Н-нет… Это… очень лестно… Но я не понимаю, почему…

– Она так пожелала. Этого достаточно?

– Для нее – да.

– А для тебя?

– Тоже… наверное.

– Отвертеться не удастся! Хорошо еще, что есть несколько недель… Как раз успеешь выздороветь.

– М-да-а-а-а-а… Тебе легко говорить!

– Если не будешь увлекаться глупостями, а займешься самим собой, все пойдет куда проще! – авторитетно заявляет Ксаррон.

– Я все же…

– Да оставь ты эту парочку в покое! – возмущенно воскликнул он. – Послезавтра голову отрубят, и все дела!

– Мне не нравится это решение.

– Тебя не спросили! – Презрительное фырканье.

– Он… не заслуживает смерти.

– А чего он заслуживает? Восхищения? – Кузен определенно злится. – «Роса» – не самый благородный способ сведения счетов! Галеари виновен, и точка.

– Виновен. Но благодаря ему я познакомился с очень симпатичным молодым человеком… и спас ему жизнь. Этого мало, для того чтобы дать преступнику шанс?

– Симпатичным? Это ты Кьеза имеешь в виду? Я бы не сказал… Впрочем, дело твое.

– Кстати, о птичках… Кто бросил в него «осколки»?

– Не скажу.

– Почему? – Я обиделся.

– Ты же любишь сам до всего докапываться, верно? Вот и докапывайся. – Меланхоличное предложение.

– Ага, сначала запрещаешь что-либо делать, а потом… – То ли удивляюсь, то ли негодую. Сам не понимаю. Совсем кузен меня запутал…

– К тебе случившееся отношения не имеет, успокойся! Это… местные придворные дрязги.

– А кто автор заклинания?

– Слушай, ты мне надоел! Столько вопросов сразу… Я что, всеведущий?

– По крайней мере всемогущий, – нагло и беззастенчиво льщу.

– Да уж… Если бы был таким, нашел бы способ тебя приструнить, – уже почти беззлобно ворчит Ксо.

– Я само послушание!

– Угу. Особенно это было заметно, когда ты ушел.

Напоминание о прошлом заставило сердце сжаться. На один миг.

– Я не мог оставаться.

– Ты сбежал.

– Мне нужно было подумать.

– Ты просто струсил и решил спрятаться от действительности! И как, получилось?

Я промолчал, но Ксаррону не нужны слова подтверждения или опровержения. Он и так все знает.

– Получилось? Нет, нет и нет! Поэтому я и прошу тебя: успокойся. Остановись. Остуди чувства. Вспомни, сталь может не выдержать закалки…

– К чему ты это говоришь?

– К тому же самому… Ты не собираешься вернуться к своим любимым графиням? Кажется, сегодня твоего эльфа ждут во дворце…

– Он не мой эльф!

* * *

Я шел по улицам Виллерима, но мои мысли затерялись в таких далях, что если бы кто-то смог оные дали обозреть, то несказанно бы удивился. Мир не так велик, как безгранична пропасть разума…

Почему мне встретился Ксаррон? Да, его помощь неоценима и своевременна, но почему он? Мне стыдно принимать от него что-либо. Да, стыдно! Из-за того что… Ему совершенно наплевать на меня: все, что делает, он делает, желая угодить Магрит. Это ее заботит моя безопасность. Ее беспокоят мои ошибки. Ее пугают мои поступки. Насколько сильно? Не знаю. Не смею предполагать. Возможно, всего лишь в силу привычки. Возможно, потому что ей жаль потраченного на меня времени, чтобы дать результату своих усилий бесславно и бессмысленно пропасть… Но даже за это я благодарен сестре. Даже за такую малость. Потому что не заслужил и этого…

Ксаррон всегда был влюблен, сколько себя помню. Конечно, по его меркам (и уж, конечно, по меркам Магрит), несколько десятилетий не срок, но… Он не оставляет надежду. Могу понять кузена: моя сестра – само совершенство. Она легко могла бы получить место в Зале Свершений. Если бы хотела. Но почему-то возня с младшим братом привлекала ее больше, чем возможность держать в своих руках судьбы мира… И теперь Ксо пытается выслужиться, оберегая меня? Возможно, в этом есть смысл… Но помогать ему я не намерен! Вот еще! У меня своих дел по горло.

