Текст книги "С чего начинается Родина. Книга 10"

Пока же скоро месяц, как я тружусь в качестве разнорабочего на стройке. В какой-то степени это даже полезно, немного поднатаскаюсь, как делать ремонт в собственной квартире. Всего нас около 50 человек, работающих совершенно бесплатно, но не по доброй воле, а в силу обстоятельств, обязательных для желающих получить «бесплатную» квартиру. Временами приходится несладко, особенно когда нужно тащить носилки с кирпичами на седьмой или девятый этаж. Но работ становится меньше: в основном покраска и немного побелки, а это не может сравниться по трудоемкости с переноской кирпичей и раствора. В моей будущей квартире уже на один раз покрасили пол, есть чему радоваться.

В прошлое воскресенье праздновали День Военно-морского флота. Посмотреть на представление не удалось, только услышал, что на параде разбились два реактивных бомбардировщика.

1 ноября, четверг, танкер «Эльбан», Японское море

Вот уже третий день служу стармехом на танкере «Эльбан», на котором оказался в силу сложившихся обстоятельств. Квартиру получил, с приличным запозданием, как это у нас принято: вместо 15 августа лишь 23 октября! Естественно, такой перенос похерил все намеченные планы, скорее намерения. Про поездку на запад и думать было нечего, и без того отпуска не хватило на благоустройство квартиры, даже четыре лишних дня перебрал.

Когда же появился в кадрах, отправили меня к механикам-наставникам, сидел там на подхвате три недели: писал бумаги, бегал со специальными поручениями и даже принимал аттестацию, хотя сам еще не сдал на стармеха. Тем временем подвернулся танкер «Эльбан», и, чтобы пойти на него, сдал аттестацию и даже вытянул на 4-ю группу, но, так как уже существовала договоренность об «Эльбане», пришлось идти на него. Если бы сдал аттестацию пораньше, то можно было бы поупираться, но поезд уже ушел.

«Эльбан» стоял в Находкинском СРЗ на ремонте, ему заменили концевой вал с винтом, и я отправился на судно. Везет мне с ремонтами, стал настоящим судоремонтником, хоть переходи на судоремонтный завод мастером или инженером. Принимал танкер целую неделю и поставил окончательную точку во Владивостоке 29 октября, и уже на следующий день вышли в рейс на Сахалин, в поселок Яблочное.

Пока на машину грех жаловаться, работает неплохо, но настораживает аналогия с прошлым годом и началом нынешнего, когда она не однажды ломалась, и это сразу же после большого ремонта. Последнее время главный двигатель изрядно подзапустили, так как в течение последних двух месяцев стармеха на судне не было, ибо он сбежал с парохода якобы по болезни. Машинная команда сменилась почти полностью, включая стармеха, второго и четвертого механиков. Пока же идем без малого двое суток, и все крутится, укрепляя надежду на дальнейшую надежную работу, чего здорово опасался перед выходом в море, но тем приятнее, что ошибся, хотя старый принцип «Считай себя ближе к опасности» никто не отменял.

10 ноября, воскресенье, танкер «Эльбан», Японское море

Исполнилась 46-я годовщина Октября, самый большой государственный праздник, но нас он не коснулся. В конце суток 6 октября снялись в рейс на Сахалин. На следующий, праздничный день слушали радио, по которому передавали праздничные торжества, и наслаждались штилевой погодой, столь необычной для поздней осени. Но, как вскоре прояснилось, рано было радоваться и наслаждаться: на нас обрушился сильнейший, 11-балльный циклон. Сорвало и унесло в море все, что можно было сорвать и унести, погнуло релинги, искорежило вентиляционные колпаки на трубах, залило несколько помещений. Оставалась лишь надежда на главный двигатель и остальные механизмы машины, которая не подвела, надежно работая в самые тяжелые часы. Поломка произошла лишь 9 ноября, когда шторм уже пронесся и погода улучшалась. Простояли всего лишь час и, заменив топливный насос, последовали дальше. Сегодня в полдень подошли к мысу Крильон в надежде спрятаться от северо-западного ветра, но вблизи него оказалась своя погодная кухня: ветер и волна шли уже с восточного направления, вследствие чего были вынуждены следовать вдоль сахалинского побережья до пункта своего назначения – Яблочного, немного севернее Холмска. Следуем по небольшой зыби, на которой наш танкерок покачивается, как утенок, посмотрим, как будет дальше.

