Текст книги "Петролеум фэнтези"

Приезд Сани нас застал врасплох. Он привёз плохие новости. По прогнозу погода должна ухудшаться и, возможно, даже пойдут дожди. Поэтому он предложил свою «Ниву» оставить нам, так как она будет более пригодной для нас в деревне. Но тут же произнёс:

– Мужики, дожди – это хорошая примета, не переживайте, но у меня есть и хорошая новость для вас, я вам привёз подарок от моих друзей – лениногорских геологов. Вот смотрите! Мне их дал один мой старый друг-геолог, который уже на пенсии, а он, в свою очередь, хранил их у себя дома. – И он достал из машины целый рулон свёрнутых карт. – Я ничего в них не понимаю, лучше сами посмотрите.

Мы разложили все карты на земле, все они были старыми, датированные семидесятыми годами и большого интереса для нас не представляли, кроме одного участка, на который частично попадал изучаемый нами объект. Но на этом месте было совершенно белое пятно, что для нас было благоприятным сигналом.

– Саня, ты действительно привёз для нас хорошую весть, я от тебя такого не ожидал. Ты геологу ничего лишнего не сказал? – спросил я его.

– Да думаю, что нет, сказал ему, что студенты приехали на практику и ищут материалы по нашему району, а он их мне и отдал, и добавил, что ему они больше не нужны. Вот и всё, – ответил он.

– Ты правильно всё придумал, что записал нас в студенты, а то мы без тебя здесь уже открыли вечернюю школу. Надеюсь, ты останешься с нами на вечернюю лекцию, – шутливо предложил я ему. – Заодно познакомишься с новыми друзьями, мы их к вечеру ждём. Будет Степаныч и местный фермер. Заодно и своё мнение о них нам выскажешь.

– А где наша молодёжь, я надеюсь, они ещё не сбежали от вас? – шутил Саня.

– Да они у нас в поле с самого утра, вот ждём их с нетерпением, и тебе тоже было бы полезно дождаться их возвращения, – надавил на него Николай.

– Ты не торопись с выводами, брат! – отреагировал он на реплику Николая. – У меня для вас есть и третий сюрприз. – И в этот момент он извлёк из багажника «Нивы» целую корзину варёных красных раков и ящик «Жигулёвского» пива. – Вот вчера вечером друзья привезли, а я их всё утро сам варил. Вы понюхайте, какой аромат от них идёт.

– Саня, ты что, не знаешь, что мы тут единогласно установили сухой закон? – продолжал на него наседать Николай.

– Коля, подожди, не кипятись, Саня хотел всё сделать по-человечески, а ты на него наезжаешь, – попытался я успокоить Николая. – Давай поступим так, если ребята вернутся с хорошими вестями, то на сегодня раки и пиво состоятся, но не более того. Согласен?

А что ему оставалось делать, мы все с нетерпением стали продолжать ждать ребят. От их вестей зависело очень многое. Но первыми в наш палаточный лагерь пришли Пётр со Степанычем, который уже достаточно уверенно стоял на ногах. Между ними и братьями завязался сразу же задушевный разговор на темы регионального значения, а я встал в стороне от них и с напряжением всматривался в ту сторону, откуда должны были вернуться молодые наши коллеги. Я был уверен, что они вернутся с хорошими вестями.

Я их заметил ещё издали, они шли совершенно измученными и что-то активно обсуждали между собой, когда они приблизились к нашему лагерю, уже почти стемнело, и они уже издали нам стали что-то кричать, не зная о том, что у нас гости, но, когда подошли к нам совсем вплотную, мгновенно замолчали, не понимая, что им дальше делать. Ситуация была непонятна для всех, и кто-то первый должен был разрядить временное напряжение. И это пришлось сделать мне. Представив им Петра, я им сказал:

– Ребята, здесь все свои, говорите всё как есть, не тяните.

По выражениям их уставших лиц и тех улыбках, которые говорили о многом, все мы поняли, что сегодня был их день.

