Текст книги "На переломе эпох. Том 2"

Россия же чересчур слаба, чтобы восстановить имперское доминирование над регионом или исключить других действующих лиц из его судьбы, но она слишком близко расположена и слишком сильна, чтобы ею пренебрегать.

Турция и Иран достаточно сильны, чтобы оказывать влияние, но сами уязвимы перед внутрирегиональными конфликтами.

Китай слишком силен, тем не менее само его присутствие облегчает реализацию стремления Средней Азии к выходу на более широкую мировую арену. Отсюда следует вывод, что первостепенный интерес Америки состоит в том, чтобы помочь обеспечить такую ситуацию, при которой ни одна держава не контролировала бы данное геополитическое пространство. А мировое демократическое сообщество имело бы к нему беспрепятственный финансово-экономический доступ. Геополитический плюрализм станет устойчивой реальностью только тогда, когда сеть нефтепроводов и транспортных путей соединит регион непосредственно с крупными центрами мировой экономической деятельности через Средиземное и Аравийское моря так же, как и по суше. Следовательно, усилия России по монополизации доступа требуют отпора, как вредные для интересов США в регионе. Государствами, заслуживающими мощнейшей геополитической поддержки со стороны Америки, являются Азербайджан, Узбекистан и Украина; все три – геополитические центры. В то же время Казахстан также заслуживает разумной международной поддержки и длительной экономической помощи. В данном регионе Америка разделяет общие интересы не только со стабильной прозападной Турцией, но пока также и с Ираном, и с Китаем. Если европеизация Турции потерпит провал по внешним или внутренним причинам, тогда у Грузии и Армении не будет выбора, кроме приспособления к интересам России. Роль Ирана, похоже, довольно проблематична. До однозначного поворота в прозападное русло Иран, скорее всего, будет играть всё же негативную роль. Для Китая, расположенная через Тихий океан Америка, должна стать естественным союзником, так как Америка не имеет планов в отношении Азиатского материка и исторически противодействовала и японским, и российским посягательствам на более слабый Китай. Для китайцев Япония была основным противником на протяжении всего прошлого столетия. России же, «голодной земле» в переводе с китайского, Китай всегда не доверял. Индия для него также в настоящее время становится потенциальным противником. Таким образом, принцип «сосед моего соседа является моим союзником» вполне подходит для геополитических и исторических отношений между Китаем и Америкой.

Для Японии Америка служила «зонтиком», под которым страна могла спокойно прийти в себя после опустошительного поражения, набрать темпы экономического развития и на этой основе постепенно занять позиции одной из ведущих держав мира. Однако сам факт существования этого прикрытия ограничивает свободу действий Японии, создавая парадоксальную ситуацию, когда держава мирового уровня одновременно является чьим-то протекторатом.

Для Японии Америка по-прежнему является жизненно важным партнером в процессе ее превращения в международного лидера. Однако Америка также является основной причиной того, что Япония по-прежнему не имеет национальной самостоятельности в области безопасности.

В число других скрытых территориально-этнических конфликтов входят русско-китайские, китайско-вьетнамские, японо-корейские и китайско-индийские пограничные вопросы.

– Китайский национализм в настоящее время представляет собой массовое явление, определяющее умонастроения наиболее многочисленного по населению государства мира. Китай, будучи центром, ожидает почтительного отношения со стороны других государств. Утрата Китаем величия – последние 150 лет унижения – является отклонением, осквернением особого положения Китая и личным оскорблением для каждого китайца. Сегодня Америка, благодаря своему присутствию в Азии и поддержке Японии, стоит на пути осуществления внешних устремлений Китая. Однако едва ли Китай будет всерьез рассматривать вопрос о долгосрочном и всеобъемлющем российско-китайском альянсе против США. Это бы углубило и расширило американо-японский союз, который Китаю хотелось бы постепенно расстроить. Поскольку Россия будет геополитически нейтрализована и исторически презираема, нет альтернативы единодушному мнению о том, что связь с Америкой останется единственной надеждой для Японии. Без этого Япония не сможет ни обеспечить себе постоянное снабжение нефтью, ни защититься от китайской или корейской атомной бомбы.

Збигнев прошёлся по комнате. Выпил воды. Помолчал. Молчал и Гельмут, задумчиво глядя в окно.

