Текст книги "Грешник"

Следов ауры здесь не прослеживалось, однако Хаким углядел неприметную тропку, ведущую в лес. Тропка обрывалась посреди большой круглой поляны, на которой не было ничего. Густые заросли деревьев и кустарника, окружавшие поляну, не носили следов человеческого присутствия. Ни сломанных веток, ни обрывков одежды. Поиски опять завели в тупик.

– Ну, вот и всё, Кэл. Тупик. Даже если колдунья тут и была, она явно куда-то испарилась. Искать её в этих лесах не представляется возможным. Я, конечно, подам рапорт начальству, но сильно сомневаюсь, что комендант решит отправить поисковый отряд на прочёсывание этих лесов, – сказала Дженна с тоской. – Может ваши орденские помогут?

– Нет, Дженни. Наших сил тут тоже не хватит. Единственное, на что мы можем рассчитывать, так это на то, что колдунья ещё раз тут появится. Так что, спасибо тебе за работу, боюсь, дальше нам вместе работать уже непридётся.

Едва закончив эту фразу, Хаким сразу же понял, что следует делать дальше. Знание возникло у него в голове моментально, так же, как это было ранее. Внезапно Хаким понял, кто ему сможет помочь. Кто сможет без устали прочёсывать лес в поисках ауры колдуньи, кто сможет месяцами наблюдать в засаде до тех пор, пока Грешник и его спутница не появятся в следующий раз. Маршрут и все необходимые слова сами собой возникли в его голове. Ассасин понял, что следует действовать немедля.

Единственной проблемой была Дженна. Её исчезновение могло породить ряд ненужных вопросов, так что идею с убийством Хаким отмёл сразу. Следовало попытаться уговорить её вернуться.

– Джен, спасибо тебе, – начал он. – Тебе следует вернуться в город и доложить коменданту.

– А ты, Кэл? – спросила она.

– Я здесь помедитирую. Возможно, удастся что-то узнать, хотя мне в это верится с трудом. В любом случае, мне сейчас не нужно ничьё присутствие. В город я вернусь сам.

– Хочешь послать меня нахер, Кэл? – завелась женщина. – Напал на след и теперь не хочешь, чтобы я мешалась под ногами?

– Иди ты в жопу, офицер Миллис! – в тон ей ответил Хаким. – Нет тут никаких грёбаных зацепок! Есть лишь пожухлая трава да медвежье дерьмо. Так что можешь не переживать. Просто оставь меня здесь. Я, твою мать, хочу повыть на луну, из-за того, что не смог достать суку, убившую моих братьев!

– Но я… – начала было неуверенно Дженна.

– Я обосрался, Джен. Дай мне пережить эту хрень в одиночестве. Если меня отпустит, я вернусь в город, и мы с тобой наберёмся в каком-нибудь трактире, и, может быть, проснёмся утром в одной кровати.

Дженна растерянно смотрела на ассасина и хлопала глазами. Спектакль, разыгрываемый им, явно имел успех.

– Так что, будь добра, оставь меня здесь. Вешаться не буду, не бойся.

– Типичный мужик! – бросила Дженна и, развернувшись, пошла обратно.

***

Дождавшись, когда аура Дженны исчезла из зоны видимости, Хаким встал и уверенно зашагал вглубь леса. Вечерняя темнота надёжно скрыла его от посторонних глаз. Едва приметная тропка змеилась под ногами, уводя ассасина все дальше в лес.

Через несколько часов деревья расступились, открыв путнику вид на заброшенный шахтёрский посёлок. Пять полуразрушенных бараков, скелет административного здания, да чернеющая в скале металлическая дверь, ведущая внутрь заброшенной шахты. Хаким уверенным шагом направился к ней.

За тяжёлой металлической дверью ощущалось присутствие. Нечто чуждое и злое, погруженное в долгий летаргический сон. Очередная ошибка, надёжно скрытая от человеческих глаз. То, что могло помочь Хакиму в его миссии. Ассасин подошёл к двери и начал выкрикивать всплывающие в его памяти слова.