У парадного входа дома Агрио стояла карета с королевским гербом, а в холле меня ждал разъяренный Мэй.

– Где ты пропадаешь?! Нас хочет видеть принц!

– На ночь глядя? – Пока я наносил визиты, день опасно приблизился к вечеру.

– Ты бы еще задержался! Пошли скорей! – Он потащил меня за рукав.

– Я бы переоделся… и пообедал…

– Нет уж, времени и так мало!

Карета катилась довольно плавно, но отдельные неровности брусчатки заставляли морщиться от боли. Эльф возбужденно тискал чехол лютни, а лиловые глаза вспыхивали лихорадочным огнем.

– Держи себя в руках, – советую, не в силах больше выносить его ерзание по сиденью кареты.

– А? – Он вынырнул из облака своих мыслей.

– Дырку протрешь.

– Где? – Мэй растерянно огляделся по сторонам. – А, ты снова шутишь!

– Не шучу. Ты так волнуешься, словно к невесте едешь…

– Вот еще! – Он обиженно насупился.

– А что, невестой пока не обзавелся?

– Твои шутки… – Эльф, видимо, собирался выразиться покрепче, но вовремя спохватился.

– Я слушаю.

– Как ты вообще можешь об этом говорить после того…

– После чего? – Лукаво щурюсь.

– Сам знаешь! – Мэй делает вид, что разглядывает улицу, неспешно проплывающую за окном.

– Не знаю. Расскажи, сделай милость!

– И почему ты такой? – Тихий вздох.

– Какой?

– Насмешник.

– Ой ли? Большей частью я смеюсь над собой. Над другими – только если они успешно на это напрашиваются… Что ж, если я такой плохой, как ты говоришь… Почему ky-inn вернулась к тебе?

Он молчит.

– Не можешь придумать ответ? Жаль. Я же такой бесчувственный шутник, как ты говоришь… Что мне помешало посмеяться над тобой? Была и возможность, и повод имелся, но стрелы насмешек не ранили сердце…

– Что ты сказал? – Лиловые глаза сверкнули. – Повтори!

– Я спросил, почему не…

– Я не об этом! Повтори… те стихи, которые только что произнес!

– Стихи?

– Да, две строчки, рифмованные!

– Где же там рифма? – искренне удивляюсь. – Оч-ч-чень приблизительные стихи…

– Самые настоящие! Ты их прочел или услышал? – Вопросы становятся все утомительнее.

– Какая разница? Пришлось к случаю, я и сказал.

– Ничего ты не понимаешь в искусстве! – заключил Мэй, расстроенно прислоняясь к стенке.

– Помнится, об этом я уже говорил. Сам. Честно. Тоже мне новость… Лучше думай, чем будешь развлекать принца!

– Есть кое-что… Не волнуйся.

– Я и не волнуюсь… Ну так почему же я упустил шанс поиздеваться над тобой, а?

– Дурак ты… И вопросы у тебя…

– Дурацкие. И все-таки?

– Хочешь, чтобы я воспел твое благородство? – проворчал эльф.

– Зачем? Просто не хочу, чтобы ты считал меня тем, кем я не являюсь.

– Я и не считаю… А кем ты являешься? – Он снова перешел в наступление.

– Сам придумай!

– Лень…

– Тогда зачем завел этот разговор?

– Затем, что ты напомнил… – Мэй смущенно осекается.

– О том, что ты хочешь забыть?

– Я не говорил, что хочу.

– Вот как? Почему? На твоем месте я бы…

– На моем месте ты бы не оказался! – Неожиданный всплеск эмоций.

– Не уверен. Ошибиться может каждый. Я, например, уже столько раз ошибался…

– Ты же не принимал мужчину за женщину! – выпаливает эльф.

– Почему же? Принимал… Только не так близко к сердцу, как ты… Вовремя остановился. И потом, у меня был случай гораздо забавнее: я принял женщину за мужчину. И чуть не наделал непоправимых глупостей в связи с этим прискорбным событием.

– Правда? А что с тобой произошло?