– Итак, – Збигнев вновь нарушил тишину, – для США пришло время выработать и применять комплексную, всеобъемлющую и долгосрочную геостратегию по отношению ко всей Евразии. Так как именно Америка в настоящее время является единственной супердержавой, а Евразия – центральной ареной мира. Следовательно, изменение в соотношении сил на Евразийском континенте будет иметь решающее значение для мирового главенства Америки, а также для ее исторического наследия. Американское мировое первенство уникально по своим масштабам и характеру. Это гегемония нового типа. Она плюралистична, проницаема и гибка. Америка в настоящее время выступает в роли арбитра для всей Евразии, причем нет ни одной крупной евразийской проблемы, решаемой без участия Америки или вразрез с интересами Америки. Ибо Соединенные Штаты управляют главными геостратегическими фигурами на евразийской шахматной доске и расставляют их. В Европе основными действующими лицами останутся Франция и Германия. В центре Евразии будет оставаться «черная дыра» в геополитическом плане, по крайней мере, до тех пор, пока в России не завершится внутренняя борьба вокруг вопроса о ее постимперском самоопределении. Юг превратится в котёл множественных межэтнических конфликтов. В этих условиях в течение некоторого периода времени – не менее ближайших 30 лет – вряд ли кто-либо будет оспаривать статус Америки как первой державы мира. Ни одно государство-нация, вероятно, не сможет сравняться с Америкой в четырех главных аспектах силы: военном, экономическом, техническом и культурном. Которые в совокупности и определяют решающее политическое влияние в мировом масштабе.

– Что же будет происходить внутри самой Европы?

– Не слишком оптимистично, увы! Крупномасштабная безработица сохранится даже в самых благополучных европейских странах, порождая чувство ненависти к иностранцам. Это может привести к сдвигу в сторону экстремизма и шовинизма. Фактически может даже сложиться настоящая предреволюционная ситуация.

– Может ли в этих условиях Европа рассчитывать так же на поддержку США?

– Если Америка активно переключится на очередной внутренний кризис и проблемы в Европе, жизнеспособность, к примеру, Украины и Узбекистана, не говоря уже о Казахстане, будет оставаться под сомнением. Сегодня перед США стоит беспрецедентная задача, вытекающая из её беспрецедентной роли. Сегодня центральная арена мира – Евразия – имеет перспективы оказаться под превалирующим влиянием неевразийской державы. Поэтому весь приоритет должен быть отдан контролю за возможным процессом развития других региональных держав, с тем, чтобы он шел в направлении, не угрожающем главенствующей роли Америки в мире. Как и шахматисты, американские стратеги, занимающиеся мировыми проблемами, должны думать на несколько ходов вперед, предвидя возможные ответные ходы. В краткосрочной перспективе Америка заинтересована укрепить и сохранить существующий геополитический плюрализм на карте Евразии. Эта задача предполагает поощрение возможных действий и манипуляций, с тем, чтобы предотвратить появление враждебной коалиции, которая попыталась бы бросить вызов ведущей роли Америки. В среднесрочной перспективе больший акцент будет делаться на формировании совместимых с концепцией США партнеров, которые под руководством Америки могли бы помочь в создании трансевразийской системы безопасности. И, наконец, в долгосрочной перспективе все вышесказанное должно постепенно привести к образованию мирового центра под гегемонией США. Ближайшая задача заключается в том, чтобы удостовериться, что ни одно государство или группа государств не обладают потенциалом, необходимым для того, чтобы изгнать Соединенные Штаты из Евразии или даже в значительной степени снизить их решающую роль в качестве мирового арбитра. Расширенные Европа и НАТО будут способствовать реализации краткосрочных и долгосрочных целей политики США. Более крупная Европа расширит границы американского влияния – и через прием в новые члены стран Центральной Европы также увеличит в европейских институтах число государств с проамериканской ориентацией, но без риска образования такой интегрированной в политическом плане Европы, которая могла бы вскоре бросить вызов Соединенным Штатам в геополитических вопросах.

– Будем надеяться, что Америка сможет помешать появлению такой более объединенной Европы, но что, если всё же НАТО перестанет играть роль «цементирующего начала» в общеевропейских делах?

– Вот этого-то и нельзя допустить! Провал направляемых Америкой усилий по расширению НАТО может возродить даже более амбициозные желания России.

