Текст книги "Грешник"

Осип не отвечал, лишь тихонько подвывал, держась за место, на котором раньше было ухо.

– А имеем мы то, что из-за тебя погибли люди Невесты в количестве двенадцати человек. Что она сделает, когда найдёт тебя здесь в окружении трупов? Наверняка, подумает, что ты и её предал. Как там было-то… Предавший единожды предаст и второй раз. Я же предлагаю тебе выход.

– Что? Что я должен сделать?

– Приглашение, Ося. Помнишь?

– Я могу помочь. Я могу! Могу, только не убивайте!

– Я тебя внимательно слушаю…

****

– Тут Осип и рассказал про русского анархиста и даже дал его адрес, – закончил Борис.

– А что вы сделали с ним в итоге? – спросила Анна озабоченно.

– Грохнул, конечно же. У нас в организации предателей не любят. Чего стоит один полковник Скрипка. Слышали, наверное?

Маркус и Анна честно признались, что ничего не слышали ни про какого полковника Скрипку, Борис пожал плечами и не стал развивать эту тему.

– Борис, – подал голос Маркус. – Но ведь, когда найдут трупы бандитов, да ещё и Осю в придачу, Невеста поймёт, что он раскололся и моя маскировка будет бесполезна.

– Отнюдь, сударь, – успокоил его Борис. – После инцидента я дал знать нашим, и они обо всем позаботились. Нашли труп примерно моего роста, подхимичили с лицом, да и обстреляли так, чтоб выглядело правдоподобно. Осю забрали и спрятали. Получилось так, что бандиты героически погибли в схватке с русским шпионом, забрав его с собой. Ну а Ося… Ося сбежал, как и полагается предателю.

– Ну, так, что «Борис – одна пуля», пойдём беседовать с русским анархистом? – весело сказал Маркус.

– А что ещё остаётся? – пожал плечами капитан Онегин и выпил еще стопку.

****

Таверна «Ле Кок» находилась на тихой и уютной улочке в самом центре франкийского квартала, между булочной и цирюльней. Таверна была уютным двухэтажным зданием с ярко освещённым фасадом и вывеской, на которой вполне предсказуемо красовался гордый петух с яркими перьями и агрессивно блестящими глазами. Видно было, что птицу рисовал талантливый художник – петух получился по-настоящему живым.

Зайдя в таверну, Маркус и Борис уверенным шагом направились к кельнеру. Это был богатырского сложения мужчина с рыжими волосами и аккуратно подстриженной шкиперской бородой. На сильных и мускулистых руках кельнера красовались морские татуировки в виде якорей и русалок. Шрамы на лице бородача говорили о том, что он прожил весьма насыщенную жизнь.

– Чего изволите, судари? – обратился он к посетителям.

– Пятьдесят граммов кальвадоса мне и моему другу, – ответил Борис. – Я знаю, он у вас самый лучший в городе. Прямиком из Бретони, не так ли?

– А если быть точным, с фермы моих родителей, – промолвил бородач, явно польщённый комплиментом. – Месье, судя по всему, является ценителем.

Кельнер разлил напиток по стаканам. Борис и Маркус чокнулись и выпили. Напиток приятно обжёг горло, раскрывшись в конце интересным послевкусием.

– И действительно, сударь, ваши родители знают толк в кальвадосе! – крякнул Борис. – Будьте любезны повторить.

Польщенный здоровяк налил ещё. Охотник и Борис снова выпили. Так повторилось ещё несколько раз и, спустя час, порядком захмелевший Борис вежливо осведомился:

– Уважаемый, не найдётся ли у вас комната, чтобы переночевать? А то нас с другом уже ноги не держат. Весь день в пути, сами понимаете.

– Вынужден вас огорчить, судари, но последние две комнаты заняли сегодня русинские студенты, заплатив за пару дней вперёд.

– Студенты? – оживился Борис.

– Ну да, – презрительно отозвался кельнер. – Молодые, не пойми, во что одетые, да и шумели, как пьяные матросы. Правда, сейчас уже затихли. Видать, сморило их с непривычки. Вчетвером две бутылки кальвадоса усидеть.