6 ноября приехала в гости моя сестра Алла, но я только успел ее встретить и вместе пообедать. Полна решимости взять с собой Димку в деревню. Не знаю, что она будет с ним делать: уж больно он разбаловался, хотя Галя и прижимает его, спуску не дает, но он все равно находит возможность бесцельно капризничать и не в меру шалить. От меня как воспитателя помощи нет никакой, и Димка просто не обращает внимания на редкие нравоучения. Если Галя ставит его в угол – стоит, а если я, то запросто уходит. Надо и мне по-настоящему подключаться и понемногу воздействовать на отпрыска, вдвоем будет гораздо легче направлять на путь истинный и обуздывать «души прекрасные порывы». Но нужно соблюдать необходимое условие: быть дома не гостем, а хозяином.

3 декабря, вторник, танкер «Эльбан», Японское море

Заканчиваем второй рейс на Курильские острова. Первый был на остров Итуруп, в заливе Касатка, а второй – на Кунашир, самый близкий к Японии остров, в Южно-Курильск. На берег нигде не сходил, наблюдал Курилы только в бинокль. На берегах Касатки вообще ничего нет, а в Южно-Курильске заметил два двухэтажных дома.

Южно-Курильск примечателен горячими источниками, бьющими из-под земли, которые обогревают дома, но не в городке, а в недалеком поселке на берегу залива. Самих источников не видел, но заметил, как на берегу тает выпадающий по нескольку раз в день снег. Погода очень неустойчива: ясное безоблачное небо всего лишь через минуты сменяют снежные заряды, и такая круговерть продолжается в течение всего дня.

Работа тоже превратилась в какую-то скучную, однообразную тягомотину: утром спускаюсь в машину минут на 10—15 и, убедившись в порядке и надежности, где все идет своим чередом, возвращаюсь в каюту. Целыми днями на диване книги читаю или с капитаном в шахматы режемся, вот уже два дня с утра до вечера сидим, выясняя, кто лучше играет. До того разленился, даже английским языком заниматься перестал, не хочется. Чувствую, как животик день ото дня подрастает. По утрам, если погода позволяет, делаю зарядку, но это лишь подобие физической нагрузки, эффект от которой – что слону дробина, для собственного успокоения только. Пора бы как-то перебороть леность, но вот как? Вроде и сила есть, и воля тоже присутствует, а силы воли явно недостает. Понимаешь необходимость заняться самообразованием, в первую очередь изучением английского, да и техническим тоже не помешает, жаль только технической литературы на нашем «корвете» нет, а если и найдешь завалящий журнал, то о новинках в нем ни слова. Газеты получаем раз в неделю, но и в них прочтешь интересное – и на остальное уже не тянет, скука одолевает. Жаль, много потерянного времени впустую уходит, а использовать его плодотворно я еще не научился.

24 декабря, вторник, танкер «Эльбан», п. Корсаков

Второй раз пришли в Корсаков, от которого совсем недалеко до сахалинской столицы, чем я и воспользовался, оба раза съездив в Южно-Сахалинск к сестре Любе. В первый раз встретились и поговорили о многом, а сегодня оказалось – она в Москве. Неделю тому назад и в разговоре даже не упоминалось о поездке – и вдруг такое. К чему бы этот вояж? Еще новость: с первого января, вернее со второго, Галя устроилась на работу в библиотеку недалеко от дома с окладом 42 рубля в месяц. С таким жалованием не забалуешь, но главное – при деле. Димку отвезет на Новый год в деревню, и кто его знает, как он там приживется? С яслями «полный отлуп», по выражению деда Щукаря из шолоховской прозы. В пароходских очередь за 700 человек, и это при наличии всего лишь 300 мест, а в городских и того больше. Пока подойдет его очередь, уже в школу будет ходить. Сегодня это самый насущный вопрос.