Когда последнее слово слетело с губ Хакима, он ощутил. Голод и ярость обрушились на его разум огненным валом. Заскрипели отпираемые засовы. Ярость и мощь так манили слиться с ними, что ассасин поддался соблазну. Ноздри уловили сырость и гниль подземелья, перемешанные с запахами ночного леса, бледный свет луны обжёг привыкшие к темноте глаза. Где-то впереди улавливалась аура живого человека. Дженна. Упрямая сука! Но ничего, она весьма кстати, ведь мы так проголодались!

14. Мерзость

Особняк в межреальности. Тот же день

– Марко, ты уверен? Он же просто огромный!

– Так надо, Анни. Меньше не получается.

Анна смотрела на огромный рюкзак, одиноко возвышавшийся посреди гостиной. Его размеры намекали на приличную тяжесть содержимого. Рюкзак выглядел одинокой башней, доходившей Анне почти до пояса.

– Всё-таки я не понимаю, как ты его потащишь? Он выглядит таким… неподъемным, – недоумевала девушка.

– Я? – Охотник изобразил глубокое непонимание. – Вообще-то, это твой. Мой я собрал в своей комнате.

Анна непонимающе уставилась на мужчину. Первые несколько секунд она отказывалась верить в то, что услышала. Постепенно смысл сказанного Охотником начал до неё доходить. Как только он дошёл полностью, на лице колдуньи отразился испуг и недоверие.

– Марко, ты идиот! Я ж его не подниму! – сердито бросила девушка. – Даже если каким-то грёбаным чудом я смогу его поднять, мой путь с ним продлится всего десяток ярдов. Потом я рухну на землю и не сделаю более ни шагу. Я, если ты ещё не успел забыть, слабая женщина!

– Анни, он достаточно лёгкий, я оптимально распределил вес. Он только выглядит большим, – Маркус, казалось, не заметил её рассерженного тона.

– Да неужели?!

– Анна, если хочешь, чтобы он стал легче, выкинь из него свой дорожный костюм и книги. Сама же просила их взять, – тон мужчины был на редкость спокоен.

– Ну, уж нет, дорогой! Этот костюм – единственное, в чём я не напоминаю мужика! Сильно сомневаюсь, что в Ордене мне дадут нормальную женскую одежду. А до ближайшего магазина готового платья я, возможно, и не доживу. Ничего я выкидывать не буду!

– И перед кем ты собралась красоваться? Перед волками и медведями? Мы уходим на несколько дней. Или ты решила смущать боевых братьев Ордена своими роскошными прелестями, если мы доберёмся до крепости? – Маркус решил изобразить глубокое непонимание.

– Да хотя бы перед тобой, дурья твоя голова! – Анна продолжала сердиться.

– Гм, передо мной… Я лично предпочитаю лицезреть тебя без одежды. Ну, и не только лицезреть, – Охотник одарил девушку весьма красноречивым взглядом.

– Хам! Развратник! – выпалила она и покраснела. – Мы почти сутки провели в кровати. Тебе мало?

– Честно, Анни, я бы предпочёл провести так ещё пару дней. Но у меня есть стойкое ощущение, что выходить нам нужно именно сегодня. Снаружи происходят весьма неприятные вещи. Мы с тобой изрядно наследили в трактире, и, если мы хотим добраться до Ордена без приключений, нам нужно торопиться, пока тот, кто нас ищет, не напал на след.

– Я поняла тебя, – сказала вдруг посерьёзневшая Анна. – Я тоже не хочу отсюда уходить, но мы не можем прятаться вечно. Моя жизнь ждёт меня впереди. Какой бы она ни была, я готова с ней встретиться.

– Рад, что ты меня понимаешь. Тогда одевайся, бери рюкзак, и мы выходим. Снаружи как раз рассветает. Если повезёт, к ночи мы доберёмся до охотничьей хижины. Переночуем там и пойдём дальше. Если нигде больше не будем задерживаться, перевалим Большой Хребет за день. А там и до крепости будет рукой подать.

– Звучит не особо обнадеживающе, – недоверчиво произнесла девушка.

– Как сказать. Нам придётся сделать небольшой крюк и обойти заброшенный рудник. В это место без нужды я предпочту не соваться.

– Почему? – спросила Анна.

– Некоторые места хранят слишком мрачные тайны, – пожал плечами Охотник.