Рассевшись все вместе у костра, мы с удовольствием ели Саниных раков и весь вечер рассказывали анекдоты и жизненные истории. Мы расслабились, и я едва не забыл о данном мной Петру обещании посвятить его в цель нашего приезда. Вечерняя лекция на сегодня отменялась, а мне предстояло деликатно попытаться сделать Петра и Степаныча нашими союзниками. И я не нашёл ничего лучшего, как предельно ясно объяснить нашим гостям то, о чём, как мне казалось, они совершенно не догадывались:

– Мужики, послушайте меня внимательно. С очень высокой степенью вероятности под вашим селом находится нефть, причём большая, и мы её пытаемся найти, но только пока пытаемся, не более того. Позавчера мы на ваших глазах нашли первую скважину, а вот сегодня вторую. Мы все работы стараемся делать скрытно и хотели бы, чтобы всё, что мы здесь у вас найдём, оставалось до определённого времени тайной для всех. Мы не хотим, чтобы наши открытия попали в нечистоплотные руки, а были прежде всего использованы в ваше благо, то есть местных жителей. То, что мы нашли, это всего лишь старые скважины, которые были здесь пробурены в советский период, а на их месте мы планируем пробурить новые и окончательно доказать, что здесь есть нефть. Мы сами частично местные жители, из Лениногорска, а частично приезжие, но у нас у всех одна общая цель, которая, я надеюсь, совпадёт и с вашей. Мы все профессионалы и знаем, что делаем. Но без вашей непосредственной помощи нам не обойтись, и мы предлагаем вам вступить в нашу команду и работать совместно с нами. Я думаю, мы здесь осядем надолго, прежде чем мы что-то сможем доказать сами себе. Предстоит большая работа по перебуриванию старых скважин, к которой мы должны ещё подготовиться. Сборку буровой установки мы будем производить непосредственно здесь, у вас в деревне, и вы сможете принять в этом участие. Я понимаю, что вам трудно в это поверить, но я вас прошу набраться терпения и делать выводы по мере того, что мы будем делать. Еще раз прошу вас, не торопитесь с выводами. А пока у меня к вам есть два прямых вопроса, что вы знаете о работоспособности линии электропередач и кому принадлежит земля, находящаяся под скважинами? Хотите, отвечайте на этот вопрос, хотите, нет, мы на вас в обиде не будем.

От моих вопросов опешили не только гости, но и мои друзья. Но я себе прекрасно отдавал отчёт в том, что я делаю. Не поняв, на чьей они стороне, было бессмысленно выходить на третью точку поиска. Вся схема могла разрушиться, почти не начавшись, и первые две найденные скважины совершенно ничего не значили. Наступила полнейшая тишина, и я мысленно просил Николая никого не перебивать. Первыми должны были начать только местные и никто из наших. Я внимательно стал смотреть на Петра, я почему-то был уверен, что именно он начнёт первым. Наши, перехватив мой взгляд, продолжали молчать, а Пётр понял, что я жду ответа именно от него, и, не выдержав общего напряжения, заговорил первым:

– И то и то моё. Я всё выкупил несколько лет назад. Я строил планы, возвести здесь большую ферму, но в итоге понял, что это моя большая ошибка, я потратил все свои сбережения на старт, но мне никто в дальнейшем не помог, все меня обманули и прежде всего районные власти, а личные деньги кончились, утекли как вода. Для вашего сведения, я тоже бывший нефтяник, работал в Западной Сибири, заработал северные надбавки и вот уже пять лет как на пенсии, но решил вернуться в родную деревню, а жена с детьми пока осталась там, так как дети доучиваются в школе. Вы же видите, здесь учиться совершенно негде, но в этом году надеюсь, что она переедет сюда. Так что ваши намерения я сразу понял, да и Степаныч догадался сам обо всём. Я не хотел бы торопиться с выводами, но можете нас считать вашими единомышленниками. А сами, если не секрет, как сюда попали?