– Я переписал свою судьбу. И ее судьбу заодно…

– Как это? – Он ничегошеньки не понял из моих слов, но мгновенно загорелся желанием выяснить, о чем идет речь.

– А вот так! Может быть, расскажу. Потом. Если будет время и желание.

– У-у-у-у-у-у! – заныл эльф. – Как всегда! Что ты, что Кэл: никогда не хотите рассказать самое интересное!

– Тебе еще рано слушать такие рассказы.

– И совсем не рано! Как стрелы пускать, так я взрослый, а как…

– Ты уже влюблялся?

– М-м-м? – Он непонимающе смотрит на меня.

– Влюблялся?

Длинные уши начинают краснеть. Все понятно.

– Ладно, снимаю вопрос как невежливый… Не буду больше тебя отвлекать, готовься к выступлению.

– Я…

– Только не забудь, что обещал подарить мне несколько дней, прежде чем приступишь к выполнению поручения Совета.

– Помню, – буркнул Мэй. – Но я хотел сказать…

– Вот что, малыш. Что бы ты ни думал, в том трактире я не собирался никого обманывать или разыгрывать. Меня попросили о помощи. Я согласился. Да, для этого понадобилось ввести вас в некоторое заблуждение, но старик был до смерти напуган… Я не мог оставить его наедине со страхом. Думаю, ты не обратил бы на меня никакого внимания, если бы Кэл не начал Игру, верно? Прости, что так получилось… Я не мог уступить. Не имел права проиграть. Потому что отвечал не только за свою жизнь, но и за жизнь иль-Руади. Твое… влечение меня обеспокоило. На самом деле обеспокоило! И я сделал все что мог, пытаясь погасить этот нелепый огонь… Не получилось сразу? Очень жаль. Но теперь, надеюсь, все в порядке? Все стало на свои места?

– И все-таки ты дурак… – На губы эльфа бочком заползает улыбка.

– Мне так часто об этом говорят, что я и сам начинаю в это верить… Я не прав?

– Все, что ты говоришь, правильно, но… Ты зря вернул мне ky-inn. Она твоя.

– Что?!

Мэй протянул мне золотистый кулон, покачивающийся на тонкой цепочке:

– Возьми.

– Я не могу.

– Я прошу. Ты уберег меня от смерти и… кое-чего похуже. Это все, что я могу тебе подарить. – Лиловые глаза торжественно серьезны.

– Идея несколько неудачна…

– Возьми и надень.

– С ума сошел?

– Поверх камзола.

– Мэй, ты хорошо себя чувствуешь? Понимаешь, что будут говорить?

– Мне все равно. Мы с тобой знаем, что она означает, а остальные… Пусть давятся завистью!

– Хорошо, но… Если это осложнит твою задачу…

– Я справлюсь.

– Как хочешь…

Хрустальная капля прильнула к моей груди, и на мгновение мне показалось, что ее прикосновение было теплым… Даже через несколько слоев ткани.

* * *

Ксаррон не ошибся. Я начинаю совершать немыслимые глупости. Неужели в этом виновата Мин? Ее сухие, гладкие губы? Ее сильные пальцы на моих плечах? Ее…

«Эй, Джерон, проснись! Так недолго додуматься до совершеннейшего непотребства!»

А мне нравится ход моих мыслей…

«Извращенец!»

Это еще почему?

«Почему?! А как ты себе представляешь… с мечом?»

Очень просто: берешь меч и…

Я прикусил пальцы, чтобы не расхохотаться, но фырканье долетело до ушей лакея, показывающего нам дорогу в покои принца, и меня удостоили взглядом, полным снисходительного укора. Мол, конечно, что взять с дикаря, прибывшего из такого медвежьего угла?

Я прыснул еще громче, и лакей уже собирался сделать устное предупреждение, но анфилада залов внезапно закончилась высокими створками тяжелой двери.

Комнаты, в которых обитал Дэриен, были обставлены не слишком роскошно, зато мебель была по возможности лишена острых углов и сильно выступающих частей. Во избежание увечий. Сам хозяин ждал в кресле, но, когда о нашем приходе было громогласно доложено, поднялся и вежливо кивнул, чем несказанно удивил Мэя и меня. Или в Западном Шеме такие порядки, что коронованная особа раскланивается… с кем ни попадя? Нет, не похоже. Значит, одни мы удостоились такой чести… Браво, Дэрри, ты сильно вырос в моих глазах!