– Вот что, уважаемый, – нарушил молчание Маркус. – Подскажите нам, пожалуйста, в каких комнатах остановились молодые люди?

– А вы с какой целью интересуетесь? – спросил кельнер, с которого вмиг слетело все благодушие.

Маркус закатал рукав, демонстрируя кельнеру метку Ордена, а затем, наклонившись к нему, мрачным шёпотом произнёс:

– Мы с коллегой ловим четырёх молодых магов, которые контрабандой ввезли в столицу «чёрные» артефакты. Ушлые ребята. Маскируются под студентов-разночинцев. И у нас есть веские основания полагать, что они остановились во франкийском квартале. А, учитывая то, что вы рассказали про студентов… Думаю, что нам стоит здесь осмотреться.

– Орден? Артефакты? – испуганно бросил бородач. – У нас приличное заведение и всякий сброд мы не пускаем, господин офицер.

– А они не сброд, уважаемый. Они весьма приличные с виду люди, променявшие честную карьеру магов-милитарис на торговлю запрещённым товаром. И это в то время, пока честные сыны Империи сражаются с врагами на суше и на море, – поддержал разговор Борис, выразительно глянув на вытатуированную на руке кельнера русалку, сжимающую трезубец.

– Морская пехота? – спросил капитан Онегин.

– Точно так, – ответил бородач.

– Вот видите, сударь, вы – честный солдат, – продолжил Маркус. – А они мало того, что дезертировали из Хоггсмида, так ещё и занялись запрещённым промыслом.

– Комнаты четыре и пять, – ответил помрачневший кельнер.

– Спасибо, уважаемый, – поблагодарил Маркус и оставил на стойке стопку банкнот.

Кельнер молча кивнул и спрятал деньги. Изгнав из сознания остатки хмеля, Маркус и Борис отправились на второй этаж таверны.

****

Тот факт, что анархистов было четверо, создавал две существенных проблемы. Одна из них заключалась в том, что Осип Шпеер толком не знал, как выглядит глава анархистской ячейки и потому друзья могли по ошибке устранить его раньше других. Вторая проблема заключалась в том, куда девать четыре трупа после того, как Маркус уточнит все детали своей маскировки. Проблемы в том, как справиться с четырьмя террористами-людьми мужчины, естественным образом, не видели.

Начать было решено с комнаты пять. Борис тихонько постучал в дверь три раза.

– Кто там? – раздался из-за двери хриплый голос, судя по всему, принадлежащий женщине.

– Два-шестнадцать, – негромко произнёс Борис по-русски.

Дверь со скрипом начала открываться внутрь. Не дожидаясь, пока она откроется до конца, Борис изо всех сил толкнул её плечом. Маркус бесшумно проскользнул внутрь, атакуя стоящего за дверью незнакомца костяшками пальцев в горло. Незнакомец, которым оказался долговязый парень лет двадцати, захрипел и рухнул на пол.

Хозяйка хриплого голоса, тощая девица с соломенными волосами, рывком поднялась с кровати и потянулась к револьверу, лежащему на прикроватной тумбочке. Борис, разгадав её движение, швырнул в девушку парализующее заклятье. Девушка моментально обмякла, рухнув обратно на кровать. Маркус, тем временем, наложил сонные чары на долговязого.

Шум привлёк внимание остальных террористов. Дверь в комнату напротив распахнулась, и из неё выскочил, сжимая в руках револьвер, пухлый юноша в клетчатом костюме. Резким движением Борис обернулся на звук и, выхватив пистолет, выстрелил юноше в руку. Тот тонко вскрикнул и выронил револьвер.

Из-за двери тем временем показался четвёртый анархист – женоподобный молодой человек с соломенными волосами, подстриженными под каре, в кителе песочного цвета. Наведя оружие на Бориса, он ошеломлённо замер. На лице капитана Онегина, между тем, отразилось крайнее изумление.

– Петенька! – удивлённо выдохнул он.

– Борис Максимович! – в свою очередь, удивился неизвестный Петенька.

Маркус, между тем, потянулся за револьвером. Борис остановил его жестом:

– Спокойно, Маркус. Это свои.

– Свои? – удивлённо переспросил Охотник.

– Петер Бош, агент Тайной канцелярии и мой ученик, – представил юношу Борис.