– Да нет никаких секретов. Мой отец был директором именно той конторы разведочного бурения, которая здесь в окрестностях вашего села вела работы, но нашёлся один подлец, который их всех обманул, скрыл от всего коллектива реальные результаты бурения и в знак своего покаяния только несколько лет назад сам поведал мне эту историю. Иногда так в жизни бывает.

– Да, неприятный у них здесь был буровой мастер, всех нас презирал деревенских! – вспомнил Степаныч. – Скорее всего, это был именно он.

Уже прощаясь, Пётр подошёл ко мне:

– Вот, держите наш деревенский сувенир. – И он протянул мне большой кусок сливочного масла. – Попробуйте, все хвалят, может быть, и вам понравится. А насчёт вашего предложения мы со Степанычем вам дадим ответ завтра, у нас в деревне заведён такой порядок ещё издревле, любые решения принимать только после обсуждения в своём кругу, только между своими, так надёжнее. А со своей стороны мне кажется, вы делаете всё правильно.

Проводив наших деревенских гостей, мы остались впятером, молодёжь валилась с ног после целого дня, проведённого в поле, и я дал им команду:

– Ложитесь спать, подведём все итоги завтра утром и примем решение, что дальше нам делать. А за сегодняшний день, вам большое спасибо.

На следующее утро мне совершенно не хотелось вставать, но через приоткрытый полог палатки я видел, что оба брата уже были на ногах, а молодёжь, видимо, ещё спала. Набравшись сил, я тоже решил, что пора подниматься, и присоединился к братьям.

– Саня решил задержаться у нас, – оповестил меня Николай. – Говорит, что, если мы вдруг надумаем делать эвакуацию, он нас сразу и увезёт всех отсюда.

– Мужики, что это за панические настроения с самого утра, я по Петру вчера понял, что в нём нет ни малейшего чувства протеста, сами знаете, что нефтяников бывших не бывает. Так что давайте наберёмся терпения, – начал я успокаивать их обоих.

Постепенно проснулись Дмитрий и Алексей и тоже присоединились к нам. В руках Алексей держал приёмник GPS, и все сразу же поняли, что он хочет отчитаться за вчерашний день.

– Наши эмоции уже остались в прошлом, а вот результат, – сообщил он нам показывая дисплей приёмника. – Все координаты второй скважины вбиты в память и продублированы в вашем блокноте, но я его, с вашего согласия, пока буду хранить у себя. Мы с Дмитрием надеемся, что вы и поиск оставшихся скважин доверите нам? Мы даже уже прикинули план дальнейших работ.

– Ребята, на сегодня мы объявляем общий отдых, тем более мы идём с опережением ранее намеченного графика и к тому же нам нужно дождаться ответа от наших вчерашних гостей, – сообщил я им. – Я надеюсь, возражений не будет? Достопримечательностей я здесь никаких не заметил, так что учитесь ловить рыбу, а крупную, если поймаете, выпускайте, как учил вас Николай.

К полудню к нам пришёл Пётр, он был один, но, успокоив нас насчёт Степаныча, сказал, что у него вновь разыгрался радикулит, и он не в состоянии перемещаться. Он принёс с собой очередную банку молока, подчеркнув, что оно парное, совсем ещё теплое. А я думал про себя, если бы они со Степанычем были против нашего предложения, он бы не пришёл к нам сам, а тем более с молоком. Я продолжал выжидать и очень хотел, чтобы он начал первым.

– Ребята, а у вас паспорта с собой? – неожиданно спросил он нас всех и, увидев наши подтверждающие кивки головами, стал продолжать: – У нас со Степанычем совершенно нет никаких средств, чтобы быть с вами в доле, я вам вчера ещё сказал, что я полностью потратился на свою ферму и даже не знаю, как отчёт буду держать перед собственной женой, она ещё не в курсе, что я нас разорил. Но я готов вложить в общее дело только свой двор, землю и эту линию электропередачи, моя скотина вам не нужна. Вот у меня и родилась идея, чтобы не мы шли со Степанычем в вашу команду, а совсем наоборот, вы влились в моё фермерское хозяйство. У меня по всем правилам зарегистрировано акционерное общество, я в нём пока единственный учредитель, и, если вы не против, мы могли бы быстро за две недели внести все изменения в учредительный договор и устав. Ну, как вам моя идея?