Борг, заметив золотистый отблеск на моей груди, что-то шепнул на ухо принцу. Тот улыбнулся:

– Не будь таким предубежденным… Располагайтесь, господа!

Мне, как болящему, было выделено сиденье с жесткой спинкой. Пока эльф освобождал лютню от вороха одежек, я уселся поудобнее, потому что, примерно представляя репертуар Мэя, знал, сколько продлится представление.

– Ваше высочество, позвольте обратиться с небольшой просьбой! – Звонкий голос листоухого заставил меня вздрогнуть. Еще не начал, а уже смеет о чем-то просить! Ну и нахал!

Но принц не обиделся:

– Конечно… Что вам нужно?

– Мой друг ввиду неотложных дел не успел отобедать… Не могли бы вы приказать подать что-нибудь съестное? – Мэй прямо-таки лучился злорадством.

Маленький стервец! Позорит меня перед таким обществом… Уши надеру!

– С радостью! – Дэриен кивнул своему телохранителю.

Рыжий распахнул дверь, отловил за ней лакея и оглушил его коротким приказом: «Вино и закуски его высочеству!» Лакея сорвало с места: не прошло и пяти минут, как передо мной на столике уже громоздилось все что нужно для утоления голода. Я показал Мэю кулак (что вызвало у Борга ухмылку) и шлепнул на хлеб ломоть копченого мяса. Эльф тем временем подтянул струны и извлек из инструмента первые звуки прелестной мелодии…

Говорят, что музыка способствует усвоению пищи. Брешут! Лично у меня куски вставали поперек горла, потому что листоухий, пользуясь тем, что кроме телохранителя никто ничего не увидит, строил рожи, передразнивая каждое движение моих челюстей. Рыжий, кстати сказать, давился от смеха, и даже Дэриен начал настороженно прислушиваться к сдавленному хрюканью Борга, но, не желая прерывать музыку, молчал, лишь недоуменно хмурясь.

Четверть часа изощренной пытки довела меня до белого каления. Осознав, что еще чуть-чуть – и перед принцем разгорится самая натуральная грубая перепалка с моим непосредственным участием, я кашлянул. Струны взвизгнули и умолкли.

– Что-то не так? – встревожился Дэриен.

– Ваше высочество… я прошу позволения ненадолго оставить вас.

– Да, конечно, лэрр… – Понимающий кивок.

Гримаса Мэя превзошла по насмешливости все предыдущие, и я поспешил выскочить за дверь, пока еще держал себя в руках.

И кто из нас шутник, скажите на милость?! Уж точно не я!

В первом зале никого не было. Тишина. Ореолы теплого воздуха вокруг язычков свечного пламени. Окна, закрытые плотными шторами. Редкие диванчики у стен. Все правильно, нечего рассиживаться: это же дворец, а не трактир! Хотя в трактире было бы куда уютнее…

«И пьянее…» – поддакивает Мантия.

Думаешь? Пожалуй… А может, потихоньку уйти? Как раз к ближайшему трактиру? Что скажешь?

«Во-первых, это невежливо – тебя же пригласила такая высокопоставленная особа…»

Ну и что? Приглашали по большей части эльфа, а не меня. Не обидятся.

«А во-вторых… Твое нетрезвое состояние не предел моих мечтаний».

Это почему?

«Потому что мутный разум не поддается контролю».

А ты желаешь контролировать меня всегда и везде?

«Очень надо! Ну раз уж больше некому…» Притворный вздох.

Заботливая моя! Чем же мне отблагодарить тебя за столь трепетное участие?

«Уроки вовремя учи, олух».

Какие?

«Например, ты уже очень давно не занимался балансировкой».

Уговорила!

