Текст книги "Гуманная пуля. Книга о науке, политике, истории и будущем (сборник)"

Многие ученые, занимавшиеся проблемами внеземной жизни, считали, что технологически развитые цивилизации способны просуществовать очень недолго и погибают бесследно, чем и объясняется молчание Космоса (И. С. Шкловский «Вселенная. Жизнь. Разум», Наука, 1965, 1973). Но до сих пор не выдвигалось убедительных предположений о возможных причинах гибели цивилизаций. Представляется, что именно достижение индивидуального бессмертия и есть тот самый критический рубеж, который цивилизации почти невозможно преодолеть.

Проблема эта чрезвычайно сложна. Рассмотреть ее, хотя бы вкратце, в рамках данной статьи невозможно. Я пытался, в меру сил, осмыслить перспективы и угрозы, порождаемые бессмертием, в своих книгах «Гуманная пуля» и «Последняя башня Трои», заинтересованные читатели могут обратиться к ним (информация о книгах – на моем сайте www.humanebullet.com).

Здесь хочется сказать только о главном условии выживания общества «бессмертных» людей: для того, чтобы вся наша цивилизация, насчитывающая 7000 лет, не исчезла в уничтожающей вспышке подобно метеору, исторически мгновенно, за считанные десятилетия, люди должны измениться духовно. Попросту говоря, большинство из них должны стать интеллигентами в самом высоком, не побоюсь сказать – российском, значении этого слова. Именно так: весь мир должен принять идеологию настоящей интеллигенции, ее цели, смысл и образ жизни – дух познания, подвижничество, гуманизм.

Скажут, что это невозможно? Однако если этого не произойдет, не будет вообще ничего. Планета Земля вернется к «гармонии Вселенной», и никакие разумные существа больше не будут эту гармонию нарушать.

Но возвратимся в день сегодняшний. Сегодня у нас любят цитировать известные слова Александра III о том, что у России есть только два союзника – ее армия и флот. Так было (если было) в веке XIX-м. Реальные союзники России в XXI веке зовутся наука и техника. Фактически это означает, что у России один-единственный настоящий союзник – ее интеллигенция. Без интеллигенции не будет не только армии и флота, но и самой страны.

Поэтому нынешнее отношение к интеллигенции должно быть изменено в корне. Наука не должна становиться жертвой примитивных рыночных отношений и мы не должны подстраивать ее под эти отношения. Наоборот, мы должны так организовать рыночную экономику и политическую жизнь, чтобы решающим фактором, определяющим развитие общества, был научно-технический прогресс.

Нобелевский лауреат, академик Виталий Гинзбург взывает («Парламентская газета», № 146/2006): «Нам прежде всего необходимо воспитать новое поколение Ландау, Курчатовых и Королевых. Иного пути просто нет». Власть охотно изображает согласие с такими мыслями, а на практике наши пресловутые «реформы образования» нацелены на коммерциализацию, разрушение единого образовательного пространства, снижение интеллектуального уровня подрастающих поколений. В школах неуклонно сокращается объем времени, отводимый на изучение математики, физики и химии, – предметов, создающих базу логического мышления, дающих подросткам представление о законах природы и использовании этих законов в человеческой деятельности.

Творится ли это сознательно, поскольку люди, способные к логическому мышлению, – главная опасность для имитаторов всех мастей, или свершается, так сказать, в порядке общего бардака, не суть важно. Важно то, что, если мировая закулиса, готовящая погибель России, действительно существует, она теперь со спокойной душою может самораспуститься. Дело ее в надежных руках наших собственных дураков.