На судне жизнь протекает безмятежно: ничего не ломается, все идет своим чередом, и я лишь сторонний наблюдатель в машинном отделении. В январе попытаемся встать на трехсуточный перестой, а там и до мая не так уж долго останется. От тоски и безделья даже взялся за английский, штудирую вторую часть учебника.

Шью себе морскую форму с регалиями, которые еще ни разу не носил.

26 декабря, четверг, танкер «Эльбан», Японское море

Получили известие, сулящее хорошие перспективы: следующий порт – Тетюхе. В нашем понимании это означает: в случае если грузовые операции не займут более суток, то 31 декабря вполне можем быть во Владивостоке, появится возможность встретить Новый год в кругу семьи. В Корсакове достали елочку, прикрепили крестовину, осталось только развесить игрушки – и можно встречать Новый год. В общем, на ближайшее время перспективы пока радужные, не оказаться бы у разбитого корыта, как уже случалось не раз.

Зимняя погода и на этот раз показала свой неуемный нрав, чтобы не забывали, «почем фунт лиха». Покачало нас от всей, вернее, до всей души, выворачивая ее наизнанку вместе с желудком. 7—8-балльный противный ветер разогнал волну, превышающую возможности нашего «супертанкера», и я тоже не выдержал, пару раз траванул; как ни старался удержаться, но не смог. Держался во время шторма на одних нервах, но позывов не испытывал, а когда шторм унесся дальше и волнение стало утихать, расслабился. Оказалось, рановато, и почувствовал пустоту в желудке, переросшую в тошноту, а после уже оставалось только следовать душевным позывам. Думал, на этом все и кончится, ан нет, после ужина с гречневой кашей вернулся в каюту – и снова повторилось недавно произошедшее несчастье, благо в каюте никто не видел. Что-то непонятное для самого себя произошло, не получается привыкнуть к качке, иммунитет не вырабатывается – видимо, так и останусь укачиваемым.

Сегодня утром судовой радиолокатор «уцепился» за берег, и качка почти совсем прекратилась, но до обеда чувствовал себя неважно, все еще пошатывало. После обеда стало получше, и пришло время оглянуться вокруг: впечатление кипящего моря, которое парит, и все вокруг покрыто туманом. Температура воздуха за бортом —23 градуса, а вода еще относительно теплая, вот откуда кажущийся туман до самого горизонта, которого за молочной пеленой не видно. Ничего удивительного – наступила настоящая зима, совсем недавно, когда проходили проливом Лаперуза, температура была вполне комфортной: +4…+6 градусов, – но это уже в прошлом, и до весны тепла не жди. Все морозы впереди, а день вопреки им начинает понемногу прибавляться, и солнцеворот уже направлен на весну. «Зима на мороз, а солнце на лето», – гласит старая поговорка.

1964 ГОД

2 января, четверг, танкер «Эльбан», Японское море

Обрадовали нас в очередной раз: рейс оказался не на Тетюхе, а в Корсаков, где и встретили Новый год. В три часа ночи нового года ушли из порта, а увольнение в город было до часу ночи. Странно, но никто не отстал, видимо, все стремились во Владивосток, до которого было менее двух суток перехода. В Корсакове как раз в разгаре новогодняя ночь, когда спать сам Бог не велит. Шел небольшой снежок, и, похоже, весь люд высыпал на улицы, многие катались с горки кто на чем, уже изрядно принявшие на грудь и оттого не в меру веселые. Я тоже съехал пару раз и со всех ног побежал на пароход.

Днем первого января в каюте капитана распили бутылку коньяку, на том и закончили встречу самого веселого общенародного праздника, когда все надеются: наступивший год непременно будет лучше прошедшего. Сегодня ночью сильно качало, как обычно бывает на переходе от Сахалина до материка, пока не укроемся от северных ветров приморским берегом.