Я сделал самый глубокий вдох, на который согласились ноющие ребра, и застыл посреди зала, рискуя вызвать неприятные толки. Если бы, конечно, поблизости околачивалась хоть одна живая душа. Но, видно, покои принца не пользовались популярностью: даже лакей, снабдивший меня ужином, поспешил спрятаться подальше от зычного голоса Борга…

Щупальца «паутинки» привычно разбежались в стороны – сегодня мне даже не потребовалось успокаивать сознание. Может быть, помогала золотистая капелька хрусталя? Уж не мешала – это точно…

От центра к краям спиралью побежала ниточка мыслей. Впрочем, нет. Не мыслей. И даже не чувств. Ощущения – вот как это можно назвать. Я ведь не анализирую, не пытаюсь понять, не ищу что-то определенное – просто скольжу по упругим клеткам «паутинки». Просто скольжу…

Бр-р-р-р-р! Хочется встряхнуться, как это делает кузен Ксо после изменения. Сколько же здесь грязи… Хотя надо было быть к этому готовым – к власти всегда тянется не тот, кого ОНА считает достойным, а тот, кто считает таковым себя сам. Хорошо еще, что половина двора уехала из города вслед за королем… В противном случае головная боль была бы куда сильнее и неприятнее…

Прямо по ходу движения, совсем рядом! Фрэлл! Что ЭТО?

«Зарождение бури».

А точнее?

«Что именно ты почувствовал?» – строгий вопрос наставницы.

Что… Сразу и не опишешь словами… Ниточки «паутинки» словно провисли, а потом вздыбились, как парус на ветру… И зазвенели. Что это означает?

«Первая стадия жизненного пути заклинания… Формирование остова… Потом оно будет насыщено Силой и отправится в полет».

Куда?

«Какая разница?» Равнодушный вздох.

В королевском дворце разрешена волшба? Не верю!

«Заклинание очень слабенькое. Почти незаметное. Присмотрись».

Присматриваюсь. «Паутинка» тает, уступая место Второму Уровню. Я погружаюсь и…

Этого не может быть!

«Чем ты так взволнован?»

Это же… Это же… Это…

«Не мямли, а выражайся четко и кратко!»

Я знаю этот почерк!

«В самом деле?» Смешок.

Это тот самый гений, который доставил столько неприятностей Дэриену!

«Неужели?» Ехидное удивление.

Ты же узнала, да?

«Я не ставила перед собой такой цели».

Это ОН?

«Решай сам…» Мантия зевнула и свернула Крылья.

Опять – сам? Ну хорошо…

Я тряхнул головой, останавливая зрение между Уровнями, и быстрым шагом двинулся к месту, где моя «паутинка» соизволила зазвенеть.

* * *

Источник напряженности находился в соседнем зале. В окружении молодых людей. Собственно, и он сам был молодым человеком. Очень молодым. Лет семнадцати. И очень рассерженным. Правда, его злость была скорее отчаянной, нежели угрожающей – внушать страх сей юноша вряд ли был способен ввиду скромных физических качеств: худенький, бледный, с запавшими темными глазами на миловидном, но почти бесхарактерном лице. Не боец, одним словом. И похоже, сверстники, стоявшие вокруг него, прекрасно знали все качества юноши, потому что позволяли себе довольно грубо смеяться. Над ним? Наверное… Я же не слышал, с чего все началось. Насмешники перекидывали друг другу какой-то предмет… А, книга! Отняли у этого несчастного? Скорее всего. Зачем? Чтобы повеселиться, полагаю. Хотя не могу понять, что здесь может быть веселого… Разве только – видеть бессильное отчаяние на лице жертвы? Нехорошо, мальчики. Очень нехорошо.

Стоит ли вмешиваться? Как сказать… До членовредительства дело вряд ли дойдет, потому что действия насмешников выглядят как давно придуманное и любимое развлечение, а не случайный экспромт. То есть жертву они бить не будут. А вот что касается жертвы… Не поручусь. Особенно если принять во внимание попытку парня соорудить из подручных средств миленький такой ураганчик… Именно что миленький: Сила почти не задействована – намек, не более. Зато построение каркаса самого заклинания… Браво! Три степени влияния на… двух Периметрах? Ничего себе… И с фронта, и с тыла? Ну ты даешь… гений. Только не учитываешь одной малости: с такой слабой подпиткой волшбы получится только головная боль. У тебя, а не у них. А это значит…