Подведем итоги, они просты. Реально только то, что служит продвижению к бессмертию. Реальность – в познании Вселенной, в научно-техническом прогрессе, в гуманистическом творчестве, этом самопознании человека, в тысячекратно осмеянном интеллигентском подвижничестве. А бесконечная дележка доходов от перекачки нефти и газа, разглагольствования об «энергетической сверхдержаве» и «суверенной демократии», хитросплетения политтехнологов, манипуляции с выборами, поиски днем с фонарем национальной идеи, марши со вскидываньем рук и прочие игры «патриотов», мистические завывания о пятой-шестой-седьмой империях, книгоиздательство с раскруткой ПИПов, кривлянье телевизионных шутов, – все это не более, чем имитация, попытка искусственным образом притупить остроту реальных проблем. Или, – в понятиях, доступных мыслителям типа Гребенщикова, – попытка устройства сексуальной жизни посредством онанизма. А онанизм, при всех его многочисленных достоинствах, имеет один принципиальный недостаток: от него ничего не родится. И будущее с его помощью не обеспечить.

Завершать статью полагается на оптимистической ноте. Автор, вопреки всем мерзостям жизни, должен сообщить читателю нечто обнадеживающее, духоподъемное и поделиться своими мыслями на тему «что делать». Но я не вижу в этом необходимости. Вы, уважаемый читатель, и так оптимист, раз продолжаете жить в России. Вы и так крепкий духом интеллигент, раз вообще читаете этот журнал и даже добрались до конца моей статьи. И наконец, Вы настоящий патриот (без кавычек), если несмотря ни на что работаете в сфере квалифицированного труда, если растите – здесь и сейчас – детей и внуков, словом, делаете то реальное, что можете противопоставить фантомам окружающей нас имитации. Фантомы рано или поздно развеются, реальность останется. Неприглядная, разрушенная имитаторами, но уж какая будет. И пытаться хоть что-то поправить в ней придется именно нам. Кому же еще?

А завершить статью хочу как раз описанием невеселой истории. Несколько месяцев назад пришлось хоронить одного из последних оставшихся в России родственников, мужа двоюродной сестры. Он был талантливым инженером-электронщиком, и на похороны явилось гораздо больше его сотрудников, чем родных. Все – примерно ровесники, шестидесятилетние инженеры, седые, лысые, обломки научной империи. Словом, те, кто, по меткому замечанию г-жи Мартенс, «в картину современной жизни, увы, не вписываются». Сейчас они выполняют заказы на военную электронику для чужих армий (и наше государство, которое платит им гроши, получает за экспорт их интеллектуального продукта неплохие суммы в долларах). Кое-что они пытаются делать и для своей армии. Но пройдет несколько лет, и они уйдут. А за ними – никакой смены.

За столом на поминках вспоминали, каким блестящим специалистом был покойный, какие интереснейшие, головоломные технические задачи вместе с ним решали. Потом, конечно, заговорили о сегодняшней разрухе, об унижении нашей интеллигенции, о повсеместном торжестве наглой бездари. Сидевший рядом со мной приятель покойного, захмелев, выкрикивал: «Инженеры! Мы столько знаем, столько умеем, столько можем! И кому мы власть отдали, какому дурачью!»

Одна родственница, давно живущая в Германии и приехавшая всего на несколько дней из-за печального события, наслушавшись этих разговоров, внезапно воскликнула: «Господи, где еще попадешь в такую интеллигентную компанию? Только в России и только на похоронах!» И на несколько секунд за столом воцарилась тишина.

Декабрь 2006

Развитие науки – или национальная катастрофа (в соавторстве с профессором Ю. Н. Ефремовым)

От представителей власти и крупного бизнеса мы время от времени слышим ритуальные слова о необходимости развития науки и инноваций, но не предпринимается никаких попыток свернуть с колеи сырьевой экономики. При нашей демографической ситуации эта колея ведет в пропасть. Мы убеждены в том, что Россия может решить свои внутренние проблемы и защититься от угроз XXI века, только двигаясь по пути научно-технического прогресса. Широкими слоями населения тревожность ситуации почти не осознается, потому что в стране разрушен процесс продуктивного обмена мыслями и идеями, потому что большинство СМИ и книгоиздательств ведут массированную кампанию, направленную de facto на понижение интеллектуального уровня читателей, зрителей, слушателей.