Я видел, что Николай вдруг просиял в улыбке и, глядя на меня сказал:

– Александр, вот видишь, как решаются дела, а то мы тут с тобой, сидя на берегу, целый день ломали голову над тем, как нам сарай построить. Я думаю, что идея Петра просто великолепна, и ничего лучшего на этом организационном этапе нам не придумать. Я лично за, и время тянуть не стоит.

– Если вы мне дадите сегодня на после обеда вашу молодёжь присмотреть за моим двором, то я с кем-нибудь из вас на машине сгоняю в райцентр с вашими паспортами и подготовлю все необходимые дополнения, у меня там в налоговой инспекции неплохие связи с персоналом, я им иногда подбрасываю мои деревенские продукты, и они мне не откажут в помощи зарегистрировать всё побыстрее. Единственное, нам всем вместе одновременно нужно будет появиться у нотариуса и в его присутствии поставить наши подписи. Я готов поехать прямо сейчас.

В этот момент мы все посмотрели на Саню, и он, не сопротивляясь, понял, что наша дальнейшая совместная судьба сейчас зависела только от него. Собрав все паспорта, они вдвоём, Саня и Пётр, прихватив с собой дополнительно Дмитрия и Алексея, поехали в сторону дома Петра, а мы, как всегда, остались на хозяйстве вдвоём с Николаем. Буквально через пятнадцать минут мы увидели, как в сторону райцентра по просёлочной дороге пропылила Санина «Нива».

– Ну что, пойдём опять ловить рыбу, делать всё равно нечего, – предложил я Николаю.

Николай опять сел рядом со мной и спустя некоторое время вновь завёл разговор:

– У предложения Петра есть ещё одно преимущество. Когда мы начнём бурение, я предполагаю, что затраты электроэнергии будут немалыми, возникнет необходимость их оплачивать, и таким образом будет вычислен новый крупный районный потребитель, и, возможно, даже нагрянут проверяющие, а в данном случае у нас будет мощное прикрытие в виде фермы. Но всё равно возросшие неожиданно расходы придётся чем-то оправдывать, и нам надо будет придумать что-то оригинальное. Есть у меня идея построить что-то типа фиктивного парника, который должен отапливаться и освещаться за счёт электроэнергии, в них тоже затраты большие. Кроме того, я действительно смогу всё железо свозить сюда и даже постепенно начать его переборку, возможно, выяснится, что что-то из комплектующих придётся дозакупить. Мы с тобой должны пройтись по всему списку нашей потребности, чтобы ничего не забыть. Так же мы должны будем обсудить с Петром конструкцию сарая и за зиму его построить над первой скважиной. Ты со мной согласен?

– Я-то согласен, но нужно будет посоветоваться с Юрой, пока что он наш самый главный финансист. Железо завози, на это деньги найдём, но с началом стройки, возможно, придётся повременить, пусть Пётр всё оценит сам, он местные цены знает лучше нас, а потом позвоним Юре сами и заодно похвалим ему его Алексея., – ответил я ему. – Но мой план таков, за зиму подготовиться, а следующей весной всё начать. Я хотел бы более подробно поизучать геологию этого района и сопредельных территорий. Я тебе должен сказать, что, видимо, в этом месте слой осадочного чехла из-за погружения платформенной плиты более мощный, чем на Ромашкинском месторождении. А когда здесь закладывались поисковые скважины, за базис отсчёта брались Ромашкинские глубины, поэтому из-за ошибки геологов буровики и не смогли вскрыть продуктивный пласт, они до него элементарно не добурились. А то, что на первой скважине обнаружили нефть, то это было чистейшей воды любопытство бурового мастера, который без санкций начальства взял весь риск на себя, а дополнительно пробурив тридцать метров, сделал открытие, но только для себя, а от коллектива всё утаил. Дурак, жил бы всю жизнь в почёте и уважении, при орденах, а так только промучился всю жизнь.