– А что, если рассматривать потенциальную возможность связывания самой новой России инструментами НАТО, включив её в общеевропейскую структуру безопасности?

– Хм… любое сближение с Россией по вопросу расширения НАТО не должно вести к фактическому превращению России в принимающего решения члена альянса. Это может открыть для России возможность возобновить свои попытки не только вернуть утраченное влияние в Центральной Европе, но и использовать свое присутствие в НАТО для того, чтобы сыграть на американо-европейских разногласиях для ослабления роли Америки в Европе.

– Таким образом, Россия, являясь ключевым противником США, не имеет никаких шансов в своих чаяниях на улучшение отношений с Америкой?

– Когда Россия станет национальным государством – вассалом США, запертым на Севере, это станет возможно. Однако сегодня, когда выбор необходимо сделать между более крупной евроатлантической системой и улучшением отношений с Россией, то первое для Америки должно стоять несравнимо выше. Вообще, было бы, в идеале, превратить Россию в международный бордель, по таиландскому образцу. Где когда-то, во времена вьетнамской войны, стояли американские войска… Как видим, спрос и деньги порождают и предложение. Тайцы и сами не поняли, как они превратились в бордель. То же случится и с Россией. Главное – разрушить заслоны, мораль и прочее, и прочее…

– М-да-а-а!

– Однако сперва нужно вырвать у неё жало. Россия огромная и неоднородная страна, и в случае утверждения новой экономической концепции на основе рыночных отношений и децентрализации политической системы, скорее всего, ее богатые природные ресурсы и промышленный потенциал окажутся в руках наиболее предприимчивых людей, более лояльных к западной идеологии и озадаченных своим новым положением более, нежели призывам объединиться в империю. Россия, оставленная национальными республиками, должна быть дополнительно разделена, по конфедеративному принципу, на Европейскую часть, вокруг Москвы, Сибирскую республику и Дальневосточную республику. Далее, русские, как нация, должны деградировать, превратившись в нацию преступников, пьяниц и проституток, в тот же бордель. Всё это будет возможно осуществить при активном содействии самих россиян, мышление которых мы будем подталкивать на дезинтеграцию, на децентрализацию и деградацию. Через национализм, высмеивание самих себя, самоуничижение, возведение на «горделивый пьедестал» ложных ценностей в виде разврата, пьянства и так далее. Мы научим их стыдиться самих себя! Русские должны презирать общество своих соотечественников, отдавая предпочтение обществу и культуре европейских народов.

– Да, хорошо, если всё будет развиваться именно так. Но компартия, как и любая сильная партия, обладающая монополей власти, не допустит развития процессов такой разрушительной децентрализации и деградации.

– Вот поэтому и необходимо лишить Компартию монополии на власть и внедрить такую многопартийность, когда население, разделённое множеством новорожденных идеологий, никогда не сможет собрать свою политическую волю в единый политический вектор. Общее укрепление тенденций политического плюрализма уменьшит соблазн России вернуться к империи. Так что нужно там культивировать как можно большее число партий.

– Разве им недостаточно только двух, как в Штатах, политических центра, в лице, например, «либералов» и «демократов»?

– Здесь работает, в общем-то, очень простая схема. Для того, чтобы успешно управлять государством, необходимо иметь и поддержку более половины населения. Верно? Ну, так, совершенно условно!

– Ну, да!

– Так вот, при наличии только двух, политически терпимых друг к другу «векторов», такое положение вещей легко достижимо. Примитивная арифметика! Отчасти, это скрытая форма кооптации, когда электорату предлагается выбрать лишь между уже давно предопределёнными двумя главными силами, гарантирующими государственную стабильность в целом. Но уже для европейской демократии мы будем рекомендовать большее количество партий, допускаемых к выборам, три или даже четыре, исходя из ситуационного политического развития в каждой стране. Тем самым, ослабляя политическое влияние каждой из партий на внутригосударственные процессы. Что же касается России, то здесь важно прививать идеи такого «плюрализма», когда стало бы просто невозможным создание политически единого электорального большинства под знаменами одного из политических центров. Каждая вторая собака должна иметь право выдвигать свою кандидатуру на выборы. Настоящие «лебедь, рак и щука»!

– Странно всё как-то. Уличая Россию и другие страны в «имперском мышлении», США сами выстраивают невиданную доселе империю!