Нынешний экономический кризис с особой остротой ставит вопрос о выборе дальнейшего пути. И от решений, которые будут приняты или не приняты в ближайшее время, зависит судьба России. Процесс разрушения отечественной науки зашел так далеко, что возникает реальная опасность самому существованию нашей страны. В современном мире жизнеспособность наций и государств зависит прежде всего от степени их вовлеченности в процесс научно-технической революции. Как великая страна Россия может существовать, лишь опираясь на свой научно-технический потенциал. По мере его падения она будет скатываться на уровень стран третьего мира. Пока эта тенденция тормозится только нашим ракетно-ядерным комплексом, но он не вечен; в передовых странах на смену и в дополнение к нему приходят такие технические средства, создать которые нам будет не по зубам. При нынешнем отношении к науке мы будем не в состоянии даже понять, как эти средства работают. К тому же, от некоторых угроз, которые несет нам наступивший век, не защитит вообще никакое вооружение. Спасением от них может быть только ускоренное развитие отечественной науки и техники на ряде ключевых направлений.

Еще в начале 1960-х президент США Кеннеди, обеспокоенный космическими успехами СССР, создал специальную комиссию, чтобы наметить пути американского научного реванша. В выводах комиссии говорилось: «Богатство и могущество страны больше не определяются ни размерами ее территории, ни численностью населения, ни природными ресурсами. Они определяются – единственно – клетками серого мозгового вещества членов данного общества и способностью общества использовать их с максимальной эффективностью». Американцы осознали, что могут означать позывные первого спутника, звучащие у них над головой. С тех пор наука и образование в США стали важнейшим национальным приоритетом, в эти сферы пошел вал инвестиций. Основу нынешнего мирового лидерства США создает их научный потенциал.

Наша же наука после выдающихся побед в «оттепельные» 1956–1964 годы стала, особенно в последние советские десятилетия, терять свою эффективность. Всевластие бюрократической системы привело нашу науку и всю страну в состояние стагнации. Крах Советского Союза был во многом предопределен выпадением нашей страны из процесса научно-технической революции. В XIX веке и на протяжении большей части XX века целостность Российской империи, а затем и СССР, обеспечивалась численным преобладанием русского населения, скреплявшего многонациональную страну. В середине 80-х годов XX века это преобладание исчезло, а тот единственный фактор, который мог бы его заменить, – научно-техническое могущество российской «метрополии» – не появился.

После распада Советского Союза в РФ начались «экономические реформы» с целью создания рыночной экономики. По нашему мнению, избранная в 90-е годы концепция этих «реформ» была ошибочной. Их организаторы не понимали, что современная рыночная экономика – это конкуренция новейших технологий, что уникальным богатством, которое скопила Советская власть (пусть для обеспечения потребностей военно-промышленного комплекса), был класс интеллигентов-специалистов. Наконец, они не учитывали демографического состояния страны. И ради того, чтобы ввести в России примитивный капитализм по прописям вековой давности, обрушили весь научно-технический комплекс государства. Результатом стала «утечка мозгов» – массовая эмиграция специалистов. Мы понесли в период «перестройки» и «реформ» такие потери интеллектуального потенциала, каких не знала ни одна страна мира за всю историю. Для многих оставшихся в России специалистов трагическими последствиями «реформ» стали вынужденный отказ от профессии, моральный кризис, повышенная смертность.

В последние годы то, что еще уцелело от российской науки, поддерживалось исключительно за счет голого энтузиазма оставшихся специалистов. Однако сейчас все отрасли нашей науки оказались за гранью выживания и утрачивают остатки дееспособности. Бюджет РАН на 2009 год составляет 57 млрд рублей, что лишь немногим больше бюджета одного крупного американского университета. Большинству ученых и в РАН, и в университетах больше 60 лет, очень мало ученых в самом работоспособном, среднем возрасте и почти нет молодой смены. Для развития некоторых направлений современной науки нет оборудования, уходят последние специалисты. Мы рискуем отстать настолько, что перестанем понимать то, что происходит в современной науке.