Спустя час путники уже стояли напротив выхода из «пузыря». Впереди неясным маревом дрожал проход в реальный мир. Поправив лямку рюкзака (Охотник не врал, он и впрямь оказался не слишком тяжёлым), Анна бросила последний взгляд на особняк. Сердце девушки наполнилось неясной тревогой и вполне ощутимой грустью. Ещё бы – она покидала место, ставшее ей практически родным. Однако, впереди ждал реальный мир, полный приключений. Сделав глубокий вдох, Анна шагнула в портал.

***

Реальный мир встретил путников крайне недружелюбно. Суровый ветер бросал в лицо холодные капли дождя, перемешанного со снегом. Серые свинцовые тучи нависали практически над головой. Голые кости деревьев надсадно скрипели под ударами ветра. Анна поёжилась и сильнее надвинула капюшон своей непромокаемой куртки из плотной промасленной ткани.

Найдя неприметную тропку, петлявшую в пожухлой траве, путники пошли по ней, все дальше углубляясь в тёмный неприветливый лес, тянувший свои скрюченные пальцы к серому безучастному небу.

Жидкая грязь, перемешанная с полусгнившей листвой, противно чавкала под подошвами массивных ботинок. Сырость проникала под одежду, отнимая остатки тепла. Неясная тревога и ощущение чего-то мрачного и неотвратимого постепенно проникали в сердца путников. Даже всегда невозмутимый Охотник принял настороженный вид, периодически замедляя шаг и обводя цепким взглядом окружающее пространство.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Анна попыталась осматривать окрестности магическим зрением. Мир перед её глазами окрасился иными цветами. Впереди сполохом багрового огня светился силуэт Маркуса, особенно ярко выделявшийся на фоне отливающих трупной синевой деревьев и угольно-чёрной земли. В общем, даже в магическом свете окружающее зрелище навевало тоску и поднимало из глубины души неясное беспокойство.

Внезапно Анна вздрогнула. Её обострённые чувства уловили неясное, едва различимое присутствие далеко впереди. Нечто, подобное едва различимому чёрному облачку дыма, промчалось по самой границе её восприятия и растаяло вдали. Тёмное, бесформенное и непонятное. Мозг девушки не успел его осознать и наделить хотя бы малейшими признаками формы. Оно исчезло так же внезапно, как и появилось. Беспокойство в душе Анны начало постепенно трансформироваться в страх.

Девушка догнала Охотника и тронула его за рукав куртки. Он повернул к ней сосредоточенное лицо.

– В чем дело, Анни? – спросил он серьёзно.

– Мне показалось, что я что-то почувствовала, – девушка выразительно коснулась рукой центра груди. – Присутствие. Как будто кто-то был, а потом резко ушёл. Там, далеко впереди. Я не успела понять, что это было. Оно сразу исчезло.

– Уверена? – голос мужчины звучал серьёзно, из чего Анна заключила, что он тоже что-то ощутил.

– Я не успела толком понять. А ты тоже почувствовал?

– Не уверен, Анни. Так, инстинкты. Думал, с непривычки шалят. Привык я с тобой к тишине, девочка, – произнёс он с теплотой в голосе.

– Что бы это могло быть, Марко? – спросила Анна, старательно подавив свой страх.

– Нечто, имеющее отношение к магии. Явно не ведьма и не сильплит. Эти бы пылали в твоём сознании, подобно факелам, и уже неслись сюда, чтобы лишить нас жизни. Что бы там ни было, оно явно не готово нападать. Осторожничает. Или просто ему на нас плевать.

– Марко, а, может, мне просто показалось? – с надеждой спросила девушка.

Подавляемый страх начинал потихоньку пробиваться.

– Анна, честно, ты стала сильной колдуньей, и излишняя мнительность явно не входит в число твоих недостатков. Так что, я предпочёл бы тебе поверить. К тому же, первое правило охотника – никогда не сомневайся в своих ощущениях. Разум врёт, ощущения – нет.

– А какое второе правило? – спросила Анна, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

– Гм… – Маркус на секунду задумался. – Ну, наверное, будь всегда готов к неожиданностям и держи оружие в пределах доступа.