Сегодня получили радиограмму: с приходом во Владивосток весь экипаж идет в отгул накопившихся выходных дней. Пытаемся упираться, просим трехсуточного перестоя, как было условлено в конце уже прошлого года, но из пароходства ни слова об этом, будто и не было нашего запроса. Неплохо бы погулять, но как-то некстати получается. Сегодня Галина должна выходить на работу, а Димка зимует в деревне – придется сидеть дома в одиночестве.

19 января, воскресенье, танкер «Эльбан», Японское море

Идем из сахалинского Невельска, где простояли 18 часов. В этом городке я оказался впервые и поэтому вышел на пару часов побродить и посмотреть на неизвестное поселение в порядке изучения еще темных пятен на островном побережье. Ничего нового и отличного от таких же сахалинских городков не обнаружил: типичный южно-сахалинский городишко со следами японского хозяйничанья, узенькие улочки с неприятным специфичным запахом. Время, прошедшее с тех пор, приближается к 20 годам, и тенденция к изменению облика городка очевидна: появляются многоэтажные дома и широкие улицы.

По случаю субботы желание поужинать в местном ресторане оказалось неосуществимым, посетителей хватало и без меня. На ужин пришлось довольствоваться традиционной гречневой кашей с молоком, которую я все больше не люблю, а временами ненавижу. Попытка попасть на вечер танцев в Дом культуры имени Невельского тоже не удалась по причине отсутствия билетов, которые успели разобрать, не дождавшись меня. Потерпев полное фиаско на всех фронтах, вернулся домой и в 22 часа уже спал.

Вышли в море в шесть утра и сразу же угодили в штормовые условия, временами крен бортовой качки доходил до 30 градусов. Но непогода понемногу успокаивается, и к полуночи полагаем подойти под приморский берег, где будет значительно спокойнее.

Странная зима в этом году: 12 января во Владивостоке целый день шел проливной дождь, и даже в Корсакове температура поднималась до 3—4 градусов тепла. Зима уже пошла на убыль, а мы до сих пор ее по-настоящему не почувствовали. Под погрузку на Первореченской нефтебазе по Амурскому заливу 15—16 января туда и обратно прошли самостоятельно по чистой воде, без ледокола.

Галя работает, все еще входит в курс дела, Димка в деревне, а мы оба скучаем по нему. У меня появилась идея взять его с собой на один или два рейса, но как на это посмотрит Галя, не авантюра ли?

13 февраля, четверг, танкер «Эльбан», п. Владивосток

Уже третью неделю, можно сказать, работаем в центре Владивостока, совершая челночные рейсы от Первой речки до бухты Золотого Рога, доставляя дизельное топливо рыбакам. Про качку совсем забыли, откуда ей здесь взяться? Рыбаки стоят на другой стороне бухты и до них так просто не доберешься: бухта замерзла, и паром переправы ходит один раз в час. Район «Дальзавода» и вовсе недоступен, туда ничто не ходит. Однажды и вовсе случилась смешная, с драматическим уклоном история: гонялся, гонялся за своим танкерочком, который, словно в насмешку, успевал переходить от одного «клиента» к другому, а потом плюнул на это дело и уехал с Галей в гости к Димке в деревню на один день, а когда вернулся, то мой пароход оказался уже в Находке, и в этот раз пытаясь ускользнуть от меня. Едва поймал, а он, будто издеваясь, опять во Владивосток пришел.

Вчера целый день прошатался в его поисках, но на «Дальзавод», где он стоял, не попал, зато каждый или почти каждый день бываю дома. «Почти каждый» означает, что сейчас переход на Первую речку из Золотого Рога или обратно занимает 6—10 часов и часто они бывают по ночам. Таким образом, всю ночь проторчишь на своем «ковчеге», а днем дома делать нечего, остаешься в одиночестве. Вот и выходит: не каждую ночь бываю, как обычный сухопутный служащий.