На научно-производственных предприятиях как военно-промышленного комплекса, так и гражданских, большинство специалистов также перешагнуло 60-летний рубеж и за ними нет никакой смены. Утрачены сотни важнейших технологий. Продолжается рейдерский захват предприятий, создающих ключевые материалы и компоненты для современной военной и гражданской техники. Все это уже приводит к реальному торможению наших космических программ, в ближайшей перспективе наш ВПК и наша отраслевая наука могут прекратить свое существование.

В вузах приток новых научно-преподавательских кадров по существу прекратился. Скоро будет некому готовить для нашей страны инженеров и ученых.

Не случайно наша «рыночная экономика», лишенная реальных инноваций и хайтека, выродилась в туземную. Она сводится к экспорту сырья и импорту большинства промышленных товаров. Наш «рост ВВП» в докризисные годы являлся иллюзией. Он складывался в основном из показателей торговли, финансовой деятельности, операций с недвижимостью и т. п. А по ключевому показателю – производительности труда в обрабатывающей промышленности – Россия многократно уступает не только передовым государствам, как когда-то СССР, но уже и ряду развивающихся стран. Надо ли напоминать известные слова о том, что производительность труда – самое главное для победы нового (в данном случае – капитализма, сменившего социализм) общественного строя.

Неизбежными следствиями такой модели экономики являются вопиющее социальное неравенство, чудовищная коррупция, упадок культуры и нравственности.

Некоторые высокотехнологичные и жизненно необходимые отрасли, такие как химико-фармацевтическая промышленность, исчезли полностью. Теперь, если бы какие-то внешние враги захотели уничтожить Россию, им не понадобилось бы вступать с нами в войну, достаточно просто прекратить поставки медикаментов. Мы не производим персональных компьютеров, не имеем собственной глобальной системы точного времени. Существование нашей страны впервые после XV века становится зависимым от доброй воли других государств.

Отказавшись от старой системы общественных ценностей, государство не создало новой. (Нельзя же отнести к моральным ценностям, скажем, преклонение перед самовозгоранием «Благодатного огня» в день Православной Пасхи. Этот фокус умели делать еще в древности и могут воспроизвести в любом школьном кабинете химии.)

Как пишет А. С. Запесоцкий, ректор Гуманитарного университета профсоюзов (СПб.), «В 90-ые годы господствующей в России верхушке оказалось совершенно необходимым разрушить традиционную для страны нравственность. Ведь при ее наличии разворовать государственную собственность было невозможно. В результате страна получила в «довесок» к уродливой экономической системе еще и ущербное поколение молодежи – с деформированной картиной мира, где царит культ наживы, бессовестности и презрения к труду» [1]. Мы погружаемся в одичание. Растет армия гадалок, астрологов, колдунов и прочих шарлатанов, оболванивающих наших сограждан. Дело доходит уже до открытого мракобесия (попытки запретить в школах изучение теории эволюции и т. п.).

Все это происходит в то время, когда в мировой науке, прежде всего в физике, космологии, биологии развертывается качественно новый этап научно-технической революции. Плоды его, воплощенные в новую технику, в том числе военную, в новые способы производства, новые конструкционные материалы, новые медицинские средства и биотехнологии (см., например, перспективы, описанные в [2, 3]), дадут решающие преимущества странам, ученые которых сейчас впереди.

А отечественной науке, и так почти парализованной нищенским финансированием, еще и навязывают невыносимые для работы условия. Хорошо известно, что древо фундаментальной науки приносит плоды обычно спустя годы и десятилетия, что обусловлено внутренней логикой самой науки. Между тем, от нашей науки чиновники требуют доходов по итогам года: см., например, [4]. (Кстати, в указанной статье, написанной еще в 2005 году, отмечалось, что «Рыночные фундаменталисты способны вести страну только от кризиса к кризису». Давно было очевидно: в условиях научно-технической революции «правила игры» дикого капитализма, препятствующие работе на перспективу, ни к чему кроме катастрофы привести не могут.)