Он выразительно посмотрел на шпагу, висевшую на бедре девушки. Эфес был скрыт под полами куртки. Под выразительным взглядом Охотника Анна поправила ножны и расстегнула пуговицу на куртке, так, чтобы иметь возможность выхватить оружие одним движением. Маркус одобрительно улыбнулся.

– Ах, да, Анни, ещё одно правило. Никогда не ешь жёлтый снег, – произнёс он серьезно.

– Жёлтый… – недоуменно повторила девушка. – А почему жёлтый?

Потом вдруг хлопнула себя по лбу, бросила на Охотника укоряющий взгляд и произнесла:

– Ну и шуточки у вас, господин Охотник! Фи! Как можно такое говорить даме?

Однако, глянув в хитро прищуренные глаза Маркуса, она улыбнулась ему в ответ и начала смеяться. Страх потихоньку отступал.

– А если серьёзно, – продолжил Охотник, когда Анна отсмеялась. – То правило простое – реагируй на ситуацию, а не на мысль или ощущение. Не хватайся за оружие, если рядом нет врага, но будь готова пустить его в ход, когда он появится. Не давай волю фантазии, а готовься к действию. Просчитай все возможные ходы и будь готова воспользоваться одним из них. Пойми, Анни, разум не любит неизвестности и с готовностью населяет любой тёмный угол всевозможными чудовищами. Не бойся их, а лучше сделай свой страх оружием.

– Хорошо говоришь, Марко. Но как этого добиться?

– Представь себе гладь пруда. Камень, попавший в воду, порождает волны, но не раньше, чем он коснётся поверхности. Чем больше камень, – тем сильнее волны. Великий учитель древности советовал: «Будь водой». Подумай об этом на досуге.

– Поняла. Марко, ты такой умный и все доходчиво объясняешь. Не хотел бы ты стать наставником в Ордене? – спросила Анна, одарив Охотника взглядом, полным уважения.

– Анни, все кто знают, что я такое, не рвутся ко мне в ученики. Ты первая и, скорее всего, единственная моя ученица, – ответил мужчина грустно.

– Ну и зря. Я горжусь, что учусь у лучшего воина этого мира, – произнесла Анна торжественно.

Удивительно, но в её словах не было ни капли лести. На душе у Маркуса на секунду потеплело.

– Полно, Анни, Я не самый лучший. В конце концов, есть мой наставник и Невеста, выпустившая кишки трем энфорсерам и одному вигилятору менее чем за минуту. Думаю, с ней меня ждёт тяжёлый бой.

Воспоминание о Невесте заставило девушку помрачнеть. В памяти всплыло красивое кукольное лицо и голубые холодные глаза, лишённые намёка на человечность. Она замолчала и сосредоточенно зашагала вперёд.

Тропинка, меж тем, уводила всё дальше в лес. Скелеты дубов, вязов и грабов сменились высокими колоннами вековых сосен. Их зелёные кроны казались тёмно-серыми в неверном свете пасмурного утра. Ветер практически стих, и воцарилась пугающая, напряжённая тишина, нарушаемая лишь шорохом хвои под подошвами, да редкими скрипами ветвей.

Изменённый взор колдуньи не замечал ничего живого. Лишь где-то там, вдали, багровым сполохом мелькнула аура какого-то небольшого лесного обитателя. Мелькнула и тут же исчезла. Одиночество путников больше никто не нарушал.

Мрачный сумрак осеннего леса был неестественно пустым и пугающим. Это был именно тот вид пустоты, который разум против воли населял всевозможными чудищами, прячущимися за стволами деревьев, затаившимися в ворохе опавшей хвои и веток, взирающими своими огненными глазами из-под коряг и поваленных ураганом стволов. Но в этих фантомных порождениях разума не было жизни. Единственными живыми существами на пару миль вокруг были Охотник и Аннабэль. Путники твёрдо осознавали это, не давая страху проникнуть в душу. Даже Анна шагала уверенно, насвистывая под нос какую-то хулиганскую песню из тех, что деревенские парни поют у костра, дабы развлечь своих подруг.

Внезапно Маркус остановился и предупреждающе поднял руку. Анна молча подошла к нему и, проследив направление его взгляда, инстинктивно вздрогнула. Рука сама легла на эфес шпаги. Впереди, в двадцати шагах от них, лежало нечто большое, чёрное и, судя по отсутствию ауры, совершенно безжизненное.