– Я уже не раз говорил, что это законы джунглей, где выживает сильнейший. Темпы экономического роста уже не могут больше удовлетворять растущие материальные потребности американского общества, которые стимулируются современной культурой, ставящей на первое место потребление. Это вопрос выживания нашей цивилизации.

– Выживания за счёт других стран и народов?

– Это придумано не нами, а самой природой! Если кто-то хочет верить в сказку о том, что все могут быть богаты, – это его дело. Мы же должны чётко осознавать простой экономический закон, согласно которому золото перестаёт быть золотом, если оказывается в изобилии у каждого, но может продолжать оставаться богатством, находясь исключительно в руках избранных мира сего! Непомерный рост развития и потребления в США автоматически выбрасывает миллионы людей в странах «третьего мира» за черту бедности.

– Но ведь существует множество программ, инициированных Америкой и Европой, по борьбе с этой проблемой бедности!

– Вот именно поэтому мы и инициируем эти программы, как, во-первых, фактор, отсрочивающий растущее недовольство, и, во-вторых, как частичное искупление. Разве можно считать помощью те гуманитарные грузы, которые мы высылаем? Это лишь средство продлить их мучения и наш мир. Ведь от этого ничего принципиально не меняется в структуре их жизни. Отвлеченные от общественного производства гуманитарными подачками, они обречены так же, как вымершие и деградировавшие индейцы в США, которых век содержали на гуманитарные подачки в резервациях, запрещая вовлекаться в собственное сельскохозяйственное производство. Сами же американцы тем временем успешно эксплуатировали ресурсы этой страны, которая теперь принадлежит США безраздельно! Но в ближайшем будущем обедневшие две трети человечества не смогут руководствоваться в своих поступках ограничениями, которыми руководствуются привилегированные. Таким образом, война, по-видимому, так и не станет устаревшим понятием… Но геостратегический успех, достигнутый в этом деле, узаконит роль Америки как первой, единственной и последней истинно мировой сверхдержавы.[179]179
  За основу взяты труды Зби́гнева Кази́межа Бжези́нского – ведущего американского политолога, социолога и государственного деятеля польского происхождения. Долгое время он являлся одним из ведущих идеологов внешней политики США. Советник и член правления Центра стратегических и международных исследований при университете Джона Хопкинса. Автор книги «Великая шахматная доска: господство Америки и её геостратегические императивы».


[Закрыть]

– А-а-а! Зби-игнев! Мистер Бергманн! Приятная встреча, не так ли?! – тут в комнату вошёл солидный мужчина в тёмном костюме и белой рубашке, улыбнулся, протянул руку для рукопожатий.

– Мистер Нормен! А мы вас уже заждались! Коньяк?

Не дожидаясь ответа, он взял пустой бокал, золотисто-янтарная струйка потекла из бутылки, играя переливами света.

– Вот видите, до сих пор идёт всё именно так, как мы и рассчитывали! А это значит, что наше учение верно! Как сказал когда-то Ленин, что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», могу сегодня с полной уверенностью сказать, что именно наше учение действительно всесильно!

С коньяком в ладони он гордо подошёл к толстому холодному стеклу небоскрёба, словно рассматривая очерченные ими «геополитические» горизонты…

Тут Збигнев повернул голову в сторону телевизора, видимо почувствовав затылком тяжёлый взгляд старлея.

– А-а-а! Ты всё ещё здесь? Ну, теперь ты слишком много знаешь, молодой человек. Жаль… очень жаль… но теперь придётся тебя… – между тем. Збигнев выпустил облако сигарного дыма, затем направил пульт и нажал кнопку. В тот же миг старлея обдало горячим жаром, и весь цветной мир вокруг рухнул в бездну безграничной головокружительной тьмы…

Он снова легко бежал босиком по бескрайнему полю, сбивая утренние росинки с мягкой травы. Как когда-то в далёком беззаботном детстве, мягко светил солнечный диск жёлтым ласковым светом. Мягкие пушистые облака над головой. Казалось, нет на свете ничего их мягче и нежнее. Где-то вдалеке он видел её, ту, о которой мечтал с ранней юности, к которой стремился все эти годы, но она, как мираж, удалялась всё дальше и дальше…

В горах близ азербайджанского посёлка, где висела пыль от крутящей траками БМП-2, вдруг раздался грохот, и пространство прошил след выстрела.