Особая опасность заключается в том, что Россия потеряла способность к научно-техническому прогрессу в критический момент нашей исторической судьбы, в момент, когда началось стремительное старение народа, сокращение его численности. Из трудоспособного возраста сейчас выходит многочисленное послевоенное поколение. На смену ему идут неуклонно убывающие по численности поколения последних советских десятилетий и постсоветской эпохи. В близком будущем количество пенсионеров превысит 50 % населения, а к 2050 году, по прогнозам Института социально-политических исследований РАН, на территории РФ останется лишь 83 млн нынешних российских граждан и их потомков. Такой народ уже в ближайшие десятилетия будет не в силах справляться даже с задачами простого жизнеобеспечения собственного государства. Поэтому в Россию вливается многомиллионный поток иммигрантов, гастарбайтеров, и он будет только нарастать. Расчеты показывают, что при сохранении нынешних тенденций в 2033 году наше народное хозяйство и наша армия будут на 80 % укомплектованы представителями других народов и иных культур.

Мы отвергаем ксенофобию, но массовое пришествие иммигрантов считали бы приемлемым только в том случае, если бы Россия могла естественным образом, без насилия ассимилировать мигрантов, привить им основы отечественной культуры, в конечном счете – сделать россиянами. Однако ассимиляционный потенциал России исчерпан. И возникает реальная угроза, что в близком будущем с исторической арены исчезнет тысячелетняя российская цивилизация, нация, объединенная русским языком, русской культурой, российской историей.

Ситуация усугубляется тем, что стареющая Россия окружена динамичными, жизнеспособными государствами. С одной стороны – Запад с его низкой рождаемостью, но бурным научно-техническим прогрессом. С другой – страны Юга и Юго-Востока, находящиеся в стадии демографического взрыва, с громадными массами молодежи, ищущей выход своей энергии. Конфликт между мировым Западом и мировым Югом, доходящий до различных форм вооруженной борьбы, уже является реальностью и есть опасность его дальнейшего разрастания.

Надо надеяться, что России удастся избежать прямой вовлеченности в этот конфликт. Но совершенно ясно, что для защиты от катаклизмов XXI века Россия не только должна иметь самое передовое вооружение, но, что еще важнее, должна опираться на высокотехнологичную промышленность и высокоразвитую инфраструктуру. Только так мы сохраним свою страну. В противном случае бессильная и обезлюдевшая Россия может стать пространством чужих экономических, политических и военных действий.

О том, что огромные богатства (в том числе и географическое положение) России плохо используются и были бы более полезны другим странам, уже открыто говорят и за рубежом. Нам предрекают скорый распад на несколько более сговорчивых государств, которые могут появиться прежде всего на пустынных пространствах Сибири и Дальнего Востока.

Поэтому мы утверждаем: если наш народ не желает исчезнуть с лица Земли, если Россия хочет оставаться Россией в условиях демографического провала, при нарастающей нехватке трудоспособных людей, у нас есть только один путь: НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ. Наше единственное спасение в таком развитии высоких технологий, при котором в производстве, в сельском хозяйстве, во всех системах энергетики, транспорта, связи, строительства, безопасности и т. д. было бы занято сравнительно небольшое количество людей.

Научно-техническая мобилизация вовсе не требует отказа от рыночной экономики. Но наука не должна становиться жертвой примитивных рыночных отношений. Наоборот, мы должны так организовать рыночную экономику и политическую жизнь, чтобы решающим фактором, определяющим развитие общества, был научно-технический прогресс.

Развитие фундаментальной науки и крупных наукоемких производств, несомненно, должно поддерживаться государством. Одновременно должны создаваться все условия для развития частной инициативы в вопросах инноваций и научно-технического творчества.