Петер, между тем, испуганно покосился на своих недавних соратников. Долговязый и девушка лежали без сознания, толстяк сидел на корточках и с трясущимися губами изучал свою раненую руку. По его внешнему виду было понятно, что происходящее его ни в коей мере не интересует.

– Думаю, господа, нам надо серьёзно поговорить, – произнёс Петер и сделал приглашающий жест.

– Сейчас, Петь, только этих нейтрализуем, – Борис обвёл руками три тела.

Маркус воспринял слова Бориса как руководство к действию и, наложив на бледного толстяка сонные чары, оттащил того в комнату к остальным. Порвав простыню на лоскуты, он связал пленникам руки и завязал рот. Покончив с этим делом, Охотник перешёл в номер напротив, где его уже ждали Петер и Борис.

После того, как Маркус и Петер были представлены друг другу. Борис вкратце изложил цель своего визита, рассказав про то, каким путём он попал в таверну. Услышав о предательстве Осипа Шпеера, Петер смачно выругался. Затем так же сжато и по-деловому юноша изложил и свою историю.

Как оказалось, Тайная канцелярия независимо от Ордена решила провести свою операцию. Исполнителем был назначен Петер, который уже больше года был внедрён в качестве «крота» в анархистскую ячейку. В задачи Петера входило установление контакта с Еленой и получение всех необходимых сведений о перемещении Сосудов, включая их возможный источник. Одной из целей миссии была физическая ликвидация графини Трубецкой, о сверхъестественных способностях которой Тайная канцелярия не знала, почитая девушку обычной великосветской аферисткой.

– Ну, так вот, Петер, – произнёс Борис, когда юноша закончил свой рассказ. – Миссия явно не твоей квалификации. Елена тебе не по зубам. Вместо тебя на встречу пойдёт Маркус. Его сверхъестественные способности и боевой опыт дадут ему не в пример больше шансов на успех. Всё, что ему нужно, – это скопировать твой облик, голос и манеру поведения. Его способности к трансформации просто поражают.

– И это неудивительно, – Борис понизил голос до шёпота. – Маркус – Грешник.

Петер расширенными от страха глазами глянул на Охотника. Мужчина пожал плечами и смущённо улыбнулся, затем провёл руками перед собой. На юношу глянуло его собственное лицо, как если бы тот смотрелся в зеркало. У Петера Боша перехватило дыхание.

– Но у меня есть задание… – попытался возразить он.

– Всё в порядке, Петер. Я сегодня же свяжусь с центром и уведомлю их об этом изменении плана. Они согласятся, ведь ты нам нужнее живым. К тому же, в качестве «крота» ты ещё сможешь принести пользу, – успокоил юношу Борис.

– Но как же эти? – Петер указал рукой в сторону двери.

– Все в порядке. Мы их арестуем и, отправим на каторгу. Тебя для вида тоже придётся арестовать. Правда, во время экстрадиции, ты, конечно, сбежишь. Но это уже будет другая история. Главное, тебя спрятать.

– А как же Пьер? Он слышал наш разговор, – спросил юноша, имея в виду толстяка.

– Пьера придётся убрать, – вздохнул Борис.

Молодой шпион пожал плечами. Маркус отметил, что на лице юноши не дрогнул ни один мускул.

– Говорите, что вы хотите знать, господин Маркус, – обратился Петер к Охотнику.

*****

Визит в штаб-квартиру Ордена было решено исключить, так как Маркус опасался возможной слежки. Вместо этого, на утро он добрался до ближайшего телеграфа и послал телеграмму о том, что желает встретиться с представителем Ордена на нейтральной территории. Телеграмма сопровождалась шифром, говорившим о том, что дознаватель работает инкогнито.

На встречу, запланированную в парке английского квартала, прибыл молодой щеголеватый лейтенант. Внимательно выслушав Охотника, тот заверил, что Орден не готов вмешиваться в столь масштабный конфликт и предпочтёт сосредоточить свои усилия на менее опасных занятиях. Однако, Маркусу и его напарнице дозволяется действовать на своё усмотрение, не опасаясь препятствий. Из всей этой вежливой болтовни Маркус сделал вывод о том, что он в очередной раз предоставлен сам себе и, случись что, боевые братья не дёрнутся прикрывать ему спину. «Хорошо, хоть мешать не будут», – подумал он и, пожелав боевой удачи, отпустил лейтенанта восвояси.