Димка привык к деревенскому бытию, радуется сам и деда с бабой радует. Острее всего реагирует на угрозу отправить в город, если сильно набедокурит, и тогда на несколько дней утихает, а вдруг угрозу выполнят? А когда мы собрались ехать домой, он сразу же слезно разревелся, и больно было уходить. То ли понимал предстоящее расставание с родителями, то ли хотел просто прокатиться, так как родители уезжают, а он остается.

Сегодня Валя должна сдать последний экзамен и приехать к нам с Димкой на каникулы. Жаль будет, если к их приезду начну ходить в дальние рейсы и редко буду бывать дома.

У Кости Макарова родилась вторая дочь! Настоящий «бракодел» в законе!

Работа идет не очень гладко, похоже, предел надежности преодолен, да и зима лютая способствует, все замерзает. Разморозили часть пожарной магистрали и полностью обогрев третьего левого грузового танка, в результате чего образовалось 13 свищей. Пожарную магистраль отремонтировалипорывы заварили и поврежденный участок установили на место, а с обогревом совсем не просто: варить нельзя – трубы очень тонкие, и трудно сказать, удастся ли хомуты поставить. Но в любом случае выбора нет, будем пытаться!

2 апреля, четверг, танкер «Эльбан», Японское море

Жизнь приобрела какой-то серый и однообразный оттенок, обыденность – и ничего другого, и так каждый день. Писать нечего, да и не хочется, все раздражает. Но на месте не стоим, уже третий «большой» рейс выполняем: первый был на Ванино, а второй на Невельск, все по памятным, знакомым местам.

5 марта побывал вместе с Галей в училище на традиционной – правда, всего лишь второй за все годы – встрече выпускников. Пришлось здорово принять на грудь, присутствовали Лавров и Лазеев, пытались, как бывает в таких случаях, махать кулаками, но ничего не получилось. Лазеев ревел навзрыд несколько раз от боли душевной, а мы с расстроенной Галей пришли домой – вот и все впечатления.

Пару недель были в гостях Валя с Димкой, который уехал без всякого сожаления. 27-го вечером, под мой день рождения, посидели со старпомом в ванинском ресторане, разбил там бокал, не помню, как пришел домой, но, по всей видимости, шел осторожно и ни разу не упал, так как нес 11 пластинок, ни одной не разбил. 2 марта Галино 32-летие встретили дома, был сосед Симонов – и на этом вся компания.

Сейчас идем на Невельск, через рейс обещают мне подмену на пару недель, а с 20 мая ожидает предполярный ремонт, после которого последуем в Арктику. Остаются очень уж призрачные надежды на майский отпуск, в который сам ни на йоту не верю, а идти в Арктику на этом «супертанкере», да еще с таким «мастером», совсем не хочется. Больно он уж непутевый дядька, хотя и безобидный, для меня во всяком случае. Сейчас его подменяет другой, и обстановка совсем иная, даже на второй день чувствуется по сравнению со штатным, который везде сам и, кроме ругани, ничего путного не слышно, как и конкретных результатов.

19 апреля, воскресенье, танкер «Эльбан», Тихий океан

Идем домой после выгрузки в Южно-Курильске, штормит, барометр падает и обещает усиление ветра. В Южно-Курильске уже второй раз, но на берег сошел только сейчас – тоска там зеленая. Районный городок, сплошь состоящий из дощатых домишек и бараков, в окружении многочисленных рыболовецких суденышек, в основном траулеров. В нем имеется один рыбоперерабатывающий заводик, в настоящее время обрабатывающий морских гребешков, и сотни полторы неказистых хибарок. Грязь кругом несусветная, частью природная, а в остальном следы человеческой деятельности, представленной помойками и свалками прямо у крыльца. Единственные кинотеатр, кафе, столовая и ряд учреждений с приставкой «рай», хотя иначе как издевательством над настоящими «райскими кущами» такое совпадение не назовешь. Не могу сообразить, что заставляет людей жить в такой никчемной глухомани, отравленной самими обитателями. Оторванность от каких-либо центров цивилизации и даже ее признаков, отсутствие элементарных бытовых условий, высокая сейсмическая опасность или цунами – последствий землетрясений, накатывающих на островное побережье в виде огромных волн, все сметающих на своем пути. Кстати, совсем недавно сюда дошли волны от землетрясения на Аляске: все-таки вода несжимаема и волны распространяются на громадные расстояния. На этом климатические особенности не кончаются, погода в течение всего года неустойчива и переменчива: ветры, туманы, дождь, снег и не такая уж разнящаяся температура между летом и зимой. Да и деньги, которые зарабатывают местные жители и временные поселенцы, не такие уж большие, явно не стоят затраченных усилий и убогого существования.