БМП окуталась дымом.

Вдруг сверху нависло подобие луны. Яркое небесное тело двигалось прямо вдоль дороги. Окружённое большой светящейся сферой, оно остановилось над дымящей боевой машиной пехоты. Шар развернулся, рывок, остановка, ещё рывок, и он так же мгновенно исчез, как и появился…

Вот и всё. Так что в этой геостратегической битве мы снова проиграли. Мы, сбросившие ярмо татаро-монгольского угнетения, сокрушившие армии крестоносцев, польских шляхтичей, шведов, французов, турок, немцев и других, мы проиграли сражение самим себе. Мы снова рассыпались изнутри, как в том далёком 17-м году. Как тогда, так и сейчас народ боролся за получение материальных благ и мнимую свободу, движимый наивными, а порой и низменными инстинктами, бредущий по пути, граничащим с заблуждением. Разве кто-то препятствовал тому, чтобы сделать жизнь лучше? Зачем же было позволять рушить и грабить то, что уже было создано путём нечеловеческих усилий поколений? Кому были выгодны те новые потрясения?

Дай да бог, не повторить снова этих трагедий. Пусть над Тобой, Россия, наконец-то взойдёт солнце добра и благоденствия! Господь, спаси Россию от алчных негодяев, властолюбцев, дураков, держиморд и любителей «больших потрясений». Дай бог сил обуздать собственную гордыню, а внешних недругов мы всегда одолеем!

* * *

 
Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк,
Во спасение народа
Исполняя тяжкий долг.
Припев:
Этих дней не смолкнет слава,
Не померкнет никогда.
Офицерские заставы,
Занимали города!
Много он ночей бессонных
И лишений выносил,
Но героев закалённых
Путь далёкий не страшил!
Генерал Дроздовский смело
Шёл с полком своим вперед.
Как герой, он верил твёрдо,
Что он Родину спасёт!
Видел он, что Русь Святая
Погибает под ярмом
И, как свечка восковая,
Угасает с каждым днём.
Верил он: настанет время
И опомнится народ —
Сбросит варварское бремя
И за нами в бой пойдёт.
Шли Дроздовцы твёрдым шагом,
Враг под натиском бежал.
И с трёхцветным Русским Флагом
Славу полк себе стяжал!
Пусть вернёмся мы седые
От кровавого труда,
Над тобой взойдёт, Россия,
Солнце новое тогда!
 

Марш на слова полковника П. Баторина был заказан командиром полка полковником Туркулом композитору Дмитрию Покрассу в Харькове 27 июня 1919 г.

P.S. Поскриптум

Всё, что нас окружает, есть совокупность параллельных, не пересекающихся реалий. Миров, которые порой и не подозревают о существовании друг друга. Часто мы даже и не замечаем, что существуют рядом и другие люди, социальные группы, с совершенно иными ценностями и взглядами. Эти социумы разделены культурно, профессионально, идеологически, мировоззренчески. Представителю же каждого из этих «миров» кажется, что всё мироздание вращается именно вокруг их оси. И пока им не доведётся пересечься с «параллельным миром», они не будут его даже замечать. Если у человека личное горе, для него весь мир вокруг становится чёрно-белым, но, в то же самое время, на самом деле, жизнь течёт независимо от её восприятия отельной личностью. И в ней всегда остаётся место и для радости, и для счастья, и для любви. И, наоборот, в минуты чей-то личной радости для кого-то происходят минуты горя и отчаяния. Таков мир. Такова его сущность и его философия. Он не зависит от нас с вами, не зависит от наших оценок и нашего настроения. Мир многогранен, он, как и Бог многолик, так и сама истина многообразна. И любая односторонняя правда есть, уже сама по себе ложь. B если и существует в мире Абсолют, то только как совокупность всего многогранного мира, который мы знаем. Однако человеку не дано объять необъятное. Ибо он, находясь в «собственном измерении», от него только и может оттолкнуться и дать исключительно собственную узкую оценку происходящего. Поэтому не стоит удивляться, если в романе я не затронул другие параллели и кто-то не узнал здесь свой мир своих восьмидесятых. Ибо это лишь мой личный взгляд в прошлое, существовавшее в те годы вокруг меня. Так, как «проигрыватель» моей души смог воспроизвести эту затёртую годами «пластинку».