Когда Охотник вернулся на квартиру, там его уже ждала Наталья. Великая была крайне бледна, растеряна и много курила, из чего Маркус заключил, что женщине удалось выяснить что-то по-настоящему жуткое.

Торопливо поздоровавшись с Охотником, Наталья без малейшего предисловия начала:

– Маркус, там Зло. Не знаю, стоит ли ловить Невесту на приёме, но в том, что нам следует наведаться туда и спалить к чертям весь этот вертеп, я уверена.

– Что ты там увидела, Великая? – с предельной серьёзностью спросил Охотник.

В обитаемом мире было в высшей степени немного вещей, способных так напугать Великую Тёмную.

– Это место. Оно просто кишело Скверной. Я не смогла разглядеть ничего конкретного, но аура… Там нет никого из нашего вида, Марко. Ни людей, ни магов. Сильплиты. Это место просто кишело ими.

– А как же сироты-воспитанники? – спросила изумлённая Аннабэль.

– Там нет людей, Аня. Все, кто живёт в приюте, изменены. Они не люди,

– То есть, ты всё-таки нашла истинную штаб-квартиру Невесты, – заключил Маркус. – А раз это штаб, то его охрана должна быть просто безупречна.

– Марко, дело не только в тварях Скверны. Это не просто приют для сирот. Лет двести тому назад здесь был замок чернокнижника, построенный над старыми ромейскими катакомбами времён Генриха Птицелова. Хозяин замка занимался ритуалами высшей некромантии и тщетно искал секрет бессмертия. В отчаянной попытке сохранить себе жизнь, он совершил Нисхождение. Вот только вернулся из мира мёртвых он не один.

– Он протащил в мир живых подселенца? – высказал догадку Маркус.

– Хуже. Он помог бежать Высшему Стражу.

– Стражу? – удивилась Анна.

– Да, В теле алхимика в мир живых пришла сверхъестественная сущность наподобие демона. Чернокнижник неимоверным усилием смог избавиться от неё, запечатав дух Стража в одно из своих созданий-конструктов и погрузив его в летаргический сон. Орден уничтожил колдуна и снёс замок до основания, запечатав вход в катакомбы.

– То есть, под приютом Святой Виолетты спит древнее зло? – пожал плечами Маркус.

– Не спит. Я ощутила его присутствие. Я знаю, как ощущаются ауры Высших Стражей. Имела с ними дело. Так что, по всему выходит, что Елена обзавелась древним и злобным цепным псом. Вот только что он сторожит?

– Нам придётся это выяснить. Но сначала – приём. Будем решать задачи постепенно, – произнёс Маркус и дал понять, что разговор окончен.

– Я отправлюсь в штаб за дополнительным снаряжением, – сказал Борис. – Судя по всему, нам предстоит бой с адской тварью, а как некогда сказал мой друг Уильям: «Хочешь убить древнее зло – бери пушку помощнее и не забудь про гранаты».

Наталья встала и сделала Анне жест идти за ней. Двум колдуньям требовалось обсудить план предстоящей битвы, по возможности, без посторонних ушей.

Борис отправился в штаб, а Маркус, предоставленный сам себе, погрузился в медитативный транс, готовясь к предстоящим испытаниям.

*****

Маркус, приняв облик Петера и переодевшись в его песочный китель, стоял перед зеркалом и критично осматривал своё отражение. Борис подошёл сзади и одобрительно произнёс:

– Похож. Вылитый Петер.

– Такой молодой, – задумчиво твердил Охотник, не обращая на него внимания.

– Да уж, Петер молод, но при этом невероятно талантлив. Один из лучших агентов Тайной канцелярии, – в голосе Бориса звучала неприкрытая гордость.

– Да я не о Петере, – ответил Маркус, наконец, обратив внимания на собеседника. – Я про его имперсонализацию. Понимаешь, Борис, когда я отправлялся с тобой к террористам, я ожидал встретить умудрённых опытом мужчин, изощрённых в своём коварстве, а столкнулся с бандой юнцов, едва умеющих держать оружие.