Похоже, и государство не очень-то заинтересовано в развитии этих далеких островов, не особенно раскошеливаясь на их содержание, скорее всего, превалирует их политическое значение. Вероятно, и с рыбой тоже проблемы, если заводик перешел на переработку гребешка, хотя это дело сезонное. Вообще-то места здесь рыбные, и лососевая путина длится с весны до поздней осени. Как бы то ни было, но люди здесь живут и их снабжают всем необходимым, и неизвестно, уедут ли они когда-нибудь отсюда или останутся надолго, успокаивая себя тем, что еще годик, а потом в родные места, и так год за годом. Пока же все здесь выглядит временным и непостоянным.

Как же все-таки несправедлива и безжалостна погода: на острова шли с ветром по носу, и обратно то же самое. Встречные волны изрядно подбрасывают, когда штевень судна втыкается в очередную, что снижает скорость, и корпус дрожит как в лихорадке – писать трудновато.

Работа движется своим чередом, главный двигатель отработал уже за 3000 часов при норме 2000, стучит, гремит, но все еще крутится. На один рейс меня должен подменить стармех из подменного экипажа, который пришел, посмотрел машину и пошел копать огород, хотя выходных у него не было, – испугался. Разочарование было беспредельным, ибо здорово рассчитывал поехать за Димкой, но не сложилось. Галя уехала в одиночестве 14 апреля, а в этот день мы как раз оказались во Владивостоке: в семь утра пришли и в 19:30 ушли. Она же должна была приехать в полночь, даже встретиться не удалось, отчего скучновато стало. Привык видеться каждую неделю, а тут придется две недели скучать. Что-то она серьезно разболелась – прописали кучу уколов и процедур.

Домашняя техника тоже стала подводить: сгорели мотор стиральной машины и телевизор. Мотор я намеревался сам перемотать, но никак не могу достать все электрические запчасти, хотя главное – электрический провод в наличии имелся. Телевизор до 17-го числа был на гарантии, вовремя сгорел, и 15-го обещали прислать мастера, пока не знаю, как дело обернулось.

Сегодня с пароходом едва не случился, можно сказать, «несчастный случай», возможно, катастрофический: по выходе из Южно-Курильска путь лежал между островами Курильской гряды, проливы там мелководны и изобилуют мелями и рифами. По оплошности второго помощника чудом не выскочили на мель. Направлялись в этот пролив, и определений судна не было полтора часа, а течения там нешуточные, и когда определился, до мели оставалось всего лишь одна миля, то есть шесть минут хода. Вот переполоха-то было.

7 мая, четверг, танкер «Эльбан», залив Анива

В который раз идем в Корсаков! Первомай встретили в море, а во Владивосток пришли второго утром и простояли трое суток: сутки грузились, и двое суток нам дали перестоять, отдохнуть от напряжения коротких рейсов челночного типа. На праздник приезжала Валя с Димкой, который меня малость подзабыл, с полчаса не решался со мной разговаривать, прикинулся застенчивым. Говорил, в деревню не поедет, но в поезд сел и обрадовался – едет. Ехать он куда угодно и на чем угодно готов, хотя бы даже на «коняке».

3 мая заскакивал Валька Дмитриев, собирается в августе ехать на Алдан, домой его что-то не особенно тянет. Лавров все еще парится во Владивостоке, с 15 мая ему обещают замену. Чем ближе ориентировочная постановка в ремонт, тем дольше дальше отодвигается дата. Должны были стать 20 мая, а сегодня уже 28-е, и раньше июня никак не получается, если в любой момент не сломаемся. Уж больно плох стал двигатель, никакой уверенности в его надежной работе нет, но гонять продолжают куда попало: недавно из Южно-Курильска, и следующий рейс снова туда планируют, а у меня от таких рейсов «скулы ломит».