Тогда, как и сегодня, мы всегда много размышляли о мировоззрении, об обществе и идеологии, о мироздании, наконец. Поэтому рассуждения на эти темы, словно нити, пронизали весь этот роман. Мы задаём себе извечный, ставший уже «философским» вопрос: «Что есть идеальная модель общества?». Научный коммунизм или капитализм? Какая из них самая справедливая и прогрессивная? Та, где «от каждого по способности, и каждому – по труду» или даже «по потребности», или та, что провозглашает сегодня главной целью деятельности всего мироздания – лишь «максимальное извлечение прибыли»? Всё ради денег и интересов горстки имущих?

Которая из этих двух – истинная модель социального добра и созидания? И существует ли некая третья модель? Тогда как она выглядит? Но мало лишь изобразить или представить её. Вопрос состоит и в том: как прийти к этому прогрессивному обществу будущего? Надо полагать, что через высокое интеллектуальное и материальное развитие общества и индивидуальностей, проживающих в нём. Известно, что прежние борцы за народное освобождение от царизма, ещё больше лишили свой народ свободы, нежели это было в период «царской тирании», которая сегодня выглядит весьма либерально на фоне ужасов, рождённых революцией. Наши советские лидеры видели по-своему этот путь в «светлое будущее». Там было просто по определению невозможно получить «по труду», как предписывал учебник «научного коммунизма». Ибо создание любого «объективного» государственного аппарата контроля и оценки порождало коррупцию и предвзятость. Социальные блага не редко распределялись на основе субъективных убеждений лиц, не заинтересованных лично в конечном результате, не способных мыслить по– государственному. Ибо, в большинстве своём, люди всегда беспокоятся о своём «эго» гораздо больше, чем об интересах общества. Потому-то западный мир капитализма и основывается успешно именно на этом человеческом пороке, который мы, в советском прошлом-то, и хотели вывести.

Некоторые из тех, кого мы ранее называли «буржуазными фальсификаторами», видели путь к тому же идеальному справедливому обществу социального и экономического равноправия, которое можно смело назвать «Коммунизмом», лежащим через капиталистическое, конкурентное, развитие производительных сил общества. Переходная же социалистическая модель, изначально рассматривалась ими как неэффективная и не способная привести к идеальному обществу! Но, как и писали «классики», разве капитал сам, добровольно, когда-либо сдаст свои позиции в пользу обделённых? Какой эволюции должно подвергнуться осознание стоящих наверху «пирамиды» для этого? Личное сознание тех, кто сегодня успешно манипулирует общественным сознанием!

К чему сейчас идёт современный мир торжества конкуренции? К международной борьбе за рынки и ресурсы, к войнам и насилию?! Хотя существуют так же и «райские кущи» в мире «диких джунглей» капитализма. И разве человеческое сознание эволюционирует в этом мире? Разве существует выход из этого порочного замкнутого круга? Так кто же тут прав?

А разве могут быть в этом вопросе правые? Вероятно, «справедливое общество» и «демократия» – лишь утопические мечты романтиков, а на деле – инструменты для извлечения сверхприбыли и власти?

Назад в будущее? Людям свойственно ностальгировать о годах своей молодости. И как бы ни было трудно, эти годы всегда остаются в памяти щемящим душу светлым воспоминанием. Но нужно смотреть только вперёд. Прошлое уже не вернёшь. И всё же не стоит забывать, что в действительности, порой новое, есть хорошо забытое или отвергнутое старое…!

Когда же мы были счастливее, тогда или сейчас? Но и само понятие «счастье» – вещь весьма относительная и очень иллюзорная. Не бывает счастья объективного. Говорят, счастье не в деньгах, и это правда! Счастье не зависит от материальных благ. А деньги лишь на короткий миг могут осчастливить бедного, но не дадут ему счастья вечного, а могут сделать его и несчастным! Просто счастье – в ощущении своего социального равновесия, которое зависит от представлений индивида о своей роли и месте в обществе. А это представление, в свою очередь, зависит и от материальной доли индивида в материальном «пироге» общества. Так, абориген, съевший на завтрак, предположим, лягушку и, укрывшись в шалаше от ливня, чувствует себя абсолютно счастливым на общем социальном фоне своего существования. Другими словами, нужда человеческая вырастает в разные формы потребности, в зависимости от уровня развития социальной группы. Индивид, способный временно удовлетворить свои потребности, чувствует себя счастливым, индивид же, лишённый этой возможности, либо наоборот, получивший возможность навсегда удовлетворить свои потребности, и таким образом, лишенный эволюционной движущей силы, чувствуют себя несчастными.