Вытащив из ременной петли короткий топорик, Охотник устремился к лежащему телу длинными стелющимися шагами. Как следует осмотревшись, он убрал топор обратно и сделал Анне знак приблизиться.

Тёмное нечто оказалось тушей медведя. Судя по внушительным габаритам, это был взрослый самец, догуливавший последний месяц перед тем, как залечь в спячку. Животное встретило поистине ужасный конец. Горло лежащего на спине медведя было разорвано, из пасти стекала застывшая струйка крови. Но самое отвратительное зрелище представляло собой тело животного: ребра с левой стороны были выломаны. Белые обломки костей торчали наружу подобно гребню. Кровь в огромной ране ещё не успела до конца запечься.

– Вырвано сердце, – констатировал Маркус, осмотрев рану. – А заодно и гортань. Нападение было стремительным и смертельным.

– Обрати внимание на когти зверя, – продолжал Охотник. – Они чистые, ни запекшейся крови, ни частичек плоти. Да и зубы тоже. Рот открыт. Он заревел, но укусить не успел.

– Знаешь, что странно, Марко, – включилась в разговор Анна. – От деревенских я знаю, что медведи, несмотря на свой внушительный размер, избегают встречи с теми, кто крупнее их, как и положено диким животным.

– И?

– Тот, кто убил медведя, явно крупнее, ну, или такой же. Но уж в силе точно не уступит, смотри, как грудину разворотил. Так какого чёрта медведь не сбежал? Он же мог учуять врага заранее?

– Значит, нечто появилось быстрее, чем он смог среагировать. От только успел обернуться и зареветь. Дальнейшее произошло быстро. Зверя опрокинули на спину, зубами вырвали гортань, сломали ребра и вытащили сердце.

– Бррр… Марко, что это за херь такая?

– Что-то большое и сильное. Смотри, Анни.

Охотник подошёл к туше. Сел на неё сверху, наклонил голову к шее зверя, а правую руку отвёл для удара, целя аккуратно в район сердца.

– Примерно так? – спросила девушка.

– Похоже на то. Только вот, в чём дело. Монстр обладал просто неестественной силой. Во-первых, он опрокинул такую тушу. Во-вторых, рёбра просто раздроблены. Из такого положения нанести сильный удар невозможно, сама видишь. Амплитуда не та. А это значит, что у монстра каменные кулаки, безумная мощь и способность наносить короткие удары в лучших традициях мастеров кунг-фу Тысячелетнего Царства. Либо…

– Магический рукопашный бой! – воскликнула изумлённая Анна.

– В точку, девочка. Посмотри в рану, ничего не находишь?

– Гадость то какая, Марко! Меня сейчас стошнит, – честно призналась посеревшая Анна.

Однако, сделав несколько глубоких вдохов, она повторно осмотрела рану, стараясь не дышать носом.

– Края слегка обожжены. Точно, Сила! – произнесла она воодушевлённо.

– Молодец, девочка. Орден многое приобретёт в твоём лице, Аннабэль.

Девушка просияла, однако, осознав, где находится и на что смотрит, тут же посерьёзнела.

– Марко, – продолжила она, нервно покусывая губу. – Если бы мне пришлось иметь дело с медведем, я убила бы его издали ядром, косой или ещё чем-то подобным. Светлый маг долбанул бы… Ну не знаю, огнём там или молнией. А тут… Опрокинул на землю, вырвал гортань и шарахнул магическим ударом. Странный способ убийства и какой-то… Нечеловеческий, что ли. С чем, вашу мать, мы тут имеем дело, Марко?!

– Не знаю, Анни, но, боюсь, нам вскоре предстоит это выяснить. А теперь пошли быстрее. Надо добраться до хижины, пока не стемнело. Крепкие стены и массивная дверь будут весьма кстати.

Путники двинулись дальше, оставив позади растерзанную тушу. Нечто далеко впереди, ощутив их движение, зашевелилось в своём убежище.

****

Днем ранее

Дженна сходу поняла, что перед ней разыгрывается спектакль. Несмотря на молодость, вигилятор успела уже достаточно повариться в человеческих страстях и насмотреться на притворное благочестие, коим пожилые сутенёры маскировали свой постыдный промысел, на притворное раскаяние карманников и грабителей, на напускную кротость потенциальных насильников и убийц. То, что творилось перед ней, было из той же серии.