– А что, такое действительно могло быть? Это же вопиющий случай, за такое могли и высшую меру дать в те времена. У нас тоже было много интересных историй с буровиками, но это в основном относилось к авариям, прихватам колонн в процессе бурения, даже люди гибли по чьей то вине, но таких случаев даже близко не было, – сказал Николай.

– Мне самому в эту историю было трудно поверить в самом начале, если бы не случай из личной практики. Я одно время, в тот момент, когда началась приватизация нефтяной отрасли, работал на Севере, в одной из независимых компаний. Я был приезжим, часто задерживался по вечерам на работе в своём кабинете, так как жил там один, без семьи, и спешить мне просто было некуда. И вот как-то раз ко мне приходит на официальный приём один мужик, уже в возрасте, оказавшийся безработным, так как бурение всё стояло, не было заказов, все просто выживали, кроме добычников. Так вот именно этот мужик, который до перестройке работал в бригаде освоения скважин, после длительной задушевной беседы со мной, когда я уже помог ему решить его проблему, неожиданно задаёт мне вопрос, касающийся качества нефти, и параллельно рассказывает, что на одном из уже действующих месторождений при бурении скважин с целью его доразведки на более глубоко залегающие горизонты его бригада извлекла пробоотборником образец пластовой жидкости зеленоватого цвета, а не чёрного, к которому они привыкли. Этот образец моментально забрал у них геолог нашего предприятия и немедленно увёз с буровой к себе в контору. И никто ничего больше не знал о судьбе этого образца. Так вот этот самый мужик меня и спросил, что это могло быть, по моему мнению, так как для него самого это по-прежнему было загадкой, а с тех пор на момент нашего разговора с ним минуло уже почти десять лет. Меня это всё тогда насторожило, а ему я пообещал разобраться в этой истории. На том он от меня тогда и ушёл. Но что это был за зелёный образец, я тогда знал и сам, так как очень много уделял внимания вопросам качества нефти. Это была очень лёгкая нефть с высоким содержанием парафина, застывающая на поверхности земли при плюс тридцати градусах. Такова была специфика высокопарафинистых нефтей и вытекающие из этого проблемы их последующей транспортировки по нефтепроводам. Но на этом эта история только начиналась. На следующее утро я вызвал к себе главного геолога и в ультимативной форме потребовал от него всё рассказать мне начистоту, пригрозив ему увольнением, если он будет молчать. По его реакции я понял, что он полностью в курсе событий, так как проработал на этом предприятии к тому моменту более двадцати лет. Он был геолог редкого дара, считай, что фанатик своего ремесла, но он оказался подневольным исполнителем указаний вышестоящего начальства. И вот что он мне поведал. Там, где находилось это месторождение, была краевая зона Предуральского прогиба, и именно в этой зоне было зафиксировано увеличение осадочного чехла, и уже был открыт ряд газоконденсатных месторождений и не только нефтяниками, но и старым «Газпромом». Так вот по этому действующему месторождению была принята схема дополнительной сетки из восемнадцати эксплуатационных скважин на более глубокий пласт, и все они были пробурены и уже были готовы к вводу в эксплуатацию, именно в них и была эта зелёная нефть. Но это всё происходило в самую начальную фазу перестройки, когда хитроумные красные генералы уже начинали плести интриги и думать о создании своих собственных нефтедобывающих предприятий, в том числе совместных с участием зарубежных партнёров. Все скважины были не только пробурены, но и обвязаны, а добыча нефти из них не осуществлялась, они как бы находились в вынужденном простое. Но Миннефтепром СССР давил на объединение и требовал их немедленного ввода в эксплуатацию, так как тогда проводилась повсеместная компания по всему СССР под эгидой ЦК КПСС по сокращению числа простаивающих скважин. Это был период, когда добыча катастрофически падала, а стране она нужна была позарез. Это я сейчас понимаю, что это был, возможно, сговор и даже саботаж со стороны красных генералов, а они именно в тот момент уже каждый по своему готовились к переделу государственной собственности. Так вот, продолжу. В итоге объединение, не выдержав давления из Москвы, тайно принимает решение, во всех восемнадцати скважинах залить цементным раствором зону нижележащего продуктивного пласта, и перестрелять перфораторами обсадные колонны на уровне более высоко расположенных пластов, и начать показывать из них добычу нефти. Это была чистейшей воды фальсификация геологической отчётности. Фактически была скрыта крупная нефтяная залежь с извлекаемыми запасами около двух миллионов тонн, вся геологическая документация была изъята и припрятана. Чиновники оставили эту залежь про запас, для себя, для будущего своего личного предприятия. Но планы их не сбылись, на предприятии начали меняться собственники один за другим, уходили старые кадры, приходили новые, которые ничего не ведали, но залежь оставалась нетронутой, и какова её судьба на сегодняшний день, я не знаю. Сейчас это месторождение входит в состав «Лукойла», и я дважды писал об этом руководству компании, зная их как талантливых инженеров и прекрасных руководителей. Возможно, они её уже обнаружили, эту залежь, но если нет, то пусть она останется нашим потомкам. Я тебе всё это рассказал потому, что именно этот случай заставил меня поверить словам бурового мастера об этом месте, где мы с тобой сейчас находимся. Аналогичные истории могут повторяться многократно, и иногда они становятся правдой. Я тебе скажу более того, и это моё твёрдое убеждение, что геологи имеют право на ошибку, если она, естественно, не преднамеренная.