– Так вот ты о чем, – догадался Борис. – Среди террористов действительно много молодёжи. Многие ячейки состоят исключительно из студентов. Тебя это удивляет?

– Скорее, шокирует. Они же убийцы. Наивные, неумелые убийцы.

– Они быстро матереют, друг. Естественный отбор и постоянное преследование делают из них отчаянных бойцов и ловких конспираторов. Вот это как раз мы и пытаемся остановить.

– Что их толкает на это? На жизнь, полную подозрений и вечное преследование? Неужели их желание социальной справедливости настолько сильно?

– Дело не в социальной справедливости. Она, скорее, предлог. Многие из них не в состоянии внятно сформулировать свои политические цели. Дело в другом.

– В чем же?

– Ну, в том, что мир изначально несправедлив. Наследственная аристократия, действительно, пользуется многими благами по праву рождения, а талантливым, но незнатным приходится пробиваться, преодолевая огромное сопротивление. Правящие дома развязывают войны не по необходимости, а по прихоти, теша свои эгоистичные амбиции. Это действительно стоит изменить. Многие выбирают путь террора именно ради таких изменений. Но их меньшинство и они, как правило, сначала пытаются добиться правды законными методами, не проливая кровь. Большинство же становится террористами по банальной причине – они хотят ударить мир в ответ. Заглушить актом непрерывной агрессии своё ощущение экзистенциального тупика. Так проще, когда есть черноё и белое: зло, против которого надо бороться, и боевые товарищи за твоей спиной. И цель – туманная и недостижимая.

– Так в чем же дело? Иди в армию, в жандармы и борись, сколько душе угодно. Но терроризм… – на лице Маркуса отразилось недоумение.

– В армии и жандармерии ты не рыцарь в сверкающих доспехах, бросающий вызов мировому злу, а лишь винтик в огромном механизме, это зло обслуживающем. Вот они и выбирают иной путь. Правда, их борьба несёт лишь страдания и смерть. Но кто задумывается о таких мелочах, когда перед глазами сияет дивный невнятный новый мир?!

– Я понял тебя, друг. Я стал Грешником, когда мне было пятнадцать. Но изначально у меня была другая цель – я хотел защищать. Сказать по правде, у меня не было причины бить мир в ответ – нелюдей, прикончивших мою семью, истребили братья Ордена. Я не искал мести, я лишь хотел сделать так, чтобы в мире было меньше таких, как я.

Борис подошёл к Маркусу и крепко пожал руку.

– Я искренне счастлив, что судьба свела меня со столь благородным человеком! – произнёс он с чувством.

– Полно, друг. На моей душе слишком много пятен. Я никудышный спасатель. Я убийца, отправивший на тот свет сорок невинных девочек, выбравших не ту сторону и ставших ведьмами. Про сильплитов, чернокнижников и магов-ренегатов я молчу. Их смерть меня ни в коей мере не тревожит. Все, чего я хочу – это остановить этот конвейер смерти. Не дать более ни одной женщине стать ведьмой, выкорчевать, наконец, эту заразу с тела человечества.

– Понимаю тебя. Я вступил в Орден из тех же самых соображений. Мы – щит на пути зла, ополчившегося на человеческий род. В этом нет пафоса, чистая биология: хочешь сохранить овец – убивай волков.

– И сегодня, я надеюсь, мы прикончим одного из главных хищников. План остаётся в силе. Я иду на приём, вы ждёте снаружи, особо не отсвечивая. Как только поймете, что началась заварушка – действуйте по своему усмотрению. Кстати, мой кэб должен подъехать с минуты на минуту.

– Мы прибудем к особняку через час после тебя, – заверил его Борис.

– И, пожалуйста, захватите с собой мой меч. Без него мне неуютно.

Маркус уверенным шагом направился к двери, Анна догнала его у порога. Девушка бросилась к нему на шею и крепко поцеловала в губы. Он ласково потрепал её по волосам.

– Я уцелею, Анни, обязательно, – произнёс мужчина, стараясь вложить в свой тон максимум уверенности, на которую он был способен.