Стоит отдать Хакиму должное, роль усталой ищейки-мстителя удалась ему превосходно. До этого Дженна искренне верила, что перед ней брат Ордена, столкнувшийся с сильным врагом. В стройной фигуре ассасина чувствовалась уверенность опытного бойца, присущая офицеру подобного ранга. Некоторая отстранённость, свойственная людям, имеющим дело со сверхъестественными материями, превосходно дополняло картину.

Чутье сыщика проснулось в ней ровно в тот момент, когда её нечаянный напарник заявил, что хочет остаться в лесу. Его поза, слова и интонации были адекватны ситуации, однако отдавали лёгким налётом драматизма, присущего тестостероновым романам про сыщиков и убийц, которыми зачитываются непритязательные мещане.

Инстинкт профессионала подсказал женщине, что ей стоит подыграть Мэллори в его игре. Подыграть, усыпить бдительность, а затем проследить. Если первые два пункта удались Дженне практически идеально, то со слежкой пришлось туго. Её противник имел поистине звериное чутье.

Вигилятору приходилось практически красться по пятам Мэллори, набросив на себя заклятье вуали, изредка снимая его, чтобы проследить за едва тлеющим угольком ауры брата лейтенанта.

Осознание того, что она ввязалась в смертельно опасную авантюру, пришло к женщине, когда путь вывел её к заброшенному шахтёрскому посёлку. Место это пользовалось у жителей Грейсхилла и окрестных деревень дурной славой. Сюда не совались даже отъявленные головорезы, преследуемые жандармами и вигиляторами. Им было проще сдаться властям, чем искать убежище в этих проклятых местах.

Причину столь иррационального страха Дженна не знала. Городские архивы не содержали на этот счёт ничего конкретного. Истории, передаваемые из уст в уста, были слишком разными и слишком фантастичными, чтобы в них верить. Однако, здравый смысл говорил о том, что от заброшенной шахты стоит держаться подальше.

И вот теперь, стоя перед входом в шахтёрский посёлок, Дженна медлила, предпочитая следить за братом-лейтенантом по его ауре, светящейся ровным красным цветом. Удивительно, но тот знал, что делает и не испытывал никакого страха и опасения. Последнее окончательно укрепило Дженну в том, что перед ней самозванец. Бойцы Ордена славились своей осторожностью и аккуратностью при встрече с неведомым. Любая небрежность и невнимательность могли стоить мракоборцу жизни.

Слова, бросаемые Хакимом перед дверью шахты, долетали до Дженны вспышками Силы, голос на таком расстоянии был практически не различим. Когда вспышки прекратились и аура самозванца погасла, наступила полная, практически вакуумная тишина. Сердце Дженны забилось сильнее, из глубин души поднялся безотчётный страх, едва не превратившийся в панику.

Чтобы заглушить его, женщина достала из чехла на поясе Жезл Силы и влила в него столько энергии, сколько смогла. По гладкой эбонитовой поверхности жезла заплясали электрические разряды, кристалл сапфира в основании вспыхнул маленькой голубой звездой. Как раз вовремя, потому что мёртвую окружающую тишину разорвал гулкий металлический удар и последовавший за ним оглушительный визг, срывающийся в ультразвук.

Через пару десятков секунд Дженна увидела несущееся на неё серое размытое пятно. Поднявшийся из глубины души страх практически лишил её способности рассуждать, наполнив движения безошибочной механической точностью.

Когда до твари оставался десяток шагов, Дженна резко выбросила жезл в сторону существа и выкрикнула короткую формулу заклятья. Энергия жезла выплеснулась наружу снопом бело-голубого света, такой яркости, что он обжёг её глаза даже через закрытые веки. Окрестности огласил громкий жалобный вой, от которого едва не лопнули барабанные перепонки.

Не выдержав навалившегося на неё ужаса, Дженна побежала обратно в лес, не разбирая дороги. Её никто не преследовал. Пока.