Мы с Николаем продолжали сидеть на берегу омута, в тот день клёв был просто сумасшедшим, и нам с ним как никогда везло. Чем хорош голавль, его нужно терпеливо ждать и максимально соблюдать маскировку, он видит буквально всё, что ещё в воздухе, то что не долетело до поверхности воды, будь то простая мушка или крупный кузнечик. Он разбирается во всём, никогда не тратит излишне свою энергию и только наверняка нападает на свою добычу. Некоторые рыбаки любят ходить очень осторожно по берегу реки, отыскивать места его стоянок и подкрадываться к ним, я же предпочитал всё делать наоборот и дожидаться подхода самой рыбы к моей снасти. Пусть он ищет сам мою наживку, а я буду его терпеливо ждать. Посмотрим, кто кого перетерпит и перехитрит. Так, за рыбалкой, поисками и нашими разговорами, пролетал ещё один день нашей экспедиции.

Пётр с Саней вернулись довольными и объявили нам, что завтра к десяти утра мы все должны быть в нотариальной конторе и поставить свои подписи на дополнениях к уставу и учредительному договору в присутствии нотариуса. После чего предложили нам поехать в дом Петра и посмотреть на то, что там делает наша молодёжь. По дороге Пётр сказал нам, что он поручил им перекидать всё сухое сено на сеновал и выражал сомнение, что это им окажется под силу. Но, подъехав к своему дому, он был весьма удивлён тому, что не только было перекидано всё сено, но и часть дров была также наколота, а в самый момент подъезда к дому мы застали ребят работающими.

– Это мы отрабатываем парное молоко, – пошутил Дмитрий. – В Москве такого не найдёшь, стану тоже пенсионером, приеду сюда жить.

Было ещё достаточно светло, и мы, возвращаясь от Петра, решили всей командой заехать к Степанычу и навестить его. Он лежал на постели в одиночестве и, увидя нас, встать не смог. Но мы же знали, что он очень сильный человек, всё время был на ногах и к нам приходил самостоятельно. Мы все смотрели на него и не знали, чем ему помочь. Но он мог говорить и всё время смотрел на нас своими пронзительными наблюдательными глазами.