– Я без тебя тоже постараюсь не чудить, – ответила Анна с горькой улыбкой.

– Удачи, Охотник, – сказала Наталья, до этого деликатно молчавшая.

– И тебе, Великая. Береги Анну, если я не вернусь.

– Куда ж ты денешься, – бросил Борис. – Конечно же, вернёшься. И мы вместе спалим дотла это чертово кабаре и стерегущее его древнее зло, правда, девочки?

Наталья и Анна одобрительно кивнули. Коротко поклонившись, Охотник вышел за дверь, где его ждал кэб.

– А вы что приуныли? – весело промолвил Борис, когда дверь закрылась. – Экипируемся! Наш экипаж через час. Думаю, господину Охотнику понадобится тяжёлая артиллерия в нашем лице!

****

Брэндисток-Хаус оказался огромным двухэтажным поместьем, размещавшимся в предместьях столицы. Центральное здание и два примыкающих к нему крыла образовывали П-образную форму. Возле главного входа в здание располагался мраморный фонтан, отключённый в связи с зимним временем.

Все пространство перед центральным входом было заполнено мобилями различных форм и расцветок, среди которых в большом количестве попадались серо-голубые машины с нанесённой на капот золотой эмблемой «Борисофф», из чего Маркус заключил, что большое число гостей были приезжими. Влиятельные столичные персоны предпочитали иметь собственный парк мобилей, а не пользоваться услугами проката.

Лакей – безусый юноша, оглядев Маркуса с ног до головы, приветливо открыл перед ним дверь. За дверью его ждал другой молодой человек, который деликатно проводил мужчину в гардероб, предупредив, что проносить с собой оружие категорически запрещено, а все предметы личной самообороны дорогой гость может сдать в гардероб, где их будут хранить с особым тщанием.

Сдав пальто, Маркус направился в центральный зал, по пути отмечая расположение охранников, двери в служебные помещения и возможные маршруты выхода из здания. На сдержанную аристократическую роскошь обстановки Охотник внимания не обращал, уделяя внимание лишь тем предметам мебели, которые в силу своей конструкции могут послужить укрытием от пуль.

Сам приём проходил в главном зале, на втором этаже, подниматься на который пришлось по широкой, устланной алым ковром лестнице. Маркус машинально отметил высоту и количество ступенек, а также наличие галерей, с которых при необходимости можно спрыгнуть.

В огромном зале ярко светили хрустальные люстры и играла тихая ненавязчивая музыка. Мимо посетителей, стоявших небольшими группками, сновали молодые и стройные девочки-официантки, разнося бокалы с вином и закуски-канапэ. В дальнем конце зала помещался карточный стол, за которым коротала время компания джентльменов. По углам зала располагались диваны и журнальные столики. На диванах курили гости. По помещению плыл тонкий флер дорогого табака, перемешанный с запахом гашиша.

Собравшаяся в зале публика, общим числом примерно пятьдесят человек, привлекла особое внимание Охотника. Среди посетителей преобладали мужчины различных национальностей, одетые стильно, но неброско – в строгие костюмы и фраки. В этой компании особо выделялись трое бородатых индусов в чёрных тюрбанах и пара мужчин в белых, расшитым шёлком, халатах. По тонким чертам лица и смуглому цвету кожи, Маркус распознал в них соплеменников Хакима. Отдельной группкой стояли тевтонцы, бросавшиеся в глаза своими строгими костюмами и идеальной военной выправкой.

Что всерьёз поразило Охотника, так это полное отсутствие светских дам. Женщины среди гостей, конечно, попадались. Но одеты они были весьма скромно, практически по-мужски, и носили короткие стрижки. Да и в целом вся публика мало походила на сборище представителей высшего света. Короткие цепкие взгляды гостей были лишены намёка на пренебрежительное светское любопытство, в них читалось напряжённое внимание, связанное с постоянной оценкой обстановки. Движения собравшихся были лишены светской заученной плавности и были либо резкими и порывистыми, либо, наоборот, скупыми и точными. В общем, несмотря на довольно расслабленную обстановку, в зале царило ощущение напряжённой готовности.