Наш «Эльбан» за первый квартал отхватил вторую всесоюзную премию и голубой вымпел, и вот сейчас думаю, куда же этот стяг притулить, хотя работали не ахти как напряженно, но результат хорош.

4 июля, суббота, танкер «Эльбан», Японское море

Настало наше время идти в «полярку». Попытался я отвертеться от такого ответственного и «почетного» дела, как нам вещают, запросив отпуск и накопленные 70 неиспользованных выходных, хотя в душе понимал всю тщетность такой попытки. В ремонт стали 27 мая, и прошел он в бешеном, авральном темпе, особенно, как обычно, в последние дни. Эти три-четыре дня домой приходил после 22 часов, а чаще ночевал на судне. Проделали очень большой объем ремонта: текущий ремонт главного двигателя и докование; ремонт с выемкой в цех трех генераторов и множество других важных работ, как крупных, так и помельче. Для такого ремонта отведенных 25 суток явно недостаточно. Когда же собрали главный двигатель, он преподнес совсем не желанный сюрприз – не стал запускаться. Провозились с ним всю ночь: с 22 часов до шести утра, пока не ожил. Перед выходом на ходовые испытания отказала рулевая машина, провозились с ней три часа; пусть поломки происходят в ремонте, в море будет намного хуже и опаснее. Сейчас вроде бы все в порядке, механизмы работают в нормальном режиме, остается только чистоту в машине навести.

После ремонта сделали один рейс в залив Ольга. Очень красивое и запоминающееся место: хорошо закрытая со всех сторон бухта со всех сторон окружена густым лесом с деревьями разных пород, из которых немало краснокнижных, чисто дальневосточных реликтовых. Но по сложившейся для нашего «ковчега» традиции непогода с дождем и моросью не дала в полной мере насладиться прелестями природы, еще не изуродованной человеческой деятельностью.

Вообще-то, лета в этом году я не видел, лишь в ремонте удалось захватить несколько солнечных дней, но отлучиться на пляж не было никакой возможности. Постоянные сахалинские и курильские рейсы в «места не столь отдаленные», которые явно к курортным не относятся, и вовсе укоротили лето. Хотя идем Японским морем, как обычно, в северном направлении, где тоже можно загорать, но лишены такой возможности из-за тумана, поглощающего инсоляцию. Остается завтрашний день, когда еще можно надеяться получить от солнца причитающуюся долю ультрафиолетового облучения, потом, за Сахалином, ждет север, с которым шутки плохи и тем более игра в кошки-мышки с солнечными зайчиками.

Вчера во время отхода в рейс произошел очередной казус или накладка, как кому нравится. Наш танкерок должны были буксировать, но теплоход «Тайга», которому поручили исполнять функции буксира, еще продолжал погрузку, и нас выгнали в рейс с условием, что «Тайга» нас догонит и возьмет на буксир. Отход назначили на 19 часов, но, прождав капитана до 21 часа и не дождавшись, я отпустил всех своих механиков и уехал домой до семи утра. Ночью капитан присылал за мной гонца, но я не поехал на пароход и прибыл только утром. Сейчас он ведет расследование этого случая и настроен самым решительным образом, вплоть до моего списания. Совсем неплохо бы получилось и вовремя, так как во Владивостоке лето только начинается и наказание вполне может превратиться в поощрение.

Лавров гуляет до сентября, и я ему очень завидую. Сегодня Галя едет к Димке в Манзовку, а я – в другую сторону, как в комсомольской песне: «Дан приказ ему на запад – ей в другую сторону…» Грустно и тоскливо на душе.