****

Ярость и голод существа затопили сознание Хакима. Нечто, в чей разум он проник, было сосредоточением мощи – сильной и не рассуждающей. Окончательно обуздать её у ассасина не получилось: в данном случае он стал лишь наблюдателем. Это напоминало скачку на норовистом скакуне, испуганном преследующей его стаей волков. Хаким думал не о том, как контролировать тварь, но о том, как уцелеть и сохранить разум в потоке несущихся сквозь него эмоций и ощущений. Разорвать связь ассасин не мог, как не может всадник соскочить с коня, несущегося галопом. Оставалось лишь двигаться в потоке совокупных мыслей и образов.

Сейчас тварь мчалась на Дженну, ведомая голодом и яростью. Причём, как отметил ассасин, в эмоциях твари превалировала ярость, а не голод. Оно хотело вначале убить, а потом насытиться. Причём, убить именно мага. Это Хаким различил с максимальной чёткостью.

Фигура Дженны была уже в десяти шагах, как вдруг глаза обожгла вспышка бело-голубого огня. Ревя от боли, Хаким чувствовал, как сноп магического света сжигает сетчатку твари, причиняя той невыносимую боль. Всем своим существом ассасин ощутил крик существа, полный боли и растерянности.

Вопль боли терзал сознание Хакима ещё десять минут. Затем он стих, оставив после себя зияющую темноту. Нечто ослепло, однако не утратило способности воспринимать мир. Через некоторое время мир опять наполнился образами – сине-серыми тенями деревьев, тлеющими силуэтами мелких живых существ, населяющих окрестный лес – тварь обладала магическим зрением и могла читать ауры. «Не самая лучшая альтернатива зрению», – думал Хаким. Однако он твердо знал, что не пройдёт и суток, как зрение вернётся. Ткани существа регенерировали с безумной скоростью.

Дженна исчезла. Её аура не ощущалась ни вблизи, ни поодаль. «Ничего, сучка», – думал Хаким. – «Мы найдём тебя и всё закончим».

Внезапно до восприятия долетела вспышка энергии далеко на севере. Хаким понял, что это значит. Охота началась!

***

Дженна бежала через лес, не разбирая дороги. Инстинкт самосохранения неумолимо увлекал её в горы, подальше от этого проклятого места. Женщина не могла вернуться обратно, ведь это значило – вновь выйти к посёлку, а это для нё было страшнее смерти. Поэтому Дженна неслась вперёд, искренне моля Спасителя о том, чтобы тварь не отправилась за ней в погоню.

Инстинкты вигилятора вновь сослужили женщине хорошую службу. Не осознавая, что делает, офицер Миллис накинула на себя заклятье вуали, скрыв свою ауру от нечаянного наблюдателя.

Под ногами хлюпала грязь вперемешку с опавшей листвой, ветки деревьев цеплялись за одежду, отрывая клочки мундира, больно хлестали по лицу. Не обращая внимания на боль и усталость, женщина уверенно бежала вперёд. Лиственный лес, между тем, сменился хвойным, двигаться стало проще: ноги не вязли в грязи, скрюченные когти деревьев больше не терзали плоть и одежду. Сознание начинало потихоньку возвращаться к женщине, однако страх и не думал уходить, упорно подгоняя её вперёд.

Внезапно ноги Дженны ощутили пустоту. После недолгого падения раздался хруст. Правая ступня взорвалась приступом боли. Удар о землю выбил из лёгких остатки воздуха. В глазах потемнело.

Придя в себя, Дженна осознала, что провалилась в глубокую яму. Правая ступня и лодыжка нестерпимо болели, так что о том, чтобы встать, а уж тем более – попытаться выбраться, не было и речи. Вполне вероятно, кости были сломаны. Используя свои ограниченные навыки лечения, Дженна смогла унять боль. На большее её разум пока не был способен.

Когда до женщины в полной мере дошло то, что случилось – она даже не выругалась, просто зарыдала в голос от злобы, боли и бессилия. «Всё, Дженни, добегалась», – подумала она с горечью. – «Теперь либо тварь сожрёт тебя, либо ты подохнешь тут от голода и жажды, если, конечно, не решишься остановить сердце при помощи заклятия».