Сопоставив свои наблюдения, Маркус пришёл к выводу, что он попал не на светский приём, а на замаскированное под него собрание шпионов, либо, что ещё вернее, на собрание глав повстанческих и террористических организаций со всего континента. В пользу того, что перед Маркусом были не представители криминальной элиты, а кое-кто серьёзнее и опаснее, говорило и то, что у гостей Елены начисто отсутствовала та самодовольная расслабленная гордость собой, которая отличала бандитов высшего ранга. Перед Охотником были люди, привыкшие жить в обстановке постоянной угрозы и готовые к действию в любую секунду.

«В какую же игру ты играешь, Елена?» – подумал Маркус.

Внезапно к нему подошёл высокий стройный мужчина средних лет с гладко выбритым лицом и внимательными карими глазами. Мужчина деликатно подошёл сбоку, стараясь не нарушать приемлемую дистанцию.

– Здравствуйте, сэр, – произнёс незнакомец на всеобщем с идеальным университетским акцентом.

– Чем обязан, сэр? – осторожно осведомился Охотник вместо приветствия.

– Ничего серьёзного, сэр. Просто вы показались мне интересным собеседником, а здешняя компания мало располагает к общению. Бенедикт Холмс – наёмный убийца, – представился незнакомец.

– Владимир Ланской, террорист-анархист, – произнёс Охотник и пожал протянутую ему руку.

Мужчины сдержанно улыбнулись друг другу и повели неторопливую светскую беседу о погоде и ценах на оружие, внимательно контролируя обстановку и держась друг от друга на безопасной дистанции.

Спустя полчаса Бенедикт Холмс откланялся и удалился на один из диванов, где тут же закурил тонкую папиросу, стряхивая пепел в изящную карманную пепельницу. Охотник остался стоять на том же месте. К нему подошёл один из слуг, молодой и стройный юноша.

– Господин Ланской, хозяйка желает видеть вас у себя. У неё к вам есть конфиденциальный разговор, связанный с предметом вашего визита сюда. Извольте следовать за мной, – произнёс слуга.

Маркус пошёл вслед за слугой, по дороге просчитывая и оценивая маршруты отхода.

Слуга привёл Охотника к кабинету Хозяйки, располагавшемуся в самой дальней части правого крыла здания. Маркус про себя отметил, что если ему придётся пробиваться с боем, путь назад окажется весьма далёким.

– К вам господин Ланской, – произнёс слуга и, трижды постучав в дверь, удалился.

– Входите, Владимир, – раздался из-за двери мелодичный женский голос.

Вдохнув поглубже, Маркус рывком отворил дверь и вошёл в кабинет Елены Трубецкой – Невесты Ночи.

****

Елена встречала его, стоя в центре просторного помещения, напоминавшего, скорее, будуар, нежели кабинет. Розовые обои с цветочным рисунком, драпированная бархатом ажурная мебель, резные шкафы и туалетный столик с высоким зеркалом в резной раме свидетельствовали о том, что хозяйка этого места – мечтательная и романтичная дама, никак не связанная с той чередой смертей и убийств, приведших его сюда.

Сама Елена тоже не выглядела убийцей. Это была невысокая хрупкая девушка с точёной фигурой танцовщицы, заключённой в бальное платье с открытыми плечами и широкой, отделанной кружевами юбкой. Фасон платья идеально подчёркивал небольшую, аккуратную грудь девушки.

Лицо Елены было по-настоящему красивым. У девушки был изящный подбородок с ямочкой, полные розовые губы, прямой аккуратный нос, выразительные скулы и большие глаза пронзительно голубого цвета. Волосы цвета белого золота были уложены в сложную высокую причёску, из которой выбивался один непослушный локон, тянувшийся почти к самому подбородку.

Девушка плавной грациозной походкой подошла к двери и защёлкнула замок. Затем так же плавно, как будто в танце, скользнула к оторопевшему Охотнику и обняла его за талию. Глянув на мужчину нежным и кротким взглядом, Елена прошептала:

– Ну, здравствуй, Охотник. Я так ждала тебя.

А затем тут же добавила более жёстко:

– Дом полон моих «детей», так что бежать бесполезно. И не пытайся мне навредить. Елену ты этим не убьёшь, ведь я – Тесса, её отражение и воплощение. Я буду говорить с тобой через неё.