Итак, счастье – это возможность удовлетворения своих постоянно возникающих потребностей, посредством приложения определённых усилий. В нашем советском прошлом мы не видели другой жизни, нежели той, в которой мы жили. Мы были счастливы, купив кусок колбасы или рулон туалетной бумаги. А как мы радовались, когда удавалось купить книги! Мы были счастливы, вернувшись после обязательной первомайской демонстрации трудящихся, домой, выпивая «пшеничную» и закусывая припасёнными по такому случаю дефицитными продуктами. Однако потребности меняются, когда мы видим нечто лучшее. Ибо лучшее – основной враг хорошему! Но тогда у нас не было лучшего и пока мы его не увидели, мы были совершенно счастливы в своих представлениях о себе и окружающем нас мире. Мы были в рамках, которые, вероятно, и не должны быть шире, чем человеческие «рамки счастья»? Ведь разве существует «Абсолют лучшего»? И кто определил, что такое «объективное хорошо»? Хорошо в сравнении с чем? Разве невозможно гипотетическое существование «лучшего» к любому существующему хорошему?

Так или иначе, в своём советском прошлом мы были счастливы от редкой возможности получить дешёвую путёвку, расплатой за которую была вся наша, подчас, убогая жизнь. Система дотаций и бесплатного сыра подменяла систему нормальных товарно-денежных отношений и превращала всех нас в мышей, а страну в мышеловку. Но всё же, страна медленно шла вперёд, хотя и сдавала темпами своего развития «западному обществу».

Пресловутые «сталинские репрессии» остались далеко позади, да и почти никто о них толком ничего и не знал.

(А может, многое из того, что мы сегодня, наконец, «узнали», от части является сильным преувеличением тех, кто заинтересован, что бы мы потеряли нить, связующую нас с нашей историей? Как проверить всё это? Я не знаю! А видя сегодняшнее глобальное манипулирование процессами внутри государств извне, начинаешь отчасти понимать и то, что происходило тогда. Но тогда, что ни говори, власть сумела противостоять этой «тихой интервенции» через активизацию внутренних противоречий и оппозиций. Сумеет ли сегодня?)

А тогда, в начале восьмидесятых люди всё ещё не выходили из-за столов. Всё это напоминало пир во время надвигающейся чумы…

И вот, наконец, пришло время всё изменить. Изменить к лучшему, мобилизовав все возможные преимущества социалистической экономической модели. И первый, кто это начал, был Андропов. Именно он явился родоначальником перемен, которых «требовали наши сердца», как пел чуть позже легендарный В. Цой. Но Андропов был дитём своего времени и действовал так, как ему подсказывало его сердце, воспитанное в суровые годы. К сожалению, он многого не успел осуществить на пути реформирования застойной советской экономической и политической модели. Горбачёв стал более лоялен. Он первый официально провозгласил Демократию и Хаос, близкий к апокалипсису. Экономика страны, в ожидании «инициативы снизу», вошла в ступор. Дефицитов становилось всё больше и больше. И вот дефицитными стали уже предметы самой первой необходимости. Те, кто стоял у общественной «кормушки», практически официально подстёгивались к тому, что бы «брать столько, сколько сможешь унести»… Вскоре он встал костью в горле у задыхающейся от дикой демократии державы, и она его выплюнула, просто оставив «царя без царства», президента без страны. На смену вознеслись из небытия новые «цари», движимые единственной идеей: «разделяй и властвуй». Всё это, конечно, было выгодно всем основным нашим политическим конкурентам на Евразийской «шахматной доске». И «демократия», подпитываемая извне, вылилась в невиданный ранее разрушительнейший бандитизм во всех сферах. На поверхность повылазила всякая нечисть, повыскакивала как чёртики из табакерки. Взращённые под «заморские скрипки» пороки, были приписаны едва ли не характерными чертами русского характера. Стало очень плохо. Гораздо хуже, чем было. Наряду с богатеющей вороватой частью общества появился толстый слой выброшенных за борт людей. Красные флаги вновь затрепетали на ветру, маня к застойному прошлому.