Однако умирать не хотелось. Напротив, то чувство, которое погнало Дженну прочь в глубину леса, трансформировалось в иррациональную, не поддающуюся никакому логическому объяснению, жажду жизни. Тем сильнее на разум давило ощущение беспомощности. Слёзы злости и бессилия чертили солёные трассы по лицу женщины, капая вниз в сырую от дождя прелую хвою.

Час проходил за часом. Разгорячённое безумной гонкой тело остыло, адреналин, глушивший болевые рецепторы, схлынул. Холод и тупая ноющая боль в суставах заключили Дженну в свои объятия. Сжавшись в комок на дне ямы, она мелко дрожала. Из глубины памяти сами собой вплывали воспоминания, которые она – суровый офицер-вигилятор обычно подавляла.

****

– Папа, а мама поправится?

– Доченька, я боюсь, что не смогу помочь маме. Тут нужен врач, причём, не наш местный коновал, а серьёзный медикус из столицы.

– Так пригласи. Я слышала, тут неподалёку принимает профессор из Хоггсмида. Он точно поможет.

– Доченька, боюсь, моего жалованья не хватит на то, чтобы оплатить его услуги.

– Так почему, папочка? Ты же честный жандарм и защищаешь порядок. Почему люди, которых ты спасаешь, не могут помочь нам? Почему твой начальник не даст денег? Ты же служишь ему верой и правдой?

– Все слишком сложно, Дженни…

– Сложно, отец?! Ты просто так дашь маме умереть?! Просто потому, что тем, кого ты защищаешь, и тем, кому ты служишь, на нас плевать! Это нечестно, папа! Так не должно быть! Не дай маме умереть, слышишь!

– Я сделаю все, что смогу, доченька.

****

– Боюсь, мистер Миллис, мы с вами опоздали. Опухоль слишком сильно развилась. Даже если я её прооперирую, ей останется жить немногим больше года.

– Делайте, что от вас зависит! Я плачу вам деньги! Причём, немалые. Так что будьте добры, помогите ей, герр Хауссман.

– Я сделаю все, что потребуется, мистер Миллис. Но учтите, я всего лишь Магос Медикум, а не Спаситель.

– Просто помогите ей, доктор.

***

– Папочка, а мама заснула?

– Да, тыковка. Она завтра обязательно проснётся, и ты покажешь ей свой рисунок.

– Папа, почему ты плачешь? С мамой же все хорошо. Доктор Хауссман её вылечил. Она выжила. Я за неё молилась. Святой Отец сказал, что, если молиться Спасителю и просить искренне, то он услышит и поможет. Он же правда поможет, да?

– Да, тыковка, правда. Вера – это всё, что у нас есть.

– Тогда я перед сном ещё раз помолюсь Спасителю. Он обязательно поможет нам. Я в него верю.

***

– Мистер Миллис, вы арестованы по обвинению в коррупции. Вас обвиняют в получении взятки от Марвина Филлиаса по прозвищу «Малыш Фил». Вы имеете право хранить молчание, офицер Миллис.

– Папа, что он говорит? Что такое коррупция?

– Дженни, мне надо пройти с этими джентльменами. Я скоро вернусь. О тебе позаботятся тётя Пенни и дядя Джордж.

***

– Дженс, твой папа больше не вернётся. Говорят, он повесился в камере. Но я не верю. Роберт был слишком сильным для этого. Это все люди «Малыша» постарались. Чтобы Роберт не дал показания. Чертов ублюдок, нету на него управы!

– А что со мной будет?

– Ты одарённая, Дженс. Ты пойдёшь в Хоггсмид. Государство оплатит твоё обучение. Завтра за тобой приедут.

– А чему я там буду учиться, дядя Джон?

– Магии, Дженс. После сможешь стать тем, кем захочешь.

– Дядя Джордж, а я смогу стать вигилятором?

– Это тебе зачем, Дженс?

– Хочу отомстить за смерть отца. Виги крутые! Я тоже хочу такой быть.

– Будешь, Дженна, обязательно будешь.

***

– Шевели булками, жирная задница! Из-за тебя, жирной неумёхи, весь отряд придёт последним и будет драить нужники, как в прошлый раз!

– Я уже не могу бежать, кадет Питерс!

– Для тебя – ефрейтор Питерс, жируха! Шевели жопой, а то опять получишь!