– Ребятки, спасибо вам огромное, что навестили меня, старика. Я же совсем один остался, а знаете, как трудно быть одиноким человеком, когда вроде бы живёшь, но не знаешь ради чего. Вот ваш приезд как бы нарушил мой покой, моё душевное равновесие, и я, старый дурак, разволновался, решил тряхнуть стариной. Но, видимо, уже поздно. Я ведь в нашей деревне чуть ли не последний остался, всё время следил за новичками, не доверял я им, этим дачникам, вот и за вами стал следить и, видимо, переусердствовал. Вы уж на меня зла не держите. А с Петром дружите, он правильный человек, последние двадцать лет за деревней следил я, а теперь вот думаю все полномочия передать ему. Да какие у меня полномочия, командовать тремя деревенскими бабками, которые вообще из дому не выходят. Наша деревня быстро начала вымирать ещё в конце пятидесятых годов, как будто мор на неё напал. Умирали люди разных возрастов, то один, то другой, а врачи ничего сказать не могли. Как будто какое-то проклятье было напущено на нас, и за что? И вот когда началась перестройка к нам в село один из наших бывших приехал и рассказал нам, что в 1954 году в Тоцке, это в Оренбургской области, но по прямой не так далеко от нас, якобы взорвали в воздухе, над самой землёй, атомную бомбу, а мы ничего об этом не знали, так и продолжали жить ничего не ведая все эти годы, словно в потёмках. Может быть, этот взрыв коснулся и нашего села, говорят, что вроде бы ветер в этот момент дул в нашу сторону. Вот так мы и жили всю жизнь, как подопытные кролики. И до сих пор ничего не знаем.

В этот самый момент я подчёркнуто вопросительно посмотрел на Дмитрия, и тот, достав из своего нагрудного кармана небольшой предмет типа авторучки, показал его мне и добавил:

– Мы, физики, всегда носим с собой этот прибор, так нас приучили. Это дозиметр, по-другому счётчик Гейгера, и я вам скажу, все дозы в пределах нормы, – успокоил он нас.

Но со Степанычем надо было что-то делать, его состояние начинало меня беспокоить, и я предложил ему отвезти его в районную больницу. Но он наотрез отказался, сказав, что он там никогда не был и ноги его там не будет.

– Лучше вы оставьте меня в покое, я полежу, и мне полегчает. Я вам обещаю, что я встану на ноги и мы ещё увидимся, – как бы подводя черту сказал он нам. – Я вас прошу только об одном, никогда не обижайте Петра, без него всё село пропадёт окончательно.

На этом мы и расстались со стариком. Не будь, конечно, его, мы бы совершенно не знали, чем закончится наша экспедиция. В свой палаточный лагерь мы все вернулись грустными и, быстро перекусив, решили лечь спать пораньше, назавтра нам всем предстояла ранняя поездка в районный центр.

В нотариальной конторе мы задержались совсем недолго, поставить подписи под дополнениями к учредительному договору и уставу оказалось чистой формальностью, к тому же нотариус брала на себя все обязательства переправить все эти документы в налоговую инспекцию для их регистрации в течение двух недель, а получать окончательные документы должен был Пётр уже без нашего участия. Вот так мы временно и превратились из нефтяников в фермеры. Завершив все дела, мы решили немедленно возвращаться к месту нашей стоянки. Нас ждала работа в поле, а Петра домашние фермерские дела.

Нам за оставшееся время до нашего отъезда предстояло найти ещё семь скважин, а также обсудить с Петром план наших с ним совместных действий. По скважинам всю оставшуюся работу мы решили доверить нашей молодёжи, они к тому времени уже стали настоящими поисковиками, а мы с Николаем решили заниматься не менее важными организационными делами. Меня очень тревожила информация об ухудшении погодных условий, и я предупредил Дмитрия и Алексея, что у них в распоряжении не более трёх дней.