Для разработки и обслуживания новых технологий требуются ученые и инженерно-технические специалисты высочайшей квалификации. Поэтому начинать надо с восстановления растраченного нами человеческого потенциала. Нужна забота о возрождении российской интеллигенции, нужна государственная программа подготовки научных и инженерных кадров. И первой ее ступенью должна стать кампания популяризации науки, ориентированная прежде всего на детей и юношество. Ни в коем случае нельзя сокращать в школах объем времени, отводимый на изучение математики, физики, химии, биологии, – предметов, создающих базу логического мышления, дающих подросткам представление о законах природы и использовании этих законов в человеческой деятельности. Нельзя сокращать и объем изучения классической русской литературы, воспитывающей в подрастающем поколении подлинные духовность, нравственность, патриотизм. Нам нужен не пресловутый «средний класс», а класс мыслящих людей, истинная опора страны.

В корне должно измениться положение российских учителей. Материальное обеспечение и социальный статус учителя в любом уголке России должны быть подняты до уровня, соответствующего новому значению школы, как стартовой площадки научно-технической мобилизации.

Должна быть проведена продуманная реформа системы высшего образования. Не может быть и речи о введении платного обучения в государственных вузах на научно-технических факультетах. Такая мера будет для страны еще одним шагом к самоубийству. Тянутся к науке и технике, как правило, дети нашей небогатой интеллигенции. Государство должно не деньги требовать с этих ребят, а искать их и учить бесплатно, создавать все условия для того, чтобы, выучившись, они не помышляли об отъезде из России, чтобы они могли трудиться в полную силу здесь, не тратя время на добывание хлеба насущного за пределами науки и образования.

Поскольку научно-техническая автаркия в современном мире невозможна, следует всемерно развивать кооперацию с передовыми странами в направлениях подготовки специалистов, перспективных научных исследований, крупных технических проектов.

В условиях научно-технической мобилизации и перехода к инновационной экономике сам собою изменился бы и подход к проблеме мигрантов. Не только потому, что неквалифицированной рабочей силы потребовалось бы неизмеримо меньше. Еще важнее то, что Россия привлекала бы тогда совсем иных мигрантов – молодых ученых и специалистов из разных стран. Такая миграция способствовала бы взаимообогащению культур и росту влияния России в мире.

Могут сказать, что наступивший мировой экономический кризис требует режима жесткой экономии. Однако экономить на науке слишком опасно. Известно, что в голодающем организме дольше всего оберегается от распада именно мозг, ибо только с работающим мозгом весь организм сумеет выжить и восстановиться. Стоит вспомнить, что научные центры, обеспечившие впоследствии могущество СССР, – ЦАГИ, Физтех, Радиевый институт и другие – создавались в 1918–22 годах, в несравненно худшей экономической и политической ситуации.