12 июля, воскресенье, танкер «Эльбан», Тихий океан

Вот уже девятые сутки как идем в сторону Берингова пролива, и за это время лишь на 2—3 часа нас посетило солнце, как бы напоминая о себе, что оно все еще есть на небесном своде. После этого ни мы его не видели, ни оно нас. Как всегда случается, дует встречный ветер, и скорость совсем не та, на которую рассчитывали, прилично качает, да и погода будто шепчет: «Займи, но выпей».

Вчера у Шипунского мыса наконец-то нас взял на буксир теплоход «Тайга», но, не пройдя и суток, даже не успев порадоваться проехаться за чужой счет, снова пошли самостоятельно. Причина банальна и до обидного проста: перетерлась «брага», а запасной нет, и тащить нас не за что в прямом и переносном смысле. За кормой уже половина пути, сегодня входим в Берингово море. Надоедает такое длительное плавание при неблагоприятных погодных условиях, особенно после привычных коротеньких рейсов, слишком резкое и необычное. Расследование о задержке парохода во Владивостоке капитан собирается отправить в пароходство, не желая наказывать своей властью, ибо слишком велика вина стармеха. Ну и пусть передает! Надо же хотя бы один выговор заработать!

17 июля, пятница, танкер «Эльбан», Чукотское море

Сегодня около 10 часов по владивостокскому времени прошли мыс Дежнева, тем самым перейдя из Тихого океана в Северный Ледовитый и из Берингова моря в Чукотское. Утро началось с тумана и неопределенности дальнейшей погоды, но потом появился ветер и разогнал клочья тумана, появилось солнце, но часа через 3—4 опять накрыл туман и встречный ветер. Изменения происходят на глазах: всего лишь час назад ветер был попутным и яркое солнце отражалось бликами на коротких мрачноватых волнах, в отличие от синевы недавнего Берингова моря.

Вчера с 10 до 16 стояли в Провидения, отправной точки для всех судов, следующих в Арктику, брали топливо и воду. Прошло шесть лет со дня последнего визита в полярный поселок, но изменения заметны, появились трех-четырехэтажные дома, идет строительство. С другой стороны, несмотря на признаки оживления, кругом беспорядок и запустение, свойственные всем отдаленным селениям, снова не покидает ощущение временности и шаткой неустойчивости, будто люди сидят на чемоданах и ждут скорого отъезда. Да и какой должен быть вид, если ни одного дерева нет во всей округе, сразу же за домами начинается тундра. Тем не менее даже при таком феерическом пейзаже люди живут здесь годами, выращивая в комнатах овощи, обрекают своих детей на жалкое существование в условиях жестокого приполярного климата. Собственными глазами видел окна квартир, заставленные побегами огурцов и помидоров, даже цветущих, а значит, и урожай будет.

Пока идем по чистой воде, в пределах видимости льдов не заметно. По прогнозам, льда не будет до самого Певека, а вот с Колымой будет посложнее, до сих пор еще никто туда не пробился – лед крепко держится, и покуда южные ветры его не выгонят в океан, перспективы не лучшие.

В течение всего дня, хотя в настоящий сезон понятие дня весьма условное, на горизонте наблюдали фонтаны, выпускаемые китами. По слухам, здесь для них заповедник и чувствуют они себя хозяевами, а через 10—15-сантиметровый слой жира никакой холод для них не страшен.

Народ у нас все-таки диковатый, не уступающий местным аборигенам из повестей самого известного чукчи Юрия Рытхэу: едва успели пришвартоваться в Провидения, как все, кто мог и даже нет, сорвались на берег и обратно явились поголовно подвыпившими. Почему их как магнитом притягивает известная на лексиконе прошлых лет «огненная вода»? В этом они ничуть не отличаются от аборигенов. Похоже, никому в голову даже и мысли не пришло просто походить по берегу, забраться на какую-нибудь сопку и посмотреть на тундру, простирающуюся до самого горизонта, как я когда-то делал, размяться после двухнедельного перехода. Да и пьют-то все подряд, выбор невелик, лишь бы градусы были в наличии. Нет в здешних местах водки качественной, только апельсиновая настойка, и пить негде, но все равно пьют. А ребята все молодые, по 20—22 года, и когда только успели к этому привыкнуть.