Провожая Саню в Лениногорск, я его попросил, во-первых обязательно вернуться к нам до начала дождей, чтобы окончательно нас отсюда вывезти, и, во-вторых, связаться с его знакомым геологом и договориться с ним о встрече после нашего возвращения.

Оставшиеся дни летели быстро, но мы вроде бы вписывались в наш оставшийся график работ. В день отъезда Сани ребята нашли ещё две скважины, итого наша копилка уже состояла из четырёх скважин. Но зона поиска удалялась, и ребятам приходилось тратить больше времени на пешие переходы. Следующий день нам принёс также две скважины, итого их общая сумма достигла шести. Оставалось найти ещё три скважины. И тут ребята внесли, наверное, единственно правильное предложение: для дальних поездок использовать автомобиль Сани, который он нам оставил взамен автомобиля Николая. Они обследовали всю трассу и пришли к выводу, что по всей её длине «Нива» совершенно спокойно пройдёт. Мы же с Петром обсуждали планы по поддержанию нашего фермерского хозяйства и сделали расчёт затрат на строительство укрытия над нашим «Буровым кубом», который мы по-прежнему называли между собой сараем. Как-то вечером Дмитрий показал мне выполненный им расчёт затрат по потребности в электроэнергии при бурении скважин и сказал, что это самый важный момент, и его нужно коллективно обсудить. Его выводы были настораживающими. По этой причине на следующий вечер я назначил общий сбор всех участников для мозгового штурма этой возникшей проблемы.

Мы стали постепенно стягиваться в наш лагерь к назначенному времени. Пётр появился первым. Так как дни становились более короткими, я впервые за всё время нашего пребывания решил развернуть свой походный бензиновый электрогенератор и в момент появления Петра, как раз запускал его. Подвесив лампочку на воткнутом в землю шесте и соединив все провода, я нажал кнопку «Пуск» и вся наша площадка у костра мгновенно осветилась. После чего, чтобы не тратить бензин понапрасну, я отключил генератор.

– Вот так будет лучше, а то сидим у костра и друг друга почти не видим, тем более нам сегодня придётся смотреть внимательно расчёты Дмитрия, – пояснил я ему свои действия. – Эта штука меня ни разу не подвела, я без него ни на одну рыбалку не выезжаю. Бензиновый вариант чем хорош, он запускается в любую погоду, даже зимой, без каких-либо проблем.

Вскоре подъехала молодёжь и доложила, что наша копилка скважин пополнилась ещё на две единицы, и нам оставалось найти всего лишь одну, последнюю, девятую скважину. Но тут я вспомнил, что мы совсем забыли про первую скважину, на которой мы должны были сделать замеры углеводородных газов. И я предложил всем съездить на неё прямо сейчас, так как было ещё не совсем темно. Мы все впятером втиснулись в «Ниву», и она нас плавно понесла к долгожданному результату.

Алексей уже никому больше не доверял газовый дозиметр, он его не только изучил, но я даже видел как он его испытывал около заливной горловины бензобака автомобиля, многократно открывая и закрывая предохранительную пробку.

Мы все стояли полукругом около первой скважины, а Алексей, подойдя к ней ближе всех, опустился на колени, в одной руке он уже держал наготове дозиметр, настроенный на самую низкую чувствительность, позволяющую уловить даже следы метана, а другой, менее удобной рукой, он приподнял в угловой точке брезент и аккуратно положил дозиметр на самое дно ямы датчиком в сторону земли и объяснил нам:

– Я установил на приборе два режима: первый – звуковую сигнализацию, и второй, обработку накопленного образца газа за пятнадцать минут. Нам сейчас нужно подождать, засеките время. Это очень умный прибор, в нём много функций, но я выбрал именно эти две, их будет достаточно. Но стандартно нужно использовать режим мгновенной индикации.