Еще в августе 2004 года в газете «Известия» было опубликовано письмо президенту РФ, среди подписантов которого был и акад. В. Л. Гинзбург. В письме, в частности, говорилось: «Речь идет О СУДЬБЕ РОССИИ в XXI веке в связи с сложившимся отношением к фундаментальной науке. В последнее время об этом стали много говорить (но не делать). Мы, возможно впервые, обращаем внимание на те предельно жесткие сроки, которые отпущены на исправление ситуации. Вопрос не сводится к бюджету науки или к положению РАН (как об этом часто говорят). Половина фундаментальной науки находится в Минатоме, Минобразования, МГУ, РАМН и других госакадемиях. В России фундаментальная наука пока еще не потеряла силу, но уже вступила на путь вымирания. Пора избавляться от мифов о возможности возрождения сильной России без сильной фундаментальной науки в ней. Ситуация подобна плаванию „Титаника“, когда господствовал миф о его непотопляемости и опасность была замечена слишком поздно. Нам уже не избежать потерь, но еще можно сохранить плавучесть России в океане мировой истории. В правительстве и в других государственных структурах РФ сложилось непонимание роли фундаментальных наук и, что особенно опасно, – мнение о ненужности ее для современной России. Например, на заседании Совета Безопасности 24.02.04 прозвучало сравнение вложения денег в фундаментальную науку с попыткой „отапливать улицу“. Оно ошибочно, больно бьет по безопасности РФ и очень удачно подыгрывает геополитическим интересам США и ЕЭС. Без подпитки свежими фундаментальными идеями уже через 5–15 лет инновационный процесс станет испытывать „голод на идеи“. Утопична надежда черпать технологические идеи из Интернета или из мировой научной литературы. Без естественных наук мирового уровня у нас не будет ни „зародышей“ новых технологий, ни „чутья“ на них, ни той научной среды, которая смогла бы „вскормить“ их и передать в прикладные НИИ на „воспитание“, даже если кто-нибудь поделится с нами. Для России, страны с сильным ВПК, легко могут быть созданы новые КОКОМы и компьютерные фильтры в Интернете. Они заблокируют все, что позволило бы „выйти“ на высокие, двойные и критические технологии.

Таким образом, без фундаментальной науки страна обречена на глубокую зависимость экономики и техновооруженности армии от конъюнктуры международных отношений на время, требуемое для ее восстановления, то есть на ближайшие 50–100 лет или более. Таков приложенный к условиям России XXI века исторический опыт ведущих стран мира. Минимальный срок – 40–50 лет – определяется временем накопления „ноу-хау“ научных школ и требует непомерных расходов. Гораздо эффективнее сохранить и развивать то, что имеем. Начинать спасать фундаментальную науку надо именно теперь: через 4–5 лет будет уже поздно». (Цит. по [4].)

К сожалению, в течение пяти лет, прошедших после опубликования этого письма, никаких радикальных усилий по исправлению ситуации предпринято не было и упадок нашей науки продолжается. Более того, мы видим, что поддержка «инноваций» в ущерб фундаментальной науке может превращаться в поддержку лженауки (см. например, http://humanism.su/ru/articles.phtml?num=000553 и Бюллетень «В защиту науки» № 6, 2009). Время истекает.

В отличие от российских государственных мужей, политические элиты Запада прекрасно понимают решающее значение науки в современном мире. Так, новый президент США Обама уже в своей инаугурационной речи заявил, что США будут выходить из кризиса не путем реиндустриализации, то есть восстановления машиностроительных, металлургических и прочих производств, выведенных в страны «третьего мира», а путем форсированного развития науки и высоких технологий. Дальнейшие его решения и выступления, особенно в Национальной академии наук в апреле 2009 года, подтверждают намерение США ускоренными темпами развивать науку и образование [5].

Мы планируем потратить десятки миллиардов долларов на проведение зимней Олимпиады-2014. Для руководства ее подготовкой назначен специальный вице-премьер. Но Олимпиада – не более чем красивое зрелище, которое минует и уйдет в прошлое. А без развития науки безвозвратно уйдет в прошлое наша страна.

Надо понять главное – Россия может существовать как единая великая страна, страна уникальной великой культуры, только если она имеет передовую науку и технику. Это быстро поняли большевики в 1920-х годах. Этого до сих пор не могут или не хотят понять чиновники, правящие Россией.

Мы не оригинальны в своем предостережении, но его приходится повторять вновь и вновь: российская наука погибает, а с ее гибелью будет обречена на исчезновение и Россия. Само выживание нашего народа, сохранение наших духовных и культурных ценностей сейчас зависят от того, сможем ли мы достаточно быстро встать на путь научно-технической мобилизации. При нашем безлюдье и наших просторах единственное наше спасение в высочайшей науке и технике. И значит, не на кого России больше рассчитывать, кроме как на свою собственную интеллигенцию. Только решительный поворот на путь приоритетной поддержки науки и образования может спасти страну. Только в этом случае будет продолжаться российская история.